Сила единения

7 глава

Итогом такой «беседы» стало ещё две странности. К её финалу все участники в человеческом облике — невероятно устали. Словно разгрузили пару вагонов цемента. То есть поддержание диалога забрало слишком много сил. Но зато сама «загогулина», как заметили все без исключения, неожиданно изменила свой блёклый фиолетовый цвет на более насыщенный. И даже стала как будто капельку толще.

О чём и поинтересовался Фреза в двух самых последних вопросах:

— Да ты никак сильней становишься?!

— Угу…

— И для своего роста используешь нашу энергию?

— Угу…

Из астрала вышли, круг разомкнули, вытерли пот со лба, и стали обмениваться мнениями:

— Однако! — дед Елоха выглядел крайне озадаченным. — Если это симбионт, то как бы он не стал слишком уж опасен. Вначале он питается нашими силами через астрал, а потом попросту высосет Сашку досуха.

— Ничего со мной не случится, — Шульга выглядел самым довольным и успокоенным. — Уверен почему-то, что симбионт, или кто он там, мне вреда не принесёт. Только пользу. Ну и самое главное, что это не мой ребёнок из прошлой жизни. Иначе я бы себе мозги сломал, пытаясь разрешить моральную дилемму.

— Оно, конечно, тебе видней, — осторожничал Фреза Лесовичок. — Но уж очень не хотелось бы твоей смерти. Что-то мне подсказывает, что без тебя и нам всем карачун придёт.

— Да если только вам, то и ладно бы! — с особым цинизмом пошутил Шульга, уже сидя на кровати и прислушиваясь к своим внутренностям. — Но беречь меня надо, согласен… А вот чтобы чего не случилось… придётся нам форсировать резкое усиление умений. Если уж не у всех нас, то хотя бы моих личных…

— Это как? — с ехидством фыркнул Лётчик. — Начнёшь нашу кровь пить? А потом и мозги съешь?

— Фу! Ну у тебя и фантазии бурные, товарищ Некромант! — осадил его Александр. — Если сам мечтаешь стать вампиром, то хоть нас к этому не подталкивай! А насчёт усиления меня, да и вас в какой-то мере, то да, риск имеется, и немалый. Потому что придётся нам для этого устроить полное слияние аур. Провести, так сказать, ритуал единения.

Внимательно оглядев лица присутствующих соратников, на которых легко читались разные эмоции, мемохарб продолжил:

— С Рошаном и Дхармой мы в прошлой жизни так и не успели провести подобное слияние. Некогда было рисковать. Да и смысла особого не видели… И всего трое нас было, остальных никак не удавалось подтянуть на должный уровень. А насколько я помню из первой жизни, такой эксперимент следует проводить в компании не менее чем пяти личностей, объединённых единой целью. Сейчас ещё лучше, нас шестеро. Что не в пример проще и безопасней.

Оба азиата ни капли сомнений своему учителю не высказали. Согласились хоть сию минуту на слияние. А вот дед Елоха долго переглядывался со своими старыми соратниками, словно ведя неслышный диалог и обсуждая прозвучавшее предложение. Наконец получил два согласных кивка, и пустился в рассуждения:

— Слыхали мы… ещё от наших старых предков, что такое возможно. Но вот технические тонкости этого сложнейшего ритуала, давно канули в лету. Никто уже из предков наших предков их не помнил. Но суть этой волшбы в одной легенде сохранилась. Точнее: опасный финал такого слияния. Потому что пользу от него получает только «ведущий» процесса. Мало того, всем остальным участникам такой церемонии грозит полная гибель.

— Это — если трое! — напомнил Шульга. — И если начать ритуал с огромным упадком сил. Насколько я знаю всю историю Землю, то колдунов уничтожали именно потому, что они всегда были разобщены. А когда их таки загоняли в какой-нибудь тупик и следовало срочно провести ритуал «слияние», то творили его люди совершенно обессиленные в сражениях и побегах. Вот так-то!.. Ещё одна причина неудачи: если в круг попадёт предатель, преследующий совсем иные цели. Но у нас-то с этим всё нормально…?

