Слово древней Руси

Митрополит Иларион Слово о законе и благодати[6]

О Законе через Моисея данном,

и о Благодати и Истине Иисусом Христом явленных[7],

и как Закон отошел,

Благодать же и Истина

всю землю наполнили,

и вера во все народы простерлась,

и к нашему народу русскому;

и похвала кагану[8] нашему Владимиру,

которым крещены были.

И молитва к Богу от всей земли нашей.

Господи, благослови, Отче!

Благословен Господь Бог израилев,

Бог христианский,

что посетил и сотворил избавление людям Своим,

что не позволил творению Своему до конца идольским мраком одержимому быть

и в бесовском услужении погибнуть[9].

Но направил прежде племя Авраамово

скрижалями[10] и Законам,

после же Сыном Своим все народы спас,

Евангелием и крещением

вводя их в обновление нового бытия —

в жизнь вечную.

Да восхвалим Его и прославим,

хвалимого ангелами беспрестанно,

и поклонимся Ему,

ему же поклоняются херувимы и серафимы.

Ибо увидев, призрел Он народ Свой:

и не посланник Его,

не ангел, но Сам спас нас

Не призраком пришел на землю,

но истинно,

пострадав за нас плотью и до гроба,

и с Собою воскресив нас[11].

Ибо к живущим на земле людям

в плоть одевшись пришел,

к пребывающим же в аду —

распятием и положением во гроб сошел[12],

дабы те и другие, живые и мертвые, узнали посещение свое

и Божье пришествие

и поняли, что Он — есть живым и мертвым

всемогущий и всесильный Бог.

Ибо кто велик, как Бог наш?!

Тот единственный, творящий чудеса,

положивший Закон

на предуготовление Истины и Благодати,

дабы обвыкло в нем человеческое естество,

от многобожия языческого отходящее

в единого Бога веровать[13].

Дабы, как сосуд оскверненный, человечество,

омытое водою,

Законом и обрезанием приняло молоко Благодати и крещения.

Ибо Закон — предтеча и слуга Благодати и Истине,

Истина же и Благодать — слуги будущему веку,

жизни нетленной[14].

Как Закон приводил подзаконных к благодатному крещению,

так крещение сынов Своих препровождает в жизнь вечную[15].

Моисей ведь и пророки

о Христовом пришествии проповедовали,

Христос же и апостолы Его — о воскресении и о будущем веке[16].

Ежели вспоминать в писании этом

и пророческие предсказания о Христе,

и апостольские учения о будущем веке —

то излишне это,

и к тщеславию склоняется.

Ибо если в других книгах написано

и вам ведомо,

то здесь излагать —

есть пример дерзости и желание славы.

Не к несведущим ведь пишем,

но к с избытком насытившимся сладостью книжною,

не к врагам Божьим — иноверцам,

но к истинным сынам Его, не к сторонним,

но к наследникам Царства Небесного.

Так, о Законе Моисеем переданном,

и о Благодати и Истине, Христом явленных,

повесть эта.

И о том, что смог дать Закон,

и что — Благодать.

Прежде Закон,

и потом — Благодать.

Прежде подобие,

и потом — Истина.

Образ[17] же Закона и Благодати — Агарь и Сарра:

рабыня Агарь

и свободная Сарра:

рабыня прежде,

и потом — свободная,

да уразумеет это читающий.

Так, Авраам еще с юности своей

Сарру имел женой —

свободную,

а не рабу.

И Бог еще до начала века[18]

волю изъявил и помыслил Сына Своего в мир послать,

и Тем Благодати явиться.

Сарра же не рожала,

поскольку была неплодной.

Не вовсе была неплодной, но

обречена была Божиим

промыслом в старости родить.

Безвестное же и тайное премудрости Божией сокрыто было,

ангелам и людям никак не явлено,

но утаенное,

в конце века[19] явиться должно.

Сарра же сказала Аврааму:

«Вот обрек меня Господь Бог не рожать, так войди к рабыне

моей Агари и родишь от нее».

Благодать же сказала Богу:

«Если не время сойти мне на землю

и спасти мир,

сойди Ты на гору Синай

и Закон положи».

Послушался Авраам речей Сарриных

и вошел к рабе ее Агари.

Прислушался и Бог к словам Благодати

и сошел на Синай.

Родила же Агарь рабыня

от Авраама,

раба — сына рабыни.

И нарек Авраам имя ему Измаил.

Снес же и Моисей с Синайской горы Закон,

а не Благодать,

тень, а не истину.

После же, когда уже старыми стали Авраам и Сарра, явился Бог Аврааму,

сидящему перед дверьми кущи[20] своей в полдень,

у дуба Мамврийского.

Авраам же пошел навстречу Ему,

поклонился Ему до земли

и принял Его в кущу свою.

Когда же век этот к концу приближался,

посетил Господь род человеческий,

и сошел с небес,

в утробу Девы войдя.

И приняла же Его Дева с поклонением в кущу плода своего безболезненно,

и сказала ангелу: «Се раба Господня; да будет мне по слову Твоему!»

Тогда же разомкнул Бог ложесна Саррины и,

зачав, родила Исаака: свободная — свободного.

И когда посетил Бог человеческое естество,

явилось уже безвестное и утаенное.

И родилась Благодать.

Истина, а не Закон.

Сын, а не раб.

И как вскормлен был грудью младенец Исаак

и окреп,

устроил Авраам угощение великое

по случаю отлучения от груди Исаака, сына его.

Когда пребывал Христос на земле, и еще

не успела Благодать окрепнуть,

но младенчествовала

еще более тридцати лет[21],

в течение них и Христос таился.

Когда же вскормлена была и окрепла,

и явилась Благодать Божия всем людям на Иорданской реке[22],

сотворил Бог угощение и пир великий с Тельцом, вскормленным от века —

возлюбленным Сыном своим Иисусом Христом,

созвав на всеобщее веселие небесных и земных,

собрав воедино ангелов и людей.

