Синее небо, зеленый океан...

Глава пятая

Флинн, как и собирался, провел вечер со своей бывшей любовницей, потом довез ее до дома и отправился к себе, в Кэллен-Бэй. В предрассветные часы он любил сидеть на балконе своей спальни. Вечером, когда Флинн ужинал, бушевала гроза, и сейчас его роскошный сад словно отдыхал в лунном свете.

Сегодня он сделал открытие: он предпочел бы провести вечер рядом с коварной обольстительницей Даниэль, чем в обществе любой другой красивой женщины.

Боже, что в Даниэль Форд такого особенного? Почему я не могу избавиться от влечения к ней?

Внутри Флинна шла мучительная борьба. Он понимал, что видеться с Даниэль Форд — настоящее самоубийство, но его тело испытывало постоянный голод по ней, и ему никак не удавалось его усмирить.

Почему же я так мучаюсь? Я не могу быть с ней… Мне не следует быть с ней…

Каждый раз, когда Флинн смотрел в голубые глаза Даниэль, его решимость держаться от нее подальше слабела. И сегодня вечером, нет, уже вчера, он не переставая вспоминал о том, как занимался с ней любовью.

Флинн ждал от Даниэль совершенно другого поведения. Как рассказывал ее покойный муж, она много раз использовала свое тело, чтобы добиться желаемого. Но для женщины подобного сорта Даниэль была слишком неопытной. Ее колебания и муки совести, случайная потеря контроля… Это все скорее говорит о ее чистоте.

Проклятье! Даниэль ничего не добавила к тому, что Флинн уже знал. Она казалась смесью правды и лжи, невинности и греховности, независимости и удивительной беззащитности. А если вспомнить, что она оставила для него входную дверь открытой… Нет, он же сам признал, замок на самом деле не работал.

И еще Даниэль упомянула о работе, реальной работе, а недобровольной помощи в больнице, как Флинн сначала предполагал. Пора собрать о ней всю доступную информацию, и на этот раз это должно касаться ее личной жизни, а не банковских счетов. Он хочет знать о ней все, все и даже больше, начиная со дня рождения.

Черт! Вчера у Даниэль был день рождения, а Флинн узнал об этом слишком поздно. Получилось, что машина, которую он ей купил, стала своевременным подарком. Но провести целый вечер в обществе холодной, бесчувственной свекрови, у которой, наверное, в голове нет ни одной неэгоистичной мысли, не самый лучший способ отпраздновать день рождения.

Даниэль заслуживает лучшего. Она заслуживает как минимум ужин в ресторане.

После завтрака Флинн собирался поехать к Даниэль, пока она не ушла на работу. Он должен убедиться, что сегодня вечером она с ним пообедает. С ним, а не с другим мужчиной.

Флинн только подъехал к повороту со своей дороги на главное шоссе, как перед его машиной выросла человеческая фигура. Он выругался и резко нажал на тормоза. Автомобиль остановился в метре от пешехода.

Только тут Флинн увидел, кто это. Моника Форд!

Сжав зубы, Флинн вышел из машины и направился к ней. Она, очевидно, ждала, когда он выйдет из дома, хотя откуда она знает, где он живет? Стоит задуматься. Ему не нравилась эта женщина.

Ненависть, горевшая в глазах Моники, сказала Флинну о том, что она еще помнит их вчерашнюю встречу в апартаментах Даниэль.

— Моника, — сказал он, наклонив голову в знак приветствия.

— Для вас я миссис Форд, мистер Донован, — прошипела она.

Флинн выдержал эффектную паузу.

— Понимаю.

— Понимаете?

Она очевидно настроена на долгий неприятный разговор.

— Что вы здесь делаете?

Моника сверкнула глазами.

— Я хочу, чтобы вы держались подальше от Даниэль, иначе вы пожалеете.

— Я не принимаю угрозы. — Флинн едва справлялся с охватившим его гневом.

— Даниэль и ее малыш принадлежат Роберту, я не позволю отнять у меня ни одного из них.

У Флинна возникло нехорошее предчувствие.

— Это, конечно, в некотором роде шутка?

— Мой сын не шутка. — Моника гордо расправила плечи. — Даниэль любит его, а он любит ее.

Флинн опешил.

— Ваш сын умер, — напомнил он.

Похоже, свекровь Даниэль сошла с ума.

— Как вы смеете так говорить! — закричала Моника.

Флинн нахмурился. В своем уме эта женщина или нет, но она явно психически неуравновешенна.

— Послушайте, по-моему вам нужна помощь.

— Вы должны исчезнуть из жизни Даниэль, — прошипела Моника, грозя ему пальцем. — Это вся помощь, которая нам нужна.

Нам?

Моника окинула Флинна ненавидящим взглядом.

— Каковы бы ни были ваши планы относительно Даниэль, у вас ничего не получится. Я не позволю. — Она повернулась и заспешила к своей машине, припаркованной у дороги.