Вопрос прозвучал скорей как утверждение, но при этом Александр весьма красноречиво глянул на тучного писателя, который всё ещё прикрывался прозвищем Лётчик. Того это нисколько не смутило:

— Да! Моё мнение сильно отличается от большинства! Тем не менее, я не хожу по улицам с автоматом и не отстреливаю всех попавшихся мне навстречу чекистов. Понимаю, что среди них есть часть и вполне приличных людей, которых надо просто и безболезненно …заколоть штыком. Или отравить!.. Хе-хе!

— Отставь свой чёрный юмор! — сердился на товарища Фреза. — Из-за твоей поспешной мести нас чуть не уничтожили. И ладно, только себя подставил бы, так ведь сколько хороших людей погибло бы? Хорошо, что Санька нас через Пасечника предупредить успел. Ещё бы пару дней и…

— Так я и говорю: никого не стреляю, никого не закалываю. Осознал, что такие методы себя не оправдывают. Потому и нахожусь сейчас среди вас и готов выполнить любое ваше поручение. И авторитет Александра, как главного среди нас командира, не оспариваю. А если понадобится, то и кровь свою пить разрешу. Хе-хе!.. Или что там ещё для ритуала единения понадобится?

Подобные заверения коллег, мемохарба вполне удовлетворили. Так что он довольно подробно пересказал суть процесса, обозначил этапы подготовки к нему, дал полезные рекомендации и советы по накоплению силы. Кстати, последнее оказалось под большим вопросом. Потому что и работы на ближайшие дни планировалось вагон и сотня маленьких тележек.

Лётчика прикрепили в помощь к Пасечнику. Им вдвоём предстояло найти подходы к малолетней Валечке Дроздовой, коей на свою голову увлёкся товарищ Берия. Оба азиата, вместе с Фрезой Лесовичком, сосредотачивали всё своё внимание на Валентине Истоминой, вхожей в спальню самого вождя советского народа. Точнее, не столько на ней, сколько на её окружении и на тех людях, которые непосредственно охраняли «ближнюю» дачу Сталина.

Между этими обеими группами, поровну разделили и звено «топтунов» во главе с Петей Яровым. На вспомогательных операциях они в некоторых моментах были незаменимы.

Сам же Киллайд очень надеялся на сделанное внушение Лаврентию Павловичу. Ждал, так сказать, первых результатов. Там ведь не так много удалось внедрить: свести со Сталиным, прекратить проверки семейства Шульги, бросить и забыть малолетнюю Дроздову, ну и освободить одного узника. Правильнее сказать, начать пересмотр сфальсифицированного против него дела. И ещё кое-что, совсем уж по мелочи.

Про узника он объяснил соратникам развёрнуто:

— Академик Василий Парин, бывший замминистра здравоохранения. Сидит в пыточных подвалах, обвинённый в предательстве, в угождении капиталистам и в продаже уникального лекарства на запад, того самого круцина. Сейчас-то мы понимаем, что лекарство бесполезно, если создано без участия его создателей. Так называемый феномен «метод в руках автора». Итог: американцы даром начали строительство гигантского фармацевтического комбината. От партии образцов — они в восторге, а вот дальше у них пойдёт полный затык. Потому никто академика Парина в прошлой жизни и не спасал, хоть и могли бы… Так что «вслушивайтесь» внимательнее в мысли деятелей с Лубянки, ловите первые сообщения про пересмотр дела…

Лётчик не удержался от ехидства:

— А ты опять с утра помчишься в клинику к матушке этого вурдалака? Надеешься, что он пригодится и что-то подправит?

Вполне естественно, что самым виноватым он считал нынешнего главного куратора МВД. И заигрывания с ним, как и попытки наставить на путь истинный, считал чуть ли не кощунственными. И вообще ратовал за быстрое устранение что Берии, что Сталина.

