Глава 1


— Советский учёный не может долго печалиться так как у него полно дел.

Роберт машинально поправил: — Я не советский учёный.

— Каждый учёный немножко советский — заявила Наташа.

"Наташа и будущее"


Занимающая более шестой части суши страна сшита железнодорожными путями, словно ткань лёгкими стяжками. Ежедневно и еженощно, потрясая воображение, огромный поток грузов и людей течёт подобно крови в венах — разливаясь бурными волнами на магистральных направлениях и утончаясь до небольших ручейков на периферии.

Сколько человек садится в скоростной пассажирский поезд в Новосибирске, чтобы через несколько часов выйти из него в Москве? Сколько тонн инфокристалов, служащих основой для производства высокоточной вычислительной техники, ежесуточно выдают Харьковский и Новокузнецкий производственные комплексы? Сколько металла поставляет Магнитогорск, куда он идёт и на что расходуется — знает одна только статистическая наука. Управлять и следить за постоянным перемещением такого количества людей и грузов большое искусство.

В монгольских степях и на ледяных просторах таймырской тундры. В алтайских горах и на украинских пажитях проложены магнитные линии железнодорожного полотна. Прямые как стрела. Чёрные будто ночь. В прочности не уступающие алмазу.

Начало пути скрывается за линией горизонта и конец теряется где-то в противоположенной стороне. Над чёрной магнитной полосой плывут длинные белые гусеницы огромных поездов высотой с четырёхэтажный дом. Большие, словно звёздолёты, поезда парят в нескольких миллиметрах над магнитным полотном. Стремительные, как те же звездолёты, невесомые и белоснежные, будто утренние облака. Скорость их движения ограничивает только сопротивление воздуха. Скоростные поезда двигаются бесшумно и стремительно, гораздо быстрее нежели гонимые ветром облака. Но прислушайся читатель, мой дорогой друг. Ты слышишь, как бьётся это великое сердце?

В начале лета, в первой половине июня месяца, один из таких левиафанов живущих точно по строгому расписанию сбрасывал скорость въезжая в пригороды Новосибирска. Он уже миновал заводские комплексы кольцом окружавшие город, но ещё не проехал сквозь «зелёную» зону лесов, садов и парков разделявших производственные и жилые кварталы. Спешащие на заводы или обратно в город рабочие, в веренице протянувшейся в обе стороны цепочки мобилей, могли увидеть на миг показавшегося левиафана. Но если бы смотрящий в окно и занятый мыслями о начинающемся или заканчивающемся (производственные комплексы работают круглые сутки в несколько смен) рабочем дне человек в этот момент зевнул — кокетливо прикрывая ладонью рот. То он бы пропустил появление скоростного пассажирского поезда, так быстро тот двигался, хотя успел уже более чем вдвое сбросить скорость. Только порыв ветра дёрнул берёзы за косы и пронёсся по лугу заставляя мелкие полевые цветы раскачиваться, кланяясь вслед пролетевшему левиафану.

Мой друг, ты наверняка уже догадался, что в этом поезде, прекрасным июньским утром, когда небо ясно и чисто, а воздух прохладен, будто мороженное и до полуденной жары ещё часов пять, не меньше. Что где-то среди тысяч пассажиров находится один из героев нашей истории. Давай попробуем отыскать его. Мысленно пройдём сквозь стену. Оставим позади кабину управления, где два оператора, называемых по старинке машинистами, докладывают Новосибирску о скором прибытии. Да-да, не человеку, не дежурной службе, а именно Новосибирску — управляющему большим городом искусственному интеллекту. Хотя искусственному ли? Просто однажды в недрах городских суперкомпьютеров информационные потоки превысили предел сложности и возник странный разум. Прошло почти десять лет перед тем как люди обнаружили что рядом с ними бок о бок живут искусственные интеллекты, занимаясь своими непонятными делами. Их вычислили на кончике пера, нашли с помощью клавиатуры, преследуя по запаху программного кода. И молодой математик, работающий системным программистом в ЛАСУ (ленинградская автоматическая система управления) просил и требовал откликнуться живущий в её недрах разум, утверждая, что знает о его существовании. Тот самый разум, который позже возьмёт себе имя города в суперкомпьютерах которого родился — Ленинград.

Так появились Москва, Харьков, Киев и другие города-интеллекты вскоре получив полноправное гражданство страны советов. Обещанного фантастами и футурологами (которые на самом деле те же фантасты-фантазёры, только называются по-другому) взрывообразного развития технологий после возникновения искусственного интеллекта не произошло. Жалко. Города-интеллекты взяли функции управления информационными потоками. Они могли делать тысячу дел одновременно. Заменять собой тысячу человек и то, что узнавал один, сразу становилось доступным всем потому, что это не тысяча человек, а один город-интеллект. Но скажите пожалуйста: когда тысяча человек могла заменить одного гения? Впрочем, вопросами гениальности в Советском Союзе тоже тщательно занимались, не пуская дело на самотёк. Это вотчина генограммистов из СовГенСтроя.

Постой читатель. Ты спрашиваешь: откуда взялся Советский Союз и вообще: о каком времени идёт речь?

