Слабейший из Сильнейших! Том 2

Глава 15: Воспоминания

— Эй, ты чего застыл? Хватит отдыхать, работай! — прокричал пацан всего на пару лет старше его. Эти слова действовали не хуже любого удара, ведь ошейник пронзал всё тело болью при малейшей попытке ослушаться.

Самир скорчился под весом бревна и потащил его вперёд, к лагерю. Помогать ему, конечно же, никто не собирался.

— Раз, два… — выдохнул он с трудом и сделал ещё пару шагов. Все эти надзиратели тут были нужны только для виду. Из-за этой железки на шее он всё равно не мог никуда убежать. — Ещё шаг, ещё пару тысяч шагов…

Лицо “надзирателя” скривилось в непонимании. Паренёк в одних серых брюках на босу ногу, сидел на камне около дороги и следил как они таскают дерево с лесоповала. Этот был из обработанных, тех, кто уже потерял свой разум и уже даже не помнит, кем был. Однажды таким станет и он сам, если не выберется отсюда.

— Ах да, извини, ты же не знаешь что такое тысяча, — пробубнил Самир так, чтобы этот остолоп его не расслышал и продолжил тащить бревно уже молча.

Угораздило же его оказаться здесь. Отец обещал его спасти, но прошёл уже месяц. Что же случилось? Почему отца до сих пор нет? Тревожные ощущения. Возможно, придётся пытаться сбежать своими силами, но этот ошейник мешает. Придумать бы, как от него избавиться.

Из-за ошейника не выходило ослушаться приказов. Тело делало их через силу. Родители, конечно, много чему его научили, но они не объясняли, как поступать при попадании в рабство. За один месяц пребывания тут, он уже понял, как всё устроено. Всем командовал Азис, ублюдок, ворующий детей и подчиняющий их себе своей мерзкой магией.

По дурацкому стечению обстоятельств, Самир тоже оказался тут. С рабским ошейником на шее. Острые края железки были вогнуты внутрь, постоянно напоминая о том, в каком положении сейчас находится паренёк. Положение незавидное, и он до сих пор не выяснил, где находится ключ.

На сам этот ошейник была наложена мощная магия подчинения. Азис был не простым человеком, он не игнорировал свою силу, а восхищался ей, он пользовался ей на полную, смакуя вкус власти над обычными смертными.

— Эх, если бы тут был отец, он бы показал ему, — пробубнил под нос малец.

Ворота стояли на вершине холма. А стены… пока ещё не стояли. Именно к ним нужно было дотащить это бревно. Не очень большое, толщиной с его руку, но всё ещё тяжёлое. Азис собирался тут возвести свой, как он выражался, “храм”. Толпа несчастных детей суетилась, возводя забор по периметру. Самир так завидовал девчонкам, ведь им не приходилось пахать целыми днями. Они вертелись где-то в лагере и почти оттуда не выходили. Все кроме…

— Эй, Самир! Самирчик! — зеленоглазое златовласое создание, похожее на ангела, подбежало к нему, от чего на глазах мальчика выступили слёзы. Она поднесла палец к губам, — стой, тихо, я сбежала, пока никто не видит, и принесла тебе покушать.

Девочка в рваных обносках, больше похожих на тряпки, держала в руках пару ломтей хлеба. Жадно глотая слюни, мальчик положил бревно на землю и выхватил из её рук хлеб, на что девчонка лишь звонко рассмеялась.

— Спасибо, конечно, но, Жасмин, тебе же опять влетит, — посмотрел Самир на неё с упрёком. — Почему ты постоянно так рискуешь?

Девочка скорчила гримасу и отвернулась.

— Потому что. Я так хочу. В твоих глазах нет этого сломленного духа, как у остальных. А потому… — она неожиданно резко повернулась и приблизилась к лицу юнца. — Давай уже сбежим отсюда вместе! Я хочу, чтобы ты был моим.

Опять она об этом говорит. Уже который день. Да, конечно, он выделялся своей внешностью на фоне остальных местных детей. Азис даже поверил в ту байку про то, что он “знатный”.

— Отстань, я ещё не придумал, как самому сбежать. Да ещё тебя вытаскивать… — пробурчал он с набитым ртом, пытаясь прожевать как можно скорее.

Пока они стояли на дороге, снизу донёсся крик.

— Эй! Да ты совсем охренел?! Работай! Иначе я сейчас встану и скажу это тебе прямо в ухо! А ты чего тут забыла? Шуруй в лагерь, малявка!

Ленивый надзиратель даже не хотел подниматься со своего камня. Но игнорировать его было невозможно. Даже с такого расстояния слова влияли на ошейник. Руки сами собой наклонились и подняли осточертевшее бревно, а ноги пошли вперёд.

