ПРИЛОЖЕНИЕ 1 ЗАПИСЬ ИНТЕРВЬЮ С ГРЭМОМ ХЭНКОКОМ (БИ-БИ-СИ, ПРОГРАММА «ГОРИЗОНТ»)
Корр.:
— Грэм, вы говорите о важнейшем сдвиге парадигмы. В чем именно заключается теория, которую вы предлагаете?
Хэнкок:
— Я надеюсь, что произойдут большие изменения в том, как наше общество относится к своему прошлому — особенно к отдаленному прошлому. Историки… история, которой учат в школах и университетах, почти полностью сосредоточена на событиях последних 5000 лет, после предполагаемого изобретения письменности и появления первых больших городов Древнего мира. Все, что происходило с человечеством до этого времени, как будто не имеет значения. Думаю, мы с молоком матери впитали идею, что наше сегодняшнее общество является вершиной и венцом человеческих достижений, а все, что происходило до нас, безусловно было гораздо более неразвитым и примитивным. Полагаю, такой черно-белый взгляд на прошлое должен измениться. Мы как будто страдаем амнезией и забыли нечто чрезвычайно важное о самих себе. Если мы обратимся к очень далекому прошлому, возможно, к Последней ледниковой эпохе, то можем обнаружить целую цивилизацию, утраченную и исчезнувшую из исторической памяти. Я считаю, что свидетельства этого забытого эпизода в человеческой истории продолжают множиться, и когда он станет общепризнанным фактом, то приведет к большим переменам в наших взглядах на прошлое и, вероятно, уменьшит нашу нынешнюю самоуверенность. Если великие цивилизации, во многих отношениях не менее совершенные, чем наша собственная, исчезли и были забыты, не составит большого труда осознать, что это может произойти и с нами и что мы не можем воспринимать нашу безопасность и наше будущее как нечто само собой разумеющееся только из-за наших технологических достижений.
Корр.:
— Вы говорите о поиске забытой цивилизации. Я хочу сказать, конкретная часть вашего предложения содержится в последней части вашего ответа. Не могли бы вы прояснить идею поисков пропавшей цивилизации в контексте вашего предложения?
Хэнкок:
— В традиционной истории создается картина прошлого, в которой происходит линейная эволюция человеческих обществ от довольно примитивной ранней стадии до сложного и высокоразвитого общества, которое мы имеем сегодня. При этом почти не учитывается возможность, что до начала четвертого тысячелетия до нашей эры — а возможно, задолго до этого — могла существовать более древняя цивилизация, оставшаяся неизвестной или непознанной. Вероятно, дело в том, что от нее сохранилось слишком мало свидетельств. Мои многолетние исследования привели меня к выводу о том, что ключом к решению этой загадки может быть Последняя ледниковая эпоха. Никто на самом деле не знает, почему наступила ледниковая эпоха, почему миллионы квадратных миль Северной Европы и Северной Америки были покрыты ледниками толщиной от двух до трех миль. Более того, никто не знает, почему она закончилась столь драматическим образом. В период от 17 000 до 8000 лет назад на Земле произошли грандиозные перемены. Уровень моря поднялся более чем на 400 футов. Ранее обитаемые области суши ушли под воду и с тех пор не показывались на поверхности. Думаю, следует рассмотреть возможность, что мы утратили нечто очень важное в исторической хронике этого великого катаклизма. Этот вопрос волнует меня, и я ищу ответ на него. Возможно ли, что мы утратили нечто важное, и если да, то что именно? Очень трудно собирать свидетельства из такой отдаленной эпохи в истории человечества, тем более что в эту эпоху произошел громадный катаклизм, хотя мы и не знаем точно, что было его причиной.
Корр.:
— Когда вы говорите о пропавшей цивилизации и катаклизме, это звучит очень похоже на миф об Атлантиде. Тем не менее до сих вы ни разу не упомянули это название. Почему?
Хэнкок:
— Я избегаю названия «Атлантида» в моих книгах, поскольку не хочу давать моим оппонентам палку, которой они потом будут меня бить. В некотором смысле очень жаль, что Атлантида оказалась исключенной из рационального диалога о прошлом. Следует помнить, что источником легенды об Атлантиде является Платон, который в целом более чем достоин нашего доверия. Он говорил о великой цивилизации, исчезнувшей за одни сутки примерно за 9000 лет до его рождения. Проблема со словом «Атлантида», несмотря на его безупречное происхождение, заключается в том, что оно — как и многие слова в современной культуре — значительно обесценилось и приобрело оттенки смысла, первоначально не имевшие к нему никакого отношения. Поэтому, не без помощи длительной кампании, проведенной консервативными историками, большинство людей при слове «Атлантида» сразу же думают, что они имеют дело с очередным полоумным экстремистом. Я не вижу смысла выводить дискуссию за рамки нормального обсуждения, поэтому избегаю слова «Атлантида». Но миф об Атлантиде — это лишь одно из сотен преданий по всему миру, в которых говорится о чудовищном Потопе, уничтожившем великую цивилизацию много тысяч лет назад. В мировой мифологии содержится огромное количество информации, свидетельствующей об этом событии.
Корр.:
— Ваша работа явно затронула больной нерв у многих людей. Как вы думаете, что люди видят в вашей работе и как они реагируют на нее?
Хэнкок:
— Думаю, мы живем в такое время, когда обычные мужчины и женщины, рациональные и умные люди, больше не готовы принять на веру то или иное лишь потому, что так говорит доктор Икс или профессор Игрек. В наши дни человеческое мышление стало более независимым. Люди составляют собственные мнения. Они не хотят во всем полагаться на специалистов и готовы размышлять. Они хотят принимать самостоятельные решения. И думаю, что та критика традиционных исторических взглядов, которую я представил, как и предположение о забытой цивилизации, согласуется со здравым смыслом для большинства людей. Они не видят возражений против такой идеи. Поэтому, когда я пишу свои книги, то стараюсь как можно тщательнее обосновывать свои аргументы. Я не выдвигаю утверждений, не подкрепленных ссылками и примечаниями. Это значит, что разумные читатели могут проверить мои высказывания, выяснить мои источники информации и принять взвешенное решение по каждому высказыванию или толкованию событий. Такой подход позволяет людям пользоваться всей информацией, которой я располагаю, и составлять собственное мнение, руководствуясь здравым смыслом. Думаю, популярность моих книг в значительной мере определяется этим обстоятельством.
Корр.:
— Джон Энтони Уэст, к примеру, говорит о неудовлетворенности современным миром. Мне приходило на ум, что идея пропавшей цивилизации может некоторым образом придать смысл жизни людям, испытывающим такое чувство неудовлетворенности.
Хэнкок.:
— Если я прав и все наши представления о предыстории человечества являются ошибочными, это расшатывает основу, на которой мы строим наше представление о современном обществе. Разумеется, это представляет угрозу консервативным взглядам на прошлое. Историк просто не может признать, что плоды его многолетней работы оказываются большой ошибкой. Он должен выступать с критикой и бороться за свои убеждения. По моему убеждению, вся та критика, которой я подвергаюсь, и враждебность, с которой я сталкиваюсь, — это здоровое и полезное явление. Если бы мои идеи никто не критиковал, мне казалось бы, что в них есть что-то глубоко ошибочное. Очень хорошо, что они находятся под огнем научной критики. Я рад этому, и хотя не вполне уверен, но думаю, это придает моим аргументам определенный вес. Несмотря на ожесточенную и многолетнюю враждебность к моим теориям в научных кругах, читатели не отказали мне в поддержке. Ученые утверждают, что я каким-то образом ввожу людей в заблуждение. Но думаю, такая позиция слишком высокомерна и пренебрежительна по отношению к людям, которые читают книги. Полагаю, мои читатели являются умными и самостоятельно мыслящими людьми, и если они продолжают читать мои книги, значит, они находят там нечто ценное и полезное для себя.
Корр.:
— Разрешите перейти к вопросу о доказательствах. Насколько я понимаю, вы рассматриваете ряд древних цивилизаций и обнаруживаете признаки сходства в конкретных аспектах их культурного наследия, что приводит вас к выводу о существовании пропавшей цивилизации. Не могли бы вы привести некоторые примеры вашего исследования этих древних цивилизаций и их материальных останков, четко указывающие на такую возможность?
Хэнкок:
— Существует несколько категорий свидетельств. Одна их них связана с сохранившимися монументами и другими сооружениями. Другая связана с мифами, преданиями и религиозными сочинениями древних культур. Третья относится к самим религиозным представлениям и к вопросу о том, следует ли считать их примитивными или высокоразвитыми. Если придерживаться консервативного взгляда на историю, то религиозные представления наших предков были менее развитыми, чем наши собственные. Традиционная история рассматривает нашу культуру как результат эволюционного прогресса от древних цивилизаций. Таким образом, у нас есть целый ряд разных свидетельств.
Если сначала обратиться к монументам, то сразу приходят на ум три великие пирамиды на плато Гиза в Египте. Традиционное отношение к этим пирамидам легко подытожить в нескольких словах. Согласно египтологам, они являются гробницами и только гробницами. Они не имели никаких других функций и были построены как надгробные памятники для трех фараонов Четвертой Династии: Хуфу, Хафры и Менкаура. На этом, с точки зрения традиционной египтологии, можно поставить точку.
Когда я впервые затронул эту область исследований, такое объяснение показалось мне совершенно неудовлетворительным. Я могу понять желание фараона построить грандиозный монумент, чтобы потешить свое самолюбие. Именно об этом говорят египтологи: пирамиды были построены для того, чтобы эти древние эгоманьяки могли показать свое величие. Но я не понимаю, зачем фараону было ориентировать свой монумент с отклонением лишь в три угловые секунды от точного направления на север. Чтобы потешить свое самолюбие? Я не понимаю, зачем было возводить эти монументы с такой точностью и тщательностью. Поэтому боюсь, что теория о «гробницах и только гробницах» меня не устраивает. Она не объясняет факты, особенно в сочетании с тем, что ни в одной из трех великих пирамид не было обнаружено захоронений фараонов и ни в одной из надписей внутри пирамид не говорится, что они служили гробницами для фараонов.
Думаю, у нас есть возможности для переоценки функции египетских пирамид, и при этом очень важно принимать в расчет астрономические соображения. То, что монумент с площадью основания 14 акров, высотой 450 футов и весом 6 миллионов тонн был ориентирован с отклонением лишь в три угловые секунды от точного направления на север, является работой астрономов. Невозможно добиться столь точной меридианальной ориентировки, не обладая познаниями в области наблюдательной астрономии.
Поэтому, даже не читая древнеегипетских текстов, мы можем только посмотреть на этот монумент и понять, что астрономы каким-то образом участвовали в его создании.
Именно это, на мой взгляд, снова и снова отказываются делать египтологи. С большой неохотой они признают, что астрономия могла иметь к этому отношение, но очень незначительное. И, насколько мне известно, ни один египтолог до сих пор не проявил желания хотя бы рассмотреть замечательное открытие Роберта Бьювэла, что наземное расположение трех великих пирамид очень похоже на расположение трех звезд в Поясе созвездия Ориона. Более того — и здесь мы снова вступаем в область, даже не обсуждаемую египтологами, — созвездие Ориона рассматривалось как звездный образ Осириса, бога смерти и возрождения, владыки мертвых. Стоит задать вопрос, а может ли это быть простым совпадением?
Корр.:
— Думаю, будет справедливо сказать, что вы рассматриваете содержательный материал о древних цивилизациях на глобальном уровне. Можете ли вы привести примеры того, о чем мы говорим, существующие именно на глобальном уровне?
Хэнкок:
— Думаю, моя задача заключается в том, чтобы упростить невероятно сложный комплекс данных. У меня есть проблемы, связанные с совершенством и точностью конструкции великих пирамид Древнего Египта и с мнением о том, что они появились на очень раннем этапе развития египетской цивилизации без какой-либо предшествующей эволюции, объясняющей создание этих поразительных монументов. У меня есть проблема датировки Сфинкса, создание которого относят к 2500 году до нашей эры, хотя не существует ни одного текста, где говорилось бы, что его построил фараон Хафра, как считают египтологи. Это безымянный монумент. Нет никаких сведений о его строителях. А геологические исследования Сфинкса, разумеется, оспариваемые египтологами, указывают на то, что он в течение очень долгого времени подвергался воздействию проливных дождей. Таких дождей не было в Египте в 2500 году до нашей эры, и это указывает на то, что Сфинкс может быть гораздо старше, чем принято считать.
По мере продолжения моих исследований я узнавал о все большем количестве подводных монументов и других структур, особенно у побережья Японии. Я продолжаю изучать эти структуры, поскольку мы имеем очень веские доказательства подъема уровня моря в конце Последней ледниковой эпохи. Если монумент находится на 70 или 80 футов ниже современного уровня моря, это указывает на его глубокую древность.
Последняя категория сведений, имеющих для меня действительно важное значение, связана с точными астрономическими расчетами и идеями, присутствующими в древних текстах и мифах. Не думаю, что эти идеи можно адекватно объяснить с помощью преобладающих ныне взглядов на историю человечества.
Корр.:
— Хорошо, тогда пойдем дальше. Вы можете объяснить, в чем заключаются открытия Роберта Бьювзла? Что такое «мистерия Ориона»?
Хэнкок:
— Думаю, открытие Роберта Бьювэла является очень важным — может быть, самым важным — прорывом в переосмыслении прошлого, которым я занимаюсь сейчас вместе с моими коллегами. Это открытие происходило поэтапно. Сначала Роберт обратил внимание на то, чего до тех пор никто почему-то не замечал: наземное расположение трех пирамид очень похоже на расположение трех звезд в Поясе созвездия Ориона. Роберт задался вопросом, является ли это сходство совпадением или следствием хорошо продуманного плана. На основе изучения самих пирамид и древнеегипетских текстов он пришел к выводу о существовании обдуманного намерения воспроизвести на земле расположение звезд в Поясе созвездия Ориона — того самого созвездия, которое у древних египтян ассоциировалось с богом Осирисом.
Не хочу слишком вдаваться в технические подробности. Как известно, положение звезд на небосводе очень медленно изменяется с течением времени. Астрономическое объяснение механизма этого явления довольно утомительно и не является необходимым для нашей дискуссии. Тем не менее он действует. Вкратце это происходит потому, что Земля является наблюдательной площадкой, с которой мы смотрим на звезды. Эта площадка совершает очень медленное циклическое покачивание, один цикл которого продолжается 26 000 лет. Этот процесс можно смоделировать и с огромной точностью воспроизвести на современных компьютерах. При этом мы обнаруживаем, что корреляция между расположением звезд в Поясе Ориона и расположением трех великих пирамид очевидна для любой эпохи, но достигает почти точного совпадения только в 10 500 году до нашей эры, то есть примерно двенадцать с половиной тысяч лет назад. Думаю, если бы такая корреляция была единственным аргументом в пользу очень древнего происхождения пирамид, следовало бы всерьез рассматривать возможность совпадения. Но это не все, что у нас есть. Как мы с Робертом показали в нашей совместной работе, существует также поразительная корреляция между Сфинксом и созвездием Льва, которая снова указывает на ту же эпоху, 10 500 год до нашей эры, и даже на конкретную дату — восход в день весеннего равноденствия, когда длительность дня и ночи совпадает.
Поэтому мы говорим о высокой вероятности преднамеренной попытки строителей этих монументов воспроизвести на земле расположение звезд, которое можно было наблюдать 12 500 лет назад. Поскольку речь идет о двух разных монументах в одном районе, мы не склонны рассматривать это как совпадение.
Корр.:
— Эта дата, 10 500 год до нашей эры, неоднократно возникает в ходе вашего анализа, и вы упоминаете о некоей «третьей стороне»… Как вы думаете, почему эта дата имеет такое важное значение? Честно говоря, я не вполне понимаю. Это начало пропавшей цивилизации или какой-то поворотный момент в ее истории? Или это сигнал о ее конце? Почему мы постоянно возвращаемся к этой дате?
Хэнкок:
— Все началось с астрономических ориентировок, на которые я обратил внимание. Во-первых, это открытие Бьювэла о корреляции между пирамидами и звездами в Поясе Ориона. Во-вторых, это корреляция между Сфинксом и созвездием Льва. В-третьих, это храмовый комплекс Ангкор в далекой Камбодже: если вы соедините точки на карте, обозначающие отдельные храмы, то получите схему, очень похожую на расположение звезд в созвездии Дракона в Северном полушарии небосвода. Так вот, мне показалось странным, что расчеты точных астрономических ориентировок для этих трех мест указывают на 10 500 год до нашей эры. Возникает впечатление, что человечество пользовалось универсальным языком, основанным на математической регулярности изменения положения звезд на небосводе. На каком бы языке вы ни говорили, вы можете понять, что означает рисунок, изображающий расположение звезд в то или иное время. Проблема в том, что во всех трех случаях расчеты указывали на 10 500 год до нашей эры. Для меня это не могло автоматически привести к какому-то выводу. Почему 10 500 год до нашей эры? Что такого особенного в этой дате? Я задумался, что происходило в мире примерно 12 500 лет назад. А там происходила величайшая перемена облика Земли на всем протяжении человеческой истории. Мы являемся сравнительно новым видом. По самым последним данным науки, первые человекоподобные существа, анатомически сходные с современным человеком, впервые появились около 120 000 лет назад, а многие считают, что это произошло значительно позднее. Но самая грандиозная перемена на Земле в этом временном интервале произошла около 12 500 лет назад, в конце Последней ледниковой эпохи, когда таяние огромных ледников в Северном полушарии привело к быстрому повышению уровня моря. Поэтому мне интересно, что некоторые древние монументы указывают на эпоху важнейших перемен, когда облик мира изменялся и он приобретал новые черты.
Корр.:
— Могли бы вы… думаю, я мог бы задать такой вопрос археологу… могли бы вы перенести меня в долину Нила на 10 000 лет в прошлое? Происходили ли тогда какие-то события, связанные с передачей этих идей? Наверное, это довольно неуклюжий вопрос, но давайте представим, что мы отправились в прошлое на машине времени…
Хэнкок:
— Вполне уместный вопрос. Примерно 12 500 лет назад в долине Нила произошло одно очень интересное и общепризнанное событие. Это был эксперимент по доместикации культурных растений, очень ранний эксперимент. И это не спорный вопрос. Этот эксперимент просто стоит особняком по сравнению с общим представлением о том, когда на Ближнем Востоке началось оседлое земледелие. Мы видим, что это внезапно произошло в Египте 12 500 лет назад.
Но если вернуться к вашему вопросу о том, как я представляю себе, что происходило в то время, у меня есть теория. Мои теории, мои идеи находятся в постоянном развитии. Я открыт для новой информации, новых фактов, и если они противоречат моему мнению, то я склонен изменять свою точку зрения. Согласно моей теории, возможно (и это подкрепляется древнеегипетскими преданиями и сочетается с датировкой монументов, полученной в результате астрономических расчетов), что представители более древней цивилизации, уничтоженной наводнениями в конце ледниковой эпохи, поселились в Гизе в то время и решили сохранить и донести до потомков все то, что они считали важнейшими идеями своей пропавшей культуры. Представьте себе, что наш мир был бы охвачен каким-то ужасающим катаклизмом. Я уверен, что выжившие постарались бы что-то сохранить, оставить память о том, кем мы были и что делали. В качестве гипотезы для исследования и дальнейшей проверки я предполагаю, что группа поселенцев основала нечто вроде монастыря — лучше думать об этом как о «культе знаний», а не о чем-то другом, — предназначенного для сохранения и передачи идей. В течение очень долгого времени они пытались сохранять и передавать эти идеи, выбирая самых лучших и умных среди местных жителей. Таким образом эти идеи просуществовали в целости и сохранности примерно 8000 лет, до начала эпохи Древнего Царства в Древнем Египте. И я рассматриваю сооружение пирамид, которое, с чем я абсолютно согласен, произошло в период Четвертой Династии при фараонах Хуфу, Хафре и Менкауре как завершение архитектурного плана, первоначально задуманного за 12 500 лет до этого… Прошу прощения, не за 12 500 лет до этого, а примерно в 10 500 году до н. э. Если вы знакомы с астрономией и понимаете феномен прецессии, из-за которого изменяется положение звезд на небосводе, технически возможно построить наземную модель любой группы звезд в любую эпоху по вашему выбору. Если вы обладаете такой информацией, ясно, что вам не нужно жить в 10 500 году до нашей эры, чтобы изготовить модель небосвода, как он выглядел в 10 500 году до нашей эры. И я почти готов утверждать, что все в Гизе было построено примерно в 2500 году до нашей эры в честь событий, происходивших в 10 500 году до нашей эры, если бы не результаты геологических исследований Сфинкса. Это проблема, которую еще предстоит решить, так как геологические данные указывают на то, что сам Сфинкс фактически мог быть сооружен в 10 500 году до нашей эры.
