Сказка наизнанку

Беда

Ист принёс меня домой, на нашу Еловую горку. Мне думалось, там, в тишине и покое, под защитой могучих ёлок, я буду снова жить просто, легко и радостно, как было всего круг назад. На самом же деле… Да, мне было спокойно и безопасно, но всё вокруг словно выгорело и покрылось пылью. Целые дни я проводила, с головой завернувшись в наше старое лоскутное одеяло, но не спала, а без единой мысли смотрела в стену. Не то что бы я скучала по Свиту или жалела о произошедшем на заимке, просто перестала понимать, зачем вообще живу. Неинтересно как-то сделалось. Зачем есть, пить, с кем-то видеться, куда-то идти, если больше уже ничего не будет? Скучные, серые круги, день за днём. Люди, которые меня боятся, но сами только и ждут, когда от меня можно будет урвать клочок силы себе на пользу. Этлы, для которых я всегда буду не ровня, а забава, домашняя зверюшка.

А Ист, ни слова не говоря, приносил мне еду и воду, иногда вытаскивал на крыльцо постоять в лучах Ока, и ни о чём не расспрашивал. Один раз к нам даже заходил Дол. Вот уж кого я точно не желала видеть! Я тут же отвернулась к стене и накрылась с головой одеялом. Он постоял немного, вздохнул, а потом сказал Исту:

— Это нормально. Продолжай предлагать еду и воду, особо не тормоши, но и залёживаться не позволяй. Через пару лун должно стать получше.

— Ты уверен? — тревожно спросил Ист.

Голос Дола раздался уже откуда-то со двора:

— Ничего плохого с ней не происходит. Не вмешивайся. Успокойся и жди.

Ист присел рядом со мной и пробормотал себе под нос:

— Легко ему говорить: жди. У него этих людей… полное Раздолье.

Как бы там ни было, Дол оказался прав. Он вообще редко ошибался, когда дело касалось других. Может, именно из-за этого я его и не любила?

Травостав переломился, Око повернуло на сушь, а я опять научилась вылезать по утрам из кровати. Один разок как-то даже попыталась запеть, но голос получился такой слабый и жалкий, что я сама испугалась и долго не решалась попробовать вновь.

Моё старое репище давно заросло крапивой и лебедой. Я не стала его тревожить, просто приходила посидеть среди дня на осевших грядах. Что изменилось? Я узнала, что скоро у меня точно появится тот, кому я буду нужна, как Око травке, и кто будет мне роднее всех. Сперва я немного боялась, что дитя уродится похожим на Свита, а потом подумала: что за беда? Пусть напоминает мне о всём хорошем, что у нас было.

Так неспешно проходили жаркие, погожие дни. Все были заняты своими делами. Ист с Марой бродили вокруг лесного озера, взявшись за руки, а лунными ночами целовались у нашей околицы. Нер понемногу расширял болото вдоль Ограды, превращая одни из семи ворот в ней в непроезжие. У Майви появилось новое увлечение: на её острове поселились дикие лебеди, и она проводила дни в камышах, любуясь ими. Лишь изредка мы собирались вместе на Ночнином подворье, и никто даже не думал, что это утекают последние денёчки спокойной и мирной жизни.

А потом на нас свалилась беда.

День был как день, безветренный и очень жаркий. Мы с Истом и Марой по дороге на реку решили на миг заглянуть в Ночную падь, и сами не заметили, как оказались сидящими рядом с Занором под камышовым навесом, а Ночна уже наливала в кружки смородиновый квас. Пришёл Нер, поискал глазами Майви, и, не найдя её, завалился спать в тени у крыльца, чем подкинул Ночне повод для воркотни. А вот лосиха Ратха обрадовалась появлению на дворе такого потного и солёного существа. С невинным выражением на морде она уже потянулась было, чтобы лизнуть голый бок Нера шершавым языком, как вдруг…

Где-то сверху по руслу реки тяжело ухнуло. Волна горячего воздуха прокатилась и ударила по ушам. Нер подскочил, Ратха шарахнулась прочь.

— Что ещё за… — начала было Ночна, роняя под ноги полную кружку.

В следующий миг мы всё увидели сами: великолепный замок Дола дрогнул и начал рушиться на глазах, сползая по склону, а следом за ним покатились вниз большие и малые обломки Серой скалы. Всё это плавно съехало в долину, намертво перегородив речное русло. Большая волна поднялась, покатилась в сторону моря, заливая и руша норы ухокрылов, а потом схлынула, и река начала стремительно мелеть.

— Скорее! — заорала Ночна не своим голосом, с неожиданой прытью бросаясь к околице, — Там Майви!

