Сколько горя нужно для счастья?

Глава 24

Нет в жизни ничего прекраснее, чем когда взрослые солидные люди на деле осуществляют детские авантюры. В результате моей шалости умрут десятки тысяч людей, большая часть бунтовщиков превратится в рваное мясо, их кровь зальет тротуары и пропитает землю до глубинных вод.

Трупов будет столько, что хватило бы на прокорм всем приютам для собак и кошек на пару лет вперед.

Молодые мальчики умрут, так и не узнав зачем вообще рождались, они не познают радостей сбалансированного питания, теплой одежды, горячей женщины, возведения своего дома, рождения и воспитание детей.

Про них все забудут уже через неделю. Спуск в сортире явление более осмысленное чем их жизни и самое главное, что эмоций от этого знания я испытываю меньше, чем когда в детстве играл и ломал пластиковых солдатиков.

Приятно, когда идешь в компании мощнейших людей, закованных в латы и в одни и те же невидимые рабские цепи, мои цепи, людей, которые сомнут череп любому по одной твоей просьбе.

Я для них кумир, авторитет, бог и родитель. Я буду жить так, чтобы от моего желания в мире зависело как можно больше.

Люди уважают силу и обожают победителей.

Если они понимают, что их господин могущественный и он их не тронет, то они настраивают себя на другой лад. Каждый из подопечных думает — что я тоже велик и страшен, хоть на капельку, но я причастен к величию господина и мне это лестно.

Меня уважают, потому что я могу быть грозным и любящим одновременно. Того хозяина любит щенок, который не только окружал его заботой, но еще и больно наказывал. Я аморален и потому сильнее.

В отличии от моральных людей, я могу поступать так, как волен, меня не сковывают внутренние рамки, и мне всякий раз интересно, смогу ли я пробить вершины аморальности, на какое самое черное злодеяние я способен?

Это уже спортивный интерес. Хочу совершить гадость вселенского масштаба, чтобы сам Господь Бог плохо спал по ночам.

Первыми под горячую руку попались стражники на входе, около тридцати хорошо подготовленных тел. С момента раскулачивания, властители жестко ограничили проникновение озлобленных деревенских жителей в город.

— Это нам для затравки? Спросил Гулливер.

Люблю инициативных.

— Ну раз тебе не терпится то давай прояви себя, Герасим тебе поможет. Здоровяк взял мальчишку и раскрутив бросил его прямо в толпу как гранату.

Мальчик влетел с двух ног в одного и проломил ему хребет, не успела толпа опомнится как юноша выхватил меч и стал махать им как дубиной… Вот дубина, для чего я спрашивается знания о фехтовании вкладывал… А впрочем вышло неплохо.

Я добавил кое какое ноу хау в сплав металла и потому, он своим клинком разрезал доспехи как ножницы бумагу.

Скорость потрясающая, он словно телепортируется от одного к другому и одним взмахом располовинивает человека. Самым красивым получился удар с плеча по диагонали, он разрезал стражника как треугольный бутерброд.

— Не наглей юноша, этого оставь мне. Сказал Герасим и ударил последнего недобитка по голове ладошками, словно прихлопывая комара. Мы все зажмурили глаза, чтобы мозговая жидкость не попала, а то щиплется потом неприятно…

Ровным строем мы идем дальше. Под ногами хрустят тела, мы наступаем на головы и улыбаемся, ведь из них так прикольно вылетают глаза и зубы. Приятное озорство… Это как ломать тонкий лед на лужах.

Мы проникли в город, обстановка гнетущая, сильно немноголюдно, из окон выглядывают испуганные глаза. Ничего… Я уже придумал способ как вывести вас наружу, отсидеться не получится, вот только сигнал нужно подать…

— Нам нужны заложники… Рассредоточитесь по улицам и притащите мне десять человек, желательно стражников или на крайний случай просто кого не жалко.

Уже через пятнадцать минут Герасим приволок за шкирку четырех, Меригуан еще двух, а остальные принесли мне пять с половиной человек.

— А у этого ноги куда делись? Спросил я, наблюдая за визжащим от боли рыцарем.

— Он пинался, пришлось отрезать. Во всяком случае он живой… Сказала Степанида.

— А как так вышло что и его третью ногу отрезали?

— Когда я перегородила ему дорогу, он огрызнулся и сказал — «Что мне может сделать слабая женщина, сейчас я достану свою шпагу и заставлю тебя извиняться». Вот и я укоротила его шпагу…

— Ладно… Забудем… Герасим. подай сигнал Серафиму.

Здоровяк схватил одного и тот закричал — Не надо умоляю! Отпустите дяденьки, мы больше не будем! Совсем молодые… но, к счастью, у таланта нет возраста.

Герасим запустил в небо каждого из них, они орали как сирены и светились как сигнальные огни, ведь перед этим я поджог их.