— Ой, — съёжилась девочка от крика. Её ноги задрожали. На нежной шее Жасмин красовалась точно такая же железка. Словно подкошенная кукла, она развернулась и пошла обратно, обронив третий кусочек хлеба, который не успела передать.

Самир жадно покосился на краюху, улетевшую на землю, но сделать уже ничего не мог. Тело двигалось к лагерю.

Их тут очень скудно кормили и даже такой маленький перекус казался сытным обедом. Жасмин хотела сбежать с ним. Не удивительно, что она хотела помощи именно от него. Среди всего лагеря он единственный, кто всё ещё мог противостоять этим ошейникам хоть немного.

Секрет его уверенности был в том, что эти ошейники воздействовали на магию, а магии у Самира ещё не было. Когда обычные дети получали свои силы ещё в раннем детстве, Самир жил в любящей семье, ничего никогда не желая. Сила человека рождалась из его желаний, но он до сих пор не сталкивался с тем, чтобы возжелать чего-то так сильно.

Уже сам факт того, что он знал от родителей о таких вещах, неслабо отличал его от обычных детишек. Даже просто понимая, как это работает, он мог лучше сопротивляться эффекту порабощающей магии.

Отец рассказывал ему о сотнях удивительных сил, существующих в этом мире и объяснял как можно получить что-то конкретное. Он действительно много знал, и говорил, что тот, кто поймёт это ещё до обретения силы, волен сам создавать собственную судьбу. Но выбрать что-то одно из такого обилия вариантов было непросто. Потому он жил, стараясь ничего не желать. Как только его чувства вырвутся на свободу, желание превратится в силу. И эта сила останется с ним до конца жизни. Не хотелось бы обрести что-то бесполезное и стать обычным человеком.

Но сейчас родителей рядом не было, а такие условия жизни счастья не прибавляли. В течении всего этого месяца он думал над тем, какая именно сила может ему помочь сбежать. Самир не боялся охрану. Никого серьёзного тут не было, кроме самого Азиса и нескольких его старших “воспитанников”. Бедных обращенных, так долго находившихся под влиянием его способности, что им уже даже ошейник не был нужен. Для этих не существовало ничего кроме хозяина и его воли.

Вот и лагерь. Пятеро мальчиков рыло яму для подвала, ещё шестеро устанавливали частокол. Азис был настроен серьёзно, когда говорил, что собирается делать дворец. Один из детей был сыном плотника и он стоял тут, руководя всем процессом. Так как Самир никаких навыков не имел, его подрядили таскать брёвна. Несправедливость. Но он не хотел рассказывать, что был артистом. Ещё бы танцевать на потеху ублюдку заставили. Уж лучше так.

Бревно легло в кучу других. Их тут скопилось уже штук тридцать. Облегчение. Парень отряхнул ладони. Теперь он сможет немного отдохнуть. По крайней мере, пока идёт за следующим бревном.

— Эй! Ты, да ты! А ну иди сюда, с-сука, — один из надзирателей подошёл и схватил Самира за ухо.

— Ай-ай, чего!? Я же работаю! Отстань! — заверещал паренёк от боли.

— Заткнись и двигай за мной, тебя хочет видеть старшой, — обращённый был явно не в духе. Этот был совсем уже взрослый. Возможно, один из первых попавших под влияние ублюдка.

Старшой. Сам Азис, видимо. Плохо дело. Неужели он что-то узнал? Но кто мог рассказать? О его мыслях про побег знала же только Жасмин.

Прямо за стройкой располагался их палаточный лагерь, наспех сооруженный из шкур. Шатёр Азиса был среди всех самым большим и роскошным. Кучи палаток рядом принадлежали приближенным, а кривенькие навесы поодаль уже им, рабам. И, в отличие от остальных, рабы спали группами, по несколько человек на навес. В холоде и сырости.

Обращённый зашёл в шатёр, отодвинув висящую на проходе ткань, и Самиру ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

В полутьме палатки, заполненной бархатными подушками, под светом магических кристаллов, его встретила знакомая морда. Азис вальяжно сидел на роскошном кресле, напоминающем деревянный трон, и был одет в пурпурные шелка.

Перед ним, склонившись, на коленях рыдала девочка, в всхлипываниях которой угадывался голос его подруги по несчастью.

— Вот этому пареньку ты помогала, да? Втюрилась в раба, подумала, что у тебя есть шанс спастись. И на что ты надеялась? Что я ничего не узнаю? — Азис с прищуром вгляделся в лицо мальчика. — Смешная.

Он это сказал без малейшего намёка на улыбку и ленивым жестом прогнал обращённого.

Самир заметил, что в этом шатре были и другие люди. Это были взрослые девушки без ошейников, которые стояли в тени и молча наблюдали.

