Скорая 2025

Скорая. Бесхозный

Глафира лежала на койке в шикарной, самой лучшей, клинике Парижа.

Анфиса, Викентий и Дорофей по очереди сидели с ней, не отпуская ни на минуту.

Пришла она в себя после мощной потери крови через пять дней.

— Выбирай! — сказал Дорофей. — Орден от страны или о тебе и Викентии никто, кроме меня, не знает!

Глафира, улыбнувшись, задумалась и расцвела в улыбке.

— Орден? — грустно спросил Дорофей.

— Ты один… — улыбнувшись, ответила Глафира.

— И главное! — тихо вздохнул Фей и внимательно посмотрел на Глафиру. — Выходи за меня замуж!

— Чтобы ты меня мог полностью контролировать? — улыбнулась Глафира.

— Ты думаешь, что я такой монстр? — с болью в голосе спросил Дорофей.

— Честно говоря — да. Как мастерски ты врал на приеме в посольстве!

— Ты думаешь, что целующий тебя может в этот момент врать? — Может, еще как! Это уж я точно знаю!

— Это было честно! — опешил Дорофей. — Как доказать свою искренность?

— Никак! Ты слишком хорош для меня! Мне нужен кто-то попроще.

— Викентий? — напрягся Дорофей.

— Вик — друг!

— Он так не считает! — честно признался Дорофей.

— И ты решил его опередить? — догадалась Глафира.

— Да! — улыбнулся Дор.

— Все! Аудиенция закончена! Спать хочу! — закрыв глаза, проговорила Глафира.

— Глаш! А может все-таки «да»? — встряла мелкая. — Он ведь милашка!

Глафира улыбнулась и ничего ей не ответила.

Потом пришла Анфиса и рассказала, что Викентий не находит себе места из-за Дорофея, и еще рассказала кучу новостей про острова и про Андрея-Мазерати и какой он чудный!

Потом пришел Викентий и просто молча сел рядом. Глафира взяла его за руку.

— Отдай аппаратец, который прячет тебя от меня! — улыбнулась Глафира.

— Не отдам, — как-то совсем обыденно произнес Викентий. — У тебя нет на него монопольного права.

— Здесь ты прав. Просто ты молчишь, и я не понимаю, что ты думаешь и в чем подвох!

— Ни в чем! Александр сказал, что ты десять дней провалялась в больничке после нашего расставания. Но когда ты вышла, могла ведь просто позвонить! Мы очень волновались! Я безумно переживал! Ты… — Викентий замолчал.

— Договаривай уже! — ухмыльнулась Глафира.

— Знаешь ведь, как я к тебе отношусь!

— И как же ты ко мне относишься? Фей вон пришел и предложение сделал, а ты — друзья, напарники! Всю жизнь мечтал встретить ту, мимо которой никто не прошел, которая не собирается на пенсию и которая готова работать без выходных! Как ты ко мне относишься? — серьезно спросила Глафира. — Молчишь! И я должна догадаться по мыслям, которых не слышу? Тогда пойду замуж за Фея!

— Иди! Хороший вариант, — совсем спокойно ответил Викентий.

— Да ну вас всех! Уйди! Спать хочу!

Викентий молча вышел.

Минут через пять в дверь постучали. Глафира не смогла обнаружить хоть каких-то мыслей, чтобы определить, кто стоит за дверью.

— Войдите, — подала она голос.

Дверь распахнулась, и на пороге оказался худощавый парень лет пятнадцати.

— Можно?

— Заходите, — не понимая, что происходит, ответила Глафира.

— Только просьба! — без обиняков заявил парень.

— Сразу просьба! Без здрасьте и не представившись? — удивилась такой наглости Глафира.

— Да, я к вам — на вы, вы ко мне — на ты! Не люблю этой фальшивой показухи старших, типа они тебя так уважают, только все равно, когда надо, — резко переходят на ты и орут «иди вон отсюда!».

— Хорошо, договорились! Какие вопросы? — решив принять правила игры непонятного персонажа, спросила Глафира.

— Я видел, как вы… — начал было парень.

— Стоп! — остановила Глафира, чувствуя диссонанс. — А нельзя ко мне тоже на ты? Мне будет лестно, что я еще не такая старая, как мне кажется. У меня мог бы быть сын твоего возраста.

— Усыновляйте! — с вызовом усмехнулся парнишка.

— Нет! Таких у меня уже четверо было! Говори! — разрешила Глафира.

