Синее небо, зеленый океан...

Глава восьмая

Даниэль переступила границы поместья Флинна. Он представил се Томасу и Луизе, пожилой паре, которую она уже видела сегодня.

Узнав, что Флинн нанял сиделку, чтобы ухаживать за ней, Даниэль чуть было не ушла. Это уже слишком! Но, познакомившись с Джин поближе и поняв, что та напоминает ей ее мать, она пересмотрела свои взгляды.

Оказавшись в постели, Даниэль расслабилась и быстро заснула.

Проснувшись через несколько часов, она вспомнила о Монике. Что та скажет обо всем случившемся? Сейчас свекрови нет в городе, но завтра она вернется, и тогда неприятностей не оберешься.

Когда поздно вечером в спальню Даниэль пришел Флинн, она упомянула об этом.

— С Моникой я сам буду иметь дело, — ответил он.

— Нет, я поговорю с ней.

— Я не хочу, чтобы ты огорчалась.

Уже не первый раз Даниэль видела, как грубость Флинна уступает место заботе, от этого ей становилось теплее.

— Ей надо знать, Флинн. И услышать это она должна от меня.

— Тогда я буду рядом с тобой, когда вы встретитесь.

— Хорошо, — согласилась Даниэль.

Но если мне удастся, я сообщу новость Монике, когда Флинна не будет. Свекровь очень расстроится.

— Ты почти ничего не ела за обедом, — прервал он ход ее мыслей.

— Я правда была не голодна.

— Ты должна нормально есть!

Даниэль заметила, что Флинн выглядит усталым.

— А ты сам ел?

Вопрос явно удивил его.

— Нет, я думал, что пообедаю здесь, заодно составлю тебе компанию.

— Ммм, здесь?

— Это наша спальня, Даниэль.

Она нервно сглотнула.

— Не помню, чтобы я обещала делить с тобой постель.

— А я не помню, чтобы я спрашивал.

— Флинн, я…

— Разве мы хотим остановиться?

— Такое внезапное «мы»? — Даниэль почувствовала, что задыхается. Флинн душит ее точь-в-точь как Роберт.

— Забудь о нем, — хрипло проговорил он, будто прочитав ее мысли.

— Не могу.

— Даниэль, посмотри в лицо фактам. Он хотел только твое тело, потому что не любил тебя.

Она знала, что Флинн прав.

— А у тебя другие причины?

— У меня собственные причины, но я скажу тебе одну вещь: они более благородны, чем причины Роберта. — С этими словами он пошел в ванную.

Даниэль закусила губу и откинулась на подушки. Опять Флинн прав. Несмотря на его грубость, у него свой кодекс чести. Роберт даже понятия не имел о том, что это такое.

Что касается Моники, Даниэль получила возможность поговорить с ней даже раньше, чем ожидала. Свекровь позвонила, когда они с Флинном обедали.

Раздался стук в дверь, Флинн разрешил войти. В дверях появилась Джин.

— Простите, мистер Донован, я знаю, вы не хотели, чтобы беспокоили Дани… я имею в виду миссис Форд, но звонит очень раздраженная леди и требует ее. — Сиделка взглянула на сидящую рядом с Флинном Даниэль. — Она утверждает, будто она ваша свекровь.

Беспокойство охватило Даниэль.

— Как она узнала, что я здесь?

— Даниэль позвонит ей завтра, — ничего не объясняя, проговорил Флинн.

— Нет. — возразила Даниэль. — Я не могу так поступить с Моникой. Она будет переживать и заболеет.

— Это лучше, чем заболеешь ты.

— Но я тоже буду беспокоиться, если не поговорю с ней. Я сейчас возьму трубку. Пожалуйста, я хотела бы поговорить с Моникой одна.

Джин вышла, а Флинн демонстративно откинулся в кресле.

— Я не уйду, — сказал он.

— Флинн…

— Моника ждет, — напомнил Флинн.

Даниэль сделала глубокий вдох и взяла трубку.

— Моника, это Даниэль.