Обращённые, все до единой. Он бы не рискнул снимать ошейник с рабов. Одно лишь слово, и Самира схватят. Лучше не дёргаться.

— Желаю, чтобы этот мальчишка поглядел, как я тебя мучаю, лично. Что, Жасмин, хотела, чтобы твой любимый отдохнул немного? Ну так давай, устроим ему выходной. Знаете, как говорят в Риме? Рабам нужно давать хлеб и зрелища. Хлеба этот малец уже поел, — его голос был довольно мягким и игривым. Но последнюю фразу он сказал повышенным тоном, с холодной жестокостью во взгляде. — Пришла очередь зрелищ.

Азис приподнялся и наклонил торс вперёд, рассматривая ребёнка под ногами.

— Гений рода Муса. Мелкая дворянка, за которую объявили такую охоту, что будь я не на диких землях, меня бы с землёй смешали. Столько шума, из-за какой-то девчонки. Но я знаю твою цену, ты просто грязь под моими ногтями. По крайней мере, пока рыпаешься. Я сделаю из тебя достойную рабыню, воспитаю послушной девочкой. И чем дольше ты будешь мне пытаться сопротивляться, тем хуже для тебя. Скажи мне, ты же грамотная у нас?

Девочка сжалась на полу в комок, стараясь зажать уши и не слышать всего чего говорит этот ублюдок.

Не капли не церемонясь, мужчина достал с пояса расписной нож, и метнул его прямо в ребёнка попав лезвием в плечо.

— Отвечай! И не делай вид, словно меня не слышишь!

Жасмин взвизгнула и схватилась за рану. Окровавленный кинжал упал на ковёр.

— Да, — сквозь зубы всхлипнула она. Самир с удивлением посмотрел на её лицо. На нём, в этот момент, красовалась гримаса странного удовольствия, словно она наслаждается этими унижениями и болью. — Я обучена арабской грамоте, господин.

Её разум потерян уже настолько сильно? Самир начал сомневаться, а стоит ли вообще пытаться её спасти или нет. Он стоял сбоку от трона, видя всё, что происходило на её лице, что хорошо освещалось отблесками факела.

— Хорошо, — Азис расплылся в улыбке, возвращая свой привычный, расслабленный тон. — И прекрати себя лечить, я хочу чтобы ты чувствовала боль. Думала я не замечу? Итак, возьми этот кинжал и высеки у себя на лбу надпись. Если не хватит места на лбу, пиши на руках, ногах, мне без разницы. Главное, чтобы шрамы было видно.

Девочка подняла упавший кинжал дрожащими руками и посмотрела на него. Самир ожидал увидеть в её зелёных глазах ужас, но он увидел там вожделение. Видимо, времени осталось совсем мало. Ещё немного и она станет такой же пустышкой, как эти безмолвные статуи, что до сих пор не проронили ни слова. Женщины вокруг них, выглядели скорее как декорации, чем люди.

— Итак, пиши “Я, буду верно учиться, чтобы стать будущей рабыней для моего любимого хозяина, уважаемого Азиса. Моя сила будет служить во благо ему, и я буду счастлива делать всё, что он пожелает”. Для начала хватит. Если не запомнила, повторю.

— Я запомнила, — коротко ответила Жасмин, глядя в собственное отражение на лезвии расписного кинжала из качественной стали. Такой ножик был настоящим произведением искусства. Глубоко вздохнув она поднесла остриё к собственному лбу и начала вырезать арабскую вязь.

Азис удовлетворённо кивнул и обратил внимание на Самира, стоявшего тут в очень смешанных чувствах.

— Вот видишь мальчик, до чего доводит наивная любовь? Ну, ничего страшного, из неё вырастет отличная девочка. Благодаря моей силе, нет даже разницы, слышит она это или нет. Ещё годик или два и она будет слушать только меня. Когда она вырастет, я окончательно смешаю её с грязью. Все её чувства, привитые с детства, будут растоптаны, а я буду просто её использовать. И знаешь, что самое замечательное? Она будет продолжать слепо мне подчиняться! Ха, рабыня, да она будет рада быть даже подставкой для ног!

Он засмеялся, опьянённый собственной властью. Самир для него был отдушиной, зрителем, который уже не может сопротивляться, но ещё способен мыслить.

— Вам не перед кем похвастаться, да? — осторожно предположил он.

Азис заинтересованно посмотрел на мальца.

— А ты смышлёный для своих лет. Может и не зря она выбрала именно тебя. Всё-таки уже месяц в ошейнике ходишь, и до сих пор имеешь наглость действовать против воли надзирателей. Даже не знаю, убить тебя за это или наоборот, насладиться тем, как даже твой разум будет сломлен. Впервые встречаю ребёнка, на которого моя сила так плохо действует.

