Сладкое искушение

Глава 6

— Не обращайте на нее внимания, — сказал Джайлз, глядя вслед сестре. — Ее хлебом не корми, только позволь поставить кого-нибудь в неловкое положение. А практиковаться она предпочитает на мне. Это у Лэйс своего рода хобби.

— Может, ей стоит пойти работать?

— Что вы! Лэйс не приучена рано вставать и являться куда-либо вовремя. Она отъявленная лентяйка и абсолютно не похожа на вас. Убежден: вы привыкли вкалывать с девяти до пяти, да?

Кира небрежно пожала плечами:

— Все зависит от того, на кого мне приходится работать.

«Джайлз принадлежит совсем к другому классу людей, — подумала Кира. — Он, несомненно, богат, владеет плантацией и фабрикой, живет в роскошном фамильном особняке. Возможно, занимается и еще каким-то бизнесом. Судя по всему, его можно смело причислить к категории деловых людей, которые вкладывают деньги в местную промышленность».

Кира по воле случая стала секретаршей, но не отказалась от своих амбиций. И хотя ее стремления еще не обрели четкой формы, девушка твердо знала одно: она не будет до конца своих дней печатать на машинке и переписывать доклады босса. Нет, у нее другие планы, она не станет мириться с нищетой и не погубит свое здоровье, как несчастная Тамара!

— Вы так и не ответили мне, Кира, — напомнил Джайлз. — Как вы относитесь к моему предложению?

— Это зависит и от сферы исследований. Боюсь, вы предложите мне заняться чем-то поверхностным, опасаясь, что с более сложными вещами я не справлюсь, и не решитесь поручить мне серьезное дело.

Ее собеседник коротко усмехнулся и подцепил вилкой кусочек манго.

— Увы, Кира, вы совсем не доверяете мне! Между тем я не настолько глуп, чтобы не понять, насколько серьезно вы настроены. Так вот, я намерен поручить вам весьма ответственное исследование, но и взыщу с вас со всей требовательностью, на какую способен. Кстати, работу придется проделать безотлагательно, поскольку мне необходимо поскорее получить результаты.

Кире стало не по себе: работать на Джайлза — все равно что гулять по минному полю!

— Я… я не знаю… — пробормотала она и, заметив нетерпение собеседника, уже не в первый раз подумала, что ей придется с ним весьма нелегко. Справится ли она?

Джайлз припечатал ладонью стол:

— Решайтесь, Кира. Мы по уши в проблемах, и главная из них — падение спроса на сахар. Мы сделали огромные денежные вложения в сахароперерабатывающие фабрики и оплачиваем труд рубщиков тростника на плантациях. К нашему счастью, на Барбадосе сахар не только кладут в чай и посыпают им пироги. На Западе сейчас модно обходиться без сахара, там все просто помешались на диетах, но у нас, слава Богу, производится великолепнейший ром, а тут уж без нашей продукции не обойтись. На мировом рынке барбадосский выдержанный ром считается лучшим.

— Но это же алкоголь!

— Не прикидывайтесь святошей. Наш ром пользуется огромной популярностью — и не только у алкоголиков.

— Так какими же исследованиями я должна заняться?

— В основном вы будете бороться с вредителями.

— О Боже! Вы об этих мерзких обезьянах? — воскликнула Кира с таким неподдельным испугом, что Джайлз улыбнулся.

— Успокойтесь, непосредственно с ними вам не придется иметь дела. Хотя, впрочем, я не пожалел бы денег, чтобы избавиться от них.

— Так приручите обезьян. Организуйте нечто вроде небольшого зоопарка.

— А что? Отличная мысль! Однако подробный план вы представите мне позже.

— Терпеть не могу обезьян, — со вздохом призналась Кира. — Так с кем же мне предстоит бороться? С поджигателями?

— Нет, это уже по полицейскому ведомству. Видите ли, в начале года погиб один из моих людей. Какой-то мерзавец поджег сухой тростник, парень бросился тушить, но на беду поднялся сильный ветер, и бедняге не удалось выбраться из огня. Мы ничем не могли ему помочь — он умер по пути в больницу.

Голос Джайлза сорвался, и девушка поняла, как тяжело ему вспоминать об этом ужасном происшествии. Ей показалось, что мысли его далеко от залитого лунным светом сада на скалистом утесе — где-то на плантации, над которой стоял столб удушливого дыма, а он не в силах был что-то предпринять.

