Сила любви

Глава 11

Теперь каждый день было жарко, даже более, чем жарко. Было душно. Как обычно, Джонти встала, едва забрезжил рассвет. И, как обычно, она подала мужчинам завтрак, посмотрела, как они отъезжают, и приступила к своим обязанностям.

Повесив на руку ведро, она вначале пошла к Баттеркан, которую Лайтфут перед отъездом вывел попастись на зеленую лужайку, эту работу она выполняла каждое утро. Корова, наконец, отелилась и два раза в день Джонти надаивала целый бидон молока. Поначалу мужчины с сомнением смотрели на стакан с молоком, который она ставила возле каждой тарелки. Но после того, как Джонти пригрозила, что они не получат кофе, пока не опустошат стаканы, так они залпом все выпили. Джонти едва успевала делать масло, которое они намазывали на горячий бисквит.

Следующей обязанностью Джонти было накормить кур и цыплят. Фактически, это были уже не цыплята, а оперившиеся молоденькие куры. Из тринадцати цыплят этого выводка пятеро оказались несушками. Скоро она сможет иногда готовить для мужчин жареную курятину. У них глаза вылезут от удивления. Они с удовольствием ели три раза в неделю жареные яйца на завтрак, и для них это было настоящим лакомством.

Когда Джонти процедила молоко через белую марлю, специально используемую для этой цели, отнесла кувшин в пещеру и закрыла его сверху другой тряпочкой, она обследовала небольшой участок земли возле дома, на котором еще не выросли ели и сосны. Джонти посмотрела на зеленые цветущие заросли возле крыльца. Большинство растений цвели красными, желтыми и синими цветами и выделялись ярким пятном на фоне скал и песка.

Джонти улыбнулась. Ей пришлось изрядно поругаться с Кордом из-за растений, которые она выкопала в долине и пересадила возле дома. Он, в конце концов, сдался, когда она убедила его, что половину этих растений она использует для приготовления пищи, а остальные — для медицинских целей.

Ее губы расплылись в широкой веселой улыбке. Как досаждало Корду, что она еще и просто наслаждалась красотой этих растений.

Джонти вздохнула. Отношение Корда к ней не изменилось. Но, тем не менее, он удивил ее двумя новыми растениями и парой свежих рубах. И все равно Корд смотрел на нее, как на извращенца, и всегда был рад обнаружить какой-нибудь недостаток в ней. Джонти всегда вся сжималась внутри, когда он на нее ругался за что-нибудь, но ей удавалось внешне скрывать эту боль.

День прошел. Скоро надо было начинать готовить ужин. Хотя высоко в горах было еще светло и ясно, к подножию уже подкрадывалась темнота.

Джонти еще немного помедлила, не желая идти в душное помещение. Она любовалась вершинами гор в лучах заходящего солнца, когда какое-то шуршание позади нее заставило ее резко обернуться, почувствовав опасность. Волка сегодня не было с ней. Корд забрал его, объясняя, что в каньоне были места, откуда пес мог выгнать диких мустангов. Она всматривалась в темноту. Чем вызван этот шум? Кто это — индеец, медведь, пума?

Джонти вздрогнула, когда заметила, что к ней приближается тень большого человека.

— Кто там? — громко спросила она, готовая впорхнуть внутрь и запереть дверь на засов.

— Это только я, Понч, — толстяк остановился в нескольких шагах от нее, и его противные толстые губы расплылись в усмешке.

У Джонти внутри все задрожало.

— А где остальные? Я не слышал топота лошадей.

— Он подъедут попозже, — Понч приблизился, а Джонти сделала шаг назад. — Я подумал, что мы могли бы неплохо провести время вместе, пока они приедут. Немного развлечься.

Джонти отступила еще на один шаг. Теперь у нее от страха задрожали все поджилки.