После же, увидела Сарра Измаила, сына Агари,

играющего с сыном своим Исааком,

и как обижен был Исаак Измаилом,

сказала Аврааму:

«Прогони рабыню с сыном ее,

ибо не может наследовать сын рабыни (прежде) сына свободной».

По вознесении же Господа Иисуса

ученики Его и иные,

уверовавшие уже во Христа,

пребывали в Иерусалиме,

и все смешаны были,

иудеи и христиане[23],

и крещение благодатное обижаемо было обрезанием законным

И не принимали в Иерусалиме христианские церкви епископа из необрезанных,

поскольку старейшими были выходцы из обрезанных[24]:

насилие творили над христианами —

сыны рабыни над сынами свободной.

И бывали между ними распри разные и ссоры.

Увидела же свободная Благодать детей своих христиан,

притесняемых иудеями,

сыновьями рабского Закона,

взмолилась к Богу.

«Прогони иудейство с Законом,

расточи по странам:

ибо какая связь тени с истиной,

иудейства с христианством?»

И изгнана была Агарь рабыня с сыном ее Измаилом,

и Исаак — сын свободной — наследником был отцу своему Аврааму.

И изгнаны были иудеи, и рассредоточены по странам,

и дети Благодати — христиане

наследниками были Богу и Отцу.

Отходит ибо свет луны, когда солнце воссияет;

так и Закон,

когда явилась

Благодать.

И холод ночной сгинул,

и солнечное тепло землю согрело.

И уже не теснится в Законе человечество,

но в Благодати свободно ходит.

Иудеи ибо при свече Закона делали свое утверждение,

христиане же при солнце Благодати спасение созидают.

Так иудейство тенью и Законом утверждалось,

а не спасалось,

христиане же истиною и Благодатью не утверждаются,

но спасаются.

У иудеев ибо самоутверждение, у христиан же — спасение.

Поскольку самоутверждение в этом мире наличествует,

а спасение — в будущем веке,

то иудеи о земном радеют,

христиане же — о сущем на небесах.

И, потому самоутверждение иудейское ограничено было

по ревности,

ибо не распространилось в другие народы,

но только в Иудеи одной пребывало.

Христианское же спасение благо и щедро

простирается во все края земные.

Сбылось благословение [Манассиино — на иудеях,

Ефремово же — на христианах]:

Манассиино ибо старшинство левой рукой Иакова

благословлено было,

Ефремово же младшенство — десницею.

Хоть и старше Манассия Ефрема,

но благословлением Иаковлевым

меньшим стал.

Так и иудейство: хоть и раньше было,

но посредством Благодати христианство возвысилось над ним,

Сказал ведь Иосиф Иакову: «На этого, отче, возложи десницу,

поскольку он старший».

Отвечал Иаков:

«Знаю чадо, знаю.

И от него произойдет народ и возвеличится,

но брат его меньший больше его станет,

и племя его будет во многих народах».

Так и случилось.

Закон ведь раньше был

и превознесен был немногими и отошел.

Вера же христианская,

после явившаяся,

больше первого стала,

и расплодилась среди многих народов.

И Христова Благодать всю землю объяла

и, как воды морские, покрыла ее.

И все, ветхое[25] отвергнув,

обветшавшее в ревности иудейской,

нового держатся

по пророчеству Исаии.

«Ветхое минует,

и новое вам возвещаю:

пойте Богу песнь новую!

И прославляемо имя его во всех концах земли:

и выходящими в море, и плавающими по нему,

и на всех островах».

И еще:

«Служащие Мне, нарекутся именем новым,

кое благословится на земле,

ибо благословят они Бога истинного».

Прежде ведь в одном Иерусалиме покланялись Богу,

ныне же — по всей земле.

Как сказал Гедеон[26] Богу:

«Если рукой моей спасешь Израиль,

да будет роса только на руне,

по всей лее земле — сушь».

И было так

Ибо по всей земле сушь была раньше —

идольским обманом народы одержимы были,

и росы благодатной не принимали.

Ведь только в Иудее был знаем Бог,

и во Израиле — великое имя его,

и в Иерусалиме едином славим был Бог.

Еще же сказал

Гедеон Богу:

«Да будет сушь на руне только,

по всей лее земле — роса».

И было так.

Ибо иудейство иссякло, и Закон отошел.

Жертвы не приняты, киот[27] и скрижали

и жертвенник отторжены были.

По всей же земле — роса:

по всей земле вера распространилась,

дождь благодатный оросил

купель нового рождения,

чтобы сынов своих в нетление облачить.

Как и самарянке говорил Спаситель:

«Ибо грядет время — и ныне уже настало, —

когда не на горе этой,

не в Иерусалиме, поклонятся Отцу,

но будут истинно преклоненные,

которые поклонятся Отцу в Духе и Истине,

ибо Отец ищет таких, поклоняющихся Ему,

то есть с Сыном и Святым Духом».

Так оно и есть: по всей земле уже славится Святая Троица

и поклонение приемлет от всего живого.

Малые и великие[28] славят Бога по пророчеству:

«И наставит каждый ближнего своего

и брат брата своего,

говоря: „Познай Господа“,

чтобы узнали Меня от мала до велика».

И как Спаситель Христос Отцу говорил:

«Исповедаюсь тебе, Отче, Господь небес и земли,

что утаил сие

от премудрых и разумных,

и открыл младенцам.

Ей, Отче,

ибо таково было благоволение Твое».

И настолько помиловал преблагой Бог человеческий род,

что и люди во плоти крещением

и благими делами

сынами Божиими и причастниками Христовыми становятся.

«Ибо тем, — говорит Евангелист, — которые приняли Его,

дал власть чадами Божиими быть,

верующим во имя Его,

которые не от крови,

не от похоти плотской,

не от вожделения мужского,

но от Бога родились

Святым Духом в святой купели».

Все же это

Бог наш на небесах и на земле,

как восхотел, так и сотворил.

Потому же, кто не прославит,

кто не восхвалит,

кто не поклонится величеству славы Его,

и кто не подивится безмерному человеколюбию Его!

Пред веком Отцом рожденный,

Един и сопрестолен Отцу,

единосущен,

как солнцу свет, сошел на землю,

посетил народ свой.

