Сияющая темнота

2

Донна начала переживать. По-настоящему переживать. Разумеется, путешествия с Доктором подразумевали неприятности. Потерять его из виду неприятностью обычно не считалось. Как правило, она имела представление о том, где находится она, и где находится он. И обычно она могла рассчитывать на то, что он её быстро найдёт.

Но в этот раз всё было иначе.

Она понятия не имела где он. Чёрт, она не имела понятия даже о том, что это была за планета. Доктор сказал, что это в галактике Андромеда. Ковырнадцать миллионов световых лет от Земли, или что-то в таком духе. Большинство других мест, в которых она побывала с ним, были хоть немного известны: Помпеи были почти как луна-парк, Удо-Сфера — просто зимняя планета. Уды, конечно, поначалу казались немного странными, но присутствующие там люди придавали той планете ощущение родной, а уды в конце концов оказались человечнее большинства людей.

Планета же Уляля (если это вообще было её название, Донна сомневалась, что Доктор правильно понял девушку, у которой спросил где они) казалась неземной сильнее, чем другие. Запахи, звуки, внешний вид — всё было абсолютно чужое. Пешеходы на улицах были эксцентричны, многие из них вообще на людей не были похожи.

И роботы… Единственным настоящим знакомством Донны с роботами были роботы Санта-Клаусы и роботы на Планете 1. И они не очень-то вписывались в образ милых, дружелюбных машинок. Если бы те, кто её здесь окружал, выглядели как роботы (с большими глазами-лампочками, шипящие паром, или такие симпатяжки, которых она видела по телеку), то, возможно, она бы чувствовала себя лучше. Но слишком многие из них были похожи на живые существа или на странные образцы современного искусства, вроде того бронзового древнегреческого бога, приделанного к вездеходу. На них было слишком мало ржавого и блестящего-хромированного, чтобы она воспринимала их как роботов. Если откровенно, от них у неё мурашки по коже бегали. Особенно от этих супермоделей, которые, как она теперь думала, тоже, наверное, были роботами. Такие худые и красивые не имели права быть такими сильными. И молчаливыми. В телепередачах такие худые никогда не молчат. Бимботы, вот что они такое. Роботы-бимбо.

Помещение, в которое они её швырнули, оказалось неиспользуемой жилой каютой «Тёмного Света»: в минималистском стиле, спартанский декор (в серо-серебристых тонах — просто шик!), и с туалетом, в котором Донне понадобилось двадцать минут на то, чтобы понять, как его смыть.

Они заперли дверь и ушли. Ни стук в дверь, ни её описания того, что она сделает с толстячком, когда он попадётся ей в руки, не произвели ни малейшего эффекта.

Она погуляла по каюте, посетовав на отсутствие окна (скряги, поселили её во внутренней каюте), понажимала все кнопки на интеркоме возле кровати (даже если он и работал, никто ей не ответил), быстро помылась в блестящей чёрной ванной, а затем, исчерпав все свои идеи, плюхнулась на кровать.

Что бы на её месте сделал Доктор?

Если бы у него не было звуковой отвёртки (у Донны-то её не было), он бы, наверное, порылся в карманах, соорудил бы что-нибудь из ворса, ниток, и подставки под пивную кружку, и через несколько мгновений выбрался бы из комнаты. У Донны не было в карманах ни ниток, ни подставок (хотя ворса в них собралось уже изрядно), а в каюте не было ничего, что могло бы их заменить. Она начала методично, сантиметр за сантиметром, обыскивать каюту, просто на случай если кто-нибудь уронил электронный ключ, или вдруг найдётся огромная вентиляционная шахта, или провода какие-нибудь — мало ли? Что с ними потом делать она, правда, не знала, но это был бы хоть какой-то прогресс.

Она подумала, а бывало ли такое, что бы предыдущие спутники Доктора усаживали его и заставляли прочесть им «Как сбежать из запертой комнаты — курс для начинающих»? Наверное, нет. Непохоже, чтобы в ТАРДИС было для этого время. В последнее время они попадали из одного приключения в другое, а между ними почти не было времени на то, чтобы вздохнуть, или хотя бы вымыть голову.