Я успела лишь испугаться, а все, кто был на подворье, уже поняли, что произошло, и сдвинулись с мест. Занор крупными скачками помчался через кусты к реке. Вскоре я увидела его бегущим вдоль берега по обнажившейся полоске песка. Он спешил туда, где ниже по течению зеленел Майвин. Волна уже прокатилась через остров, пригнув к земле ивы так же легко, как заросли камыша. От Старой гати не осталось ни следа.

Тем временем Нер, Ист и Мара прямо посреди двора торопливо скидывали одежду. Потом парни подпрыгнули и взлетели, на ходу превращаясь в огромных ухокрылов (ну и противное же зрелище эта трансформация! спасибо Исту, что он никогда не делал так при мне), а Мара, отрастив рыбий хвост, кинулась с высокого берега в убывающую воду.

— Что это? Как? Чем помочь? — бестолково заметалась я вокруг Ночны. Та стояла в створе ворот, вскинув руки в сторону завала, словно удерживала всю эту груду камня, не позволяя ей ползти вниз.

— Не мешай, — резко бросила она мне.

Я отвлекла её всего лишь на долю мига, но и этого оказалось немало: в завале что-то сдвинулось, между камнями засочилась вода. Я попятилась, стараясь действительно не мешать, даже не дышать рядом. Посмотрела вниз по реке — и увидела наших этлов. Они стояли цепью вдоль высокого берега, вскинув руки таким же жестом, как Ночна: напротив острова — Занор и с ним Майви, мокрая и взъерошенная, чуть выше — Нер, потом — Мара, и совсем близко, ближе всех к сочащемуся множеством струек завалу — Ист. Перед ними незримо высилась стена силы.

— Всё, не могу! — закричала Ночна, — Отпускаю!

Она отшагнула назад, пошатнулась и тяжело села на землю посреди двора. В тот же миг река смыла завал. С грозным рокотом вниз по руслу покатилась огромная волна из воды, камней и жидкой грязи. Ударившись о щит, который держали этлы, она хлынула через низкий берег, унося с собой стволы деревьев, заметая песком избы хуторян, заросли кустов, засеянные поля и репища. С высоты было видно, как люди, звери, нелюди — все бежали прочь, забыв о распрях, вместе искали спасения на высоких местах, крышах домов, старых деревьях, но волна настигала их и надёжно хоронила под толстым одеялом грунта и лесного мусора. Внизу, наверное, стоял страшный грохот и крик, но наверх не долетало ни звука, всё заглушал могучий рёв вырвавшейся на волю реки. Спаслись только те, кто правильно выбрал направление и успел взбежать на Истов Хребет. Они стояли там все вперемешку, мокрые, грязные и израненные, и смотрели, как лучшая часть Раздолья гибнет, превращаясь в Мёртвый Дол. А я с надеждой искала среди спасшихся худую фигурку с волосами цвета соломы. Но, видно, Свит нашёл себе могилу где-то под завалами на берегу.

Потихоньку начали возвращаться этлы. Пришёл Занор, привёл с собой за руку Майви. Шумно хлопая крыльями, с неба спустился Нер. Он быстро сбросил ухокрылий облик и с хмурым видом стал натягивать портки прямо на мокрое, чумазое тело, а Ночна вопреки обыкновению не сказала ему на это ни слова. Последними вернулись Ист с Марой. Ну и видок же у них был… Оба с ног до головы в жидкой глине, прекрасные локоны Мары слиплись в бурые сосульки. Они волокли за края большую грязную тряпку, в которую было завёрнуто что-то тяжелое, очертаниями напоминающее человеческое тело.

— О, нет! — решительно воскликнула Ночна, едва завидев их, — Только не в дом! Вот сюда давайте, под деревья.

Этлы послушно сгрузили свою поклажу под берёзку у околицы и развернули тряпку. Маэлевы оченьки, это был Дол! Его зелёный камзол и блестящие чёрные волосы выглядели почти неприлично чистыми и аккуратными на фоне окружающего безобразия, бледное лицо хранило обычное надменно-строгое выражение, вот только глаза были плотно закрыты, а на губах запеклась кровь. А потом я заметила стрелу. Она вошла хранителю Раздолья в левый бок по самое оперение и, несомненно, достала до сердца.

— Ой, — вырвалось у меня.

— Тааак, — грозно сказала Ночна, упирая руки в бока. Ист с Марой на всякий случай отодвинулись в сторонку.

— И где вы его нашли?

— Там, на камнях, — отозвался Ист, — Где раньше была Серая скала.

— Кто-нибудь может мне объяснить, что произошло? Как такое вообще возможно? — продолжала громко возмущаться Ночна, обращаясь почему-то к бездыханному Долу. Он, понятно, ничего не ответил, но его тело вдруг начало стремительно оседать, рассыпаться на глазах, и наконец, под ногами Ночны осталась только кучка рыхлой чёрной земли.

— Он умер, да? — спросила я, необъяснимо чувствуя себя виноватой в случившемся. Ответ был очевиден, но глупый вопрос сорвался с губ сам собой.