Корр.:
— Давайте кое-что проясним. Раз уж вы заговорили о прецессии, в вашем понимании из этого процесса можно вывести серию шифров и сообщений. Не могли бы вы объяснить поточнее? Я хочу сказать, иногда люди наблюдают движение звезд за более короткий период времени, и это, возможно, просто необъяснимый эффект наблюдения за звездами. Вы предлагаете нечто гораздо более драматичное, предлагаете понимание механизма прецессии. Не могли бы вы…
Хэнкок:
— Мое предположение сводится к тому, что в очень далеком прошлом существовала очень точная и хорошо продуманная наблюдательная астрономия. Принято считать, что загадочные феномены — такие, как прецессия равноденствий, — не наблюдались и не описывались до античной эпохи, и то лишь на сравнительно позднем этапе. Здесь мое мнение сильно отличается от мнения консервативных ученых. Я считаю, что знание о прецессии равноденствий было приобретено человечеством гораздо, гораздо раньше, и, возможно, сохранилось в сакральной устной традиции, передаваемой из поколения в поколение в течение очень долгого времени.
Давайте внесем ясность в этот вопрос. Феномен прецессии крайне трудно наблюдать в течение одной человеческой жизни, так как перемены, происходящие, скажем, за 70 лет, практически незаметны. В сущности, звезды на небосводе смещаются всего лишь на один градус за 72 года. Это все равно что приложить большой палец к горизонту. Вот разница, которую можно наблюдать за срок человеческой жизни. Но было отмечено, что для наблюдения за прецессией вам нужно лишь старое дерево и вера в честность вашего дедушки. Если он скажет вам, где находились звезды, когда он был мальчиком, и где они находятся теперь, то вы уже на пути к пониманию медленных перемен в расположении звезд, которые происходят на небосводе. И я полагаю, что мы имеем дело с древней культурой, наблюдавшей за этими переменами и совершенствовавшей свои знания в течение долгого времени, пока не была раскрыта циклическая природа этого процесса. Это считалось тайным знанием — не знанием для непосвященных, которым можно делиться с кем угодно, а тайным знанием о великом цикле небосвода, которым можно было пользоваться как метафорой для таинства жизни, смерти и возрождения. Из-за прецессии все, что уходит с небосвода, потом возвращается на прежнее место; звезды, которые мы видим сейчас, будут выглядеть точно так же через 26 000 лет. Цикл завершится, но движение продолжится.
Корр.:
Какие геологические аргументы убеждают вас в необходимости пересмотра датировки Сфинкса?
Хэнкок:
— Я не геолог и не считаю себя специалистом в какой-либо области науки. Но Сфинкс кажется мне очень старым — гораздо старше, чем другие строения на плато Гиза. Он имеет очень характерный эрозионный профиль, несколько затушеванный недавней реставрацией, но все еще заметный. Сюда же относятся глубокие вертикальные борозды на туловище Сфинкса и на стенах окружающей канавы — ведь Сфинкс был высечен из сплошного камня, — а также горизонтальные извилистые желобки, обнаруженные в этих стенах. Эти геологические особенности были подмечены рядом специалистов, главным из которых является профессор Роберт Шох из Бостонского университета. По его словам, такие особенности могут быть вызваны длительным воздействием проливных дождей. Я согласен с данными палеоклиматологии, указывающими на то, что в 2500 году до н. э. (предполагаемая дата сооружения Сфинкса) в Египте выпадало примерно столько же доящей, как и в наши дни. Этого явно недостаточно для глубокой эрозии, особенно для образования вертикальных трещин на туловище Сфинкса и стенах канавы. Поэтому я нахожу, что геологические аргументы, особенно в контексте других свидетельств и аргументов, говорят в пользу гораздо более раннего происхождения Сфинкса. При этом египтологи абсолютно не в состоянии предоставить хотя бы один текст, где говорилось бы: «я, фараон такой-то, велел построить этого Сфинкса на таком-то году моего правления». Думаю, геологический аргумент должен заставить нас пересмотреть наши взгляды на древность Сфинкса. Не обязательно приходить к окончательному выводу, но, по крайней мере, нужно поставить знак вопроса рядом с официальной датировкой Сфинкса 2500 годом до нашей эры.
Корр.:
— Насколько мне известно, Шох дает датировки в интервале от 7000 до 5000 года до нашей эры.
Хэнкок:
— Очень важно разобраться в том, что он говорит. Имейте в виду, что Шох — ученый академической школы. Это его жизнь. Поэтому для него очень важно высказывать взвешенные и разумные суждения, которые он может обосновать. Достоверно известно, что проливные дожди, которые могли вызвать такую глубокую эрозию египетского Сфинкса, происходили в субплювиальный период неолита — то есть не раньше 7000 года до нашей эры, что значительно позднее моей датировки предполагаемого создания Сфинкса в 10 500 году до нашей эры. Разумеется, Шох указывает на то, что в 7000 году до нашей эры в Египте шли проливные дожди, которые могли вызвать эрозию Сфинкса. Это означает, что Сфинкс уже стоял там, когда начался период дождей. Шох, как ученый, считает неблагоразумным говорить о том, что, по его мнению, возраст Сфинкса может значительно превышать общепринятую цифру. Но я писатель, и моя задача идти на интеллектуальный риск и рассматривать необычные возможности. Поскольку меня не интересует академическая карьера и поскольку я рассматриваю поступающую информацию в контексте гипотезы о большой древности некоторых египетских монументов, такая дата, как 10 500 год до нашей эры, кажется мне вполне возможной, особенно с учетом астрономических расчетов по Сфинксу. Но я могу ошибаться.
Корр.:
— Это очень конкретное утверждение об истории долины Нила… я имею в виду, что Сфинкс был построен гораздо раньше, чем полагают египтологи. Итак, появилась ваша «третья сторона», которая построила Сфинкса. Вы предлагаете такой сценарий? Можно ли…
Хэнкок:
— Да. Это сценарий, который я предлагаю. Но, в развитие уже сказанного, прежде всего нужно понять, как был изготовлен Сфинкс. Он был высечен из сплошного камня: строители выламывали блоки коренной породы вокруг будущего туловища Сфинкса и постепенно выявляли его форму, которая впоследствии была обтесана и оставлена на месте. Довольно интересно узнать, что сделали с добытым каменным материалом. Его использовали для строительства двух огромных мегалитических храмов; один из них почти полностью разрушен, но другой сохранился и стоит перед статуей Сфинкса. Поэтому, когда я говорю: «Я думаю, что Сфинкс был построен примерно в 10 500 году до нашей эры», я также имею в виду, что мегалитические храмы, стоящие перед ним, сделаны из материала, добытого строителями при создании Сфинкса, и датируются тем же периодом.
Я говорю, что многие монументы на плато Гиза, в том числе Сфинкс, являются абсолютно безымянными. Нет никаких надписей, из которых мы могли бы узнать о том, кто их построил и с какой целью. Но сочетание астрономических и геологических данных по Сфинксу вместе с древнеегипетскими текстами об эпохе, предшествовавшей правлению фараонов, где говорится о пришествии богов или героев, называвших себя последователями Гора, позволяет предположить, что некоторые памятники старины в Египте могут быть гораздо древнее, чем считают египтологи. Если сложить все это вместе, то 10 500 год до нашей эры кажется мне вполне резонной и привлекательной датировкой происхождения Сфинкса.
Корр.:
— Мне хотелось воссоздать картину произошедшего, и очень интересно, что у вас есть теория, конкретным аспектом которой является это сооружение. Я хочу сказать…
Хэнкок:
— Конкретным аспектом является сама архитектура и процесс строительства. Я полагаю, что существовал четкий план строительства, включавший создание наземной модели отдельного участка небосвода, и этот план постепенно осуществлялся в течение долгого времени. Поэтому я рассматриваю постройку пирамид в Гизе как конечный этап длительного процесса по созданию священного комплекса, а не как отдельное и неповторимое событие. Но невозможно понять причины сооружения священного комплекса, не затронув связанных с ним религиозных представлений.
Корр.:
— Абсолютно согласен, но мне хотелось бы вернуться к древним строителям. Судя по вашему предположению, их первым конкретным шагом, их первым жестом, если хотите, было создание Сфинкса. Этот монумент особым образом связан с созвездием Льва. Не могли бы вы объяснить поподробнее?
Хэнкок:
— Да, на этом следовало бы остановить внимание. Если вы пользуетесь феноменом прецессии для обозначения эпохи, которая по какой-то причине имеет для вас важное значение, самый простой и действенный способ заключается в том, чтобы определить созвездие, на фоне которого восходит солнце в поворотные моменты года. Во многих древних культурах таким поворотным моментом было принято считать весеннее равноденствие, когда продолжительность дня и ночи сравнивается и происходит обновление сельскохозяйственного цикла. Это время пробуждения, время нового начала. Созвездием, на фоне которого происходил восход солнца в день весеннего равноденствия в 10 500 году до нашей эры, было созвездие Льва. Поэтому самым простым, самым лучшим способом передать потомкам, что мы помним эту дату, было строительство монумента, который говорил бы на языке символов и астрономии: «Я представляю собой наземный образ созвездия Льва». Это Сфинкс, который ориентирован точно на восток. Он смотрит на восходящее солнце, и он смотрел на свой небесный прототип — созвездие Льва — в день весеннего равноденствия 10 500 года до н. э. Это событие может повториться только в конце нынешнего цикла прецессии.
Корр.:
— Судя по моим ограниченным знаниям в этой области, вы абсолютно правы в том, что в египетской астрономии Орион был тесно связан с Сириусом. А как насчет созвездия Льва?
Хэнкок:
— Нет сомнения, что Орион был очень важным созвездием для древних египтян. В этом отношении моя точка зрения полностью совпадает с мнением всех видных египтологов. Созвездие Ориона рассматривалось как огромная фигура бога Осириса на небосводе. Орион был образом Осириса, и в этом вопросе нет никаких разногласий. Но египтологов не устраивает аргумент о том, что древние египтяне или их предки в додинастические времена, не говоря уже о выживших представителях погибшей цивилизации, воспринимали как созвездие группу звезд, входящих в созвездие Льва. Египтологи постоянно твердят мне: «Нет никаких доказательств того, что древние египтяне воспринимали эту группу звезд как созвездие Льва». Что ж, я бы зашел с другого конца. Полагаю, что существование Сфинкса с львиным туловищем, точно ориентированного на восток и созданного в глубокой древности, как показывают геологические исследования, свидетельствует о том, что египтяне опознавали созвездие Льва, когда оно появлялось на небе в день равноденствия. Я бы сказал, что сам Сфинкс является свидетельством этого процесса.
Но мы с Робертом Бьювэлом в нашей книге «Хранитель бытия»… извините, вы не хотите, чтобы я упоминал названия книг, так что попробую перефразировать… мы с Робертом Бьювэлом в нашей совместной книге довольно глубоко исследовали вопрос о том, воспринимали ли древние египтяне созвездие Льва. Мы считаем, что нашли упоминания о созвездии Льва в Текстах пирамид, которые являются древнейшим сохранившимся литературным памятником человечества. Мы думаем, что обращение к «Хорахти на горизонте» является упоминанием о созвездии Льва, и даем подробные, хорошо обоснованные аргументы в пользу такого вывода. Возможно, мы ошибаемся, но нам кажется, что наша логика согласуется с Текстами и с самим монументом. Мы готовы открыть дискуссию по этому вопросу, но считаем свои доводы вполне убедительными.
Корр.:
— В связи с прецессией есть другой довольно сложный аспект вашей теории о том, что планировка пирамид соответствует звездам в Поясе Ориона за 10 500 лет до нашей эры. Это «звездные шахты», или вентиляционные шахты, которые вроде бы указывают на огромный разрыв во времени. Прошу прощения, если я неправильно истолковал вашу мысль, но не могли вы бы объяснить подробнее, поскольку такое понимание прецессии довольно необычно, не так ли?
Хэнкок:
— Да, разумеется. Одной из любопытных и еще не получивших объяснения особенностей Великой пирамиды, кроме поразительной точности ее астрономической ориентировки, являются четыре узкие шахты, проложенные внутри пирамиды. Две шахты указывали точно на север, а две другие — точно на юг. Первые две отходили от так называемой камеры Царицы, а две другие — от так называемой камеры Царя в верхней части пирамиды. Все шахты были нацелены на конкретные звезды: Кохаб и Тубан в северной части небосвода и Сириус и одну из трех звезд в Поясе Ориона в южной части небосвода. Они дают очень точное указание, позволяющее датировать монумент 2500 годом до нашей эры.
Теперь мы подходим к другому очень сложному и трудному вопросу. Мне хотелось бы подчеркнуть: я разделяю мнение египтологов о том, что пирамиды на плато Гиза были построены в 2500 году до нашей эры. Я не утверждаю, что пирамиды появились раньше. Но я говорю, что они были построены с целью увековечить гораздо более раннюю эпоху в архитектурном, астрономическом и символическом смысле. Они увековечили эпоху 10 500 года до нашей эры в наземном расположении пирамид, но потом оставили нам четкое сообщение с помощью другого астрономического устройства — нацеливания шахт на конкретные звезды, — что, хотя монумент посвящен гораздо более ранней эпохе, он был построен в 2500 году до нашей эры. Мы имеем дело с людьми, понимавшими феномен прецессии и пользовавшимися архитектурными приемами, чтобы включить этот феномен в конструкцию своих монументов.
Корр.:
— Давайте остановимся на загадках пирамид, в особенности Великой пирамиды. В прошлом вы некоторое время ставили под сомнение не только датировку Великой пирамиды, но и ее связь с фараоном Хуфу. К примеру, вы тщательно изучали надписи и другие свидетельства и в какой-то момент усомнились в достоверности такой связи. Не могли бы вы объяснить, почему имеющиеся доказательства показались вам неубедительными?
Хэнкок:
— Мое мнение о Великой пирамиде находится в процессе постоянной эволюции с тех пор, как я приступил к ее изучению. Хорошо известно, что внутри ее нет вообще никаких надписей. Но египтологам также известно, что над камерой Царя есть ряд других маленьких камер, так называемых «камер упокоения», где обнаружено большое количество грубо намалеванных иероглифических граффити, на которых встречается имя Хуфу. Один человек предположил, что эти граффити над камерой Царя являются подделкой и что они были сделаны Говардом Визе, британским исследователем, который нашел их в 1837 году.
Хотя я сообщал об этой точке зрения, теперь я не поддерживаю ее. Не думаю, что эти граффити являются подделками. Напротив, это подлинные граффити эпохи Древнего Царства. Я пришел к такому выводу благодаря тому, что египетские власти наконец разрешили мне самостоятельно изучить эти камеры. Я провел там много времени, светил фонариком в проемы в каменной кладке и видел, что граффити исчезают в нескольких футах от стены в глубине монумента, куда не смог бы дотянуться никакой фальсификатор. После этого я был бы идиотом, если бы считал их фальшивыми. Разумеется, они настоящие, но проблема не в этом. Думаю, следует сомневаться во всем, но когда факты становятся известны, нужно признавать их. Поэтому я полностью согласен, что Великая пирамида была построена Хуфу. Но я не могу согласиться, что он строил пирамиду исключительно в качестве своей гробницы. Думаю, его замысел был гораздо более широким и касался идей, возможно, унаследованных из далекого прошлого.
Корр.:
— Скажите конкретно, какие вещи свидетельствуют о том, что Хуфу строил пирамиду не только в качестве гробницы? Мы можем подробнее остановиться на этой теме?
Хэнкок:
— Для начала работы большинству людей нужна теория, объясняющая известные факты. Я обнаружил, что «теория гробницы» не объясняет поразительную точность замысла Великой пирамиды. Можно построить величественный и красивый монумент, подобающий для погребения великого фараона, не ориентируя его по странам света и не копируя расположения группы звезд на небосводе. Поэтому моя неудовлетворенность общепринятой теорией сводится к тому, что она не объясняет астрономических аспектов расположения пирамид. Я решил, что нужно поискать другое объяснение, и нашел его в религиозных текстах древних египтян.
Корр.:
— Но эти тексты довольно трудны для чтения и тем более для интерпретации. Я хочу сказать, есть ли конкретный пример, который вы можете привести в поддержку своей теории?
Хэнкок:
— Да. Собственно говоря, вот он. (Встает и берет книгу с полки.) Вот, к примеру, фрагмент текста под названием «Книга того, что есть в мире Дуат». Это часть долгой традиции древнеегипетских заупокойных текстов. Они были обнаружены в Долине Царей, к примеру, в гробнице Тутмоса III. Здесь есть упоминание о районе небосвода, который называется «скрытый круг Дуат». Далее сказано: «Тот, кто сделает точную копию этих форм и познает ее, будет духом, равно превосходным на небе и на земле, вечным и безошибочным». Немного дальше в этом древнем тексте мы находим ту же самую идею: здесь опять упоминается о таинственной области небосвода под названием «скрытый круг Дуат» и есть наставления для посвященного, где сказано, что очень важно сделать точную копию небесного региона на Земле и получить знание о ней. Это поможет усопшему обрести бессмертие. Именно это, по-моему, является сутью великих пирамид Египта и статуи Сфинкса. Думаю, они составляют часть очень древней религиозной идеи.
Прежде чем продолжить эту тему, важно обозначить места, в которых мы с египтологами сходимся во мнениях. Все мы согласны с тем, что древние египтяне были очень заинтересованы в бессмертии души. Мы согласны, что они хотели заблаговременно получить знания о своем странствии в загробной жизни. Все древнеегипетские религиозные тексты, которые, кстати, тесно связаны между собой — в Текстах пирамид, Текстах саркофагов, Книге Мертвых и «Книге того, что есть в мире Дуат», — так вот, все они, в сущности, являются руководствами по загробному странствию души. Поэтому идея о том, что древние египтяне хотели получить заблаговременное знание и некое руководство в предполагаемом путешествии их души после смерти, не является спорным предметом.
Думаю, с помощью пирамид они стремились обрести знание той области небосвода, через которую, согласно их верованиям, их души будут проходить после смерти. Они называли эту область Дуат — и кстати, никто не оспаривает, что она включала созвездие Ориона, часть Млечного Пути и созвездие Льва. Полагаю, они сделали наземную копию этого маршрута, точно такую же, как указано в тексте, чтобы еще при жизни получить знания о загробном мире. Это было место для подготовки к загробному путешествию, которое можно сравнить с современным летным симулятором, где пилот получает опыт настоящего полета, находясь на земле. Пирамиды были местами инициации, где посвященные готовились к путешествию в загробной жизни. Но загадка в том, что они скопировали район небосвода в таком виде, как он выглядел за тысячи лет до предполагаемого возникновения цивилизации в Древнем Египте. Мне это говорит о том, что мы имеем дело с очень древней религиозной традицией, для которой эта отдаленная эпоха имела важное значение.
Корр.:
— Вы явно говорите о генеральном плане расположения пирамид…
(Указание: снять небольшую сцену с «Книгой того, что есть в мире Дуат», по которой цитировал Хэнкок) (Указание: «Мотор»)
Хэнкок:
— Это отрывок из древнего заупокойного текста под названием «Книга того, что есть в мире Дуат». Данный текст был обнаружен в виде надписей на стенах гробницы Тутмоса III в Долине Царей. Здесь упоминается о регионе небосвода под названием «скрытый круг Дуат» и содержатся наставления для посвященного…
(Указание: перекадрировать, раскрыв книгу на столе)
Хэнкок:
— Вот упоминание о «скрытом круге Дуат», сопровождаемое следующими словами: «Тот, кто сделает точную копию этих форм и познает ее, будет духом, равно превосходным…»
(Указание: «Пожалуй, немного ближе к странице»)
Хэнкок:
— «…будет духом, равно превосходным на небе и на земле, вечным и безошибочным».
