Скитальцы Гора

Глава 36 Стены Брундизиума

— Вон там, — указал я, — смотрите туда.

— Вижу, — отозвался Марк.

— Это, — пояснил Ине, — стены Брундизиума.

— Я даже не знала, что это такой большой город, — призналась женщина.

— Это — один из главных портов к югу от дельты, — заметил я.

— Обрати внимание на то, сколько палаток к северу от стен города, — сказал Марк.

— Скорее всего, это палатки экспедиционных войск косианцев вернувшихся с севера, — предположил я, — тех самых, с которыми мы повстречались на берегу Воска. Довольно отвязные парни. Я бы не стал обвинять совет Брундизиума за то, что тот не смог или, скорее, не пожелал разместить их внутри своих стен.

— И тоже, — заверил меня Марк.

По нашей одежде, приобретенной в разных местах по пути нашего следования от дельты на юго-запад, нас можно было принять за обедневших переселенцев. Доставшиеся нам от бандитов монеты значительно облегчили нам ее приобретение. Марк, кстати, избавился от своей косианской униформы, передав ее одному из наших товарищей в хижине. Другие, позаимствовали одежду у охотников за головами, трупы которых мы утопили в болоте. Кое-что также нашлось и в хижине. Однако многие из нашего бывшего отряда продолжили свой поход, или точнее начали его по твердой земле, в туниках с цветами Ара. Хотелось бы надеяться, что к настоящему времени, хоть кто-то из них добрался безопасных мест.

Мы с Марком и Иной направились в сторону Брундизиума. Тому было три основных причины. Во-первых, этот город находился в направлении, которое, с моей точки зрения было наименее опасным для нас, учитывая наше желание поскорее уйти из окрестностей дельты, и само собой, было самым неожиданным маршрутом для беглецов. Разумеется, Марку пришлось держать свой рот на замке, из-за его акцента, который в Форпосте Ара мало чем отличался от столичного говора, и, следовательно, мог вызвать подозрение у заинтересованных людей. С Иной и ее акцентом все было проще. Все же она была женщиной, совершенно недвусмысленно находившейся под нашей опекой, а следовательно, не должна была привлечь к себе неуместного внимания. За время прошедшее с момента падения Форпоста Ара, да и в связи с общими военными успехами Коса на континенте, люди в этих местах уже привыкли к женщинам с таким акцентом. Разумеется, большинство женщин с акцентом Ара в этом регионе, скорее всего, были в ошейниках и, либо уже служили своим рабовладельцам, либо находились на пути к этому, скажем, прикованные цепями в рабских фургонах, или скованные цепью в пеших караванах, или сидели в местах временного содержания, на цепях, в рабских клетках или загонах в ожидании продажи или какого-либо иного решения своей судьбы. Во-вторых, отсюда можно было в относительной безопасности выйти на окольный маршрут, идущий по территориям союзных или дружественных Ару городов Корцируса или Аргентума. В-третьих, и в-главных, я надеялся найти своего друга, маркитанта Эфиальта, который следуя за экспедиционными войсками, должен был быть где-то в Брундизиуме или в его окрестностях. Я хотел связаться с ним по самым разным причинам, но прежде всего, потому что оставлял ему на хранение кое-какие свои сбережения. Впоследствии, конечно, обеспечив относительную безопасность Марка и Ины, я собирался рискнуть и пробраться к Торкадино, где я надеялся найти возможность и передать информацию о ситуации на севере Дитриху из Тарнбурга.

— Красиво! — вздохнула Ина.

— Прекрасный город в прекрасном окружении, — признал я.

С этого места уже можно было разглядеть гавань и, конечно, блестящее на солнце море, Тассу.

Я окинул взглядом Ину. Женщина теперь носила длинное шерстяное коричневое платье до щиколоток, но без рукавов. Несмотря на отсутствие рукавов, это был предмет одежды свободной женщины, на что указывали качество, длина, прочность и непрозрачность. Все же, это платье была скроено не из, например, реповой ткани, светлой, имеющей свойство прилипать к коже, облегая ее и подчеркивая все особенности фигуры носительницы, а потому часто используемой для предметов одежды рабынь. Впрочем, было понятно и то, что это платье, конечно, относится к той одежде, которая свойственна представительницам низших каст. В общем — простое, незамысловатое, подходящее для ежедневной носки и для работы. Впрочем, лично я, несмотря на грубость материала и его непрозрачность, счел это платье достаточно привлекательным. Это было, кстати, все, за исключением сандалий, что на ней было.

— Я не могу носить это! — закричала Ина, когда я бросил ей его впервые, с ужасом глядя на это платье, держа его перед собой на вытянутых руках.

— Почему нет? — спросил я, и кстати, в тот момент, действительно, был более чем озадачен, тем более, что на моей пленнице были только рабские полосы, да веревка на талии.