— Даниэль, что случилось? Я рано вернулась и позвонила тебе, и вот я узнаю, что ты в чужом доме.

— Моника, я должна тебе кое-что сказать. Я буду жить в доме друга. Пока.

Из трубки донесся громкий вздох.

— Друга? Какого друга?

Даниэль объяснила ей, что ее выселили из квартиры, но не стала упоминать о своем плохом самочувствии.

— Почему ты поселилась не у меня? — Голос Моники звучал холодно. — Это имеет отношение к Флинну Доновану? Когда я встретила его, я поняла: он что-то задумал. Он глаз с тебя не сводил'.

— Не будь смешной!

— Смешной? Держу пари, это он вышвырнул тебя из квартиры, чтобы заставить тебя переехать к нему.

— Неправда. Флинн не имеет к этому никакого отношения.

— Так ты переехала к нему? Ох, боже мой!

— Это только на короткое время, пока я не найду квартиру.

— Он промыл тебе мозги, да? — Моника заплакала.

Даниэль знала: свекровь не позволит ей слова вставить, она ничего не желает слушать. Даниэль пыталась что-то сказать, как вдруг у нее отобрали трубку.

— Моника, это Флинн Донован. Даниэль живет у меня, на этом ставим точку. — Он повесил трубку и взглянул на Даниэль: — Не позволяй ей манипулировать собой.

Она задохнулась от обиды.

— Ты считаешь, у меня слабая воля?

Флинн сел рядом с ней.

— Вовсе нет, ты очень сильная, но ты слишком вежлива с людьми и часто себе в убыток. Хотя у тебя не возникает проблем, когда тебе надо выстоять против меня. Почему?

— Я не люблю грубых мужчин.

— А женщин-эгоцентристок, вроде Моники, которые манипулируют всеми, ты любишь? — насмешливо спросил он.

— Ты, Флинн, не знаешь, какова она, — хрипло проговорила Даниэль.

— Меня заботит единственный человек — ты. Все остальные меня не интересуют, — произнес он и вышел из комнаты.

Часом позже Даниэль лихорадочно листала журнал, дожидаясь возвращения Флинна. Вдруг снизу донеслись громкие голоса, потом один голос поднялся над всеми. У нее екнуло сердце. Моника!

С трудом сглотнув, Даниэль надела голубой шелковый халат и поспешила на балкон. Посмотрев вниз, она задохнулась от ужаса.

— Я вам не верю, — кричала ее свекровь Флинну. — Вы ее похитили!

— Даниэль не похищена, она здесь по собственной воле. Хотя, Моника, я сомневаюсь, что вы понимаете, о чем я говорю.

— Вы мастер болтать. — Лицо старухи исказилось от злости. — Вы не нравитесь Даниэль, она говорила мне об этом. Она ненавидит вас, поэтому я знаю, что вы ее похитили.

Даниэль уже достаточно наслушалась. Она не могла допустить, чтобы эта сцена продолжалась.

— Флинн прав. — Когда она спускалась по лестнице, на нее смотрели все присутствующие. — Я здесь по собственной воле.

— Даниэль! — Моника рванулась вперед. — Ты не должна так говорить только из страха перед ним, я сумею защитить тебя!

Даниэль старалась держаться подальше от свекрови.

— От кого, Моника? Флинн мне ничего не сделал; кроме добра. — Внезапно она поняла, что говорит правду.

— Ты должна поехать со мной, в мой дом, — объявила свекровь. — Я буду присматривать за тобой. Еще не поздно, иди оденься, и мы прямо сейчас уедем.

— В этом нет необходимости.

Моника схватила Даниэль за запястье, словно собиралась силой тащить к двери.

— Разве ты не видишь, что он хочет от тебя только одного?

Раньше чем Даниэль успела хоть что-то сказать, Флинн вырвал ее руку из ладоней Моники, обнял за талию и прижал к себе.

— Я хочу от Даниэль только одного — чтобы она вышла за меня замуж.