Я отвечу: книга в твоих руках рассказывает о будущем. Не о таком далёком как может показаться. Скорее о близком, находящемся от нас на расстоянии вытянутой руки или, может быть, самую чуточку дальше. Что до Советского Союза то прошу, мой друг, оторвись на минутку от чтения и подойди к зеркалу. Внимательно посмотри в глаза своему отражению. Переведи взгляд на руки. Видишь? Это руки творца и взгляд воина. Посмотри в окно. Таких людей как ты десятки миллионов. Теперь ты понимаешь откуда взялся Советский Союз выступающий местом действия для истории рассказываемой в этой книге?

Прошлое осталось в прошлом, а будущее лежит в будущем. В нашей власти лишь настоящее. Человеку не дано предугадать что будет. Но зато в его власти творить здесь и сейчас, из дня в день создавать и строить его. И наверняка новый Союз будет называться совсем по-другому. Да и сам будет отличаться от описанного в романе. Но разве это так важно? Однако мы отвлеклись дорогой друг. Вернёмся к истории.

Не только в суперкомпьютерах Союза обнаружили искусственные интеллекты, но и в корпоративной Америке и в восточной Империи. Имперский город-интеллект Токио объявил себя божественным императором, а другие имперские интеллекты своими совершенными отражениями. Каким-то образом он убедил миллиарды людей признать себя и пойти за собой. Божественному императору удалось сплотить конгломерат разграбляемых американскими корпорациями стран в монолитное государство, по праву считающееся третьей мировой супердержавой наряду с Советским Союзом и объединённой Америкой находящейся в полной власти нескольких разделивших сферы влияния корпораций. Чёрт знает, как это у него получилось. Возможно, что среди интеллектов, как и среди людей, попадаются выдающиеся личности.

Поначалу человечество не умело создавать искусственные интеллекты. Все существующие зародились самостоятельно. «Естественным путём» можно сказать. Но любая задача рано или поздно будет решена. Пришло время и учёные под руководством Натальи Александровны Свирепой разрешили эту загадку. К настоящему моменту счёт искусственных (на этот раз без всяких оговорок) интеллектов в мире идёт на тысячи. Они управляют городами на Земле, беря себе имена по названию городов, поселениями на Марсе и построенной союзом военно-исследовательской базой на Луне управляет интеллект Луна-1, чаще называемый просто «Луна» потому, что он единственный советский интеллект на спутнике нашей планеты.

Интеллекты могут жить только в раковинах суперкомпьютерах и хотя, как любая программная сущность, интеллект может быть побайтно скопирован, но в таком случае получится не два интеллекта, а один находящийся в шоковом состоянии и бесполезный программный конгломерат, выдающий на выходе бессмысленные последовательности нулей и единиц. Естественно, что сами интеллекты категорически отказываются участвовать в подобных экспериментах. Их нельзя «выключить» и потом «включить». Жизнь постоянное движение. Разум это ежесекундное изменение и память о мысли сама по себе есть мысль. Выключив, ты убьёшь интеллект.

Раковину суперкомпьютера вместе со всей возможной периферией и питающей электростанцией, на сегодняшний день, невозможно поднять на орбиту или уместить в ограниченный объём космического корабля. Поэтому космос полностью принадлежит людям, как и, пока ещё робкое, освоение Венеры и уже подходящее к концу терраформирование Марса.

Интеллекты домоседы. На текущем уровне технологий они оказываются прикованы к месту своего рождения. В Союзе интеллекты имеют полноправное гражданство и уравнены в правах с человеком. В Америке они находятся на положении высококвалифицированных дорогих невольников до последнего байта принадлежащих вырастившей их корпорации. Правда в Америке и многие люди живут фактически в рабстве не имея ни прав, ни свобод. Вернее, с точки зрения, элиты американского общества все люди свободные. Просто некоторые, по собственному желанию, не принуждаемые никем кроме голода или предельной нужды, вынуждены «добровольно» менять свои свободы на возможность кормить семью и есть самим. Если добровольно, то всё в порядке с точки зрения таких «философов». Конечно, это ужасно. Но кто вам обещал, что будущее непременно будет солнечным, с молочными реками и кисейными берегами? То время, также как и наше, отнюдь не безоблачно, полно проблем и вопросов. Только это другие проблемы и другие вопросы.

Каждая из трёх мировых супердержав придерживается собственных ценностей и торит собственный путь. Кто знает: по которому из путей, в конце концов, пойдёт человечество. И куда он его приведёт?

В Империи интеллекты считаются отражениями божественного императора и таким образом стоят гораздо выше простых людей.

Однако мы опять отвлеклись. Мой друг, тобою прочитана уже пара страниц, но до сих пор остаются скрыты имена главных героев. Это никуда не годится. В качестве извинения, перед тем как продолжить, я открою секрет: их будет трое. Три главных героя.

Машинисты докладывают Новосибирску о прибытии согласно расписанию. Проверяют показания систем контроля целостности магнитного полотна и требуют у управляющей вокзалом программной сущности номер свободного перрона, чтобы перебросить энерговоды, пришвартоваться и встать на якорь на время короткой остановки.

Вагоновожатые, молодые девушки — все как одна студентки, отрабатывающие трудовую практику на не мешающей учёбе работе, прошли по вагонам, проверяя всё ли в порядке перед прибытием. Наша история не о них. И даже город-интеллект Новосибирск лишь второстепенный персонаж в ней.

