Сказки для Саши

АХРОМЕЙ Как один солдат всех енералов не победил

Во всём был силен Ахромей, но одну слабость всё же имел – очень уж нравилось ему парады на Красной площади принимать. Бывало, выстроит своих енералов да маршалов, а сам на белом коне из Спасских ворот выезжает. Все перед ним во фрунт застымши, глазами остекленемши. Он им:

– Гав!

А они ему троекратно:

– Гав! Гав! Гав!

и:

– Ура-аа!..

И солдат Ахромей тут начеку: одним ухом музыку слушает, а другим смысл ловит. Какой смысл, спросите?

Отвечаю. Смысл парада в демонстрации.

– А в демонстрации чего?

– Собачьей преданности.

Каждый енерал не просто гавкает – как бы клянётся. А который маршал – тот ещё и рычит. И кто громче – тот у них и главнее. У того и орденов поболе, и живот потолще.

А солдат Ахромей хоть и младше по чину, да только не им, а ему доверяют парад принимать. За его былые воинские заслуги.

И правда, когда надо было басурман чихвостить, вызвали Ахромея, говорят:

– Давай. Чихвость.

Он тогда порадовался и всех отчихвостил.

Дале, – говорят, – надо с халдеями управиться.

– Иди в поход.

Он пошёл тут же в поход и управился.

Наконец, просят пушку прочистить – дуло на чухонцев, и ихнее чухонство пресечь.

Он тотчас пресёк и направил.

И вот, видя такое его солдатское геройство, решили все как один енералы и маршалы перед Ахромеем навытяжку стоять и гавкать.

– Ты, – говорят, – Ахромей, наша опора в грядущих боях. И мы, имея тебя, за свою жизнь спокойны.

Только зря они так уверовали. Потому как попривык Ахромей к парадным почестям и, можно сказать, потерял бдительность.

Надо ему из Спасских ворот выезжать, и белый конь для него уж готов, а у него, у Ахромея, пупок развязался. Он туда-сюда, хочет завязать, а не может.

Пупок – он и есть пупок, ему что парад, что хоть бы что – никак, что ни делай, как ни старайся – а не завязывается.

Ахромей даже весь посинел, так хочет наладиться, от напряга аж хрякнул – белый конь вспугнулся и без седока на Красную площадь как зацокает…

Енералы и маршалы стоят ещё больше застымши, ещё больше остекленемши. Да только, сколько в таком положении простоишь… Пора гавкать, а кому?..

– Иго-го-го!

Они в растерянности. Тогда кто-то начал, остальные поддержали:

– И-го-го! И-го-го! И-го-го!

И конечно:

– Ура-аа! – прокатилось по рядам. Да не простое, а богатырское.

Оченно тут обиделся солдат Ахромей. Выходит, он воевал, пресекал, а между ним и лошадью разницы никакой. Даже не обиделся, а прямо осерчал.

И командует:

– Войска, к бою!

Все войска тут же за его спиной.

– За Родину! В атаку! Вперёд!

И с развязанным пупком на своих же енералов и маршалов как бросится.

Что тут началось!..

Пушки палят, шашки наголо, кто-то что-то кричит, кто-то с кем-то по телефону переговаривается… Некоторые упали. Другие стонут. Третьи врассыпную… Дым… кровь… Знамёна заместо штыков используются… Пулеметы стрекочут, танки друг друга давят, никак подавить не могут… В общем, хуже некуда, военное положение, атмосфера страха, время подвигов… Еле скрутили Ахромея, овладели, так сказать, нештатной ситуацией. Отправили его в штрафбат. Пусть там себя заново героем показывает.

С той поры на Красной площади парады нормально проходят. Солдатам уже не доверяют их принимать. Несмотря ни на какие их былые заслуги и доблести. Доверяют это дело только енералам и маршалам. И правильно. У них никогда пупок не развязывается.