— Вышла за тебя замуж! — Моника засопела от возмущения. — Это невозможно! Она носит ребенка моего сына.

— Ребенок — часть Даниэль, и, когда мы поженимся, он станет частью моей жизни.

— Ты никогда не сможешь любить ребенка другого мужчины, — выкрикнула Моника.

— Напротив.

Услышав слова Флинна, Даниэль почувствовала, как внутри нее разливается тепло.

— Тебе дела нет ни до Даниэль, ни до ее ребенка. — Моника смотрела на Флинна с ненавистью.

— Я хотя бы не огорчаю ее так, как некоторые. — В его голосе звучало презрение.

— Даниэль, как ты можешь так поступать со мной? — Глаза Моники наполнились слезами. Она поняла, что потерпела поражение. — Ты же знаешь, это ребенок Робби.

У Даниэль пересохло в горле, она почувствовала удушье. Моника снова манипулирует ею, но она не может игнорировать ее слезы.

— Проклятие! — проревел Флинн. — Вон из моего дома! Я никому не позволю портить нервы Даниэль!

Слезы Моники так же моментально исчезли, как и появились.

— Я говорила тебе, держись от нее подальше, но ты не слушал, — прошипела она.

Даниэль не успела переварить ее слова, как старуха повернулась к ней.

— Это все твоя вина! — в голосе Моники была ненависть.

Даниэль внутренне содрогнулась. Нет уж, с нее достаточно. Первый раз она выстояла против этой женщины, когда уехала из ее дома, но это был скорее символический шаг. Теперь все серьезнее.

Пора показать свекрови, что она больше не бесплатное дополнение к покойному мужу.

— Нет, Моника, если тут и есть чья-нибудь вина, так только твоя. Ты испортила Роберта, превратив его в жуткого эгоиста, который отнял у меня все, до чего дотянулись его руки.

— Ты была его женой! — возмущенно вскричала Моника.

— Я была его женой, но не рабыней, с которой он может делать все, что захочет. У меня тоже есть права.

На долю секунды всем присутствующим показалось, будто Моника бросится на Даниэль. Она открыла рот, попыталась заговорить…

— Это же мой сын! — закричала она, упав на колени. — Мой сын! И сейчас он мертв. Что я должна делать? — ее рыдания становились все сильней.

Джин заспешила за аптечкой. Появились Томас и Луиза. С озабоченным видом они принялись помогать Джин.

Даниэль с трудом проглотила ком в горле. Несмотря на все, что произошло между ней и Моникой, у нее болело сердце за пожилую женщину.

Она шагнула к свекрови, но Флинн остановил ее.

— Нет. Не вмешивайся.

— Но…

— Джин профессионал. Позволь ей, Даниэль, выполнить свою работу.

Флинн был прав. Даниэль разрешила ему увести себя наверх.

Едва они оказались в комнате, Флинн закрыл дверь, а Даниэль устало опустилась на кровать. Повисло молчание. Внезапно Даниэль осенило.

— Это из-за Моники меня выселили из квартиры? Ведь так? — спросила она.

— По-моему, так, — кивнул Флинн.

— И она предупреждала тебя, чтобы ты держался от меня подальше? Ты хотел защищать меня от нее?

— Да. — Он посмотрел ей в глаза.

Даниэль сглотнула. Теперь она знает причину, по которой Флинн решил жениться на ней.

— Но это не единственный повод, — добавил он.

— Ммм… не единственный? — Ей не хватало воздуха, сердце гулко забилось.

— Меня влечет к тебе, Даниэль. Я очень хочу, чтобы ты стала моей женой, и вовсе не из-за Моники. Но если, когда родится ребенок, ты захочешь уйти, я не стану тебя удерживать.

В другое время Даниэль послала бы Флинна к черту, но теперь, когда она знала, что он пытается защитить ее, после сцены с Моникой… Теперь она понимала — он заботится о ней. Возможно, даже больше, чем хотел бы.

— И я должен перед тобой извиниться еще кое за что, — произнес Флинн.

— Извиниться? — У Даниэль появилась маленькая морщинка между бровями.

