Системная нежить. Том 4

Глава 11 Не анализируй

Гивсар (копия) представлял собой увесистую металлическую часть, тело молота, которое ещё называют «головкой» — стилизованную под морду быка. Вес болванки был, объективно, килограмм пятнадцать, не меньше. Сравнительно тонкая округлая ручка из явно непростого ствола дерева толщиной сантиметров пять в диаметре, длиной приблизительно с полметра и не очень ровная, со следами удалённых сучков и впадин, всё из себя отполированное временем и затвердевшее.

Несмотря на вес, в руке Гивсар словно бы гудел, вибрировал переполнявшей его силой, махалось им легко и свободно, как будто он задействовал механизмы противодействия законам гравитации и инерции. А может, так и было, кто там знает эти божественные артефакты?

Поигрывая устрашающим оружием, я легко соскочил с импровизированного трона, а Локи со вкусом сделал глоток виски, наслаждаясь тем шоу, которые разыгрывалось перед ним.

Аромат дорогого алкоголя разливался по холодной пустоте трюма.

— Вот вы утверждаете, что якобы герои и покровители рода людей? — уставился на ближайшего ко мне драугра и тот непроизвольно кивнул в ответ.

— Хорошо. А тем временем Бисс Урай, не человек, не местный, бывший лич, возглавляет мою армию нежити, которая в режиме реального времени ведёт десятки боев по всему человеческому миру. Бисс Урай не с Земли, не наш соплеменник, даже не бывший человек. Так как вышло что чужак, делает для моего мира больше, чем куча стоптанных как старые сапоги скелетов, которые тут собрались, а? Шли бы вы в задницу со своими доисторическими амбициями. Понятно я выражаю свою мысль? Не понятно?

Никакого вам предложения, кал вы засохший мамонтовый. Вы прямо сейчас дружно выстраиваетесь в очередь как в мавзолей и принимаете инициацию в гули, после чего я отправляю вас в усиление и подчинение к Бисс Ураю. Или нет. И тогда я просто перебью вас как бесполезных в хозяйстве трутней. Убью бесславно и без надежд на красивую драку. Вот и весь разговор.

…

Меньше, чем через сорок минут я вызвал малый алтарь своей ереси и запросил массовую переброску новобранцев к месту расположения армии, причем с собой им нужно было прихватить ещё четыре сотни зомби и умертвий, которые находились под управлением теперь уже бывших старцев.

Умертвия в составе армии это, конечно, что-то новое, но я уверен, что Бисс Урай разберётся. В процессе Локи ухитрился примерно четверть зомби забрать к себе, открыв свой собственный портал.

— Забираешь себе долю? — я не претендовал на низкоуровневую нежить, но сам факт был примечательным.

— Ты же не против? Небольшая комиссия.

— Используешь некромантов?

— Действую как вы, жители России — в случае войны пускаю в ход всё что попадается под руку, включая трофеи, чужую религию и изобретения. Ты против?

— Ну, если подумать, я в целом не люблю некромантов… Короче… пусть просто не попадаются мне на глаза и гори оно огнём.

— Надо же, гуль-расист.

— Скорей противник рабства. Локи, а что ты думаешь насчет их слов, что они тут давно, бла-бла-бла? Ты знаешь, я наталкивался на следы великанов, титанов, не пришлых, а местных.

— Это антинаучно, — его стакан, после очередного глотка, снова стал наполовину полон.

— А откуда человечество знает про эльфов, двергов, орков, гоблинов и зомби? Не кажется это подозрительным? Это-ли не просачивание информации от попаданцев из иных миров? Иномирцев? Как считаешь?

— Считаю, что система не любит… — он таинственно улыбнулся и сотворил второй бокал, сразу наполненный обжигающе холодным виски, и протянул мне.

— Знаю, система не любит, когда её анализируют.

— Точно. Потому что это прямой путь к ереси и попыткам обмануть и использовать в своих интересах принципы и механику системы.

— Типа, как баги в игре?

— Против этого она не возражает. Она вообще ни разу не обещала, что будет какой-то баланс. Есть сильные, есть слабые. Есть один на сто миллионов шанс получить инициацию в божественные создания. Как у меня. Какое тут к Гарму, равенство? Нет, хаоситы и их путь — это, когда ты пытаешься сам написать свой код и играть в свою собственную игру, отжирая её ресурсы и убивая её игроков. Само собой ей такое не понравится. Но хватит об этом, я и так сказал слишком много за сегодня.