Пришлось напоминать, уже сказанные сентенции:

— Любые резкие изменения у руля власти — чреваты невероятными, и что самое опасное — непредсказуемыми катаклизмами. Причём не только в данной стране прогнозировать результат не получится, но и всему миру достанется. Поэтому ещё раз подчёркиваю: действуем плавно, без рывков, строго по плану, не поддаваясь эмоциям. Надо будет, хоть самого чёрта обрядим в одежды ангела, рога спилим и хвост украсим бантиком. Лишь бы он нам помог и принёс пользу. Следует стремиться к окончательной победе, а не к сиюминутному успеху.

— Ай, сколько пафоса! — ухмылялся в своей манере творец мрачных рассказов. — Ещё псалмы запой про окончательную победу коммунизма.

— А у тебя есть для обсуждения лучшая форма общественного строя? — срезал его Фреза. — Нет?! Тогда сиди и не вякай!

На том и закончили неконструктивные прения. Кое-кто выглядел слишком измученным и обессиленным. Разошлись по своим местам обитания, благо, что рядом, тем самым освобождая кровать для Калинчука. Тот к тому моменту уже осоловел от переедания на кухне, оглох от щебетания женщин, и с ног валился от прогулок по квартире.

Само собой, что уже наедине с мужем, в постели, Бельских набросилась на него с расспросами. Начала с признания:

— Пыталась иногда вас подслушивать, но так ничего толком и не поняла. Так что давай, рассказывай всё и подробно! Пока я добрая…

Пришлось вводить в курс дела почти по всем позициям. Всё-таки сейчас жена уже обладала некоторыми умениями, позволяющими уверенно причислить её к категории людей с паранормальными способностями. Особенно в плане ментальной защиты, обезболивания и даже временной остановки сердца. Ну и ещё некоторые хитрости по разным направлениям медицины.

Настю больше всего заинтересовал намеченный ритуал слияния аур:

— Хочу в нём участвовать! — потребовала она, поглаживая мужа ручкой по груди, а коленкой сексуально придавливая некий мужской орган ниже пупка. — Раз это безопасно при таком количестве участников, то и мне удастся примазаться…

— Даже и не думай! — собрав всю силу воли в кулак, всё-таки возразил Шульга. — Потому что риск существует, даже для таких личностей, как наши соратники. А у тебя и сотой доли нет врождённых качеств, которые имеются у этих носителей древней… мм, так сказать, магии Земли.

— Так что, я такой и останусь? — чуть не плакала она. — Слабой и бесполезной?

— Скажешь такое! — возмутился он, взгромождая её тельце на себя и сильно к себе прижимая. — Ради тебя только живу, дышу и существую! Ты для меня — всё! Так что рисковать тобой — у меня не получится при всём желании. Инстинкты не позволят. Но… Могу тебя утешить обещанием на будущее: если у нас всё удачно сложится с ритуалом, то мы в дальнейшем, сможем и тебя подтянуть… Пусть и не до нашего уровня, но всё равно это будет великолепно. Ну и во время ритуала — посмотрю, как и что… А если ещё несколько раз попробовать, то воздействия будут суммироваться… Надеюсь! Главное — верь в меня, и у нас всё получится.

Бельских очень верила. Потому и уснула вскоре, успокоенная и довольная. Она-то наивно думала, что проявила важную инициативу и настояла на своём. Тогда как Киллайд и сам держал в уме такую возможность усилить любимую женщину. Другое дело, что о такой возможности он даже не слышал. Считалось: если у кого-то нет врождённых способностей для развития свойств харби, то подобный ритуал его просто убьёт. Иначе говоря, высосет все жизненные силы из слабого звена, распределив их между остальными участниками.