Не отлучившись от Отца,

воплотился от Девы чистой, не знавшей мужа и непорочной;

вошел, как Сам только ведает,

и, плоть приняв, вышел, как и вошел.

Один из Троицы сущий

в двух естествах: Божество и человек.

В полной мере человек — по вочеловечению,

а не видение,

но и в полной мере Бог — по Божеству,

а не простой человек,

явивший на земле Божественное и человеческое[29].

Ибо как человек утробу материнскую растягивав,

и как Бог изошел из нее, девства не повредив.

Как человек материнское молоко принимал,

и как Бог приставил ангелов с пастухами петь:

«Слава в вышних Богу!»

Как человек повит был пеленами,

и как Бог волхвов звездою путеводил.

Как человек возлежал в яслях,

и как Бог от волхвов дары и поклонение принял.

Как человек бежал в Египет,

и как Богу рукотворные египетские божества поклонились.

Как человек пришел креститься,

и как Бога устрашившись, Иордань обратился вспять.

Как человек, обнажившись, вошел в воду,

и как Бог от Отца послушество принял:

«Сей есть Сын Мой возлюбленный».

Как человек постился сорок дней и взалкал,

и как Бог победил искусителя.

Как: человек шел на брачный пир в Кану Галилейскую,

и как Бог воду в вино претворил.

Как человек в корабле спал,

и как Бог укротил ветер и море,

и они послушались Его.

Как человек по Лазарю плакал,

и как Бог воскресил его из мертвых[30].

Как человек на осла воссел,

и как Богу возглашали Ему:

«Благословен Грядущий во имя Господне».

Как человек распят был,

и как Бог Своею властью

сораспятого с Ним впустил в рай.

Как человек, уксуса вкусив, испустил дух,

и как Бог солнце помрачил и землю потряс.

Как человек во гроб положен был,

и как Бог ад разрушил и души освободил.

Как человека запечатали Его во гробе,

и как Бог изошел, печати целыми сохранив.

Как человека тщились иудеи утаить Воскресение Его,

подкупая стражей,

и как Бога уведали Его,

и познан был во всех концах земли.

Воистину, кто Бог великий, как Бог наш!

Он есть Бог, творящий чудеса, содеявший спасение посреди земли

крестом и мукою,

на месте Лобном[31],

вкусив укуса и желчи,

дабы сладостного вкушения Адамова от древа[32],

преступление и грех

вкушением горечи отогнать.

Сие же сотворившие Ему, преткнулись о Него,

как о камень и сокрушились,

как и говорил Господь:

«Споткнувшийся о камень им сокрушится,

а на него же упадет — сокрушит его».

Ибо пришел к ним во исполнение пророчеств,

прореченных о Нем,

как и говорил:

«Я не послан

только к погибшим овцам дома Израилева».

И еще: «Не пришел разорить Закон, но исполнить».

И хананеянке, иноплеменнице,

просившей исцеления дочери своей,

говорил: «Нехорошо отнять хлеб у детей

и бросить псам».

Они же назвали

Его лжецом [и от блуда рожденным]

и с помощью вельзевула[33] бесов изгоняющим.

Христос слепых их сделал зрячими,

прокаженных очистил,

согбенных выпрямил,

бесноватых исцелил,

расслабленных укрепил,

мертвых воскресил.

Они же, как злодея, мучили Его, ко кресту пригвоздив.

Потому

и пришел на них гнев Божий, конечный,

поскольку сами поспешествовали[34] своей погибели.

Рассказав притчу о виноградаре и о работниках Спаситель спросил:

«Что следует сделать хозяину с теми работниками?»

Отвечали: «Злодеев жестоко покарать

и виноградник передать другим работникам,

которые отдадут ему плоды в свое время».

И сами своей погибели пророками были.

Ибо пришел Он на землю посетить их,

и не приняли Его.

Поскольку дела их темны были —

не возлюбили света:

да не выявятся дела их, ибо они темны.

Потому-то Иисус, подойдя к Иерусалиму

и увидев город,

прослезился, говоря о нем:

«Если бы понял ты в день твои сей

что будет миру твоему!

Ныне же сокрыто от очей твоих,

как сочтутся дни твои.

И обложат враги твою крепость кругом

и обойдут тебя, и окружат тебя отовсюду,

и разобьют тебя, и детей твоих в тебе,

поскольку не осознал времени посещения твоего». И другое.

«Иерусалим, Иерусалим,

избивающий пророков,

каменьем побивающий посланных к тебе!

Сколько раз хотел собрать Я детей твоих,

как собирает наседка птенцов под крылья свои.

И не захотели вы!

Вот оставляется дом ваш пуст».

Так и случилось.

Ибо пришли римляне,

пленили Иерусалим,

и разрушили до основания его[35].

Иудейство с тех пор погибло,

и Закон за ним, как вечерняя заря, погас.

И рассеяны были иудеи по странам —

дабы не в купе зло пребывало!

Пришел ведь Спаситель,

и не принят был Израилем,

по евангельскому слову:

«К своим пришел, и свои Его не приняли».

Народами же принят был.

Как говорит Иаков:

«Тот — чаяние народов».

Ибо и по рождении Его

прежде поклонились ему волхвы из языческих народов,

а иудеи убить его искали,

из-за Него же и младенцев избили[36].

И сбылось слово Спасителя,

«что многие от востока и запада придут и возлягут с Авраамом и Исааком, и Иаковом[37] в Царстве Небесном,

а сыновья царства извержены будут во тьму кромешную».

И еще:

«Так отнимется у вас Царство Божие

и дано будет народам,

творящим плоды Его».

К ним же послал учеников своих, говоря:

«Идите по всему миру, проповедуйте

Евангелие всему живому.

Кто уверует и крестится — спасен будет!

Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа,

уча их соблюдать

все, что заповедал вам».

Ибо подобало Благодати и Истине в новых людях воссиять!

Не вливают, ведь, по слову Господню,

вина нового учения благодатного

в мехи старые,

обветшавшие в иудействе,

а иначе

просядутся мехи и вино прольется.