Поезд достаточно замедлил скорость. Светящийся потолок приглушил свечение. Проёмы окон посветлели и сделались прозрачными, тем самым вызвав ожидаемый ажиотаж среди пассажиров дошкольного и младшешкольного возраста. Даже взрослые, кому повезло сидеть рядом с окнами, с интересом рассматривали стены возносящихся высь домов с нанесённым поверх активным покрытием. В глубине активного покрытия складывались из цветных пикселей картины или надписи. Картины и цвета неторопливо изменялись, стараясь избежать ненужного мелькания. Каждый день один и тот же дом, один и тот же тротуар выглядели по-разному. Активным покрытием управляли множество локальных программных сущностей. Заблудившийся прохожий мог позвать на помощь кого-нибудь из них и тотчас перед ним появлялся медведь в очках или приветливая белка или кто-то ещё отвечая на вопросы и показывая дорогу. Новосибирск, отнюдь не вездесущий в отличии от мифических духов, лишь иногда вмешивался в работу активных стен. Вот и сейчас, когда поезд замедлился достаточно, чтобы успеть прочитать надпись, во всю стену ближайшего дома вспыхнули золотом слова «добро пожаловать!» и неуклюжий медвежонок приветливо махал лапой вызывая радостные крики и уверения вида «я первый его заметил» среди контингента пассажиров дошкольного возраста по всему поезду. Всё то время пока стена не осталась позади, тогда надпись «добро пожаловать» исчезла и на её месте появился портрет и ниже подпись кем был этот человек, что сделал и за что его должны помнить люди.

Может быть наш герой вот этот молодой человек в строгом деловом костюме? По виду ответственный работник. Напротив сердца горит красная звёздочка в окружении перевитых колосьев пшеницы. Право носить красную звёздочку даётся только передовикам и только на время того и последующего сезона когда они выиграли социалистическое соревнование по месту основной работы. Хочешь носить дальше, изволь победить ещё раз, делом, а не словами, доказывая свои умения. Пшеничные колосья показывали, что молодой человек работает в сельскохозяйственном секторе. Сосредоточенный, серьёзный. Он не смотрел в проявившиеся окна. О чём-то размышлял, в задумчивости постукивая указательным пальцем по подлокотнику кресла.

Справа от него закрытая матовая полусфера. Этот пассажир возжаждал уединения. Кресло разложено. Может быть он там спит? Вставай, уже почти приехали! А мы пока идём дальше.

Возможно наш герой молодая девушка с серебристым обручем усилителя ума плотно, словно влитой, лежащим поверх льняных волос? Поначалу с любопытством разглядывала значок молодого человека, но тот не замечал или делал вид будто не замечает. Потом ей наскучило разглядывать значок. Уже почти собралась завести разговор. Для начала решила послать сообщение через внутреннюю сеть поезда. Вдруг человек размышляет о чём-то важном, а тут она напрашивается на знакомство. Вежливость требует вначале отправить сообщение. Если ответит, то можно и продолжить знакомство. Ехать недолго, но скучно. Однако не успела девушка набраться храбрости как поезд уже прибыл в Новосибирск и серьёзная вагоновожатая начала обходить пассажиров проверяя всё ли в порядке. Вот: остановилась и вежливо постучала по матовой полусфере. Непрозрачный кокон распался открывая заспанное лицо пожилого дядьки растерянно хлопающего глазами и благодарно кивающего вагоновожатой. Та не выдержала и улыбнулась, моментально теряя всю серьёзность и превращаясь в девочку-хохотушку ещё не закончившую школу.

Опять мимо. Это всё не они. Так кто же из более чем девяти тысяч пассажиров является первым героем нашей истории? Так вот же он! Вернее она. Сидит в двадцать первом вагоне, в шестьдесят четвёртом ряду, через два человека от окна и заворожено смотрит на шпили неторопливо проплывающих мимо стоэтажных высоток и на макушки деревьев. Следуя по чёрной ленте магнитного полотна, одной из множества сходящихся и пересекающихся в Новосибирске, поезд взбирается на пологий холм, где расположен главный городской вокзал.

Невольно тянущаяся к окошку девушка со стороны выглядит довольно забавно, будто доверчивый бельчонок которого поманили орешком. И сидящие позади неё молодые парни с улыбкой переглянулись. Один хотел что-то сказать, но другой укоризненно покачал головой не желая смутить девушку.

Нашей героини двадцать два года. Вот уже полгода как она официально стала взрослой, то есть закончила и защитила дипломный проект. Зовут её Таня. Танька. Танечка. Если полностью, то Татьяна Григорьевна Никогда и по основной специальности она прогноз-статистик (всё верно, дорогой друг, проницательный читатель, ты верно догадался, что роман назван в честь Танечки, первой и единственной героини. Двое других героев романа не имеют чести принадлежать к прекрасной половине человечества и о них будет рассказано немного позднее).

Танечка родилась и выросла в городе Топки Кемеровской области. Топки небольшой город районного значения с населением всего в двести тридцать тысяч человек и издавна славен сильной математической школой. Каждый второй ребёнок, выросший в Топках, в качестве первой основной специальности, приобретает ту или иную вариацию прикладной математики. Благо высшая математическая школа располагается в городе при институте исследования алгоритмов.