— Не подскажешь, куда делось мой копьё?

— Я не брал. Ты же мне веришь, друг?

— Вообще ни разу… друг. Но выбор у меня не велик.

— Если найду, то готов выменять его обратно на Гивсар.

— Раз ты так говоришь, значит и правда у тебя его нет. Гивсар серьёзная штука. Не факт, что это равноценный обмен, но, если найдёшь, я подумаю.

— Ладно, — он встал и отряхнул безупречно сидящие брюки словно на них были невидимые крошки. — Мне пора. Так мы друзья?

— Ну, скажем так, если ты когда-нибудь убьешь меня ударом в спину…

— Я на такую низость не способен, это всё враки моих завистников! К тому же ты бессмертный, смысл так делать?

— Гм. Так вот, если такое произойдёт, я буду считать, что меня убил друг.

— Своеобразно. Сочту это за комплимент. До встречи, Перворождённый.

— Бывай.

И он исчез, причем последней исчезла его белоснежная улыбка. Грёбанный чеширский кот.

Прикрыв глаза и сосредоточившись на системных чувствах, касающихся маны и живых, прочесал внутренний мир этого корабля. Ещё в процессе призыва в мою армию древних драугров все сомнамбулы уже были построены и переброшены в район штаба флота моим собственным порталом. Теперь эта посудина — просто пустое железное судно, пустая и отыгравшее своё декорация.

Снова сгенерировал портал, накинул невидимость, прошёл к штабу в Северодвинске и присвистнул.

Пока перебрасывали притихших сомнамбул они вели себя смирно. Сейчас громадная толпа сидела, обхватив руками колени и нестройно покачивалась, а ещё некоторое количество бегало по окрестностям и их ловили изощрённо матерящиеся игроки.

Славно, все при деле.

Блинкнул на крышу штаба флота, покосился на стационарный пост на другом краю крыши (два игрока — испуганных матросика первого и второго уровня) и достал телефон.

— Император Константин?

На том конце ответил усталый и бесконечно терпеливый голос госбезопасника.

— Да, Леонид Юрьевич?

— Короче, местную проблему я закруглил, мёртвого короля, тут, кстати — и не было. Нового генерала ты им выслал голубиной почтой?

— Нет, — в том мне ответил Константин, — бабу Ягу со стороны брать не будем, воспитаем в своё коллективе.

Покрутил глазами, перевариваю его метафору.

— То есть возглавит кто-то из местных, но адекватных?

— Уже. Высылаю тебе на новый номер сведения по следующему заданию.

— Сколько их всего планируется?

— Пока война не кончится.

— Оптимистично. Что там с экспедицией в моё царство?

— Расскажи какие там условия и какие нужны ресурсы? Я выбил сто человек, из них шестьдесят учёных и инженеров. Будет возможность взять жилые модули?

— Я смотрел настройки и могу сформировать разовый межмировой портал к себе от алтаря на базе моей армии, так что скорее всего — да. Условия там как летом на Аляске. Сравнительно тепло, но не Багамы, температура от плюс пяти до плюс двадцати. Горы, ледники, живность зубастая, леса. Короче, им понравится.

— Снегоходы, вездеходы?

— По минимуму, дорог и безопасных маршрутов там нет.

— Вооружение?

— Для охоты и рыбалки. Только учти, что дичь бывает размером со слона и даже крупнее. Некоторую охрану я дам, но царство у меня немноголюдное, что имеет свои плюсы и минусы.

Он вздохнул. Мои вводные были слишком расплывчатыми, но что делать, свой мир я не особо знал и сам. Исследовать и заселять его надо, несмотря на некоторую неопределённость.

— Понял, — выдал, наконец, он. — Мы создали Сводный институт. Возьмём спецов оттуда, силовая составляющая по моему ведомству.

— Сводный институт чего?

— Всего, Лёня, всего. На нас сваливаются тонны информации о новых расах, навыках, богах, артефактах, магии и мирах системы. Приходится очень быстро осваиваться.

— Молодцы, так держать. Пойду убью кого-нибудь.

День. Снова накрапывает дождик, и окружающая действительность снова кажется слегка унылой.

Буднично подумал, что так и не посетил сам город Архангельск, потому что уже пора улетать. В следующий раз. Если, конечно, у меня будет следующий раз.

В аэропорту меня приветствовала всё та же разномастная шайка военно-морских игроков, которая сидела в основном зале, напоила меня чаем и дала зарядить мой телефон. Один из них даже помог переставить симку.