Не сумевшие Закона тень удержать,

но многажды идолам поклонявшиеся,

как истинной Благодати удержат учение?

Но новое учение — в новые мехи — новые народы.

И соблюдется то и другое.

Тако же и есть.

Ибо вера благодатная по всей земле простерлась

и до нашего народа русского дошла[38].

И Закона озеро пересохло,

евангельский же источник наводнился,

и всю землю покрыв, и до нас разлился.

И вот уже и мы со всеми христианами

славим Святую Троицу,

а Иудея молчит.

Христа прославляем,

а иудеи проклинаемы.

Народы приведены к Господу,

а иудеи отринуты.

Как сказал Господь устами пророка Малахии:

«Нет у меня потребности в сынах израилевых,

и жертвы из рук их не приму, поскольку от востока и запада

Имя Мое славится в странах,

и в каждом месте фимиам Имени Моему приносится,

ибо Имя Мое велико между народами».

И Давид:

«Вся земля да поклонится Тебе

и поет Тебе».

И еще: «Господи, Господь наш!

Как чудно имя Твое по всей земле!»

И уже не идолослужителями зовемся[39],

но христианами,

не еще лишенными надежды,

но уповающими на жизнь вечную.

И уже не капища сатанинские воздвигаем,

но Христовы церкви созидаем.

Уже не закланяем друг друга бесам[40],

но Христос за нас закланяем бывает и дробим[41]

в жертву Богу и Отцу.

И уже не жертвенную кровь вкушая, погибаем,

но Христову пречистую кровь вкушая[42], спасаемся.

Все страны[43] Благой Бог наш помиловал

и нас не презрел, восхотел и спас нас,

и в разум истинный привел

Ибо в пустой и пересохшей

земле нашей —

идольский зной иссушал ее —

внезапно потек источник Евангельский,

напояя всю землю нашу.

Как и говорил Исаия:

«Отверзутся воды ходящим по бездне[44],

и превратится пустыня в болота,

и в земле жаждущей

источник воды будет».

Когда мы были слепы и истинного света не видели,

но во лжи идольской блуждали,

к тому же и глухи были к спасительному учению,

помиловал нас Бог

и воссиял и в нас свет разума, чтобы познать Его,

по пророчеству:

«Тогда отверзутся очи слепых,

и уши глухих услышат».

И претыкались мы на путях погибели,

когда за бесами следовали,

и пути, ведущего к жизни вечной, не ведали,

к тому же и гугнивыми

языками нашими[45]

молили идолов,

а не Бога своего и Творца.

Посетило нас человеколюбие Божие,

и уже не последуем бесам,

но ясно славим Христа, Бога нашего,

по пророчеству:

«Тогда вскочит, как олень, хромой,

и ясной будет речь гугнивых»[46].

И прежде были мы подобны зверям и скоту,

не разумели где право и где лево[47],

и к земному прилежали,

и нимало о небесном не пеклись.

Послал Господь и к нам заповеди, ведущие в жизнь вечную,

по пророчеству Осии:

«И будет в день оный, как говорит Господь:

„Завещаю им завет с птицами небесными

и зверьми земными“.

И скажу не народу Моему: „вы Мой народ“.

И он скажет Мне: „Ты Господь Бог наш!“

И так, чужими будучи,

людьми Божиими мы нареклись;

и, врагами бывшие, сынами Его прозвались.

И не по-иудейски хулим,

но по-христиански благословим.

Не совет творим, как распять Ею,

но как Распятому поклониться.

Не распинаем Спасителя,

но руки к Нему воздеваем.

Не прободаем ребер Его,

но от них пьем источник нетления.

Не три десятка серебреников взимаем за Него,

но друг друга и все богатство[48] наше Ему отдаем.

Не таим воскресение Его[49],

но во всех домах своих возглашаем:

„Христос воскресе из мертвых!“

Не говорим, что украден был[50],

но что вознесся туда, где же и был».

Не не веруем

но, как Петр, Ему говорим:

«Ты — Христос, Сын Бога Живого»,

и с Фомою:

«Ты есть Господь наш и Бог»,

и с разбойником:

«Помяни нас, Господи, во Царствии Своем».

И так веруя в Него,

и святых отцов семи Соборов предписаний держась[51],

молим Бога еще и еще

поспешествовать и направить нас на путь заповедей Его.

И сбылось на нас о народах (язычниках) сказанное:

«Обнажит Господь мышцу Свою святую

пред всеми народами,

и увидят все концы земли,

спасение от Бога нашего».

И другое: «Живу Я, говорит Господь,

и предо Мною преклонится всякое колено,

и всякий язык[52] будет исповедовать Бога».

И Исаии:

«Всякий овраг наполнится,

и всякая гора и холм сравняются,

и будут кривизны прямыми,

и неровные пути гладкими.

И явится слава Господня,

и всякая плоть узрит спасение Бога нашего».

И Даниила:

«Все люди, племена и народы

Ему послужат».

И Давида:

«Да исповедуют Тебя, Боже,

да исповедуются Тебе люди все,

да возвеселятся и возрадуются народы».

И «все народы восплещите руками

и воскликните Богу гласом радости,

ибо Господь Всевышний страшен —

великий Царь над всею землею».

И вскоре:

«Пойте Богу нашему, пойте!

Пойте Царю нашему, пойте!

Ибо Царь всей земли — Бог.

Пойте разумно:

Воцарился Бог над народами»;

и «вся земля да поклонится Тебе и поет Тебе,

да поет же имени Твоему, Всевышний!»

И: «Хвалите Господа все народы

и восхвалите все люди!»

И еще: «От Востока и до Запада

хвалимо имя Господне.

Высок над всеми народами Господь,

над небесами слава Его».

«По имени Твоему Боже

и слава Твоя во всех концах земли».

«Услышь нас, Боже, Спасителю наш,

упование всех концов земли

и находящихся в море далече».

И: «Да познаем на земле путь Твой,

и во всех народах спасение Твое».

И: «Цари земные

и все люди,

князья и все судьи земные,

юноши и девицы, старцы и отроки да восхвалят Имя Господне».