— Невозможно! — безапелляционно заявила она.

— Это — платье свободной женщины, — заметил я.

— Это — предмет одежды женщины низшей касты! — указала Ина. — А я из высшей!

Ина, как я уже давно выяснил, относилась к касте Строителей, одной из пяти высших каст Гора, наряду с Посвященными, Врачами, Писцами и Воинами.

— Я не понимаю, — честно признался я. — Ты была рады быть одетой в рабские полосы, сверкать голыми бедрами и грудями, не возражала бы, насколько я понимаю, от позорной та-тиры, откровенного камиска или короткой рабской туники. А теперь Ты возражаешь против почти скромной длинной одежды.

— Конечно, — кивнула женщина.

— Ничего не понимаю, — проворчал я.

— Но ведь все просто, — сказала она.

— Что просто? — переспросил я.

— Как свободной пленнице, — начала объяснять мне Ина, — мне было бы уместно, носить рабские полосы или, скажем, та-тиру. Таким образом, мой похититель мог бы развлекаться и наслаждаться моим видом сам и выставлять меня на позор перед остальными. А люди, глядя на меня, могли бы сказать: «Как красива эта выставленная на показ пленница! Возможно, она была из высшей касты, а теперь мы рассматриваем ее, одетую в та-тиру, словно она простая рабыня». Вот это было бы довольно подходяще для меня. Кроме того, нося такие вещи, я бы потрясающе выглядела в них, к тому же в этом случае, я была бы выставлена, как низкая рабыня, и не смела бы стремиться к большему!

— С этим-то понятно, но какие проблему с платьем? — уточнил я.

— Для свободной женщины высшей касты, — воскликнула она, — надеть на себя предмет одежды свободной женщины низкой касты — невероятно!

— Ага, — протянул я, — теперь я понимаю твою точку зрения.

Ина брезгливо отбросала от себя выданное мною платье.

— Что это Вы делаете? — спросила она, со страхом в глазах уставившись на меня.

— Ремень снимаю, — объяснил я.

— Для чего? — поинтересовалась пленница, при этом голос ей дрогнул.

— Собираюсь кое-кого выпороть, — пояснил я. — А то она почему-то решила, что женщину не могут выпороть.

— Нет! — вскрикнула Ина, падая на колени. — Не надо, пожалуйста.

— Тогда поднимай платье зубами, — велел я, — и неси его ко мне. На четвереньках.

Испуганная женщина даже не подумала противоречить.

— Положи его сюда, — указал я на место передо мной, а когда она аккуратно опустила платье на пол, добавил демонстративно складывая ремень вдвое: — Теперь можешь начинать просить моего разрешения на то, чтобы носить его.

— Конечно, я буду носить его, если такого будет желание моего похитителя, — попробовала увильнуть она, но после того как я звонко шлепнул ремнем по ладони, закричала: — Я прошу позволить мне носить это платье! Я прошу этого!

— Надевай, — скомандовал я, и женщина стремительно нырнула головой в платье и натянула на себя, даже не поднимаясь с колен. — Встань.

Как только Ина оказалась на ногах, она сразу, испуганным, но восхитительным, типично женским жестом, поправила и пригладила подол платья. Я не раз видел, как это делают даже рабыни со своими крохотными рабскими туниками.

— Ммм, весьма привлекательно смотрится на тебе, — оценил я.

— Правда? — недоверчиво, но заинтересованно спросила пленница.

— Ну, не то чтобы очень, — усмехнулся я. — Но, думаю, если бы оно было покороче, чтобы не скрывать твои бедра, было бы совсем замечательно.

— То есть, если бы оно было рабски коротким? — уточнила женщина.

— Да, — согласился я, — а еще было бы неплохо, если у него декольте глубиной до живота.

— И если бы оно было акцентировано украшением на горле, стальным ошейником, — добавила Ина.

— Возможно, — улыбнулся я.

— Тогда давайте я переделаю его согласно вашим вкусам, — тут же предложила она.

— Ну уж нет, — отрезал я, — будешь носить в том виде в каком куплено. По крайней мере, до тех пор пока я не прикажу обратного.

— Конечно, мой похититель, — обиженно ответила женщина.

— На колени, — скомандовал я.

— Да, мой похититель.

— Целуй ноги, — приказал я.

— Да, мой похититель.

— Смотри на меня, — потребовал я.

— Да, мой похититель.

— Чья Ты? — строго спросил я.

— Ваша, мой похититель, — ответила Ина.

— Полностью? — уточнил я.

— Да, мой похититель.

— Не забывай об этом, — посоветовал я.

— Слушаюсь, мой похититель.

Решив все возникшие в тот раз трения, я отвернулся от нее.

— А в город мы заходить будем? — нетерпеливо спросила Ина.

