Сила единения

22 глава

В бомбоубежище под "ближней" дачей, доклады шли сплошным потоком. Причём они время от времени оглашались вслух, то самим Сталиным, то Ждановым или Берией. И делалось это не по причине тотального доверия ко всем присутствующим, а из-за собственного, плохо скрываемого страха. Всё-таки ситуация вышла не только из-под контроля вождя и его приближённых, но и перевалила за грани любого здравого смысла, выбивая из-под ног прежние стереотипы поведения.

В такие моменты как раз и видно, кто чего стоит и каков он в истинном своём обличье. У Сталина дрожали руки, дёргалось веко, плечи обвисли и спину ссутулилась. Но порыкивал он в трубки довольно сердито и, главное, грозно. Берия сильно потел и до смешного частил словами. И только Жданов смотрелся начисто отмороженным, на всё плюющим типом. Высказывался спокойно, как обычно, и даже на паникующего в истерике собеседника на другом конце телефонного провода, давил скорее авторитетом, чем голыми угрозами расстрелять.

К всеобщему удивлению, основная дача почти не пострадала. Выбитые стёкла и частично порушенные хозяйственные постройки — не в счёт. Всё-таки маскировочные сети помогли, хотя и они местами провисли, изрезанные осколками, до самой земли. А вот ложные здания, "обманки", превратились в пыль, сплавившуюся со снегом, и теперь лежащую на дне глубочайших воронок.

Об этом докладывал Власик. Что поразительно, сам он оказался легко ранен сразу двумя осколками бомб, но продолжал оставаться на своём посту. По поводу остального личного состава сразу двух полков, то жертвы имелись, и немалые Особенно во внешнем кольце дальних заграждений, и средств ПВО, куда угодило много бомб и упало в общей сложности более десятка бомбардировщиков и штурмовиков.

На эту тему Жданов на короткое время сбросил маску полного бесстрастия, восклицая с презрением:

— Эти козлы даже толком по цели попасть не смогли! Про штурмовку — вообще говорить не стоит! — при этом он апеллировал в сторону Берии, словно тот заведовал лично всей авиацией. — Ни одной зенитки не смогли уничтожить?!

Шульга не стал хвастаться и бить себя в грудь, доказывая, что это он с дедом Елохой опустили подавляющее большинство бомбовозов и штурмовиков на землю.

Лаврентий отвечал скороговоркой и с нервной улыбкой:

— Андрей, не городи глупостей на пустом месте. Каждого зенитчика придётся орденом награждать! Настоящие герои!

Тогда как Сталин проговаривал новости, поступающие непосредственно от Абакумова:

— Невероятно сильно размахнулся наш Виктор Семёнович, с товарищами!.. Как бы не чересчур… И уже поздно отменять идущую атаку… Этак они весь Кремль до основания разрушат…

— Ничего! Новый отстроим! — рявкнул Будённый в своей громогласной манере. — Главное, чтобы всех заговорщиков сразу же в тех руинах и похоронили! Хе-хе! Правильно я говорю? — и хлопнул по плечу рядом сидящего Кагановича. А мысленно при этом, со злорадством продолжил:

"Чего приуныл, Лазарь сизокрылый?! Помогло тебе лизание микояновских задниц?.. И кто тебя отныне выручать будет?" — он ведь тоже прекрасно знал расклад влияния и взаимоотношений на Олимпе советской власти. При этом давно и прочно не симпатизировал, мягко говоря, старому соратнику по партии.

На такую эскападу, Лазарь Моисеевич икнул и быстро запил это дело красным вином. И только отдышавшись, с надрывным пафосом подтвердил:

— Пусть восторжествует социалистическая справедливость! Всех предателей пусть расстреливают на месте! Туда им и дорога!

На него несколько резковато обернулся Молотов, знающий про Кагановича не в пример больше маршала кавалериста. И подумал при этом:

"Договоришься, Лазарь, что тебя сейчас тут Коба и пристрелит на месте!" — а вслух прошипел:

— С расстрелами спешить не стоит, дорогой Моисеевич. Надо вначале следствие провести, всех виновных обозначить, а уже тогда… карать, кого попало!

Видно, что сильно сдерживался. Не будь здесь посторонних, Молотов ещё и не такое наговорил бы.

Кстати, о самом Вячеславе Михайловиче у мемохарба тоже проскочили воспоминания из прошлой жизни:

"Этот видный советский, государственный и партийный деятель тоже немало прожил, девяносто шесть лет! И это, несмотря на страшную нервную нагрузку на своих ответственных постах и насыщенную революционную деятельность с ссылками и побегами. А почему так?.. Неужели некие исторические упоминания о лечебном средстве АСД оказались правдивыми?.."