Флинн подождал, пока она отъедет. Ему было тревожно. Определенно у нее с головой не все в порядке, но он предпочел бы вчерашнюю холодность нынешней ненависти.

По дороге к апартаментам Даниэль Флинн все еще чувствовал тревогу, но теперь уже больше за нее, чем за себя. Он легко мог справиться с такой, как Моника, но она психически неустойчива, и он сомневался, знает ли об этом Даниэль. Надо держать ситуацию под контролем. Хотя Флинн подозревал, что Моника не станет вредить Даниэль и ребенку. Бред Моника хотела нанести ему.

Когда Даниэль открыла дверь, Флинн на время отогнал тревожные мысли. При одном только взгляде на нее он снова почувствовал желание. Флинн не любовался ей со вчерашнего вечера, с тех пор, как держал ее в объятиях.

Чертовски сексуальная женщина! Коралловая майка волшебно сочетается с цветом кожи, а джинсовые шорты открывают безупречные загорелые ноги.

Даниэль вскинула подбородок.

— Флинн, нам надо поговорить, — сказала она, не приглашая его войти. Очевидно, она приготовилась к битве. — Не хочу, чтобы у вас создалось ложное обо мне представление из-за происшедшего вчера вечером. Надеюсь, вы не думаете, будто это приведет к чему-нибудь… Я имею в виду… — На этом месте она запнулась. — Мы оба взрослые люди, но оба потеряли контроль. Это все.

— Ну, по-моему, тут есть куча различных вариантов развития событий, — проговорил Флинн.

Нежелание Даниэль иметь с ним дело взбудоражило его чувства. У него появилось неодолимое желание сейчас же взять ее на руки и заставить изменить отношение к нему.

— Прошлый вечер был ошибкой. Я не готова к новым отношениям. У меня будет ребенок.

Губы Флинна сжались. Он не способен изменить то, что уже есть, но кое в чем он абсолютно уверен. Если бы Даниэль не была беременна, она бы сейчас лежала в его постели, и они бы снова и снова занимались любовью.

Одна только мысль об этом возбудила Флинна. Такого с ним еще никогда не было, и он знал: это вовсе не потому, что вот уже несколько месяцев у него не было женщины, причина таилась в Даниэль.

— Ты сообщила домовладельцу, что надо починить замок?

Она моргнула и на мгновение замолчала, будто осваивая перемену темы разговора, потом кивнула.

— В понедельник кто-нибудь придет.

Флинну стало приятно, что Даниэль последовала его совету хотя бы в этом деле.

— Проверь как следует, хорошо ли закрылась дверь, — сказал он, вспомнив о Монике.

Даниэль держалась холодно, хотя кровь прилила к ее щекам.

— Флинн, почему ты приехал?

Оh подумал, как ей к лицу нежный румянец, подчеркивающий красоту высоких скул.

— Вчера я не поздравил тебя с днем рождения.

От удивления Даниэль вытаращила глаза, затем пробормотала что-то похожее на благодарность. Потом на ее лице вдруг появилось жесткое выражение.

— Это ловушка?

— Никакой ловушки.

— Но ты мог, например, просто прислать цветы.

— Тогда у меня не было бы возможности шантажировать тебя, приглашая сегодня вечером пообедать со мной, — усмехнулся Флинн.

— Ч-ч-что? — Ее пальцы соскользнули с дверной ручки.

— Заеду за тобой в семь. — Он шагнул к выходу.

— Подожди!

Что-то в голосе Даниэль заставило Флинна остановиться и обернуться. У него сжалось сердце от внезапной жалости к ней.

— Флинн, я… — Она замолчала, потом неуверенно продолжила: — Нам не надо…

В нем нарастала непривычная нежность, но он решительно подавил ее.

— Даниэль, ты должна мне.

— Я говорила тебе, — Даниэль вздернула подбородок, — что верну долг и заплачу за машину.

— Я говорю о замке.

— Но ты же не починил его, — смущенно проговорила она.

— Не починил, но был близок к цели, — рассмеялся Флинн.

— Спасибо тебе за твое предложение, — Даниэль покраснела, — но, по-моему, сегодня вечером мне лучше остаться дома.

— Одной? — спросил он.

Ревность пронзила Флинна. В последнее время это случалось слишком часто и совсем ему не нравилось. Ни одна женщина прежде не заставляла его испытывать такие эмоции. Он и сейчас не собирался позволять себе подобную роскошь.

— Да.

— В семь, — коротко кинул Флинн и быстро зашагал к лифту, боясь, что Даниэль заметит его истинные чувства. — Будь готова.

Он не дождался ответа. Словно по заказу двери лифта открылись, и он вошел в кабину.

Весь день Даниэль провела в метаниях. Она злилась на Флинна, но подозревала, что под его грубой личиной скрывается доброе сердце. Роберт только один раз водил ее в день рождения обедать в ресторан. Это было еще в период ухаживаний. После того как они поженились, Моника завела негласное правило: праздничные обеды устраивать дома.

