Сладкое искушение

Глава 3

Уверенно взяв Киру под руку, Джайлз повел ее к чудесному саду, окружающему «Сэнди-Лейн». Ресторан, о котором он говорил, располагался на открытом воздухе. У входа Джайлз остановился и быстро смыл с босых ступней песок под струями миниатюрного фонтанчика, украшенного декоративными изразцами. Кира завороженно смотрела, как прозрачные капли блестят на его бронзовых от загара ногах.

— Какие же дела у вас на острове? Какую должность вы занимаете в компании? — осведомился Джайлз;

Кира мучительно пыталась вспомнить, что сказала ему в самолете. Вчера она была так возбуждена… Необходимо собраться с мыслями и не ударить в грязь лицом. Ну, слава Богу! Вчера она назвалась консультантом. Значит, сейчас придется кое-что уточнить.

— Я отвечаю за политические и промышленные изыскания в сфере сахарной промышленности. — Слова сорвались с ее губ сами собой. Кира многое знала о политических исследованиях, ибо несколько лет проводила их для мистера Коннора.

— Тогда вам известно, что администратор должен обладать отличным здоровьем. С моей точки зрения, ваше оставляет желать лучшего. Я не спрашиваю о вашей ноге, но вы перенесли трудный, многочасовой перелет, от которого оправитесь не раньше чем через сутки. — Джайлз выпрямился и провел рукой по волосам. Даже в видавших виды шортах он держался как джентльмен. К тому же в нем чувствовалась порода.

Плечи девушки поникли. Значит, выглядит она неважно… Ничего себе комплимент! После таких слов любая женщина почувствует себя еще хуже. Впрочем, ему незачем разглядывать ее как какой-то экспонат. Кира потянула вниз свою просторную футболку, стараясь прикрыть уродливый шрам, но это ей не удалось.

— Мы хотим позавтракать, — сказал Джайлз официанту, когда тот приблизился к их столику. С этого места открывался великолепный вид на океан.

— О, конечно, мистер Эрл! Доброе утро, мисс Рид. Сразу сделаете заказ или подать меню? — Этот же официант накануне приносил ей ужин.

Кира устало откинулась на спинку стула. Присутствие высокого и властного Джайлза так подавляло ее, что она впала в полудремотное состояние.

Без сомнения, он прав: сказывается переутомление вчерашнего дня. Солнце между тем поднималось все выше, в прозрачном воздухе лениво жужжали насекомые. Доносился сладкий аромат гибискусов. На белоснежной скатерти, на цветах, стоящих в маленькой, изящной вазе и покрытых капельками росы, на сверкающем столовом серебре играли солнечные блики. Они пробивались сквозь листву олеандров, под которыми расположились молодые люди. Сквозь прикрытые ресницы Кира видела море, слышала его монотонный, успокаивающий шум. Мимо них неспешно проходили аккуратно одетые садовники: они собирали сухие листья и срезали свежие цветы для комнат постояльцев. По освободившимся столикам прыгали бесстрашные воробьи, шустро склевывая хлебные и сахарные крошки.

— Вас все здесь знают? — встрепенувшись, спросила Кира.

— Конечно. Остров небольшой, а я прожил здесь всю жизнь. Мой отец, Рувим Эрл, получил плантацию Шугар-Хилл в наследство от своего отца, а тот — от своего. Наш род выращивал сахарный тростник задолго до того, как Бенджамен и Рувим стали партнерами и обосновали компанию «Рид и Эрл»… — Он замер на полуслове и во все глаза уставился на Киру: — Погодите… Мисс Рид… Вы ведь представились как мисс Рид?

Так, сейчас он догадается! Надо немедленно сбить его с толку.

— В местной телефонной книге мои однофамильцы занимают целую страницу, — быстро нашлась Кира. Войдя в свой номер, она первым делом просмотрела справочник в поисках адреса Бенджамена и выяснила, что дед по-прежнему живет в Фиттс-Хаусе. — А в Лондоне Ридов пруд пруди. К сожалению, мне досталась не такая уж редкая фамилия.

Официант привез завтрак на тележке и оставил ее возле их столика. Разнообразие яств, будто сошедших с обложки иллюстрированного журнала о вкусной и здоровой пище, приятно поражало глаз: серебряные чайник и кофейник, несколько сортов экзотических фруктов, красиво нарезанных и разложенных на тарелках, хлеб, булочки, сыр, холодное мясо, рыба, мед, джем, мармелад, йогурты и соки. При виде такого изобилия Кира ощутила голод. Официант налил ей чай и подал блюдо с манго и ананасами. Джайлз налил себе чашку кофе.

— Может, принести яичницу или яйца всмятку?

— Кира?

— Нет-нет, благодарю. Вполне достаточно того, что стоит на столике. Кстати, я ужасно проголодалась.

Джайлз заказал себе яичницу и взял стакан брусничного сока.