— Какое несчастье! — вздохнула Кира и почему-то вдруг явственно вспомнила растерянное лицо Брюса в тот миг, когда он заявил ей о разрыве. — Иногда люди крайне жестоко поступают друг с другом и без всякой видимой причины. Смерть этого юноши — большое несчастье.

Очнувшись от горьких мыслей, Джайлз посмотрел на Киру, накрыл ладонью ее тонкую руку и медленно потер ее указательным пальцем, словно желая убедиться, что эта девушка реальна.

— Но ведь вы, Кира, никогда не поступите жестоко, правда? Я нутром чувствую, что за вашей внешней сдержанностью кроются душевная мягкость и доброта.

— Верно, я действительно добра — к детям и животным. Но только не к мужчинам! — Кира опустила взгляд и отняла у него руку, хотя и не хотела этого делать. — Мужчина должен завоевать мое доверие, что удается очень немногим.

— Значит, я буду первым представителем сильного пола, по крайней мере на Барбадосе, который завоюет ваше доверие. — Джайлз снова оживился.

Кира невольно улыбнулась:

— Боюсь, вы опоздали: сегодня на пляже я встретила парня по имени Муншайн, и он опередил вас.

— Вот оно что… Я знаю Муншайна. Он заканчивает бизнес-колледж.

— Весьма похвально с его стороны. — Кира ощутила легкую досаду. — Жаль только, что, несмотря на его уговоры, я ничего не купила…

— Не огорчайтесь, у вас все впереди. Раз уж Муншайн заприметил вас, он так просто не отстанет. Может, вы наконец поинтересуетесь, сколько я намерен, платить вам за предстоящие исследования? Полагаю, это позволит вам проявлять безграничную щедрость, и тогда часть денег неминуемо перекочует в карман Муншайна.

Конечно, Киру интересовала сумма, но о деньгах она все-таки не спросила, решив сперва прояснить другой вопрос.

— Но вы еще не сказали ничего определенного о моей будущей работе.

— В основном вам предстоит заниматься транспортными проблемами. Звучит скучновато, не правда ли? Но для нас это — дело чрезвычайной важности, поверьте. Постараюсь объяснить. Как я уже говорил, здесь много мелких плантаторов, арендаторов и даже отдельных людей, занимающихся обработкой совсем небольших участков тростника. Посадки разбросаны по всему острову. Сейчас система перевозок на грузовиках весьма несовершенна, и на это постоянно жалуются те, кому приходится доставлять тростник на мою фабрику. Видите ли, плантаторам кажется, что их… надувают.

— А вы хотите, чтобы фабрика работала с полной нагрузкой.

— Да. Как видите, мы нуждаемся друг в друге. У меня катастрофически не хватает времени, я не могу позволить себе мотаться по острову и договариваться с поставщиками. Между тем мне необходима полная и исчерпывающая информация о состоянии дел. Вот этого я и жду от вас. Справитесь? Что же вы молчите? — Джайлз иронически усмехнулся: — Или изящная дама из далекого Лондона считает подобную работу недостаточно утонченной и опасается, что будет плохо смотреться на фоне громоздких грузовиков?

Кира с трудом скрыла охватившую ее радость. Она попадет в родную стихию, если примет это предложение. Именно с такими исследованиями ей легко справиться. Она всегда ладила с людьми. Уж она-то разнюхает, как обстоят дела, и докопается до истины. Временами Кира, запросто устанавливавшая для мистера Коннора контакты с нужными особами, задумывалась о том, как справляется с этим ее преемница…..

— Грузовики меня ничуть не смущают, — спокойно отозвалась она.

— Да? А вот блеск в ваших глазах говорит о том, что они вас даже прельщают. Вы недооцениваете свои глаза, Кира. Они поистине зеркало вашей души, и… Что до нашего уговора, считайте его состоявшимся. Вам только нужно получить у властей Барбадоса права на вождение автомобиля. Обратитесь в полицейский участок Хоултауна. Я пришлю для вас машину, а после вы представите мне счет за услуги.

