След пираньи

Глава двадцать девятая У кошки – девять жизней

На востоке нежными акварельными красками светилась золотисто-алая полосочка восхода, небо было прозрачно-голубым, невероятно чистым, и зеленое море тайги выглядело только что сотворенным, юным. Пара сидела под могучим выворотнем, у тихо булькающего таежного ключа с чистейшей прозрачной водой, и головка девушки доверчиво прильнула к груди мужчины…

Под рукой стоял снятый с предохранителя автомат, и тут же лежала сумка с бесценным багажом. Увы, несмотря на небывалое очарование восхода, для лирики и романтики как-то не находилось места – Мазур с Джен дремали, прижавшись друг к другу, после выматывающих ночных блужданий, начисто забыв, что природой вокруг можно любоваться, а меж мужчиной и женщиной есть некоторые интересные различия, способные служить любви и удовольствию.

Он в очередной раз открыл глаза, глянул на часы, на тайгу – и безжалостно растолкал девушку Когда она начала по-домашнему разнеженно, не открывая глаз, отмахиваться и отодвигаться, намочил платок в ледяной воде и приложил к ее лицу.

Вот тут она мгновенно встрепенулась:

– Садист…

– Пора, – сказал Мазур. – Кто рано встает, тому Гувер подает…

Спали часа два, не более. Самым беззастенчивым образом выведя из гаража «Газель», они на предельной скорости неслись сначала по лесным стежкам, а потом и по второстепенной асфальтированной дороге – пока не выбрались к сто тридцать пятой федеральной. Там машину решено было бросить. До Вишнегорска оставалось километров сорок, но Варфоломей и его апостол, как только найдут способ привлечь внимание к своему бедственному положению, наверняка поднимут тревогу. Вполне возможно, их освободили вскоре после отъезда Мазура с Джен – какое-нибудь ночное радение, требующее присутствия всего сектантского Политбюро в полном составе… И тревогу они поднимут, как пить дать. Там могла оказаться и запасная рация – или еще какое-нибудь средство связи. В любом случае шантарские шефы Варфоломея, встревоженные прерванным разговором, аларм[25] сыграли моментально, и машина давно должна была закрутиться на полном ходу…

Так что грузовичок загнали в чащобу, забросали ветками и сухими листьями следы шин – и не без печальных вздохов перешли в пехоту. С полчаса брели по тайге, а потом, когда стало ясно, что до последнего перед Вишнегорском села осталось всего ничего, устроились вздремнуть…

– Холодная какая… – Джен все еще вытирала лицо.

– Не хнычь, – сказал Мазур. – Ты лучше умойся. Родниковая вода – вернейшее средство для сохранения красоты…

– Нет, благодарю… Я отойду по утренним делам?

– Валяй, – сказал Мазур. – А я осмотрюсь…

Он прошел метров тридцать среди замшелых кедров, поднялся на невысокую лысую горушку и поднял бинокль.

Демьяново лежало впереди, как рельефная карта. Горушка располагалась на плоской, заросшей лесом возвышенности, а село привольно раскинулось за круто спускавшейся дорогой, в огромной котловине. Четырьмя рядами по-сибирски вольно стояли избы, окруженные обширными огородами, в центре села виднелось несколько казенных домишек, кирпичных и шлакоблочных, самое высокое было в три этажа. Слева, за околицей, виднелся громадной шахматной фигурой вход в шахту – увенчанный конусом куб. Возле него зеленели три «КРАЗа», стояли еще какие-то машины. Над деревней, подрагивая, поднимались из труб столбы раскаленного воздуха – начинали готовить завтрак. Груды белой отработанной породы, образовавшие на западной окраине деревни сущий лунный пейзаж, подвесной мост над речушкой, тянувшейся параллельно крайней улице… Никакого движения Мазур не заметил, хотя на шахте, по уму, давно бы пора начаться рабочему дню. Вдали – длинные складки сопок, а за сопками невидимая отсюда река, а за рекой – город Вишнегорск…

На реке, что характерно, мост – половинка отведена для поездов, половинка для машин. А мост легко может стать идеальной ловушкой, так что обмозговать все нужно ювелирно, чтобы не спалиться в двух шагах от желанной цели. Хватало прецедентов… Даже профессионалы, бывало, расслаблялись, завидев на горизонте сияющие купола своего Града Небесного, – и переставали смотреть под ноги.