Вот такой вот незамысловатый сигнал я придумал.

Спустя десять минут я увидел красный туман, он обволакивает самые густонаселенные улицы и поднимается над городом как копоть из дымовых труб. Значит Серафим приступил к самому важному.

— Переходим на бег и марш к стенам замка.

Вымощенная камнем дорога трескалась, бойцы неслись как большегрузы.

— Я чувствую много смертей… Сказала Мару.

— Не переживай мы их еще и увидим. Я всегда знал какие слова нужно сказать девушке.

— Дурак.

Спустя сорок минут мы оказались около стены и увидели нечто захватывающее. Толпа обезумевшего народа как орда зомби бесстрашно атакует стражников, давка такая что яблоку негде упасть, некоторые задыхаются прямо в пути и умирают так никого и не ранив.

Стража рубит их мечами, протыкает копьями худые животы, калечит ноги и руки молодых ребятишек и девчат, сверху на стене лучники и арбалетчики посыпают народ стрелами. Люди падают замертво, по ним топчутся соседи и так из раза в раз…

Человек особенно прекрасен, когда умирает с достоинством.

Шум и гам стоят нереальные, пахнет кровью и болью. Никогда бы не подумал, что боль можно понюхать. Люди облепили стену как мухи липкую спиральку, тысячи горожан обезумили нанюхавших моей настойки. Безоружные, они пытаются кусать и царапать закованных в латы рыцарей. Им удается убить одного, лишь когда они забрасывают его мертвыми телами, чтобы тот задохнулся.

Мне вдруг снова подумалось — что такому как я здесь самое место, вот сейчас, в эту секунду я просто обязан здесь находится в тысячах параллельных миров. Вот она привычная среда обитания истинного человека. Крики боли, агония раненных, кровь загустевшая и жиденькая нужны мне как растению солнце, только мой фотосинтез поинтереснее будет…

Я шепчу губами — Страдайте еще больше! Мрите как саранча! В этом и есть смысл ваших жизней, для этого ваши предки и выживали, передавая вам эстафету, вы могли бы пятьдесят лет возделывать огород, но вместо этого стали моим хорошим настроением.

Меня в моменте ущипнули за щеку. — Тебя опять занесло… Отругала Мару.

— Ах да извини.

В общем дырка в стене нам бы не помешала…

— Готовьте склянки и не дай бог промажете… Такие создавать сложнее всего… Помню в первый раз, опыт произошел печальный, капелька упала на пол и взорвалась вся повозка.

— Кидаем в одну точку.

Мы метнули бутылки как коктейли молотова прямо в самую гущу людей, через четыре секунды раздался чудовищный взрыв. Стена обвалилась на метров двадцать в ширину, обломки похоронили сотни людей, а те многие, что были рядом со взрывом, превратились в фарш.

Кровавый ливень и град из кусочков плоти бьют нам по голове. Интересно, а если я выставлю язык и попытаюсь ловить их как снежинки, это будет кощунством?

— Эй Дормидонт у тебя на ухо что-то попало. Сказал Эдуард и ухватил за…

— Ааа, это чужое ухо… Забавно получилось.

Взрывом я загубил сотни две человек. Они словно попали под артобстрел, но самое главное, что теперь их жизнь приобрела смысл, ведь пробоина в стене есть, осталось только дорваться до сливок этого общества.

Народ побежал по кровавой каше к замку.

Я слышу крики за стеной — Обороняйтесь! Держать строй!

Благо люди не соображают, что сейчас умрут. Первые ряды ловят залп и падают замертво, а по их спинам бегут другие и так раз за разом… За стеной я вижу средоточие основных сил, там целый римский легион, такой перемолит сколько угодно людей.

Эти сволочи всерьез обеспокоились вопросами безопасности, но благо и я не дурак и не считаю сколько жизней мне придется погубить.

— Командир, рад вас видеть. Подкрался ко мне Серафим.

— Как обстановка?

— Каюсь господин, похоже красный туман вышел из-под контроля… Основная масса людей бежит сюда и будет через пару минут, мы едва унесли ноги, никогда такого не видел…

— Ясно, похоже я переборщил с дозировкой… Боюсь представить, что сейчас произойдет… Но шум и легкую вибрацию я ощущаю уже сейчас.

Мы увидели, как со всех улиц к замку бегут люди, их тысячи и каждый брызжет пеной изо рта и светит красными глазами, они как крысы лезут из всех щелей.

— Черт! Их слишком много! Все немедленно цепляйтесь друг за друга. Я вырастил крылья и в обезьяньей сцепке мы набрали высоту. Тяжелые зараза… Я сейчас как пауэрлифтер, только не такой тупой…

Мы приземлились на самую высокую крышу и наблюдаем, отсюда открывается завораживающий вид на чудесные зрелища. Кажется, я начинаю понимать средневековых правителей, которые придумали дуратские испытания для того, чтобы подданные убивали друг друга на потеху государю.