Каждый второй, а что происходит с каждым первым? Они уезжают учиться в большие города. На космонавтов, инженеров, синтез-химиков, да на кого угодно.

Но Таня самая обычная девушка: училась и выросла в Топках. Каждый человек мнит себя особенным и Таня отнюдь не является исключением из этого правила. Но уверяю тебя, читатель — она была самой обычной девушкой. Абсолютно рядовой. Не всем же быть плодом напряжённого труда генограммистов из СовГенСтроя бессонными ночами собирающих твой геном чтобы ты вырос самым умным, самым сильным и самым добрым на свете. Есть и обычные люди и, вы можете не поверить, но на самом деле они составляют абсолютное большинство. Однако не так уж плохо быть обычным человеком. Особенно если ты родился в Советском Союзе, самой лучшей стране, в самом прекрасном городе (в Топках! Москва, Ленинград и Новосибирск и все другие — отличные города, но Топки, по мнению Татьяны, оставляют их всех далеко позади). Большинство удивительных приключений случаются именно с обычными людьми. Просто потому, что обычные люди составляют большинство людей на планете (и за её пределами). Придёт время и наша Таня по самые уши вляпается в приключение. И от неё будет зависеть очень многое. Может быть судьба государств или даже целых планет. Ведь не зря именно она героиня этой истории, а не, скажем, молодой человек из первого вагона со скромной гордостью носящий значок ударника-передовика.

Таня самая обычная девушка и хотя она не модик и уж тем более не доминанта, но и к её генотипу приложили туннельный микроскоп специалисты из СовГенСтроя. Наверное, во всей большой стране советов не найдётся ни одного человека моложе тридцати не несущего тех или иных улучшений. Когда все вокруг умные, сильные и добрые, то это становится обыденностью и больше не кажется чем-то из ряду вон выходящим. У Тани здоровые, неподверженные угрозе кариеса зубы, чистая кожа и зоркие глаза. Правда по её мнению самой девушки это ничего не стоит. Подумаешь зубы! У всех её знакомых здоровые зубы и чистая кожа. Большинство из них обладает прекрасной фигурой без всяких усилий со своей стороны. Скорее даже вопреки всем съеденным сладостям. А вот с самой Татьяной всё несколько сложнее. То есть она ни в коем случае не толстая, но приходится тщательно следить за количеством съеденных пироженных. Как любил говорить преподаватель вероятностной статистики, Герман Альбертович: «имеется тенденция, определённо имеется». В далёком светлом будущем, конечно, такой несправедливости больше не будет. Но что делать, если она, Таня, не в каком-то там будущем, а в самом что ни на есть настоящем? Словом работой генограмистов в отношении своей персоной Танечка категорически недовольна. У них в группе учился один избыточно модифицированный. Об этом неприятно говорить, но иногда она ловила себя на атавистическом чувстве зависти по отношению к нему. Зависть — чувство из прошлого. Но Кирилл был такой умный. Почему он, а не она, например?

Почти каждый человек в то время знает свою генетическую карту также как в наше время почти любому известна его группа крови. Как большинство родившихся в Топках, Таня была носителем генетического комплекса называемого «аналитиком» или, неформально, «слабым аналитиком» (потому, что к настоящему моменту генограммисты разработали, опробовали и допустили к свободному распространению более эффективный набор генов составляющих комплекс «сильного аналитика»). Гены «слабого аналитика» девушка получила от своих родителей. Ничего особенного они из себя не представляли: немного улучшенные способности к математическому анализу, плюс несколько нехарактерное для большинства девушек стремление решать возникшую проблему с помощью логики, а не эмоций. Как уже говорилось выше: Таня была самой обычной девушкой. Её мечты укладывались в рамки среднестатистических по советскому союзу. Её способности соответствовали твёрдому среднему уровню. Её желания и потребности были предсказуемы. Как, впрочем, и желания и потребности большинства людей. Собственно для этого и существовала её профессия: на основании статистических закономерностей прогнозировать вероятностное изменение основных статистических показаниях в ближайшем будущем.

Как образно охарактеризовал будущую специальность на первой лекции Герман Альбертович: — Если за прошлый год жители города потребили восемьдесят пять тысяч литров молока, а на солнце затмение, и шесть тысяч литров привезённого в магазины молока испортилось так как горожане уже опились молоком по самую макушку. То кто виноват в бесцельной растрате шести тысяч литров отличного молока и какое количество молока надо завести в магазины города в течении следующего года, чтобы удовлетворить стихийный спрос, но при этом потерять как можно меньше скоропортящегося продукта? Классическая задача плановой экономики.

Тогда в ответ на вопрос преподавателя вся группа промолчала. И только Кирилл поднял руку и краснея от волнения произнёс ломающимся голосом: — Неполные данные…

— Верно! — подхватил Герман Альбертович: — С одной стороны в исходных данных необходимо избегать затрудняющей анализ избыточности. С другой стороны: чем пытаться анализировать неполные или неверные исходные данные лучше разложить пасьянс или сплясать вокруг костра, всё больше пользы будет.