— Как жаль, что вы не занимаетесь дизайном. С тех пор как умер мой отец, а мама заболела, Шугар-Хилл пришел в полное запустение. Увы, мою сестренку Лэйс интересуют лишь вечеринки да флирт.

— А здесь часто устраивают вечеринки?

— Постоянно. Мы… — Он осекся, очевидно, сообразив, что Кире с больной ногой о танцах придется забыть. — У нас есть и другие развлечения: крикет, рыбалка, парусные прогулки… церковь, наконец. Да-да, не улыбайтесь, на Барбадосе посещение церкви — одно из непременных занятий, и добропорядочные барбадосцы посвящают этому массу времени. Церквей здесь куда больше, чем магазинов.

— А чему посвящают время не очень добропорядочные барбадосцы? — с улыбкой осведомилась Кира.

— Дракам, спиртному, иногда пиратству.

Кире вспомнились слова таксиста.

— Здесь есть настоящие пираты? Ну, такие, что плавают на шхунах с черными парусами?

— О, конечно! В здешних местах это считается весьма почетным занятием. Они провозят контрабанду и с целью грабежа нападают на корабли. Если хотите, познакомлю вас с парочкой оригинальнейших типов.

Кира рассмеялась, почувствовав себя так, как будто находится в нереальном мире. И в самом деле: она сидит в великолепном саду, завтракает с самым красивым мужчиной на свете и болтает о каких-то пиратах! А что, если волшебный сон закончится и окажется, что она бесцельно бродит по своей тесной кухоньке в квартирке на Пимлико, натыкаясь то на мойку, то на плиту?

— Вот так-то лучше, — улыбнулся Джайлз. — Вы наконец развеселились. Признаться, Кира, смех вас очень красит.

Джайлз уже отметил, что девушке не нравятся комплименты, касающиеся отдельных черт ее внешности, поэтому не упомянул о том, как пленительна ямочка на щеке Киры, особенно заметная, когда она широко улыбается. До поры до времени лучше не говорить об этом, чтобы не нарушать приятную атмосферу, воцарившуюся за столиком. Официант принес дымящуюся яичницу, и Джайлз нехотя оторвал взгляд от влажных губ Киры.

— Хотите попробовать? — Он протянул ей тарелку.

Кира подцепила вилкой кусочек аппетитной яичницы. Боже, как вкусно! Воздушная, сочная яичница буквально таяла во рту.

— Великолепно! Только так и надо ее готовить, точно зная, когда снять с плиты.

— М-да… А у Лэйс получаются какие-то резиновые желтые шарики, — скептически заметил Джайлз.

— Разве у вас нет повара? — неожиданно для самой себя спросила Кира. Ей вовсе не хотелось вдаваться в подробности его личной жизни. Но отступать было поздно, и она добавила: — Ведь Шугар-Хилл, очевидно, большое поместье.

— Так оно и есть. Мы держим домоправительницу, исполняющую обязанности поварихи, горничную и садовника. Однако Лэйс частенько возвращается домой на заре и встает так поздно, что ей приходится самой готовить себе завтрак. На этом настоял я: у Долорес и без того забот хватает — ведь она присматривает и за моей матерью.

«Ясно, — подумала девушка, — у него проблемы с сестрой. Та еще, видно, штучка». Интересно бы познакомиться с ней, хотя это означало бы новую встречу с Джайлзом, что не входило в планы Киры. Сейчас закончится завтрак — и они разойдутся как в море корабли. Она позаботится о том, чтобы их пути-дорожки больше не пересекались, а рекомендательное письмо мистера Коннора пусть остается в портфеле.

В ресторанчике появились новые посетители. Кира с интересом рассматривала дам в красивых пляжных костюмах, соломенных шляпках и с эффектными украшениями. Ничего подобного у самой Киры никогда не было.

— Видимо, вам следовало надеть рубашку, — напряженно заметила она. — Смотрите, здесь все мужчины в рубашках.

— Неужели моя голая грудь смущает вас? Если так, я одолжу рубашку у официанта. Надеюсь, он выполнит мою просьбу.

— Нет… я… я не то хотела сказать… Просто, по-моему, мы с вами одеты несколько… небрежно, тогда как все остальные — весьма изысканно.

— Не обращайте внимания на такие мелочи. Здесь каждый носит то, что хочет. Имеет значение только то, что представляет собой сам человек. Вам нужно лишь купить у любой торговки на пляже саронг — и все будет в полном порядке.

— Саронг? Это еще что такое?

— Весьма функциональная одежда. В ней можно ходить по улицам, валяться на пляже, даже вытираться ею после морских купаний. Продавщица покажет как закреплять саронг, чтобы он не падал с плеч.

— О Боже!

— Не волнуйтесь раньше времени: саронг завязывается на узел, так что в нем вы будете чувствовать себя надежно, как в средневековой крепости. Уж кому знать, как не мне! В молодости я не раз освобождал от этой одежды юных прелестниц.