Воспоминание о прошлом изменило намерение Даниэль. Она — свободная женщина и будет делать все, что ей захочется, и ходить, куда захочется и с кем захочется. Почему она должна отказываться от обеда только из-за того, что пригласил ее Флинн Донован?

Когда в семь раздался звонок в дверь, Даниэль, нервно поправила пряди волос, выбившиеся из пучка на затылке, затем она расправила короткое черное платье, которое дополнял жакет из такой же ткани.

Даниэль распахнула дверь, и у нее перехватило дыхание. На пороге стоял Флинн, невероятно красивый в черном костюме, который выгодно подчеркивал ширину его плеч.

— Ты с каждым днем становишься все красивее, — проговорил Флинн низким хриплым голосом. Огонь, загоревшийся в его глазах, подтверждал, что он не врет.

Даниэль была бы рада продолжать сердиться на Флинна, это позволило бы ей не обращать внимания на его восхищение, которое он и не собирался скрывать. Но при одном взгляде на него кровь в ее жилах забурлила, а пульс участился.

— Спасибо, — прошептала Даниэль и прокашлялась, стараясь, чтобы голос не звучал хрипло. — Не знаю, в какой именно ресторан мы идем, поэтому я не уверена, что оделась подобающим образом.

— Ты совершенна, — прошептал Флинн.

Сердце Даниэль на мгновение остановилось и ухнуло куда-то вниз, а потом снова вернулось в привычный ритм.

— Ммм… пойду возьму сумочку. — Она подошла к софе, и дышать стало легче, потому что теперь хоть какое-то расстояние отделяло ее от Флинна. Когда она обернулась, то увидела, что он вошел в квартиру и закрыл за собой дверь.

— Это тебе. — Флинн протянул Даниэль маленькую подарочную коробочку, которую она раньше не заметила, хотя он и держал ее в руке.

— Мне? — Дрожь предвкушения пробежала по спине Даниэль, ее щеки порозовели, но она заставила себя быстро спуститься с небес на землю. Флинн уже и так помог ей. Ладно, пусть он богат и может позволить себе пригласить ее обедать, но этого уже больше чем достаточно.

— Прости, но я не могу принять от тебя еще один подарок. Ведь я, Флинн, едва тебя знаю, — произнесла Даниэль.

— Нет, ты знаешь меня, Даниэль. Я тот мужчина, который заставил тебя вчера растаять в моих объятьях. — Флинн указал рукой на дверь. — У этой самой двери.

— Флинн, — она смогла выдохнуть только его имя.

— Помнишь?

Как Даниэль могла забыть то, что он заставил ее пережить? Она помнила, как от его прикосновений воспламенялось все ее тело, как он возносил ее к облакам и ловил каждый ее стон, каждое движение..

— Да, я помню. — Даниэль облизала вдруг пересохшие губы. — Несмотря на это, я…

— Ты даже не посмотрела, — сухо заметил Флинн, приближаясь к ней.

— Но… но…

— Там не драгоценность, если тебя беспокоит именно это.

Они оба знали, что на самом деле беспокоит Даниэль: влечение, возникшее между ними. Каждый раз, когда они оказывались вместе, чувственное напряжение нарастало и грозило выйти из-под контроля.

Флинн остановился прямо перед Даниэль. Она почувствовала запах его лосьона после бритья. Вяжущий аромат сандалового дерева подчеркивал его мужественность и угрожал ее равновесию.

Понимая, что теперь отказ будет выглядеть неблагодарностью, Даниэль протянула ему вечернюю сумочку.

— Подержи, пожалуйста, — сказала она и взяла у Флинна из рук маленькую коробочку. Лучше побыстрее открыть и покончить с этим. И потом, да, она и вправду очень обрадовалась тому, что получила подарок.

Даниэль слегка отвернула бумагу и увидела флакон дорогих духов. Почти целую вечность она мечтала их приобрести, но не могла себе это позволить. Маленькая коробочка по цене намного превышала доступные ей вещи. А когда Даниэль была замужем и могла делать такие дорогие покупки, ей не хотелось пользоваться ими. Роберт не ценил ее стараний выглядеть на все сто и только попрекал за транжирство.

— О боже!

— Тебе не нравится?

— Конечно, нравится! Я мечтала о них. — Глаза Даниэль сияли.

— «Очарование», — пробормотал Флинн. — Я подумал, их название тебе подходит.

— Спасибо. — Она решила не обращать внимания на его комплименты, но кровь стремительнее побежала по ее венам. — Это именно то, что я хотела.

Даниэль положила сверток на софу и похолодела, потому что Флинн подошел ближе и взял ее за руку. Лавина чувств накрыла ее с головой.

— А это то, что я хочу, — прорычал он и, притянув ее к себе, нежно приподнял ее подбородок.