(Указание: «Будьте добры, верните на место свои очки»)
Хэнкок:
— Поэтому значение этого учения для меня…
[Указание]
Корр.:
— Что озадачивает вас в материальной форме Великой пирамиды и подкрепляет ваше предположение, что это не просто гробница?
Хэнкок:
— В Великой пирамиде меня действительно интересует огромная тщательность и внимательность к деталям, в которых не было никакой необходимости при постройке обычной гробницы. Это и высокая точность астрономических ориентировок при прокладке шахт в стенах пирамиды, указывающих на конкретные звезды в эпоху строительства (2500 год до нашей эры), и столь же точный наземный план расположения трех пирамид, копирующий положение звезд в Поясе Ориона в гораздо более раннюю эпоху (10 500 год до нашей эры). Я не вижу в этом необходимости, если бы мы имели дело с обычной гробницей. Я также не вижу необходимости в сложной системе внутренних коридоров, проходов и камер в Великой пирамиде. Если вы поговорите об этом с египтологами, у вас сложится впечатление, что древние египтяне, построившие Великую пирамиду, были эксцентричными и нерешительными людьми, не вполне представлявшими, что они делают. Египтология должна объяснить, почему, если Великая пирамида является гробницей Хуфу, в ней есть целых три камеры. Зачем нужны три камеры, чтобы похоронить одного человека? Не говоря о том, что внутри пирамиды не было найдено никакого тела Хуфу, зачем нужно было строить три камеры, чтобы похоронить его? И для чего предназначена чрезвычайно сложная сеть коридоров и тоннелей между этими пирамидами? Я полагаю, что предназначение этих камер и коридоров можно гораздо лучше объяснить, если они использовались в ритуале инициации, чтобы еще при жизни наделить фараона знаниями, которые могли понадобиться ему в загробном путешествии.
Корр.:
— Был ли Хуфу единственным исполнителем этого генерального плана или мы имеем дело с несколькими правителями Египта, принимавшими участие в этом процессе? Можете ли вы еще раз дать мне конкретное представление об осуществлении этого плана?
Хэнкок:
— Я считаю, что мы видим грандиозный проект, в осуществлении которого принимали участие разные фараоны в течение довольно долгого времени. В строительстве великих пирамид принимали участие как минимум три фараона — Хуфу, Хафра и Менкаура, — а может быть, и больше. Для меня это обстоятельство само по себе ставит под сомнение теорию «гробниц и только гробниц». Я вижу, что вся египетская цивилизация очень долго прилагала усилия к строительству этих монументов, и не могу поверить, что эти колоссальные усилия были предназначены лишь для того, чтобы потешить честолюбие отдельных правителей. Думаю, существовала более высокая цель. То, что они пытались соорудить в Гизе, должно было служить многим фараонам в будущем, а возможно, и человечеству в целом. Эти люди страстно верили в бессмертие души, и я искренне считаю, что монументы Гизы предназначались для того, чтобы готовить души к их загробному странствию. Это места подготовки к последнему путешествию, но меня озадачивает тот факт, что это путешествие должно было происходить на фоне расположения звезд, существовавшего задолго до возникновения древнеегипетской цивилизации, — на небосводе 10 500 года до нашей эры.
Корр.:
— Как насчет более ранних пирамид в Саккаре или пирамид, построенных в более позднее время? Они играют какую-то роль в генеральном плане или не вписываются в него?
Хэнкок:
— Насколько мне известно, единственными монументами в Египте, расположение которых отвечает расположению звезд на небосводе в 10 500 году до нашей эры, являются три пирамиды и статуя Сфинкса на плато Гиза. Я не включаю в эту схему другие пирамиды. Было бы интересно изучить две пирамиды Четвертой Династии в Дашуре и рассмотреть их возможные астрономические ориентировки, но единственные монументы, о которых я могу говорить с уверенностью, находятся в Гизе.
Корр.:
— Бьювэл придерживается такой же позиции?
Хэнкок:
— Да. Взгляды Роберта, как и мои собственные, находятся в постоянном развитии. Существует интересная ситуация, связанная с расположением Красной и Наклонной пирамид в Дашуре, но там далеко не все ясно. Думаю, в развитии этой области знаний важно сосредоточить усилия на том, в чем мы уверены. Мне не нужно, чтобы каждая пирамида в Египте обозначала звезду на небосводе, чтобы прийти к выводу о том, что расположение пирамид Гизы и статуи Сфинкса обозначает конкретный район небосвода в конкретное время. Люди, которые строили эти монументы, зашифровали в них великое символическое послание, предназначенное для понимания на интуитивном и духовном уровне. Не стоит проецировать на этих людей бюрократическое мышление современных городских планировщиков, чтобы понять, что они пытались сделать.
Корр.:
— Пирамида Менкаура явно играет очень важную роль в вашей концепции. Не могли бы вы объяснить, почему, и подкрепить ваши выводы конкретными сведениями о конструкции этой пирамиды?
Хэнкок:
— Роберт Бьювэл подходил к исследованию пирамид со своей позиции, с позиции строительного инженера. Роберт строил огромные здания по всему миру и как инженер был озадачен некоторыми аспектами расположения пирамид в Гизе. Одним из этих аспектов была огромная точность и тщательная ориентировка пирамид по странам света. Его сразу же удивило, почему все три пирамиды не были расположены в линию: это позволило бы избежать лишней работы по сверке каждой из сторон, так как Вторая и Третья пирамиды находились бы на одной оси с первой. Но по какой-то причине древние строители не сделали этого. Они расположили пирамиды под углом, по диагонали к линии север — юг. Как инженер, Бьювэл опять-таки был озадачен, но не диагональным расположением — в конце концов, его можно было объяснить прихотью строителей, — а тем, что диагональ не была совершенной. Если пирамида Хуфу и пирамида Хафры расположены на диагональной линии под углом ровно 45° к оси север — юг, то Третья, меньшая — пирамида Менкаура — отступает от этой линии. Это снова создает дополнительные архитектурные и инженерные проблемы, которых можно было бы избежать, если бы пирамиды были расположены точно по диагонали. Некоторые люди предполагали, что пирамида Менкаура отстоит от диагонали потому, что геологическая основа в определенном месте была недостаточно прочной для закладки фундамента на диагональной линии. Но, насколько мне известно, это не подкреплено никакими доказательствами. Поэтому такой необычный план расположения пирамид следует считать преднамеренным. В поисках причины, которая могла бы объяснить такой намеренный выбор, Роберт испытал момент озарения, когда посмотрел на небо и увидел три звезды в Поясе Ориона. Он понял, что нашел ответ.
Корр.:
— Не сочтите этот вопрос несерьезным, но, по вашему представлению, Менкаура каким-то образом знал, что ему придется построить пирамиду, чтобы выполнить генеральный план Хуфу? Я имею в виду, есть ли…
Хэнкок:
— Думаю, вы должны представить — и для этого не нужно богатого воображения, — что в священном древнеегипетском городе Гелиополе существовал большой и сложный комплекс религиозных учреждений и что эти учреждения создавали культурную и религиозную основу для строительства великих пирамид Древнего Египта. Считается, что одно время в Гелиополе насчитывалось до 12 000 жрецов, занимавшихся в том числе и астрономией, иначе они просто не могли бы с такой точностью расположить пирамиды по странам света. Поэтому в соответствии с моей теорией ответственность за составление генерального плана, его сохранение и передачу будущим поколениям лежала на жреческом сословии, а не на каком-то отдельном фараоне. Но, разумеется, фараон был священной фигурой и в некотором смысле воплощением божества на земле, поэтому он, безусловно, был посвящен в подробности этого плана. Думаю, традиция передавалась в устной форме от одного жреца к другому в течение очень долгого времени. Именно жрецы были той незримой силой, которая стояла за сооружением монументов на плато Гиза.
Корр.:
— И эти жрецы также передавали знания о прецессии земной оси?
Хэнкок:
— Да.
Корр.:
— Которые они получили от «третьей стороны»?
Хэнкок:
— Да. Я предполагаю, что астрономические знания попали в Египет в глубокой древности, около 10 500 года до нашей эры. Эти знания вместе с другими идеями сохранялись внутри тайной культовой группы, регулярно набиравшей новых членов, чтобы донести свои идеи до будущих поколений.
Корр.:
— Еще один конкретный вопрос. В своей книге и документальном сериале вы пользуетесь Зодиаком Дендеры. Как это поддерживает вашу теорию, ваши представления?
Хэнкок:
— Вообще-то Зодиак Дендеры не поддерживает мою теорию и не противоречит ей. На первый взгляд, в нем нет ничего спорного или таинственного, потому что он был создан в эпоху Птолемеев, на закате истории Древнего Египта. Все историки признают, что греки и вавилоняне к тому времени уже имели символы для двенадцати созвездий Зодиака. Мы можем видеть эти двенадцать созвездий и в Зодиаке Дендеры. Но при изучении этого Зодиака мне стало ясно, что он не отображает небосвод над храмом Дендеры на момент строительства этого храма, незадолго до начала христианской эры. Он отображает гораздо более древний небосвод. Это, конечно, не 10 500 год до нашей эры, но, насколько я могу судить, период от 4000 до 3000 года до нашей эры. Все это говорит мне о том, что эта концепция — знание древнего небосвода и способность представить расположение звезд на небе в любую прошлую эпоху — сохранялась на всем протяжении древнеегипетской цивилизации.
Корр.:
— Мы снова возвращаемся к тому, что созвездия и Зодиаки — это не одно и то же. Я хочу сказать, человек может распознавать созвездия, но концепция зодиакального расположения некоторых созвездий может возникнуть на более позднем этапе.
Хэнкок:
— В Зодиаке Дендеры определенно насчитывается двенадцать известных созвездий. Противоречие между мной и учеными заключается в вопросе о том, когда люди впервые начали определять двенадцать созвездий Зодиака. Думаю, ученые не правы в своем категорическом утверждении, что Зодиак является изобретением греческого и поздневавилонского периода. Мне кажется, огромное количество информации указывает на то, что люди гораздо раньше стали распознавать зодиакальные созвездия. Иначе необходимо объяснить преобладание символики быка в ту эпоху, когда созвездие Тельца (или Быка) было местом восхода Солнца в день весеннего равноденствия. В качестве примера достаточно будет назвать Крит в минойскую эпоху. Сходным образом в более позднюю эпоху восход Солнца в день весеннего равноденствия переместился в созвездие Овна, и я вынужден был спросить себя: является ли совпадением, что именно в это время египетская символика переключается с быков на баранов? Или мы видим свидетельство знания созвездий Зодиака, во многом таких же, как мы их представляем теперь, появившихся задолго до предполагаемых изобретений греков и вавилонян? Думаю, знания о зодиаке появились гораздо раньше, чем принято считать. Древние астрономы хранили их в течение тысячелетий до того, как они попали в руки греков, которые ассимилировали их, а потом выдали за собственные.
Корр.:
— Я знаю, что вы привлекаете работу Алекса Гурштейна о древнем происхождении Зодиака в поддержку вашей теории. Не могли бы вы развить свою мысль, отталкиваясь от этого?
Хэнкок:
— Гурштейн — один из многих ученых, уделявших большое внимание так называемому каменному веку. Он определенно утверждал — но за аргументами вам лучше обратиться к нему, а не ко мне, — что некоторые зодиакальные знаки существовали гораздо раньше, чем это признано официальной наукой. И это вовсе не революционная идея, переворачивающая наши представления о прошлом. Все, что от нас требуется, — это признать, что наши отдаленные предки могли быть сообразительнее, чем мы думаем. Не более того.
Полагаю, стоит добавить еще несколько слов. Эта идея сама по себе не является революционной, поскольку она согласуется с постепенно растущим признанием того факта, что уже в каменном веке люди интересовались астрономией. Символы, вырезанные на костях, возраст которых оценивается в 30 000 лет, по-видимому, изображают фазы Луны. Поэтому идея о накоплении подробных астрономических знаний за очень долгий период времени, по-моему, не должна возмущать египтологов. Они вполне могли бы принять ее во внимание и даже рассмотреть ее.
Корр.:
— Вы только что намекнули на содержание моего последнего вопроса по этой теме. В ваших работах вы часто упоминаете о том, что египтологи не признают или не принимают во внимание новые материалы. Почему они это делают?
Хэнкок:
— Во-первых, я хочу сказать, что моя собственная работа по Древнему Египту была бы невозможна, если бы я не располагал очень подробными, профессиональными и превосходными научными трудами, написанными видными представителями египтологии. Девяносто процентов информации, которой я пользуюсь, если не больше, почерпнуто из исследований египтологов. Я лишь даю иную интерпретацию. Поэтому я совершенно открыт для новых идей и информации в области египтологии.
Проблема в том, что египтологи в целом, особенно в последние 30–40 лет, сформировали нечто, больше напоминающее церковное вероучение со своими догматами, чем научную дисциплину. Как будто если теория была разработана и обоснована известным и уважаемым египтологом, то ее уже нельзя ставить под сомнение или каким-то образом изменять в будущем. А если любые факты противоречат общепринятой теории или хотя бы вызывают вопросы, на них нужно нападать и опровергать их всеми возможными способами, вместо того чтобы взять на себя труд рассмотреть эти факты и, возможно, учесть их в своей теории. Поэтому в египтологии, к сожалению, происходит отход от основных принципов научного исследования. Я вижу годы кропотливого труда, результаты которого замечательны и вызывают уважение. Но я вижу и особый склад ума, готовый отвергнуть факт, вместо того чтобы модифицировать теорию. Не думаю, что это полезно для понимания Древнего Египта. Но на личном, на человеческом уровне я понимаю, почему люди, положившие всю профессиональную карьеру на построение модели развития Древнего Египта, возмущаются и негодуют, когда кто-то вроде меня, не имеющий специального образования, выходит на сцену и говорит: «Знаете, ребята, по-моему, вы заблуждаетесь. Ваши аргументы основаны на неправильном восприятии прошлого». Я могу понять, что они очень сердятся на меня за это, но очень жаль, что гнев затуманивает их суждения по ряду серьезных и обоснованных проблем — например, по проблеме астрономии в Древнем Египте и способов ее практического применения.
Корр.:
— Значит, на ваш взгляд, их проблема заключается в некоторой интеллектуальной лености или это нечто более серьезное, чем «какую гору работы мне придется перелопатить, чтобы изменить все это»?
Хэнкок:
— Нет. Думаю, проблемы египтологов не связаны с их леностью. Мы говорим об ученых, которые исследовали Древний Египет с огромной тщательностью и прилежанием, поэтому они действительно хорошо знают свой предмет. Египтологи создали много замечательных трудов. Но все эти труды основаны на предпосылке, что до четвертого тысячелетия до нашей эры в Египте не происходило каких-либо существенных событий, которые могли бы повлиять на историю государства фараонов, хотя мы можем проследить некоторые события и тенденции додинастического периода, увенчавшиеся расцветом египетской цивилизации. Я глубоко не согласен с этим. Думаю, чтобы понять историю Древнего Египта, мы должны заглянуть в гораздо более отдаленное прошлое. Любопытно, что сами египтяне делали это. В своих текстах они не стеснялись говорить, что их культура, их цивилизация является наследием очень глубокой древности. Они с готовностью признавали это. В определенном смысле этого я и прошу от египтологов — признать, что некоторые религиозные и духовные идеи Древнего Египта являются наследием далекого прошлого.
Корр.:
— Слово «наследие» имеет для вас ключевое значение, не так ли?
Хэнкок:
— Да. Это знание передавалось как наследие. По мере того как я глубже вникал в эту тему, все больший интерес для меня приобретала идея сохранения и передачи традиции, которая могла расцвести в виде архитектурных памятников практически в любое время в истории человечества. Эта традиция, которая всегда находит отражение в архитектуре, учитывающей астрономические ориентиры и очень часто копирующей на земле расположение звезд на небосводе. Если хотите, вы можете думать об этой традиции как о компьютерной программе, которую можно «подключить» к любой культуре и в любое время. В результате новая культура будет воспроизводить то, что делали более ранние носители этой традиции.
Корр.:
— Вы рассказали об открытии Бьювэла на плато Гиза. Не могли бы вы рассказать о своем открытии в Ангкор-Вате?
Хэнкок:
— Для меня исследование Ангкора в Камбодже началось задолго до того, как я попал туда. Оно началось с того обстоятельства, что все храмы Ангкора точно сориентированы по сторонам света, как и пирамиды Гизы. Это говорит о том, что астрономы принимали участие в планировке комплекса.
Религиозный аспект тоже имеет важное значение. Независимо от того, было ли вероисповедание номинально буддистским или индуистским, оно включало поиски бессмертия души, очень похожие на те поиски, которые происходили в Древнем Египте. Но при изучении Ангкора произошло открытие, которым я обязан моему помощнику Джону Григсби, составлявшему для меня информационное досье по этому комплексу. Он обратил внимание, что если взять карту храмов Ангкора — а их там довольно много — и соединить линиями точки, обозначающие главные храмы, то получится схема, очень похожая на схему расположения звезд в созвездии Дракона, которое является одним из великих созвездий Северного полушария небосвода. Я глубоко изучил это сходство. Как и в случае с созвездием Ориона, корреляция присутствует в любую эпоху, но она идеальна только для одного периода — того самого, для которого мы получили идеальную корреляцию между Орионом и пирамидами на плато Гиза. Внезапно я столкнулся с подтверждением того, что группа монументов в Египте и другая, более крупная группа монументов в далекой Камбодже копировали вид созвездий не на момент строительства этих монументов, а в гораздо более раннюю эпоху, датируемую примерно 10 500 годом до нашей эры. Я объясняю это тем, что мы видим остатки древней всемирной религиозной системы, одной из аспектов которой было строительство архитектурных копий созвездий.
Корр.:
— В чем заключалось астрономическое открытие для комплекса Ангкор-Ват?
Хэнкок:
— Главное открытие, сделанное моим помощником, заключалось в том, что существует очень тесная связь между наземным расположением храмов и расположением звезд в созвездии Дракона, одном из великих северных созвездий. Все очень просто: если вы возьмете карту храмов Ангкора и соедините линиями точки, обозначающие разные храмы, то получится схема расположения звезд в созвездии Дракона.
Для созвездия Ориона, корреляция очевидна для любой эпохи, но я вдруг обнаружил, что становится почти идеальной только для одной даты — весеннего равноденствия примерно в 10 500 году до нашей эры, той же даты, которая отражена в монументах на плато Гиза. Я считаю, что это не может быть совпадением, что мы видим результат продуманной стратегии. Я не оспариваю датировку строительства храмов Ангкора. Они были построены около 1100 года нашей эры, и я полностью согласен с этим. Но я говорю, что эти монументы, как и монументы Гизы, по какой-то загадочной причине увековечивают гораздо более раннюю эпоху, пользуясь языком астрономии.
Корр.:
— Как вы решаете проблему случайного совпадения? Ясно, что в Ангкор-Вате существует много храмов. Сколько храмов включено в схему созвездия Дракона? Как вы обосновываете свой выбор?
Хэнкок:
— Около 15 храмов Ангкора включены в схему созвездия Дракона, но мы определили другие храмы, обозначающие звезды соседних созвездий в этом регионе небосвода. Весь план предназначен для наблюдателя, который смотрит на север через храмы на земле и на ночное небо над ними. Мы считаем, что это довольно хорошее соответствие. Не абсолютно точное, понимаете, но достаточно хорошее соответствие между звездами и храмами, особенно если иметь в виду, что эти храмы были построены посреди сотен квадратных миль сплошных джунглей около тысячи лет назад и у строителей не было никакой возможности подняться над стройплощадкой и проверить точность своих расчетов. С учетом обстоятельств, думаю, они проделали очень хорошую работу.
Корр.:
— Давайте перейдем к вашим замечаниям о ранних цивилизациях Месоамерики, ольмеках и майя. В вашей книге вы говорите, что они «просто появились в полностью сформированном виде», и цитируете видного археолога Майкла Коу, сказавшего, что «их появление не имело прецедента». Постарайтесь немного развить эту мысль. Это кажется мне очень интересным аспектом дискуссии — я имею в виду, что какая-то культура вдруг появилась в археологической летописи.