— Я видел вчера, как вы, как ты спасала нас всех! Я все понял, у меня только один вопрос: ты, правда, готова была умереть, когда говорила, что спасла уже столько суицидников, что эти убитые тебе зачтутся?

Глафира смотрела внимательно, но не могла прочитать ни одной мысли этого юнца.

— Ой, прости! Я не представился. Арсений! — и Арсений протянул руку. — Можно просто Сеня.

Глафира знала, что в Скорую раньше 18 не берут, поэтому спокойно пожала парню руку.

— Глафира, — представилась она.

— Я знаю. Я слышал вчера. Ты не ответила.

— Я думаю…

— Пока ты думаешь, если можно еще вопрос? А ты никогда не думала, что на свете так много бесхозных, так сказать, детей, что стать настоящей мамой одному из таких — это почти подвиг материнства? Все хотят своих, а ты возьми и воспитай чужого, как своего!

— Ну, если ты в Париже, то уж ты точно не бесхозный! А если был на приеме в посольстве, то и подавно! Почему ты топишь за бесхозных? И откуда ты узнал про то, что было вчера.

— Я слышу мысли людей, — как-то совсем обыденно ответил Арсений.

— Почему я тебя не обнаружила там? — реально удивилась Глафира.

— Потому что вы все сразу отключаете мысли тех, кому меньше 16, чтобы не путались под ногами, если это не клиент!

— Откуда ты знаешь про клиентов?

— Я слышал вчера. Ты не ответила…

— Можно, завтра? Я устала… Приходи, пожалуйста, завтра, — закончила разговор Глафира, полностью отказавшись от контакта.

Арсений почему-то совсем не обиделся такому отказу и, согласно кивнув, удалился.

— Дорофей! — позвонила Александра. — Ко мне парень приходил, он был на приеме и утверждает, что слышал о происходящем между нами. Арсений. Ты что-то можешь знать о таком?

Глафира пересказала суть встречи.

— Не было в числе прошедших в посольство такого! — уверенно заявил Дорофей.

— Как так? Может, ты проверишь? Может, ошибся или не помнишь?

— Глафира! У меня уникальная память. Я не могу в таком вопросе ошибиться. Я помню всех, кто пересекал проходную за месяц, даже случайных посетителей.

— Пока ты был в Москве?

— Я в Москве был всего полдня. И всё равно на постоянном мониторинге. Кроме самого Фернандо в посольстве еще была его группа поддержки, которую необходимо было обезвредить! Проверяли неоднократно всех и каждого. Не было среди всех прошедших худощавого пацана 15 лет ни по имени Арсений, ни под другим именем.

— Я поняла. Спасибо! — закончила разговор Глафира и выключила телефон.

— Арррсений! — мысленно позвала она, настроившись на образ парня, который всего несколько минут назад покинул ее палату. — А ну-ка, вернись ко мне!

— Я ждал, — услышала в ответ в своей голове голос Арсения Глафира. — Через три минуты буду.

Ровно через три минуты, без стука, в палату уверенно вошел Арсений, улыбаясь широкой и доброжелательной улыбкой.

— Я ждал, что ты меня позовешь! Ты бы не смогла пройти мимо такого интересного персонажа, который умеет слышать чужие мысли и скрывать свои без всяких приспособлений, да?

— Кто ты? Что ты здесь делаешь? Чего хочешь?

— Я — Арсений. Хочу, чтобы ты меня усыновила, взяла надо мной шефство, научила всему, что умеешь.

— Зачем тебе это?

— Хочу стать руководителем Скорой.

— У Скорой нет руководителя. У Скорой коллегиальное управление.

— Ты не знаешь. Есть! — уверенно ответил Арсений.

— Хорошо. Не буду спорить. Действительно, могу не знать! Ты сирота?

— Номинально — нет. У меня есть мать — алкоголичка и отец, скитающийся по миру и не знающий о моем существовании. Им обоим нет до меня дела. Так что фактически — да, я — сирота.

— Как ты здесь оказался?

— У меня тоже есть уникальная способность. Я вижу будущее. Не очень далеко и не всё, но какие-то отдельные события. То, что нужно мне для достижения моей цели. Я смог пробиться на международную олимпиаду по французскому языку. Наградой за первое место была поездка в Париж. И всё это ради встречи с тобой.

— Что значит: ради встречи со мной?

