Следователи из отдела статистики

Глава 18

Опять мраморный дворец. Присев на корточки, Таня постучала ногтём по белой мраморной плите с едва видимыми розовыми прожилками. Как будто в трёхлитровую банку молока упала одна единственная капля крови. Банку не встряхивали и разнородные жидкости практически не смешивались. Только красная капля растеклась бледно-розовой извилистой лентой под действием сил гравитации. Красиво.

Таня была в деактивированном боевом скафандре оставляющем открытыми голову и кисти рук. На бедре кобура с ручным болтером из которого она пока ещё ни разу не выстрелила. Если подумать, то до сих пор она не слишком-то пригодилась в войне. Впрочем Таня всё ещё оставалась живой и значит шанс забрать с собой хотя бы одного врага у неё пока ещё был.

Девушка оглянулась. Как она и ожидала: за спиной стоял тигровый диван на котором сидела забравшись с ногами правнучка. Стоял столик из тёмного, матово блестящего стекла и ваза с солнечными яблоками. Тане сияющие плоды показались крохотными зародышами атомных взрывов и она в испуге зажмурилась.

— Я опять поторопилась — констатировала правнучка с жалостью наблюдающая за Таней: — Тебе пока ещё не довелось делать это.

— Убивать врагов? — переспросила Таня.

Правнучка вздрогнула, но нашла в себе силы кивнуть: — Убивать… людей.

— Врагов — жёстко поправила Таня: — Убивают врагов, не людей. Не понимаешь?

Правнучка отрицательно покачала головой. Она была поражена её тоном, или скорее тем, что увидела в мыслях свой пра-пра-прабушки. Светлая и лёгкая девушка была как будто заворожена той первобытной жестокостью, которую Таня невольно принесла с собой в этот белоснежный дворец облицованный белым, как молоко, мрамором с бледными розовыми прожилками.

Таня спросила: — Послушай, ты моя пра-пра-пра и так далее, верно? Значит мы победим и я, вдобавок, останусь живой?

— Разумеется.

— А кто твой пра-пра-прадедушка. Случайно не товарищ Подводный? Как бы мне хотелось чтобы это было чем-то больше чем просто сном!

Таня упала на диван отчего тигровая расцветка пошла волнами. Солнечные яблоки лежали перед ней, только протяни руку. Должно быть они очень вкусные если судить по тому, какие красивые.

Отстегнув болтер, Таня осторожно положила его на столик рядом с вазой. Ей казалось, что если небрежно бросить тяжёлый болтер, то стеклянный стол может расколоться. Правнучка воззрилась на оружие со смешанным чувством интереса и отвращения.

— Неужели у вас и уроков военки в школах нет? — поинтересовалась Таня.

— Военки? — правнучка удивилась, но или догадалась или прочла ответ в Таниных мыслях: — Военное дело есть. Правда его хотят отменить потому, что оно травмирует детей. Но пока не отменили приходится учить.

— Так это прямо сейчас у тебя проходит урок вонки? — поразившись собственной внезапной догадке Таня в волнении хлопнула ладошкой себя по лбу: — И я твой учитель? Дела… Неужели не нашлось никого посовременнее раз уж пришлось обращаться за помощью к людям из прошлого?

— Ты последний убийца из прямой линии моих предков — сказала правнучка и тут же поправилась: — Вернее потенциальный будущий убийца. То есть прости: солдат, боец — как правильнее сказать?

— Я не солдат. Я статистик и совсем немножко биолог — возразила Таня: — У вас наверное не умирают?

Правнучка кивнула.

— И не убивают.

Дождавшись подтверждающего кивка, Таня положила голову на сцепленные за головой руки: — Почему-то именно так я и думала. Возрождать мёртвых вы ещё не научились?

— Нет

— Жалко — вздохнула Таня: — А это вообще возможно? Нет, стой, не говори. Я не хочу знать. Лучше расскажи: люди по-настоящему вышли в космос? Встретили братьев по разуму? Построили настоящий коммунизм? Человечество наконец объединилось? Наука не остановилась, общество продолжает развиваться?