— Как будешь улетать? — боец со сломанным зубом скептически посмотрел в направлении ВПП, явно намекаю что «Боинг 747» там не припаркован.

— У меня складной самолёт, карманная модель, — отшутился я.

Чего-чего, а порта под зарядку в моем самолёте не было. Зарядив телефон до 24%, попрощался с парнями, пожелав им успехов, предупредил о предстоящих переменах в их жизни и перестановках в командовании, распрощался и вышел «своими ногами» через боковой ход основного корпуса.

Дождь временно прекратился, я шёл пешком до полосы, попутно просматривая задание.

Чебоксары, местные вояки и игровые кланы сравнительно успешно справились с нашествием зомби и громили монстров в окрестностях города, когда с северной стороны Волги нарисовалась солидная толпа умертвий и принялась раздавать местному человечеству мзды.

Люди сначала отступили к границам застройки, а потом стали терять квартал за кварталом, строя баррикады и отступая к центру. И всё бы ничего, но умертвия в какой-то момент поменяли тактику и охватили город полукольцом, прижимая защитников к широкой реке. То есть буквально вчера было возможно снабжение с остальным миром и теперь город был в блокаде.

Попахивает полководцем или королём.

Открыл карту и с неудовольствием отметил, что до города тысяча километров, когда высветился звонок.

— Ты был не доступен! — это была явно недовольная Ксения.

— Сударыня, попрошу вас оставить обвинительный тон, — я даже лицу придал строгости, хотя она видеть его не могла.

— Прости. Мы волновались за тебя. Помни что ты теперь не один и мы всегда должны знать, что с тобой всё в порядке.

— Извини, забегался. — смягчился я.

— Спроси хотя бы, насколько много нас о тебе скучает? И где ты пропадаешь? Цезарь на войну отправил? Ты не с левыми бабами хороводишь?

— Не Цезарь, но действительно, по службе. Я на берегу Белого моря, баб в окрестности нет, но ещё не вечер. Вдруг из кустов каааак прыгнут. И сколько ты говоришь, вас по мне тоскует?

— Четыре. Я надеюсь, что все твои разбитые сердца собрала теперь?

Задумался на секунду.

— Кеби?

— Твоя сладенькая Кеби. Станислава согласилась в порядке эксперимента посетить иной мир. Кеби сначала нас чуть не разорвала… я тебе всё расскажу и покажу. Цени, что я для тебя делаю и не суй свой член в посторонних девок. Скоро обратно?

— Надо пару королей укокошить для страны, а то у нас всё-таки республика, не порядок это.

— Я передумала, лучше суй в девок. Короли это опасно.

— Такая уж наша боярская доля. Где вы сейчас?

— Прошлись по магазинам, оставили охрану, сидим в квартире Кеби, вино пьём. Но через сутки-другие нам захочется приключений.

— Попробую ускорится.

— Целую тебя с язычком, мой Царь.

— До связи, мой хорошая.

— Мр-мр-мр.

Второй раз взлетать было проще, чем первый. Ну, если считать те полёты, после которых я остался жив.

Теперь перед вылетом я обошел машину и, после некоторых колебаний, переместил всю топливо в основной инвентарь, чтобы банально её «облегчить». Конечно, если попаду на магические ограничения, двигатель погаснет. Но, с другой стороны, всегда могу разгерметизировать кабину, активировать нейроразгон, вылететь из кабины, закинуть самолёт в карту и садиться «сам», потому что на такое я, в теории, способен.

С диспетчером не связывался, один хрен тут сейчас никто не летает и ПВО не мониторит небо.

Несмотря на погоду, самолёт набрал скорость легко и быстро. Проговаривая себе под нос последовательность действий, прогрел, стартовал с тормоза, плавно разогнал, оторвал от полосы и бубня себе под нос проклятья в адрес погоды (потому что опять пошёл дождь) убрал шасси, плавно набрал высоту, уменьшил нагрузку на двигатель и пошёл по навигатору в южном направлении.

Велика Россия-Мать. Когда летишь на скорости выше тысячи, это ощущается менее остро чем при бесконечном железнодорожном путешествии, но всё же.

Поля, поля, проплешины, поля, зеркала озёр, ленты рек. С такой высоты появление системы и общий апокалипсис не ощущался.