— Мне сейчас 16. Пять лет назад я осознал, кто я и какими обладаю способностями. Ума хватило никому об этом не рассказать. За это время я узнал о Скорой столько всего, что тебе, выполняющей свою работу, и в голову не приходило узнать об этой структуре. Но у меня нет опыта работы с реальными людьми. Меня не возьмут на работу, мне нет 18. Я не могу столько ждать и хочу, чтобы ты меня усыновила.

— Нет, я понимаю, что в жизни встречаются и не такие фантазеры, но как я усыновлю тебя при живых родителях? — решила не вдаваться во все подробности этого рассказа Глафира, а начать с самого практичного и тупикового, на ее взгляд, вопроса.

— А мне не нужно документальное подтверждение этого статуса, достаточно будет только того, что ты решишься на это и дашь мне свое согласие.

— Да я не знаю тебя совсем! Зачем мне это? — ничего не понимая, возмутилась Глафира.

— Я думал, тебя заинтересует такая личность, как я, и тебе будет интересен человек, который умеет…

— Да все люди в Скорой обладают какими-то уникальными способностями! Может, я не умею так далеко смотреть в будущее, но не думаю, что это что-то такое сверхуникальное. Я не хочу брать под опеку темную лошадку, о которой знаю пару, возможно, выдуманных историй. Ну, умеешь ты читать мысли, и что? Все работники Скорой это умеют! А уж таких детей, я думаю, не счесть! Зачем тебе так необходимо стать управляющим Скорой?

— Я знаю всех тех, кто собирается спрыгнуть с крыши этой Жизни. Если Викентий твой ходит и мониторит тех, кого встречает, то я просто знаю их всех. В каждый конкретный момент времени в каждом конкретном месте на месяц вперед. Называешь конкретный город любой страны, и я назову всех поименно, кто хочет уйти из жизни. А главное — знаю тех, к кому Скорая не успеет. Хочу дать им шанс!

Глафира остановила взгляд и замолчала. Мысли тоже остановились, не решаясь даже попытаться охватить масштаб того, о чем говорил этот юнец.

— Почему я? — решилась, наконец, спросить Глафира.

— Я так решил. Не отвечу почему! — безапелляционно заявил парень.

— Я не смогу! — простонала Глафира.

— Сможешь! Я знаю! — с абсолютной убежденностью в верность своих слов произнес Арсений.

— Завидная уверенность! — ухмыльнулась Глафира. — Я хочу рассказать о тебе Дорофею и попросить совета.

— Расскажи! — не задумываясь, разрешил Арсений.

— Ты будешь присутствовать при встрече?

— Да, я согласен, — как-то слишком просто согласился Арсений, будто действительно знал заранее, что так произойдет.

— Я устала, возвращайся, когда приедет Дорофей. Я хочу поспать, — отказалась от дальнейшего общения Глафира.

Арсений без вопросов вышел из комнаты и сел в коридоре в кресло для посетителей, замерев. Что происходило в его голове, шансов узнать у Глафиры не было.

Хотелось спрятаться от такого масштаба человека, который сидел за дверью. Она не знала, возможно ли в принципе такое!

Дорофей не поспешил примчаться немедленно, и Глафира успела выспаться и хоть как-то упорядочить свои мысли и намерения.

Дорофей вошел в палату вместе с Арсением и, указывая на парня, спросил:

— Этот персонаж, как он себя называет?

Глафира кивнула.

— Откуда ты знаешь, что он себя так называет? Я тебе не говорила.

— Глаш! Я не мог приехать с пустыми руками по такому твоему требованию. Узнал всё как о клиенте. Прошлое, триггеры, намерения. Он, действительно, стоит того, чтобы ты за него взялась. Посмотри, какая хорошая Анфиса у тебя получилась! Еще бы не была пофигисткой и прошла бы курс обучения, вообще была бы золотцем. Бери в работу. Стоящий парень!

— Но я не хочу! Я не понимаю, что у него в голове! Я не хочу себе в компанию…

— Тёмную лошадку! — завершил предложение Дорофей.

Арсений стоял молча.

— Я научу тебя, как общаться с его головой. Это несложно! — уверенно произнес Дорофей.

— То есть? — удивилась Глафира.

— Он думает, что может облапошить всех, но есть способности, перекрывающие его возможности прятаться. Это хитрость, уловка, я тебе расскажу, как обхитрить его хитрость.

— Вы разговариваете, будто меня здесь нет! Я! Понимаешь? Я не хочу с ним возиться! У меня своих проблем валом, еще и этого взвалить на мою шею! — вспылила Глафира.

