Сказка наизнанку

Исправление зла

Как всегда оказалось, что у этлов свои планы, о которых не говорят младшим. Мне действительно суждено было вскоре увидеть лагерь людей, но не тогда и не так, как думала я сама.

Ист разбудил меня глубоко среди ночи.

— Ёлка, — шепнул он мне в самое ухо, — Просыпайся, нам пора.

Я открыла глаза — и подумала, что всё ещё сплю. Ист стоял надо мною, красивый, как жених из сказки: его тонкая рубаха едва заметно светилась лунным серебром, глаза сверкали, как звёзды.

— Что с тобой? Куда ты меня зовёшь? — удивилась я.

Но Ист в ответ только покачал головой и сказал, распахнув дверь:

— Нынче ночь силы. Настала пора для исправления зла.

— Как это?

— Ты всё увидишь сама. Собирайся скорее.

Сказав так, Ист еле дождался пока я надену сарафан, и, подхватив меня за руку, потянул прочь из дома.

За дверью и впрямь творилось что-то небывалое: лес был полон волшебных огней и таинственных шепотков. Потоки силы текли удивительно быстро и щедро, собирались в золотую реку, и вдоль её русла из земли на глазах поднимались травы, открывались глаза цветов. Любого, кто был способен видеть силу, эта река увлекала с собой. Светлячки зелёными огоньками вспыхивали в траве, они тоже указывали нам путь. А ещё я скорее почувствовала, чем услышала нежный звук: то ли пение, то ли ласковый зов, в котором нельзя было разобрать слова, но чем дальше мы с Истом углублялись в лес, тем он становился яснее и уху, и сердцу. Наконец, лесной коридор вывел нас к Долине Истоков. И тогда чудный зов превратился в голос!

Это пела Ночна. Вместо простой рубахи и серого запона на ней было дивное платье цвета сумерек, её волосы вороной волной покрывали плечи, свешивались до пят и мягко колыхались в речной воде среди отражений деревьев и звёзд. Она стояла на камне у берега Быстринки — мелкой речушки, одной из многих, берущих начало в Долине. Но сегодня песня Ночны превратила скромный лесной ручей в полноводный поток.

Вода затопила почти всю Долину, смыла без следа людские шалашики, коновязи и полотняные шатры. Потревоженные среди сна люди снова толпились на Истовом Хребте, испуганно глядя вниз. А в низине такой же толпой по пояс в воде стояли ракшасы. Их почти не было видно, только множество глаз светилось голодной зеленью из темноты.

К новому берегу Быстринки, туда, куда привёл меня Ист, один за другим выходили из леса этлы, и наши, и совсем незнакомые мне. Была здесь и ракша со своим жутковатым мужем. Этлы приветствовали друг друга едва заметными поклонами, а этих словно не замечали и старательно обходили стороной.

Последним на реке появился Занор. Как непохож он был на привычного мне скромного хуторянина в поношенном зипуне! Рубаху с обережной вышивкой у ворота сменила другая, простая и тонкая. Сквозь её полотно тело Занора сияло чистой силой. Сила свободно лилась в мир с его рук, светилась в ясных глазах. Сейчас на спине Ратхи сидел могучий владыка леса с юным лицом и древним сердцем. Да и Ратха ничем не напоминала безобидную скотинку, которую Ночна то и дело гнала из-под навеса метлой. Это был диковинный конь под стать своему седоку: капли росы в её шерсти вспыхивали драгоценными самоцветами в свете Луны, ноги ступали величественно и чинно. Все этлы почтительно склоняли головы, освобождая ей путь. Заметили появление Занора и на Истовом Хребте. Люди заёрзали, зашептались. Наконец, кто-то посмелее сказал в голос: "Лесной хозяин едет!", и тут же толпа качнулась вперед. Люди вошли в воду, стали кланяться, восторженно переговариваясь между собой. Ветер доносил до меня обрывки их слов: "Сын силы!", "Маэлево благословение!"