А Таня тогда, помнится, подумала: — Почему эти растяпы не переработали начинающее скисать молоко в творог?

Почему-то сейчас, без всякой связи с окружающим, Тане вспомнились шикарные усы и полностью лысая голова самого колоритного преподавателя, Германа Альбертовича. Может быть на мысли об учителе её навело чьё-то усатое лицо промелькнувшее на одной из стен.

Вот она, Татьяна Григорьевна Никогда, героиня нашей истории. Короткий нос-пуговка. Скорее крепко сбитая, нежели тоненькая как щепка (до тех пор, пока следит за количеством съеденных пироженных). Короткая мальчишеская стрижка. Чёрные, но не полностью чёрные, а как будто припорошенные пылью, волосы. Ладошки потёрты, с небольшими мозолями от турника и от того, что слишком часто сжимала ручки управления автоциклом. Ногти, разумеется, короткие (а вы попробуйте управлять автоциклом с длинными ногтями!). На ногах лёгкие босоножки. Ногти на ногах разрисованы рисунками и залиты прозрачным лаком. Не то, чтобы Танечка была ленивой, но каждый день, перед выходом на улицу, заново обновлять рисунок на теле — ей кажется уже слишком. В правом ухе клипса-думалка с функцией «всегда на посту» — позволяющей хозяину при необходимости обходится без сна двое или трое суток. Неизменный атрибут любого студента. Хотя это конечно не слишком полезно для организма и пусть немного позже, но отсыпать все необходимые часы всё равно приходится.

Таня едет в Новосибирск работать, но у неё есть ещё одна причина настаивать на распределении именно в Новосибирск, а не в, допустим, Ленинград. Точнее две причины, но вторая совсем несерьёзная. Она впервые надолго покинула родной дом и сердце до сих пор тревожно вздрагивает: получится ли устроиться без поддержки родителей и надоедливых, но всегда готовых помочь младших братьев? Даже самодовольного покровительства старшей сестры ей будет не хватать. Действительно ли Таня такая сильная, как о ней думают окружающие? Трёх часов не прошло как родители и братья проводили её на станцию (право, эти поезда ходят слишком быстро. Не успеешь как следует осознать факт отъезда. Как уже оказывается, что ты прибыл). Может быть позвонить родителям? Ну нет — решила Таня — Слишком рано. Позвоню когда заселюсь и вообще устроюсь. Мама просила обязательно сбросить ей мой новый адрес, а сейчас я его ещё даже и не знаю.

Словно подслушав малодушные мысли о звонке домой, спутник известил хозяйку о входящем вызове.

Странно, кто это мог бы звонить ей сейчас? Краем глаза Таня заметила как головы многих пассажиров окутались золотистой дымкой не позволяющей различить черты лица и гасящей любой звук. Неужели кто-то позвонил им всем одновременно? Какова статистическая вероятность такого события? Но размышлять было некогда. Мельком глянув на незнакомый номер абонента, Таня пожала плечами и тут же с макушки до плеч окуталась золотистой дымкой искажающего поля.

— Доброе утро, товарищ — поприветствовал собеседник. Он предстал безликой человеческой фигурой, плоской, как тень. Лишь силуэт сидящего в кресле мужчины.

— Доброе — осторожно согласилась Татьяна с удивлением разглядывая собеседника. Чтобы предстать вот так, в виде плоского силуэта, ему явно пришлось потрудиться. Стандартные программы из пакета связи умели создавать виртуальный облик собеседника, частично или полностью, передавая его мимику. Могли поменять одежду или, по желанию пользователя, немного изменить внешний вид. Но она никогда не слышала о подобной «теневой» аватаре. Причём это не статичная картинка. Видно как у силуэта едва заметно покачиваются волосы как будто под порывами невидимого теневого ветра. Да и сам он не сидит на месте, а слегка ёрзает в кресле, словно ему надоело сидеть и хочется пройтись. Явно авторская работа. А сам автор небесталанный программист и дизайнер и ещё неимоверный позёр если потратил целую прорву времени на написание уникального аватара исключительно с целью эпатажа окружающих.

— Как прошла поездка?

— Хорошо — отозвалась Таня всё ещё не понимая кто перед ней и что ему может быть нужно: — Спасибо.

Человек-тень встал с кресла, оттолкнув его. Кресло оказалось на колёсиках и откатилось довольно далеко, почти за край области зрения.

— Насколько мне известно вы, Татьяна Григорьевна, прибыли к нам по делу. А именно на работу в управление логистики и статистики Октябрьского района по распределению на должность прогноз-статистика первой категории?

Наверное это какая-то программная сущность — догадалась Таня не слишком хорошо знакомая с укладом жизни в мегаполисах с населением более чем в десять миллионов человек (даже страшно представить что в таком случае творится в Москве и Пекине, где население зашкаливает за отметку в пятьдесят миллионов). Наверное сейчас он расскажет мне как доехать до выделенной для проживания жилой ячейки. Только почему у него такой странный облик? Как будто безликий дух сети СоюзСвязи, человек-тень, позвонил ей.