На каждый её вопрос правнучка согласно кивала.

— Ты соглашаешься со всем, что я говорю — разочарованно произнесла Таня: — А ещё утверждаешь будто это не сон.

— Но мы действительно осуществили всё то о чём вы мечтали — улыбнулась правнучка.

— И зачем вам, невинным созданиям обитающем в рукотворном раю, знать что такое война и убийство? — усмехнулась Таня.

— Сегодня проистекает из вчера — повторила правнучка явно чужие слова: — Ужас войны неотъемлемая часть вчерашнего дня. Нельзя забывать и нельзя презирать тех, кто в тяжёлом труде и крови возводил фундамент для того чтобы можно было построить дом в котором все мы сегодня живём.

— Должно быть умный человек сказал.

— Согласно семейной легенде это были твои слова.

— Чьи? Мои?! — Таня широко раскрыла глаза. Видимо слишком широко потому, что окружающий мир опять завертелся и она осознала, что проснулась в подземных пещерах где отдыхала часть мобильного отряда.

— Опять не удалось попробовать солнечных яблок — подосадовала девушка: — Вот честное слово в следующий раз сразу яблоко укушу и только потом разговоры разговаривать буду.

— Однако я и не знала насколько творчески активное у меня подсознание — подумала Таня: — Где же ты раньше было? Теперь-то уже поздно, я выросла из сказок.

Разрозненным остаткам состоящих из ополченцев и красноармейцев частей удалось наладить связь и теперь четвёртый мобильный отряд мотался между холмов с редкими вкраплениями озёр затянутых у берегов чёрными, с зеленоватым отливом, тряпками колоний микроорганизмов подчиняясь приказам из координирующего центра. Редкие, пробивающиеся через постановленные помехи сеансы связи вскоре прекратились и приказы передавались через вестовых. Таня попросилась со своим десятком в спешно создаваемую вестовую службу, но её не взяли. Командир четвёртого мобильного отряда сказал ей, по секрету, что в вестовые отбираются худшие стрелки. Наверное он думал, что обидел Таню отказом. Он всё ещё мыслил категориями мирного времени. Или полагал, что она всё ещё мыслит категориями мирного времени. Командир четвёртого мобильного отряда ошибался на Танин счёт.

Тем временем американский десант бронированной колонной двинулся прямиком на спешно сформированный в сотне километрах от уничтоженного города Новограда временный лагерь и, по возможности, госпиталь.

Можно было попытаться свернуть лагерь и убежать, но военный совет посчитал, что сохранившихся сил достаточно для решающегося сражения. Вестовые доставили в отдельные части записи выступления главы совета.

— Бой идёт в космосе — говорил он: — Бой должен идти и на земле. Время работает против нас. Красноармейца можно убить, но нельзя победить.

И тому подобную чушь. Таня подумала, что остатки высшего военного совета тоже живут категориями мирного времени. Это не было хорошо. Или, может быть, она чего-то не понимала.

Её отряд занял позиции в расщелине между тупыми, сточенными, словно зубы старика, низкорослыми скалами. Сила мобильного отряда в его скорости. Когда начнётся бой они должны будут как можно быстрее переместиться в тыл нападающим и уйти если встретят серьёзное сопротивление, чтобы попробовать снова в другом месте. Но это возможно если только американцы не обнаружат их до срока.

Таня пыталась разузнать о судьбе друзей. Однако удалось узнать только о том, что её бывшая руководительница, Илюшенко Лариса, попала в высший военный совет занимающийся подготовкой к обороне. И ещё то, что с Леной всё в порядке. Таня мельком видела её уже после гибели Новограда. О Коле, как она ни старалась, не смогла ничего разузнать. Кто-то говорил, что тяжёлые пехотинцы, принявшие на себя первый удар штурмующих Новоград десантников, погибли полностью или почти полностью. Другие утверждали, что тяжёлую пехоту высший военный совет держит в резерве для противостояния подходящим всё ближе киборгам. Таня буквально издёргалась пытаясь составить из противоречивых новостей целостную картину. Американцы подходили всё ближе. Наконец она сказала себе, что так больше нельзя и, пусть не с первого раза, очистила свой разум от излишнего беспокойства используя личностно ориентированные психотехники изученные на школьных уроках основ психоконтроля.