— Упаси Маэль, — неожиданно спокойным тоном отозвалась Ночна. Засучив рукава, она опустилась на корточки и стала неторопливо перебирать образовавшийся перегной, — Повреждения, конечно, очень тяжёлые, так что пообщаться с ним в ближайшее время не получится. (Майви, милая, принеси ведёрко воды.) А жаль, потому что мне очень интересно узнать, как такой взрослый и, вроде бы, благоразумный этл смог докатиться до столь прискорбного состояния. О, вот оно, — этими словами Ночна извлекла из земли проросшее семечко ясеня, — Но я этла терпеливая и кроткая, я подожду пару сотен кругов. И даже послежу, чтобы этого несчастного козы не обгрызли.

— Ой, — только и смогла выговорить я. Ночна между тем посадила найденный проросточек рядом с крыльцом, полила его и принялась утаптывать землю вокруг.

— Что касается остальных, — добавила она, вытирая руки о запон, — Советую вам привести себя в порядок, а затем осмотреть границы уделов. И возвращайтесь поскорее, нам есть что обсудить.

С последними лучами Ока все снова собрались под навес. Я сидела рядом, слушала разговоры этлов и не верила своим ушам.

— Я не намерена восстанавливать левую протоку у острова Майвин, — деловито говорила Ночна, — Таким образом удел Майви увеличится почти вдвое, и полагаю, что будет правильно присоединить к нему часть морского берега, примыкающего к устью реки. Нер, займись участком от своего оврага до Торговой тропы. Те места почти не пострадали, но беженцы потребуют присмотра…

Их совершенно не интересовало, кто стрелял в Дола и почему, они обсуждали новые границы уделов! А вот я, к сожалению, сразу узнала стрелу. Бело-синее оперение и пяточка, вырезанная из светлого рога. Свит.

Я думала, что всё самое скверное уже произошло и хуже стать просто не может. Но настоящие неприятности были ещё в пути.

Ночна вдруг болезненно поморщилась и каким-то бесцветным голосом тихо произнесла: — Подумать только… Они уже здесь. Проследив за её взглядом, я увидела у опушки леса двух совершенно незнакомых мне этлов. Выйдя на яркий свет Луны, они остановились, и этла, шедшая впереди, откинула капюшон серебристо-серого плаща. Она была удивительная, таких я ещё не видала: смуглое лицо с чертами резкими, словно у хищной птицы, и глаза такие большие, необычно длинные, цвета ночного неба. Гладкие чёрные волосы незнакомки были уложены в толстую косу, а на висках странно подстрижены, открывая взгляду острые ушки.

— Эйа ши вэ, — сказала она, — Пэрмэсиунэ дэ ынтарэ.*

— Здрасьте, здрасьте, дорогие родственнички, — мрачно буркнула себе под нос Ночна, — Вот уж осчастливили визитом…

Однако затем, поднявшись навстречу пришедшим, она отозвалась громко и уверенно:

— Приветствую тебя, ракша Ровена. Можешь войти.

Незнакомка сбросила плащ на землю. То же сделал и её спутник. Он был высок ростом даже для этла и, видимо, очень силён, но притом не казался ни медлительным, ни неуклюжим. Под плащом у него висел на портупее здоровенный тесак. Странный этл снял и аккуратно положил оружие сверху на плащ, а я подумала, что, пожалуй, в том не много смысла: эдакий даже голыми руками много чего может натворить. Оставшись совершено обнажёнными, они оба протянули в нашу сторону раскрытые ладони, и только после неторопливо двинулись к воротам Ночниного подворья.

— Ого, — негромко воскликнула Майви, — Зачем это они?

— Ракшасьи заморочки, — отозвался Нер, как бы невзначай заслоняя собой Майви от чужаков, — У них принято вот так показывать отсуствие дурных намерений.

— Хм… Видок вполне годный. Но портки-то он где потерял? — не унималась юная этла.

— Им портков не полагается, — хмуро пояснил Нер, поворачиваясь так, чтобы ей всё равно ничего не было видно. Майви тут же встала позади Нера, обняла его за талию и высунула из-за его плеча свой любопытный нос.

— Ну ты чего как дикая? Ракшасов, что ли, никогда не видала?

— Таких — никогда, — радостно объявила Майви, — У нас они обычно в лесной личине ходят.

— Вот лучше бы и эти в ней ходили, — вздохнул Нер, осторожно поглаживая обхватившие его девичьи ручки.

— Молодёжь, — сказал Занор, проходя мимо них к воротам, — Чуть потише и посерьёзнее, пожалуйста. Воздержитесь от неуместных разговоров.

Занор отодвинул жерди, и ракша шагнула на двор. Её спутник остался за околицей. Он стоял перед раскрытыми воротами беззвучно и неподвижно, как ночная тень, но было понятно, что при необходимости эта тень вмиг оживёт и станет смертельно опасной.