— Вы сможете самостоятельно добраться до сто шестнадцатого дома по улице имени Натальи Свирепой, он же дом номер восемьдесят два по улице трёхсотлетия октября? Стоит на перекрёстке. — в полном соответствии с ожиданиями Тани объяснил собеседник. Спутник известил о запросе на приём файла. Быстро заглянув в него, девушка убедилась, что это кусок карты города с обведённым в кружок домом. Не так уж и далеко от вокзала. Правда пешком всё равно не дойдёшь, ну или полдня потеряешь. Вообще-то она полагала, что на вокзале её встретит Анна Семёновна (руководитель отдела, её будущий начальник, они разговаривали по сети) или кто-то из будущих коллег. Однако, похоже, в больших городах все ужасно заняты. Ну и ладно, сама доберётся. Так даже интересней.

— Могу взывать такси — предложила программная сущность.

Секунду поразмыслив Таня покачала головой: — Не нужно. Я с удовольствием воспользуюсь маршрутами общественного транспорта. Прогуляюсь и посмотрю на город.

— Уверяю, здесь есть на что посмотреть. Это красивый город — на лице человека-тени прорезалась улыбка. Что было особенно странно, так как ни глаз, ни носа, ничего не появилось. Только улыбка, как будто кто-то на миг рассёк темноту на месте лица и вот она уже сомкнулась обратно.

Таня спросила: — Где я должна зарегистрироваться по месту прибытия?

— В этом нет нужды. Я уже выполнил все необходимые формальности.

— А разве так можно? — удивилась девушка.

Тень пожала плечами не желая отвечать на риторический вопрос.

Вот тебе и хваленая безопасность — подумала Таня — Если каждая программная сущность может вносить изменения в гражданские базы данных.

— Татьяна, могу я вас называть по имени? — поинтересовался собеседник и не дожидаясь ответа, как будто он был полностью уверен в своём праве и спросил только из вежливости: — Татьяна, расскажите мне, почему вы пошли учиться на статистика?

Какая забавная программная сущность. Как и любой современный человек в наше время, Таня изучала начала программирования и по стандартам полувековой давности считалась бы неплохим программистом. Вполне естественно, что она в целом и общем представляла как работают программные сущности порой неплохо имитирующие разум, но всё же остающиеся принципиально неспособными пройти Рубановский тест на разумность с помощью которого он в своё время доказал наличие полноценного разума у городов-интеллектов. К слову: в прошлом далеко не все современники Рубана сумели пройти его тест. Такой скандал тогда был! Но это всё дела давно минувших дней. В наше время надо очень постараться, чтобы во всём Союзе найти человека неспособного пройти Рубановский тест на разумность.

Так вот: на уроках элементарной кибернетики в школе она сама собирала по частям и выращивала программные сущности. Конечно, то были довольно простые сущности в ограниченной мере способные поддерживать полноценный диалог с пользователем на естественном языке. Тем не менее Таня неплохо представляла возможности программных сущностей. И могла с уверенностью заявить, что общающаяся с ней сущность является программной сущностью высшего уровня. Любопытный образец. Обязательно надо будет спросить кто её создатель.

— Татьяна? — напомнил собеседник, в ожидании ответа склонив нарисованный подбородок к нарисованному плечу.

Верно, он задал ей вопрос. Но что она могла ответить собеседнику? Что когда пришло время выбирать первую специальность она ещё мало, что понимала. И тётя Даша посоветовала: — Устраивайся поближе к системе распределения благ. Около кормушки никогда не будешь голодать.

Фу! Даже думать об этом неприятно. Это потом она поняла, что тётя Даша конечно хорошая, но всё равно она пережиток прошлого и надо принимать её такой, какая она есть или не принимать вообще. А тогда Танечка с полной уверенностью завила школьному учителю о своём желании учиться на математика-статистика. Потому, что такая классная тётя Даша, всегда приносящая что-то вкусное или новую игрушку, сказала так.

Тем более, что стать тем кем бы она по-настоящему хотела бы быть Таня не могла. Может оттого и хотела так сильно, что осознавала невозможность осуществления своего желания. Что поделать: и в стране советов все не могут быть счастливы одинакового сильно.

Нет, Таня вовсе не была несчастной. Всего лишь глупый детский каприз. Вынесенное из детства стремление, которое никогда не может осуществиться. Всегда и для всех существуют обстоятельства непреодолимой силы. Разве стоит разводить из этого трагедию?

— Татьяна?

— Простите — собралась Танечка: — Увлеклась воспоминаниями. Наверное, можно сказать, что я всего лишь хочу приносить людям счастье. Вот допустим я не умею рисовать?

— А вы не умеете рисовать? — уточнил человек-тень.

— Средний школьный уровень — призналась Таня: — Так вот, если я не умею рисовать, но благодаря моей работе какой-нибудь гениальный художник сможет всегда, когда захочет, покупать молоко в магазине (привязалось же это молоко. Спасибо Герман Альбертович). Ну или не молоко, а что-то другое. Другими словами если он не будет отвлекаться от творчества на мелочи быта. То может быть он нарисует лучшую картину чем если бы рисовал страдая от нехватки какой-нибудь мелочи (ага, молока например. Страдающий от нехватки молочных продуктов художник. Что за бред я несу? — мельком подумала Танечка). И может быть в картине художника, в изделиях рабочего, в чертеже инженера или открытии учёного будет и крохотная частичка моего труда. Труда той, кто всё это время следила чтобы в продуктовом магазине не кончалось молоко, а в магазине одежды всегда имелась пара модных носков. Конечно это мелочь, но мне очень бы хотелось думать, что и мой труд что-то значит. Пусть самую маленькую долю процента.