Все случилось так неожиданно, что Даниэль не успела отреагировать так, как считала нужным.

Вместо этого, когда голова Флинна наклонилась, она вздрогнула, ее губы невольно приоткрылись раньше, чем он их коснулся.

Это был ошеломляющий поцелуй. Он вернул Даниэль во вчерашний день, когда она стонала от удовольствия в объятиях Флинна, а он делал с ней все, что хотел. Она вспомнила, как его язык скользил по ее коже, это бархатное прикосновение было таким чувственным, что страсть вспыхнула в ней с новой силой.

Даниэль застонала, но Флинн продолжал ласкать ее губы. Он открывал для нее все новые и новые ощущения, потом, также медленно, он отступил.

Наконец Флинн поднял голову и посмотрел Даниэль в глаза.

— Счастливого дня рождения, Даниэль, — пробормотал он. В его глазах плясали языки пламени.

— Я… — Она сглотнула, потом облизала губы. — Ммм… спасибо.

Флинн улыбнулся, и Даниэль поняла, что он тронут. Потом он взял сверток и положил в ее вечернюю сумочку.

— Пусть побудет здесь, — приказал он, — пока я снова не поцелую тебя.

Даниэль позволила Флинну подвести ее к дверям. Его прикосновение прожигало ткань рукава жакета. Когда они спускались в лифте, у нее немного кружилась голова. Не говоря ни слова, они подошли к парковке, где стояла машина Флинна. Даниэль старалась не думать о нем, но это было невозможно, когда он находился рядом.

Не намного лучше Даниэль чувствовала себя и в замкнутом пространстве автомобиля. Стоило Флинну немного наклониться или слегка податься в сторону, ей становилось трудно дышать.

Даниэль нервно сглотнула. Если бы это не выглядело трусостью, она бы еще утром все ему объяснила, поблагодарила за приглашение и отказалась. Вечер у телевизора — это, пожалуй, лучше, чем испытывать такую неловкость.

Флинн перехватил взгляд Даниэль и машинально нажал на тормоз.

— Это был всего лишь поцелуй, — сквозь зубы проговорил он.

— Знаю. — У нее вдруг пересохло в горле.

— Тогда не смотри на меня так.

— Как «так»? — спросила она, прекрасно понимая, что Флинн имеет в виду.

— Будто ты ждешь, что я сейчас же наброшусь на тебя и съем.

Съест? Да, пожалуй, он похож на тигра, который ходит вокруг жертвы, готовый прыгнуть на нее и сожрать, едва лишь почувствует, что она ослабла. Если Даниэль позволит ему поймать ее врасплох, она дорого за это заплатит.

— Обещаю, — чувственные губы Флинна исказила кривая ухмылка, — буду набрасываться на тебя только при полной луне, а сегодня не полнолуние.

— Рада это слышать. — Абсурдность шутки заставила ее мысленно улыбнуться.

— Расслабься, Даниэль.

— Не слишком ли много ты просишь? — Даниэль изогнула изящную бровь. В ответ она получила ошеломляюще сексуальную улыбку.

Продолжения не последовало. Они выехали с места парковки и несколько километров ехали вдоль берега. Атмосфера слегка разрядилась и сделалась не такой удушающей. Солнце начало медленно уплывать за горизонт, и небо приобрело удивительный оранжевый оттенок. Созерцание заката успокоило Даниэль, она почувствовала уверенность в том, что без особых потерь сумеет пережить сегодняшний вечер.

Ресторан, в который Флинн привез Даниэль, считался модным местом. Метрдотель с почтением приветствовал Флинна и его спутницу и моментально проводил их к уютному столику на двоих, стоящему в углу рядом с окном, из которого открывался потрясающий вид на океан. В этот час вода казалась темно-бирюзовой, по ней плыли дорожки, прочерченные лучами заходящего солнца.

Но не могу же я вечно смотреть только в окно, подумала Даниэль и отвернулась от этой невероятной красоты. Она принялась рассматривать интерьер ресторана. Густой папоротник, растущий в огромной кадке возле их стола, создавал впечатление изолированности. Впрочем, сквозь его листья Даниэль могла видеть зал и небольшую танцевальную площадку в дальнем конце. При мысли что ей придется танцевать с Флинном, по коже Даниэль забегали мурашки. Но вероятно, она строит слишком далеко идущие планы. Скорей всего он не танцует.

Нет, даже представить трудно, что может помешать Флинну воспользоваться возможностью лишний раз подержать меня в объятиях.

— Похоже, тебя здесь знают, — проговорила Даниэль, чтобы хоть чем-то заполнить повисшую паузу.

Официант принял у них заказ на напитки, и они остались одни.

— Я бывал здесь пару раз.

С кем, чуть не спросила она, но потом решила, что ее не касается, кого Флинн приглашает на обед.