Хэнкок:
— Действительно ли не было прецедента? Это проблема, с которой мы сталкиваемся в разных частях света. Лично я считаю, что внезапное появление полностью сформированной цивилизации Древнего Египта тоже трудно объяснить, и мне не кажется, что ученые представили нам убедительную модель эволюционного возникновения этой цивилизации, хотя они утверждают обратное. То же самое в Центральной Америке. Культура майя располагала чрезвычайно изощренной астрономией, очень точной астрономией, и ни в одной официальной теории я не нахожу убедительного объяснения причин появления такой астрономии и ее высокого развития на столь раннем этапе. И разумеется, великой загадкой Центральной Америки является так называемая ольмекская культура, возможно, предшествовавшая майя или же развивавшаяся параллельно с их цивилизацией. Это название придумано археологами — мы не знаем, как они сами называли себя. Представители этой культуры строили пирамиды с использованием точных астрономических ориентировок и изготавливали так называемые «ольмекские головы», гигантские головы из резного камня, иногда весившие до 60 тонн. В довольно ранних археологических слоях Центральной Америки, датируемых 1500 или даже 2000 годом до нашей эры мы находим свидетельства сложной и высокоразвитой цивилизации, действительно возникшей как будто из ниоткуда, словно эволюционная фаза этого процесса произошла где-то в другом месте, потому что мы не обнаруживаем ее следов. Думаю, это интересная загадка, и я постарался привлечь внимание к ней.
Корр.:
— Что позволяет говорить о связи, к примеру, между астрономией майя и древнеегипетской астрономией? В чем именно заключается связующее звено?
Хэнкок:
— Есть конкретные связи, и есть связи общего порядка. Созвездие Ориона имело очень важное значение для древних майя. Оно было синонимом «Места Творения». В Гватемале есть один город майя, который, как признают даже консервативные ученые, смоделирован по образцу созвездия Ориона. Эту теорию выдвинул один из крупных специалистов по истории майя, так что ее оказалось легче переварить, чем корреляцию между Орионом и пирамидами Гизы. Поэтому у нас есть примеры действительно тесного сходства между астрономией майя и древних египтян.
Майя и египтяне разделяли веру в то, что после смерти душа возрождается в виде звезды — опять-таки вполне конкретное и специфическое представление, которое можно обнаружить в обеих культурах. Точность астрономии майя можно сравнить с точностью древнеегипетской астрономии, и в обоих случаях астрономическими расчетами пользовались в религиозных целях, связанных с поисками бессмертия души.
Корр.:
— Яне знаю о городе в Гватемале, но знаю, что в своей книге «Небесное зеркало» вы привлекаете материалы Стэнсбери Эгера по храму в Угимале. Что оправдывает наложение западного зодиакального круга на план храма, построенного майя?
Хэнкок:
— Не думаю, что это «западный Зодиак». По моему мнению, на Западе этот Зодиак появился в довольно позднее историческое время. На самом деле я вполне уверен, что Зодиак — это условность, хотя и основанная на наблюдении за небосводом. Это осознание того факта, что существует группа созвездий, через которые Солнце как бы проходит в течение года для наземного наблюдателя. Это чисто эмпирический опыт, который затем был облечен в условную форму, когда каждое созвездие получило свой сектор небосвода, обрело схематическую форму и название. Думаю, это очень древняя система, восходящая к эпохе палеолита. За-ладная культура сравнительно поздно приобщилась к ней. Полагаю, раньше это была тайная традиция, которая вышла на свет во времена античных греков и вавилонян.
Корр.:
— У вас есть масса материалов, полученных из мифов Месоамерики, особенно связанных с Кецалькоатлем. Мне хотелось бы разделить свой вопрос на две части. Вы проводите аналогию между андским божеством Виракочей, Кукульканом и Кецалькоатлем в контексте так называемой «третьей стороны». Не могли бы вы объяснить, на чем основана такая аналогия?
Хэнкок:
— Интересно, что когда вы знакомитесь с мифами и преданиями коренных обитателей Центральной и Южной Америки, то снова и снова находите признаки внешнего, или, если хотите, чуждого, влияния на раннее развитие этих культур. Это особенно проявляется в мифах о боге по имени Виракоча из Анд и о божестве, которого майя называли Кукульканом, а ацтеки Кецалькоатлем. Физические характеристики этих богов описаны с большой подробностью: обычно их представляют как высоких и светлокожих бородатых людей, по виду совсем не похожих на коренное население Центральной и Южной Америки. Испанцы во время Конкисты узнали об этих мифах и использовали их с большой выгодой для себя. Выступая в качестве вернувшихся полубогов — Виракочи или Кецалькоатля, — они просили местных жителей оказать им радушный прием, а потом исподтишка нападали на своих хозяев и застигали их врасплох. Так что здесь мифы обрели вполне реальные очертания.
Вопрос в том, какое значение мы придаем мифам о людях странного облика, появившихся в Центральной и Южной Америке в «эпоху богов», за тысячи лет до испанского завоевания. В преданиях говорится, что их целью, их миссией было распространение благ цивилизации и утверждение религиозных, этических и правовых норм для разных культур. Они были просветителями и цивилизаторами.
На самом деле, мне интересно строить гипотезы о подлинном значении этих мифов. В отличие от большинства ученых, я не считаю их просто выдумками и фантазиями. Думаю, эти мифы могут отражать реальные события, происходившие очень давно. Может быть, они повествуют о выживших представителях погибшей цивилизации, селившихся в тех местах, где о них раньше не слышали, — в местах, уцелевших после таяния льдов и катастрофических наводнений Последней ледниковой эпохи.
Корр.:
— Один из конкретных примеров, которые вы приводите в Мексике, — это пирамида в окрестностях Мехико, погребенная под лавовым потоком, возраст которого значительно превышает общепринятую датировку сооружения.
Хэнкок:
— Мне нечего добавить к тому, что написано в моей книге. Я сам подробно не занимался этим вопросом.
Корр.:
— Второй конкретный пример в контексте цивилизации майя — это гробница Пакаля. При описании крышки саркофага вы говорили, что Пакаль находится в чем-то, похожем на механическое устройство. С другой стороны, вы говорили, что это пример пирамиды, используемой в качестве гробницы. Каково ваше нынешнее мнение о гробнице из Паленке?
Хэнкок:
— Для того чтобы ответить на ваш вопрос — полагаю, сейчас лучше будет отключить камеру, — для того чтобы ответить на ваш вопрос, мне придется обратиться к моим книгам. [В начале интервью Хэнкока просили не упоминать названия его книг]. Я не могу ответить на этот вопрос, не обратившись к своим текстам, поскольку мои взгляды по отношению к крышке саркофага Пакаля претерпели эволюцию.
(Указание: «О’кей»)
Корр.:
— Расскажите мне о гробнице Пакаля.
Хэнкок:
— Когда я впервые посетил гробницу Пакаля в Паленке, меня поразила резьба на крышке знаменитого саркофага. В одной из своей книг я выступил с предположением, что на ней может быть изображен некий механизм, внутри которого сидит человек Сейчас я считаю, что ошибся. Я пришел к выводу, что такая интерпретация была поверхностной и неправильной, познакомившись с работами по символике и астрономии майя, опубликованными такими специалистами, как Линда Шиле. Они убедительно показали — и я полностью согласен с такой интерпретацией, — что центральный узор на крышке саркофага представляет изображение Млечного Пути и что мы видим символическое представление начала путешествия души Пакаля в загробной жизни. В контексте того, что мне теперь известно о цивилизации майя, ее астрономии и интересе к загробной жизни, такое объяснение кажется мне гораздо более убедительным, чем гипотеза о какой-то древней технологии.
Таким образом, мои взгляды находятся в развитии, и я всегда готов отказаться от неудачной идеи. Но я черпаю информацию из такого количества разных источников, что неудачные идеи неизбежно будут появляться вместе с удачными. Нужно постоянно совершенствовать теорию, развивать ее и избавляться от ненужного материала. Я действительно не думаю, что гробница Пакаля имеет какое-то отношение к механизмам, зато уверен, что она тесно связана с представлениями майя о загробной жизни и связи этих представлений с астрономией.
Корр.:
— Если оставить в стороне тот аспект, о котором вы говорили, допустимо ли сравнение этой гробницы с памятниками других культур за пределами Мексики?
Хэнкок:
— Да. Пирамиды майя в целом допускают сравнение с сооружениями других культур за пределами Мексики. Это сравнение можно провести на очень широком и понятном уровне. В Древнем Египте и Древней Мексике мы имеем культуры, страстно верившие в бессмертие души, верившие в необходимость подготовки к загробному странствию. Именно поэтому они воздвигли по обе стороны Атлантики пирамиды, часто в соответствии с очень точными астрономическими ориентировками. Такие черты сходства нельзя объяснить обычным совпадением.
Корр.:
— Специалисты по истории майя были удивлены, когда обнаружили гробницы в этих пирамидах, не так ли?
Хэнкок:
— Гробница Пакаля была первым подтвержденным примером пирамиды, использованной в качестве гробницы, впрочем, как и большинство пирамид Древнего Египта. Относительно Египта хочу еще раз подчеркнуть, что три пирамиды на плато Гиза выполняли не только функцию гробниц. Это были места подготовки, места инициации — и я полагаю, что то же самое, возможно, относится и к пирамидам майя.
Корр.:
— Как вы интерпретируете инкские монументы в Андах? Какую проблему они представляют для вас?
Хэнкок:
— Я не уверен, что многие монументы, создание которых традиционная наука приписывает инкам, на самом деле были построены инками. Мне кажется, что в Андах мы имеем дело с двумя разными культурными пластами. Есть более ранний, мегалитический культурный пласт. Думаю, инки определенно были связаны с этой традицией, но при строительстве они обычно пользовались каменными блоками значительно меньшего размера. Они были искусными каменщиками, но не затруднялись обработкой мегалитов. И думаю, великие мегалитические памятники Анд — такие, как Саксайуаман, отдельные районы Куско, Оллантайтамбоа и другие места — были ошибочно отнесены к культуре инков. Почти нет указаний на то, что инки вообще принимали участие в строительстве сооружений из массивных каменных блоков весом сотни тонн. Полагаю, в Саксайуамане инки могли воспользоваться остатками более древних сооружений и возводили свои конструкции прямо на них или вокруг них, не трогая предыдущий архитектурный уровень. А поскольку мы не можем определить возраст кладки методом радиоуглеродной датировки, думаю, безответственно утверждать с абсолютной уверенностью, что все эти монументы построены инками.
Корр.:
— Что вы скажете об экспериментах археологов в попытке разрешить инженерные проблемы, связанные со строительством этих монументов? Они не кажутся вам убедительными?
Хэнкок:
— Здесь есть несколько вопросов. Первый очень сильно занимал меня, когда я только приступил к исследованиям, но сейчас он кажется гораздо менее важным. Могла ли пропавшая цивилизация обладать достаточно развитой и совершенной технологией — более развитой, чем можно ожидать? Этот вопрос был важен для меня тогда, но не так важен теперь, потому что я могу представить культуру, чья этика сильно отличается от нашей, где навыки, необходимые для строительства огромных мегалитических монументов, в том числе и Великой пирамиды в Египте, могли совершенствоваться до такого уровня, что задача становилась выполнимой и без какой-либо высокоразвитой технологии. Поэтому, в некотором смысле, меня не волнует, каким образом были построены эти мегалитические монументы. Меня не слишком беспокоит технология. Вряд ли кому-то удалось убедительно объяснить, как возводили стены, к примеру, в Саксайуамане. Официальная теория кажется мне очень слабой. Но для меня более интересно, что эти огромные мегалитические сооружения снова и снова ассоциируются с монументами, которые гораздо древнее других построек с использованием блоков меньшего размера.
Корр.:
— Вы говорите о наследии. Что было унаследовано в смысле монументальных сооружений?
Хэнкок:
— Согласно моей теории, прежде всего наследовалась и передавалась великая религиозная идея, соединявшая небо и землю и требовавшая от своих последователей отображать совершенство небес на земле в тех монументах, которые они строили. Вторая часть наследия — это архитектурная традиция, конкретные методики и инженерные знания, необходимые для того, чтобы составить проект строительства и постараться, чтобы результат был как можно ближе к идеальному, насколько это возможно для человека.
Корр.:
— Перейдем к следующей теме. Что убеждает вас, что Тиауанако был построен гораздо раньше, чем это признает традиционная археология? Какие свидетельства особенно важны для более ранней датировки Тиауанако?
Хэнкок:
— Сначала я должен ответить на ваш вопрос в более широком плане. Думаю, как и в случае с многими древними памятниками архитектуры по всему миру, история этого места очень запутана, потому что оно постоянно строилось и перестраивалось в течение долгого времени. У древних египтян был обычай возводить храмы на месте прежних храмов. Думаю, то же самое происходило и в Андах. Место, имевшее репутацию священного, служило вместилищем для целого ряда монументов, построенных представителями разных культур в разные исторические периоды.
Что касается Тиауанако, думаю, традиционная археология больше, чем это было необходимо, сосредоточила внимание на позднейших культурных слоях и сооружениях, и не учла возможность того, что происхождение этого места может быть гораздо более древним. Свидетельства в пользу более ранней датировки для Тиауанако распадаются на две категории. Во-первых, это колебания уровня озера Титикака. Выдвигалось предположение, что первоначально Тиауанако был портом на берегу озера Титикака. Понижение уровня озера за последние 10 000 лет объясняет, почему Тиауанако теперь расположен довольно далеко от побережья. Второй аргумент является астрономическим и связан с другим малоизвестным феноменом, который называется наклоном эклиптики. В результате этого феномена точка восхода Солнца в дни зимнего и летнего солнцестояния и точка захода Солнца в те же дни очень медленно смещается в течение тысячелетий. Артур Познански, который далеко не в почете у представителей официальной науки, но который изучал Тиауанако с начала XX века до 1940-х годов, выдвинул хорошо обоснованную гипотезу, что первоначальная ориентировка наземного плана Тиауанако происходила в то время, когда точка восхода Солнца в день летнего и зимнего солнцестояния отличалась от нынешней. По его оценке, это было примерно 12 000 лет назад.
Недавно я был в Боливии и провел большое интервью с д-ром Освальдо Риверой, бывшим руководителем археологической службы Боливии. По словам Риверы, расчеты его собственной команды в Тиауанако, к его удивлению, подтвердили гипотезу Познански о том, что топографическая съемка и планировка этого места была проведена за тысячи лет до предполагаемой даты строительства города. Ривера, в отличие от большинства представителей академической науки, готов рассмотреть идею о гораздо более раннем уровне цивилизации в Тиуанако — 12 000 лет назад или даже раньше. Он указывает, что мы до сих пор раскопали лишь два процента от общей площади комплекса. Нельзя делать твердые и окончательные выводы об истории Тиауанако на основании двух процентов раскопок.
Корр.:
— Судя по вашим словам и по тому, что я прочитал в книге, Тиауанако подвергался значительным внешним воздействиям и перемещениям. Разве это не могло нарушить ориентировки, о которых вы говорите?
Хэнкок:
— Очень может быть. Я призываю лишь к более широкомасштабному и непредвзятому исследованию Тиауанако. Я не утверждаю, что абсолютно прав в своем убеждении о древнем возрасте этого города. Возможно, я глубоко заблуждаюсь. В течение 150 лет Тиауанако использовался строителями из Ла-Паса и других районов Боливии в качестве каменоломни, что привело к серьезным повреждениям и опустошению некоторых участков. Но я не думаю, что это может помешать изучению многочисленных тайн и проблем, связанных с историей Тиауанако.
Корр.:
— Еще одна интересная подробность — это строительные скобы. Почему они заинтересовали вас?
Хэнкок:
— Меня интересуют свидетельства использования строительных скоб в Тиауанако. Там есть каменные блоки весом до 400 тонн; для наглядности можно сказать, что это примерно 400 автомобилей марки «Форд Сьерра» в одном мегалите. Можно видеть, что в прошлом эти блоки соединялись металлической скобой в форме заглавной буквы I, половина которой находилась на одном блоке, а вторая половина на другом. Сегодня можно видеть главным образом лишь отпечатки этих скоб, поскольку сами они были вырваны из креплений расхитителями археологических памятников. Точно такая же техника со скобами идентичной формы использовалась в Ангкоре и во многих памятниках Древнего Египта. Конечно, можно сказать, что люди, сталкивающиеся с одинаковыми проблемами, находят одинаковые решения этих проблем. Это приемлемое объяснение, но в контексте многих других удивительно похожих вещей в разных частях света стоит задуматься о существовании особой строительной техники, которая была частью традиции, сохранявшейся и передававшейся из поколения в поколение по всему миру.
Корр.:
— Как вы думаете, археологи нашли удовлетворительное решение проблемы строительных скоб?
Хэнкок:
— Как вам сказать… С одной стороны, вроде бы все ясно: если вы хотите скрепить два больших каменных блока, то строительная скоба является одним из самых простых и хороших решений. Думаю, научное объяснение использования скоб в Древнем Египте, Тиауанако, Ангкоре и других местах, подразумевает как раз такое, самое очевидное решение проблемы. Возможно, они правы… очень может быть. Но должен сказать, когда вы видите два больших каменных блока, скрепленных абсолютно одинаковым образом, в Египте и в горах Боливии, это наводит на мысль о чем-то большем, особенно если принимать во внимание другие черты сходства.
Корр.:
— Как вы думаете, археологи убедительно объяснили процесс изготовления этих скоб?
Хэнкок:
— Я не вдавался в подробности процесса изготовления строительных скоб. Сохранилось лишь несколько экземпляров, изученных в контексте древней металлургии. Есть указания на то, что металл выплавляли прямо на месте в портативной плавильне при довольно высокой температуре и заливали в заранее выдолбленные углубления в камне. Но, знаете, само по себе это не имеет особенного значения. Важно, что этой техникой пользовались представители разных культур, а их архитектурные сооружения имеют много других сходных особенностей.
Корр.:
— В вашем документальном сериале, который я недавно посмотрел, вы снова обращаетесь к исследованиям Тура Хейердала. Меня поразили проведенные вами аналогии между Тиауанако и открытиями Хейердала на острове Пасхи. Вы считаете, что работы Хейердала можно применять к таким местам, как Тиауанако, для определения взаимосвязи с другими культурами?
Хэнкок:
— В работе Хейердала для меня очень важно, что он самым наглядным образом продемонстрировал возможность межконтинентальных и трансокеанских путешествий в Древнем мире. Его плавания в Тихом океане на плоту из бальсовых бревен и в Красном море на тростниковой ладье очень четко доказали это. Хейердал был одним из первых, кто помог нам осознать, что люди имели возможность перемещаться по планете с глубокой древности — гораздо раньше, чем мы полагали. Конечно, это имеет большой интерес для меня при изучении культур, предположительно не вступавших в контакт друг с другом в течение исторического периода, однако имеющих много странных черт сходства. Трудность в том, что при более внимательном изучении этого вопроса я, откровенно говоря, не могу найти никаких свидетельств в пользу того, что египтяне когда-либо совершали плавания в Южную Америку. Не думаю, что они это делали. Однако я действительно нахожу очень много общего между религиозными идеями и архитектурными памятниками в Южной Америке и Древнем Египте. Возможно, лучшим предварительным объяснением является гипотеза «третьей стороны» — древней цивилизации, старшей по отношению к этим двум и забытой историей. Вероятно, когда-то в прошлом она вступала в контакт с цивилизациями Южной Америки и Древнего Египта и оставила им общее наследие.
Корр.:
— Было бы чрезвычайно интересно узнать о происхождении этой «третьей стороны». В своей работе вы выдвигали предположение, что таким местом может быть Антарктика. Что привело вас к такому мнению?
Хэнкок:
— Значительная часть моего писательского труда заключается в систематизации и синтезе работ, написанных другими людьми. Я стараюсь сложить фрагменты головоломки и надеюсь получить цельную картину. Причины, по которым я заинтересовался Антарктикой, довольно сложны. Прежде всего на древних картах со всего мира встречается изображение Антарктики задолго до того, как этот континент был открыт нашей цивилизацией. Если вы заглянете в Британскую энциклопедию, то узнаете, что Антарктика была открыта в начале XIX века. Поэтому, когда мы видим карту XVI или XVII века с изображением Антарктики, приходится задать вопрос: откуда у картографов были такие сведения? У меня и моих коллег есть теория, что эти карты являются свидетельством древней эпохи мореплавания и географических открытий и что когда мы смотрим на них, то видим копии ныне утраченных первоисточников. Тот факт, что Антарктика в том или ином виде появляется на многих картах, для меня означает, что этому континенту каким-то образом уделялось особое внимание. Я рассматривал теорию «смещения земной коры», согласно которой Антарктика некогда могла находиться почти в 30 градусах к северу от своего нынешнего положения, но потом из-за смещения земной коры переместилась на юг, прямо в центр Антарктического круга. После этого произошло быстрое оледенение.