Щеки Киры залила краска. Она смущенно потупила глаза. Что за несносный тип! Кира еще не встречала таких. Несколько лет, проведенных в затхлых стенах парламента, и пуританские отношения с Брюсом — в чисто английском стиле — совсем не подготовили девушку к тем бурным чувствам, что пробудил в ее душе этот островитянин.

— Простите, но у меня шалят нервы, — обронила она. — Последствия лондонской суеты. Темп жизни там просто… лихорадочный.

На самом деле лихорадочным было ее бегство от прежней жизни и уход из парламента. Со стола убирать, правда, не пришлось: ослепительная блондинка с пышными формами, взятая Коннором на место бывшей секретарши, просто бросила все личные вещи Киры в коробку и убрала ее в шкаф.

«Электрический чайник тоже принадлежит мне, — сказала ей Кира. — Вам придется купить новый».

«Нет проблем, — отозвалась блондинка. — Доложу мистеру Коннору. Расходы за счет офиса».

— Вам следует сбавить темп и немного передохнуть. — Джайлз не сводил с девушки синих глаз. — Проведете несколько недель в «Сэнди-Лейн» — и сами себя не узнаете.

Кира не сочла нужным признаваться этому богатому типу, что может платить за столь дорогой номер не более двух дней. Однако утренняя прогулка навела ее на кое-какие мысли. Она приметила несколько домиков, сдающихся внаем. Их окружали небольшие садики, спускающиеся прямо к пляжу. А что, если снять один из них и устроить там что-то вроде офиса? Живя в таком домике, она будет ходить по магазинам, а потом на террасе наслаждаться нарезанным на тонкие ломтики манго.

— Итак, вы владеете плантацией и сахарообрабатывающей фабрикой. — Кира решила сменить тему разговора. — Что ж, звучит впечатляюще. Да, и еще у вас старый дом, нуждающийся в ремонте.

— Плантация принадлежит клану Эрлов уже много-много лет. Она расположена на лучших землях острова. Рельеф там холмистый, но есть и обширные поля. В общем, пейзаж чем-то напоминает Среднюю Англию. Но совсем рядом находится восточное побережье, которое разительно отличается от западного. В этих скалистых местах постоянные штормы. Вам непременно стоит побывать там, только не вздумайте купаться — слишком опасно.

— А туда можно добраться автобусом?

— Дороги здесь скверные, автобусы плетутся как черепахи, поскольку маршруты пролегают по самому берегу острова. Куда удобнее нанять ослика, запряженного в тележку, а еще лучше воспользоваться моим. У меня как раз есть свободный. Тут все предпочитают путешествовать подобным образом.

Кира пропустила его слова мимо ушей.

— Скажите, вы сами очищаете сахар? — спросила она, решив гнуть свою линию.

— У нас есть специальная фабрика неподалеку от аэропорта, но она в основном простаивала бы, если бы обрабатывала только наш урожай. Поэтому мы принимаем тростник и с других, более скромных плантаций. Тростник подвозят на грузовиках, хотя дорога оставляет желать лучшего. На новую не хватает средств, а это создает серьезные проблемы для мелких плантаторов.

— Не хватает средств на новую дорогу? — Кира изумленно вскинула брови. Странно. Джайлз Эрл производит впечатление очень состоятельного человека.

— Дело в том, что Бенджамен Рид, партнер моего отца, воспользовался содержимым общей казны, построив Фиттс-Хаус — розовый замок с зубчатыми стенами и башнями, совсем не вписывающийся в окружающий ландшафт. Спросите, что это взбрело ему в голову? Да просто хотел удивить свою невесту. А моему отцу долго было невдомек, что денежки он позаимствовал из кассы их общей фирмы. К тому же Бенджамен взял ссуду у всех банков, затеяв это строительство. В общем, компаньоны рассорились вдрызг. А тут еще проблемы с Долли — эта хитрая бестия постоянно ставила палки в колеса.

«Долли? Что за Долли?» — Кира пыталась вспомнить, слышала ли это имя раньше.

— А какие отношения с Бенджаменом Ридом у вас сейчас? Он остался вашим партнером?

Джайлз нахмурился:

— Я разговариваю с ним только тогда, когда нет иного выхода. С этим человеком очень трудно работать. — Он бросил нож и вилку на стол, отодвинул тарелку, налил себе еще кофе и посмотрел на часы. — К сожалению, мне пора идти, у меня деловое свидание. Был очень рад нашей встрече. Желаю приятно отдохнуть.

Поразительная метаморфоза! Какой отстраненный, официальный тон! Что это с ним? Кира не знала, радоваться ей или огорчаться. Значит, Джайлз Эрл счел скучным общество тощей нервной девицы, у которой к тому же не все в порядке с головой… Что ж, разве не к этому она стремилась? Разве не клялась себе, что не желает больше видеться с ним?

Рывком отодвинув стул, Джайлз поднялся из-за стола. Шорты на нем давно высохли и теперь плотно облегали мускулистые бедра.