В этот момент высокий, поразительно красивый и исключительно хорошо одетый мужчина, примерно возраста Флинна, наблюдавший за ними с противоположного конца зала, направился к их столику.

— Флинн, я едва узнал тебя!

Улыбка подошедшего говорила о том, что он и впрямь рад видеть Флинна.

— Дамиен! — воскликнул Флинн.

Даниэль удивилась, увидев, как его обычно напряженное лицо расплывается в искренней улыбке. И еще больше она удивилась, когда он встал и мужчины коротко обнялись.

— Что ты здесь делаешь? Я думал, на этой неделе ты в Риме.

— Я был в Риме, но пришлось вернуться. У меня несколько встреч в Сиднее. — Дамиен внимательно посмотрел на Даниэль. — Привет, я Дамиен Трент, — сказал он, протягивая руку. — Мне пришлось бы ждать целую вечность, пока мой друг нас представит.

— Я Даниэль Форд. — Она вежливо улыбнулась и протянула руку.

— Приятно познакомиться.

Глаза Дамиена, изучавшие Даниэль, чем-то неуловимо напоминали глаза Флинна, стоявшего рядом с ней. Боже милостивый, еще один покоритель женских сердец, подумала она.

— Я решил устроить вечер покера, — Дамиен перевел взгляд на Флинна, — в ту ночь, когда Брант вернется из свадебного путешествия.

— Сомневаюсь, что в ближайшее время он захочет играть в покер. — Флинн лукаво улыбнулся.

— Не пугай меня так! — Дамиен состроил комичную гримасу. — Я буду уничтожен, если Киа не позволит ему иногда уходить, чтобы поиграть в карты со старыми друзьями.

— Я не уверен, что он предпочтет играть с нами в покер, а не проводить время с молодой женой.

— Ты прав в одном: Киа красавица, и мужчина, находящийся рядом с ней, должен быть совершенно чокнутым, чтобы оставить ее хоть на минуту. — Дамиен оглянулся и посмотрел на женщину, сидящую за его столиком. — Я тут разглагольствую о том, как опасно оставлять красавицу, а моя дама тем временем выражает нетерпение.

— Я ее знаю? — насмешливо спросил Флинн, ясно давай понять, что он шутит.

— Нет. — Дамиен хохотнул басом и протянул Флинну руку. — Послушай, я должен бежать, у нас еще билеты на шоу. Я позвоню тебе на следующей неделе насчет покера. — Он поклонился Даниэль. — Приятно с вами познакомиться, Даниэль, — проговорил он и зашагал в другой конец зала к столику, где сидела ждавшая его симпатичная блондинка.

Даниэль проводила Дамиена взглядом и посмотрела на Флинна.

— Кажется, это твой хороший друг.

Флинн сел, его улыбка исчезла, будто невидимый барьер отгородил его от мира.

— Да, — согласился он.

Официант принес Даниэль минеральную воду, а Флинну — виски, затем они снова остались одни. Флинн поднял свой бокал. Ткань его пиджака мягко, чувственно зашуршала.

— Лучше поздно, чем никогда. Счастливого дня рождения, Даниэль.

Она подняла свой бокал и поднесла к его бокалу. Всего лишь легкое движение, но оно показалось ей более интимным, чем должно бы быть.

— Спасибо, — поблагодарила Даниэль, избегая взгляда Флинна, затем быстро, будто он обжигал ее, поставила бокал па стол.

Надо что-то сказать, что-то такое, в чем не будет намека на их связь.

— Догадываюсь, вы в Дамиеном говорили о Бранте Метьюсе?

— Что я должен сказать? — Флинн холодно посмотрел на нее.

— Приятный вечер, — саркастически заметила Даниэль.

— А если я не отвечу тебе?

— Значит, приятный вечер для тебя.

Он тихо засмеялся, и мурашки побежали у нее по спине.

— Тогда я лучше отвечу. Не хочу давать тебе никакого, даже самого малого повода, чтобы уйти. — Флинн откинулся назад и сделал большой глоток виски, затем продолжил: — Да, мы говорили именно о нем. Брант, Дамиен и я выросли вместе.

О Бранте Метьюсе Даниэль читала в газетах и знала, что он и Флинн миллионеры. Дамиен тоже выглядел вполне успешным.

— Здесь, в Дарвине?

— Да, на той же самой улице, хотя район с тех пор успел стать элитным, — улыбнулся Флинн.

— Твоя семья все еще живет в этих краях? — она не могла представить его с родителями или с братьями и сестрами. Временами он казался ей страшно одиноким.

— Мои родители умерли.

— Ох, проста, пожалуйста.

Хотя голос Флинна звучал отстраненно и безучастно, Даниэль понимала, каким потерянным он должен себя чувствовать без семьи.

— Это случилось давно. — Он пожал плечами. — Мать умерла, когда я был совсем маленьким, а отец, очевидно, допился до смерти. — Его губы презрительно сжались.