Я уже не так сильно увлечен этой теорией, как раньше. Для меня проблема заключается в следующем: если пропавшая цивилизация существовала, то где была ее родина и как она погибла? И Антарктика — целый континент, покрытый льдом и к тому же изображенный на многих старинных картах, — казалась вероятным кандидатом. По мере продолжения моих исследований я осознал, что в определенном смысле не нуждаюсь в Антарктике, а значит, и в радикальных геологических теориях, чтобы найти прародину исчезнувшей цивилизации. Картирование Антарктики можно объяснить географическими изысканиями этой цивилизации в глубокой древности. Я могу найти более простое объяснение гибели этой цивилизации в результате катастрофического подъема уровня моря в конце Последней ледниковой эпохи, когда под воду уходили огромные регионы континентального шельфа, сравнимые по площади с континентами.
Корр.:
— Мне известно, что теперь вы взяли на вооружение другие аспекты так называемого научного катастрофизма, который в настоящее время является полноценной частью научного дискурса. К примеру, ранее вы упоминали об исследователях из Калтеха, высказавших одну интересную идею. Что это за идея? Как это поддерживает…
Хэнкок:
— Группа исследователей из Калтеха (Калифорнийского технологического института) в июле 1997 года опубликовала в журнале «Science» статью, где приводились очень сильные доводы в пользу того, что мощное смещение земной коры произошло около 500 миллионов лет назад. Разумеется, эта статья была отрецензирована другими учеными и получила благоприятные отзывы. В этом контексте, если есть доказательства хотя бы одного такого феномена, нельзя исключить, что смещение земной коры могло происходить и в ряде других случаев. Но как писатель и исследователь, я все меньше интересуюсь причинами катаклизма, который произошел 12 500 лет назад. Меня гораздо больше интересует истинная природа этого катаклизма. Иными словами, пусть ученые строят догадки о причинах внезапного и катастрофического окончания Последней ледниковой эпохи. Это не мое дело. Мое дело — указать на последствия этого явления, а главным последствием было стремительное повышение уровня моря на значительную величину — до 400 футов — уничтожившее историческую летопись на огромных участках суши, которые ранее находились над водой.
Корр.:
— Если не возражаете, я хотел бы вернуться к сути вопроса, который мы затронули при обсуждении Антарктики, — вопроса об отсутствии явных следов исчезнувшей цивилизации. Как вы думаете, какое глобальное событие может это объяснить?
Хэнкок:
— На мой взгляд, глобальным событием, объясняющим исчезновение целой цивилизации, большим забытым эпизодом в истории человечества было окончание Последней ледниковой эпохи. Это все, что необходимо для объяснения. В процессе таяния ледников и повышения уровня моря огромные районы обитаемой суши уходили под воду, и до самого недавнего времени у археологов не было возможности приступить к их исследованию. Их просто не принимали во внимание. Лишь после изобретения акваланга в конце 1940 годов и развития аппаратов для глубоководных исследований появилась возможность наладить систематическое исследование побережий и ближнего шельфа. Думаю, в будущем эта область исследований преподнесет нам немало новых открытий.
Корр.:
— Кстати, о подводных исследованиях: вы собираетесь вернуться к изучению подводных структур у побережья Окинавы? Не могли бы вы рассказать о загадках этих структур?
Хэнкок:
— Впервые я услышал о возможном существовании подводного монумента у побережья Японии в 1996 году. Я довольно много путешествовал по Японии, и мои японские друзья упоминали об этом. Я обнаружил, что эта находка вызывала широкий резонанс в японских средствах массовой информации, но на Западе ей почему-то не уделили никакого внимания, не сказали ни единого слова. Я научился нырять с аквалангом, чтобы посмотреть на эту структуру, расположенную у побережья крошечного островка Йонагуни на юго-западной оконечности Японского архипелага, ближе всего к Тайваню. Ее основание находится на глубине около 80 футов, а вершина — на глубине 10–15 футов от поверхности. Это большое сооружение чрезвычайно правильной формы, которое определенно показалось мне делом человеческих рук. Данные палеоклиматологии по этому региону не оставляют сомнений, что последний раз эта структура находилась над водой примерно 10 000 лет назад. Если это рукотворное сооружение, то его возраст составляет не менее 10 000 лет, и мы не знаем, кто мог строить такие сооружения в доисторической Японии.
Корр.:
— Я знаю, что там некоторое время работал японский исследователь Кимура. Было бы замечательно увидеть план этих структур.
Хэнкок:
— Существует подробный план этих структур. Подводный монумент у побережья Йонагуни был детально закартирован группой исследователей из университета Рюкю на Окинаве под руководством профессора Масааки Кимура. Ученые на Окинаве совершенно уверены, что они имеют дело с очень старой рукотворной структурой. Среди них есть профессиональные геологи, и они ясно дают понять, что это не игра природы, а искусственное сооружение, высеченное из монолитного камня человеческими руками. Я сам сделал более 100 погружений с аквалангом к монументу у побережья Йонагуни. Честно говоря, я совершил вокруг него нечто вроде ознакомительного тура с ученым экскурсоводом и теперь очень хорошо его знаю. Его длина у основания составляет 500 футов, а высота достигает 70 футов. Это огромный монумент. По мере знакомства с ним и изучения подробностей я избавился от всяких сомнений относительно его происхождения. Это рукотворная структура, созданная благодаря умелому использованию геологических форм. Иными словами, они взяли природную форму, которая показалась им привлекательной, и обработали ее для своих целей. Интересно, что монумент у побережья Йонагуни — не единственный в своем роде. Есть еще по меньшей мере семь похожих структур у побережья Японских островов, вплоть до острова Окинава.
Корр.:
— Если у вас нет сомнений, такой план мог бы стать откровением, не правда ли? Я хочу сказать, он должен быть похожим на город или…
Хэнкок:
— Нет, структура выглядит как отдельно стоящий монумент. У нее есть очень любопытные особенности, такие, как ряд ступеней и террас на одной стороне. Она ориентирована по сторонам света и смотрит точно на юг. На дне перед ней есть нечто вроде глубокой борозды, идущей с востока на запад. На мой взгляд, она обладает всеми признаками хорошо спланированного церемониального или религиозного монумента.
Корр.:
— Вы брали с собой Роберта Шоха. Что сказал этот геолог?
Хэнкок:
— Взгляды Роберта Шоха, как и мои собственные, находятся в постоянном развитии. Вкратце могу сообщить, что, когда Роберт Шох прибыл на Йонагуни и мы приступили к погружениям, Шох сначала был вполне уверен в искусственном происхождении монумента, но потом у него возникли серьезные сомнения. Он встретился с профессором Кимурой, проанализировал материалы и отправился домой уже более убежденным, что эта структура является рукотворной или, по крайней мере, что люди частично принимали участие в ее создании. Я знаю, что впоследствии Шох еще раз приезжал на Йонагуни и составил более подробный отчет. Он собирается издать книгу, где будет рассказано о разных местах, в том числе об Йонагуни. Его нынешняя позиция заключается в том, что, хотя многие черты этой структуры являются естественными, люди, по всей вероятности, принимали участие в обтесывании и формировании значительной ее части.
Корр.:
— Не знаю, куда это нас заведет, но давайте предположим, что у нас нет абсолютно никаких сомнений в рукотворной природе Йонагуни. Мне кажется, от этого еще далеко до разгадки тайны исчезнувшей цивилизации. Какие свидетельства можно получить при изучении подобной структуры?
Хэнкок:
— При изучении подводных монументов нужно проделать массу работы, прежде чем хотя бы приблизиться к оценке их возраста. Мы знаем о подъеме уровня моря в результате таяния ледников в конце Последней ледниковой эпохи. Величина этого подъема составила от 350 до 400 футов. Но когда вы смотрите на подводную структуру, нужно принимать во внимание, что происходит с прилегающей сушей. Может быть, суша опустилась или просела в результате других природных процессов? Эту работу нужно проделать на Йонагуни, прежде чем с уверенностью говорить о том, что возраст монумента составляет 10 тысяч лет и он ушел под воду не в результате просадки суши, а в результате повышения уровня моря. Тем не менее, если у вас есть очень большая структура, ориентированная по сторонам света, с четкими углами и уступами, значит, вы смотрите на результат крупномасштабных организованных усилий, приложенных для выполнения сложной задачи как минимум 10 ООО лет назад. Это не вписывается в традиционное представление о человеческой истории, поэтому мы говорим о пропавшей цивилизации.
Корр.:
— Отлично. Вторая часть вашей теории повествует о глубоком воздействии исчезнувшей цивилизации на другие культуры. Как соединить эти две части? Предположим, у вас есть невероятное открытие, но нужно пройти большой путь от этого открытия к далеко идущим выводам.
Хэнкок:
— Это не совсем так…
[Запись обрывается; конец пленки]
Корр.:
— Как вы переходите от открытия, замечательного открытия ранее неизвестной цивилизации к идее о том, что она распространяла те знания, о которых мы говорили?
Хэнкок:
— Я начну со своей личной позиции по этому вопросу. Видите ли, чтобы не говорить общие фразы о возможности убедить академическую науку в достоинствах и недостатках наших аргументов, я лучше перейду к тому, что для меня лично является самым убедительным доводом в пользу исчезнувшей цивилизации. Это чрезвычайно сложная всемирная религиозная система или религиозная концепция о поисках бессмертия в контексте строительства огромных монументов, расположение которых на земле копирует расположение звезд на небосводе. То обстоятельство, что эта концепция была распространена по всему Древнему миру и находила почти одинаковое выражение в совершенно разных культурах, для меня является сильным доводом в пользу более древней культуры, создавшей и распространившей эти религиозные идеи.
Но я понимаю, что ученым нужна культура, оставившая следы в археологической летописи. Идеи не оставляют следов, которые можно было бы взвесить, измерить и подсчитать. Идеи могут оказывать влияние на человеческое поведение, но они не имеют материального облика. Археологам нужны черепки, нужны предметы, которые они могут увидеть и потрогать. Поэтому я как писатель считаю своей обязанностью попытаться изменить наш взгляд на историю, для чего нужны твердые и вещественные доказательства, способные убедить представителей академической науки. Сам я уже убежден в существовании древней всемирной религиозной системы, происходящей из ныне утраченного источника. Но мне необходимо убедить других. Самый надежный способ этой сделать — найти артефакты или свидетельства деятельности человеческой цивилизации за 10 тысяч лет до нашей эры или около того, что однозначно выходит за рамки традиционной науки. Поэтому меня очень интересуют погружения с аквалангом. Поэтому меня очень интересует изучение прибрежных отмелей по всему миру. И поэтому изучение Йонагуни для меня является лишь началом гораздо более обширного, всемирного исследования континентального шельфа в поисках затонувших городов. Когда мы соберем больше фрагментов этой головоломки, когда у нас будет не один Йонагуни, а несколько десятков, разбросанные по всему миру, то думаю, что в сочетании с древней религиозной системой наша позиция будет достаточно сильной.
Корр.:
— Да, это очень интересно. Вы описали целую археологическую программу, направленную на поиск материальных доказательств. Как вы думаете, распространение религиозной или интеллектуальной культуры неизбежно должно оставлять материальные следы?
Хэнкок:
— Нет, в общем-то, нет. Но для меня это сравнительно простая проблема. Мне нетрудно согласиться с идеей, что в каком-то месте — к примеру, на плато Гиза в Египте — существовал культ или монастырь, который на протяжении десятков и сотен поколений набирал новых членов из местного населения и сохранял определенные идеи, не оставляя заметных следов в археологической летописи. Мы знаем, что в эпоху раннего Средневековья европейские монастыри были хранилищами знаний, которые в противном случае были бы утрачены. И я предполагаю, что нечто подобное произошло в Гизе — что там 12 500 лет назад был основан культ или монастырь, который сохранил знания о пропавшей цивилизации до того времени, когда эти знания можно было соединить с внезапным и замечательным расцветом египетской цивилизации, известным в истории.
Корр.:
— Но вы говорили об архитектурном мастерстве. Разве вы, в определенном смысле, не считаете это материальным доказательством?
Хэнкок:
— Я рассматриваю наземный план Гизы как материальное свидетельство очень далекой эпохи, представляющее огромный интерес. И я готов рассматривать статую Сфинкса как объект, как архитектурный памятник, который вполне мог быть создан 12 500 лет назад, но это обстоятельство неправильно понято или не принимается в расчет египтологами.
Корр.:
— Честно говоря, у вас есть склонность постоянно приводить примеры из истории Древнего Египта. Это несколько обесценивает остальные доводы.
Хэнкок:
— Не буду этого отрицать. Думаю, я склонен так часто пользоваться примерами из Древнего Египта, поскольку там все сохранилось почти в неповрежденном состоянии.
Корр.:
— Грэм, давайте сделаем одно обобщение. Что именно во всемирной исторической летописи подталкивает вас к идее исчезнувшей цивилизации?
Хэнкок:
— Это следы существования всемирной религиозной системы — чрезвычайно сложной и с очень характерными отличительными признаками, — обнаруживаемые в разных исторических культурах, которые предположительно не могли иметь никаких контактов между собой. Эта религиозная система преследует бессмертие души, но не через веру, а через знания, для чего необходимо архитектурное выражение и строительство монументов, наземное расположение которых копирует расположение звезд на небосводе. Я не верю, что такая характерная и легко определимая система могла появиться в Древнем Египте, древней Центральной Америке и древней Юго-Восточной Азии — а эти культуры не соприкасались в исторические времена — без культурного влияния доисторической цивилизации.
Знаете, почти невозможно ответить на этот вопрос в двух словах, так как здесь мы имеем собрание разнородных свидетельств и фрагментов информации, не вполне вписывающихся в традиционную картину. Эти свидетельства относятся к геологии, астрономии, религии и мифологии. Кусочки головоломки разбросаны и рассеяны по всему миру, но меня не оставляет чувство, что если мы медленно, кропотливо и методично соберем их вместе, нам откроется некая забытая часть нашей собственной истории, — возможно, знание о великой цивилизации, исчезнувшей в доисторические времена.
Корр.:
— Вы привлекаете внимание к известным примерам археологической летописи, когда высокоразвитая культура появляется как будто без всякого прецедента. Это так? К примеру, в Мексике и Египте?
Хэнкок:
— Когда я вижу культуру, которая, согласно традиционной исторической науке, появилась довольно внезапно — безусловно, к этой категории относится Древний Египет, древние культуры Мексики и Южной Америки, а также культура кхмеров в Древней Камбодже, — это озадачивает меня и заставляет искать прецеденты. Каким образом эта культура достигла высокоразвитого состояния и оставила такой заметный след в археологической летописи? Полагаю, в каждом случае внезапный расцвет культуры является результатом воздействия очень древней традиции, сохранявшейся в этом регионе и использованной для того, чтобы в буквальном смысле «включить» целую цивилизацию или мощную форму культурного самовыражения. Думаю, это можно объяснить только наследием прошлого. И думаю, это лучшее объяснение, чем любая теория, до сих пор предложенная консервативными археологами по данному вопросу.
Корр.:
— Уверен, вам хорошо известно критическое замечание в адрес вашей теории: она отнимает у культур, с которыми археологи связывают эти монументы и прочие вещи, право на их достижения и приписывает их «третьей стороне». Должно быть, вам уже приходилось отвечать на этот вопрос. Как вы отвечаете на него?
Хэнкок:
— Я никогда не понимал политкорректности археологов по вопросу о собственности на те или иные культурные концепции. Разве не ясно, что человеческие культуры постоянно находятся под воздействием других культур? Если взять культуру Британии, разве она не является сплавом множества культурных влияний за последние две тысячи лет? Почему для других культур должно быть иначе? Если сказать, что замечательные религиозные и культурные концепции, которые мы находим в Древнем Египте, могут быть на тысячи лет старше египетской цивилизации, разве это принижает достижения древних египтян? Думаю, это говорит лишь о том, что человеческие общества — сложные структуры, подверженные разным воздействиям. Часть нашей работы заключается в том, чтобы определять эти воздействия и находить их источники. Именно этим я и занимаюсь.
Корр.:
— Полагаю, историки и археологи тоже заинтересованы в определении культурных воздействий. Но как вы…
Хэнкок:
— У многих археологов и историков есть черта, которую я называю неблагородным отношением к прошлому. Они отказываются даже рассматривать необычные возможности. Выступая с идеей об исчезнувшей цивилизации, я как будто совершаю некий тяжкий грех. Я просто не могу этого понять. Не могу понять, почему нельзя задавать вопросы о том периоде нашего прошлого, о котором, честно говоря, немного известно. Мы почти ничего не знаем об истории человечества до четвертого тысячелетия до нашей эры. С тех пор у нас есть исторические записи. До этого — лишь теории и предположения. Думаю, это очень открытая область знаний, и нам следует походить к истории собственного прошлого с непредвзятых позиций и абсолютно без предрассудков относительно эволюции человеческих обществ. Мы должны сделать так, чтобы факты говорили сами за себя, и приходить к взвешенным выводам, необязательно основанным на мнениях общепризнанных экспертов. Если доктор такой-то сказал то-то и то-то в 1946 году, для меня это не является истиной в последней инстанции. Когда концепции ставятся под сомнение, изменяются и перерабатываются, думаю, это здоровый процесс. Даже если я вообще ничего не сделал, то, по крайней мере, побудил академиков немного больше задумываться о том, что они говорят людям о нашем прошлом.
(Указание: пересъемка сцены, где Хэнкок читает цитату из «Книги того, что есть в мире Дуат») (Указание: «Мотор»)
Хэнкок:
— Это отрывок из древнего заупокойного текста под названием «Книга того, что есть в мире Дуат». Данный текст был обнаружен в виде надписей на стенах гробницы Тутмоса III в Долине Царей. Здесь упоминается о регионе небосвода под названием «скрытый круг Дуат», через который, по убеждениям древних египтян, наши души проходят после смерти. Он гласит: «Тот, кто сделает точную копию этих форм и познает ее, будет духом, равно превосходным на небе и на земле, вечным и безошибочным».
(Следующая часть интервью: Хэнкока снимают в его автомобиле, он сидит за рулем)
Корр.:
— Грэм, не могли бы вы в нескольких штрихах обрисовать ваш путь от журналиста к человеку, отстаивающему новый взгляд на историю человечества. Как это произошло?
Хэнкок:
— Я считаю себя писателем. Мне кажется, что я являюсь писателем и всегда им был. Мне всегда хотелось писать, но в начале моей карьеры единственным способом получать за это деньги была журналистская работа. Мне гораздо больше нравилось писать пространные вещи — скажем, 200 тысяч слов, а не 200 слов, — так что у меня была естественная склонность к работе над книгами. Когда я начинал писать книги, то работал в жанре путевых заметок, так как много путешествовал по разным местам, все еще в качестве журналиста. Мне часто приходилось бывать в Эфиопии с ее необыкновенной культурой и поразительными ритуалами, сохранившимися с далекого прошлого, словно кусочек мира Ветхого Завета, попавший в современную эпоху. В Эфиопии я столкнулся с преданием о Ковчеге Завета; как оказалось, эта страна претендует на обладание знаменитой библейской реликвией, о которой был снят фильм с Харрисоном Фордом в роли Индианы Джонса. Эта история показалась мне чрезвычайно интересной и в конце концов привела меня к книге, где изучались притязания Эфиопии на обладание Ковчегом Завета. В многолетней работе над этой историей было необходимо посетить не только Эфиопию, но также Израиль и Египет, так как ее истоки связаны с выходом Моисея и израильтян из Египта в Землю обетованную. В Египте я впервые близко познакомился с тайнами пирамид и с поразительным духовным наследием, оставленным древнеегипетской цивилизацией. Это снова разбудило мое любопытство и привело к дальнейшим исследованиям, а в конце концов, и к созданию новой книги, где рассматривалась гипотеза об исчезнувшей цивилизации и забытом эпизоде человеческой истории.