— Не гуляйте по тростниковым полям, — сухо посоветовал он и сделал знак официанту.

— Почему?

— Из-за обезьян. Сущие дьяволы! Поля так и кишат ими. — Джайлз дотронулся до шрама на щеке. — Вот что сотворила со мной одна из них. Эти черти кусаются, и пребольно. Как видите, выращивание сахарного тростника — не такая безобидная штука. Приходится сталкиваться с полчищами диких обезьян, с пожарами, ураганами и падением спроса на нашу продукцию. Вспомните мои слова, когда будете покупать сахар в ближайшем супермаркете.

Сам того не понимая, Джайлз подкинул Кире отличную идею, каким образом проявить себя в деле. Проблемы, о которых он говорил, были ей хорошо известны. На последнюю промышленную конференцию в Вестминстер съехались представители со всего мира, а Кира досконально изучила их доклады. Несмотря на неуклонный рост населения земного шара, потребление сахара начало стремительно падать, что заставило промышленников искать иные источники доходов.

Собравшись с духом, Кира спросила:

— Может, мне попытаться провести изыскания на острове? Прекрасная возможность ознакомиться с делом прямо на месте. Кстати, я хотела бы встретиться с президентом ассоциации производителей сахара.

Джайлз снова нахмурился, но прежде чем ответить Кире, расплатился с официантом и жестом отослал его.

— С президентом, говорите? А президент — все тот же пресловутый Бенджамен Рид. Человек, сделавший все, чтобы загубить добычу сахара на этом благословенном острове. Вот уже многие годы мы пытаемся его сместить, но он обладает очень сильным влиянием. Слишком долго тут живет.

Резкий тон Джайлза поразил Киру. Она напряглась, но постаралась не выдать волнения. У нее тоже были веские основания не любить, даже ненавидеть своего деда, однако Джайлзу об этом знать незачем.

— Спасибо, я подумаю, стоит ли встречаться с ним. Возможно, здесь Рид — большая шишка, но, в конце концов, длина Барбадоса по береговой линии всего двадцать одна миля, а это не так уж много.

Конечно, говорит она не слишком профессионально, но в данный момент ее не занимали такие мелочи.

— Хм, большая шишка… А какого, позвольте полюбопытствовать, вы мнения о моей персоне? — прищурившись, спросил Джайлз.

— Вы — акула.

— У акул острые зубы, и они тоже кусаются.

— Я приложу максимум усилий, чтобы держаться от них подальше.

Джайлз порывисто шагнул к девушке. Вид его не предвещал ничего хорошего. Почему в его глазах вспыхнул гнев, она не понимала. Стоило ему протянуть к ней руку, как Кира невольно отшатнулась, но он всего-навсего коснулся большим пальцем ее подбородка и, чуть помедлив, провел по нежной шее и задел мизинцем завиток волос. Прикосновение настолько ошеломило Киру, что она потеряла дар речи.

— Какие прекрасные глаза, — отрывисто бросил Джайлз, — но какое холодное сердце!..

Коротко кивнув, он опустил руку и направился к пляжу. «Ну и ну! — подумала Кира, глядя ему вслед. — Спина прямая, словно палка, а пятки вбивает в утрамбованный песок, как гвозди в стену!»

Между тем на лазурном небе появились легкие облачка. Волны все так же мягко набегали на берег. Рыбачьи лодки и баркасы, стоявшие на якоре, чуть покачивались, а вдали, на самом горизонте, яхты распустили паруса, розовеющие под ярким солнцем.

Странное чувство охватило Киру, когда она смотрела вслед Джайлзу, тщетно пытаясь унять волнение. Какое счастье, что он наконец ушел! От Джайлза Эрла исходила смутная угроза. Но вместе с тем ей хотелось, чтобы он снова дотронулся до нее. Это… мужское прикосновение… Впрочем, уместнее было бы дружеское рукопожатие… Ругая себя за дурацкие мысли, девушка тряхнула головой.

Она успокаивала себя тем, что перегрелась на солнце, увидела ошеломляющую красоту прекрасного острова, и душа ее, закованная в броню, невольно оттаяла… Но как бы ни объясняла Кира свое смятение, она сознавала, что немного лукавит. Повстречай она Джайлза в переполненном вагоне лондонской подземки в самый промозглый, серый день, ее реакция была бы такой же.

— В такого человека я могла бы даже влюбиться… — тихо пробормотала девушка и растерялась от столь нелепого вывода. Заигравшая на губах Киры улыбка смягчила ее лицо.

Официант, убиравший со стола, решил, что улыбка предназначается ему, и просиял:

— Хорошего вам дня, мисс Рид. Отдыхайте и веселитесь.

День у Киры действительно выдался хороший. Неторопливая жизнь островитян околдовала ее: она и не заметила, как прошло утро, хотя успела сделать лишь пару телефонных звонков.

