Слава, сотрясшая Девятую Гору, путь к истинному бессмертию

Глава 817. Уголёк, держи!

Магия Срывания Звёзд схватила Фань Дун’эр и потащила к Мэн Хао, прежде чем ей удалось сбежать со двора. С лицом, полным жгучей ненависти, она быстро выполнил двойной магический пасс, которым вновь призвала к себе витую раковину! Не дав ей шанса подуть в неё ещё раз, Мэн Хао с силой швырнул её к колодцу.

— Почему бы тебе не подудеть в твою раковину в этом колодце. Не сомневайся, Уголёк благодарная слушательница! — процедил он.

Не успев подуть в раковину, ошеломлённая Фань Дун’эр исчезла в колодце. Одновременно с этим Мэн Хао сотвори Девятую Гору и водрузил её над колодцем. Оттуда сразу же раздался истошный визг, а потом кто-то забарабанил по основанию горы кулаками.

Немного бледный Мэн Хао перелетел на вершину горы, где расположился в позе лотоса. Кровожадный блеск в его глазах полностью исчез, а клубящийся вокруг него чёрный туман вновь принял форму второй истинной сущности.

Из уголков губ Мэн Хао капала кровь, а глаза второй истинной сущности немного потускнели. Такой откат был платой за принудительное прерывание полного соединения.

Люди во дворе ошеломлённо пялились на Мэн Хао.

— О-о-он... он что, только что запечатал богиню мира Бога Девяти Морей в колодце?

— Если мне не изменяет память... та голова, которая будто бы провела в воде миллионы лет... находится именно в том колодце!

— Проклятье, я убью его за такое неподобающее обращение с богиней!

Среди шумящей толпы выделялся Чжао Ифань. При взгляде на Мэн Хао его желание сражаться становилось всё сильнее и сильнее. Всё-таки он жил схваткой! "Если ты настолько хорош, что смог запечатать Фань Дун’эр, — подумал он, — тогда я уже жду не дождусь дня, когда мы с тобой сразимся!"

Сун Лодань от удивления с шумом выдохнул, как и Ван Му, Ли Лин’эр, Фан Дунхань и остальные. Воспоминания о схватке Мэн Хао и Фань Дун’эр и тот момент, когда он её запечатал, крепко отпечатался у них в памяти.

Тайян Цзы поменялся в лице, но, желая затмить Мэн Хао, он презрительно сплюнул и сказал:

— Тебе удалось добиться победы лишь благодаря обману. Как только ты выйдешь наружу, я разотру твои кости в порошок, испарю кровь, сожгу душ и убью тебя!

Избранные из других святых земель и сект, как и защитники дао, теперь куда больше знали о Мэн Хао.

Ночь постепенно сгущалась. С вершины горы Мэн Хао слушал доносящийся снизу визг Фань Дун’эр. Она находилась в колодце, наполовину уйдя под воду. У неё всё внутри похолодело, когда вокруг начали свиваться чёрные волосы. Несмотря на непроглядную тьму, с помощью могучей культивации она едва могла различить смотрящую на неё мокрую голову. Любой на её месте почувствовал бы, как кровь застыла в жилах и как волосы шевелятся на затылке. Фань Дун’эр не смогла сдержать крика. Чёрные волосы оплетали её всё сильнее, а голова утопленницы приближалась всё ближе и ближе...

— Мэн Хао, я с тебя три шкуры спущу! — кричала она.

Вот только ни магические техники, ни божественные способности не могли помочь ей выбраться из заточения. Что интересно, чем больше магии она использовала, тем плотнее её оплетали чёрные волосы, а голова придвинулась настолько близко, что коснулась её лица. Её кожа покрылась гусиной кожей, и Фань Дун’эр завизжала громче прежнего.

Сидящий на горе Мэн Хао фыркнул и сказал:

— Уголёк, если разберёшься с этой девкой, то можешь оставить её себе!