Даниэль едва не расплакалась от жалости к Флинну. Она понимала, он не нуждается в ее сочувствии, но не могла удержаться,

— Это так печально.

— Как видишь, я выжил.

Весь его вид говорил о том, что своим сегодняшним положением он обязан своему прошлому, жизни, обошедшейся с ним крайне жестоко, но научившей его быть сильным.

Когда Флинн снова заговорил, в его голосе звучали теплые ноты.

— Теперь ты расскажи историю своей жизни.

Даниэль медленно выдохнула. Флинн поведал ей о себе совсем немного, а от нее требует всю ее биографию.

— Мои родители тоже рано умерли, они оба утонули, когда мне было тринадцать, — спокойно начала она. — Мы жили в маленьком городке на побережье в Квинсленде. Однажды мама пошла купаться в шторм и начала тонуть, а отец попытался ее спасти…

— Жизнь иногда бывает крайне мерзкой, — с горечью заметил Флинн.

— Да, так бывает, — согласилась Даниэль, чувствуя нарастающую тяжесть в груди. Так было всегда, когда она думала о родителях. — Когда это случилось, мне казалось, я больше никогда не буду смеяться, но жизнь продолжается. Я переехала к своей старой тете сюда, в Дарвин. Она относилась ко мне как к родной дочери, но через несколько лет ее не стало. Я решила остаться здесь, мне незачем было возвращаться в Квинсленд.

— Ты была слишком молодой, чтобы жить самостоятельно. — Флинн внимательно изучал ее.

— Как видишь, я выжила, — насмешливо повторила Даниэль его слова.

Флинн не улыбнулся ее шутке, он продолжал изучать ее лицо. У нее возникло такое чувство, словно он хочет проникнуть в ее мозг, в ее сердце, в ее душу. Она пыталась ускользнуть от этого гипнотизирующего взгляда, но ничего не получалось.

К счастью, появился официант, принесший меню. Даниэль удалось отвести взгляд и сделать несколько глубоких вдохов. Флинн, не читая, меню, заказал стейк из меч-рыбы. Она провела несколько мучительных минут, решая, на чем остановиться. В конце концов, Даниэль выбрала коктейль из даров моря и лосося в сладком соусе. Все это время она чувствовала на себе пристальный взгляд Флинна. Видимо, он пытался проанализировать полученную информацию.

— Долго ты была замужем? — внезапно спросил он, когда ушел официант.

Прежде чем ответить, Даниэль отпила немного минералки.

— Три года.

— Ты была счастлива?

— Нет. — Она крепко сжала в руке бокал.

Эти годы почти выпили из нее жизнь. Конечно, Флинн не поймет, ведь он убежден, что она и Роберт вполне заслуживали друг друга.

— Нет? — нахмурился Флинн.

— Не совсем так. Первый год мы были абсолютно счастливы.

— Так что же случилось? — у него зачастил пульс.

— Не знаю. — Даниэль прерывисто вздохнула. — Сначала казалось, мы любим друг друга, но потом все ушло. — Она состроила гримасу. — Наверное, если бы Роберт и я жили только вдвоем, все получилось бы по-другому. Но с Моникой… это…

— Моника жила с вами? — спросил Флинн, его брови удивленно поползли вверх.

— Да, Роберт не хотел оставлять мать одну, и я могла это попять. Муж Моники умер давно. До моего появления они жили вдвоем, только она и Роберт.

— Ее муж, вероятно, не умер, — ухмыльнулся Флинн, — он спрятался.

— Не знаю, как это можно пережить, — рассмеялась Даниэль.

Он смотрел на нее оценивающим взглядом.

— Ты справилась, и это главное. Думаю, требуется много отваги, чтобы выстоять против Моники.

Почувствовав ком в горле, Даниэль быстро сглотнула. Флинн признался, что понимает ее по меньшей мере в том, что касается Моники. Это тронуло Даниэль.

— Спасибо, — пробормотала она, — это и правда требовало отваги.

— Наверное, смелость лежит в основе твоего желания быть независимой? — задумчиво заметил он.

— Да, — она кивнула, — жизнь рядом с человеком вроде Моники заставила меня пересмотреть свои взгляды на одиночество.

— Это тебя не пугает?

Даниэль немного помолчала, затем ответила:

— Ты вчера вечером уже спрашивал меня об этом. Я ответила: не пугает.

— И ты уверена, что это правда?

— Почему ты настаиваешь? — она нахмурилась и опустила голову.

— Не знаю, — Флинн пожал плечами. — Расскажи мне о своей работе, — вдруг попросил он.

Даниэль смутил его вопрос.

— Что ты хочешь знать? — неуверенно спросила она.

— Ты вчера сказала, будто Моника приехала как раз к тому времени, когда ты обычно приходишь с работы, и надеялась застать тебя дома. Так я узнал, что ты работаешь. Мне интересно, чем ты занимаешься,

— Ты до сих пор не знаешь? — брови Даниэль поползли вверх.