Постепенно я оказался южнее и, судя по навигатору, слегка промахнулся с направлением, но понял это только когда оказался над городком с названием Лысково, километрах эдак в ста от Чебоксар. Городок сам по себе был на трассе «Казань», так что дальше я снизился (погоды и природы тут были — моё почтение!), сбросил скорость до 400–450 километров в час и летел, держа трассу в поле зрения.

Трасса, в обычной жизни круглый год наполненная движением, сейчас была пуста и только редкие брошенные авто стояли тревожно и тоскливо.

Полумилионный город Чебоксары, речной порт, жемчужина России, место красивое и живое — сейчас был окружён кольцом дымов от пожаров, ощетинивался баррикадами и вёл ожесточенные городские бои против нежити.

Есть такой статус у нескольких городов — город-герой. Давали его не просто так. Его присваивали конкретному городу, которые деятельно воевал, как живой организм ожесточенно сопротивляется врагу, что требовало усилий и жертв со стороны множества горожан, а не одних только военных в городе. Потому что война и боевые действия это не только взял автомат и выстрелил. Это организация, логистика, снабжение, лечение, питание, строительство оборонных сооружений.

Приход системы тоже своего рода война, причем далеко не только с зомби. Линии фронта и флагов у врага — нет, а смерть, в частности, и боевые действия, размазанные по всей планете в целом, вполне себе есть.

Сейчас можно с уверенностью сказать, что Чебоксары — город-герой, потому что он огрызался ожесточенно и уверенно, хотя и «играл от обороны».

Сбросил скорость, рассматривая западную оконечность города. Звуков выстрела я не слышу, но моё усиленное зрения фиксировало цикличные вспышки стрельбы из чего-то крупнокалиберного.

Раз стреляют, значит есть по кому.

Активирован классовый навык — ультимативный турнир.

Король Вектор вызывает вас на бой в локации… около автомобильной заправочной станции Татнефть. Отказ… невозможен. Время на принятие 300 секунд.

Грёбанный ебастос. А самолёт мой что же? Если системы выдернет меня на драку, он так и полетит вольной птичкой, пока не встретится с поверхностью планеты самым трагическим образом.

Тем не менее я для начала взял телефон и набрал Константину.

— Алло, Ваше превосходительство, на связи передвижная станция трансляции гнева на низколетящей орбите!

— Цезарь говорил, что ты изощренный в общении… Так что я жду, когда твоя искромётность иссякнет. Насколько низкая у тебя орбита?

— Меньше километра и продолжает падать.

— Тебя подбили? — тоном, которым спрашивают поел ли командировочный, то есть без тени беспокойства за целостность моей шкуры — спросил Константин.

— Мне предъявлен системный ультиматум и времени осталось крайне мало, а надо ещё как-то посадить самолёт… Прости что не могу поболтать о погоде, но у меня практический вопрос, местные не жаловались, чтобы у них пропадали высокоуровневые игроки?

— Среди прочих проблем есть и такое, а что?

— Ничего. Видимо, это фишка местного мёртвого короля. Ладно, я на месте, если не подохну, доложусь.

Резко снижаю машину. Передо мной прямой участок сравнительно узкой трассы, на котором сейчас (и это чертовски важно) не было не единой машины. По обе стороны дороги — густой хвойный лес.

Не анализируй, гуль, не анализируй.

Мысль становится навязчивой, крутится в голове, как пчела, которая пытается мне что-то донести через короткое болезненное ужаливание.

Сжав зубы до скрипа, решительно выруливаю машину вниз, вытягивая штурвал в последний момент и лихорадочно сбрасываю скорость. Шасси… Выпущено. Не дышу, держу штурвал, на «касании» резина протестующе свистит, меня дергает чуть вправо, удерживаю прямое направление, вжимаю подкрылки вниз, плавно наваливая нагрузку на переднее шасси. Без топлива сажать машину легче, что и говорить.

Снижаю нагрузку на двигатель до минимума. Таймер — осталось сорок две секунды.

Замедляю, замедляю. Как и в прошлый раз, мне не довелось затормозить машину до полной остановки.

Блинк, покидаю кабину и тут же втягиваю летящую машину в карту.

Двенадцать секунд до конца автоматического принятия турнира.

Ах ты ж килька гнилая.

Не анализируй.

Да.

Турнирное поле — просто очерченный системой круг — асфальтированная площадка для разворота, парковка с выгоревшей разметкой, два разбитых в хлам заправочных шкафа, кусок газона в подпаленной травой и несколько неубранных трупов.