— А разве ваша сила действует только на детей? — Самир окинул взглядом вполне взрослых девушек. На что Азис поморщился.

— К моему сожалению, да. Может, дело в том, что ты ведёшь себя скорее как взрослый? Слишком много думаешь. Чем менее окрепший разум, тем проще на него влиять и менять его на свой вкус, — он задумался, а потом медленно повторился. — Для ребёнка, ты шибко умный. Эй, подойдите!

Руки мужчины указали на двух девушек около него и те беспрекословно подчинились, рухнув на колени прямо у его ног.

— С ними было также. Я их выкупил, пока они были детьми, а затем вырастил и воспитал. Теперь посмотри как они милы и послушны. А может и выкрал, не помню уже. Кстати говоря, — он задумался. — Эй, шлюхи, как зовут этого мальчика? Где мы его взяли?

Одна из девушек подняла голову и ответила.

— Это мальчик по имени Самир, вы купили его у проходимца который утверждал, что это похищенный принц, но как оказалось, это просто оборванец.

В ответ Азис безразлично пнул её прямо в лицо.

— Я не просил на меня смотреть, шалава. Ты землю целовать должна, чтобы иметь право меня видеть.

— Простите, я счастлива, что вы меня ударили, — она склонилась обратно к земле, кажется, действительно целуя ковёр.

Жасмин, продолжающая себя медленно резать, смотрела на всё это с плохо скрываемой завистью.

Самир просто не мог поверить в абсурд, что тут происходил. Зря он завидовал девушкам. Судя по всему, им не то, что не легче, им гораздо тяжелее, чем парням.

— Мда, не самое выгодное моё вложение было, — задумался Азис. — Но может из тебя чего толковое и выйдет. Надо будет подумать.

Ярость закипала внутри парня. Если сначала он был напуган, а потом растерян, то теперь он уже не мог сдерживаться. Он не мог это всё так оставить. То, что ублюдок делал со всеми этими женщинами, то, что он делал с Жасмин, которая была к нему так добра. Сейчас или никогда. Отец уже, похоже, не придёт и видимо пришло время использовать последний и единственный его козырь. Желание магии!

Но какой вид магии избрать? Сейчас уже нет никакого выбора. Если он ошибётся, то либо умрёт, либо станет рабом навечно. Чего бы он не выбрал, ошейник просто поглотит силу и запретит её использовать. Но этот ошейник сам является магией. А значит, его тоже можно подавить. Сила должна быть такой, что разрушит оковы.Что-то, что само разрушает магию. Сопротивление. Обращение. Устранение.

— Я желаю… — совсем тихо, чтобы никто не услышал, произнёс мальчик. — Сопротивляться.

Все его мысли сжались в маленький комок, всеми силами сосредоточенный на том, как магия ошейника начинает действовать не внутрь, а наружу. Он ощутил, как ураган силы вливается в тело. И эти мысли начали обретать форму. Весь шатёр начал трястись от вихря невидимой глазом энергии, кружащейся вокруг Самира. Сила отторгалась ошейником, а затем вливалась обратно. А затем ещё и ещё, пока наконец железка не сдалась под неумолимым напором.

— Что за? Что происходит? Эй, я вас спрашиваю.

Все эти безвольные куклы, все девушки, кто был вокруг, вдруг начали шевелиться и озираться по сторонам. Азис в ответ на это, привычно попытался ударить ближайшую стоящую к нему, но она рефлекторно заблокировала удар.

— Как это понимать? Ты знаешь, что я с тобой за это сделаю?

Жасмин выронила кинжал и горько застонала от боли. Она, видимо, тоже пришла в себя. Это был его шанс, ведь ублюдок повернулся спиной. Убить его, и всё это закончится.

Самир выхватил упавший на землю кинжал, и сжал его в обеих руках. Никогда до этого он даже не думал об убийстве кого-то, да ещё и в спину. Но сейчас было не до размышлений. Разбежавшись, он со всех сил вонзил нож Азису в нижнюю часть спины. Богатый пурпурный кафтан начал медленно краснеть. Рабовладелец взвыл от неожиданной боли и, оступившись, упал. Мерзавец рухнул на пол, нелепо дёргая руками и ударился лицом об собственный трон. Он попытался обернуться, чтобы дать отпор, но Самир вырвал нож из мяса и ударил ещё раз. А затем ещё и ещё, пока, наконец, тело в пурпуре не затихло окончательно.

Дрожащими руками он убрал окровавленный нож за пояс и, кое-как соображая, вытащил Жасмин наружу. Он тащил её за руку, просто ведя за собой. Девочка шла безвольно, её ошейник ещё работал, заставляя подчиняться словам Самира. Парень не знал что станет с остальным лагерем, но он хотел спасти хотя бы её. Единственного человека, кто поддерживал его в этом непроглядном мраке.