К этому моменту он исцелил большинство полученных ран. Он посмотрел в сторону храма, в котором горела масляная лампа. К счастью, Фань Дун’эр не сумела войти в него, поэтому пламя по-прежнему горело. Как вдруг его глаза странно заблестели, а губы растянулись в застенчивой улыбке.

"У всех этих избранных столько прелестных сокровищ, верно?" Он облизнул губы и улыбнулся ещё шире, что люди в толпе нашли довольно странным.

— Чего это Мэн Хао так улыбается?

— Хм, да ещё застенчиво так! У меня дурное предчувствие...

Мэн Хао спрыгнул с горы и под пристальными взглядами людей снаружи выкопал яму, куда осторожно поместил несколько чёрных пилюль. После чего он аккуратно встал над ямой и выставил руку. В ней с треском возник Треножник Молний. Пока электрические сполохи окутывали его тело, Мэн Хао, улыбаясь всё шире и шире, с предвкушением скользнул взглядом по толпе.

— Чёрт возьми, Мэн Хао собирается что-то провернуть!

— Он владеет треножником, способным на Транспозицию Объектов, и сейчас он поместил у себя под ногами чёрные пилюли. Если осторожно ступить на них — ничего не произойдёт, но если он поменяется с кем-то местами, малейшего изменения вес хватит, чтобы они взорвались!

— Будь он трижды неладен! Как можно быть таким подлецом?!

— Таких бесстыдников, как он, ещё поискать!

Толпа начала пятиться. Взгляд Мэн Хао наконец остановился на Тайян Цзы. У того округлились глаза, а от лица отлила кровь. Прежде чем он успел хоть что-то сказать, треножник в руках Мэн Хао вспыхнул и поменял хозяина местами с Тайян Цзы.

В следующий миг со двора раздался вопль Тайян Цзы. Похоже, этот метод не тревожил сдерживающие заклятия, поэтому он не превратился в лужу чёрной крови на земле. Однако стоило его ступне коснуться четырёх-пяти пилюль, как они тут же окутали его чёрным туманом. Истошный вопль Тайян Цзы прервал хриплый кровавый кашель. Вторая истинная сущность Мэн Хао тут же оказалась рядом.

А вот сам Мэн Хао, оказавшись за стенами монастыря, без колебаний вытащил свою боевую колесницу. С рокотом он устремился на ней обратно ко двору. Он двигался настолько быстро, что в месте, куда он переместился, ещё стоял остаточный образ, который практически сразу смёл град божественных способностей и магических техник.

— Вы слишком добры, собратья даосы! — крикнул он, помахав толпе. — Мне не нужны ваши подарки, правда!

Волны от взрывов не коснулись его, что, конечно же, раздосадовало всех практиков.

— Бесстыдник!

— Как можно обладать такой высокой культивацией и при этом быть настолько безнравственным?!

Из толпы прозвучало ещё немало похожих проклятий.

Насвистывая весёлый мотивчик, Мэн Хао с беззаботной улыбкой наблюдал, как вторая истинная сущность схватила Тайян Цзы и скрутила его. При виде приближающегося Мэн Хао Тайян Цзы задрожал, но его глаза ярко заблестели.

— Я из святой земли под названием гора Солнца! Наш основатель патриарх Солнце...

Мэн Хао с размаху влепил Тайян Цзы затрещину, отчего у того изо рта брызнула кровь вместе с парочкой зубов. Он поднял голову и со смесью безумия и свирепости оскалился на Мэн Хао.

— С тех пор, как я начал заниматься культивацией, — устало сказал Мэн Хао, — каждый встреченный мной избранный перед смертью говорил одно и то же. Знаешь, как это бесит?!

От одной мысли, что ему придётся выслушивать всё это её раз, он с досады ударил Тайян Цзы ногой.

— Не ты ли угрожал растереть мои кости в порошок и сжечь мою душу? — спросил он, подкрепив вопрос размашистым ударом ноги.