Когда он вернулся, Джен, немного посвежевшая, сидела, без всякого удовольствия откусывая от толстенного бруска шоколада – заправлялась по обязанности.

– Итак, фельдмаршал? – спросила она живо.

– Пойдем к дороге, – сказал Мазур. – Я вылезу на всеобщее обозрение и осмотрюсь, а ты будешь подстраховывать. Без стрельбы – разве что будет мой прямой приказ. Не похоже что-то, чтобы в деревне базировалась некая засада – все насквозь просматривается, никаких машин, никакой суеты… В общем, по обстоятельствам. Идеальный выход, пожалуй, – вульгарно отобрать у проезжего машину или мотоцикл. Пока успеет нажаловаться властям, мы уже будем в Вишнегорске…

– А если тебя схватят, когда пойдешь?

– Нет там засады, – сказал Мазур. – Я эфир слушал старательно, а засаду без малейшего радиообмена не организуешь – на таких-то пространствах…

Он оставил Джен и сумку, и автомат – пистолет, правда, у нее забрал. Вышел на потрескавшийся асфальт, прошелся вдоль леса, слегка поеживаясь от утреннего холодка. Впереди виднелся дальний конец деревни – остальное заслонял крутой спуск.

Послышался шум мотора. Со стороны Демьяново прошел разбитый «ГАЗ-53» – пожалуй, захватывать этот агрегат не стоило, еще развалится, не доехав до моста… Водитель мельком покосился на Мазура и равнодушно прибавил газу.

Вряд ли он со стороны выглядел бродягой. Джинсы, правда, кое-где запачканы после достопамятного ночлега в кузове военного грузовика, пятна от смазочного масла въелись намертво. Но куртка была хорошая и дорогая – в тереме Варфоломея они не постеснялись забрать с вешалки на первом этаже коричневую кожанку и серый австрийский пуховичок.

Ага! Мазур выплюнул окурок, присмотрелся. По направлению к деревне довольно бодро катил темно-зеленый «ГАЗ-69» с четырьмя дверцами и выцветшим брезентовым верхом – древняя машина, сто лет уже не выпускают, но в хороших руках и при умелом обхождении кое-где бегает до сих пор.

Оглянулся. Джен, засевшую метрах в пятнадцати от дороги, отсюда не видно – ну и ладушки. Отставая от «газика» метров на триста, катит грузовик со светлой кабиной – кажется, еще один «пятьдесят третий»…

Вышел на краешек асфальта, помахал рукой. В «газике» – двое, но восходящее солнце светит прямо в лобовое стекло, и не рассмотреть толком, кто это…

– Руки! – послышалось практически одновременно со скрипом тормозов.

«Газик» еще не успел остановиться, а справа уже грузно выпрыгнул милицейский капитан, целя в Мазура из «Макарова». Судя по морщинистому лицу, выслужил все сроки.

«Пенсионный фонд тебя, поди, с фонарем ищут, а ты туда же, деревенский детектив», – зло подумал Мазур, но руки прилежно поднял, не кобенясь, местный Анискин с перепугу мог и пальнуть…

«Газон» стоял прямо против него, и он видел, что водитель – совершенно штатский и на вид, и по одежде, вовсе уж пожилой. Угораздило же! Конечно, сделать его нетрудно…

Грузовик остановился за «газиком». Водитель был в форме, пассажир рядом с ним был в форме, и в кузове теснились рослые автоматчики. Невезеньице…

– В чем дело, начальник? – мирно окликнул Мазур. Правая дверца грузовика распахнулась, офицер крикнул, не вылезая:

– Помочь, капитан? Что там у вас?