Телефонные переговоры были для местных жителей почти таким же увлекательным занятием, как игра в крикет. Они могли звонить друг другу без всяких ограничений, а посему часами висели на телефоне, обмениваясь новостями. Те, у кого в доме не было аппарата, пользовались им на работе. Повсюду: на почте, в кафе, парикмахерской или в заведении с игровыми автоматами — служащие уделяли больше времени телефонному общению с друзьями, чем своим непосредственным обязанностям, и никого это не удивляло и не раздражало. Клиенты терпеливо ждали, пока разговор закончится. Почти каждый второй прохожий владел здесь мобильным телефоном и, неспешно прогуливаясь по дорожкам, прижимал к уху черную трубку и что-то бубнил в нее. Слухи об опасности возникновения раковых заболеваний в результате воздействия электромагнитных волн явно не дошли до этих отдаленных мест.

Выяснилось также, что здесь единый тариф на автобусные билеты независимо от расстояния. Автобус на Бриджтаун останавливался напротив «Сэнди-Лейн». Если он не будет слишком переполнен, то по пути в столицу она объедет весь остров и увидит местные достопримечательности, решила Кира.

В маленькой городской типографии она заказала визитные карточки. Владелец любезно согласился изготовить их за один день.

Завтра она поваляется на пляже, позагорает, накупается вдоволь и пораньше ляжет спать.

Названия городков и курортов звучали по-английски: Уортинг, Гастингс, Крайстчерч. Три века британского господства приучили островитян к учтивости, обходительности и трудолюбию. Особые признаки колониальной жизни бросались в глаза и несказанно радовали пресытившихся туристов.

Поскольку приближался сезон дождей, пляжи не пользовались большой популярностью, и Кира сразу нашла уединенное местечко. Далеко идти не пришлось — она свернула чуть севернее, держась подальше от богатых отелей, обитатели которых не утруждали себя длительными прогулками и частенько располагались в шезлонгах у великолепных бассейнов.

На морском берегу жизнь шла своим чередом. Рекламируя нехитрые товары с шутками-прибаутками, бродили по песку босоногие торговцы; женщины в ярких одеяниях разносили на голове подносы с фруктами.

Кира насторожилась, заметив, что к ней направился молодой человек с большим портфелем. Его рука от кисти до плеча была замотана красной тряпкой. «Что ему нужно? Хочет предложить страховой полис?» — подумала Кира. Парень уселся перед нею на корточки и раскрыл портфель, набитый браслетами и коралловыми ожерельями.

— Меня зовут Муншайн, мисс. Я уступлю вам эти украшения за полцены: сегодня у меня скидка на товар.

В его солнечных очках с зеркальными стеклами Кира видела свое чуть искаженное отражение. Подцепив несколько чудесных ожерелий, он помотал ими в воздухе прямо перед носом девушки, потом выбрал нитку из розовых и белых кораллов и протянул ей:

— Вот эта стоит пятьдесят долларов, но вам я уступлю за тридцать.

Кира вздохнула: ей было неприятно отказывать.

— Ваши украшения очаровательны, но я прилетела только вчера ночью и пока не собираюсь ничего покупать.

— Так вы здесь первый день? И как вам нравится Барбадос? — Муншайн снял очки, тем самым показывая, что его торговая миссия окончена.

Кира сразу отметила, что парень красив: смуглая кожа, блестящие черные волосы. На мгновение перед мысленным взором Киры возник Джайлз Эрл, но она тотчас постаралась избавиться от видения.

— Уверена, остров мне очень понравится. Я еще не успела как следует познакомиться с ним, но местные жители покорили меня веселым нравом и гостеприимством.

— Вам следует повидать Шотландский округ, что на восточном побережье. Море там потрясающее, я вам скажу, огромные валы так и катят, так и катят! Иногда я занимаюсь там серфингом, но вообще-то это довольно опасно. И купаться тоже не советую.

— У вас очень необычное имя[2].

— Это мое прозвище. На нашем острове у каждого есть прозвище.

— А почему вам его дали?

Откинув голову назад, молодой человек рассмеялся.

— Не знаю. Может, из-за солнечных очков. — Все еще улыбаясь, он закрыл портфель и пружинисто поднялся на ноги. — Что ж, желаю вам хорошо провести время, мисс, не обгорите на солнце. В первые дни это небезопасно. А если надумаете купить ожерелье, вспомните о Муншайне — вы еще увидите меня на пляже. Всего доброго, мисс.

Парень отправился искать покупателей. Время — деньги, а он должен выполнить дневную квоту продаж, прежде чем позволит себе расслабиться.

В течение этого дня Кире неоднократно предлагали приобрести разноцветные саронги, свежие ананасы, смешные фигурки из дерева и ленты для волос. И ни у кого из торговцев не вытягивалось разочарованно лицо, когда они слышали вежливый отказ. Эти люди радовались возможности поболтать, о подолгу свое общество ей не навязывали. Один саронг Кира все же купила, не устояв перед ярко-желтой цветастой тканью. Обернув саронг вокруг себя, она сразу же оценила его достоинства.