Это в точности как средневековые побоища, в результате которых остаются поля, усеянные телами, мясорубка…

Давка на ходынском поле была меньше, чем здесь.

Когда я создавал ту микстуру, я и не думал что это погубит десятки тысяч… Народ пёр и пёр на смерть и похоже рыцари достигли той кондиции, при которой устали убивать. Уставшие они падали и их тут же облепляли местные жители, пальцами они выдавливали глаза и лезли в рот, самым неудачливым они сдирали шлем и вгрызались в шею.

Ну точно зомби…

— Победа близка… Это толпа снесет всё что можно и нельзя. Произнес я воодушевленно, но, когда слова покинули глотку, я понял, что накаркал.

— Вы как назойливые мухи! Раздраженный и исключительно властный голос.

— Ветра! Повинуйтесь моей воле!

Горизонтальный поток ветра как лезвие ножа прошелся по ширине метров триста и распополамил пятьсот человек за раз.

— Ахуеть! Не выдержал Гулливер. Герасим дал ему подзатыльник, и очень зря, ведь мальчик прав тут без мата не обойтись… За секунду убить пятьсот человек это и вправду ахуеть, вот только маг не закончил, еще четыре подобных взмаха и от толпы почти ничего не осталось.

Зрелище сюрреалистическое. Между замком и стеной достаточно много площади и теперь она вся усеянная трупами причем не целыми, тут такой пазл, что за жизнь не соберешь.

Мои бойцы хмурят глаза от несправедливости, а я чувствую нечто странное, внутри меня что-то закипает.

— А теперь горите дотла! Следующие слова мага как приговор.

Вы бы знали, как сильно запахло паленой плотью… Все поле объято пламенем, тела желтеют от огня, опаляются от волос. Я слышу крики, те немногие везунчики кто выжил после ветра, теперь горят заживо. Пламя поднялось на тридцать метров верх, это как пожар в лесу на много-много гектар, вот только стоило магу пожелать и огонь рассосался сам собой.

— Это реальный ад. Произнесла Степанида…

А вы что думали ребята, революция это вам не пара подписей в бумажке сделать, это море крови, это то явление, в конце которого ты жалеешь, что вообще выбрался из своей халупы и посмел что-то возразить.

— И долго вы собираетесь там сидеть? Обратился он к нам, голос его был усилен магией.

— Как раз собирались выходить! Мне же пришлось видоизменением усилить голосовые связки и орать.

Наша братия вышла к дырке в стене оскверняя умерших людей. У нас не было шанса не потоптаться по трупам, на земле не осталось чистого от плоти участка земли.

Выглядел волшебник величественно. Высокий, статный, крепкий мужчина средних лет. Черные волосы, бакенбарды, выглядит как помесь пирата и дамского угодника. Стража завороженно смотрит на него, я знаю этот взгляд, на меня самого так часто смотрят, он расправился с тысячей людей за пару вздохов…

Завидно…

Интересный сегодня день.

— Так вот значит, кто за всем этим стоит… Столько убытков от кучки людей… Скажи мне, оно того стоило? Он сразу выделил меня из толпы.

— Конечно стоило, я хочу поселиться в том замке, он мне кажется симпатичным.

— Только это? А как же свобода и равенство для людей и прочая чепуха?

— Нет уж увольте, я знаю, как сильно деградируют люди, если им разрешить всё подряд.

— А ты странный, и еще от тебя исходит необычная аура… Магии в тебе нет, но предчувствие всё равно гаденькое. А впрочем, знаешь, к черту раздумья, я сам узнаю, что внутри тебя.

— Не поверишь, но я подумал о том же. Я съем твой мозг, разрежу на маленькие кусочки и насажу на шпажки.

— Ты думаешь, что если приодел своих шутов в блестящие латы, то теперь можешь строить из себя крутого командира? Мне не нравится, что этот хмырь смотрит на меня как на заигравшегося ребенка.

— Эй вы, за голову каждого из них я озолочу вас. Продолжил он, обратившись к гвардии позади.

— Береги голову идиот. Сказал я и дал отмашку Леопольду, он стал сыпать в него стрелами, но увы, пресловутый щит не сделает задачку такой легкой.

Это всё равно что в вертолет стрелять.

— Ну что же я не против померяться с тобой подчиненными. — Герасим давай короночку. Амбал метнул топор и тот прорезал толпу людей не хуже, чем его ветряной клинок, а под конец еще и снес одну из колонн на входе, частично балкон обвалился.

— И чем ты таких кормишь? На его лице промелькнул интерес.

— Им достаются лакомые кусочки.