И Исаии:

«Послушайте Меня, люди Мои, — говорит Господь, —

и цари Мне внемлите,

ибо Закон от Меня изыдет,

и суд Мой — свет народам.

Приблизится скоро правда Моя

и снизойдет, как свет, спасение Мое.

Меня острова ждут

и на мышцу Мою страны уповают».

Хвалит же хвалебными гласами

Римская земля Петра и Павла,

от них же уверовала в Иисуса Христа, Сына Божия;

Азия и Эфес[53] и Патмос —

Иоанна Богослова[54];

Индия — Фому;

Египет — Марка.

Все страны, и города, и люди

чтут и славят

каждый своего учителя,

который научил их православной вере.

Похвалим же и мы,

по силе нашей,

малыми похвалами,

великое и дивное сотворившего,

нашего учителя и наставника

великого государя земли нашей

Владимира[55],

внука старого Игоря[56],

сына же славного Святослава[57],

которые в годы своего владычества

мужеством и храбростью прослыли в странах многих,

и победы и могущество (их) вспоминаются ныне и прославляются.

Не в худой, ведь, и неведомой земле владычествовали,

но в Русской,

которая известна и слышима

во всех четырех концах земли.

Сей славный от славных рожденный,

благородный — от благородных,

государь наш Владимир,

и возрос,

и окреп, и от детской младости

значительно возмужав,

крепостью и силой совершенствуясь,

мужеством же и разумом преуспевая —

единодержцем был земли своей,

покорив себе окрестные народы,

одних — миром,

а непокорных — мечом.

И когда он дни свои

проживал,

и землю свою пас правдою,

мужеством и смыслом,

сошло на него посещение Вышнего,

призрело его Всемилостивое Око Благого Бога

И воссиял разум в сердце его,

чтобы понять суету идольской лжи и взыскать единого Бога,

сотворившего все живое,

видимое и невидимое.

К тому же слышал он всегда

о благоверной земле греческой,

христолюбивой и сильной верою,

как там Бога единого в Троице

почитают и поклоняются Ему,

как происходят у них явления и чудеса, и знамения,

как церкви людьми наполнены,

как все города благоверные

в молитвах предстоят,

все Богу служат.

И слыша это, возжелал он сердцем,

возгорелся духом,

чтобы быть ему христианином и земле его христианской.

Так и произошло.

По изволению Божиему, человеческое естество

совлек тогда государь наш, и с ризами ветхого человека[58]

снял тленное,

отряхнул прах неверия,

и вошел в святую купель,

и возродился от Духа и воды,

во Христа крестившись, во Христа облачившись.

И вышел из купели очищенным,

став сыном нетления,

сыном воскресения,

имя приняв вечное, почитаемое в поколениях и поколениях —

Василий[59].

Им же вписался в Книгу Жизни[60]

в Вышнем граде и нетленном Иерусалиме[61].

После совершенного

не оставил на том подвиг благоверия:

не тем только явил сущую в нем к Богу любовь,

но подвигнулся далее,

повелев по всей земле его креститься

во Имя Отца и Сына и Святого Духа,

и ясно, и громогласно во всех городах славить Святую Троицу,

и всем быть христианами:

малым и великим,

рабам и свободным,

юным и старым,

боярам и простолюдинам,

богатым и бедным.

И не было ни одного, противящегося благочестивому его повелению.

И если кто и не по любви,

то из страха к повелевшему крестились,

поскольку было благоверие его с властью сопряжено.

И в единое время

вся земля наша восславила Христа с Отцом и со Святым Духом.

Тогда начал мрак идольский от нас отходить,

и заря благоверия явилась.

Тогда тьма бесослужения сгинула,

и слово евангельское землю нашу осветило.

Капища разрушались,

а церкви ставились.

Идолы сокрушались,

а иконы святых являлись.

Бесы бежали —

крест города освящал.

Пастыри словесных овец Христовых, епископы,

стали перед святым алтарем,

Жертву бескровную принося,

пресвитеры и диаконы,

и весь клир

украсили и в лепоту одели святые церкви.

Апостольская труба

и евангельский гром

все города огласили.

Фимиам Богу воскуриваемый,

воздух освятил.

Монастыри на горах стали,

черноризцы явились.

Мужи и жены,

малые и великие — все люди

заполнили святые церкви, в

осславили Господа, воспевая:

«Един свят,

един Господь Иисус Христос, во славу Бога Отца! Аминь!»

Христос победил!

Христос одолел!

Христос воцарился!

Христос прославился!

Велик Ты, Господи, и чудны дела Твои! Боже наш, слава Тебе!

Тебя же, как восхвалим, о честный

и славный среди земных владык,

премужественный Василий?!

Как подивимся доброте,

крепости и силе твоей?!

Каково тебе благодарение воздадим за то,

что с тобою познали Господа

и лжи идольской избавились,

что твоим повелением

по всей земле твоей Христос славится?!

Или как тебя назовем, Христолюбче?!

Друг правды,

смысла вместилище,

милости гнездо!

Как уверовал?

Как разгорелся любовью к Христу?

Как вселился в тебя разум,

выше разума земных мудрецов,

чтобы Невидимого возлюбить

и к Небесному устремиться?

Как взыскал Христа?

Как предался Ему?

Поведай нам, рабам твоим,

поведай, учителю наш!

Откуда повеяло на тебя благоухание Святого Духа?

Откуда испил сладкую чашу памяти о будущей жизни?

Откуда вкусил и увидел, как Благ Господь?

Не видел ты Христа,

не ходил ты за Ним,

как учеником его сделался?

Иные,

и видев Его, не уверовали,

ты же, не видев, уверовал.

Поистине, сбылось на тебе благословение Господа Иисуса, реченное Фоме:

«Блаженны невидевшие и уверовавшие».

Потому же с дерзновением и без сомнения взываем к тебе:

о блаженный!

Сам Спаситель нарек тебя

блаженным, ибо ты уверовал в Него

и не соблазнился о Нем,

по слову Его неложному:

«И блажен, кто не соблазнится о Мне».