— Очаровательная вещица. — Кира одобрительно кивнула.

— Хотите еще один? — В глазах торговки вспыхнула надежда. Однако девушка отказалась.

Вчера она нашла адрес деда в телефонном справочнике: Бенджамен Рид, Фиттс-Хаус, Фиттс-Виллидж, Сент-Джеймс. Видимо, это недалеко от ее отеля. Нужно только узнать направление, и тогда можно отправиться туда пешком. И все же необходимо изрядное мужество, чтобы встретиться с человеком, обрекшим ее мать на нищету.

С моря дул приятный свежий ветерок, поэтому жара почти не ощущалась, но чтобы не обгореть, Кира все же набросила на плечи футболку. Барбадос — самый восточный остров в группе Малых Антильских островов, и теперь девушка поняла, почему здесь легко обходятся без кондиционера. Первые британские поселенцы, приятно удивленные свежим воздухом здешних мест, начали строить жилища, обращая их окнами к морю. Ветряные же мельницы на сахарных плантациях вертелись благодаря постоянным океанским ветрам. Те же благодатные ветра надували паруса шхун, направлявшихся в родную Англию с богатым урожаем сахара и табака.

Еще во время утренней прогулки Кира заметила в тени огромного олеандра бар, показавшийся ей довольно уютным. Глядя, с каким усердием хозяин протирает деревянную стойку, она решила, что он гордится своим заведением, а значит, кормят здесь вкусно. Девушка вошла в бар.

Там оказалось много посетителей, но бармен сразу узнал Киру:

— О, вы снова заглянули к нам, мисс!

— Конечно. Я же обещала.

— Что вам принести? Хотите немного выпить и закусить?

— Пожалуй, съем сандвич и выпью что-нибудь прохладительное вроде лимонада.

— Отлично. Подыщите себе местечко, и я мигом принесу заказ.

Кира села за отдельный столик, лицом к морю, и начала наблюдать за катамараном, скользящим по волнам, и загорелыми спортсменами, бесстрашно разрезающими морскую гладь водными лыжами. Неподалеку пиратское судно с развевающимся «Веселым Роджером» — почему-то красного цвета — забирало из лодок туристов, чтобы отправиться с ними на увеселительную прогулку. С палубы доносились колоритные барбадосские мелодии.

Наконец хозяин принес толстый сандвич с холодным цыпленком в листьях салата и бокал лимонада со льдом. О качестве замороженной воды беспокоиться нечего: наверняка она взята из глубокого, чистого колодца.

— Спасибо, все очень аппетитно.

— Еще бы! У нас лучшие сандвичи на восточном побережье.

Вернувшись в свой номер, Кира надела черную юбку, полосатый топик, подвязала волосы косынкой и снова вышла, решив отыскать замок Фиттс-Хаус. Хотя девушка купила одежду на лондонской распродаже, она выглядела в ней отлично. Проведя на пляже всего пару часов, Кира чувствовала себя отдохнувшей — солнце и купание пошли ей на пользу. Ветер трепал непослушные каштановые волосы, выбившиеся из-под косынки, освежал разгоряченное лицо.

Тротуаров здесь не было, и Кира осторожно обходила рытвины, сторонясь легковых автомобилей, велосипедов, автобусов и повозок. Все вокруг гремело и тарахтело, воздух оглашали звуки популярной музыки, доносящейся из машин. Из окон автобусов на Киру с нескрываемым любопытством взирали загорелые люди, ослепляя ее белозубыми улыбками: барбадосцы всегда привечали иностранных гостей, особенно тех, кто предпочитал ходить пешком.

Традиционные дома местных жителей, аккуратные, маленькие, с веселыми занавесками на окнах и цветочными горшками на подоконниках, радовали глаз. Все они походили друг на друга, но вместе с тем имели и некоторые различия. По мере того как увеличивалось семейство, позади дома появлялась небольшая пристройка, потом еще одна и еще, поэтому крыши находились на разных уровнях.

Девушка остановилась перед обветшавшим строением из деревянных панелей с крышей, покрытой красным рифленым железом. Дом стоял на возвышении, к дверям вела подметенная дорожка. Внимание Киры привлек не столько дом, сколько женщина в яркой одежде и соломенной шляпе, сидевшая возле него и приветствовавшая посетителей.

Неужели это убогое жилище считается здесь достопримечательностью? Кира удивилась, но подойдя ближе, прочитала на прибитой к стене дощечке:

ЭТОТ ДОМ ПРИНАДЛЕЖАЛ ИЗВЕСТНОМУ ХУДОЖНИКУ АНДРЕ ЛЕ ПЛАНТЕ. 1908–1960. МЫ РАДЫ КАЖДОМУ ГОСТЮ.

Она вошла, огляделась в полутемном холле и поняла, что все здесь сохранили в том же виде, как при жизни художника. Почему-то казалось, что сам он вот-вот выйдет ей навстречу.