Её десяток ожидал от Тани ответов или хотя бы уверенности. У неё не было ни того ни другого. Но приходилось делать вид, что всё будет в порядке. Не смотря на своё беспокойство пытаться ободрять других. Выходило не очень хорошо. Но окружающие ей верили или делали вид будто верят. Так они готовились к сражению: неумелый командир вместе с десятком неумелых подчинённых. Учёные, инженеры, бывшие врачи и бывшие статистики.

Само сражение Тане запомнилось урывками. Оно длилось чуть ли не десять часов. Где-то стреляют. Что-то взрывается. Время от времени окружающее тонет на несколько секунд в белой дымке, пока оглушённые системы боевого скафандра не приходят в норму. Но в эти секунды ты несёшься вслепую, по памяти прокладывая маршрут между вырастающими тут и там огромными, с сидящего человека, валунами. Манёвры, манёвры и ещё раз манёвры. Тысячу раз прав утверждающий, что современный бой, когда противники сходятся лицом к лицу, а не бросают бомбы с орбиты, это на девять десятых маневрирование и только на одну десятую собственно сражение.

Тане врезались в память отдельные моменты. Вот они (почему-то от четвёртого мобильного отряда осталось порядка трёх сотен единиц личного состава. Где остальные: разделились или погибли?) отчаянно боясь не успеть разворачивают тяжёлые плазмобои в боевое положение. Уже приготовились открыть огонь как приходит команда собраться и переместиться на несколько километров в сторону. Шлем заливает белая муть. Скафандр пищит о наведённых помехах в работе защищённых электронных устройств. Две секунды и окружающий мир вновь предстаёт во всей своей неестественной чёткости. Но за эти две секунды рядом успевает вспыхнуть и опасть огненный шар взрыва раскидав шестерых автоциклистов. К счастью, похоже, люди не пострадали, их сбило ударной волной близкого взрыва.

Пришла команда на активацию двух из восьми одноразовых ручных ракетных комплексов. Цель за линией горизонта. Ракеты пойдут по поставленному указателю. Таня активирует и следит чтобы каждый из её десятка сделал также. Хищные стрелы вылетают из рассыпающихся на глазах трубок уносясь вдаль. Что за цель они должны поразить? Смогут ли? Таня не знает.

Опять сумасшедшая езда прижимаясь как можно ниже к земле и короткое огненное облако на месте поднявшегося слишком высоко и попавшего в поле зрения вражеских систем управления огнём человека. Секунда и погибший автоциклист остаётся позади. Прежде чем обломки подбитого автоцилка упали на землю, отряд успел проехать несколько сотен метров.

Следуя подсказам тактической системы наведения Таня стреляет из тяжёлого плазмобоя по раненому, но не уничтоженному десантнику. Никого видимого воздействия её выстрелы не производит. Не понятно попадает ли они в цель. Отключив систему наведения Таня стреляет полагаясь на свой глазомер, но эффект тот же. Точнее никакого. Нельзя слишком долго оставаться на одном месте. Она даёт команду своему десятку сменить позицию. Удивительно, но никто из её десятка пока ещё не пострадал. Как будто ангел хранитель, несуществующая девушка из будущего, незримо хранит свою пра-пра-прабабушку, чтобы та смогла однажды рассказать ей что значит убивать врагов.

Кто побеждает? Каковы потери? Когда пришёл последний приказ: рассредоточиться. Десять минут назад? Полчаса? Ничего не понятно. Только система опознавания «свой/чужой» позволяет хоть как-то ориентироваться в царящем вокруг хаосе.

