Сказка о том, как Иван женился...

Глава 41

Такси, лихо скрипя тормозами, остановилось на грязной площади, заполненной толкающимися людьми. Пока Андрей Дмитриевич крутил головой, в поисках кассы, его ещё не обилеченная компания встала на самом солнцепёке.

– Димон, пойди-ка купи нам билеты, – не выдержал груза ответственности прокурор, не нашедший в хаотичном движении людей похожей на очередь структуры.

Димыч кивнул и исчез среди толпы экскурсоводов. Те вовсю кричали и махали зонтиками с привязанными к ним разноцветными яркими тряпочками, завлекали клиентов.

Относительно быстро вернувшись, парень бодро раздал по розовому липкому клочку бумаги и, повернувшись в сторону ворот, с гордой надписью «Exit», сообщил:

– Дядя Андрей, с вас 25 долларов...

Андрей Дмитриевич глубоко вздохнул и, решив как-то разрядить гнетущую атмосферу уныния в рядах поисковиков, заунывно начал:

– Если бы вдруг судьба подарила мне на выбор мудрость, счастье или много денег, то я, как здравомыслящий человек, конечно бы, не размышляя, согласился на мудрость...

Нарочито пафосную речь никто не слушал, кроме любопытного Димыча. Ясное дело, ну кто в такую жару может думать о мудростях? Отец семейства, не закончив мысль, повернул в сторону входа на территорию исторического комплекса. И тут к нему прилетел вопрос от Ирен, та, выслушав перевод в исполнении младшего поколения Курчатовых, как настоящая немецкая мать, ждала окончания повествования.

– И что дальше? Почему ты прервался...

Прокурор, удовлетворённый вопросом, блеснул глазами и открыл, было, рот, но вдруг услышал:

– А он стал мудрым и пожалел, что не взял деньгами, правда, дядя Андрей?

Мать с сыном переглянулись и начали громко смеяться. Отец сделал строгое лицо и, с гордостью за подрастающее поколение, подумал: не зря он занимается с детьми! И оба мальчика явно «его». Отсмеявшись, Наталья Николаевна посмотрела на мужа и решила, что он у неё совсем даже ещё не старый... Иван привычно хмыкнул, а вот Дима из всех сил пытался как-то проконтролировать неожиданный выброс гормонов, потому что опять что-то не то сказал и ему очень стыдно...

***

Они прошли под аркой и оказались на небольшой, чисто выметенной площадке, посреди которой стоял… обычный столб.

– Мда, – глубокомысленно прокомментировал Ванька. – Чудо. Настоящий столб!

– Он из металла, стоит и не ржавеет 16 веков, – строго пояснила Наталья Николаевна и беспокойно посмотрела на Ирен.

Та, несмотря на тридцатипятиградусное пекло, была совершенно белого цвета.

– Андрей, дай воды, – потянулась за пакетом жена. – Ириш, тебе плохо?

– Зачем мы здесь? Нам не сюда. Там где-то умирает Хенрик. Я чувствую, понимаешь!?

Дима повернулся к женщинам и быстро, словно боясь, что его остановят, и он не успеет сказать что-то очень важное, заговорил, стараясь объясниться сразу на двух языках...

– Столб отлит в четыреста пятнадцатом году и является частью Храма Вишну. Колонну венчала птица Гаруда. Это ездовая птица солнечной природы. Её использовал Вишну.

– И какой прок от Вишниного летательного аппарата нам? – хмыкнул Ванька.

– Если иметь код доступа к сети, то можно переместиться в центральный храм бога.

– И где наш код? – словно проснувшись, заинтересованно спросил прокурор.

– Мазат воюж... – начал Дима.

Слаженное «Стой!» запоздало. Иван открыл рот, сказав «Ааа…», и закончил.

– Тыкор мыслофак...

Воздух сгустился, и группа, только что с интересом обсуждавшая стоящую колонну, исчезла...

«Перегрелся…», – подумал толстый американский турист и спешно направился в ближайшую тень, отдохнуть и попить воды.

***

Маленькая сгорбленная фигурка тощей старухи, одетая в парчовое тяжёлое алое сари, украшенное драгоценными камнями настолько, что не было видно ткани, пробудилась от внезапной мысли, переданной ей таким же древним процессором, как и сама она.

Медуза встала с ложа и лёгким шагом спустилась по ступеням вниз – слишком быстро для такого возраста. Перед ней в вечных сумерках пещеры стояли живые люди. Их взгляды, направленные на неё, словно ощупывали, с ног до головы. Обстоятельно и неторопливо, чтобы она могла бояться.

Кали стало интересно.

– Неужели, не узнали меня? – раздался в головах голос на санскрите.

– Димон, переведи!

Звук, впервые за тысячелетие прогремевший под сводами пещеры, заставил её вздрогнуть. Великая Кали не любила непослушание.

– Кто позволил Вам нарушить Вечное молчание моего алькова? – вновь произнесла она беззвучно.

– Бабушка говорит, что мы обязаны её понимать. И ещё она не любит шум. Вань, дай мне бластер, пожалуйста, – очень тихо сообщил обществу Дима.