Кира медленно ходила по комнатам, с любопытством разглядывая старую утварь, развешанные по стенам фотографии и выцветшие газеты, лежащие на столах. В кабинете стояла кушетка; сиденье, покрытое лоскутным ковриком, было чуть продавлено, словно хозяин только что встал с него. Тут же лежала его трубка. Ощутив во всем этом нечто мистическое, Кира поежилась.

В пристройке с односкатной крышей находилась старомодная кухня, к раковине из обожженной глины была подведена только холодная вода. Если миссис ле Планте живет в этом доме, готовить ей приходится на керосиновой плите в старых кастрюлях с отколотыми краями.

Заглянув даже в кладовку, Кира вышла на задний двор, присоединилась к другим посетителям и вместе с ними направилась ко второму деревянному строению, где располагалась мастерская художника и были выставлены его картины. Напротив дверей стоял залитый солнечным светом мольберт с незавершенной работой, рядом на столике лежали краски и кисти.

Картины, отмеченные местным колоритом, заинтересовали Киру. Ей нравились прозрачность красок, чистота линий, особая атмосфера пейзажей, выразительные и добродушные лица на портретах. Взгляд Киры задержался на портрете юной девушки. Она бежала по воде, ветер трепал ее волосы. Мастер запечатлел эту девушку в момент упоения жизнью.

— Это дочь художника, — пояснила смотрительница, сидевшая в кресле-качалке у входа в мастерскую. — Долли ле Планте. Андре часто рисовал ее. Очень красивая, но, говорят, постоянно попадала в неприятные истории.

Женщина усмехнулась, обнажив большие желтоватые зубы. Польщенная вниманием посетителей, она продолжала рассказывать сплетни о Долли, однако Кира, зачарованная портретом, уже не слушала ее…

Долли бежала вдоль берега по мокрому белому песку. Волосы ее развевались, бретелька свободного сарафана сползла с плеча. Не останавливаясь, она перемахнула через невысокую дюну и оказалась в живописной безлюдной бухточке.

До девушки доходили слухи о том, что по всей береговой линии собираются строить современные отели. Теперь, когда война наконец закончилась, снова открылась воздушная линия между Барбадосом, Америкой и Европой, поэтому на острове ожидали большого наплыва туристов.

Долли опасалась, что все это нарушит покой и уединение ее любимых тихих бухт и привлечет целые толпы иностранцев. Однако с другой стороны, эти люди, возможно, захотят купить прекрасные полотна отца. Семья давно стеснена в средствах, а две-три выставки принесут деньги, необходимые для приобретения новой плиты. Ей осточертело готовить на керосиновой развалюхе.

Вообще-то белому человеку на острове живется не так уж плохо, даже если в карманах у него пусто. Здесь тепло, па базаре полно дешевых продуктов, и хотя их старый дом давно нуждается в капитальном ремонте, он все еще укрывает их в сезоны дождей, особенно если вовремя расставить ведра.

Но вот чего Долли по-настоящему боялась, так это ураганов. Даже сейчас, едва поднимался ветер, казалось, двери и ставни вот-вот сорвутся с петель, а крытая железом крыша тревожно скрипела и словно приподнималась. Нет, решительно папина мастерская, построенная без всякого фундамента, в какой-то момент не выдержит разгула стихии и рухнет, как карточный домик.

Прикрыв глаза ладонью, Долли внимательно вгляделась туда, где стояли прекрасные пальмы, но никого там не увидела. Очевидно, она явилась слишком рано. Девушка не любила часы и никогда ими не пользовалась.

«К чему мне эти финтифлюшки? — постоянно твердила она. — Я и без того знаю, когда мне хочется спать, а когда пора вставать, и всегда бегу к столу, если голодна».

Это было живое, свободолюбивое создание. Родилась Долли здесь, на острове, и ее совершенно не смущало их весьма скромное существование. А что? Кругом солнце, море, вольные просторы и вечное лето — земной рай, да и только.

Долли никогда не работала. Денег, вырученных за картины Андре, хватало на нехитрую провизию, новые кисти и краски, а местные жители с радостью снабжали художника полотном, чтобы он создавал свои красочные произведения. Не думая о нарядах и безделушках, Долли охотно донашивала платья матери. Если она вдруг располнеет, их всегда можно расставить. Так что же еще нужно для полного счастья?

В свои семнадцать лет Долли была тоненькой, изящной девушкой с вечно смеющимися зелеными глазами, и полнота ей не угрожала — по крайней мере в обозримом будущем…

Заметив, что от кокосовых пальм к ней направляется высокий мужчина, Долли со всех ног устремилась к нему, отбросив со лба непослушные волосы. Оказавшись в его объятиях, она прижалась к широкой груди.

— Я боялась, что ты не придешь! — задыхаясь, воскликнула Долли. — Я жду тебя целую вечность.