Пришёл сигнал от активированного маячка. Кому-то из солдат удалось пометить им боевого робота стальной громадой возвышающегося над полем боя. Таня отстреливает по сигналу маяка оставшиеся у неё ракеты. Робот взрывается и падает. Её ли ракеты его поразили? Этого не узнать. Наверное она зря использовала все ракеты сразу. С другой стороны если бы летящих на сигнал маячка ракет было меньше, то робот мог успеть поразить их все ещё на подлёте.

Мчась на полной скорости, взлетая на высоту в пару десятков метров и припадая к самой земле, Таня управляет огнём тяжёлого плазмобоя микродвижениями лицевых мышц. Она сосредоточена на управлении автоциклом и точность огня оставляет желать лучшего. Однако иначе нельзя. Девушка сейчас в самой гуще развернувшегося сражения и малейшее промедление будет стоить ей жизни. Скафандр предупреждает о попытках посадить на неё маячок. Резкий манёвр приводит в замешательство вражеского указующего и маячок сползает. Выпущенный по его сигналу плазменный шар взрывается под Таней подбрасывая её на полсотни метров вверх и едва не выбрасывая из седла.

Где она? Где её десяток? Ничего не понятно! Вокруг бушует море огня. Таня не сразу поняла, что это море огня рождено своими. Красная армия и ополчение победили. Но что им делать с этой победой на чужой планете, не имея ни города, ни даже постоянной базы? Чувствуя, как кружится голова, Таня приказала скафандру впрыснуть ей в кровь очередную порцию стимуляторов, но умная техника неожиданно заартачилась возражая, что битва закончилась, а лишняя порция стимуляторов может привести к серьёзным осложнениям со здоровьем.

— Как же я доберусь к своим? — хотела спросить у него Таня. Сил оставалось только посадить автоцикл. Заглушить микрореактор и удостовериться, что в эфир подаётся сигнал «SOS» по которому её смогут найти спасательные команды. Если спасательные команды ещё остались.

Она совсем не удивилась когда, открыв глаза, обнаружила себя в мраморном дворце.

— Как ты? — поинтересовалась правнучка.

— Нормально — Таня обманывала, поверила в свой собственный обман и он стал правдой. Она в порядке. По крайней мере сейчас.

— Ты обманываешь — сказала правнучка.

Таня согласилась: — Обманываю.

Тигровой расцветки диван. Кресла и столик из матового столика. Она схватила солнечное яблоко блеснувшее сквозь сжатые пальцы, сунула в рот и укусила. Кислятина! Пока Таня отплевалась, правнучка спросила: — Как ты себя чувствуешь?

— Я убила кого-то из врагов?

— Да, Майкла Обаму младшего. Его система защиты была перегружена и твой выстрел из плазмобоя ударил прямо в лицевой щиток. За доли секунды покрытие вскипело. Волосы Майкла превратились в пепел. Его голова взорвалась выплеснувшись красным фонтаном в пробоину на месте лицевого щитка. Он умер не успел понять, что умирает. Нервы сгорали прежде чем успевали передать болевой сигнал в мозг. Что ты чувствуешь прабабушка зная, что стала убийцей?

— Честно? — спросила Таня: — Я рада.

— Зачем было его убивать? — задавая вопрос правнучка вытянулась словно струна: — Жизнь Майкла никак не могла повлиять на исход сражения. Его десантный костюм на семьдесят восемь процентов потерял в функциональности. Он был практически безоружным. Нужно ли было его убивать? Скажи…

Солнечные яблоки. Кислятина. Таня с трудом проглотила то, что откусила и отложила надкусанное солнечное яблоко в вазу. Ей захотелось вытереть руки. Но полотенца не было, а вытирать о тигровое покрывало при правнучке было некультурно. Тоже мне, солнечные яблоки.