— Не знаю.

Она лукаво улыбнулась Флинну.

— У моей подруги собственный бутик, и я там работаю три дня в неделю.

— Давно?

— Давно, — она решила отвечать на его вопросы так же, как он обычно отвечал ей.

В этот момент над сценой поднялся занавес. Даниэль бросила взгляд туда и увидела женщину, сидящую за роялем. Раздались аплодисменты, женщина запела. Даниэль оценила вовремя наступивший в их беседе перерыв и улыбнулась Флинну. Он послал ей понимающий взгляд.

Пока Флинн и Даниэль ели, женщина продолжала петь, поэтому они перекинулись только парой фраз. Певица обладала красивым голосом, слушать ее было приятно. Кроме того, у Даниэль появилась возможность собраться с мыслями, чтобы выдержать следующий натиск Флинна.

Затем пение кончилось. Раздались аплодисменты. Теперь женщина только играла на рояле. Одна из пар вышла из-за стола и направилась к танцевальной площадке, за ней последовала другая пара и еще одна. Даниэль боялась, что Флинн решит, будто она хочет танцевать, поэтому она смотрела в тарелку и вилкой подталкивала к краю недоеденный лосось.

— Ты не голодна? — спросил Флинн.

Даниэль подняла глаза и вежливо улыбнулась.

— Рыба замечательная, но, кажется, у меня по вечерам не бывает аппетита.

— Хочешь десерт? — он положил салфетку рядом с пустой тарелкой.

— Нет, мне ничего не надо. — Она слегка покраснела.

— Мы можем взять что-нибудь в честь твоего дня рождения. Что ты скажешь, например, о шоколаде с клубникой и со взбитыми сливками, как у той женщины за соседним столом?

Даниэль посмотрела туда, куда указывал Флинн, и, едва только увидела шоколад, ее затошнило.

— Нет, не могу. В три часа ночи я ела сельдерей с миндальным шоколадом. Великолепно в такое время, но…

— В три часа ночи тебе следует делать совсем другое, — вдруг прорычал он, затем встал и, протягивая ей руку, спросил: — Потанцуешь со мной?

Флинн помог Даниэль выйти из-за стола и повел к танцевальной площадке. Ее сердце грозило вырваться из груди. Она знала: как только он заключит ее в объятия, она почувствует себя так, будто создана для него.

Флинн притянул Даниэль к себе, она тихонько вздохнула, словно готовилась к этому моменту, понимая, что не сможет противостоять своим чувствам. Его рука лежала у нее на спине и тихонько гладила ее, все теснее прижимая Даниэль к мужскому телу. Казалось, Флинн никогда не отпустит ее, не даст ей уйти.

Они медленно двигались по кругу, ноги скользили по паркету. Искры страсти, то и дело мелькающие в глазах Флинна, и волновали и беспокоили Даниэль.

— Ты знаешь, в определенные моменты твои глаза будто заволакивает дымом, — хрипло проурчал он.

— Когда я злюсь? — у нее вдруг пересохло в горле.

— Когда что-то трогает тебя, когда ты испытываешь страсть.

— Тебе не следует так говорить. — Даниэль с трудом могла дышать.

— Мы взрослые, Даниэль. — Флинн помолчал. — И мы можем говорить все, что нам хочется. — Он крепче прижал ее к себе. — И делать все, что нам хочется.

Сердце Даниэль стучало все быстрее и быстрее, будто кто-то нажал педаль газа и забыл вовремя ее отпустить.

— Мне надо глотнуть немного свежего воздуха, — пробормотала она, стараясь унять бешеный пульс.

— Пойдем погуляем. — Флинн взглянул на ее разгоряченное лицо.

— Да, пойдем.

Даниэль позволила Флинну взять контроль над ситуацией. Он оплатил счет и повел ее через холл ресторана к дороге, ведущей в парк Двухсотлетия открытия Австралии. Ей необходимо было выйти к берегу, вдохнуть свежий ночной ветер, дующий с океана.

— Так лучше? — спросил Флинн, поддерживая Даниэль за локоть, пока они шли по набережной.

— Да, спасибо. Там было слишком жарко. — Она отвела глаза, когда он понимающе посмотрел на нее.

Они долго бродили, по набережной… Даниэль рассматривала прохожих. В этот час люди казались тихими и умиротворенными. Мимо них степенно проходили пожилые пары, молодежь только начала собираться возле бара и сцены. Вдалеке по океанской глади медленно скользил корабль. Свет полной луны чертил дорожки на воде.

Ничто из увиденного не заставило Даниэль расслабиться и забыть о том, что рядом с ней находится Флинн. От прикосновений его рук по ее спине бегали мурашки.

Вдруг Даниэль заметила в нескольких ярдах впереди какую-то суету и остановилась как вкопанная. На тротуаре сидел старик и плакал. Молодой мужчина пытался его поднять.