Корр.:
— Был ли какой-то особый момент — может быть, некое озарение, — когда вам показалось, что гипотеза об исчезнувшей цивилизации, повлиявшей на другие культуры, является лучшим объяснением?
Хэнкок:
— Эта гипотеза выкристаллизовалась под влиянием многих моментов и озарений, но еще в 1970-е годы я знал о свидетельствах существования пропавшей цивилизации. Это знание оставалось на периферии моего внимания, не попадая в его фокус. Постепенно я стал все больше интересоваться этой областью исследований. Это произошло не по какой-то одной причине. Множество самых разных вещей не получает удовлетворительного объяснения в рамках традиционного исторического мировоззрения. Если бы речь шла только об одной заметной аномалии, думаю, тогда не возникло бы необходимости в альтернативных объяснениях. Но таких аномалий очень много, так что мне пришлось написать толстую книгу на эту тему.
Корр.:
— Не вдаваясь в технические подробности, скажите, ваше знакомство с идеями Роберта Бьювэла помогло вам найти некоторые альтернативные объяснения?
Хэнкок:
— Знакомство с Робертом Бьювэлом было абсолютно необходимо и имело чрезвычайно важное значение для идей, которые я разрабатывал. Это одно из тех знакомств, которые действительно придали импульс моему творчеству. Роберт совершенно по-новому взглянул на египетские пирамиды; он увидел их так, как, возможно, никто не видел уже тысячи лет. Он показал, что наземное расположение трех великих пирамид Гизы соответствует расположению звезд в Поясе Ориона, хотя и подчеркивал, что это может быть совпадением. Но что действительно важно в работе Бьювэла, кроме определения этой корреляции, — он сумел подкрепить ее большим количеством информации из древнеегипетских текстов и известными сведениями о египетской религиозной традиции. Эти свидетельства настолько убедительны, что здравый смысл подсказывает исключить возможность случайного совпадения. Глупо настаивать на совпадении, когда столь многое свидетельствует в поддержку этой теории.
Внезапно я обнаружил, что пирамиды в окружающем их религиозном контексте обрели иной голос. Они обращаются к нам из прошлого, и я уверен, что открытия Бьювэла в этой области имеют основополагающее значение.
Корр.:
— Не будет ли натяжкой сказать, что вскоре после этого вы перешли к глобальной идее? Вы уехали из Египта и стали проводить исследования в других местах. Как это произошло?
Хэнкок:
— Важно прояснить, чем я занимаюсь. Я не утверждаю, что являюсь ученым. Я не утверждаю, что являюсь исследователем или первооткрывателем. Другие люди могут говорить нечто подобное обо мне, но я не претендую на это. Я считаю себя писателем. Моя главная писательская задача заключается в синтезе информации, в складывании кусочков того, что я называю «составной головоломкой», чтобы когда-нибудь получить большую и цельную картину. Поэтому в процессе работы я знакомился с трудами не только Роберта Бьювэла, но и многих других людей в надежде собрать все кусочки головоломки и получить нечто осмысленное. И, я думаю, что этот синтез материалов, указывающих на существование звездной религии, на странную древнюю идею создания наземных моделей расположения отдельных звезд на небосводе, помог определить поворотную дату в человеческой истории, которую мы относим примерно к 10 500 году до нашей эры.
Корр.:
— Грэм, не могли бы вы рассказать, как вы проводите свои исследования? Вы посещаете библиотеки или…
Хэнкок:
— Мой принцип заключается в том, что я по-настоящему не пишу о местах, где еще не побывал. Возможно, в моих книгах есть описания двух-трех мест, где мне не доводилось бывать, но за последние десять лет я провел очень много времени в поездках по всему миру. Это были очень трудные и тяжелые путешествия; иногда мне приходилось снова и снова возвращаться к одному и тому же древнему памятнику, чтобы поймать нужный момент. Мой главный приоритет — быть на месте и делать то, что нужно сделать. Не сидеть в кресле и вещать о чем-то с важным видом, а совершать поездки, идти на риск, посещать разные места, ощущать их атмосферу и делать собственные выводы.
Во-вторых, я стараюсь как можно полнее знакомиться со всей доступной литературой по изучаемому предмету. Речь не идет только о научно-популярной или сенсационной литературе. Я читаю огромное количество работ академических ученых, пишущих на темы древней истории. Их материалы создают более широкую основу для моей работы, чем материалы из альтернативных источников. Я стараюсь рассмотреть все мнения и познакомиться со всеми доводами, чтобы сослужить хорошую службу своим читателям. Я должен снабжать своих читателей увлекательной, хорошо аргументированной и связной информацией. На практике это означает, что мне приходится очень много читать. У меня есть помощники, которые ходят в библиотеки и достают для меня материалы, редкие и давно вышедшие из обращения документы, которые трудно достать в другом месте. У меня существует целая исследовательская сеть по всему миру, которая постоянно ищет для меня документы. Эта документальная основа имеет очень важное значение для моих исследований.
Так что моя работа — это сочетание нескольких принципов. Я совершаю поездки в те места, о которых пишу, обрабатываю огромное количество материалов с доступной информацией об этих местах, а кроме того, руководствуюсь своими чувствами и интуицией, когда пишу книги.
Корр.:
— В чем разница между вашими взглядами на историю и тем, что предлагают представители традиционной истории и археологии?
Хэнкок:
— По-моему, несмотря на мою критику и на критику со стороны моих коллег, консервативные археологи все еще придерживаются очень прямолинейного представления о человеческой истории. Они исходят из предпосылки, что в прошлом люди были гораздо более слаборазвитыми, чем сейчас, и что человеческая история, за незначительными исключениями, представляет собой линейный прогресс от примитивных предков к сложным технологическим достижениям современного мира. Соответственно, археологи проецируют в прошлое технологические достижения как признак высокой культуры, а когда не находят их, то приходят к выводу, что общество находилось на низкой ступени развития. Но разве нельзя представить общество, которое бы сопротивлялось технологии и считало ее западней, отвлекающей человечество от его истинного предназначения? Поэтому я думаю, что археологи упускают из виду целую массу возможностей, когда проецируют на прошлое современное мировоззрение.
Корр.:
— Я принимаю этот аргумент. Но разве вы также не говорите о забытом влиянии, забытом воздействии на древние общества, которое не…
Хэнкок:
— Я абсолютно убежден, что все свидетельства указывают на существование забытого эпизода в человеческой истории, исчезнувшей цивилизации и что эта цивилизация оказала огромное влияние на известные исторические цивилизации. И я считаю, что нашел их. Люди вольны не соглашаться со мной и говорить о моих заблуждениях, но, думаю, это важная область для дискуссии, ранее не охваченная традиционной археологией. В общепринятой исторической картине, возможно, отсутствует один из центральных фрагментов, и этим фрагментом, по-моему, является пропавшая цивилизация. Я нахожу ее влияние во многих древних культурах по всему миру, когда снова и снова сталкиваюсь с загадочной системой религиозных идей, которая стремится к бессмертию души в контексте строительства огромных монументов, имитирующих на земле расположение звезд на небосводе. И я не думаю, что такая система могла возникнуть независимо в древних культурах Перу и Египта, которые определенно не вступали в контакт друг с другом. Такое удивительное, почти зловещее сходство, на мой взгляд, можно объяснить только общим наследием, полученным разными культурами по всему миру из одного древнего источника.
(Сцена в машине заканчивается; интервью возвращается в кабинет Хэнкока)
Корр.:
— Роберт Шох вполне уверен, что 7000 год до нашей эры является максимальной датировкой возраста Сфинкса. Какие аргументы вы используете, чтобы получить 10 500 год до нашей эры?
Хэнкок:
— Вообще-то Роберт Шох не раз говорил мне в личных беседах и для записи, что 7000 год до нашей эры является не максимальной датировкой, а геологически подтвержденной датировкой существования Сфинкса в это время. Для меня это не означает, что Сфинкс был создан в 7000 году до нашей эры. Мы с Робертом Бьювэлом считаем, что он старше, в основном по данным астрономии. Это звено между Сфинксом и созвездием Льва в день равноденствия в 10 500 году до нашей эры, которому соответствует звено между тремя звездами в Поясе Ориона и тремя пирамидами для того же времени — 10 500 года до нашей эры. Мы считаем, что астрономия позволяет установить, какую дату был призван увековечить этот архитектурных комплекс, но не настаиваем на том, что он был полностью создан в 10 500 году до нашей эры.
(Указание: «перефразировать»)
Корр.:
— Как вы смогли определить время создания Сфинкса — около 10500 года до нашей эры?
Хэнкок:
— Сложив все вместе, мы с Робертом Бьювэлом пришли к выводу, что лучшей датировкой для Сфинкса будет примерно 10 500 год до нашей эры. Сфинкс смотрит точно на восток, и это значит, что он смотрит на восходящее Солнце в тот день, когда продолжительность дня и ночи сравнивается. Этот день, 21 марта по нашему календарю, имел для древних огромное значение. В 10 500 году до нашей эры восходу Солнца предшествовал восход созвездия Льва, — созвездия, которое для меня, во всяком случае, тесно ассоциируется со Сфинксом, имеющим львиное туловище. Поэтому мы считаем, что Сфинкс символизирует эту дату, 10 500 год до нашей эры.
(Указание: «Отлично. Это то, что нужно»)
Корр.:
— Теперь несколько вопросов о Тиауанако. Читатели книги «Следы богов» часто слышат имя одного крупного специалиста, занимавшего археологией этого места. Кем был Артур Познански и почему его работа важна для вас?
Хэнкок:
— Артур Познански был неординарной личностью. Он преподавал в университете Ла-Паса, долго проработал в Тиауанако и первым высказал гипотезу об очень древнем происхождении этого места. Теперь я знаю, что аргументы Познански подвергались нападкам и насмешкам с разных сторон и что он, возможно, допустил много ошибок. Но он, по крайней мере, пытался исследовать загадку Тиауанако и год за годом выезжал туда на полевые работы. Не думаю, что мы должны полностью сбросить со счетов все, что он может нам сказать. Меня всегда привлекали люди с альтернативной точкой зрения, которые не хотят беспрекословно следовать по указанной линии. Познански был одним из таких людей, и его работа очень интересовала меня, главным образом потому, что он столько лет проработал в Тиауанако. Я уважаю это и думаю, что другим людям тоже стоит отдать ему дань уважения.
Корр.:
— Познански считал, что Тиауанако выполнял конкретную функцию. В чем заключалась эта функция и как она была связана с его датировкой?
Хэнкок:
— Он выдвинул предположение, что Тиауанако использовался в качестве порта и что массивные каменные блоки Пума-Пунку были частью портовых сооружений в то время, когда уровень озера Титикака был гораздо выше нынешнего. С тех пор озеро отступило, и Тиуанако остался на каменистой возвышенности. Невозможно сказать с уверенностью, является эта интерпретация правильной или нет. Тем не менее есть признаки того, что размеры озера заметно уменьшились; раньше оно находилось гораздо ближе к городу, чем теперь.
Корр.:
— Каков был возраст Тиауанако, по мнению Познански?
Хэнкок:
— Познански объединил свои труды в два огромных тома, где есть громадное количество… я не сказал бы, что внутренних противоречий, но довольно много путаницы и невнятности просто из-за громадного объема текста. Но он определенно дает 17 000 год до нашей эры в качестве главной датировки для Тиауанако. Он делает это на основании ориентировки Врат Солнца и угловых столбов Каласасайи на восход Солнца в дни зимнего и летнего солнцестояния. Отсюда он приходит к заключению, что Тиауанако был построен или по крайней мере запланирован на много тысяч лет раньше, чем считает большинство консервативных ученых.
Корр.:
— Что означает ориентировка в данном случае?
Хэнкок:
— Простую ориентировку образуют два крупных предмета, два камня, указывающие на третью точку, — в данном случае, это место восхода Солнца над видимым горизонтом. И это часть проблемы, потому что ориентировка угловых столбов Каласасайи значительно больше соответствует восходу Солнца много тысяч лет назад, чем в наше время, так как положение восхода Солнца над горизонтом очень медленно изменяется в результате изменения наклона земной оси.
Корр.:
— Что произошло в Тиауанако, по мнению Познански?
Хэнкок:
— Он рассуждает об огромном катаклизме, о наводнении, захватившем озеро Титикака и другие озера в этом районе, которые вышли из берегов и затопили обитателей города.
Корр.:
— Когда вы смотрите на Тиауанако и оцениваете свидетельства его датировки, какое значение для ваших доводов имеет 12 000 год до нашей эры? Люди, читавшие ваши книги, задают противоречивые вопросы: «Он считает, что это Атлантида?», «Он думает, что это погибшая цивилизация?» или «Он предполагает, что это построено представителями исчезнувшей цивилизации?». Как вы пользуетесь датировками этого периода в своих аргументах?
Хэнкок:
— Меня интересует возможность того, что датировка того или иного древнего монумента была неправильно понята консервативными учеными. Классическим примером является Гиза. Никто не оспаривает, что в 2500 году до нашей эры там развернулась бурная деятельность, но возможно, что некоторые элементы этого комплекса были созданы гораздо раньше, в доисторическую эпоху. Именно такая возможность интересовала меня в Тиауанако. Известно, что до сих пор раскопками покрыто не более двух процентов всей площади города. Датировка архитектурного памятника на основании двух процентов раскопок кажется мне довольно безответственной, особенно потому, что есть указания на более древний возраст этого места.
Кто мог построить Тиауанако, если это произошло 12 000 лет назад? В моем сценарии мы, безусловно, не говорим об Атлантиде. Но речь может идти о потомках исчезнувшей цивилизации, о людях, переживших катаклизм в конце ледниковой эпохи, которые переселились на возвышенности в попытке сохранить остатки своей культуры, традиций и религиозных идей. Я выдвинул предположение, что древний Тиауанако может быть связан с этим.
Корр.:
— В вашем телевизионном сериале, когда вы демонстрируете ориентировки, то помещаете Врата Солнца в определенном месте комплекса. Какие есть доказательства, что они когда-то стояли там?
Хэнкок:
— Одно можно сказать точно: сейчас Врата Солнца занимают не то положение, которое они занимали в древности. Они были установлены на нынешнее место уже в историческую эпоху. Мое мнение совпадает с мнением Познански в том, что Врата Солнца должны были стоять точно по центру стены Каласасайи, и именно там мы помещаем их.
Важно подчеркнуть, что Тиауанако — загадочное место, о котором мало что известно. Археологические работы проводились в минимальном объеме. Даже в академических кругах существует широкий спектр мнений по вопросу о возрасте Тиауанако. И разумеется, я говорил с некоторыми археологами, которые признают возможность гораздо более ранней датировки этого места. Я попытался показать людям, которые читают мои книги, что вопрос Тиауанако не является раз и навсегда решенным, что есть альтернативная точка зрения, что нужен более непредвзятый и беспристрастный подход и что там необходимо проделать гораздо большую работу, прежде чем прийти к окончательному выводу о его возрасте.
Корр.:
— Вы знаете о том, сколько радиоуглеродных датировок было выполнено для Тиауанако в последние годы?
Хэнкок:
— Для Тиауанако было выполнено много радиоуглеродных датировок. Но результаты датировок по С14 говорят мне лишь о том, что в то время было обитаемым то место, откуда были взяты материалы для анализа. Это не означает, что строительство или планирование сооружений началось именно в данное время.
Корр.:
— Почему вы не приводите этот аргумент в своей книге? Почему вы не упоминаете о С14?
Хэнкок:
— Я привожу этот аргумент в своей книге. Я конкретно говорю о проблеме радиоуглеродной датировки, которая заключается в том, что датируется органический артефакт, возраст которого необязательно совпадает с возрастом его окружения. Я совершенно недвусмысленно высказываюсь по этому поводу.
Корр.:
— Если говорить о Тиауанако, какие там есть свидетельства более ранних построек?
Хэнкок:
— Огромные мегалитические блоки, которые встречаются в Тиауанако, по моему мнению, не сочетаются с более поздней архитектурой этого района. Думаю, астрономические ориентировки некоторых структур очень интересны, хотя и не являются убедительным доказательством. Но самое главное для меня лично — интуитивное впечатление древности этого места. Оно кажется мне гораздо старше того периода, которым его датирует традиционная археология. Такие вещи очень трудно доказать, но я и не пытаюсь ничего доказывать. Я просто ставлю вопросы и говорю: «Это очень интересное и странное место, о котором мы действительно очень мало знаем. Мы не знаем, на каком языке говорили его жители, какую религию они исповедовали; мы даже не знаем, как они выглядели». Это место просто открылось перед нами, но его история остается неизвестной. И я думаю, что было бы ошибкой сразу же составить четкое и определенное мнение о нем, лишить его всякой загадочности, сделать скучным и предсказуемым. Было бы лучше, если бы официальная археология предпочла более открытый подход и сохранила хотя бы способность удивляться, а не только раскладывать все по полочкам. Поэтому я попытался восстановить равновесие, предложив альтернативную информацию о Тиауанако и сообщив о работе других людей, предполагавших, что это место может быть гораздо старше. Возможно, мы ошибаемся, но думаю, это стоит проверить.
Корр.:
— Но когда вы говорите о методике — такой, как радиоуглеродная датировка, — речь идет именно о каменных блоках разных структур Тиауанако, возраст которых был определен по этой методике, не так ли?
Хэнкок:
— Как можно определить возраст каменного блока с помощью радиоуглеродного анализа — это выше моего понимания. Если мы заглядываем под блок и берем оттуда органический материал, то можем сказать, что данный блок был установлен на органический материал в конкретное время. Но это не исключает возможности, что блок несколько раз перемещали с места на место и что храмовый комплекс Тиауанако строили и перестраивали в течение нескольких тысяч лет. Это вполне возможно и никак не исключается радиоуглеродной датировкой.
Радиоуглеродные датировки из Тиауанако действительно показывают, что это место активно использовалось в исторический период. Со стороны консервативных ученых вполне естественно приводить эти датировки как исчерпывающее доказательство в поддержку своей точки зрения. Они вполне могут утверждать, что я избирательно отношусь к их работе и не сообщаю о радиоуглеродных датировках. Но процесс споров и дискуссий об использовании радиоуглеродной датировки при определении возраста древних монументов имеет довольно долгую историю. К примеру, египтологи совершенно игнорируют единственное исследование по радиоуглеродной датировке, проведенное на Великой пирамиде. В известковом растворе между блоками пирамиды есть органический материал, который можно датировать, и, по данным этого исследования, самые поздние датировки относятся к 2700 году до нашей эры, что на 200 лет раньше предполагаемой даты строительства, а самые ранние датировки доходят до 3700 года до нашей эры. Это исследование проводил профессор Марк Ленер, но вы не увидите цитат из него в египтологической литературе, потому что египтологи хотят датировать Великую пирамиду 2500 годом до нашей эры.
Корр.:
— Здесь речь идет все же о сотнях, а не о тысячах лет. Но, насколько я понимаю, эти даты фактически были скорректированы после первоначальной публикации.
Хэнкок:
— Насколько мне известно, нет. Я не знаю об этом, но мне известно, что был сделан ряд других датировок Великой пирамиды и что ни одна из них не вписывается в официальные рамки.
Корр.:
— Теперь мне хотелось бы внести ясность в эволюцию ваших представлений относительно Антарктики. Создается впечатление, что вы пользуетесь гипотезой смещения земной коры двумя разными способами. Не могли бы вы объяснить в достаточно простых словах происхождение этой гипотезы — я имею в виду, не нужно вдаваться в подробности о Хэпгуде и так далее — и ее отношение к проблеме Антарктики?
Хэнкок:
— Когда я занялся проблемой пропавшей цивилизации, мне пришлось задать вопрос: как может исчезнуть целая цивилизация? Что могло привести к такому событию? Снова и снова мое внимание обращалось к концу Последней ледниковой эпохи. Это…
[пленка обрывается]
Корр.:
— Вы можете объяснить, что означает смещение земной коры?