Некоторые историки утверждали, что Дорогов довёл своё лекарство до совершенства в виде кристаллов уже в 52-ом году, и этими кристаллами-концентратами пользовался не только Берия, но и несколько высших партийных деятелей государства. Правда, Лаврентия в 53-ем году расстреляли, много он не прожил, не повезло. А вот иные обладатели ценнейшего препарата могли и растянуть удовольствие от обладания такой панацеей. Скорей всего в их числе оказался не только Будённый, Каганович, Ворошилов, Микоян, но и Молотов. А почему ещё дольше не прожили? Так понятно: кристаллы кончились, а их создателя уже давно не было в живых.

В нынешней истории препарат с чуточку иным названием АСБ+Д, появился на четыре года раньше. В том числе и в виде кристаллов. И уже поступил в аптеки и специализированные клиники. То есть стал, совместно с иным препаратом "круцин", достоянием всего народа. Пусть только и столичного.

"Это к делу не относится! — сам себя прервал Шульга. — Надо быстрей придумывать, как отсюда выбираться?.."

К самом деле, сложный квест получился. Условия выхода знают только два человека, и они — пакри. А Сталин — ещё и аза, как называют знахарей-колдунов Кавказского региона. И оружие — только у него. Стоит ли отбирать и действовать нахрапом? Никакого резона! Вроде как… Ибо и задерживаться здесь не стоило надолго. Мало ли что в голову вождя стрельнет? Вдруг он пожелает устранить людей, узнавших тайну его роскошного укрытия?

Оставалось только ждать, ориентируясь на последние новости с поверхности. А они продолжали поступать сплошным потоком:

"Ух, как в обкоме зашевелились, забегали! — восторгался Лётчик. — Словно тараканы под тапком! Только узнали, что Кремль штурмуют, так сразу и попытались разбежаться. А первые секретари республик, вдруг срочно забронировали литерные поезда на свои малые родины. Хе-хе! Зайчишки, трусишки!.."

"И что, сбежали?" — стал уточнять мемохарб.

"От доброго дяди Некроманта, ещё никто не сбегал! — умудрился в астрале докладчик рассмеяться утробным смехом. — Их же телохранители — их и повязали! Сейчас пакуют пленных в подвалы и дисциплинированно ждут дальнейших указаний. Либо от самого Сталина, либо от рассвирепевшего Абакумова. Либо от нас… Хе-хе! Ну а я ещё постараюсь, чтобы отдых в подвалах пошёл сидельцам на пользу… Потом чистосердечней каяться будут!"

"Опять чудовище им покажешь?"

"Ха!.. Им достаточно будет свет выключить и светящийся лик товарища Ленина запустить внутрь. И пусть он их поругает малость, да последними словами, по пролетарски. Вот будет потеха!.."

Находящийся в бункере Киллайд, только крякнул, представив себе намечаемую "шутку". И затылок озадаченно почесал, сомневаясь в необходимости такого воздействия на пленных секретарей ЦК союзных республик. Что не осталось незамеченным со стороны Сталина:

— А чем это товарищ Шульга так озабочен?

— Вот думаю: вовремя вы меня позвали! Иначе такая стрессовая ситуация могла привести к самым непредсказуемым сбоям в работе сердечнососудистой системы товарища Жданова. Да и вам, несомненно, помог. Не так ли?

— Вполне рабочая версия… Ну и что?

— Так я к чему, может, кто ещё плохо себя чувствует? Так обращайтесь, помогу по мере своих сил.

Предложение юного знахаря вызвало разную реакцию у присутствующих лиц. Каганович очень хотел снять нервный стресс, но не осмелился просить. Будённый, Молотов, Ворошилов, Смирнов — бравировали, считая себя здоровыми. Ахутина было не прослушать, но по виду он вроде чувствовал себя нормально и старался в данной компании сильно не отсвечивать. Валентина Истомина целиком окунулась в сферу кухонного обслуживания, ей было не до лечения. Хотя переживания последнего часа на ней отразились во всей красе: осунулась, побледнела, подурнела.

Сталин со Ждановым ещё были на взводе после недавних массажей, чувствуя себя сравнительно хорошо, если не сказать, что великолепно. Положительного адреналина у них хватало. Прислушались к своим ощущениям, переглянулись, заговорщески хмыкнули и …промолчали. Зато Лаврентий Павлович заинтересованно блеснул стёклышками своего пенсне:

— Александр! Если силы у тебя остались, я бы не отказался… так сказать, получить заряд бодрости.

Шульга сразу двинулся к Берии, встал у него за спиной и прикоснулся ладонями к шее и затылку главного куратора атомной программы.