Андрей Дмитриевич, среагировавший на слово «бластер», как гончая на добычу, встал впереди своего бесстрашного отряда и, набрав в лёгкие побольше воздуха, начал:

– Моя мать, конечно, рассказывала мне сказки про ведьм, но не настолько... Мы тебя не тронем. Показывай, где наш Хенрик, и разбежались...

Прокурор постарался добавить вежливости в голос, но у него почему-то получилось обвинительное заключение по 105 УК РФ. Причём, когда Курчатов ТАК выражался, судья не спорил...

Старуха же внезапно оказалась рядом с ним. Маленькая худая фигурка, с невероятным количеством драгоценностей, она едва достигала плеч отца семейства.

– Ты знаешь, кто я? – тихо прозвучал голос по-русски, и, отразившись от гранитных стен пещеры набатом, ударил в пришельцев.

– Пенсионерка, – последовал невероятный ответ.

***

Они попали в её дом через неизвестный ей дромос! Аборигены с планеты, ставшей ей с раннего детства домом. Люди, которые вошли без спроса и требовали от неё какую-то вещь, название которой не мог подсказать родной процессор.

– Что есть Хенрик? – властно спросила она, меняясь.

Теперь перед пришедшими стояла статная фигура в ослепительно белом пеплосе. Бледное молодое лицо украшала тяжёлая замысловатая причёска из множества уложенных, наподобие клубка змей, кос. Их поддерживал тонкий золотой обруч, оканчивающийся слегка раскачивающейся головой кобры. Капюшон змеи был раскрыт, словно в предвкушении нападения...

Дима пригляделся повнимательнее, и ему стало не по себе. Он заторопился:

– Младшая дочь морского старца Форкия. Единственная смертная из рода Горгон, по легенде, ей некий Персей отрубил голову. Здесь, в Индии, она числится богиней Кали. А вообще, она матрица, управляемая процессором альфиан. Где-то рядом очень старый корабль. У меня запрос от него поступил. Только я ответить не могу. Сам недавно сломался.

Сзади послышался вздох. Ирен резко обернулась. При постепенно набиравшем силу освещении в открывшемся пространстве коридора она увидела мраморные фигуры стоящих людей.

– Нравится? – услышала она обращённый к ней на иврите вопрос. – Выбирай! Будет тебе подарок.

– Что это? – вдруг, не менее грозно, спросила неуловимо ставшая похожей на мужа Наталья Николаевна.

– Это люди, – торопливо принялся объяснять Дима. – Шестеро – трупы, и очень старые, в стасисе. А вот там, в конце, трое ещё живых. Пойдёмте, нам к ним.

И он, почти оттолкнув хозяйку пещеры, повёл всех по коридору, почему-то при этом комментируя виденное:

– Апполон, Лучезарный Феб; Артемида Браурония, дочь Деметры; Персей, сын Данаи, внук Аргосского царя Акрисия, Зевс Тучегонитель, сын Крона; морской старец Форкий, сын Понта и Геи, муж злобной богини пучины Кето и сама богиня...

Они подошли к окаменевшей фигуре. Это была старая женщина, так и застывшая на коленях в вечной мольбе. Широко раскрытые глаза, горько изогнутые губы, слёзы, на бледных щеках...

Дима обернулся и увидел, как у Медузы начинают шевелиться на голове змеи. Он охнул, а Андрей Дмитриевич грозно произнёс:

– А ну, прекратить...

Багровый мрак надвигался из бушующих гневом глаз богини. На этот раз она боялась. Боялась пришедших. Боялась ошибиться. И вся оставшаяся энергия реактора, некогда преодолевшего межгалактическое пространство, весь страх почти разумного процессора и старого, напитанного ужасом разума, начали изливаться на незваных гостей.

Ванька, шедший последним, с ужасом увидел, как окаменел отец, замер, покрытый какой-то морозной изморосью Димыч, и как медленно каменеет мать. Он даже не понял, как поднял тяжёлый бластер, и руки сами, независимо от мыслей, нажали на спуск. Он целился не в змеиную голову. Он целился в ту слепящую его темноту, в своего невидимого врага. В корабль, вечно замерший на каменном постаменте.

В полумраке необъятной пещеры разлился яркий белый слепящий свет. Оцепеневшие люди глубоко вздохнули. Перед ними, в ярком неживом свете, стояла тёмная, похожая на колокол, махина летательного аппарата. Вимана индуистского эпоса. Отдавший последнюю энергию и ушедший навсегда старый разум.

– Убииил, – услышали люди тихий полувздох.

На каменных плитах вся в каких-то страшных багровых, похожих на ожоги, пятнах лежала девушка в разорванном белом платье.

Наталья Николаевна наклонилась и поняла, что трогает пустоту, ощущая под пальцами старые крошащиеся кости скелета. Фантом смотрел на неё и продолжал. Голос звучал в головах стоящих:

– Мамочка не помогла внука растить, сказала уродец народился. А я плохому не учила. Настоящим мужчиной вырос. Большой, умный.

Фантом повернул голову в сторону виманы. Голос предательски дрогнул...

– Убили, меня убили, мальчика моего... не прощу!..

И прах рассыпался под ногами.