— Ты пришёл сюда, чтобы принять свою… — с другой стороны круга стоит высокий, закованный в тотальную графитово-черную броню рыцарь с длинным волнистым клинком. За пределами площадки порядка сотни умертвий и несколько личей.

Не анализируй, гуль.

Гивсар. Блинк.

Не дав ему договорить, без замаха бью его справа. Он успевает извлечь щит и принять удар.

Однако молот — Гивсар слишком серьёзное оружие, даже если ты мёртвый король. Щит разбивает в осколки, которые летят во все стороны и даже ранят меня. Раньше чем он успевает в безупречно выполненном выпаде уколоть меня — бью его снова. Гивсар вминает броню на плече, вместе с самим плечом.

Полушагом вправо уклоняюсь от его удара.

Бью снова, в этот раз сверху, но он успевает клинком принять «в блок» удар молотом, хотя и выгибается от натуги. Я перехватываю его запястье с мечом и наваливаюсь всем весом. Мгновение мы стоим, оружие скрежещет друг об друга.

Убрать Гивсар.

Моё оружие просто исчезает, освобождая мне руку.

Увесистым боксерским ударом бью его по лицевому щитку, как в деревенской драке лупят по моде лица. Щиток слетает, освобождая голый череп функциональной нежити, как у драугра.

На долю секунды переношу вес на одну ногу и с оттягом бью его между ног. Понятно, что яиц в буквальном смысле слова у него нет, но сам по себе факт его на мгновение обескураживает.

Божественный пехотный нож.

Ударом ножа пытаюсь отрезать, отпилить кисть его правой руки и это удаётся только отчасти. Он бросает меч и пытается оттолкнуть меня, чтобы попятится назад. Наношу пехотным ножом удар в район сердца, пробиваю казавшийся прочным доспех и впервые слышу от него звук — судорожный вздох.

Он падает назад, неловко перекатывается в сторону.

Не анализируй, гуль.

Нейроразгон.

Он использует тот факт, что оказался в трех метрах от меня, чтобы судорожно влить в себя сразу три зелья здоровья.

Гивсар.

Он снова соткал из воздуха щит и новый клинок, однако я осыпаю его градом ударов сверху и сбоку, так что и щит и меч его ломаются.

Удар сверху по ноге, разбивающий системный пластинчатый сапог. Шаг вправо и удар в район коленей.

Он снова падает. Удар — ломаю ему руку. Враг пытается применить какую-то магию.

Ментальное воздействие отклонено.

Удар — разбиваю ему коленный сустав. Ещё один удар и лишаю его очередного меча.

Даже со сломанными ногами он ухитряется встать (не иначе какая-то системная фишка) и атаковать.

Гивсар убрать.

Перехватываю руку с мечом, чуть выворачиваю кисть, разворачиваюсь и принимаю его вес, на спину чтобы моментально приподнять, переместить вес и швырнуть об асфальт. Очередной вражеский меч звенит, падая рядом.

Противник с рыком бросается на меня с ножом, банально наваливая его ударом сверху. Перекрестьем рук ловлю его удар, одновременно отклоняя в сторону и стремительно бью его в бок по рёбрам.

Перехват, извлекаю пехотный нож и наношу ему удар по касательной по животу, хотя и сам получаю укол в предплечье. Шаг вправо, луплю его подсекающим ударом по ногам, он снова падает.

— Нет, стой, не убивай! — он поднимает руку в жесте, просящем о милосердии.

Гивсар.

— Ты можешь сменить расу? — спрашиваю его наугад.

— Нет, но я готов служить тебе, признать твоё превосходство, присягнуть на верность!

Шаг навстречу. В последний момент я извлекаю щит и прикрываюсь от удара справа. Король меня не подвёл, даже полусогнутый и стоя на коленях он попытался подло ударить ножом, однако его удар бессильно скользнул о щит.

— На нет и суда нет, — буркнул я и ударом Гивсара размозжил ему голову.

Мёртвый король «Векор» убит. Получено 20 000 опыта. Прогресс 146110/175600.

Купол защиты турнирного круга истончился и исчез. Подручные мёртвого короля кто обескуражено, кто и равнодушно — смотрели на то, как их правитель, до этого легко и играючи выиграл почти три сотни дуэлей, лежит бесформенной кучей возле мусорного бака автозаправки Татнефть.

— Кто ещё не может поменять расу? — поигрывая Гивсаром, спросил я.

— Мы можем, — быстрее других сориентировался один из трех одетых в развевающиеся лохмотья личей и поднял руку в примирительном жесте.