— Я пока не решил, — ответил я. — Мой главный интерес здесь состоит в том, чтобы разыскать моего друга Эфиальта, а он со своим фургоном и товарами, как мне кажется, должен быть где-то на периферии лагеря.

Большинство фургонов маркитантов находятся именно там, по крайней мере, обычно. Иногда им позволяют заходить внутрь лагеря, во время определенного ана, чтобы доставить или продать свои товары.

— Здесь также должен быть большой рабский лагерь, думаю, он тоже вне стен Брундизиума, — предположил Марк.

— Думаю да, — согласился я.

Лагерь, о котором упомянул Марк, насколько я понимал в таких вопросах, должен был существовать под Брундизиумом уже в течение последних нескольких месяцев, что для таких лагерей является довольно длительным периодом. Но в данном случае это было обусловлено войной, и небывало большим притоком захваченных женщин. Только из Форпоста Ара и его окрестностей сюда должны были доставить многие тысячи пленниц. Большинство торговцев в таких лагерях — это оптовики, ищущие возможности задешево приобрести превосходных женщинах, зачастую предлагая цену сразу за крупные лоты. Такие лоты иногда могут оказаться смешанными из самых разных женщин, включая как тех, кто на тот момент являются немногим больше чем свободными женщинами, чьи рабские огни еще не зажжены, так и тех что уже познали свои ошейники, превратившись нуждающихся в мужской ласке горячих рабынь. Вероятно, при таком торге оптовику придется купить десяток женщин, чтобы получить двух — трех таких, которых он действительно хочет. Безусловно, все женщины со временем, пройдя дрессировку и обучение, станут превосходными. Все они, в конце концов, будут признаны достойными того, чтобы оказаться на поводке того или иного рабовладельца. То, что такой лагерь расположится в окрестностях Брундизиума, было вполне ожидаемо. Все-таки это главный порт на этом побережье, дружественный Косу настолько, что стал основными воротами для косианских сил вторжения. Кроме того, это самое удобное место с точки зрения погрузки на судна женщин и других трофеев для отправки на Кос и другие острова. Я нисколько не сомневался, что через этот лагерь уже прошли сотни женщин. Можно предположить, что главным образом они были отправлены через доки Брундизиума в трюмы невольничьих судов, где они, обритые наголо, прикованные цепями начали свой долгий путь к самым различным местам назначения. Кроме того, конечно, из лагеря их могли забрать, чтобы переправить в сотни мест на континенте, например, в Рынок Семриса, Самниум, Беснит, Харфакс, Ко-ро-ба и десятки других невольничьих рынков. Такие лагеря редко размещаются внутри городских стен. Такое расположение гарантирует большие площади, позволяет сэкономить на арендной плате, ведь за стенами она значительно ниже, избежать различных городских налогов и поборов на воротах, и так далее. Кроме того, насколько я знаю, свободные женщины активно возражают против таких лагерей в пределах стен, ссылаясь на запахи. Признаться, я откровенно сомневаюсь, что это — истинная причина их недовольства. Думаю, что скорее все дело в том, что они всеми фибрами души ненавидят рабынь, и ревнуют к ним почти до безумия. Конечно, не трудно понять, что они не могут хотеть иметь под боком такое количество этих женщин, один вид которых может до безумия возбудить мужчину. Впрочем, мужчинам, конечно, никто не может помешать, прогуляться за стены, поглазеть на предлагаемый товар. Что же относительно запахов, так я не думаю, что свободные женщины пахли бы как-то иначе, если бы их, скажем, держали на цепи, голыми, в рабских клетках, на соломе.

— Ну ладно, отдохнули, и хватит, пора двигаться дальше, — сказал я.

Ина как-то тяжело вздохнула.

— Что случилось? — поинтересовался я.

— Я вдруг отчего-то испугалась, — ответила она.

— Хочешь, чтобы я взял тебя на поводок? — уточнил я.

— Нет, — мотнула головой женщина.

— По пятам, — скомандовал я.

— Да, мой похититель, — отозвалась она, отступая на шаг за мою спину.

Я обернулся, чтобы проконтролировать ее. Женщина следовала бы за мной позади и немного слева. Все правильно, в этом случае ничто не мешает моей правой руке выхватить меч.

— Похититель? — смотря себе под ноги, спросила она.

Я тоже перевел взгляд вниз, на ее ноги. Было на что полюбоваться, стопы маленькие, аккуратные, переходящие в соблазнительные лодыжки. Теперь Ина носила сандалии, как это приличествует свободной женщине. Понятно, что мне ничего не стоило забрать их у нее. Рабынь, например, вообще обычно держат босыми. С другой стороны, у высоких рабынь зачастую имеются сандалии, иногда просто драгоценные, да еще и не одна пара. Разумеется, очень многое зависит от того места, где приходится ходить женщине, погоды и прочих условий. Никто же не хочет, чтобы даже самая обычная рабыня порезала свои ноги или ее стопы превратились в грубые мозоли. Но кстати то, что рабыни часто ходят босыми, говорит о чистоте гореанских улиц и отсутствии на них мусора. Гореане всегда тщательно следят за состоянием свои улицы, это у них давно вошло в привычку. В конце концов — это улицы своего города, а их город — это место их Домашнего Камня.