«Но что мне помешает провести ритуал вначале на ком-то, кого не жалко? — размышлял мемохарб, прислушиваясь к спокойному дыханию спящей жены. — А то и несколько таких экспериментов провести? Понятно, что придётся отбирать самых достойных, сродни моим ученикам азиатам. Ведь если мы сможем свои ряды пополнять личностями с гигантскими паранормальными способностями, то мы быстро наведём порядок не только в стране Советов, но и на всей этой планете. Опять-таки, если это не станет моей самой грандиозной ошибкой…»

К таким сомнениям привели воспоминания о родной цивилизации. Что толку, что там имелось много харби самой разной направленности. Они в названиях отличались приставками: импли, пертум, элмер, арбек, агр, регро, аур, астра… А вот по умениям различались сильно. Тот же астра — мог захватывать чужое сознание только в астрале. Тот же регро — не мог управлять чужим телом больше чем десять минут. Тот же пертум, попадая в чужое тело — мог лишь вытягивать жизненные силы.

Но в общем числе пьетри, их было много. Примерно один на тысячу. И к чему это привело? Да к тому, что цивилизация разумных, покоривших космос, превратилась в общество с тотальной диктатурой, где у власти оказались самые жестокие, самые пройдошные и самые циничные твари. Они только тем и занимались, что обвешивали пленяемых с самого детства харби кучей ограничителей и блокираторов, а потом использовали своих соплеменников только в своих корыстных целях.

Вот и приходилось задумываться:

«Не случится ли такое на Земле? Если получится усилить таким ритуалом сотню, другую землян, то ведь они передадут свои способности детям. Дальше пойдёт разрастаться древо в виде внуков и правнуков… И лет через сто, сто пятьдесят… Конечно, к тому времени Настя может не дожить, хоть я и буду стремиться её омолаживать и восстанавливать изо всех сил. Но всё-таки… всё-таки!.. Не лучше ли будет, после всех наших свершений и преобразований в обществе, попросту убрать всех новообращённых харби?.. Да сосредоточить всё внимание на наших с Настей потомках?..»

Вроде правильные мысли. И никогда раньше Киллайд не посчитал бы подобные действия неуместной жестокостью. Только голая целесообразность. Только полезная прагматичность.

Но вот сейчас что-то в его подсознании затрепетало и возмутилось. Появились какие-то слюнявые мысли о каком-то благородстве, о какой-то честности, о какой-то гордости за великие, полезные для всей цивилизации деяния. Захотелось потешить своё самолюбие, оставшись в человеческой памяти настоящим героем, спасителем человечества, этаким Прометеем, осветившим путь людям в счастливое будущее.

Осознав эти странные мысли, мемохарб не на шутку испугался:

«Уж не заболел ли я?! Или это в меня какой-то вирус альтруизма и высшего гуманизма вселился? — прислушался к себе, мысленно воскликнул: — Эй, загогулина! Это ты чудишь? — как ни странно, в ответ донеслось недоуменное и отрицательное „Ы-ы!“ — Ух ты! — нахлынуло какое-то веселье. — Да мы теперь и сами можем общаться?.. Эй?.. Отзовись!..»

Только вот чужая фиолетовая аура замолкла и больше не отзывалась. Как ни изгалялся Киллайд, как не выкрикивал на ментальном уровне, даже сместившись в астрал, отклика так и не дождался. Заподозрил даже, что неожиданный ответ ему померещился. Но чётко пройдя по цепочкам своей памяти, убедился: был контакт, был!

Из-за этого мысли пошли несколько в ином направлении:

«Ладно, с ритуалом и с его дальними последствиями разберёмся. Тем более, что я могу жёстко прикрыть некоторые пласты моих знаний и моей памяти, о которых неофитам знать не всегда полезно. А вот что делать с „загогулиной“? Если рассуждать логически и последовательно, то во время нашего единения аурами, эта фиолетовая лиана тоже усилится?.. Или поумнеет?.. И не станет ли она настолько сильна, что отодвинет в сторону моё сознание?.. Да ещё и управление телом перехватит?.. М-да! Проблема!»