«Значит, они не вместе, – подумал Мазур. – Шанс, стало быть, есть. Нетрудно, конечно, обидеть в доли секунды этого мухомора, рвануть в тайгу – но солдатня, пехота хренова, непременно устроит веселую погоню с умом и оглаской на весь район…» Больше всего сейчас боялся даже не попасть в плен – опасался, что у Джен сдадут нервы, полоснет из автомата, и начнется кабаре с половецкими плясками. По рожам видно, хочется им размяться, засиделись, едучи…

Капитан, одышливо хватая ртом воздух, просеменил к Мазуру и нацепил на него наручники – сразу видно, практика у него в этом скучном занятии была небольшая. Подтолкнул стволом:

– Лезь в кабину. Рядом с шофером садись, говорю, – только после этого обернулся к грузовику: – Езжайте, справились…

Грузовик взревел мотором, объезжая «газон». Мазур сказал:

– Справились-то справились, только к чему такие строгости? Никого не трогаю, ловлю попутку…

– В конторе поговорим, – пропыхтел капитан.

Грузовика уже не было видно. «Газон» покатил к деревне, чихая и дребезжа. Как ни странно, на душе у Мазура было не так уж и печально – видимо, все оттого, что Джен осталась незамеченной, а капитан никакой опасности не представлял.

– Ладно, шериф, – сказал Мазур. – Ты мне стволом в затылок не тычь, насчет высшей меры пока что не было разговора. Знаю я, как эта дива по неосторожности бабахает…

– Документы есть? – спросил капитан неприязненно, но ствол убрал.

– А как же, – сказал Мазур. – Полные карманы.

Водитель косился на него с откровенным страхом. Вокруг потянулись добротные пятистенки, рыжая собака, захлебываясь лаем, старательно гналась за машиной метров пятьдесят, потом отстала. Гнедая спутанная лошадь, высоко взметывая передние ноги, отошла с дороги. Мазур сидел с философским видом, чувствуя локтями кобуру и ножны. Ситуация отнюдь не безвыходная, побарахтаемся…

Машина остановилась возле пристроечки из рыжего кирпича, прилепившейся к углу двухэтажного шлакоблочного здания. Капитан выскочил первым, старательно держа Мазура под прицелом, отступил к крыльцу:

– Выходи. Пошел вперед! Если что – стреляю…

Мазур с самым благонамеренным и законопослушным видом поднялся на невысокое крыльцо. Потянул скованными руками ручку двери. И вошел в комнату, обставленную без всяких претензий, – обшарпанный стол, несколько стульев. Две двери вели в какие-то внутренние помещения. Одна – определенно каталажка, обита железом, с большим глазком. Вторая самая обыкновенная. На столе – черный телефон без диска, в углу – зеленый железный сейф, обычный ящик с примитивным замком.

Капитан вошел следом, распорядился:

– Садись в угол. – Подошел к двери без глазка, постучал: – Товарищ майор…

Оттуда минуты через две вышел, зевая, застегивая рубашку и потирая щеку, еще не проснувшийся толком майор – совсем молодой, лет тридцати. И сонная одурь с него слетела моментально:

– Дмитрия, ты где его взял?!

– А на дороге, – сказал капитан гордо. – Сам вылез. Там солдаты какие-то ехали сзади, он и не ерепенился, голубок…

– А девчонка где?

– Какая? А… Не было никакой девчонки, товарищ майор. Один он.

Взглянув на лицо майора, Мазур безошибочно мог бы перечислить все слова, какие тот собирался сказать младшему по званию, но старшему годами. Однако они так и не прозвучали. Майор помотал головой, стряхивая остатки сна, поморщился:

– Дмитрия, нуты шляпа…

– Вы ж ориентировали… Как появится…

– Ну, где ее теперь искать? По тайге? У тебя пара батальонов под рукой есть? – Он повернулся к Мазуру – Или вы, Кирилл Степанович, с ней где-то встретиться условились?

– Путаете вы меня с кем-то, – сказал Мазур. – Я Степанович, но Виктор. Документы показать?

– Где?

– В правом кармане.

– Дмитрия, возьми. И посмотри заодно… – Он достал из кармана форменных брюк небольшой ПСМ, отступил в угол, весьма толково подстраховывая деревенского шефа.