Ибо знавшие Закон и пророков

распяли Его.

Ты же, ни Закона, ни пророков не читав,

распятому поклонился.

Как твое сердце раскрылось?

Как вошел в тебя страх Божий?

Как проникся любовью к нему?

Не видел ты апостола, пришедшего в землю твою[62],

и нищетою своею и наготою, голодом и жаждою сердце твое

к смирению склонявшего.

Не видел, как бесы изгоняются именем Иисуса Христа,

болящие выздоравливают,

немые говорят, огонь в холод превращается,

мертвые встают.

Того всего не видев,

как же уверовал?

Чудо дивное!

Другие цари и властелины,

видя все это, совершаемое

святыми мужами,

не веровали,

но боже того — на муки и страдания предавали их.

Ты же, о блаженный, без всего этого

притек ко Христу,

только по благому размышлению и острым умом постигнув,

что есть Един Бог — Творец

невидимого и видимого,

небесного и земного,

и что послал Он в мир, спасенья его ради, возлюбленного Сына Своего.

И о том помыслив, вошел ты в святую купель.

Что иным безумием кажется,

тобой как сила Божия осмыслилось.

К тому же,

кто поведает о многих твоих ночных милостях

и дневных щедротах,

которые убогим творил ты:

сиротам, болящим,

должникам,

вдовам и всем, требующим сострадания?

Ибо слышал слово,

сказанное Даниилом Навуходоносору[63]:

«Совет мой да будет тебе угоден, царю Навуходоносор.

Грехи твои милостынями очисти,

и беззакония твои — щедротами нищим».

То слышав, ты, о досточтимый,

сказанное не оставил только слышанным,

но делом завершил:

просящим подавая,

нагих одевая,

жаждущих и алчущих насыщая,

болящим всякое утешение посылая,

должников выкупая,

рабам свободу даруя.

Твои, ведь, щедроты и милости

и ныне средь людей поминаются,

особенно же пред Богом и ангелами его.

Из-за нее же, доброприлюбной Богом милости,

многое дерзновение имеешь пред Ним

как истинный раб Христов.

Помогают мне слова,

сказанные:

«Милость превозносится над судом»

и «милость человека —

как печать у Него».

Вернее же, самого Господа слова:

«Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут».

Иное же ясное и верное свидетельство о тебе приведём

из Святого Писания, сказанное апостолом Иаковом,

что «обративший грешника

от ложного пути его,

спасет душу от смерти

и покроет множество грехов».

Да если одного человека обратившему

такое вознаграждение от Благого Бога,

то каково же спасение обрел ты, о, Василий?!

Какое бремя греховное рассыпал,

не одного обратив человека от заблуждения идольской лжи,

не десять,

не город,

но всю землю эту?

Показывает нам и убеждает сам Спаситель Христос,

какой славы и чести сподобил тебя на небесах,

говоря:

«Кто исповедует Меня пред людьми,

исповедую и Я пред Отцом Моим,

который на небесах».

Да если исповедание

Христово Богу Отцу

приемлет о себе исповедавший его только пред людьми,

сколь же ты похвален от Него можешь быть,

не только исповедовавший,

что Сын Божий есть Христос,

но исповедав,

и веру в Него утвердил

не в одном соборе, но по всей земле этой,

и церкви Христовы поставил,

и служителей Ему ввел?

Подобный Великому Константину[64],

равный умом,

и равно христолюбивый,

равно чтущий служителей Его!

Он со святыми отцами Никейского Собора закон людям положил[65];

ты же,

с новыми нашими отцами, епископами,

собираясь часто,

с великим смирением совещался,

как в народе этом, новопознавшем Господа,

закон установить[66].

Он греческое и римское царство Богу покорил,

ты же — Русь.

Ибо уже и у них, и у нас Христос Царем зовется.

Он с матерью своею Еленой крест из Иерусалима принес[67],

по всему миру своему распространив,

веру утвердили.

Ты же с бабкой твоею Ольгою[68]

принес крест из Нового Иерусалима — Константина града,

по всей земле своей поставив, утвердили веру.

Ему, ведь, подобен ты,

с ним же единой славы и чести

подвижником сотворил тебя Господь на небесах[69] —

по благоверию твоему,

что имел в жизни своей.

Добрый наставник благоверию твоему, о блаженный —

Святая Церковь Пресвятой Богородицы Марии,

которую ты создал на правоверной основе,

где же и мужественное твое тело ныне лежит,

ожидая трубы архангельской[70].

Очень же хороший и верный свидетель — сын твой Георгий[71].

Его же сделал Господь наместником по тебе,

твоему владычеству:

не разрушающим твоих уставов,

но утверждающим;

не умаляющим приношений твоего благоверия,

но боже того прилагающим;

не словами, но поступками,

что недокончено тобой, заканчивающим,

как Соломон по Давиду[72].

Он дом Божий, великий, святой Его Премудрости создал[73]

на святость и освящение града твоего,

его же всякой красотой украсил:

златом и серебром,

и каменьями драгоценными,

и сосудами дорогими.

Та же церковь удивительна, и славится во всех окрестных странах,

поскольку другой такой же не отыщется во всем полуночии земном[74]

от востока до запада.

И славный город твой Киев

величием, как венцом, окружил.

Вверил людей твоих и город

святой скорой на помощь христианам Всеславной Святой Богородице.

Ей же и церковь на Великих вратах создал

во имя первого Господского праздника —

святого Благовещения[75].

Пусть же благая весть архангела, возвещенная Деве,

будет и городу этому.

Как ей благовещено:

«Радуйся, обрадованная! Господь с тобою!»,

так же и городу:

«Радуйся, благоверный город, Господь с тобою!»

Восстань, о досточтимая главо,

из гроба своего!

Восстань,

отряхни сон,

ибо ты не умер, но спишь

до всеобщего воскресения.

Восстань, ты не умер,

ибо не должно тебе умереть,

веровавшему во Христа — Жизнь всему миру!

Отряхни сон,

возведи очи

и увидишь,

какой чести сподобил Господь тебя там, на небесах,

и на земле не оставил в забвении сыном твоим.