Она опустила взгляд и начала теребить отороченные мехом края пальто, заметив, что пальто уже несколько затасканное. Наверное, к тому времени, когда Доктор вернёт её на Землю, оно уже безнадёжно выйдет из моды, и все будут смеяться с неё на улице. Интересно, а химчистки в космосе бывают?

Да ради бога! — подумала она, подскакивая с кровати. Заперта в каюте инопланетного корабля на другом краю Вселенной, и всё, что её беспокоит — одежда!

— Возьми себя в руки! — сказала она сама себе, подошла к двери и начала стучать в неё так, что заболела рука.

К её удивлению, которое, судя по выражению лица Гарамана (Он Гараман? Или Гарроуэй? Гарибальди?), отразилось на её лице, дверь открылась почти мгновенно, а за ней стоял толстячок, чопорный и елейный. За его спиной стоял один из бимботов. В первый раз Донна смогла хорошо рассмотреть холодное немигающее лицо и вздрогнула.

— Мне кажется, — сказал Гараман и, не спросив разрешения, вошёл в комнату, — что нам нужно поговорить, — он обернулся и посмотрел ей в глаза. — Как вы считаете?

— …пять! — закончил Доктор, когда его атомы снова собрались вместе.

Он резко повернулся к пареньку и роботу, и с облегчением увидел, что ТАРДИС рядом.

— Вы что, помешались все на телепортах? Почему не воспользоваться старыми добрыми шаттлами? С телепортами, знаете ли, разное случается.

Он замолк и вынул из кармана звуковую отвёртку.

— Итак… — он перенёс свой вес с одной ноги на другую, прищурился, вынул из кармана йо-йо, и несколько раз бросил его. — Космический корабль, — он посмотрел на паренька, который с любопытством наблюдал за его действиями. — На орбите? Так и думал. Ладно… где у вас управление сенсорами?

— Управление сенсорами?

Доктор показал ему звуковую отвёртку:

— Мне нужно подключить к нему это, пока след не остыл.

Он многозначительно посмотрел на парня:

— Если вас интересует то, что было украдено из галереи, я вам найду это, при условии, что вы доставите меня к Донне. Договорились?

Несколько секунд парень размышлял над словами Доктора, затем сжал губы и кивнул.

Корабль видал и лучшие дни, — подумал Доктор, когда парень вёл его по коридорам (молчаливый робот ни на секунду не отставал). Стены были голые и серые, хотя местами сквозь пыль и ржавчину пробивались пятна зелёной и оранжевой краски. В воздухе висел запах раскалённого машинного масла, и время от времени пол дрожал, как будто бы корабль переворачивался во сне с боку на бок. Или же ему снился кошмар.

— А вы давно вместе? — обернувшись через плечо, завёл разговор Доктор, когда они шли по коридору.

Громадная машина не ответила. Для своих размеров, — подумал Доктор, — она поразительно тихо двигается. Лицо робота — широкий V-образный кусок металла, на котором из черт лица были лишь огненно-красные глаза — смотрело на него равнодушно.

— Мама не разговаривает, — сказал паренёк.

Доктор скривился:

— Чего не скажешь про большинство других мам, которых мне доводилось встречать. Но она ведь не ваша мама, верно? Как вас зовут, кстати?

— Буни, — ответил паренёк, отталкивая плечом открывшуюся лишь наполовину дверь. — И нет, она не моя мама. Просто это её имя.

Они зашли в командный отсек. Доктор быстро осмотрел его. Старый, грязный, шумный… но почему-то уютный. Командный отсек, в котором живут. Не то, что некоторые щеголеватые командные отсеки, которые ему доводилось видеть.

— Мило! — одобрил он, направляясь туда, где, несомненно, было управление сенсорами.

Женщина средних лет с короткими чёрными волосами, одетая в серую униформу, обеспокоенно шагнула навстречу.