Тот старательно охлопал Мазура, вытащил нож из ноги, пистолет из кобуры, повертел в руках:

– Ну, волчара…

– Положи на стол, – нетерпелива сказал майор. – Документы возьми. Так… Сташук… Надо же, какая серьезная контора обозначена… А что, есть у нас такая? Или сами придумали?

– Я с вами разговаривать не буду, – сказал Мазур. – Вы, простите, не мальчик, должны понимать…

– А с кем – будете?

– С военным комендантом в Вишнегорске.

– Ах, вот что… – поднял брови майор.

– Товарищ майор, пистолет иностранного производства… – встрял капитан.

– Ты, Дмитрий, посиди, – сказал капитан нетерпеливо. – Сядь за стол, посиди, покури… А с полковником Бортко поговорить не хотите, Кирилл Степанович? Или знаете такого? Я вижу, плохо вы разбираетесь в наших структурах…

– А точнее? – спросил Мазур.

– А точнее – епархия нашего управления простирается от Шантарска и аж до Байкала. А до Байкала еще ох как далеко… Где ваша напарница? Кассеты еще у нее?

– Какие кассеты?

– Ну не гоните вы мне дебила…

– Короче, – сказал Мазур. – Что вам от меня нужно, гражданин начальник? Согласно командировочному предписанию следую своим курсом, и давать вам объяснения касательно чего бы то ни было, простите, не уполномочен. Если у вас есть ко мне претензии, извольте объяснить, в чем грешен.

– Нет у меня претензий, – сказал майор. – Мне нужны кассеты. Я не претендую на все, цели и задачи у нас с вами разные, так что можете поделиться полюбовно. То, что нужно нам, ни к чему вам, и наоборот. И не стройте девочку. Я же вас видел в Шантарске, когда вы шли к Ведмедю… Все вы понимаете.

Капитан завороженно слушал – судя по всему, ему сообщили минимум информации, и он только теперь начинал понимать, что столкнулся с какой-то загадкой, неизмеримо превышавшей по сложности все случавшиеся прежде в его районе…

Мазур покосился в окно – «газона» у крыльца уже не было – и сказал:

– Сигаретку дайте, чтобы было, как по избитым шаблонам… Благодарю. О каких вы кассетах говорите, решительно не представляю.

– Ну бросьте вы! – с досадой сказал майор. – Они уже у вас на хвосте. Мы перехватили переговоры, этой ночью, вы здорово нашумели в поселке у сектантов, где-то уже крутятся вертолеты… Сейчас пошел очень простой расклад: кто кого опередит. Наша группа сюда примчится первой или они. Нас с вами вместе положат… Или вы от них такого хамства не ждете?

Вполне возможно, он был предельно искренен. Вот только у Мазура не было приказа делиться добычей – с кем бы то ни было. Пора кончать, пока и в самом деле не примчались «соседи»…

– Где вы оставили девушку?

– Да не было никакой девушки… – подал голос капитан.

Проигнорировав его, майор продолжал:

– Кирилл Степанович, не дурите. У нас мало времени. Наших ребят, каюсь, вы со следа сбили – но это для вас же хуже. Если они налетят, не справимся…

– Вот и давайте разойдемся, – сказал Мазур.

– Я должен получить кассеты. У меня приказ.

– У меня тоже.

– Вы без нас не сделаете ни черта. Мост они наверняка уже блокировали. По нашим сведениям, сюда переброшено до двух рот, счастье еще, что они тоже сбились, тайга велика… А я даже по рации не могу связаться с нашими – засекут. Подозревал, что вы здесь объявитесь, нет у вас другой дороги, но чтобы так быстро… Примерно к полудню ждали.

– А я как чуял, попросил Федора проехаться… – вмешался капитан, которому, должно быть, чертовски не хотелось оставаться простым статистом – в собственном кабинете, к тому же.

Майор вновь его проигнорировал. Благоразумно держась поодаль, следя за каждым движением Мазура и поигрывая пистолетом, быстро сказал:

– Да прикиньте вы все шансы! Кроме нас, вас сейчас никто не защитит.