Восстань, взгляни на чадо свое, Георгия!

Взгляни на плод свой,

взгляни на милого своего!

Взгляни, его же Господь извел от плоти твоей,

взгляни на украшающего престол земли твоей —

и возрадуйся и возвеселись!

К тому же, взгляни и на благоверную сноху твою Ирину[76],

взгляни на внуков твоих и правнуков,

как живут,

как хранимы

Господом,

как благоверие держат

по завету твоему,

как в святые церкви часто ходят,

как славят Христа,

как поклоняются Имени Его.

Взгляни же и на город, величием сияющий.

Взгляни на церкви процветающие.

Взгляни на христианство возрастающее.

Взгляни на город иконами святых освящаемый и блистающий,

и фимиамом благоухающий,

и хвалами, и молитвами, и песнопениями святыми оглашаемый.

И все то увидев, возрадуйся и возвеселись,

и восхвали Бога Благого,

всего этого устроителя.

Видишь ты, если и не телом,

то духом, показывает тебе Господь все это.

О том же радуйся и веселись,

что ростки веры, тобою посеянной,

не иссушены были зноем неверия,

но с дождем Божией помощи

взрощены обильные плоды.

Радуйся, во владыках апостол,

не мертвых телами воскресивший,

но нас, душою мертвых, умерших от недуга идолослужения, воскресивший.

Благодаря тебе, ведь, приблизились к Богу

и жизнь вечную — Христа — познали.

Скорчены были от бесовской лжи,

и благодаря тебе выпрямились,

и на путь вечной жизни вступили.

Слепы были от бесовской лжи,

и благодаря тебе просветились

сердечными очами.

Ослеплены были неведением,

и благодаря тебе прозрели

для света Трисолнечного Божества.

Немы были,

и благодаря тебе заговорили,

и ныне уже, малые и великие,

славим Единосущную Троицу.

Радуйся, учитель наш и наставник благоверия!

Ты правдой был облечен,

крепостью препоясан,

истиною обут,

смыслом увенчан,

и милостыней, как гривной и украшением золотым, украшен.

Ты был, о честная главо,

нагим одеяние;

ты был алчущим кормитель;

ты был жаждущим обитель прохлады;

ты был вдовам помощник;

ты был странникам пристанище;

ты был бездомным покров;

ты был обиженным заступник,

убогим обогащение.

За эти и иные благие дела

воздаяние приемлешь на небесах —

блага, которые приуготовил Бог вам, любящим Его.

И сладостным лицезрением Его насыщаясь,

помолись о земле своей,

и о людях, над которыми благоверно владычествовал,

да сохранит их Господь в мире

и благоверии, принесенном тобою!

И да славится в нем правоверие,

и да проклянется всяческое еретичество!

И да убережет их Господь Бог от всякой рати и пленения,

от голода

и всякой скорби и печали.

Особенно же помолись о сыне твоем,

благоверном государе нашем Георгии,

чтобы ему в мире и в здравии

пучину жизни переплыть,

и в пристанище небесного укрытия пристать,

невредимо корабль душевный и веру сохранив,

и с богатством добрых дел

без соблазна же Богом данным ему народом управлять,

и стать с тобою без стыда пред престолом Вседержителя Бога,

и за труд пастьбы народа своего,

принять от Него венец славы нетленной,

со всеми праведными, трудившимися ради Него.

Всем бо, о Владыко, Царю и Боже наш,

высок Ты и славен!

Человеколюбче!

Воздай (нам) против трудов (наших)

славу же и честь,

и причастниками сотвори Своего Царства,

вспомяни, Благий, и нас — нищих Твоих,

ибо имя Тебе — Человеколюбец!

Хотя и достойных дел не имеем,

но по великой милости Твоей спаси нас,

ибо мы народ Твой,

и овцы пажити Твоей,

и стадо, которое недавно начал пасти,

избавив от пагубы идолослужения.

Пастырю добрый,

положивший душу за овец,

не оставь нас, хотя и еще блуждаем;

не отвергни нас,

хотя еще и согрешаем пред Тобою,

подобно новокупленным рабам,

ни в чем не угождающим господину своему.

Не возгнушайся, хоть и малое мы стадо,

но скажи нам: «Не бойся, малое стадо,

ибо благоизволил Отец ваш Небесный

дать вам Царство».

Богатый милостью и благий щедротами,

обещавший принимать кающихся

и ожидающий обращения грешных,

не помяни многочисленных грехов наших,

прими нас, обращающихся к Тебе!

Сотри рукописание прегрешений наших,

укроти гнев, которым разгневали Тебя,

Человеколюбче!

Ибо Ты есть Господь, Владыка и Творец,

и в Твоей власти —

или жить нам, или умереть.

Утиши гнев, Милостивый,

хотя его мы достойны по делам нашим.

Отведи искушение,

ибо «пыль мы и прах»,

и не вступи в суд с рабами Своими!

Мы — народ Твой,

Тебя ищем, к Тебе припадаем,

Тебе молимся.

Согрешили и злое сотворили —

не соблюли, не совершили, как заповедал нам.

Земными будучи к земному приклонились

и недоброе содеяли пред лицом славы Твоей:

желаниям плотским предались и,

порабощенные грехом и

печалью житейскими,

были беглецами от своего Владыки,

убоги добрыми делами,

окаянные от злого жития.

Каемся,

просим,

молим.

Каемся в злых своих делах.

Просим — да пошлешь страх Твой в сердца наши.

Молим —

на Страшном Суде помиловать нас.

Спаси,

яви щедрость,

призри,

посети,

умилосердись,

помилуй!

Ибо Твои мы,

Твое создание,

Твоих рук

дело.

Ведь если беззаконие усмотришь, Господи — Господи, кто устоит?!

Если воздашь каждому по делам, то кто спасется?

Ибо от Тебя очищение!

Ибо от Тебя милость

и многое избавление!

И души наши в руках Твоих,

и дыхание наше в воле Твоей!

Покуда же благое призрение Твое на нас —

благоденствуем

Если же с яростью взглянешь —

исчезнем, как утренняя роса,

ибо не устоит пыль против бури,

и мы против гнева Твоего.