Толпа практиков снаружи монастыря ошарашенно наблюдала за мучениями воющего Тайян Цзы. Защитники дао и другие практики с горы Солнца были настолько взбешены, что некоторые даже поднялись в воздух.

— Остановись!

— Проклятье, если ты навредишь ему, то накликаешь на себя и твой клан страшную катастрофу!

— На рассвете тебе конец! Никто тебя не спасёт!

Двое защитников дао горы Солнца стояли на границе монастыря и гневно буравили Мэн Хао взглядом, сдабривая это угрозами страшной расправы. В ответ на это Мэн Хао ещё раз с размаху ударил Тайян Цзы ногой, вызвав у того очередной вопль, а потом повернул голову к защитникам дао и со странной улыбкой посмотрел на них.

— Я из старинного монастыря Древнего Святого! Мой отец... — Мэн Хао картинно всплеснул руками и прочистил горло, заслужив целый шквал озлобленных взглядов, особенно от людей с горы Солнца. Было очевидно, что Мэн Хао передразнивал Тайян Цзы.

После этой небольшой сценки Мэн Хао схватил Тайян Цзы и потащил к колодцу. Подняв гору, он сказал:

— Почему бы тебе и этой девке не развлечься на дне колодца?!

У Тайян Цзы округлились глаза. В ужасе взвизгнув, он попытался вырваться из хватки Мэн Хао. Мэн Хао прочистил горло и сказал:

— Ладно-ладно, даю тебе последний шанс. У тебя наверняка с собой целая куча магических предметов, верно?

— Отпусти меня, и они твои! — выпалил Тайян Цзы.

Он был по-настоящему напуган. Ему мельком удалось разглядеть внизу Фань Дун’эр и голову утопленницы — загадочного злого духа, как-то связанного с этим монастырём.

— Эй, я человек чести! — осадил его Мэн Хао. — С чего ты взял, что я стану пачкать свою Карму воровством твоих магических предметов?

Выражение его лица настолько быстро похолодело, что Тайян Цзы невольно разинул рот. Однако ему хватило мгновения, чтобы всё понять. Он быстро отстегну бездонную сумку и поднял её над головой.

— Вот, я даю её тебе в качестве подарка!

Мэн Хао взял её и заглянул внутрь. Судя по блеску в глазах, содержимое сумки ему понравилось. Закончив с ней, его взгляд остановился на верительной бирке у него на шее.

— А знаешь, эта штучка выглядит очень даже ничего... — протянул он.

— Можешь забрать её!

— Э-э? И эта тоже.

— Ты... ты можешь её взять!

— Никогда такого не видел...

— Забирай...

Сдерживая подступающие слёзы, Тайян Цзы передавал Мэн Хао свои вещи. Пальцы Мэн Хао сжались вокруг куска золотого камня, от которого исходил сильнейший жар и слепящий свет. У него возникло странное чувство, будто внутри него что-то спит. Проверив его с помощью божественного сознания, у Мэн Хао в ушах зазвучала музыка великого Дао, а в душе появилось чувство, предупреждающее об опасности. Как будто этот камень... был солнцем!

Расширенными от удивления глазами Мэн Хао ещё раз осмотрел камень. Ему ещё никогда не попадал в руки настолько странный предмет. Когда он медленно вытянул камень из бездонной сумки Тайян Цзы, люди снаружи поражённо загомонили:

— Ценный магический предмет! Это сокровище из горы Солнца!

— Гора Солнца сегодня крупно села в лужу...

Тайян Цзы бледный как простыня с горечью смотрел на камень в руке Мэн Хао. Камень попал в руки Мэн Хао раньше, чем он успел воспользоваться им.

Мэн Хао закрыл глаза и проверил камень с помощью своих чувств. Уже в следующее мгновение жар от камня заметно снизился, после его Мэн Хао убрал его в сумку. Наконец он открыл глаза и посмотрел на Тайян Цзы. Прищурившись, он вытащил из-за пазухи лист бумаги и кисть и протянул их ошарашенному Тайян Цзы.