— Всё в порядке, — сказал Буни, и женщина уступила дорогу, всё ещё не понимая, что происходит.

— Я Доктор, — приветливо сказал Доктор и вставил в зубы звуковую отвёртку, чтобы пожать женщине руку, в то время как левой рукой он уже что-то переключал на пульте.

— Келлика, — представилась женщина, ещё раз посмотрев на Буни. — Что происходит?

— Доктор помогает нам найти… — Буни на секунду запнулся, — экспонат.

— Что?

— Экспонат, — многозначительно сказал Буни. — Из галереи.

— А, — сказала Келлика с облегчением, довольная собой. — Ты об этом. Мы его уже нашли.

Доктор расстроился:

— Уже? Умеете же вы заставить человека почувствовать себя ненужным. И где же оно? — он посмотрел на дисплей управления сенсорами и ткнул пальцем. — Это? Ага… Значит оно… — он выпрямился, обернулся несколько раз вокруг своей оси, и указал на одну из стен. — Примерно одиннадцать тысяч километров в ту сторону.

— Примерно, — сказала Келлика, всё ещё не понимая, кто это.

— И что мы по этому поводу предпримем? — спросил Доктор.

— Мы проследим за ним, — сказал Буни, прошёл к большому старому креслу в центре отсека, и уселся в него.

Набивка топорщилась из подлокотников, и Доктор заметил, что остальная её часть удерживалась на месте проволокой и скотчем.

— Серьёзно? А почему бы просто не воспользоваться вашим волшебным телепортом и не вернуть его сюда? Вместе с Донной, — добавил он.

Келлика подошла к Буни:

— Кто такая Донна? Кто это такой?

Буни посмотрел на неё, его взгляд был жёсткий и грозный:

— По словам нашего агента, этот человек был в галерее во время изъятия. Они забрали его подругу, Донну.

— Простите, — перебил Доктор, подойдя к Келлике со стороны Буни. Краем глаза он отметил, что Мама немного пошевелилась. — Но кто такие «они»? И почему они украли этот предмет?

Буни переглянулся с Келликой.

— Ведь, — продолжал Доктор, начав лениво прохаживаться по отсеку, — очевидно, что если сложный прибор, выдаваемый за произведение современного искусства, украли с корабля на орбите, то кто-то о нём что-то знает. Вы что, полиция искусств? В этом дело? Носитесь по галактике по следам воров? — он оглядел отсек. — Как Скуби-Ду, да? Я не хочу быть грубым, но вы не похожи на полицию искусств. Я, правда, — добавил он, смутившись, — не знаю, как выглядит полиция искусств. Но как бы они не выглядели, вы не они, так?

Он замолк. Все смотрели на него.

— Ладно, я несу чушь. Но она дала мне возможность осмотреть ваш командный отсек и понять, что если вы и полиция искусств, то преступления, связанные с искусством, имеют у местных властей весьма низкий приоритет. Этот корабль древний, он разваливается на части, — продолжал он, несмотря на взгляды нахмурившихся Буни и Келлики, — это, скорее, частное предприятие. И с финансовой точки зрения не очень успешное.

Он хлопнул себя ладонью по лбу:

— Ну конечно! Вы воруете предметы искусства, правильно? Вы изучали галерею, но кто-то вас обскакал, ограбил её раньше. Вот откуда вы знаете, что там случилось, и вот почему вы ждали меня у ТАРДИС.

— Если я скажу вам, что мы не воры, — сказал Буни, — вы замолкните?

— Возможно, — осторожно ответил Доктор. — Хотя, конечно, может появиться ещё больше вопросов. А вот что я люблю, так это вопросы. Лучше, конечно, ответы, но для начала и вопросы сойдут. Например… а разве вы не собирались проследить за тем кораблём?

Беспокойство в голосе Доктора заставило их обоих посмотреть на вмонтированный в подлокотник кресла Буни экран — на него указывал Доктор. Как только от него отвернулись, Доктор промчался мимо Мамы к двери… но дверь ещё только начала раскрываться, когда огромная механическая рука Мамы схватила его за шиворот и подняла в воздух. Несколько секунд он там качался, затем Мама развернула его лицом к Буни.

