Глава 35 Прощание

— И что Вы собираетесь делать дальше? — спросил я Лабения.

Мы сидели в хижине разбойников, около границы дельты. Котелок мяса приготовленного последним из охотников за головами закончился. Не то, чтобы хватило всем наесться досыта, но все же мы подкрепились. Я даже дал пару кусочков Ине.

— Я должен передать свой отчет Сафронику в Хольмеске, — ответил Лабений.

— Конечно, — вздохнул я, глубоко сожалея о том, что такой человек лишился разума.

— Плиний и Тит постараются провести меня к остаткам войск Ара, — сказал капитан.

— Понимаю, — кивнул я.

Большинство из тех, кто был с нами, сразу после трапезы разошлись. Мы попытались научить вновь прибывших товарищей, тех, которые преследовали Марка, как объяснениями, так и собственным примером, такими полезностям как сокрытие своих стоянок и выживанию на территории занятой врагом. В большинстве своем они предпочли уходить из дельты в компании с кем-то из наших товарищей. Таким образом, я надеюсь, их шансы на то, чтобы выжить увеличивались, особенно в походе на восток или юг. Безусловно, в данных условиях, чем больше группа, тем выше опасность быть обнаруженным.

— Почему Вы настаиваете на том, чтобы забрать свою форму с собой? — спросил я Лабения, отлично понимая, что если их остановят и найдут в его мешке форму офицера армии Ара, то это равноценно смертному приговору.

— Я хочу быть в ней в тот момент, когда буду сдавать свой рапорт, — объяснил офицер.

— Все в порядке, — сказал Плиний, поймав на себе мой многозначительный взгляд.

— Вы — храбрые мужчины, — вздохнул я.

— Мы с Титом, — сказал Плиний, — если получится, проведем его только до территории, которая остается подконтрольной Ару. Потом мы оставим его на дороге с палкой, одного.

— Даже в этом случае риск остается значительным, — предупредил я их.

— Он — наш капитан, — напомнил мне Плиний.

— А после этого, сами вы все равно планируете попытаться добраться до Ара другим маршрутом? — уточнил я.

— Это — город моего Домашнего Камня, — сказал Плиний.

— Они делают это, — вступил в наш разговор Лабений, — не по обязанности, а по любви.

— Все же — заметил я, — мне кажется, что в их действиях чести больше.

— Верно, — согласился со мной Лабений. — Честь одна из основных причин наших действий.

— Возьмешь женщину с собой? — поинтересовался Плиний, посмотрев вниз на Ину, привязанную рядом с нами.

— Да, — кивнул я.

— Желаю тебе всего хорошего, — сказал Лабений, поднимаясь на ноги.

— И вам всего хорошего, Капитан, — попрощался я, вкладывая свою руку, в его протянутую ко мне ладонь.

Когда он сжал руку, я чуть не закричал от боли. Не знаю, до конца ли он осознавал то, что он сотворил со своими руками. Такое впечатление, что он превратил эти части своего тела в некий ужасный инструмент, для которого, если честно, я не мог придумать никакого разумного назначения. По крайней мере, они больше не годились для выполнения точных задач. Он не смог бы даже обхватить ими сигнальный жезл, не говоря о том, чтобы управляться с мечом. Когда он отпустил мою руку, хотя я думаю, что он это сделал не специально, но на моей ладони осталась кровь.

Вслед за Лабением встал Тит и, подхватив своего командира под руку, вывел его из хижины. Плиний на мгновение задержался.

— Я сильно ошибался в тебе, — признался я. — Теперь я понимаю, что Ты человек чести.

— Мне хорошо объяснили, что такое честь, — пожал он плечами.

— Да, Лабений — превосходный учитель, — согласился я.

— Не только он, — улыбнулся мой бывший конвоир. — Были и другие.

— Желаю тебе всего хорошего, — сказал я, радуясь тому, что он смог научиться тому, что такое честь у своих товарищей.

— И тебе всего хорошего, — попрощался он, и растворился в ночной темноте.

Я окинул взглядом Ину. Сама она посмотреть на меня не могла, поскольку, поставив ее на колени, я связал ее так, чтобы голова была опущена вниз. Этот особый способ связывания, родом из Тарны, перекрещенные лодыжки связывают, а потом, пропустив веревку под телом, перекидывают через шею, а свободный конец, проводят обратно и снова крепят к ногам. В случае любого напряжения, веревка давит на шею сзади, а не на хрупкое и уязвимое горло. Точно так же можно это сделать с ошейником и поводком или с цепью. Руки при этом, как последний штрих, обычно просто связаны за спиной.

— Пора и нам, — сказал Марк, выходя за дверь, и оставляя нас и Иной на какое-то время в хижине одних.

— Да, — кивнул я, наклоняясь над женщиной и развязывая узлы.

Загрузка...