— Убирайся, — она старалась говорить ровным голосом, не собираясь проявлять слабость перед этим человеком. — Я не хочу проводить с тобой время. Мне надо приготовить ужин.

— К черту ужин! — Понч схватил ее в охапку, и, не успела она пошевелиться, как его пальцы впились в ее руки. — Я тоже голоден, но я не хочу есть, мой голод сильнее, чем еда.

Он плотоядно посмотрел на нее.

— Я долго ждал, пока смогу поймать тебя без этой проклятой собаки, мой милый мальчик, и, клянусь Богом, я не собираюсь больше ждать — я хочу тебя сейчас.

— Прекрати! — задыхаясь, говорила Джонти, содрогаясь от отвращения, когда ее прислонили к стене. — Убери от меня свои поганые руки!

— И не подумаю, — промычал Понч, уклоняясь от ударов ее ног. — Это из-за тебя Люси отослали, поэтому сейчас ты можешь ее заменить.

И пока Джонти извивалась и выкручивалась, перепугано всхлипывая, возбужденный Понч навалился на нее всем своим весом и прижал к стене.

Своими толстыми пальцами он уже расстегивал пряжку на ее ремне, когда, как гром среди явного неба, прозвучало:

— Отпусти его.

Понч сжался, почувствовав ярость в тоне приказа. Он отпустил Джонти и отступил. Корд невесело усмехнулся, когда толстяк съежился от страха.

— На сей раз, мистер, вы переоценили свои силы, — он медленно, шаг за шагом, наступал на вспотевшего Понча. — Я выбью из тебя всю твою дурь.

— Но послушай, Корд, — Понч поднял руку, и в его раскосых узких глазах мелькнул хитрый огонек. — Этот ублюдок…

— Можешь на этом остановиться, — Корд говорил едким голосом, взгляд был холодным и разъяренным. Он расстегнул пальцем кобуру, и Понч дернулся.

Толстяк наклонил голову, собираясь сделать выпад и ударить Корда в живот, сбив его с ног. Но Корд заметил движение сквозь опущенные ресницы. Он выждал, рассчитал собственные действия и, когда Понч бросился на него, изо всей силы ударил Понча в лицо коленом. Толстяк неуклюже растянулся на спине, вытирая дрожащей рукой кровь изо рта. Когда он попытался уползти, Корд встал над ним.

— Дерись, ты, педераст, — он схватил Понча за воротник и поставил на ноги. — Теперь ты против мужчины, а не против ребенка.

Понч приготовился к защите, а Корд нанес ему тяжелый удар кулаком между глаз. Разъяренный Понч взревел от боли и навалился на Корда. Джонти отвернулась к стене, чтобы не видеть, как кулаки Корда молотили искаженного злобой, рычащего Понча.

Наконец, когда глаза Понча стали похожи на опухшие щеки, он опустил руки, отказываясь бороться дальше. Запыхавшись, Корд скомандовал:

— У тебя есть десять минут, чтобы исчезнуть. Если я когда-нибудь увижу тебя опять возле ребенка, я пущу тебе пулю в лоб.

Бросив сердитый взгляд на бледное лицо Джонти, Понч подобрал свою шляпу, стряхнул с нее грязь, похлопав ею по ноге и, пошатываясь, пошел к летнему домику.

Джонти, дрожа, смотрела, как он уходит, потом шагнула к Корду, чтобы поблагодарить его за своевременное вмешательство.

Однако взгляда на его лицо было достаточно, чтобы в недоумении отступить назад. В его серых глазах промелькнуло презрение к ней.

— Надеюсь, ты получил сейчас урок, — он отчеканивал каждое слово. — Не стоит дразнить такого человека, как этот.

Джонти уставилась на Корда, не веря своим ушам, это отражалось в ее глазах.

— Ты сошел с ума? — почти закричала она. — Я не дразнил его. Я его терпеть не могу!