— Погодите, Джайлз, но ведь я еще не сказала…

— На фабрике вас ожидает толстенная папка с жалобами. Изучите ее, пожалуйста. Там же найдете список мелких плантаторов. Я выдам вам нечто вроде удостоверения на случай, если кто-либо усомнится в ваших полномочиях. Впрочем, я убежден, что вам без труда удастся разговорить самого скрытного и подозрительного фермера. У вас для этого самая подходящая внешность.

— Спасибо за комплимент.

— Это не комплимент. У вас уязвимый вид, и вы хромаете. Парни непременно проникнутся к вам состраданием и, без сомнения, заинтересуются вашей персоной.

— Чтобы они не тратили время на догадки, — усмехнулась девушка, — мне лучше нацепить значок «Жертва несчастного случая».

— Прекрасная мысль! Наши вежливые фермеры не станут спрашивать вас о том, что именно случилось. Вот я — другое дело, мне интересно знать о вас все. Мне хотелось бы даже разобрать вас на части, внимательно изучить, а потом снова сложить.

Кира вздрогнула:

— Не слишком гуманное намерение.

Тут появился официант с сервировочным столиком и подал десерт, но Кира была уже сыта и не прикоснулась к мороженому.

— А как насчет лимонного суфле: оно такое же воздушное, как и вы. — На лице Джайлза снова промелькнуло странное выражение. — Или отведаете пирог с кокосами — такой же сладкий, как я?

Сравнения показались девушке совершенно абсурдными, и она произнесла лишь одно слово:

— Кофе.

— Две чашки кофе, пожалуйста, — сказал Джайлз официанту. — И две рюмки французского коньяка. — Потом он снова обратился к Кире: — Надеюсь, вы не против коньяка? Им лучше всего закончить такой прекрасный ужин.

— А как же барбадосский ром?

— Ром вне конкуренции. Его можно пить всегда — утром, перед ленчем, на пляже, перед ужином, блаженствуя у камина. Мы изобрели чудесные напитки, которые приятно вкушать перед сном. Непременно попрошу свою экономку научить вас готовить эти сорта рома, и вы, вернувшись в свой туманный и мрачный Лондон, сможете взбодриться, выпив маленькую рюмочку и вспомнив солнечный Барбадос. Как вам такая перспектива?

Голос Джайлза звучал тихо и так интимно, что по спине Киры пробежал холодок. «Он переходит рамки официальных отношений, — подумала она. — Интересно, есть ли в его жизни женщина? Впрочем, что за дурацкий вопрос! У такого красивого мужчины наверняка есть дама, с которой он проводит ночи…»

Да нет, что за глупости! У Джайлза, несомненно, было много женщин. Кира припомнила, что моральные устои острова не препятствуют внебрачным отношениям. Здесь самое главное — чтобы девушка не оказалась бесплодной. А так как супружескими узами очень дорожат и все стремятся создать семью, многие невесты отправляются под венец уже беременными.

Любопытно, как выглядит его избранница? Скорее всего какая-нибудь знойная красотка с пышными формами и буйными локонами… Внезапно Кира представила себе в постели обнаженные, загорелые, покрытые испариной тела. Ноги и руки переплелись, и вот уже слышны глухие женские возгласы, переходящие в сладостный стон…

Кира тряхнула головой, желая избавиться от наваждения.

— Что с вами?

— Вспомнила о Лондоне, — солгала она. — Вы правы, это холодный и мрачный город. Доминирующий цвет — серый. — Именно серым и… чужим стал для Киры Лондон после ухода Брюса.

Глядя на напряженную девушку и ожидая продолжения, Джайлз молчал. Кира тоже молчала. Тогда заговорил он:

— Пожалуй, нам пора возвращаться. Я отвезу вас в «Сэнди-Лейн». Я не люблю, когда гости, приглашенные на ужин, засыпают за столиком. Скажите, вам удастся продержаться еще несколько минут? Тогда мы быстро осмотрим риф Одинокого Сапожника.

— Простите!.. — смутилась Кира. — Наверное, всему виной пьянящий воздух Барбадоса. К тому же вы сами говорили о трудностях акклиматизации.

— Не отрицаю. Думаю, вы еще несколько дней будете приходить в себя. Ну как, согласны взглянуть на риф?

— Конечно! Только при условии, что там нет пиратов.

— Лично я не видел их уже несколько лет. — Джайлз усмехнулся, вытащил из бумажника банкноты и, не считая, положил на стол.

Воздух был напоен тонким ароматом гибискусов, экзотические цветы, неизвестные Кире, тихо покачивались на длинных стеблях. Опавшие лепестки ярким ковром устилали аккуратно подстриженные газоны.

Кира и Джайлз молча шли по дорожке к морю. И всякий раз, когда их руки случайно соприкасались, девушка вздрагивала. Не желая поддаваться чувствам, она старалась держать дистанцию, что, разумеется, заметил Джайлз. Молодой человек нахмурился. Кто же так обидел эту чудесную девушку, если ее путает прикосновение мужской руки?

Он с удивлением подумал о том, что Кира прочно завладела его мыслями. Еще пару дней назад Джайлз понятия не имел о ее существовании — и вот на тебе! Потерял голову, как мальчишка. Все время стремится увидеться с этой девушкой, услышать ее голос, просто побыть рядом. Такого с ним давно не случалось. Ему хотелось дотронуться до ее щеки, заглянуть в глубокие глаза, обнять хрупкие плечи, успокоить, если это, конечно, возможно…

Какая у Киры чудесная кожа — нежная и бархатистая! Ощутив тонкий аромат, исходящий от нее, Джайлз вдруг понял, что больше всего желал бы сейчас заключить ее в объятия и не отпускать до самого рассвета…

Дорожка вела к небольшой смотровой площадке на самом краю рифа. Миновав деревянную скамеечку, с которой открывался великолепный вид, Кира остановилась у самого обрыва. Далеко внизу ревели волны, обрушиваясь на коралловый риф, и ни одному кораблю не удалось бы пристать к этому берегу.

И вновь Джайлз угадал ее мысли:

— В наших краях довольно часты кораблекрушения. Эта часть острова наиболее опасна: здесь сильный перепад глубин и непредсказуемые встречные течения. Если не знать шельф, легко посадить рыбачьи баркасы и парусные суда на подводные рифы.

— Да, я чувствую какую-то опасность…

— Еще бы, ведь над нами витают незримые призраки! — подхватил Джайлз.

Кира отвела взгляд. Под «Убежищем Сэма Лорда» узкой полосой белел песчаный пляж, кое-где виднелись деревья, по берегу гуляли отдыхающие. Кира представила, как много лет назад рабы Лорда взбирались на эти деревья, чтобы зажечь в ветвях светильники…

Джайлз стоял совсем рядом. Стройный, высокий, сильный. Очень притягательный. Его близость одурманивала Киру, как крепкое вино, увлекала в волшебный мир сказочных грез. За ним она, не задумываясь, пошла бы куда угодно.

Погруженная в свои мысли, Кира не заметила, как с ее губ сорвались слова:

— В моей жизни было много призраков…

Он не стал уточнять, каких именно. Немного помолчав. Джайлз завладел ее пальцами:

— Пойдемте, я отвезу вас домой.

«Домой. Неужели этот остров станет моим домом? — подумала Кира, стараясь не замечать того, как волнует ее его прикосновение. — Нет, так не может продолжаться. Между нами не может быть никакой близости. Джайлз нанял меня на работу, он — босс, а я…»

Она попыталась высвободить пальцы. Поздно. Джайлз притянул ее к себе, обнял за плечи и легонько провел ладонью по ее спине. Еще секунда — и она оказалась в его объятиях.

Склонив голову, Джайлз поцеловал Киру в шею, потом в чуть оголившееся плечо. Губы его скользили ласково, нежно, прикосновения были легкими, как крылья бабочки, собирающей нектар. Да Джайлз и наслаждался ею, словно нектаром. Кира прикрыла глаза, и он потерся носом о мочку ее уха и прошелся рукой по волосам.

Ее щеку обдавало горячее дыхание. Не в силах больше сдерживаться, она глухо застонала. Это надо прекратить… но как заставить его остановиться?.. Кира отвернулась, но Джайлз принял это как приглашение поцеловать нежное ушко.

— Кира… Кира… — глухо бормотал он.

Тело его напряглось от желания, и Кира, прижавшись к нему, купалась в волнах блаженства. Какие у него ласковые, умелые руки!.. Однако разум подсказывал ей, что события развиваются слишком быстро. Она к такому не привыкла, на первом месте для нее всегда стояла любовь. Так что же с ней происходит? Что так стучит в ушах? Прибой? Или это отдаются удары ее сердца?

Наконец губы Джайлза прильнули к ее губам, и тут Кира забыла обо всем на свете. Рот ее приоткрылся, впуская требовательный язык Джайлза, а тело, подчиняясь страстной силе его поцелуя, обмякло в могучих мужских руках. Даже сквозь сомкнутые веки она ощущала на себе его горящий взгляд…

Внезапно Джайлз отшатнулся от нее, да так резко, будто это она соблазнила его. Кира опешила от неожиданности, но тут же поняла: он прав, что прервал этот безумный поцелуй. Иначе… как знать, куда бы он завел их?

— Все. Домой! — отчеканил Джайлз.

Когда они подошли к автостоянке, он снял пиджак и набросил ей на плечи. Пиджак еще хранил его тепло, и оно словно перетекало в нее.

— Боюсь, как бы вы не озябли по дороге. — Он аккуратно поправил на ней воротник.

При этом пальцы его снова коснулись волос Киры. Господи, до чего же они шелковистые! Ему еще никогда не встречались женщины с такими прекрасными волосами. Его охватила странная нежность к ней — такой худенькой, беззащитной. И как же ему удалось преодолеть чары этой девушки? Ведь только что там, на утесе, он мог…

Кира в недоумении уставилась на него. Это она-то озябнет? Да еще в такой момент?

Джайлз обвил руками ее плечи и замер. Ноздри его раздувались — молодого человека пьянил аромат Киры. Снова оказавшись в его объятиях, она замерла. Ничего особенного, он просто хочет согреть ее. Вот сейчас они сядут в машину и покатят как ни в чем не бывало домой… Однако оба уже осознали, что их неудержимо тянет друг к другу, и трепетали от еле сдерживаемого желания…

Кира даже не попыталась высвободиться. Перед глазами все поплыло, мысли беспорядочно заметались. «Почему он предложил мне работу? Почему ищет встреч со мной и хочет задержать на острове? Что у него в душе?» Долгие месяцы Кира думала только о себе, о том, как предал ее жених, о своих страданиях. А вот теперь она сердцем чувствовала: этого сильного, уверенного в себе человека что-то гложет изнутри. Но что? Другая женщина здесь явно не замешана. Тогда что же?

Внезапно Джайлз опустил руки и отступил. Кира едва не упала, и больная нога тут же дала о себе знать. Она закусила губу.

— Что с вами? — встревожился Джайлз.

Она встретила его пылающий взгляд, и сердце ее дрогнуло. Нет, она не допустит, чтобы лед растаял, не позволит обмануть себя так жестоко еще раз…

И вновь Джайлз угадал ее мысли:

— Я никогда не причиню вам боль. По крайней мере постараюсь не делать этого.

— А я постараюсь не подвести вас, — сдержанно отозвалась Кира.

— Вот и прекрасно! Очень рад, что мы пришли к соглашению.

И Джайлз повез ее в Сент-Джеймс. И опять их обступила теплая южная ночь, вдоль дороги возвышались высокие пальмы, а вокруг таинственно перешептывались заросли сахарного тростника. Наконец автомобиль затормозил у парадного входа отеля. Вцепившись в руль, Джайлз бесстрастно смотрел в пространство. Швейцар с улыбкой открыл дверцу. Когда Кира вышла, Джайлз взглянул на нее:

— Я распоряжусь, чтобы мой служащий доставил вам машину. Выправьте в полиции Хоултауна права, и завтра же я жду вас у себя в офисе сразу после ленча. Мой человек объяснит, как туда добраться.

Кира приподняла подбородок:

— Сначала я позвоню вам. Завтра у меня могут появиться другие дела.

— Если появятся, отмените их. Итак, ровно в два жду вас в офисе. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Джайлз! — Только через минуту Кира сообразила, что забыла поблагодарить его за прекрасный ужин.

Роясь в сумочке в поисках ключа от номера, она слышала, как мягко урчит мотор отъезжающего автомобиля.

Не оглядываясь, она миновала вестибюль, поднялась к себе и сразу вышла на широкий балкон. К черту! Она прилетела на Барбадос, чтобы обрести мир и спокойствие. Чтобы встретиться с дедом. Чтобы прийти к согласию с самой собой. И что из этого получилось? Она, как муха, угодила в паутину, сплетенную для нее именно тем человеком, от которого нужно держаться как можно дальше. Всю жизнь Кира полагалась на внутренний голос, а сейчас он настойчиво убеждал ее проявлять предельную осторожность и не поддаваться глупым эмоциям…

Но как бы ни настраивала себя Кира, в душе ее звучала неведомая ей прежде радостная музыка.

* * *

Кире снился Джайлз. Нежданно-негаданно он ворвался в ее мечты, и произошло то, что так и не свершилось наяву: он легко овладел ею. О, в этом незабываемом, сладостном сне сплелись воедино страсть, радость, восхищение и счастье!

Она проснулась вся в испарине, чувствуя себя так, словно все это случилось на самом деле. Она томно потянулась под хрустящими простынями, повернулась на бок, свернулась калачиком и пожалела, что рядом нет Джайлза.

Ее физическое влечение к Брюсу давным-давно прошло. Когда-то в самом начале их стремительного и бурного романа она испытывала какое-то смутное желание, но и не помышляла о близости, полагая, что замуж должна выйти девственницей. Правда, как выяснилось позже, Брюс придерживался иных взглядов, потому, видимо, и попался так легко на удочку Дженни.

Даже если бы Брюс не заявил ей о том, что хочет переехать к матери своего будущего ребенка, даже если бы на коленях молил сейчас о прощении, Кира не вернулась бы к нему. Нет, она не стала бы обнимать человека, только что принадлежавшего другой! Чувства Киры умерли в ту минуту, когда Брюс признался ей в измене, желание исчезло, в душе осталась пустота, а гордость побуждала ее забыть о предателе. Кира, нежная и преданная, в один миг стала холодной, суровой и потеряла интерес к радостям жизни.

Но что же творится с ней теперь? Кира перевернулась на другой бок. Неужели судьба подарила ей встречу с Джайлзом лишь для того, чтобы вновь пробудить ее чувства? И откуда вообще эти мысли? Ведь только вчера Кира твердо решила держаться от него подальше. Ей не нужна чья бы то ни было помощь, она справится сама и сама залижет свои раны.

В тот памятный День Святого Валентина Брюс безжалостно растоптал ее чистые, искренние устремления, рожденные любовью, оставил наедине с неизбывной ноющей болью. Девушка уже давно забыла, что именно он сказал, да и не старалась вспоминать.

А вот сейчас, в чужом отеле, в чужой стране, вспомнила — и не испытала ничего. Совсем ничего. Глядя сухими глазами в черное окно, она видела перед собой не звездное небо, а растерянное лицо Брюса, трусливо отводившего глаза, слышала его покаянный голос, лепечущий о зачатом им ребенке. Значит, правда, что время лечит? А может, ее излечил чарующий мистический Барбадос?..

И с легкой улыбкой на устах Кира снова погрузилась в глубокий, спокойный сон, зная наверняка, что снова встретится с Джайлзом…

Они не виделись уже целую неделю. На Рувима навалились дела, но каждую ночь его мысли возвращались к очаровательной Долли. Вновь и вновь он представлял, как овладевает ею, как они сливаются воедино, как переплетаются в объятиях их горячие тела. Рувим сходил с ума от всепоглощающего желания…

И вот они опять вместе. Наконец-то!

— Ты что, не любишь меня? — спросила Долли. Опираясь на локоть, она нежно поглаживала пальчиками его волосы. — Мне так не хватало твоих поцелуев! Я хочу, чтобы ты целовал меня сюда… и сюда. — Подавшись к юноше, она дотронулась до ямочки на своей шее, потом до ложбинки на кокетливо оголенном плечике.

Рувим с глухим стоном перекатился на бок.

— Не могу! Господи, ты же знаешь, как действуют на меня поцелуи!

— И как же? Ну-ка расскажи мне, Рувим. Что ты ощущаешь вот тут?

Отстранив ее шаловливую руку, он быстро сел.

— Боже милостивый! Никогда больше так не делай! Ты маленький дьяволенок. Неужели не понимаешь, что творишь со мной? Или притворяешься?

На глаза удивленной Долли навернулись слезы.

— Нет, я не притворяюсь, Рувим, — всхлипнула она. — Андре никогда не говорит со мной на подобные темы, да и ты тоже. Так откуда же мне знать? У меня нет ни мамы, ни подружки. Не сердись, ладно? Кто же расскажет мне о жизни, если не ты, мое солнышко, мой любимый Рувим?

Ее слезы смутили юношу. Заключив Долли в горячие объятия, он осушил ее щеки поцелуями, погладил шелковистые волосы — ласково, нежно, как пушистого котенка. Да, сейчас Долли еще совсем девочка, но скоро вырастет и будет принадлежать ему — ему одному.

— Что ж, придется кое-что объяснить тебе. Запомни основные правила: не оголяйся перед мужчинами. — Рувим поправил платье на ее плече. — Не обвивай мужчину ногами. И не трогай мужчину… вот тут.

Когда-нибудь он непременно женится на ней. Сейчас ему почти двадцать, значит, придется подождать. Надо сначала овладеть азами бизнеса, потом скопить деньжат, чтобы обеспечить свою будущую семью. Не скоро еще Шугар-Хилл станет его собственностью, но все же главный дом будет принадлежать ему, и Рувим всей душой хотел, чтобы Долли вошла в него полноправной хозяйкой.

— Я обо всем тебе расскажу, Долли, но только если ты пообещаешь слушаться меня. Не гуляй с другими парнями, не флиртуй ни с кем, не оголяй плечи, поняла?

Рувим снова лег на песок и подложил руки под голову. Молодые люди расположились под пальмой. Солнце, проникая сквозь листву, бросало блики на красивое лицо юноши.

— Ах-ах, от кого я слышу такие строгости! А что же делать с этой самодовольной тупицей Элизой, которая вечно вьется вокруг тебя и ждет, когда ты поманишь ее пальцем? Ух, терпеть ее не могу! Выставляет себя напоказ, расфуфыривается, сорит деньгами, и все только потому, что ее папаша собирается возвести какой-то там отель и устроить поле для гольфа!

— Пустая трата земель, пригодных под тростниковые плантации, — пробормотал Рувим, высказав вслух то, о чем сам давно думал. — Власти такого не допустят. Кто-то должен предотвратить это.

— Тогда выстави на выборах свою кандидатуру, — предложила Долли, размышляя, не расстегнуть ли рубашку Рувима и не дотронуться ли до курчавых волос на его груди. Или это противоречит только что преподанному им уроку? Она любила его сильное гибкое тело и часто, купаясь, притворялась, будто дно уходит у нее из-под ног. Тогда Рувим подхватывал ее и заключал в объятия. — Вот победишь — и будешь самым молодым конгрессменом! — засмеялась она и тут же представила себя среди роскошно одетой публики на торжественном приеме в честь избрания Рувима членом конгресса. А потом чередой пойдут балы и ужины… Долли и не задумывалась, откуда у нее возьмутся наряды.

— Благодарю покорно! У меня и без того дел выше крыши, не хватает еще тратить время на политику! А кстати, почему бы тебе не выставить свою кандидатуру? Станешь нашей первой женщиной-конгрессменшей.

— Смеешься? Я же не знаю, как вести себя и что говорить. Меня никто ничему не учил. Я умею только готовить да мыть отцовские кисти. Читаю и то с горем пополам.

— А кто виноват? Интересно, кто вечно пропускает уроки и убегает из школы, чтобы лишний раз искупаться или съездить на рынок в Бриджтаун и продать пару картин?

— Но у меня же нет другого выхода! Ты же знаешь, большие туристические корабли бросают якорь в Бриджтауне всего на несколько часов, и пассажиры, спускаясь на берег, покупают сувениры. А платят за это американскими долларами. Да мы с папой умерли бы с голоду, если бы не сбывали его картины! — Девушка встала, аккуратно оправила платье и стряхнула с него песок. — Пойду, пожалуй. Надо приготовить папе чаю.

— Я провожу тебя до тропинки. Мой велосипед там, в кустах, — поднимаясь, сказал Рувим.

Долли взглянула на него через плечо и вдруг беззаботно проговорила:

— Если хочешь жениться на мне, милый, не медли с предложением. Не хочу остаться старой девой, тощим синим чулком, так что делай выводы, да поскорей.