— Может быть убийство конкретного врага не имеет смысла — произнесла Таня: — Один из сотен или тысяч или даже миллионов. Казалось бы: что даст смерть всего одного человека, рядового вражеских армий. Но победа складывается из таких вот убийств. Враг должен быть убит. Забудешь об этом и победит он, а не ты. Возможно он тоже задаст аналогичный вопрос. Потом, после победы — на пепелище твоих городов, спросит себя: а нужно ли было убивать ту девчонку с автоматом. Что она могла сделать когда армия проиграла и руководство сдалось? Или не задаст. Потому, что враг знает — та девочка с автоматом, после гибели армии и предательства руководства, могла сделать очень и очень многое. Она могла убить тебя, враг.

Правнучку трясло будто в лихорадке. Танины мысли причиняли ей боль, однако она всё равно смотрела, смотрела не отрываясь. Но сможет ли понять? А тем более принять? Светлое будущее не должно быть таким конфетным. Нет, не должно.

— Наверное я не смогу сдать «военку» — произнесла правнучка. Её губы дрожали. Лоб покрылся каплями пота — чистыми, как слеза, прозрачными и едва заметными на светлой коже.

— Тише, успокойся — осторожно, будто имея дело с поставленной условным террористом учебной миной на занятиях по основами минного дела, Таня кончиками пальцев коснулась левого плеча правнучки — готовая отдёрнуть руку если та покажет, что ей неприятно прикосновение прабабушки, убийцы из предрассветных времён, когда люди ещё убивали друг друга — в последний раз.

Дёрнувшись, как от удара электрическим током, правнучка обхватила Таню и по-настоящему заплакала выливая водопад слез ей на плечо. Таня замерла, потом осторожно обняла правнучку и застыла, давая возможность выплакаться.

Наконец правнучка в последний раз шмыгнула носом: — Взрослые правы: уроки «военки» травмируют детей. Вот только отменять их всё равно нельзя.

— Нельзя — согласилась Таня.

— Спасибо тебе.

— За что?

— За всё, наверное — улыбка на лице правнучки точно луч солнца. Дождь закончился. На листьях-ресницах повисли последние капли. Сквозь разрывы в облаках пробиваются первые тёплые лучи: — За то, что сражалась, за то, что работала, за то, что жила. За всё.

— Сейчас сон закончиться и мы больше не увидимся? — спросила Таня.

— Всё ещё не веришь, что это по-настоящему?

— Не верю — сказала Таня: — Но всё равно хочу спросить: что будет дальше? Мой Коля живой? А мои родители? Что происходит сейчас на Земле? И ещё сотню вопросов.

— Скорее уж тысячу — засмеялась правнучка.

— Не можешь ответить?

— Почему? — удивилась правнучка: — Могу. Твой Коля в полном порядке, только закоптился немного. Без его участия я бы на свет не появилась. С родителями тоже всё хорошо. Правда твой папа и мой семь-раз-прадедушка сейчас сильно обижен тем, что его не взяли в формируемое из добровольцев ополчение. Сказали не подходит по возрасту, но на самом деле (и он в глубине души знает это) потому, что последний раз твой папа тренировался в стрельбе лет тридцать назад. Мама беспокоиться за тебя. Сейчас на Земле происходят самые важные события. Без преувеличения можно сказать, что решается судьба мира. В процессе этого решения половину Венеры вскипятили открыв окна нуль-транспортировки с поверхности в открытый космос. Десятки лет трудов по терраформированию перечеркнули в мгновение ока. И всё за тем, чтобы продемонстрировать свои возможности высочайшему совету советского союза и временному правительству восточной империи, сформированному после гибели божественного императора вместе с их столицей. Твоя семья думает, что ты работала на Венере и поэтому волнуется, не зная удалось ли тебе спастись из устроенного корпорациями локального Армагеддона на второй от солнца планете.

Правнучка читала будто по учебнику. Для неё всё это события давно прошедших дней. Но для Тани они происходят сейчас. Услышав о преступлении сотворённом корпорациями на Венере, в терраформирование которой загибающаяся в системном кризисе Америка не вложила ни цента, Таня ахнула прикрывая рот ладонью.