— Пойдем, папа, пойдем домой, — уговаривал молодой старика. — Тут рядом моя машина.

— Я не хочу домой, — всхлипывал старик. — Я хочу остаться здесь.

— Папа, послушай, ты должен идти домой. Маме уже хватит, она больше не выдержит.

Даниэль тотчас приняла сторону сына. У старика, очевидно, проблемы с алкоголем. Она заспешила к ним, желая помочь.

— Оставь их. — Флинн схватил ее за локоть и остановил.

Даниэль пережила момент тяжелого разочарования в нем. Она никогда не отворачивалась от плачущих людей, всегда помогала, чем могла, и сейчас не собиралась уступать.

— Но может быть, они нуждаются в моей…

— Они не нуждаются. — Лицо Флинна словно окаменело.

— Флинн, не говори глупости.

— Даниэль, старик — алкоголик, ты ничем не можешь ему помочь.

— Но…

— Оставь сыну хоть немного достоинства.

Вокруг отца и сына начала собираться толпа.

Молодой человек поднял глаза, и Даниэль увидела в них отчаяние и стыд. Флинн прав, парень не нуждается в зрителях, решила она.

— Ты создана не для этого мира, милая, — в голосе Флинна звучала нежность.

Флинн повел Даниэль к автомобилю, без звука она подчинилась. Выражение его глаз тронуло ее до глубины души, сердце сжалось. Неделю назад Даниэль решила бы, что Флинн не заслуживает сочувствия, теперь же она понимала: он по себе знает, каково сейчас этому парню, пытающемуся заставить отца пойти домой. Возможно, мальчиком он так же уговаривал своего отца. Это многое объясняет во Флинне. У него, должно быть, было не слишком счастливое детство. Ни один ребенок не должен расти в таких условиях.

Они молча подъехали к дому Даниэль и без слов поднялись на лифте на последний этаж. Пока они шли по коридору, Даниэль с удивлением обнаружила, что хочет обнять Флинна, прижать к себе и держать так долго-долго, хоть как-то облегчить его сердечную боль, но она знала, что он не оценит подобный шаг. Флинн — мужчина, который привык сам решать свои проблемы, независимо от обстоятельств.

Их шаги замедлились, они подошли к двери пентхауса. Даниэль нервно сглотнула и повернулась к Флинну,

— Флинн, я о старике на набережной…

— Забудь о нем.

Нет, это важно!

— Я хочу, чтобы ты знал, — я понимаю.

— Хорошо. — Он вдруг посмотрел на ее губы.

Она облизала их, не намеренно, но это уже не имело значения. Она увидела, как потемнели его глаза.

— Спасибо за обед и за чудесный вечер.

— Он и близко не такой чудесный, как ты. — Флинн сделал шаг к ней.

У Даниэль перехватило дыхание. Она знала, чего он хочет, знала весь вечер. Они медленно, молча, чувственно приближались к кульминации. — Флинн, нет.

— Нет? — Он охрип от неожиданности.

Даниэль опустила голову, стараясь выстоять против его напора, не приближаться к нему, не касаться его.

— Я не могу позволить тебе уложить меня в постель.

— Потому что ты беременна? — тихо спросил Флинн.

— Нет, это только…

Он поднял руку и провел пальцем по ее нижней губе.

— Я хочу тебя больше, чем когда-либо хотел какую бы то ни было женщину. Даниэль, мысль о том, чтобы быть с тобой всю ночь, держать тебя в объятиях, доводит меня до безумия.

Она с трудом вздохнула, когда палец Флинна оставил ее нижнюю губу и скользнул к шее.

— Есть вещи, которые никогда не будут твоими, — пробормотала Даниэль, наслаждаясь его прикосновением. — Например, я.

Флинн притянул ее к себе.

— Скажи мне, что ты не хочешь меня, — прошептал он. — Назови мне причину, по которой я должен уйти от тебя прямо сейчас.

Колени Даниэль подгибались, живот свело судорогой. Она мучительно хотела его.

— Я… не могу.

Палец Флинна опять скользнул по ее шее, на этот раз вверх, и задержался на подбородке.

— Даниэль, я хочу быть с тобой сегодня ночью, я хочу чувствовать твой запах, но я не хочу, чтобы потом ты сожалела о случившемся.

Даниэль вздрогнула в предвкушении, но тут же заставила себя спуститься с небес на землю. Она знала, что должна сделать, но у нее не было сил отказать Флинну. Каждая клеточка тела Даниэль стонала от едва сдерживаемого желания. Боже, единственное, о чем она будет жалеть, так это о том, что не любила его сегодня ночью.

— Никаких сожалений, Флинн, — прошептала Даниэль. Глаза Флинна вспыхнули белым пламенем. — Сегодня сожалений не будет.

А подумать о том, что будет завтра, можно с утра, на свежую голову.