– Не привык я, чтобы меня защищали, – сказал Мазур.

– А если ее найдут в тайге? Пока мы тут с вами разводим дипломатию? Вы же…

Он машинально повернулся на стук распахнувшейся двери.

На пороге стояла Подруга Тарзана – растрепанная, раскрасневшаяся, тяжело дышавшая, с висевшей на плече сумкой. В момент секундного замешательства Мазур успел еще мимолетно умилиться.

– Девушка, вам что… – по инерции начал капитан.

Джен крутнулась волчком. Удар подошвой в классическом стиле Ван Дамма швырнул майора к стене, в каковую он и впечатался, потеряв на лету пистолет, когда по запястью ему угодил носок кроссовки. Капитан успел вскочить – но благоразумно замер, увидев направленный ему в живот автомат. Пропыхтел:

– Нападение на сотрудников при исполнении…

– Не надо, он старенький, – быстро сказал Мазур по-английски, увидев, что девчонка готовится для нового удара ногой. – Капитан, вынь-ка ключик от браслеток и брось… Тьфу ты, ну и замотался я с вами… – Он освободился от наручников, как цирковой факир. – Ладно, ключик уже не нужен, я и забыл, что умею все это и так снимать… Сядь, дедушка. – И вновь обратился к Джен на соответствующем языке: – Ты как меня нашла?

– Тоже мне, проблема! – фыркнула она, все еще переводя дыхание. – Бинокль был, посмотрела с горы, куда поехала эта развалина… Ну я бежала…

– Сейчас побежишь еще быстрее, – пообещал Мазур, подбирая пистолет майора, кладя нож в ножны, а свой ствол в кобуру. – Поздравляю, у нас опять сидят на хвосте…

Напряженно взиравший на них капитан вдруг открыл рот и с видом человека, внезапно, как громом с ясного неба, настигнутого озарением, охнул:

– Диверсанты! Шпионы!

– Вот именно, – огрызнулся Мазур, заталкивая в камеру майора. – Где тут секретный объект «три шестьдесят две»? Ну-ка, топай следом. Да пистолетик оставь, где ты видел, чтобы на нарах с пистолетами куковали?

Захлопнул за ними тяжелую несмазанную дверь, подхватил со стола свое удостоверение, подошел и звучно чмокнул Джен в щеку:

– Благодарю за службу. Уносим ноги. Они тут говорили, что мост блокирован, очень может быть, и не врали. Нужно срочно что-то придумать…

И первым вышел на крыльцо. Спустился на нижнюю ступеньку. Сделал два шага и понял, что они оказались в глухом кольце.

Везде – меж ближайшими домами, у бревенчатого магазинчика напротив, возле угла здания – стояли солдаты, те самые, с обогнавшего «газон» грузовика. Мазур узнал парочку физиономий. Рослые, откормленные ребята, в надетых поверх бушлатов брониках, в затянутых пятнистой тканью шлемах-сферах, они стояли, как статуи, расставив ноги, подняв автоматы дулами вверх. Тут же красовался и сам грузовик – а из кабины как ни в чем не бывало выглядывал майор Кацуба, щурясь с видом кота, предвкушающего самое тесное общение с полным сметаны горшком. Такой же поджарый, редкоусый, ничуть не изменившийся за последние недели, пока они не виделись.

– Ну, потеряшки, что стоите? – крикнул он громко и весело. – Вокруг эфир гудит от перенапряжения, конкуренты мечутся, вот-вот нагрянут… Давайте живенько!

Мазур не чувствовал ни радости, ни облегчения. В этой игре слишком часто предавали и его, и Джен, слишком многие оказались врагами, хотя им положено было оставаться если не друзьями, то хотя бы соблюдающими присягу службистами.

Он хотел верить, что все мытарства кончились. И не мог. Никому нельзя было верить. И Кацубе тоже. Правда, вырваться из этого кольца, оценил он взглядом профессионала, нет никакой возможности.

И стоял возле крыльца, словно Лотова благоверная, сознавая, что пора сделать шаг – и не в силах его сделать…

1996