Правнучка споткнулась на слове. Виновато посмотрела на Таню и успокаивающе сказала: — Будет, конечно, трудно. Но всё кончится хорошо, я обещаю.

Подумать только: сон обещает!

— Я не сон — вздохнула правнучка: — Вот сейчас ты откроешь глаза и первым кого увидишь будет Илюшенко Лариса Сергеевна. Она посмотрит на показания комплексного анализатора и скажет: — Добро пожаловать в реальный мир. Я уж было боялась лишиться удовольствия провалить тебя на первом экзамене на звание младшего научного сотрудника по дисциплине общей микробиологии в разрезе уникальной экосистемы Дальней. На второй раз, конечно, приму. Но с первого не сдашь, даже не надейся.

— Она действительно так скажет?

— Да — кивнула правнучка: — А ты должна была ответить: Фиг тебе доминанта, с первого раза сдам. И потом бы вы рассмеялись. И Лариса сказала: Если смеёшься, значит здорова. Освобождай койку для другого нуждающегося. Впрочем теперь, зная конспект диалога, ты можешь ответить по другому.

— И будущее изменится?

— Будущее далеко не так просто изменить. Фантазии о раздавленной бабочке в меловом периоде остаются на совести писателей фантастических романов. Кроме того существует комитет по контролю целостности осевого временного потока. Думаешь мы смогли бы встретиться если бы наша встреча не прошла согласование в комитете?

Таня стрельнула глазами по сторонам: — Почему я всё ещё здесь?

Правнучка виновато улыбнулась: — Я подумала, что будет невежливо возвращать тебя не попрощавшись. Когда захочешь уйти, просто закрой глаза.

После её слов у Тани немедленно зачесался правый глаз. Невыносимо захотелось моргнуть, но она крепилась.

— Хочешь что-то спросить?

— Яблоки. Почему они такие кислые?

— Я совсем забыла, что у тебя нет соответствующего органа чувств, чтобы ощутить их вкус. Извини. Хочешь попробовать что-то другое? Только скажи.

— Не надо. Прощай. Передавай привет своим родителям — моим более близким потомкам. И передай там: я категорически против отмены «военки» в школьном программе. Тоже мне придумали. Рай потому и рай, что каждый должен быть готовым встать на его защиту и уметь это делать.

От избытка чувств Таня потеряла контроль, моргнула и когда открыла глаза то увидела серый потолок из оплавленного, обеззараженного высокотемпературной пушкой камня. Скосила глаза — она в какой-то естественной пещере. Судя по тому, что дышалось легко, ядовитая атмосфера Дальней вытеснена и заменена кислородосодержащей. Приподнявшись на локтях, Таня огляделась. Рядом стояло десятка три коек. Часть занята находящимися в бессознательном состоянии людьми. Она попробовала встать. Свесила ноги. Голова закружилась. Чтобы не упасть девушка схватилась за спинку кровати. Головокружение прошло оставив после себя сосущую слабость. Таня всё равно встала на подрагивающие ноги и замерла собираясь с силами, планируя отпустить спинку кровати и выйти в коридор.

Не успела она сделать и шага как в палату, а пещера скорее всего и являлась лечебной палатой, вбежала растрёпанная Лариса. Таня приготовилась к тому, что доминанта сейчас скажет: — Добро пожаловать в реальный мир.

Однако что-то там во временных настройках континуума всё же сбилось, потому, что Лариса схватила слабо отбивающуюся Таньку и закружила по комнате: — Корабль с Земли пришёл! Корабль с Земли!

Доминанта успокоилась только когда Танина нога ударилась о закруглённый, оплавленный каменный выступ.

— Корабль с Земли!

— Я слышала — проворчала Таня потирая отбитую щиколотку: — Вроде бы слух у меня не пострадал.