— Я только сейчас увидел Монику в действии. — Он сжал зубы. — Она использует против тебя все способы эмоционального шантажа какие только возможны. Я наконец понял, почему ты так настойчиво отстаиваешь свою независимость, и я подозреваю, это только вершина айсберга?

— Да, — призналась Даниэль.

— Расскажи мне о твоем браке, — попросил Флинн.

Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Пожалуй, ей хватит сил рассказать об этом.

— Это было ошибкой с самого начала, но я пыталась сделать вид, будто все в порядке.

— Ты любила Роберта?

— Сначала думала, что люблю, а потом… Он хотел безусловной любви, а я… Я хотела быть свободной.

— Но все же ты забеременела от него, — напомнил Флинн.

— Не намеренно, Флинн. Когда это случилось, я решила оставить Роберта, но он уговаривал меня не разрушать наш брак и дать ему еще одну попытку. Я знала, я больше не люблю его. Он обещал, что с этого момента все будет по-другому, но шанса доказать свои слова у него не было. Неделю спустя он погиб в автомобильной катастрофе.

Внезапно Флинн почувствовал облегчение.

— Я прошу прощения за то, что он делал с тобой, что они оба делали с тобой… Если бы я мог взять на себя твою боль, я бы взял.

Из глаз Даниэль брызнули слезы. Что бы ни происходило между нею и Флинном, как бы он ни бесил ее, в чем бы не обвинял, каким бы грубым ни был, она очень многим ему обязана.

— Ты уже это сделал, — пробормотала Даниэль. — Ох, Флинн, в ту ночь ты позволил мне снова почувствовать себя женщиной, красивой и желанной.

— Так будет всегда, — пообещал он.

— Спасибо, — прошептала она.

В этот момент за окном раздался вой сирены.

— Отдохни пока. — Флинн подошел к двери. — Посмотрю, что там еще случилось. — Он открыл дверь, оглянулся и мрачно посмотрел на Даниэль. — Я переберусь в спальню рядом. Не бойся, я не стану давить на тебя.

— Ох, но… — она вдруг осознала, что ей не нравится стена, которую он воздвиг между ними. — Флинн, я не хочу, чтобы ты спал в соседней спальне. Ты мне нужен здесь, рядом со мной.

— Ты уверена? — Флинн замер.

— Да, — Даниэль вздохнула. — Так ты вернешься?

Некоторое время Флинн молча смотрел на нее.

— Можешь рассчитывать на меня, — наконец проговорил он.

После того, как Флинн ушел, Даниэль долго сидела на кровати и смотрела в одну точку. С одной стороны, она чувствовала облегчение, с другой — не могла понять, почему ей так важно, чтобы Флинн был рядом. Впрочем, об этом я могу подумать после рождения ребенка, решила она.

Когда уехала машина «скорой помощи», Флинн поднялся к себе в кабинет, взял в баре одну из стоявших там бутылок и налил себе большую порцию виски. Ему нужно было расслабиться и привести мысли в порядок

Моника призналась, что это она выгнала Даниэль из пентхауса. Сейчас старуха далеко: она едет в психиатрическую клинику, и скорей всего пробудет там очень и очень долго.

Только теперь Флинн до конца понимал, через что пришлось пройти Даниэль.

Я вел себя с ней ничуть не лучше, чем Роберт Форд и его матушка. Я командовал ею, говорил, что она должна делать, старался подавить ее независимость, обвинял в нечестных поступках, которые она не совершала…

О последнем факте Флинн узнал полчаса назад, когда позвонила Конни, которой он заказал рапорт о личной жизни Даниэль и Роберта.

Теперь Флинн понимал, все его обвинения были необоснованны. Даниэль — не охотница за чужим состоянием, и она не тратила деньги из кредита. Пентхаус ей предложил не бывший любовник, и она не растранжирила наследство мужа, а желание купить подержанную машину для себя и ребенка соответствовало обстоятельствам.

Тяжелее всего то, что Даниэль меня простила.