— Возможно, твоя ненависть его и раздразнила, — Корд сердито на нее посмотрел. Затем, не давая ей времени на ответ, он продолжал тем же обвиняющим тоном. — Из-за твоих игр я сейчас потерял рабочего. А ты, юноша, — сказал он, ткнув ее в грудь пальцем, — будешь вместо него.

Джонти не ответила. Она стояла, потупившись и прикусив губу, чтобы не заплакать, и он спросил грубо:

— Ты понимаешь, о чем я говорю? Отныне ты будешь выполнять мужскую работу. Ты не будешь больше хорошей домохозяйкой, не будешь готовить и ухаживать за домом.

Джонти молча кивнула, глядя в землю. Корда рассердило, что она не подняла головы, он хотел, чтобы она на него посмотрела. Не дождавшись этого, он вскочил в седло, сказав:

— Ты приступишь к новым обязанностям где-то через неделю. Я завтра поеду в Коттонвуд. Там я знаю одну мексиканскую семью. Женщина прекрасно готовит и у нее есть дочь твоего возраста. Пару раз с ней покувыркаешься в постели, и я думаю, это уведет тебя с той дорожки, на которой ты стоишь сейчас.

Джонти уставилась на удаляющуюся широкую спину с такой ненавистью, что, казалось, могла убить одним взглядом. Даст Бог, когда-нибудь она отплатит ему за ту боль, которую он ей причинил.

Ссутулившись, Джонти вошла в кухню. Она хорошо ездила верхом благодаря дяде Джиму, но у нее не хватит ни сил, ни опыта, чтобы набросить лассо на диких мустангов. И еще одна мысль не давала ей покоя. Будет ли она также участвовать в приручении животных?

Джонти прервала свои мучительные раздумья, когда услышала топот приближающихся галопом лошадей. Возвращались мужчины. Она вздохнула. Лучше ей заняться делом. Они вот-вот будут здесь голодные, как волки. Джонти поставила сковородку на плиту и положила на нее куски оленины.

Через полчаса, когда мужчины вошли на кухню, на столе их ожидали жареное мясо, картофельное пюре с молочным соусом, бисквиты и миска с салатом из овощей.

— Я не видел толстяка поблизости, — заметил Ред, когда все расселись за столом.

Накладывая себе мяса, Корд кратко сказал: — Его унесло сегодня днем.

— Да что ты говоришь? — Джонс чуть не подавился бисквитом. — Он никогда не говорил, что собирается уехать.

— Я думаю, он соскучился по Люси, — Корд передал тарелку с мясом направо.

Ред рассмеялся.

— В это я могу поверить. В последнее время он был очень возбужден. Всегда руками трогал свой член. Если бы мы работали со скотом на ранчо, он бы сейчас трахал там телок.

— Или кого-нибудь из вас, — сухо заметил Корд, выразительно посмотрев на Джонти.

Джонти не подняла глаз от тарелки, притворившись, что она не заметила обидного намека. Она почувствовала на себе взгляд Лайтфута, и когда она подняла глаза, в его взгляде она увидела извинение за столь откровенный разговор его товарищей при ней.

Она с пониманием пожала плечами.

Лайтфут перевел взгляд на Корда.

— Из-за Понча я не хотел сегодня забирать Волка от Джонти. Я по его глазам прочел, что он воспользуется случаем и пойдет за мальчишкой.

— Ну, он ушел, и мы можем забыть о нем, — тоном, которым это было сказано, Корд дал понять, что разговор на эту тему закончен. Он переключил внимание на мясо, потом, как бы между прочим, сказал: — Джонти займет его место.

Повисло оглушительное молчание. Лайтфут отложил нож и вилку.

— Ты, конечно, шутишь. Ты просто разыгрываешь мальчишку.

— Я абсолютно серьезен, — Корд хмуро взглянул на индейца. — Я никогда не собирался сделать Джонти поваром на всю оставшуюся жизнь. И вы все это знаете.