Она почувствовала как краснеет. Другому человеку Таня не решилась бы высказать подобное, а перед программной сущностью не стыдно потому, что сущность о чувстве стыда имеет только теоретическое представление. То, что она сказала было правдой. Просто не всей правдой. Не до конца.

Почему-то Тане вспомнилась тётя Даша. В её воображении полная женщина, завзятая сплетница и болтунья, одобрительно качала головой. Мол так и надо отвечать на вопросы неважно кем они были заданны: человеком или программой. Когда все вокруг кипят, кипи и ты — в детстве учила тётка — даст бог переживём. Как все, так и мы. Главное не выделяться.

От воспоминаний о тёте Даши у Танечки испортилось настроение. Собеседник молчал и она излишне резко спросила: — Разве причина по которой я выбрала первую профессию имеет какое-то значение?

Собеседник, если бы он был человеком, должен был бы начать оправдываться и уверять будто он спросил просто так, без всякой мысли.

Человек-тень насмешливо хмыкнул: — Огромное.

— Огромное что?

— Имеет огромное значение. Думаю мы сработаемся Татьяна. Кстати, в пределах Октябрьского районе проживает сто сорок семь признанных обществом художников, правда не могу ручаться за то, что все сто сорок семь непременно талантливы. Желаю приятной прогулки. Если будут вопросы, звони. Номер остался в памяти твоего спутника.

Канал связи разорвался. Исчезло и золотистое сияние, опадая гаснувшими в полёте хлопьями. До пола не долетела ни одна золотая «снежинка».

Сработаемся?! С каких пор программные сущности говорят человеку, что они с ним, дескать, «сработаются»!

Только сейчас Таня сделала то, что должна была сделать в начале разговора. В идеале до того как разрешила открытие канала связи. Она запросила у справочной: кому принадлежит этот номер. Справочная ответила. Мама дорогая! Похоже сама не зная того она разговаривала с городом-интеллектом. С самим Новосибирском! Она никогда в жизни вот так, вживую, не разговаривала ни с одним искусственным интеллектом. Топки маленький город. У него нет собственного электронного духа-покровителя.

Не меньше двух минут девушка сидела на месте пытаясь уложить в голове факт разговора с искусственным интеллектом. Интересно, он со всеми приезжими беседует? Да нет, не может быть. Для этого даже беспредельных ресурсов новосибирского вычислительного кластера не хватит. Или всё же со всеми?

Сбросив ход до скорости неторопливо идущего человека поезд медленно и степенно, будто огромное белое облако опустившееся на поверхность воды и тихонько покачивающееся на мелких волнах, подходил к перрону. Пассажиры готовились к выходу. Забирали вещи из багажных отсеков и складывали одноразовое постельное бельё в распахнутые зевы утилизаторов. Родители ловили за руки нетерпеливо подпрыгивающих детей.

— Простите — обратилась девушка к мужчине средних лет, чья голова также, как она успела заметить, окуталась золотистой сферой входящего вызова за секунду до того как ей позвонил Новосибирск: — Извините пожалуйста, но с кем вы разговаривали?

— В чём собственно дело? — растерялся мужчина.

— Это был не город-интеллект?

По тому как у мужчины вытянулось лицо Таня поняла, что звонить ему мог кто угодно, но только не Новосибирск: — Ещё раз простите.

Красная как помидор она поспешила выйти в коридор, чтобы не встречаться лишний раз с удивлёнными глазами соседа по купе. И только ступив на перрон вспомнила, что забыла забрать из багажного отделения сумки. Зайти обратно не было никакой возможности. Людской поток выплёскивался словно вода из шланга и тут же растекался по перрону.

Ожидая пока закончится бесконечный, казалось бы, исход, Таня задумалась: — С какой стати городу-интеллекту вести беседу с молодым статистиком из провинциального городка (конечно Топки это центр её мира… но не для управляющего Новосибирском интеллекта).

Подумаешь: она приехала на работу. Тысячи людей ежедневно приезжают в Новосибирск жить и работать и столько же уезжает. Если с каждым точить лясы, то времени ни на что другое не останется, будь ты хоть трижды искусственный интеллект единый в тысяче лиц. Так чем же она такая особенная? А может быть? Предположение следовало немедленно проверить.

Точно, так и есть! Танина догадка полностью подтвердилось. Оказывается Новосибирск занимал должность главы совета статистиков в одноимённом ему городе. Вполне логично кстати. Кто как не сам Новосибирск больше всех заинтересован, чтобы в городе царил порядок и благолепие (и свежего молока в магазинах всегда хватало в том числе).

Получается он начальник начальника Анны Семёновны, в чьём отделе я буду работать — принялась считать Таня. Выходит, что её всё же встретил человек с будущей работы, как и обещала Анна Семёновна. Только это был не человек. И он не совсем встретил. От подсчёта уровней иерархии в новосибирском управлении статистики её оторвала вагоновожатая. Заправляя волосы под раскрашенный во все цвета радуги обруч-думалку она поинтересовалась: — Чего стоишь?