Хэнкок:
— Смещение земной коры — это одна из теорий, выдвинутых для объяснения катастрофических событий, имевших место на Земле в конце Последней ледниковой эпохи, включая подъем уровня моря от 300 до 400 футов и вулканические извержения по всему миру. Насколько мне известно, эта теория впервые была сформулирована Чарлзом Хэпгудом из США. Он предположил, что земная кора может время от времени смещаться относительно ядра Земли с перемещением континентальных масс из теплых широт в холодные и наоборот. Это объясняет таяние ледниковых покровов. Согласно теории Хэпгуда, они находились в холодных широтах, но потом переместились в теплые широты в результате катастрофического смещения земной коры. Эта теория — одна из нескольких, которые могут объяснить конец Последней ледниковой эпохи. Другая теория, выдвинутая Фредом Хойлом и Чандрой Викрамсингх, тесно связана с последствиями астероидного или кометного удара на территории океана, что привело к созданию мини-парникового эффекта и таянию ледников. Думаю, нам нужно рассмотреть разные возможности, чтобы ответить на эту загадку, но одно не вызывает сомнений: в конце Последней ледниковой эпохи произошел катаклизм — и лик Земли изменился.
Корр.:
— Каким образом вы первоначально воспользовались идеей смещения земной коры по отношению к идее об Антарктике как возможному месту обитания пропавшей цивилизации?
Хэнкок:
— Я познакомился с теорией смещения земной коры главным образом из двух разных работ. Одной из них была работа профессора Чарлза Хэпгуда — очень подробный и объемный труд. Другую работу написали супруги Рэнд и Роза Флемот, которые взяли труд Хэпгуда и выступили с предположением, что при поисках возможного исчезнувшего континента, где жила пропавшая цивилизация, нужно обратить внимание на Антарктику и что Антарктика могла сдвинуться на 30° на юг по широте, в результате чего там произошло быстрое оледенение. Это объясняет, почему на старинных картах, скопированных с более древних и давно утраченных первоисточников, Антарктика изображена свободной ото льда, то есть задолго до того, как она была обнаружена нашей цивилизацией. Эти аргументы определенным образом подкрепляют друг друга, что не освобождает нас от обязанности очень внимательно рассмотреть теорию смещения земной коры, но, откровенно говоря, я не могу сказать, является ли она ответом на загадку окончания Последней ледниковой эпохи или нет. Думаю, это интересная теория. Наряду с другими радикальными геологическими теориями — такими, как теория континентального дрейфа, — она может впоследствии получить общее признание. Поэтому, если она непопулярна в научной среде, не стоит совсем отворачиваться от нее.
Корр.:
— Значит, с вашей точки зрения, эта теория сохраняет свое значение, хотя сами вы уже не так сильно интересуетесь загадками Антарктики. Не могли бы вы объяснить это?
Хэнкок:
— Больше всего остального меня интересует факт катаклизма в конце Последней ледниковой эпохи. В сущности, мне не так интересна причина этого катаклизма. У меня есть ощущение, что это проблема для других людей — и, кстати, над ней сейчас работает много исследователей. Сейчас я больше склонен рассматривать теорию столкновения с кометой, которая может объяснить внезапное таяние ледникового покрова и вместе с тем не вызывает больших затруднений географического характера, связанных с теорией о смещении земной коры. Однако мне кажется, вторая теория тоже интересна и достойна дальнейшего исследования.
Корр.:
— Что такое монумент Йонагуни?
Хэнкок:
— Под водой у побережья крошечного японского островка Йонагуни, расположенного на юго-западной оконечности Японского архипелага, есть огромная структура, по всей видимости, высеченная людьми из монолитного камня. Она имеет карнизы и ступени, очень четкие углы, в ней много прямых линий. Первое впечатление поразительное, потому что ее основание находится на глубине почти 100 футов под водой, и такие подводные структуры могут поколебать наши предрассудки, связанные с представлением о прошлом. Вокруг подводного монумента Йонагуни идут оживленные споры, и некоторые геологи твердо убеждены, что это природная структура. В этом отношении я с ними совершенно не согласен, и вот почему. Я совершил более 100 погружений у монумента Йонагуни и провел много времени под водой в этом сложном и опасном месте. Я хорошо ориентируюсь там и знаю, что он является частью структур, расположенных вдоль южного побережья Йонагуни; фактически, это четыре отдельные структуры, связанные друг с другом и расположенные на оси восток — запад. Я абсолютно уверен, что они имеют искусственное происхождение, и честно говоря, не хочу тратить время на людей, которые вообще не бывали там или приезжали один-два раза, а потом выступали с заявлениями. Нужно хорошо изучить это загадочное и довольно зловещее место, чтобы судить о нем. Думаю, древние люди нашли интересную форму ландшафта, а потом обработали ее и придали ей такой вид, который их устраивал. Таким образом, это был естественный аванпост, усовершенствованный людьми для своих целей. Все это произошло до подъема уровня моря в конце Последней ледниковой эпохи, поэтому есть вероятность, что этому монументу больше 10 000 лет.
Интересно, что в Японии в то время существовала известная культура, так называемая культура Дзёмон, изготавливавшая великолепную керамику раньше, чем кто-либо в мире. Возможно, эта культура имеет определенное отношение к созданию ряда монументов в Японии, которые сейчас находятся под водой.
Корр.:
— Какие изменения были внесены в природную форму монумента?
Хэнкок:
— Думаю, что до подъема уровня моря в Последнюю ледниковую эпоху структура Йонагуни представляла собой нечто вроде холма необычной формы, пересеченного трещинами или разломами через регулярные интервалы. Эта структура подверглась интенсивной и обширной обработке. К примеру, с северной стороны монумента параллельно расположены два огромных мегалита весом около сотни тонн каждый, ориентированные точно по оси восток-запад. Если следовать по тропе перед монументом, вы приходите к серии ступеней и террас, вырезанных в его склоне. Этот участок вызывает наибольшие споры, поскольку его регулярное строение можно истолковать как результат природных геологических процессов. Но на самом деле эта структура содержит слишком много четких углов и прямых линий, чтобы ее происхождение можно было объяснить исключительно природными процессами. Продвигаясь дальше, вы видите необычные фигуры, высеченные на вершине монумента. Одна из них напоминает черепаху. Рядом с ней расположен бассейн с тремя отверстиями для стока воды. И наконец, двигаясь на восток вдоль монумента, вы приближаетесь к другой структуре, которая представляет собой громадную платформу с мегалитическим валуном, установленным точно по центру. У меня все это создает впечатление очень, очень древнего святилища.
Корр.:
— Каковы возможности его датировки?
Хэнкок:
— Думаю, проблема датировки Йонагуни будет решена не скоро. На этом участке морского дна растет очень мало кораллов, но необходимо выполнить радиоуглеродный анализ кораллов, растущих на структуре, и попытаться определить хотя бы ее минимальный возраст.
Оползень представляет собой другую возможность, которая нуждается в тщательном изучении. Возможно, что южный берег Йонагуни значительно опустился, и это произошло не 10 000 назад, а значительно позднее.
Третья возможность заключается в том, что структуры были построены над водой примерно 10 000 лет назад и были затоплены при подъеме уровня моря. Думаю, тот факт, что еще 16 000 лет назад на территории современной Японии существовала замечательная культура Дзёмон, известная сооружением крупных архитектурных конструкций и изготовлением прекрасной керамики за тысячи лет до всех остальных культур, должен заставить нас более серьезно относиться к этим подводным монументам. Они могут быть делом рук уже известной культуры и пролить свет на прошлое этой культуры.
Корр.:
— Но ваш интерес к Йонагуни был обусловлен возможной связью с исчезнувшей цивилизацией?
Хэнкок:
— Думаю, культура Дзёмон может стать мостом к пониманию забытого прошлого человечества. Когда мы узнаем о культуре, возраст которой превышает 10 тысяч лет и которая таинственным образом, без каких-либо контактов с другими культурами, изготавливает великолепную художественную керамику, то нам стоит спросить себя, что происходило в то время. Думаю, вероятность того, что они участвовали в создании структур, которые теперь находятся под водой, довольно велика. Речь идет не только о Йонагуни; другие подводные структуры существуют у берегов Окинавы, Керамы и Агуни, где я тоже совершал погружения. Надеюсь, что изучение этих монументов позволит связать их с культурой Дзёмон.
Корр.:
— Вероятно, вы не согласны с впечатлением Роберта Шоха о том, что монумент Йонагуни почти целиком является природной формацией.
Хэнкок:
— Думаю, Шоху нужно совершить больше погружений. В сентябре 1997 года, когда я взял его с собой, он совершил четыре погружения; в июле 1998 года он вернулся туда и еще несколько раз нырял с аквалангом. Я считаю, что, прежде чем делать категорические утверждения об этом монументе, человек должен совершить как минимум 50 погружений и как следует познакомиться с ним. Это трудное место для подводных исследований, с очень мощными течениями. Там уже бывали случаи гибели аквалангистов. Это опасное место, так что работа требует тщательной подготовки и значительного времени.
Если не пожалеть времени, как сделал я, то форма и характер монумента постепенно начинают вырисовываться. Достаточно трудно исследовать большую надводную структуру и понять ее предназначение, но под водой это еще в сто раз труднее. Поэтому я думаю, что для ответственных заявлений о происхождении монумента Йонагуни человек должен быть готов к долгой и трудной работе с многочисленными погружениями.
Корр.:
— Отлично, теперь пойдем дальше. Если, как вы говорите, египтяне были опытными астрономами, то почему они составили карту пирамид вверх ногами?
Хэнкок:
— Утверждения Эдвина Краппа о том, что пирамиды каким-то образом перевернуты вверх дном по отношению к расположению звезд на небосводе, по-моему, отдают мелочностью и педантизмом. Если вы встанете на плато Гиза к северу от пирамид и посмотрите на юг, где находится созвездие Ориона, если вы будете рассматривать участок пустыни перед вами, как художник рассматривает лист бумаги, и если вы попытаетесь нарисовать на нем звезды, то они будут расположены именно так, как расположены три пирамиды, и никак иначе. Если же вы чрезвычайно педантичны и считаете, что древнеегипетские жрецы были группой узколобых бюрократов, для которых процедуры были главнее всего остального, то действительно, крайняя северная звезда отображена на крайнем южном участке, и наоборот. Именно к этому клонит Крапп. Но если вы рассматриваете пирамиды как произведение религиозного и символического искусства, призванное скопировать на земле то, что наблюдатель видит на небосводе, нет иного способа сделать это, чем тот, который мы имеем.
Корр.:
— Для меня это противоречит представлению о древних египтянах как о людях, владевших навыками точной астрономии.
Хэнкок:
— Не вижу никакого противоречия. Ориентировка Великой пирамиды по сторонам света чрезвычайно точна, и никто не может этого отрицать. Не понимаю, почему точная ориентировка пирамиды по странам света может помешать достоверно воспроизвести на земле то, что вы видите на небосводе. Если пойти по пути Краппа, подобие будет недостоверным. Как раз в этом случае оно будет перевернуто вверх ногами по сравнению с тем, что вы видите на небосводе. И думаю, нужно принимать во внимание религиозный контекст этих монументов. Существуют определенные тексты. Я полностью согласен, что эти тексты не были созданы во времена строительства пирамид, но я считаю древнеегипетскую заупокойную литературу частью традиции, сохранявшейся с очень давнего прошлого. Существуют тексты с конкретными наставлениями для наблюдателя, где его просят сделать на земле копию того, что он видит на небе, чтобы получить знание, которое поможет ему обрести бессмертие. Думаю, наш аргумент о том, что древние египтяне делали на земле приятное символическое подобие того, что они видели на небосводе, выглядит очень резонно. Его можно противопоставить аргументам Краппа, но суть в том, что если вы попросите человека нарисовать расположение звезд в Поясе Ориона, то его рисунок будет соответствовать плану расположения пирамид в Гизе.
Корр.:
— Аргументы Роберта Бьювэла, изложенные в книге «Мистерия Ориона», сосредоточены на совпадении угла в 45° между пирамидами и линией север — юг и между звездами Пояса Ориона и небесным меридианом. Вы уверены, что эти цифры, эти углы являются правильными?
Хэнкок:
— Нет, они не являются абсолютно правильными, и меня это ничуть не беспокоит. Я должен подчеркнуть, что, по моему мнению, древнеегипетские жрецы не были кучкой бюрократов, страдающих запорами. Это были творчески мыслящие люди, которые изучали загадки жизни и смерти и верили в связь между землей и небом. Они хотели воссоздать на земле подобие определенного времени, и думаю, у них это замечательно получилось. Естественно, речь не идет о стопроцентной точности. Если вы придирчивы к цифрам, то можете указать на отклонение в два-три градуса, но смысл в том, что угол все равно составляет примерно 45°, и это указывает на 10 500 год до нашей эры. Расположение пирамид гораздо ближе соответствует расположению звезд в это время, чем в 2500 году до нашей эры. Я думаю, что это любопытно и достойно исследования. Было бы очень глупо отмахиваться от этого только потому, что угол составляет не точно 45°, а 43° или 42°. Сходство поразительно. Оно поразительно не только для меня, но и для любого здравомыслящего человека, который смотрит на это. Остается лишь задать вопрос, имеем ли мы дело со случайным совпадением или с группой людей, попытавших сделать нечто особенное в пределах своих способностей.
Корр.:
— Но разве египтяне не проявили необыкновенную точность, когда они ориентировали Великую пирамиду и другие пирамиды по сторонам света?
Хэнкок:
— Необыкновенная точность ориентировки пирамид Гизы по сторонам света показывает, что мы имеем дело с людьми, которые пользовались астрономией и очень хорошо разбирались в ней. Но когда речь идет о наземном плане расположения звезд, существовавшего за тысячи лет до древних египтян… пожалуйста, имейте в виду, что я считаю их строителями великих пирамид. Я не утверждаю, что великие пирамиды были построены исчезнувшей цивилизацией, но говорю, что египтяне построили их в память о гораздо более древней дате, которая по нашему календарю соответствует примерно 10 500 году до нашей эры. Думаю, с учетом огромного промежутка времени, о котором мы говорим, они практически достигли поставленной цели. Их результат эмоционально устраивает меня; когда я смотрю на него, то чувствую, что это правильно и имеет глубокий смысл. Меня не интересуют незначительные ошибки. Мы имеем дело с глубокой религиозной и духовной символикой, и эта символика работает почти на всех уровнях человеческого интеллекта.
Корр.:
— Прошу прощения, но разве Бьювэлу не понадобилось точное угловое совпадение, чтобы получить 10 500 год до нашей эры в своих расчетах?
Хэнкок:
— Не думаю, что вам нужно совпадение для… Прежде всего важно подчеркнуть, что это совпадение остается очень точным в пределах 300–400 лет от указанной даты. 10 500 год до нашей эры является средней датой, актуальной в рамках других аргументов, представленных Бьювэлом, но знаете, даже если бы это был 10 800 год до нашей эры или 9700 год до нашей эры, какая разница? Мы говорим, что пирамиды символизируют расположение звезд, существовавшее задолго до 2500 года до нашей эры. Можно с уверенностью сказать, что расположение пирамид не соответствует расположению звезд в 2500 году до нашей эры и гораздо ближе к их расположению примерно в 10 500 году до нашей эры. Эта дата мне очень нравится. Но знаете, я не слишком огорчусь, если вы увеличите или уменьшите ее на 800 лет.
Корр.:
— Мы поговорили с Элеанор Манника о комплексе Ангкор-Ват, о котором вы говорите в своей книге. Что касается вашей теории о созвездии Дракона, она говорит, что расположение всех храмов, включенных в ваш план, можно полностью объяснить в контексте истории создания этого комплекса в период с 900 по 1400 год.
Хэнкок:
— Я уверен, ученые могут найти десятки причины, объясняющих, почему соответствие храмов Ангкора расположению звезд в созвездии Дракона является случайным и непреднамеренным. Но в книге я обосновал свою точку зрения с большой подробностью. Думаю, мы имеем поразительное соответствие между основной схемой на земле и схемой созвездия на небосводе. Логично было привлечь внимание читателей к этому сходству, и пусть они теперь сами решают, совпадение это или нет.
Корр.:
— Хорошо. Но я хочу сказать, к примеру, что, если взять храм Пра-Хан, там есть много надписей, объясняющих, что храм был построен в честь битвы, произошедшей на этом месте в 1190 году. Почему… При чем тут сопоставление со звездами?
Хэнкок:
— У меня остается проблема: когда я смотрю на небо и вижу созвездие Дракона с его длинным хвостом, а потом смотрю на землю и вижу главные храмы группы Ангкора, то обнаруживаю поразительное сходство. Это увлекает мое воображения, и я совсем не хочу отмахиваться от этого как от случайного совпадения. Я искренне считаю это результатом преднамеренного плана, осуществленного несколькими монархами за длительный период времени. Здесь мы имеем дело с идеей священного, со священной наукой и священной религией. Совершенно не обязательно, что они хотели в письменном виде излагать причины того, чем они занимались. Они могли быть настроены против этого. Они могли считать, что эти знания следует сохранять только в устной традиции. Поэтому сходство между созвездием и наземным расположением храма для меня не утрачивает своей убедительности.
Корр.:
— Если продолжить эту линию рассуждений, храм Бакхенг построен на очень высоком холме. По-моему, это достаточно веская причина, чтобы построить храм на этом месте.
Хэнкок:
— Думаю, мы имеем массу свидетельств того, что камбоджийцы интересовались так называемой земной магией. Они искали места, которые, по их мнению, обладали природной силой. Расположение храмов на отдельных холмах могло рассматриваться как дар богов — боги поместили холм как раз в нужном месте, и это было достаточной причиной для строительства целого комплекса вокруг него. Да, холм является достаточной причиной для строительства монумента на его вершине, но выбор места для комплекса мог быть обусловлен тем фактом, что холм стоял как раз в нужном месте.
Корр.:
— Еще один храм, о котором говорила Элеанора — храм Пре-Pan, — фактически образует пару с другим храмом, расположенным к северу от него. Вы включили в свой план только один из них.
Хэнкок:
— Другой храм тоже здесь. Если мои рассуждения правильны — а я всегда готов признать, что могу ошибаться, — то мы имеем дело с символическим религиозным искусством. Я пытаюсь стимулировать и провоцировать наше мышление в этом вопросе. Думаю, что в Ангкоре, затерянном посреди огромного моря джунглей, была проделана огромная и очень хорошая работа по созданию схематического соответствия созвездию Дракона, и если одна-две звезды отсутствуют, это не должно нас беспокоить. Я не вижу в этом никакой проблемы. Они сделали достаточно, чтобы сообщить о своей попытке тем, кто готов слушать. Я не думаю, что представители академической науки смогут погасить общественный интерес к этим странным соответствиям между расположением звезд на небе и расположением храмов на земле, если будут придираться к мелочам. Думаю, им придется придумать что-нибудь более убедительное, потому что люди умеют думать самостоятельно. Если А напоминает Б и это происходит в культуре, которая очень интересуется астрономией (если А — это храмы на земле, а Б — звезды на небе), нетрудно сложить одно с другим и получить результат.
Корр.:
— Я хочу сказать, во всех остальных отношениях работа Элеанор вполне устраивает вас.
Хэнкок:
— Разумеется, я с радостью пользуюсь любой работой, имеющей отношение к тому, чем я занимаюсь. Я рассматриваю себя как человека, который строит теорию о существовании исчезнувшей цивилизации. Я не намерен собирать аргументы против такой теории. Я пользуюсь любыми материалами для поддержки и обоснования своих убеждений. Я горячо верю, что прошлое было неправильно истолковано и что ученые сегодня не дают людям полной картины исторического развития человечества. Я думаю, что очень многое было пропущено, и ратую за переосмысление прошлого, за более великодушное отношение к прошлому и к необыкновенным возможностям наших предков.
Едва ли мои аргументы можно будет разрушить мелочными придирками. Для этого понадобится нечто гораздо большее.
Корр.:
— Честно говоря, у вас есть еще одно убедительное свидетельство связи между Ангкором и другими культурами — само слово «Ангкор».
Хэнкок:
— Меня интересуют следы всемирной духовной системы, истоки которой теряются в доисторическом прошлом. Эту духовную систему можно узнать по определенным характеристикам, включая сооружение наземных монументов, копирующих расположение определенных звезд на небосводе. Хотя между Древним Египтом и Ангкором в Камбодже могло и не быть прямых исторических контактов, в обоих местах мы встречаемся с поисками бессмертия души через обретение знаний в контексте огромных монументов, копирующих схемы расположения звезд в определенных созвездиях. Не думаю, что это совпадение. Полагаю, между этими двумя местами существует тайная связь, и лучшим ответом на вопрос будет опосредованное влияние «третьей стороны» на обе эти культуры, а не соприкосновение этих культур.
