Сказки на всякий случай

ДУШИСТЫЙ ГОРОШЕК

Маленький букет душистого горошка принесли из сада и положили на кухонный стол.

— Ой, какой незрелый! — с жалостью сказала Краснощёкая Свёкла и поникла хвостиком, который рос у неё прямо на голове… — Просто сердце кровью обливается.

С ней все согласились, хоть и знали, что сердца у Краснощёкой Свёклы никакого нету. А лежавший рядом Малосольный Огурец даже сказал:

— И у меня сердце кровью обливается…

— Малосольное сердце? — неизвестно зачем переспросила Краснощёкая Свёкла, а Малосольный Огурец смутился.

Все смотрели на Душистый Горошек — и ему пришлось сказать:

— Я ещё созрею… извините.

— Поторопитесь, — посоветовал Пухлый Помидор, — а то какой же винегрет без горошка? Винегрет без горошка — это не винегрет, а… — тут Пухлый Помидор чуть не задохнулся от ужаса, — а просто жалкий салат!

Потом Пухлый Помидор с сомнением взглянул на Душистый Горошек и проворчал:

— Если Вас вообще на винегрет хватит!

— А много меня на винегрет надо? — пискнул Душистый Горошек.

Пухлый Помидор смерил его взглядом:

— Да уж во всяком случае побольше, чем… чем имеется.

— Может быть, когда я созрею, меня будет больше, — осторожно пообещал Душистый Горошек. Тут он помолчал и с недоверием спросил: — А меня, вообще‑то, едят?

— Всех едят! — со знанием дела откликнулся Кухонный Нож. — Режут на мелкие части и едят.

— Из меня много частей не получится, — вздохнув, предупредил Душистый Горошек.

— Это смотря как порезать, — блеснул Кухонный Нож. — У меня получится! Если, конечно, мне Вас резать поручат.

— Ох, лучше бы не Вам! — вырвалось у Душистого Горошка, и он сам так растерялся от своих слов, что совсем неожиданно добавил: — Больно Вы страшный…

Тут все, кто был на кухонном столе, расхохотались.

— Нет, ну до чего же наивен! — чуть ли не с восхищением сказала наконец Краснощёкая Свёкла и объяснила положение дел: — Через это, друг Вы мой, все проходят. Иначе в винегрет не попадёшь. А не попадёшь в винегрет — считай, что жизнь напрасно прожил. Недаром говорится: «Жизнь была бы полный бред, если бы не винегрет».

— Кем говорится? — поинтересовался Душистый Горошек.

— Да нами, овощами, — снизошла к его глупости Краснощёкая Свёкла.

Душистый Горошек помолчал. Но потом всё‑таки не выдержал и спросил:

— А я овощ?

— Конечно, овощ! — убеждённо сказал Малосольный Огурец. — Все вокруг овощи. Кроме, конечно, Кухонного Ножа. Только Вы плохой овощ… незрелый.

— Я созрею, — опять пообещал Душистый Горошек.

И на кухонном столе принялись ждать.

Между тем букет душистого горошка взяли со стола и поместили в небольшую тонкую вазочку. Вазочку поставили на подоконник.

— Для чего это? — обратился к Душистому Горошку Кухонный Нож.

— Не знаю, — отозвался с подоконника Душистый Горошек. — Может быть, для того, чтобы я быстрее зрел… Но стоять в воде на редкость приятно! Я чувствую себя гораздо бодрее, чем прежде.

— Тогда зрейте как можно скорее, а то нас уже режут! — заторопила его Краснощёкая Свёкла, распадаясь на красивые ломтики, которые говорили хором.

Вот уже и Малосольный Огурец был порезан, вот уже и вынутый из кастрюли Холодный Картофель…

— Если Вы не созреете сейчас, будет поздно, — подвели итог горкой лежащие в салатнице ломтики.

Но в ответ на это из холодильника на свет Божий была извлечена банка с зелёным горошком. Когда её вскрыли, веселые зелёные горошины запрыгали поверх ломтиков — и ломтики принялись хихикать, потому что им от этих горошин было щекотно. А потом в салатнице всё перемешали — и залили получившийся винегрет подсолнечным маслом, добавив немножко уксуса. Стол покрыли пёстрой скатертью — и водрузили салатницу прямо посередине.

Душистый Горошек как зачарованный наблюдал за этой долгой процедурой и ждал, когда же в дело пустят и его. Но о нём, похоже, забыли. Только уже к самому обеду вазочку с ним перенесли на стол и поставили на почтительном расстоянии от салатницы. А потом принялись за винегрет.

— Мне кажется, — через некоторое время раздалось из наполовину пустой салатницы, — что этот овощ в вазе так и не порежут никогда.

— А мне кажется, — приглушённым шёпотом заметили в ответ, — что он и вообще… не‑съе‑до‑бен…

— Какая ужасная судьба! — на разные лады заверещали ломтики свёклы, огурца, картофеля из самой глубины ещё остававшегося винегрета. — Какая кошмарная судьба— быть несъедобным!..

Однако совсем скоро хор стих, потому что винегрет был съеден. А потом было съедено и всё остальное, полагавшееся к обеду. Посуду и приборы убрали со стола, смели со скатерти крошки — и на сей раз на самую середину поставили вазочку с Душистым Горошком.

— Теперь меня начнут есть, — подумал он и постарался выглядеть зрелым.

Но время шло, а его всё не ели и не ели.

На следующее утро в вазочку добавили воды и оставили букет на столе.

«Мне надо постараться созреть поскорее, — сказал себе Душистый Горошек. — Это совершенно непростительно — так тянуть время».

И он изо всех сил сосредоточился на том, чтобы зреть — дожидаясь следующего винегрета.