Подъехав к берегу, Занор легко спустился со спины Ратхи, вошёл в реку. Вода вокруг него засветилась. Все прочие этлы тоже приблизились, стали опускать в реку руки, и сила, стекавшая с них, полилась по течению вниз. Ракшасьи дети, похожие на чёрные звёзды среди золотого потока, один за другим окунались в воду с головой, а потом выскакивали на берег, отряхивались по-звериному и быстро убегали в лес. Глядя на них, тоже самое начали делать и люди. Но, в отличие от ракшасьих детей, вели себя они, точно дикая стая: толкались, шумели, бранились и ссорились, то принимались пить, то лили воду себе на головы… Те, кто стоял позади и не мог дотянуться до воды, начали сдирать с себя одежду и кидать её в реку через головы сородичей. Бедные глупые люди! Они не видели, что силы в их тела попадает не более, чем всегда, и все их старания напрасны. Только один человек стоял в стороне, не спеша лезть в общую кучу. Это был Свит! Ну конечно, он и должен быть здесь, он же — целитель, замковый лекарь! Сложив ладони лодочкой, Свит поманил к себе поток, и сила сама побежала к нему тоненькой ровной струйкой, как шерсть с кудели на веретено у опытной пряхи. Уж не знаю с чего, но мне приятно было узнать, что белозорый мой жив и здоров. Я тихонько послала ему по ветру поцелуй. Пара мгновений — и он получил мою весточку. Прижав к щеке руку, Свит принялся шарить по берегу взглядом. Губы его шепнули: "Ёлка?" Но мне не хотелось, чтоб Свит увидел меня сейчас. Я присела на корточки рядом с Истом и спряталась за его спиной.

Наконец, все ракшасьи дети покинули реку. По берегу словно прокатился лёгкий ветерок: это этлы один за другим поднимались с колен и беззвучно уходили в чащу. Чудо кончилось: вода погасла, золотая река силы распалась на еле заметные ручейки и рассеялась по лесу. Быстринка тоже на глазах мелела, отступая в прежнее русло. Торм затих. Лёгкие облачка затянули предутреннее небо. Драгоценные самоцветы на шерсти Ратхи снова стали капельками росы. Занор тяжело оперся на спину своей лосихи, и разом вдруг стало заметно, как устал он и словно постарел за прошедшую ночь. Из чужих рядом с ним осталась лишь ракша. "Саджо, да ты с ума сошёл, — воскликнула она, озабоченно заглянув Занору в лицо, — Разве можно так тратиться?" Но он ничего не ответил, продолжал стоять, обняв Ратху, и истекать силой. Ровена нахмурилась, недовольно покачала головой и торопливо набросила ему на плечи свой серебристый плащ. "Благодарю," — сказала ей Ночна. Нер подставил руки, чтобы помочь Занору подняться на спину лосихи, а Ист осторожно придержал его, не давая соскользнуть с другой стороны. Подошла Майви и тоже на миг прикоснулась к колену Занора. Тогда-то я поняла, что всё это значит: прикосновениями этлы дарили ему толику своей силы, поддерживали его жизнь. А плащ ракши не позволял силе утечь. Но этого было мало, слишком мало. Занору следовало срочно вернуться в свой удел.

Однако чтобы попасть в Занорье, нужно было пройти сквозь толпу людей. Они стояли на коленях и смотрели с надеждой и дикой жадностью, кланяясь и протягивая руки. Тогда вперед вышел ракшин муж. При виде него многие сами шарахнулись в стороны, чуя смерть под чёрным плащом, но некоторые и не двинулись с места, то ли слепо надеясь на удачу, то ли просто остолбенев от страха.

— Убрать? — спросил ракшас, плавным движением вытягивая из ножен тесак.

— Это излишне, — тихо, но твёрдо ответил Занор, — Они тоже часть пострадавшего удела, пусть получат своё возмещение.

И распахнул плащ. Поток силы полился на землю. Спеша показать, как воспользоваться подарком сына силы, я торопливо стащила с себя сарафан и постелила под ноги Ратхе. Следом за мной прочие люди стали скидывать одежду и устелили ею тропу, освободив этлам проход. "Молодец, Ёлочка," — шепнул Ист, но мне в тот миг было не до него. Поверх людских рук и голов на меня удивлённо и радостно смотрел Свит. Он стоял слишком далеко для того, чтоб слова его были слышны, но я догадалась по губам. Свит сказал: "Завтра, на вечерней заре. Я буду ждать тебя здесь. Придёшь?" Я отвернулась, не спеша отвечать, потому что ещё и сама не решила, хочу ли снова оказаться так близко к нему. Но напоследок всё ж обернулась и увидела на лице Свита такое забавное возмущённое разочарование… Смешные мужчины, почему они думают, что всё в мире непременно должно совершаться так, как хочется им?

Вместе с этлами я поспешила в Ночную падь. Там, у околицы, ракшасы простились с нами и удалились в ночь, оставив за собой след из пожухлой травы.

— Хорошо, что они наконец-то убрались отсюда, — проворчала Майви, — Ещё и наследили… Фу, гадость!

— Вместо того, чтобы фукать, пойди и приберись. Затопчи их след, — тут же распорядилась Ночна. Майви, насупившись, отвернулась. Однако отделаться от Ночны оказалось не так-то просто.