— Хорошо! Арсений, если сам уговоришь — забирай мать! Если не уговоришь — я заставлять ее не буду, — встал на сторону Глафиры Дорофей.

— А как вы представляете то, что мы в Париже, а ему возвращаться надо? — поинтересовалась Г.

— А ты не собираешься возвращаться? — удивился Дорофей.

— Я еще не решила, куда я хочу возвращаться и хочу ли…

— Ладно, решайте сами! У меня дела, — Дорофей откланялся и удалился.

Арсений хотел сесть на стул напротив Глафиры, но вдруг передумал.

— Давай завтра. Ты устала, — заботливо произнес парень и ушел вслед за Дорофеем.

Глафира выдохнула, что не надо было хотя бы сегодня напрягаться, и снова провалилась в свой медикаментозный сон, а ночью очнулась от яростного крика Арсения в своей голове на фоне истерики французской девчонки:

— Глафира, помоги!

Вскочить и побежать — не было вариантов. Медленно поднявшись с кровати и взяв штатив с капельницей с собой, Глафира побрела на зов.

— Глафира, пожалуйста, пожалуйста, — вопил Арсений.

Через смотровое стекло одноместной палаты Глафира увидела девушку, мечущуюся в истерике, и Арсения, держащего ее за руки, прижав их к кровати.

Глафира вошла в палату и мысленно приказала француженке:

— Успокойся! Всё под контролем! Он нормальный, просто немного чокнутый. Он не опасен! Сейчас все узнаем.

Девушка от шока от услышанного чужого голоса в своей голове остановила и рыдания, и конвульсии.

— Что происходит? — спокойно подняв Арсения и освободив девушку, спросила Глафира.

— Я хотел тебе доказать, что я на что-то уникальное способен, но, кажется, только усугубил ее ситуацию…

— Переводи, — скомандовала Глафира. — Я очень прошу прощения, что так себя повел. Я был очень не прав! Я просто умею слышать мысли людей, находящихся в отчаянии. И очень хотел вам помочь! Вы же тоже сейчас слышали, что вам сказала моя мама.

Глафира сверкнула глазами на Арсения, а Арсений от счастья начал переводить быстро, искренне и безупречно.

— Мама — это для нее, а не для тебя! — пытаясь чуть снизить градус трагизма и изобразив игривую вредность на лице, улыбнулась Глафира.

— Глафира, — представилась Глафира и протянула руку девушке.

— Валери, — ответила девушка.

— Расскажите, что у вас стряслось? Почему нежелание жить не дает вам выздороветь? — спросила через переводчика Глафира.

Девушка опешила от такой постановки вопроса и, задумавшись, ушла в себя…

А Глафира тем временем мысленно обратилась к Арсению:

— Я, честно говоря, даже слушать и знать не хочу ничего о тебе, а уж тем более после такой выходки, когда на кону жизнь человека! Но раз уж вас с Дорофеем теперь двое, подчинюсь большинству. Открывай закрома свои и открывай себя! Пока я не узнаю всю твою подноготную, никакой второй мамы тебе не видать!

Глаза парня увлажнились, и вся информация о его жизни потоком хлынула на Глафиру, как тогда с Александром, когда он снял защиту со своей личности.

Вся мощь русской тоски микроскопического городка Дальнего Востока обрушилась на Глафиру в любом и почти каждом из событий жизни этого еще юного создания. Парень просто хотел вырваться и остаться живым!

Валери вдруг начала говорить, быстро, много и без остановки. Глафира читала ее мысли.

— Ты ей представился? — мысленно скороговоркой спросила Глафира Арсения.

— Да, — ответил Арсений.

— Ты справишься! В твоем опыте достаточно того, что может спасти эту француженку! Расскажи ей потом о себе, когда она выговорится. Она что-то сможет понять и про жизнь вообще, и про твою, в частности! Будь осторожен: если она тебе не нравится, не дай ей в тебя влюбиться. После вашего разрыва ее будет уже тяжело вытащить!

Глафира потрепала Арсения по его легким завитушкам на голове и пошла к выходу, оставив его слушать молодую запутавшуюся девчушку.

Глафира подошла к администратору:

— Скажите, пожалуйста! Я ведь не одна к вам поступила? Был еще испанец! Он жив? Где он?

Через пять минут Глафира сидела возле Фернандо, окруженного неимоверным количеством приборов и трубочек, спасающих его жизнь!

Глафира взяла испанца за руку и, уткнувшись в нее губами, застыла, что-то шепча, а потом так и уснула.