— Я не знаю, а почему бы ему и не быть поваром? — Лайтфут серьезно посмотрел на Корда. — При скорости, с которой мы ловим лошадей, и при вероятности того, что скоро будем уезжать все дальше и дальше от ранчо, чтобы поймать больше мустангов, нам понадобится повар, который будет ездить с нами надолго. Ты же не собираешься найти женщину, которая захочет ездить за сотней копыт, поднимающих пыль?

— Это верно, — поддержал Ред долгую речь индейца. — Нельзя ли подождать до того времени и поручить мальчишке полевую кухню? Мы будем в убытке, если отстраним его от кухни.

— Послушайте! — Корд раздраженно отодвинул тарелку. — Я устал спорить об этом. Я принял решение. Он займет место Понча наравне с вами.

Джонс долго смотрел на хрупкое телосложение Джонти и проворчал:

— Корд, ты должен видеть, что ребенок не подходит для нашей работы. Он никогда не сможет поймать дикую лошадь. Они просто выдернут ему руки из суставов.

— Он станет сильным. От тяжелой работы у него появятся мускулы. Он слаб от того, что выполняет женскую работу, — Корд встал. — Я сказал последнее слово по этому поводу, — и хотя половина его ужина осталась на тарелке, он гордо вышел из комнаты.

— Кто же будет тогда нам готовить? — бросил Ред вслед. — Конечно же, не кто-то из нас и не ты, Корд. Ты не можешь готовить хорошо.

Корд остановился у двери.

— Спасибо, Ред, — с подчеркнутой медлительностью произнес он, немного расслабившись. — Я на следующей неделе привезу мексиканскую семью, так что не беспокойся о своем желудке.

Потом он обратился к Джонсу.

— Подготовь тот домик, что побольше. Новые помощники смогут там жить.

Он вышел, и вскоре все остальные последовали за ним, бормоча, что они надеются, что мексиканка будет готовить не хуже, чем Джонти.

Лайтфут немного задержался с Джонти. Пока он скручивал сигарету, он внимательно изучал ее лицо.

— Понч приставал к тебе, да? — он зажег спичку и поднес ее к сигарете.

Джонти вздохнула и утвердительно кивнула.

— Корд поймал его и избил почти до смерти, — через некоторое время она добавила: — Конечно же, он обвинил меня за то, что Понч пристал ко мне.

Лайтфут задумчиво затягивался, выпуская дым колечками, которые поднимались к потолку.

— Ты готова к этому изменению, Джонти?

— Я не знаю, Джонни, — Джонти устало пожала плечами. — Я довольно-таки хорошо езжу верхом. Дядя Джим научил меня. Но ловить диких лошадей при помощи лассо, клеймить их, не думаю, что у меня для этого хватит сил и мужества.

— Что касается клеймения животных, то это почти не причиняет им боли, — Лайтфут улыбнулся, увидев маленькое опечаленное личико. — Это пугает их больше, чем все остальное, — он положил свою руку сверху на ее. — Я, насколько сумею, помогу тебе не участвовать в клеймении, а с завтрашнего дня буду учить тебя бросать лассо. Это несложно, если знать «секрет». А он — в твоем запястье, и в том что надо туго натягивать веревку.

— Я благодарна тебе, Джонни, — Джонти изнуренно улыбнулась, потом встала и начала собирать посуду.

Она нервно посматривала сквозь открытую дверь, где тускло горел свет в летнем домике.

— Мне кажется, лучше тебе пойти к остальным, пока этот дьявол за тобой не пришел.

Лайтфут усмехнулся и согласился, что должен уйти. Но, прежде чем выйти в темноту, он остановился и сказал:

— Не всегда будет так, Джонти. Твой дядя Джим много работает, чтобы построить тебе дом. Тебе просто придется еще немного здесь пожить.

Обнадеживающие слова индейца помогли Джонти, в конце концов, уснуть в ту ночь.