— Похититель? — снова спросила Ина, чувствуя мой пристальный взгляд, но, не понимая его причины.

— У тебя замечательные лодыжки, — заметил я.

— Спасибо, — поблагодарила она.

— Как я уже говорил, они отлично смотрелись бы в кандалах, — добавил я.

— Спасибо, мой похититель.

— Ты тоже так думаешь? — поинтересовался я у Марка.

— Да, — поддержал меня юноша, — но что до меня, то я предпочитаю лодыжки стройных темноволосых женщин.

Мне сразу вспомнился причал в Порт-Косе и девушка Якуба. Признаться, Марк меня тогда сильно перепугал, когда решил, что рабыня родом с Коса. Я уже думал что из-за своей ненависти к Косу и всему косианскому он просто перережет ей горло или изувечит. К счастью, девушке удалось убедить его, что она родом из-под Беловодья, расположенного на северном берегу Воска, к востоку от Пристани Танкреда. Однако именно она оказалась тем типом женщины, стройной, изящной, очень светлокожей и темноглазой брюнеткой, к которому, как я узнал позже, Марк испытывал почти безумное влечение. Казалось, что он просто не мог ничего поделать с собой в присутствии такой женщины. В результате, в силу этой своей страсти, а также его врожденной самокритичности он зачастую приходил в ярость в такой ситуации, в основном злясь на самого себя.

— Все же, — улыбнулся я, — наша малышка Ина не лишена привлекательности.

— Это точно, — вынужден был признать мой друг, — привлекательности ей не занимать.

Я засмеялся, а Ина покраснела, не знаю насчет всего тела, но лицо, руки и щиколотки — точно. В соответствии с традициями гореанского великодушия, я предоставлял ее использование Марку, и учитывая то, с какой частотой и интенсивностью парень пользовался предоставленным ему правом, нетрудно было понять, что он нашел мою светловолосую пленницу более чем интересной. Понятно, что он далеко не всегда был нежен с нею. В конце концов, для него она была женщиной Ара, города, к которому он с некоторых пор не испытывал особой приязни, того города, который бросил его родной Форпост Ара на произвол судьбы. Кроме того, Ина являлась предательницей, а к таким, независимо от стороны, которую они предали, гореанские мужчины относятся с вполне понятным и заслуженным презрением и суровостью. И наконец, она работала на Кос, на государство которое Марк ненавидел лютой ненавистью. Боюсь, если бы она была косианкой по рождению, то мне пришлось бы защищать ее от моего пылкого друга, чтобы потом не думать, что делать с ее трупом. Впрочем, Марку хватило и вышеперечисленных причин, чтобы красотка Ина, после быстрой и небрежной проверки в деле, стала использоваться им с грубым и безжалостным мастерством. Кстати говоря, обычно, средний гореанин предпочитает естественных женщин, и в большинстве случаем предпочтет невысокую, с хорошей фигурой и пышными грудями женщину, ее через чур высокой и плоскогрудой сестре. Собственно Ина, невысокая и сочная, как раз и была превосходным примером этого чрезвычайно популярного типа. С другой стороны гореанские мужчины вообще склонны подходить к женской красоте довольно широко. Так что, на невольничьем рынке Гора даже тот тип женщин, которые соответствует определенным и довольно странным для гореанина коммерциализированным стереотипам красоты, принятым на Земле, и полезным только для показа определенных моделей одежды, тоже со временем найдет своих покупателей. В конце концов, они тоже хорошо выглядят в цепях. На Горе, если говорить кратко, красота не имеет стереотипов или, если хотите, можно сказать, что существует бесконечное количество таких стереотипов, огромное количество желанных типов женщин. В действительности, почти любая женщина, любого типа, скорее всего, оказавшись на Горе нашла бы себя неистово желанной, и даже настолько желанной, что за нее могли устроить побоище многие мужчины. Правда с тем лишь условием, что она — рабыня, и должна служить им за страх и за совесть.

— Первым делом направляемся к лагерю косианцев, — сообщил я.

— А что Вы собираетесь делать со мной, мой похититель? — не выдержав, полюбопытствовала Ина.

— Любопытство не подобает пленнице, — бросил я ей.

— Да, мой похититель, — вздохнула женщина.

Мои слова, конечно, были перефразированным общеизвестным гореанском высказыванием насчет того, что любопытство не подобает кейджере.

Мы пошли, держа направление на раскинувшийся у стен Брундизиума косианский лагерь, прибыть к которому я надеялся в сумерках.