Действительно, в своей книге я обращал внимание на то, что название «Ангкор» имеет смысл на древнеегипетском языке. Я не стал придавать этому большого значения, но мне показалось любопытным, что «Анкх-Хор» означает «бог Гор живет» и что это связано с целой системой религиозной мысли в Древнем Египте. Возможно, это чистейшее совпадение. Возможно, традиционное объяснение названия «Ангкор» совершенно правильно. Но меня заинтересовала возможность лингвистической связи, и я счел возможным заявить об этом.
Корр.:
— Мы также разговаривали с Киршвинком из Калтеха, чью работу вы…
Хэнкок:
— Это тот, кто писал о смещении земной коры?
Корр.:
— Он называет это истинным полярным блужданием. Он был очень расстроен, что цитата из его статьи появилась в вашей книге.
Хэнкок:
— Вы говорите мне, что профессор был расстроен цитатой из своей статьи в моей книге? Ничего удивительного.
Корр.:
— Он указал, что процесс, описанный в его работе, процесс вращения структуры Земли, происходит в среднем за 15 миллионов лет, а вы приходите к выводу, что это могло произойти гораздо быстрее — за тысячи, если не сотни лет после окончания ледниковой эпохи.
Хэнкок:
— Я заинтересовался исследованием из Калтеха только потому, что в нем было показано — хотя с очень консервативной и официальной точки зрения, — что движение земной коры вокруг ее ядра действительно происходило в какой-то период человеческой истории. Меня не так сильно интересует, с какой скоростью это происходило. Меня интересует консервативный научный источник, который утверждает, что земная кора может двигаться. Думаю, этот фрагмент информации в долгосрочной перспективе может привести к оправданию теории смещения земной коры. Стоит помнить, что в прошлом было много геологических теорий, абсолютно неприемлемых с точки зрения ведущих специалистов того времени, но уже через 50–60 лет занимавших прочные позиции. Классическим примером является теория континентального дрейфа. Такие вещи происходят в результате постепенного накопления информации в поддержку новой теории. И думаю, независимо от того, нравится ли это специалистам из Калтеха или нет, представленные ими свидетельства по крайней мере позволяют мне говорить, что современная наука признает возможность смещения земной коры. Значит, это явление нельзя автоматически игнорировать. Это нечто такое, что может случиться.
Корр.:
— У него есть ряд других замечаний. Одно из них сводится к тому, что этот процесс, по сути дела, не затрагивает земную кору; в нем участвуют подкоровые слои, которые движутся по отношению к ядру. В некотором смысле он не оказывает существенного влияния на земную кору.
Хэнкок:
— Знаете, я думаю, что каждому, кто интересуется этим вопросом, будет полезно прочитать статью ученых из Калтеха, а потом сравнить ее с тем, что я говорил о смещении земной коры, и решить, имеет ли это отношение к сказанному или нет. Думаю, так будет лучше.
Корр.:
— Вы считаете, что это исследование связано с вашими выводами?
Хэнкок:
— Думаю, связано в том смысле, что мы имеем сходную ситуацию. Вы можете углубляться в подробности так далеко, как вам хочется, но если только я в целом правильно понял статью из Калтеха, там говорится о блуждании полюсов — настоящем геологическом блуждании полюсов, — в котором участвует и движение земной коры.
Корр.:
— Не самой земной коры, а…
Хэнкок:
— Разумеется, не самой земной коры и не только коры. Вся Земля похожа на круглый слоеный пирог, и у нас есть концепция ряда слоев, одни из которых смазаны лучше других, поэтому мы говорим о том, что внешние слои проскальзывают над внутренними.
Корр.:
— Но, судя по вашей книге, я полагал, что вы заинтересованы в исследовании событий. По вашему собственному описанию, смещение земной коры является катастрофическим событием, а он говорит о процессе, продолжающемся 15 миллионов лет.
Хэнкок:
— Смещение земной коры интересует меня в первую очередь как теория. В книге, о которой вы говорите, и тем более сейчас я не выступаю как ревностный сторонник теории смещения земной коры. Повторяю, мне кажется, что удары метеоритов, астероидов и комет могут лучше объяснить внезапное таяние льдов в конце Последней ледниковой эпохи.
Но меня раздражает, что такая увлекательная теория, хорошо продуманная во времена Чарлза Хэпгуда и получившая поддержку от Альберта Эйнштейна, была подвергнута осмеянию и выброшена на свалку. Я всего лишь хотел познакомить своих читателей с некоторой новой информацией, которая, на мой взгляд, проливает свет на процессы смещения земной коры. Речь идет о статье, в которой говорится о значительных переменах облика Земли в результате сдвига слоев земной поверхности. Это смещение земной коры под другим названием. Можно ненавидеть это название, можно решительно возражать против него, но сути дела это не меняет. Так что — да, я считаю, что статья имела отношение к моему исследованию. Впрочем, конечно, я могу и ошибаться.
Корр.:
— Киршвинк также указывает, что данные, которые он лично собирал более 20 лет, основаны на образцах горных пород и на их остаточном магнетизме. Любое изучение этих данных показывает, что любой процесс, который можно назвать смещением земной коры, не мог происходить ни 12 000, ни даже 100 миллионов лет назад. Я цитирую по его…
Хэнкок:
— Это интересно и заслуживает дальнейшего исследования, но даже если в конце концов мы обнаружим, что никакого смещения земной коры не существует, это не изменит того факта, что в конце Последней ледниковой эпохи на Земле произошло нечто ужасное и грандиозное. Это событие коренным образом изменило среду обитания для людей. Оно привело к массовому вымиранию целых видов животных. Если теория смещения земной коры окажется тупиком, рано или поздно кто-нибудь все равно найдет решение этой загадки. Нам нужно продолжать исследования. Нам нужно мыслить широко, обсуждать новые возможности и не слишком расстраиваться из-за соперничающих точек зрения.
Корр.:
— Я уже не уверен, что делаю… Прошу прощения, наверное, я мог бы закончить на этом. Но, Джулиан, у вас, наверное, есть еще несколько заметок для меня? Итак, Грэм, вы считаете, что читатели вашей книги «Небесное зеркало» получили достаточное представление о работе исследователей из Калтеха?
Хэнкок:
— Читатели, которые захотят пойти дальше, могут взять мою сноску и обратиться к оригинальным материалам. Я надеюсь, что привлек больше внимания, вернее, привлек к работе Калтеха внимание большего количества людей, чем они сделали сами. Пусть мыслящие и независимые люди составят свое мнение о том, правильна или неправильна моя интерпретация. Но я всегда в меру своих сил стараюсь честно представить сведения, которые кажутся мне интересными и в некотором смысле поддерживают мои взгляды. Я излагаю свои соображения, но не собираюсь вручать оружие в руки моим оппонентам. Я стараюсь выиграть спор.
Корр.:
— Должен сообщить вам, что, когда Джо Киршвинк прочитал выдержки из вашей книги, он сказал: «Это хуже, чем псевдонаука». И еще он сказал: «Если бы авторы этих дурацких книг дали себе труд познакомиться с данными, они бы не делали подобных предположений».
Хэнкок:
— Мне очень жаль, что мое сообщение о чужой работе могло вызвать такую реакцию. Я не считаю себя ученым, поэтому мне не обидно, когда ученый называет меня псевдоученым. Мне все равно, как меня называют. Я не ученый, а писатель. Я пишу книги, призванные пробудить у людей интерес к загадкам прошлого, привлечь их внимание к вещам, которые озадачивают и волнуют меня. С этой целью я вношу в свои книги фрагменты информации, собранные из разных источников. Вот что я делаю и не претендую на большее. Так что если люди хотят называть меня псевдоученым, то добро пожаловать. Я совсем не ученый, я просто писатель.
Корр.:
— Никто не будет отрицать, что ваши книги чрезвычайно увлекательны. Но как бы вы описали свои обязанности перед многочисленными читателями ваших книг?
Хэнкок:
— Думаю, моя обязанность перед читателями, как и обязанность адвоката в суде, заключается в том, чтобы выстроить наилучшую возможную защиту для своего клиента, а моим «клиентом» в данном случае является возможность существования исчезнувшей цивилизации. Это важная часть нашей истории, отсутствующая в дискуссии о прошлом человечества. Ученые слишком долго навязывали нам свое представление об истории, не принимавшее в расчет возможность существования исчезнувшей цивилизации.
Я могу ошибаться насчет многих вещей, представленных в моих книгах, и многие мои интерпретации могут оказаться неправильными. Но я думаю, что построил достаточно прочное сооружение и накопил достаточно аргументов, подкрепленных свидетельствами по всему миру, чтобы люди могли задуматься об этом. Пауза для размышлений всегда полезна. И еще я думаю, что засилье консервативных и общепринятых взглядов о прошлом человечества не может идти нам на пользу. Несмотря на все мои ошибки и недочеты, я полагаю, что если мне удалось сделать дискуссию о нашем прошлом более широкой и плодотворной, значит, я хорошо сделал свою работу.
Корр.:
— Отлично. (Пауза.) Теперь я хотел бы спросить, представлены ли в «Небесном зеркале» новые радиоуглеродные датировки по Тиауанако?
Хэнкок:
— В книге «Небесное зеркало» нет данных о новых радиоуглеродных датировках по Тиауанако. Я просто не обсуждаю их там.
Корр.:
— Не было бы уместно обсудить эти датировки, чтобы ваши читатели имели возможность оценить позицию, с которой вы обсуждаете возраст этого исторического памятника?
Хэнкок:
— Меня интересуют определенные аспекты Тиауанако, и эти интересы я развиваю в своей книге — как автор, я волен делать это. Никто не требует от меня энциклопедичности. Я объясняю свою точку зрения и привожу свои доводы, насколько это в моих силах.
Информация о радиоуглеродных датировках Тиауанако находится в открытом доступе; каждый может в любое время получить ее и сделать собственные выводы. Но читателям не нужна эта информация, чтобы понять — то, что я говорю, полностью расходится с точкой зрения академической науки. Я говорю нечто абсолютно неприемлемое, в частности из-за радиоуглеродной датировки. Но у меня есть проблема с радиоуглеродной датировкой. Когда о ней говорят, люди представляют себе очень серьезных ученых, которые занимаются своей работой и приходят к окончательным выводам о прошлом. Но с помощью этого метода можно датировать лишь органические материалы, а не камни. А когда мы имеем дело с архитектурными сооружениями, сложенными из огромных каменных блоков, думаю, будет слишком необдуманно относить изготовление этих мегалитов к той же дате, что и ассоциирующийся с ними органический материал. Это одна из главных проблем, которые для меня представляет радиоуглеродная датировка.
Корр.:
— Разумеется, это относится к тысячам археологических площадок по всему миру?
Хэнкок:
— Это относится к тысячам археологических площадок по всему миру. Думаю, прежде всего, существует определенное заблуждение, связанное с радиоуглеродной датировкой. Ее считают непогрешимым и безошибочным методом, который можно применять для любого места и времени. Но с ее помощью нельзя датировать камни, и это очень важно. Во-вторых, при определении возраста органических материалов нам приходится предположить, что органический артефакт, который мы нашли, находился на территории археологического монумента во время его постройки. Это предположение может оказаться неверным. Поэтому я думаю, что мы должны рассмотреть другую информацию о данном месте, включая астрономическую и геологическую, прежде чем твердо остановиться на возрасте, определенном при радиоуглеродной датировке.
Корр.:
— Полагаю, было бы совершенно оправданно и интересно обсудить это в книге «Небесное зеркало» по отношению к Тиауанако. Я хочу сказать, теперь есть обильные сведения о радиоуглеродной датировке этого места.
Хэнкок:
— В своих прежних книгах я действительно обсуждал вопросы радиоуглеродной датировки. Без сомнения, есть много вещей, о которых следовало упомянуть в моих книгах, но которые каким-то образом остались без внимания и были пропущены. Но я искренне стараюсь привести как можно больше сведений для обоснования своей позиции. Вот что я делаю: я аргументирую свою позицию. Разумеется, при этом я могу ошибаться. Но моя позиция ясно изложена, и читатели могут работать с ней. Они могут взять материал и развивать собственные исследовательские проекты, и они часто делают это. Думаю, несмотря на гневное осуждение со стороны представителей академической науки, особенно историков, археологов и египтологов, я привлек большое общественное внимание к этой области, к обсуждению загадок прошлого. И даже если я полностью заблуждаюсь — а я не думаю, что это так, — мне удалось сделать нечто полезное, потому что люди стали больше интересоваться своим прошлым.
Корр.:
— Отлично. (Пауза.) Джулиан, у вас есть еще комментарии? (Пауза.) Грэм, вы могли бы в простых словах объяснить, что мы имеем в виду, когда говорим о линейных ориентировках в Тиауанако?
Хэнкок:
— Вы можете говорить о линейной ориентировке, когда у вас есть, к примеру, два мегалита, расположенные в линию, где второй мегалит служит прицелом, указывающим на определенное место — например, на точку восхода Солнца над горизонтом. Таким образом, оба мегалита и точка восхода Солнца находятся на на одной линии. Это и есть линейная ориентировка.
Корр.:
— Как это конкретно относится к Тиауанако?
Хэнкок:
— Встаньте на восточной или на западной стороне Ка-ласасайи. Встаньте на западной стороне и посмотрите на восток; встаньте в середине западной стены Каласасайи и посмотрите на восток, на точку восхода Солнца в самый короткий и самый длинный день в году. Утверждается, что существовала ориентировка от этой средней точки через угловые столбы Каласасайи на точку восхода Солнца и что эта ориентировка была очень точной много тысяч лет назад, а сейчас она далеко не такая точная. Она изменилась потому, что Тиауанако был построен очень давно и с тех пор точка восхода сдвинулась из-за изменения наклона земной оси. Это можно назвать методикой датирования.
Корр.:
— Хотя я внимательно рассмотрел Врата Солнца, но так и не увидел существо, похожее на слона, о котором вы говорите в обеих книгах.
Хэнкок:
— Я могу показать его вам.
Корр.:
— Правда?
Хэнкок:
— Да. Мне оно определенно кажется похожим на слона (показывает рисунок в книге «Небесное зеркало»).
Корр.:
— Грэм, не могли бы вы осветить главные моменты, связанные со слоном?
Хэнкок:
— Осветить главные моменты?
Корр.:
— Да, просто показывайте мне рисунок, и…
Хэнкок:
— Одной из…
Корр.:
— Грэм.
Хэнкок:
— Одной из любопытных особенностей Врат Солнца в Тиауанако является ряд фигур, вырезанных на восточной стороне Врат Солнца. Во многих из них можно узнать птиц, но одна из фигур напоминает мне голову слона. Это может звучать нелепо, потому что в Новом Свете нет слонов, хотя они существовали там в доисторические времена. Думаю, люди должны составить собственное мнение. Мы воспроизвели эту фигуру на фотографии в книге «Небесное зеркало»; мне она напоминает слона с двумя бивнями и хоботом, и я говорю об этом, хотя точно не знаю, что это такое.
Корр.:
— Не могли бы вы показать ее мне… просто поверните (показывает страницу книги «Небесное зеркало»).
Хэнкок:
— Да. Вот голова слона-
Корр.:
— Ох, извините. Прошу прощения, Грэм.
Хэнкок:
— Что я теперь делаю?
Корр.:
— Вы просто показываете мне эту страницу…
Хэнкок:
— Да.
Корр.:
— Но не беспокойтесь насчет камеры. Просто показывайте мне рисунок через стол, и…
Хэнкок:
— Да.
Корр.:
— [оператору] Вы готовы к съемке? Давайте еще раз повторим этот фрагмент, Грэм.
Хэнкок:
— Одной из любопытных особенностей Врат Солнца в Тиауанако является ряд фигур, вырезанных на восточной стороне Врат Солнца. Там изображены разные существа, но одна из фигур напоминает мне голову слона. Я не хочу придавать этому слишком большое значение; это лишь одна из любопытных мелочей, на которые я обращаю внимание, когда бываю в разных местах. Это напоминает мне голову слона с двумя бивнями и хоботом. Но если вы действительно хотите отдать должное этой картинке, вам нужно поработать с оригинальным слайдом.
Корр.:
— Будьте добры, покажите форму слона.
Хэнкок:
— Вот. Два глаза, уши, бивни и хобот.
Голос за кадром: указание прекратить съемку
Корр., (отвечая на вопрос Хэнкока):
— Это история об аккумуляции свидетельств и о том, как это происходит. В некотором смысле это похоже на другие программы «Горизонта», где рассказывается об эффекте «снежного кома», когда накопление данных подталкивает вас в определенном направлении.
Голос за кадром: Хэнкока просят повторить тезисы ответа о его методах исследования, высказанные в той части интервью, которая проходила в автомобиле.
Хэнкок:
— У меня есть ряд принципов, которых я стараюсь придерживаться, когда подхожу к новой теме для исследования. Один из них — по возможности посещать те места, о которых собираешься написать. Я не хочу быть «книжным» репортером, который пишет, сидя в кресле. Я всегда стараюсь посещать те места, о которых говорю, и проводить там много времени. Иногда я посещаю их снова и снова, чтобы проникнуться атмосферой места и действительно хорошо узнать его. Это мой первый принцип — совершать поездки и не жалеть времени на личное знакомство с местом. Лишь тогда я чувствую себя вправе писать об этом.
Вторым аспектом исследования для меня является сбор информации. Я очень много читаю обо всем, что связано с темой, которая меня интересует. При этом не имеет значения, происходит ли информация из официального или альтернативного источника, старая она или новая. Я стараюсь как можно шире раскинуть свою сеть. У меня есть помощники, которые достают мне редкие документы и вышедшие из обращения материалы из библиотек по всему миру, и я стараюсь овладеть всей доступной информацией, прежде чем берусь за перо.
Я не считаю себя ученым или первооткрывателем. Моя задача — осуществлять синтез идей. Я складываю разрозненные кусочки большой головоломки, пока не начинает появляться картина, имеющая для меня определенный смысл. Это подразумевает синтез работ сотен других исследователей — иногда для меня важна даже незначительная подробность, имеющая отношение к моей работе, а в других случаях я изучаю чужую работу в течение долгого времени. Но я стараюсь собрать все, что имеет отношение к моим аргументам.
Корр.:
— После того как вы описали идеи Роберта Бьювэла, должно быть, было интересно увидеть, как сходные идеи появляются по всему миру. Что вы думаете по этому поводу?
Хэнкок:
— В начале 1990-х годов, когда я только начал глубоко изучать эту тему и серьезно писать о ней, в воздухе носилось ощущение поразительного открытия. С одной стороны, Джон Энтони Уэст и Роберт Шох ставили под сомнение консервативные датировки возраста Сфинкса. С другой стороны, Роберт Бьювэл представил новаторскую теорию о том, что три великие пирамиды в Египте воспроизводят расположение трех звезд в Поясе Ориона. Эта теория гласила, что расположение пирамид соответствует 10 500, а не 2500 году до нашей эры. Все это происходило одновременно, и мне показалось, что стоит попробовать объединить выводы из астрономической работы Роберта Бьювэла и из геологической работы Уэста и Шоха, а затем рассмотреть отношение этих двух отдельных исследований к вопросу об исчезнувшей цивилизации.
Корр.:
— Великолепно. Это действительно грандиозная исследовательская задача, и вы ставите перед собой глобальные цели. Не могли бы вы сказать еще несколько слов о ее масштабе?
Хэнкок:
— Когда человек добросовестно приступает к работе над книгой о возможности существования исчезнувшей цивилизации, насчитывающей не менее тысячи сносок и комментариев, он неизбежно проделывает огромный объем исследовательской работы. Эта тема была очень интересной и увлекательной для меня, поэтому я не считал свои исследования трудной работой. Мне нравится изучать тексты с обсуждением монументов, которые я посещал, и знакомиться с мнениями разных людей. Лишь тогда я могу формулировать собственное мнение. Но вы правы, это огромная и сложная исследовательская задача. Я не считаю себя превосходным исследователем. Я уверен, что наделал огромное количество ошибок Но я надеюсь, что мой энтузиазм и желание лично посещать и изучать места, о которых я пишу, до некоторой степени отразились на качестве моей работы.
Корр.:
— Отлично. Замечательно.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги