Слава Богу! Они все снова мертвы!

Глава 12

Мне снилось, что я нахожусь в каком-то жутком средневековом застенке. Я молодой воин крестоносец и мне приходится выслушивать наставление инквизитора, пожилого, дородного господина с розовыми щеками, одетого в серый камзол, тонкую шерстяную рубашку и темные штаны и на груди у которого висит массивный серебряный крест. Инквизитор говорит мне:

— Цель Инквизиции — полное и окончательное уничтожение всяческой ереси в мире. Ересь же исчезнет окончательно после того, как мы, верные сыны церкви, полностью истребим всех еретиков. И это значит, что главная наша задача состоит в том, чтобы везде и всюду находить еретиков и отправлять их на костер.

— Я всё понял, святой отец — сказал я.

— Ничего ты не понял! Проблема в том, что этих еретиков нельзя будет до конца уничтожить, если не будут уничтожены также защитники и сторонники еретиков. А их легионы. Все кто сочувствуют еретикам, должны быть возвращены нами в истинную католическую веру или их плоть так же будет превращена в пепел, после того, как они будут выданы в руки светской власти — гневно произнес инквизитор.

— Спаси нас бог! — промолвил я и перекрестился.

— Мальчишка! Ты не понимаешь всей сложности стоящей перед нами задачи. Мы противостоим не слабым человеческим существам, но невозможно могущественным силам древнего зла! Поэтому при взятии ведьмы или колдуна под стражу не надо давать им времени оставаться одним в комнате. Запомни это! Этим они лишается возможности принять известные колдовские снадобья, дающие им возможность молчать и не сознаваться, несмотря на пытки. Такова сила извечного зла!

— Господь нас защитит от зла! — бодро ответил я.

— Пойми сын мой! Против чего ведется наша война? Где основа зла и кто самый главный враг, подлинный «враг» рода человеческого, от которого мы должны защитить народы? Ответ прост — подлинный враг рода человеческого это — язычество. Язычество и духи земли — вот та сила, против которой мы ведем нашу подлинную войну. Не с простым человеком, не с несчастной женщиной или мужчиной ведет кровавый и беспощадный спор мы инквизиторы в этих печальных стенах Святой инквизиции, а с великим и могущественным языческим духом земли — сказал инквизитор.

— Такова воля небес! — сказал я и вновь осенил себя крестным знаменьем.

— Так и есть, такова воля небес! И если узник упорствует, то пыткой ломают палачи не несчастного человека, а именно силу этого злобного и непокорного сверхъестественного существа, властителя земли. Видя мужество узника, палачи сокрушаются искренне и переживают о том, что в данном месте слишком силен дух противоречия, своевольный дух свободы и радости. Ломать, гнуть, и добиться того чтобы дух отступился, а узник освобождаясь от сил зла, произнес слова признания во всех мыслимых и немыслимых грехах и за несовершенное им великое зло, совершенное духом зла полностью расплатился. И после признания, покаялся бы, спасая свою душу, и был отправлен на очистительный костер. Вот наш совместный путь к спасению. Палача и его жертвы. Но хватит слов, тебе пора идти к месту своей службы сегодня. Иди, тебя уже ждет твоя работа, за тебя её никто делать не станет — сказал инквизитор и жестом показал мне на дверь.

Я поклонился инквизитору и пошел по коридору в мрачную темницу. А там за железной решеткой сидела прекрасная светловолосая и голубоглазая красавица с невероятно нежным очаровательным лицом, и белой как снег кожей. Она посмотрела на меня с интересом и спросила:

— Ты пришел меня мучить, для того, чтобы я призналась в том, что я ведьма. И что я творила страшные злодеяния против моих добрых соседей и против их скота и посевов? И если я признаюсь в этом, то меня сожгут на площади, как сожгли мою старшую сестру и тетку?

И тут она упала передо мной на колени и стала с плачем умолять меня пощадить её невинность и отпустить домой к престарелым больным родителям. Её тонкие изящные руки тянулись с мольбою ко мне, а по прекрасным щекам текли горькие слезы. Она продолжала твердить — Отпусти меня отсюда добрый юноша, и я буду твоею рабыней навсегда, я смогу тебе отплатить за добро. Ты будешь со мною счастлив. Только выпусти меня из этих стен. И я буду навеки твоей. Я ей ответил, чтобы она ничего не боялась тут. Потом я открыл ворота камеры и вывел девушку за руку из неё. Она удивленная моим поступком спросила меня:

— Ты влюбился в меня, молодой человек? Но ведь твой поступок может тебе сильно повредить! Разве ты не знаешь, что за то, что ты меня освобождаешь, ты можешь сам пострадать вплоть до виселицы?

Я не стал пояснять девушке, что в своем сне мне бояться инквизиторов не имеет особого смысла. Я просто довел её до выхода из темницы. Но она попросила меня провести её до самого её дома. Ибо она боится того, что её по дороге схватят охранники главного инквизитора. Я согласился проводить девушку до дома. Мы стали подниматься по лестнице наверх. Добравшись до выхода из подземной тюрьмы, я открыл дверь и увидел, что мы вышли в современный город. Девушка, подскочила ко мне и крепко поцеловала меня в губы. Так что буквально чуть не вцепилась в меня зубами. А потом повернулась и стала уходить, приговаривая — я буду твоей, я буду твоей.

Я проснулся и услышал, что в дверь кто-то настойчиво стучал. Я оглянулся вокруг. Было еще раннее утро, на улице было еще темно. Анна лежала рядом со мною и упорно делала вид, что спит, чем дала мне понять, что она явно не желала покидать постель ни под каким предлогом. Осознав эту простую истину, я встал с кровати, быстро оделся, подошел к двери и посмотрел в смотровое стекло. Мне сразу стало понятно, что в гости к нам рвется подруга и соседка Анны, которая работала в театре и с которой мы вчера так неожиданно познакомились. Я сказал Анне, что к нам стучит в дверь её соседка.

— Впусти её, она не отстанет — сказала Анна.

Я открыл дверь и впустил в квартиру соседку, которая была явно навеселе. Она с ходу, практически с порога начала кричать Анне:

— Анка! Я же знаю, что здесь со своим парнем! Почему ты так долго не открывала? Ты совсем про меня стала забывать. А это не хорошо. Ведь мы с тобою самые лучшие по жизни подруги! Тем более меня не надо забывать, что я пришла к тебе в гости не с пустыми руками. У меня с собой бутылка хорошего французского коньяка. Давай выпьем подруга, а то у меня на душе как-то очень уж плохо! Аня! Ты должна меня поддержать! Мне плохо. Ты слышишь меня! Мне страшно! Мне хочется выпить! Ты должна меня спасти! Вставай соня, и пойдем ко мне!

Анна, не вставая с постели, сказала мне:

— Любимый мой! Сокол мой ясный! Сходи, пожалуйста, в гости в соседнюю квартиру и заодно забери эту красавицу с собой. Сейчас с ней спорить бесполезно. Её невозможно будет переубедить. А мне нужно обязательно поспать, потому что у меня сегодня полно дел. Так что. Сделай, пожалуйста, для меня доброе дело! Убери отсюда эту красавицу, которая орет у меня здесь под ухом и делай с нею всё, что тебе заблагорассудится, но только не в этой квартире. И тогда тебе это доброе дело зачтется. Я прикажу небесной канцелярии выдать тебе награду. А теперь все вон отсюда, ибо я буду спать! И всё на этом!

Выслушав пожелание Анны, я, недолго думая, подхватил высоченную красавицу соседку под руки и вывел её из квартиры. Дверь за мною сразу же захлопнулась. И мы с Ириной, а именно так и звали соседку Анны, оказались на лестничной площадке. Ирина между тем быстро нашла ключ от своей квартиры, открыла дверь и пригласила меня войти. Когда мы оказались у неё в квартире, Ирина стала вести себя намного тише. Она попросила меня посидеть на кухне, а сама направилась в спальню. Примерно через десять минут хозяйка квартиры вошла на кухню. Она переоделась в просторное синее платье с белыми цветочками. Хозяйка быстро накрыла стол. Мы подняли наполненные отменным коньяком рюмки и чокнулись, и я объявил, что первый тост сегодня за наше знакомство. Потом мы быстро опорожнили наши стаканы и снова налили в них пьянящую жидкость. Постепенно напряжение за столом пропало, как по мановению волшебной палочки.

Я, освоившись в роли раннего гостя молодого артистического дарования, начал расспрашивать Ирину о том, как у неё идут дела в театре. Она сначала отнекивалась, но потом, словно поймав вдохновение, стала рассказывать какие-то безумно смешные истории про артистов их театра. Я от души хохотал над её рассказами. Нужно было признать, что у Ирины был явно талант комического рассказчика, да и вообще оказалось, что она была полна каким-то особенным актерским обаянием.

Я невольно залюбовался Ириной. Но в какой-то момент всё резко переменилось, как будто что-то вспомнив, Ирина вдруг резко встала из-за стола и достаточно резко попросила меня покинуть её квартиру, поскольку ей давно пора было спать. Я вслед за нею поднялся, пожелал хозяйке доброго здоровья и крепкого сна, и направился к двери. Ирина меня попросила подождать у двери, а сама в это время стала собирать в какой-то кулек подарки для Анны. Я в это время выглянул через глазок на лестничную площадку и невольно онемел. Там я увидел своего старого знакомого, юного белобрысого убийцу из ВЧК. Он был не один, рядом с ним стояли двое молодых людей в кожаных куртках. Явно стараясь не шуметь, они тихо открыли отмычкой дверь и осторожно ступая, проникли в квартиру. Я сунул руку в карман пальто и нащупал там нож. Потом обратился тихо к Ирине:

— У нас большие проблемы. К Анне зашли люди из ВЧК. Я не знаю, как ей сейчас помочь.

Ирина, испугано посмотрела на меня, а потом тихо подошла к квартирной двери и взглянула на лестничную площадку. А потом посмотрела вопросительно на меня.

— Они уже внутри квартиры — сказал я.

— Это они тебя ищут? — спросила Ирина.

— Вот это как раз вряд ли, я для этих ребят сейчас числюсь среди мертвяков. Ищут они явно не меня. Но что-то нужно срочно делать. Ирина, у вас есть какое-нибудь огнестрельное оружие? У меня с собой только нож. А с одним ножом идти против троих вооруженных сотрудников ВЧК — это явное безумие — сказал я, бессильно топчась возле двери.

— Нет. Я не держу у себя никакого оружия — ответила обеспокоенная Ирина.

Услышав такой ответ, я вернулся на кухню с целью найти что-то подходящее для нападения, к примеру, топор. Находясь на кухне, я посмотрел в окно и отметил для себя, что на улице уже наступил день. Потом я обратил внимание на то, что рядом с домом остановился извозчик и из пролетки вышел мужчина и направился к подъезду дома. Присмотревшись к нему внимательно, я понял, что это Михаил Олегович, собственной персоной. Я молниеносно подбежал к Ирине и, схватив её за руку, привел на кухню. Здесь я показал ей на приближающегося к входу в подъезд дома Михаила и сказал ей, чтобы она сейчас же вышла на встречу к нему и предупредила о грозящей ему опасности. Хорошо, что она могла узнать Михаила, который был знаком с нею. Быстро накинув на себя пальто, Ирина вышла навстречу к нему. И через несколько минут в квартиру вошел Михаил и хозяйка квартиры. Михаил сразу же обратился ко мне с вопросом:

— Сколько их там, в квартире чекистов?

Я сразу же ответил:

— Их там трое. Но самое главное среди них наш белобрысый убийца, так называемый товарищ Николай. Явно он главный в этой истории. Нам нужно срочно выручать Анну.

Услышав мои слова, Михаил смертельно побледнел лицом, и спросил у меня:

— Стрелять то ты умеешь из пистолета? Знаешь, как это делается?

— Умею. Будь спокоен. Дай мне пушку, и я сам пойду и перестреляю чекистов в одиночку. Тебе даже не придется о них даже руки свои марать. Рука у меня не дрогнет, я вас уверяю — ответил я.

Михаил протянул мне браунинг. У него самого в руке сверкал маузер.

— Надо же какой ты оказывается серьезный мужчина, Амур, кто бы мог подумать. Ладно. Пошли вдвоем легче будет справиться. Самое главное запомни, белобрысого чекиста будем брать живым. Нам от него нужно многое узнать. Поэтому. Бьем из пушек по двум другим чекистам и хватаем этого самого товарища Николая. Всё понятно? — сказал Михаил.

— Всё понятно, вопросов нет — ответил я.

И вот мы вышли из квартиры на лестничную площадку. Здесь мы, рывком открыв дверь в квартиру Анны, ввалились в квартиру.

В квартире шел допрос с пристрастием. Обнаженная Анна стояла посредине комнаты, а на неё сыпались градом удары со всех сторон. Лицо её было разбито в кровь, синяки и ссадины были по всему телу. Секундное замешательство сотрудников ВЧК быстро завершилось и руки их с неподражаемой скоростью схватились за оружие. Михаил и я выстрелили на опережение, и двое сотрудников ВЧК стали падать сраженные пулями на пол. В это мгновение белобрысый чекист, не теряя времени, быстро среагировал на возникшую ситуацию. Он молниеносно схватил Анну, и бросил её так, чтобы её телом пробить оконные стекла. Тело Анны врезалось в оконное стекло и вынесло его почти полностью и вылетело на улицу. И тут наш противник сразу же выпрыгнул в образовавшуюся пустоту вслед за Анной из квартиры на улицу. Первым к окну подбежал Михаил, я подскочил секундой позже и сразу увидел лежащую на земле, в луже, растекающейся по земле крови Анну, и убегающего стремительно прочь товарища Николая. Спрятаться во дворе ему было особо негде. Я бешено крикнул:

— Стреляй, Михаил! Что ты медлишь? Уйдет, точно уйдет враг!

Но Михаил словно застыл у окна. Тогда я сам, взяв браунинг двумя руками, быстро прицелившись, хотел нажать на курок и наконец, застрелить своего врага, и навсегда убрать его со своей дороги, но в этот момент сильный удар по голове лишил меня сознания.

Передо мною во сне возник мой старый учитель из школы в калмыцкой ставке хана и стал мне рассказывать о том, что он сумел найти доказательство того, что великая подземная страна находится именно на территории Калмыкии. Он говорил мне:

— Я расскажу об одном историческом свидетельстве, подтверждающем мои доводы. В исторических записках средневекового историка Плано Карпини рассказывается о том, что Чингисхан в то время, когда разделил свои войска, пошел походом против Востока через землю Керпис, которых не одолел войною. И как писал историк, как ему говорили, там же прошел до Каспийских гор; горы же эти в той стороне, к которой, они пришли, состоят из магнитного камня, почему и притянули к себе их стрелы и железное оружие. Люди, заключенные среди Каспийских гор, услышав, как гласит предание, крик войска, начали ломать гору, и, когда Татары возвращались туда в другое время, десять лет спустя, они нашли гору сломанною; но, когда Татары пытались подойти к людям, они отнюдь не могли этого, так как перед ними было распростерто некое облако, за которое они никоим образом не могли пройти, потому, что совершенно теряли зрение, как только доходили до него; те же, полагая, наоборот, что Татары страшатся подойти к ним, сделали против них нападение, но как только они добрались до облака, то не могли пойти дальше и по вышеупомянутой причине. Но, прежде чем дойти до вышеназванных гор, они шли более месяца по обширной пустыне. Они прошли по большой степи и добрались до некоей земли, где, как потом передавали за вполне достоверное свидетельство, они видели наезженные дороги, но не могли найти, ни одного человека. Но они так усиленно искали по земле, что нашли одного человека с его женой, которого привели пред Чингисханом. И, когда он их спросил, где находятся люди этой страны, те ответили, что они живут в земле, под горами.

А Чингисхан, удержав жену, отправил этого мужчину со своими послами, поручая тем людям, чтобы они явились на его приказ. Тот, пойдя к ним, рассказал им все, что им приказал Чингисхан. Те сказали в ответ, что в такой-то день явятся к нему для исполнения его приказа, сами же тем временем соединились потаенными путями под землею, выступили против них в бой и, внезапно бросившись на них, убили очень многих. А эти, именно Чингисхан и его подданные, видя, что они ничего не достигают, а скорее теряют своих людей, — а к тому же они не могли вынести шума солнца; наоборот, в то время когда восходило солнце, им надлежало приложить одноухо к земле, а верхнее крепко заткнуть, чтобы не слышать этого ужасного шума, но и так все же они не могли остеречься, чтобы из-за этого весьма многих из них не убивало, — побежали и вышли из вышеназванной страны; тех людей, однако, именно мужа с женою, они взяли с собой, и те оставались до смерти в земле Татар. На вопрос, почему люди этой земли живут под землею? Те сказали, что в одно время года, когда восходит солнце, бывал столь сильный шум, что люди никоим образом не могли выдержать, как выше сказано о Татарах; мало того, они даже били тогда в бубны, тимпаны и другие инструменты, чтобы не слышать этого шума.

Всё это указывает на то, что огромная подземная страна находилась на территории, прилегавшей к Каспийскому морю и Кавказским горам со стороны Нижнего Поволжья. То есть именно в этих самых краях. И как пишет историк, именно после возвращения из этой страны Чингисхан принял свой сборник законов и ввел свои особые порядки, которые помогли ему построить великую империю. На этом завершим объяснение, того почему подземная страна Агартхи расположена не в Монголии и в Тибете, а именно здесь на Каспии. Я поблагодарил старого учителя за его рассказ и спросил его, где находится, по его мнению, вход в эту подземную страну. На что старец мне ответил, что входов здесь есть великое множество. И каждый, кто захочет, может туда попасть, а вот с тем, чтобы оттуда вернуться живым дело обстоит значительно сложнее. Вероятней всего основной, генеральный вход расположен там, где сходятся материковые плиты. Там постоянное трение плит друг об друга порождает огромную энергию, которая может быть использована подземной цивилизацией в своих интересах. Но самое главное — сказал мне на прощание мой учитель, как приедешь в наши края обязательно первым делом найди меня, у меня для тебя есть новость. После этого сон мой прервался.

Тут я проснулся, точнее, вышел из какого-то странного состояния, когда невозможно понять, где сон, а где явь. Потирая глаза, я попытался понять, где сейчас нахожусь. В небольшом помещении царил полумрак. Потихоньку до меня стало доходить, что это камера какого-то тюремного учреждения. Я встал с деревянных нар и начал пытаться двигаться по комнате. Через некоторое время дверь со скрежетом отрылась и послышалась команда — выходи. Я вышел в коридор и там увидел двух красногвардейцев с ружьями, которые тут же приказали мне идти вперед по длинному коридору, я прошел в середину коридора и там мне приказали подняться по лестнице. Через некоторое время меня ввели в просторный кабинет явно какого-то большого начальника ЧК. Я даже зажмурился от показавшегося мне невыносимым яркого света, заливавшего плотно зашторенное помещение. Один из красногвардейцев вытянулся у дверей по стойке «смирно» и хотел было доложить о приходе, но бородатый великан, стремительно поднялся из-за стола, заваленного письмами и какими-то документами, поверх которых, свисая на пол, лежала большая карта и сказал:

— Явился, богатырь? Долго же ты от нас бегал. Но не скрою рад, что стал ты все, же моим гостем. Проходи, пожалуйста, Амур Очиров. Садись вот здесь. — Он показал на широкое мягкое кресло, не совсем вязавшееся со строгой рабочей обстановкой кабинета. — Давай будем говорить. Зовут меня товарищ Иванов.

Он снова сел за стол, положил длинные руки с широкими ладонями на карту и отпустил конвой.

— Наш разговор, — начал он после недолгой паузы, — Возможно, будет последним разговором в вашей жизни, мой дорогой друг, поэтому советую отнестись к нему серьезно. Времени у меня мало, поэтому сразу перейду к сути интересующих меня вопросов.

Его жесткое, словно вырубленное из камня лицо, глубокие и пронзительные глаза источали силу и власть. Я с сожалением подумал, что уж моя собственная физиономия наверняка такого впечатления не производит, особенно теперь, после сна. Да еще это кресло — мягкое, расслабляющее. Я попробовал выпрямиться, но кресло, словно не отпускало. Так и хотелось закинуть ногу на ногу и расслабленно развалиться в кресле. Всё у владельца этого кабинета было сделано с пониманием.

— Здесь, — продолжал, по-прежнему глядя в упор на меня, чекист, — в этой серой папочке собран материал на тебя, имей в виду, ты полностью изобличен, твоя вина в совершенных преступлениях доказана, я уже имел беседу с председателем революционного трибунала. Он, конечно, настаивает на твоем немедленном расстреле. Для вынесения смертного приговора было бы вполне достаточно того, что от твоей руки пострадал один из лучших работников ВЧК. Только чудом он выжил после ранения. Но за тобой счисляться еще немало преступлений против нашей власти.

— «Тогда зачем ты со мною разговариваешь, если участь моя уже решена? Раз разговариваешь, значит для чего-то, я тебе нужен!» — подумал я и внимательно посмотрел в лицо товарищу Иванову.

От хозяина кабинета не укрылся мой немой вопрос.

— Ты, Амур Очиров, следует полагать, уже понял, о чем будет разговор. Правильно. Мы должны помочь друг другу. — Он встал, прошелся по ковру, остановился рядом со мною. Я попытался приподняться.