— Хорошая попытка, Доктор, — паренёк почти усмехнулся.

— Ну, — вздохнул Доктор, — как говорится, кто не рискует, тот не пьёт шампанское.

— И куда вы думали сбежать? — спросила Келлика.

Доктор неуклюже махнул рукой, всё ещё болтаясь в воздухе:

— Ну… в мой корабль. В космос. Искать Донну.

— Нет уж, — сказал Буни, вставая с кресла. — Во всяком случае, не сейчас. Мама, возьми его корабль — синюю будку — и запри в трюме, чтобы он не мог туда добраться. Если он попробует помешать — бей его. Пока не перестанет.

Мама аккуратно опустила Доктора на пол, и он разгладил смятый костюм.

— Вот и хорошо! — сказал он, постаравшись собрать остатки достоинства. — Я рад, что мы разобрались с этим.

— Вы меня похитили, заперли в каюте без окна, и даже без телевизора, и теперь рассчитываете на задушевный разговор? — Донна стояла, положив руки на бока, и прожигала Гарамана взглядом. — Вам понятие «психологическое насилие» знакомо?

Гараман отвернулся от Донны и прохаживался по комнате, пытаясь выглядеть непринуждённо.

— Доктор, — сказал он. — Ваш друг. Расскажите мне о нём.

— Я расскажу вам о нём тогда, — сказала Донна, — когда вы мне расскажите о том, когда вы меня вернёте туда, где меня нашли.

Гараман обернулся на неё через плечо и вдохнул сквозь зубы:

— С этим могут быть проблемы.

— Какие проблемы?

— Ну… учитывая, что мы направляемся за пределы этой системы, и я не могу себе представить, что могло бы нас заставить вер…

— Простите, — перебила Донна, указав на него пальцем. — Направляетесь за пределы чего?

— Системы. Мы взяли то, что нам было нужно и теперь…

— Нет, нет. Вы меня не слушаете: за пределы чего вы направляетесь? Системы?

— Планетарной системы. Мы сошли с орбиты и сейчас «Тёмный Свет» направляется в… в следующий пункт своего назначения.

Донна подошла к нему ближе и расправила плечи, отчего Гараман стал похож на гнома.

— Значит, мало было того, что вы меня выкрали? Теперь вы меня ещё и увозите бог знает куда, а Доктор остаётся?

То, что она отбилась от Доктора, было и так плохо, но теперь расстояние между ними с каждой минутой становилось всё больше.

— У вас на планете все такие острые на язык? — спросил Гараман. — Не хотел бы я их разозлить, это уж точно. Откуда вы?

— Она называется Земля, и лучше вам с нами не связываться, это точно.

— В первый раз о ней слышу. И что же в Земле такого особенного?

— Особенного в ней то, что если бы вы кого-то там похитили, то глазом бы не успели моргнуть, как оказались бы в тюрьме.

Глаза Гарамана расширились в притворном страхе:

— Ой, я просто дрожу! Надо постараться не злить этих землетонов!

— Людей, — поправила Донна. — Мы называемся люди.

— Как нелогично. Очень мило, но нелогично. А теперь — Доктор. Расскажите о нём.

Донна сложила руки на груди, сжала губы, и демонстративно отвернулась. Гараман вздохнул и щёлкнул пальцами в направлении стоявшего в коридоре бимбота. Тот бесшумно зашёл в комнату, ожидая дальнейших распоряжений.

— Начни с её пальцев, — сказал Гараман тоном человека, которому нужно было сделать сто дел, и нужно было с чего-нибудь начать.

Робот протянул руки и, несмотря на протесты и сопротивление Донны, легко поднял её левую ладонь. Кожа у машины была матовая и гладкая, цветом как настоящая, но без вен и текстуры. Донне стало плохо, когда она поняла, что сейчас будет.