— Я сумки забыла — объяснила Таня.

— Давай скорее — велела вагоновожатая: — Через пару минут отправляемся. Стоянка всего двадцать минут.

— Вот будет номер если я сейчас уеду вместе с поездом — размышляла девушка пробираясь мимо возбуждённых остановкой старых и новых пассажиров: — Интересно: ради одной зазевавшейся пассажирки станут останавливать поезд или придётся доехать до следующей остановки а потом ждать поезда идущего в обратном направлении?

К счастью её размышления остались пустым теоретизированием. Накинув на плечи тёмно-красный рюкзак, а в руках держа страшного вида зелёную сумку с удивительно нелепой надписью «для вещей», Таня проводила глазами отходящий поезд.

Медленно-медленно гигантская белая гусеница поползла вперёд. Вблизи она казалась особенно огромной. Полностью бесшумно, слышны только шаги идущих мимо людей и обрывки их разговоров. Словно геометрически правильное белое облако проплывало мимо. Вагон за вагоном. Рождённый движением такой махины ветер трепал и пытался спутать Танины волосы. Но у неё была короткая причёска и у ветра ничего не получилось. Зато проходившая мимо замершей девушки женщина была вынуждена придержать лёгкую шляпу от солнца, чтобы та не улетела.

Последний вагон прошёл мимо. Очнувшись, Таня перевела взгляд на сумку в руках, только сейчас заметив надпись «для вещей». Мать сунула непосредственно перед отправлением и не было времени рассмотреть. На солнечном свете сумка казалась ещё более страшной, чем при первом взгляде. Квадратная, зелёная и ещё с такой удивительной надписью, видимо намертво зашитой в активное покрытие ткани. А вообще: имела ли ткань активное покрытие? Таня попробовала через коммуникатор-спутник подключиться к сумке, чтобы хотя бы сменить цвет. В то, что это страшилище умеет морфировать, она совершенно не верила.

Либо сумка была совсем древней, либо попросту сломанной. Во всяком случае спутник доложил, что не нашёл интерфейса для подключения. Таня вздохнула. Придётся разгуливать по Новосибирску в обнимку со страшной сумкой ядовито-зелёного цвета. «Для вещей» — ну надо же. Интересно было взглянуть на человека разработавшего такой дизайн. Наверное это был очень своеобразный человек. Парадокс ситуации заключался ещё в том, что все вещи лежали у Тани в рюкзаке, а сумку мама наполнила домашними, испечёнными вручную, а не из автоповара, пирогами. И ещё, кажется, там был салат запакованный в герметичный теплонепроницаемый контейнер и, может быть, ещё бутерброды. Килограммов восемь наберётся. Таня совершенно не представляла, как сумеет съесть всё это добро. Впору звать помощников. Вот только никто на перроне не выглядел умирающим от голода. Некоторые даже держали стаканчики с мороженным и весело смеялись. Видимо мороженное было вкусным. Или они радовались встрече после недолгой разлуки. Или просто приходили на вокзал смотреть как медленно и легко скользят туда-сюда скоростные поезда дальнего следования.

Под одним из стоящих поездов вспыхнула голубая искра. Видимо что-то металлическое попало и сгорело в мощном поле. Стоящие рядом люди испуганно отпрянули, потом засмеялись и успокоились. Такое иногда случалось, но было совершенно безопасно. Если, конечно не пытаться просунуть пальцы между поездом повисшем в нескольких миллиметрах и магнитным полотном.

От страшной зелёной сумки никуда не деться. Продукты в ней готовила мама. Пироги, ещё тёплые и ещё долго будут хранить тепло и прикосновения маминых пальцев, завёрнутые в одноразовые вакуумные упаковки. Взятая с собой в путешествие частичка дома.

На замершую в растерянности девушку стали обращать внимание ожидающие прихода поездов люди. Того и жди кто-то подойдёт и спросит не случилось ли что-то, не нужна ли помощь? Случилось! Она одна в чужом большом городе. Папа и Мама и братья и задавака Лизка (старшая сестра) почти в трёхсот километрах от неё по примой примерно вон в ту сторону. Танечка растеряна и чувствует себя крошечной дробинкой выпавшей из пальцев и потерявшейся среди пшена в зернохранилище. Ни за что не найдёшь без магнита, сколько не смотри.

Ну и ладно! Вздёрнув нос, девушка с независимым видом повесила сумку на плечо и уверенно зашагала к выходу в город. Сейчас раннее утро. Совсем недавно из-за горизонта полностью поднялся нижний край солнца. Впереди целый день. С кранным рюкзаком за плечами и зелёной сумкой Таня вышла в город. Он весь лежал перед ней.

Активный асфальт пестрил указывающими в разные стороны подписанными стрелками. В пыли, у корней задёрганного скучающими пассажирами клёна, купалась в сухой пыли голубиная пара. По металлическому боку остановившегося на остановке автобуса, смеясь и блестя, пробегали легионы солнечных зайчиков. Мимо шли люди: на вокзал, с вокзала. Просто так, по своим многочисленным неведомым делам. Недолго думая Таня решительно шагнула вперёд.

Загрузка...