— Сиди, — приказал товарищ Иванов. — Положение дел таково, что тебе нужно будет стать моим доверенным человеком. — Он снова стал медленно прохаживаться по кабинету. Поскрипывали сапоги, поскрипывали ремни портупеи, четко и тяжело, с металлической резкостью падали слова хозяина кабинета. — Единственный шанс выжить у тебя, Амур — это стать моим агентом. И даже не просто агентом, это мне не нужно, ты должен стать полностью моим человеком. Никаких других вариантов нет. Что скажешь?

— Что значит стать вашим агентом, это вроде понятно, а вот что значит стать полностью вашим человеком, это понятно значительно хуже — ответил я, внимательно всматриваясь в лицо чекиста.

— А то и значит, что сегодня в России в глубоких снегах, морозах и метелях ушел судьбоносный семнадцатый год. Ушел страшный год двух революций. А ныне в стране на дворе боевой восемнадцатый год. Кругом царит смерть, разорение, мятущиеся, измученные люди, штурмующие проходящие поезда. Все что угодно, лишь бы уехать, уйти, уползти. Сдвинулась с места и покатилась, поползла в разные стороны огромная страна. И нет силы, способной сдержать этот отчаянный исход. Вся страна буквально кричит — хлеба, дайте хлеба. Бедствия немыслимые. Россия на краю гибели. Фактически она уже умерла, а сегодня просто догрызают то, что от неё осталось её враги. А хлеб есть. Только брать его придется с боем, с выстрелами и кровью, ценой гибели многих товарищей-продотрядовцев. Такова реальность.

И главное — Советская Россия сейчас уже находится в кольце фронтов. Иноземные войска топчут нашу землю. Их кроме нас никто из страны не изгонит. Кроме нас этого никто не сделает — товарищ Иванов говорил спокойно и уверенно, и каждое его слово точно попадало в цель. — Бандитизм стал повсеместным явлением по всей стране. С каждым днем растет количество самых различных банд-формирований. Мятежи и бунты стали обыденным явлением. Вот неполная картина ситуации в стране. Еще раз повторяю — спасать страну кроме как нам больше некому. Поэтому я тебе отвечу на твой вопрос так — быть полностью моим человеком, это значит вместе со мною, вместе с лучшими людьми отечества попытаться несмотря ни на что спасти Россию от уничтожения. Если тебе наше отечество дорого, то за это тебе многое проститься. А если нет…

— Отечество мне наше дорого — твердо сказал я.

— Хорошо. Вижу, что человек ты серьезный. Да и происхождение я посмотрел у тебя самое, что ни на есть рабоче-крестьянское. Так что я думаю, мы с тобой сработаемся. Давай теперь коротко, но при этом подробно расскажи обо всех событиях, которые имели место в твоей жизни в несколько последних дней. Постарайся ничего не пропустить. Важной может оказаться любая мелочь — спокойным голосом приказал товарищ Иванов.

Я быстро в деталях рассказал о событиях последних дней. Товарищ Иванов внимательно выслушал мой рассказ. Потом после небольшого раздумья выписал мандат, и протянул его мне.

— О том, что ты был здесь, никому не рассказывай. Даже если тебя возьмут сотрудники ВЧК, всё равно молчи. Что бы ни случилось. Дальше. Тебе необходимо будет найти твоего нового знакомого, Михаила Олеговича, и помочь ему с дочерью отправится в путешествие в калмыцкие степи. Это и есть твоё основное задание. Меня не ищи, если будет необходимо, я сам тебя найду. Всё ясно? — спросил товарищ Иванов.

— Как? Это и всё, что я должен буду сделать? — спросил я.

— Пока этого вполне достаточно. Ни в коем случае не отказывайтесь от экспедиции с дочерью Николаева в калмыцкие степи. Чтобы не произошло. Это приказ — сказал Иванов.

— Всё ясно — ответил я и, взяв мандат в руку, направился к выходу из кабинета.

Когда, покинув здание ВЧК, я вернулся домой, то первым делом я отправился расспросить своих соседей, о том спрашивал ли меня кто в период моего отсутствия. В первую очередь мне хотелось узнать, не приходила ли в наш дом девушка и не спрашивала обо мне? Сразу выяснилось, что никто меня в последнее время не искал. Это известие меня не сильно обрадовало. Но делать было нечего, время было уже достаточно позднее, и поэтому докучать соседям своими расспросами я сильно не стал. Я быстро вернулся в свою квартиру, состоявшую из спальни и передней, и почти сразу же завалился спать на единственную кровать, находившуюся в ней.