— А ну живо! — прикрикнула она на дочку и жестом, не предвещающим ничего доброго, подхватила метлу. С недовольным вздохом Майви закатила глаза и поплелась за околицу, затаптывать ракшасью тропинку.

Между тем Занор соскользнул со спины Ратхи, улёгся прямо на землю под молодой ивой и закрыл глаза. Земля приняла его, точно мягкая перина, подалась, втянула в себя, обняла и укутала. А потом его тело вдруг проросло молодой травой. Вскоре уже только ракшин плащ напоминал о том, что скрыл под собой зелёненький холмик.

— И всё из-за этой гадины, — уныло проговорил Ист, шевеля плащ ногой.

— Советую тебе воздержаться от скоропалительных выводов, — довольно резко отозвалась ему Ночна, — Ракшасья доля — жалкие капли по сравнению с тем, что потрачено на восстановление пострадавших уделов. Твоего, между прочим, тоже.

— Эх, надо было ещё тогда, на заимке, прибить того дикого мага, и дело с концом! — воскликнул Нер, — Столько дурных вероятностей из-за него одного!

Ночна сразу же развернулась и ткнула в его сторону метлой:

— Почему ты решил, что сложившиеся тёмные вероятности созданы этим человеком?

— Так это же он продырявил Дола! У Бодуна* последние два дня только и разговоров, что об этом.

— Интересно мне знать, а что у Бодуна делал ты? — грозно спросила Ночна. Метла вопрошающе уставилась юному этлу в лицо. Нер залился смуглым румянцем и прикусил губу. Так и не дождавшись от него ни звука, Ночна ответила себе сама:

— Понятно. Мимо шёл, фиалки нюхал. А фингал под глазом сам собой образовался, от запаха. Надеюсь, для тебя не секрет, что человечьи стимуляторы весьма ядовиты?

— Мама, подожди ругаться, — попытался вклиниться в поток её слов Ист, — Нер, так что там у Бодуна болтали про Дола и этого человечьего мага?

— Это я-то ругаюсь? С вами даже ругаться не приходится, достаточно просто говорить то, что есть! Да, Нер, так что там всё же болтали у Бодуна?

— Да будто люди из-за Ограды нашли в Серых скалах что-то для себя завидное. Не помню точно, что. Железо или ещё какую ерунду… Короче, они начали ковырять скалу, а Дол, понятное дело, им это запретил. Только дикие — они же и есть дикие, нормальных слов не понимают. Дол раз предупредил, два, а потом начал их отстреливать. Положил человек десять или двенадцать — они, вроде бы, притихли, попрятались. А потом взяли и позвали этого своего лекаря. А он то ли стрелу силой подтолкнул, то ли сам такой с луком ловкий… Так что Дол схлопотал от него стрелу и упал в расщелину. Лекарь этот ихний, говорят, зудел, что надо обязательно тело найти и сжечь ("Соображает, зараза," — буркнул Ист.), но старший из диких его не послушался, велел остальным ковырять скалу дальше. И доковырялись, дурачьё. Что из этого вышло — мы все своими глазами видели.

— Всё прозрачно, ничего сложного для понимания, — подвела итог Ночна, — Дикие сами создали себе тёмную вероятность, ослушавшись этла. Полагаю, все виновники произошедшего погибли во время обрушения скалы. Что же касается Дола, то он поплатился за пренебрежительное отношение к людям. Среди них иногда попадаются весьма одарённые лучники. Кроме того, Дол не мог не знать, что его противник — маг. Пусть вам, ребятки, это послужит хорошим уроком. Маги — слишком опасная порода, их следует тщательно воспитывать с детства и без жалости уничтожать при малейшем намёке на агрессию. А тот, кто не готов отнестись воспитанию подобного существа серьёзно, не должен их заводить вообще. Дикие же маги опасны всегда, но их отловом и уничтожением должны заниматься только взрослые. Так что советую вам оставить это существо в покое. Позже им займётся отец.

— А когда? — оживился Нер.

— Очевидно, что не сейчас. Разве ты не видишь, что отец устал и плохо себя чувствует? А вы здесь галдите, создаёте эмоциональный шум и мешаете ему отдыхать. Всё, идите уже отсюда. Слышите? Больше вам тут сегодня делать нечего. Идите оба домой.

Я потянулась было за Истом следом, но Ночна окликнула меня:

— А ты, Ёлка, пожалуй, останься. Поможешь нам с девочками прясть.

Примечания:

*Большой Бодун — старый людской хутор, расположенный в прилегающем к Ограде Неровье. На нём открыт кабак, знаменитый на всю округу крепкой самобулькой, азартными играми и регулярными драками между хуторской молодёжью и разгильдяями из Приоградного гарнизона.