Проходя мимо Занора, ракша вдруг ласково похлопала его по груди:

— Э, саджо.**

Нити в обережной вышивке на его рубахе с жалобным звоном полопались одна за другой, словно перетянутые струны.

— Прекрати, — строго сказала Ночна, — Я запрещаю тебе трогать моего мужа.

Ракша без особой спешки убрала руку и, пряча лукавую улыбку в уголках губ, произнесла нараспев:

— О, слово хозяйки — закон. Но чтобы между нами не копилось обид, ты можешь взамен потрогать моего.

— Что-то не хочется, — ответила Ночна, хмуро покосившись за ворота. В наступившей тишине неожиданно громко прозвучал шёпот Майви:

— А вот если бы Дол был в порядке, она бы не посмела здесь так наглеть…

Ракша подошла к Неру, заглянула ему за спину и, внимательно изучив сжавшуюся в комок Майви, проговорила с насмешливым восхищением:

— О… Какая дерзкая девочка! И пожалуй, для этлы излишне догадлива.

Нер чуть шагнул вперёд, снова заслоняя Майви собой, и оказался с ракшей почти нос к носу. Она внимательно посмотрела ему в глаза, а потом, слегка погладив по щеке, спросила:

— Она тебе нравится, фиэль-мэу***?

— Оставь мальчика в покое, — поспешила вмешаться Ночна, — Зачем ты пришла?

— Сколь мало любезны этлы Торма. Сесть мне здесь не предложат?

— Нет. Говори стоя и поскорее уходи.

— Хорошо же, — голос ракши стал холодным и резким, с лица мгновенно слетела всякая игривость, — В результате бедствия, допущенного вашим домом, расстались с жизнью слишком многие из моих детей. За их гибель я желаю получить возмещение.

— Что её дети делали в Раздолье, хотелось бы мне знать, — шепнула Майви на ухо Неру. Ночна одарила дочь суровым взглядом, а потом снова обратилась к ракше:

— Знай, что наш дом тоже пострадал, так что пусть твои требования будут разумны.

— О, я не стану просить о многом. Возместите ущерб силой, этого будет достаточно.

Заметно помрачнев, Ночна обернулась к молодым этлам и сказала:

— Оставьте нас.

Ист торопливо подхватил меня за руку и потащил прочь со двора.

Наш путь домой лежал через Истов Хребет. Едва поднявшись на него, я увидела печальную картину: склон Долины Истоков курился дымками костров. Кусты во многих местах были срублены, на расчищенном поднималось несколько полотняных шатров, у новеньких коновязей топтались лошади. Чуть дальше в беспорядке лепились шалаши, наскоро связанные из веток. Вокруг них с шумом, криками и плачем возились люди, метались козы и куры… Среди шалашей сновала стража из приоградского гарнизона, пытаясь хоть как-то навести порядок. Из крепостицы притащили бочку с питьевой водой, раздавали людям хлеб. В сгущающихся сумерках из разорённых земель возвращались последние патрули, ведя и неся с собой тех, кого им удалось отыскать. Раненых отправляли к шатру целителя, живых и невредимых гнали к шалашам, а мёртвых утаскивали в сторонку, туда, где два молодых стражника под присмотром десятника уже деловито копали траншею. Но несмотря на все старания, людской лагерь, хоть и возник недавно, уже пах бедой: смесью пота, крови и выгребной ямы.

А ещё ниже, на дне долины, ютился другой лагерь. Здесь не строили шалашей и не разжигали огня. Ракшасы сидели небольшими группками, молча, тесно прижавшись друг к другу, а над ними неподвижно замер их страж — чёрная тень с нагайкой в руке.

Ист нахмурился и прибавил шаг. — Неужели мы ничем им не поможем? — спросила я. — Хватит и того, что я позволяю жителям Раздолья временно находиться на моей земле, — отозвался Ист, — И знаешь, мне уже начинает казаться, что весь этот ракшасник причинит уделу больше вреда, чем сошедший сель.

На Еловой горке было спокойно и тихо, как всегда. За околицей мирно перешёптывались деревья. Ночь пахла свежестью, Луна заливала лес серебристым светом. Ист нырнул под одеяло и сразу уснул, а я всё сидела с ним рядом, глядела в окно и не могла перестать думать о тех, кто остался в Долине Истоков. Зачем нужен дар силы, если с его помощью не пытаться уменьшить страдания живых существ? Пусть Ист не видит необходимости помогать этим людям, но я — существо со свободной волей, а не этлова тень, и могу принимать решения сама. И я решила, что завтра на рассвете отправлюсь в лагерь.

Примечания:

* Приветствую вас. Разрешите войти.

** Привет, красавчик.

*** сын мой