— И ехидство не растеряла — усмехнулась Лариса.

— Не растеряла — согласилась она. Движимая каким-то внутренним предчувствием, Таня подняла глаза за мгновение до того как в проёме входа появилась массивная фигура Коли Подводного. Правая рука у него была залита гелем предназначенном для ускоренной регенерации мягких тканей. Как будто вместо руки, чуть пониже плеча, подвесили тёмно-зелёный вытянутый эллипс. Коля ещё не привык иметь вместо руки раздутый лечебный агрегат. Входя он стукнулся о стену. Увидев Таню вскинул голову и ударился ещё и головой. Таня мысленно отметила, что с координацией у любимого сейчас просто беда. Последствия ранения?

Здоровой рукой он прижал Таню к крепкой и большой, как лобовая броня роботанка, груди.

— Земля прислала корабли.

— Я знаю — тихо произнесла Таня.

Вспомнив об одной важной вещи она отодвинулась и спросила: — Как же американский линкор?

— Нет больше линкора — ответил Коля: — Как только наши открыли окно и вышли в систему Дальней — он сразу сдался. И десантный корабль тоже сдался. Что ещё мог он предпринять лишившись десанта, пустой как яичная скорлупа.

— Ударный корабль?

— Дрейфует на орбите. В нём дыра размером с жилую ячейку. Боевые ангелы оттеснили его под залп сохранившихся орудий планетарной обороны.

— Лена, Ира, Коваленко Таня, Миша Беликов?

Коля нахмурился: — Ира погибла при штурме центра управления импульсным щитом. Коваленко Таня при уничтожении Новограда. Остальные в порядке.

Задавив поднимающуюся от живота к горлу волну боли, Таня спросила: — Селезнёвы?

— Погибли оба.

— Ясно — Таня сжала пальцы с такой силой, что её коротко подстриженные ногти оставили на ладони наливающиеся красным царапины.

Коля, такой могучий и сильный, беспомощно смотрел на неё. Лариса молча положила руку ей на плечо.

— Эта война будет последней — едва слышно прошептала Таня.

— Что?

— Я хочу, чтобы эта война была последней войной людей с людьми! — повторила Таня.

Лариса мягко сказала: — Она ещё не закончена.

Один из лежащих на кроватях человек задёргался и Лариса поторопилась к нему на бегу бросив Татьяне чтобы она поднималась на верхние уровни спешно обустраиваемого подземного города и не мешала врачам бороться за жизнь каждого выжившего солдата.

В коридоре они столкнулись со спешащими людьми одетыми вместо белых комбинезонов врачей кто во что горазд. Двоих Таня знала: биологи из лаборатории Илюшенко. Ещё один — доктор в единственной больнице Новограда. Там и работало всего шесть докторов — на шестьдесят тысяч населения их хватало с избытком. Двух других Таня видела только мельком.

— Есть хочешь? — спросил Коля.

Она кивнула.

— Тогда в столовую — он увлёк её в боковой коридор: — Правда ни одного автоповара не уцелело. Придётся выбирать между питательной смесью разных сортов.

Однако Коля ошибался. Новость о появлении советских космических кораблей облетела людей и в столовой группа кулинар-мастеров пыталась приготовить огромный праздничный торт из скудных подручных материалов. Под столовую отвели самую большую пещеру, размерами с пару футбольных полей, на скорую руку укреплённую подпорками и расширенную. И всё равно в неё набилось столько людей, что Коле приходилось осторожно протискиваться между ними прижимая пошатывающуюся Таню к себе и вздымая раненую руку над головой, словно болотного цвета фонарь. Вокруг слышался смех. Плачь. Обрывки разговоров. Люди поздравляли друг друга с победой и вместе оплакивали погибших. Какой-то мальчишка никак не старше её самой, захваченный всеобщей радостной волной, поцеловал Таню в щёку. Извиняющее улыбнулся сдвинувшему брови Коле и затерялся в толпе.

Часть3. Никогда не предам