— Ах ты, маленькая обманщица! Я прекрасно видел, как ты перепрыгнула через дюну.

— Почему ты не ждал меня здесь, на берегу?

— Ну, кому-то надо и работать, не всем же бездельничать.

— Твой отец — чудовище! Ненавижу его! Он заставляет тебя слишком много трудиться.

Пожав плечами, Рувим Эрл рассмеялся. Это был красивый юноша, с пышной темной шевелюрой, высокими скулами и ярко-синими глазами, напоминающими океанские глубины.

— Не глупи, Долли. У нас очень большая плантация, да еще и фабрика в придачу. Сами собой дела не делаются. К тому же если мы не уследим, обезьяны скоро сожрут весь тростник. — Рувим улыбнулся и подмигнул ей. — Между прочим, когда в один прекрасный день я наконец стану фабрикантом и состоятельным плантатором, ты, надеюсь, не огорчишься. Так что оставь пустые разговоры, маленькая кокетка, лучше позволь мне поцеловать тебя.

Не разжимая объятий, влюбленные опустились на песок под пальмами, и широкие листья скрыли их от любопытных глаз. Рувим еще крепче прижал Долли к своей груди и склонился к ее губам, дарившим ему столько наслаждения.

Едва ладони Рувима легли на нежную грудь Долли и он ощутил биение ее сердца, в нем вспыхнуло желание. Как податливо ее гибкое тело, какой чудесный аромат исходит от загорелой кожи!.. Губы Рувима скользили по лицу Долли, потом по нежной шее спустились к обнажившемуся плечу… Нет, нужно немедленно остановиться, иначе он умрет от неутоленного желания!

Застонав, Рувим перекатился на спину и невидящими глазами уставился в безоблачное небо. Он был влюблен в Долли еще с тех пор, как они вместе ходили в школу. Много лет они просто гуляли, весело болтали, подшучивали друг над другом, устраивали заплывы, играли в крикет и изредка посещали вечеринки.

Отношения их были легкими и непринужденными — до того памятного дня, когда он поцеловал ее. С тех пор Рувим не мог обходиться без Долли. Его пожирал неистовый огонь, а внутренний голос постоянно нашептывал: «Возьми эту девушку, обладай ею, подчини себе это своенравное существо». И днем и ночью он думал только о ее нежном теле и о том, как было бы восхитительно слиться с ней…

Долли приподнялась на локте и пощекотала лицо юноши сухой травинкой.

— Почему ты остановился? Ну пожалуйста, целуй меня еще!

— Нет! Ты же знаешь, что, целуя тебя, я начинаю сходить с ума. И вообще, малышка, нам не следует больше встречаться вот так, тайно от всех.

Взгляд Долли скользнул по его бедрам, а следом потянулась и рука. Брови девушки изумленно взметнулись, но Рувим оттолкнул ее.

— Не трогай меня! — сердито воскликнул он. — Ты что, ничего не понимаешь?

— Ничего, совсем ничего, — потупившись, согласилась Долли. Лицо ее омрачилось. — От кого мне узнать, ведь мама умерла… Прошу тебя, Рувим, скажи, что я сделала не так. Мне плохо, когда ты на меня злишься.

Слезы навернулись на ее глаза, а этого Рувим уже не мог вынести. Крепко прижав Долли к себе, он осушил губами ее длинные ресницы, нежно поглаживая волосы и лицо. Желание медленно покидало его. Вернув лямку сарафана на надлежащее место, он ласково проворковал, будто одевал ребенка к воскресной службе:

— Ну вот, сейчас ты снова будешь аккуратной девочкой. Ах ты, моя красавица!

Временами Рувим действительно испытывал к Долли странное чувство: ему казалось, что он общается с очаровательным несмышленым ребенком. Однако, как знать, долго ли ему удастся противостоять неистовой страсти?..

Не в силах отвести глаз от портрета, Кира долго стояла возле него и постепенно прониклась ощущением, что между ней и Долли существует какая-то неведомая связь. Может, это ее бабушка? В лице девушки было что-то знакомое. В душе Киры даже шевельнулось смутное и тревожное чувство, будто она со стороны смотрит на себя. Когда-то очень давно Тамара назвала ей имя бабушки — вроде бы Долли… Или это ей только почудилось? Ведь она была еще совсем маленькой.

Покинув музей художника, Кира продолжила свой путь, рассеянно глядя по сторонам. Некоторые дома пострадали от разрушительных ураганов и теперь превратились в полусгнившие руины, поскольку обитатели давно покинули их. Здания из бетона, построенные в колониальном стиле, выглядели вполне современными. Они стояли на крепком фундаменте, а к парадному входу вели высокие лестницы: это позволяло избежать затопления во время сезона дождей.

Бессознательно отмечая все это, Кира старалась вспомнить, что же все-таки рассказывала ей мать, однако за давностью лет слова Тамары словно подернула туманная дымка. Между тем, желая узнать правду, Кира не хотела сдаваться.