"Уже ближе стою к единственному пистолету в этой комнате, — размышлял он о шансах скорого ухода на поверхность. — Хотя у Жданова тоже может быть припрятанный пистолет… Прощупать его искоркой, чтобы порох в патронах самовоспламенился?.. Да и пистолет Коровина, что под рукой у вождя можно так же вывести из строя… Но вроде, пока, ситуация не критична…"

Пошли доклады от троицы грапповцев, держащих под контролем Кремль:

"Все очаги сопротивления локализованы. Стрельба прекращена. Разве что в подвалах добивают некоторых, ненужных зарубежных дипломатов. Микоян и все его соратники сидят по отдельным кельям монастыря. Начаты экспресс допросы второстепенных секретарей и замов. Очень интересно поведение старшего баталера, который проник в секретные помещения, ведущие к линиям метро… Вроде он там включает освещение и проводит расконсервацию механизмов и подвижного состава".

Тут на связь вышел Фреза:

"Сам министр госбезопасности, несмотря на свои ранения, решил лично проехаться в захваченный Кремль. Набирает баллы своей решительностью и бесстрашием. Причём ему о спокойствии в главном средоточии власти советской, докладывал тот самый интендант, что знает о подземной линии метро в Кунцево. Скорей всего и линии связи используются неизвестные заговорщикам".

Похожие сведения дошли и до Сталина с его приближёнными. Потому что вождь повеселел, заулыбался и щедро предложил:

— Угощайтесь, товарищи! — указывая на накрытый стол. И добавил: — Надо подкрепиться перед небольшим путешествием. Проедемся… скорей всего.

Ему, Жданову и Берии, подавальщица принесла отдельные подносы с чаем и с небольшим набором закусок. Так что они интенсивно начали перекусывать, не прекращая сеансы связи и продолжив переговоры. Да и не только у них аппетит прорезался после бурных переживаний, все остальные тоже набросились на мясную и овощную нарезку. Откуда здесь только взялась свежая зелень? Неужели кто-то ещё сюда наведывается и обновляет запасы на кухне? Не иначе как Власик здесь хозяйничает.

Самыми последними подкрепляться стали Шульга и его пациент. Пришлось завершать массаж, после которого Берия расправил плечи и слишком явно воспарил духом:

— Хорошо! Ох, как мне хорошо!.. И дышится стократно легче.

Присутствующие на это признание отреагировали по-разному. Кто скептически ухмылялся, кто поощрительно кивал, а вот двое, скрывая это глубоко внутри себя, полыхнули неожиданной злобой:

"Этот ублюдок вечно снимает все сливки! — горячился Каганович. — И лекарства лучшие на себе испытывает, и знахарей не стесняется чаще всех эксплуатировать!.."

"Ну и рожа довольная! — Будённый полыхал холодной яростью. — Сейчас бы тебя шашкой, да по этой роже!.. И не добивать!.. А оставить умирать, истекая кровью!.." — странно, что он так реагировал, вспоминая свою вторую жену. Всё-таки не Берия её арестовывал и сажал в тюрьму, где она (якобы) умерла ещё до его назначения наркомом НКВД.

Но в любом случае и в каждый момент храбрый маршал кавалерии мог совершить непредсказуемый поступок. Удивительно, как он в прошлой жизни так долго просуществовал, но никого из ближайших соратников по партии не зарубил? Наверное, просто не всегда имел под рукой свою шашку? Как сейчас?

"Зато можно использовать его силу и ярость в ситуации, когда что-то перемкнёт в сознании хозяина этих апартаментов и тот начнёт зачистку, — размышлял мемохарб. — Как и Смирнова, Молотова, Ворошилова и Кагановича можно бросить на амбразуру. Пусть швыряют стулья и всё, что попадёт под руку, в случае чего… Внушу ка я им должное поведение… Пока есть время!.. А! И не забыть про Истомину! Всё-таки на кухне есть масса полезных, метательных вещичек".

Но вроде ничего в бункере предосудительного не затевалось. Наоборот, по следующим действиям Жданова, следовало начинать гордиться собой: всем, кто здесь оказался впервые, были розданы двойные листы, которые следовало прочитать и расписаться о неразглашении государственной тайны про бомбоубежище. Расписались все деловито и без вопросов. Хотя тот же Каганович буквально фонил ехидством:

"Тоже мне секрет полишинеля! Давно все догадывались!.. А теперь… лишь бы Микоша выкрутился… А он обязательно выкрутится! Без него Коба — как ноль без палочки! Ибо: нет денег — нет власти!"

После сбора подписок о неразглашении, Стали закончил перекус и заявил для всех:

— Ну что товарищи, пора выдвигаться в Кремль. Там нас ждут. И все заговорщики готовы дать показания. Хочу посмотреть кое-кому в глаза…