Но как творение Твое у Сотворившего нас

милости просим

помилуй нас, Боже, по великой милости Твоей!

Все ведь благое — от Тебя на нас;

все же неправедное — от нас к Тебе.

Ибо все уклонились,

все вместе недостойными стали,

нет у нас ни единого

о небесном пекущегося и подвижничестве,

но все о земном,

все о печалях житейских.

Как оскудела праведными земля!

Не Ты оставляешь и презираешь нас,

но мы Тебя не взыскуем,

к видимому сему[77] прилежим.

Потому-то боимся, что сотворишь с нами, что и с Иерусалимом,

оставившим Тебя и не ходившим путями Твоими.

Но не сотвори нам,

как им,

по делам нашим;

и по грехам нашим не воздай нам!

Но, терпя нас,

и еще долго потерпи.

Угаси гневный пламень Твой,

простирающийся на нас, рабов Твоих.

Сам направляй нас к истине Твоей,

научая нас творить волю Твою,

ибо Ты есть Бог наш,

и мы народ Твой,

Твоя часть,

Твое достояние.

Не воздеваем ведь рук наших к богу чужому,

не последуем никакому лжепророку,

ни учения еретического не держимся,

но Тебя, истинного Бога, призываем,

и к Тебе, живущему на небесах, очи наши возводим,

к Тебе руки наши воздеваем,

молимся Тебе.

Отпусти нам грехи наши, яко Благ и Человеколюбец, помилуй нас, призывающий грешников к покаянию, и на Страшном Суде Твоем

стояния одесную[78] не лиши нас,

но к благословению праведных сопричти нас.

И доколе стоит мир,

не наводи на нас напасти искушения,

не предай нас в руки врагов.

Да не назовется город Твой градом плененным,

и стадо Твое —

пришельцами в земле не своей[79],

да не скажут народы: «Где есть Бог их?»

Не напусти на нас

скорби и голода

и неожиданных смертей,

огня

и потопа.

Дабы не отпали от веры нетвердые верою —

мало накажи,

но много помилуй;

мало уязви,

но милостиво исцели;

ненадолго опечаль,

и вскоре обрадуй,

ибо не выдерживает наше естество долго сносить гнев Твой,

как солома — огня.

Но укроти гнев, умилосердись,

ибо Твое есть — помиловать и спасти, потому продолжи милость Твою

на людях Твоих:

ратных прогнав, мир утверди;

народы укроти,

голод смени изобилием.

Владыками нашими устраши страны,

бояр умудри;

города рассели;

Церковь Твою взрасти[80],

достояние Свое соблюди;

мужей, жен и младенцев спаси;

пребывающих в рабстве,

в пленении,

в заточении,

в пути,

в плавании,

в темницах,

в голоде и жажде,

и наготе —

всех помилуй,

всех утешь,

всех возрадуй —

радость творя им

и телесную, и душевную.

Молитвами и молением Пречистой Твоей Матери

и святых Небесных Сил,

и Предтечи Твоего,

и Крестителя Иоанна,

апостолов,

пророков,

мучеников,

преподобных

и всех святых молитвами

умилосердись к нам и помилуй нас!

Да милостью Твоею пасомые в единой вере

вместе

всесело и радостно

славим Тебя, Господа нашего Иисуса Христа,

со Отцом, с Пресвятым Духом —

Троицу нераздельную,

единобожественную,

царствующую на небесах и на земле,

над ангелами и людьми,

видимым и невидимым творением,

ныне и присно, и во веки веков. Аминь!

«Слово о Законе и Благодати» митрополита Илариона считается первым дошедшим до нас произведением оригинальной древнерусской литературы. Оно было написано между 1037 и 1051 гг. По мнению современного исследователя «Слова» А.Н. Ужанкова, можно установить более точную дату его прочтения в церкви Благовещения на Золотых воротах — вечером 25 марта 1038 г. на праздник Благовещения в канун Пасхи.

Иларион был пресвитером (священником) церкви святых Апостолов в княжеском селе Берестове невдалеке от Киева, а затем по инициативе Ярослава Мудрого был возведен в сан митрополита Киевского, став таким образом первым русским митрополитом (до этого все митрополиты присылались на Русь из Византии).

«Слово» представляет собой торжественную проповедь, основные идеи которой — превосходство христианства (Благодати) над иудаизмом (Законом) и язычеством, восхваление христианской Руси, ставшей вровень со всеми христианскими странами, и ее крестителя — князя Владимира. К «Слову» тесно примыкает Молитва, написанная Иларионом от лица всего новообращенного русского народа.

«Слово» — выдающееся произведение, глубина его мысли, его пафос рассчитаны на образованного читателя и слушателя, принявшего в свое сердце вместе с «Благодатью» новой веры и «сладость книжную» — все богатство христианской литературы.

«Слово о Законе и Благодати» в переводе А.Н. Ужанкова воспроизведено по изданию: Ужанков А.Н. Из лекций по истории русской литературы XI — первой трети XVIII в. «Слово о Законе и Благодати» Илариона Киевского. М., 1999. с. 63–135. Примечания (в сокращении) — с. 145–152.

Житие Евстафия Плакиды[81]

Месяца сентября, в 20-й день.

Описание жития и мук святого Евстафия и жены его Феопистии, и детей его Агапия и Феописта.

Во дни Траянова[82] царства, одержимого идолопоклонством[83], был один стратилат[84] по имени Плакида, доброго и славного рода, к тому же очень богатый — боже всех: золотом, и слугами, и всем прочим. Однако по вере Плакида был язычником. Несмотря на это он украшался праведными делами: питал алчущих, поил жаждущих, одевал нагих, помогал впадавшим в беду, освобождал из темниц[85], и вообще помогал всем людям. У него была жена той же веры, и она совершала такие же дела. У них родилось два сына, которых они научили тем же добрым делам. И так прославился муж сей добродетелью, и крепостью, и силой, что все варвары — поганые язычники боялись одного только его имени[86].

Был он человеком великой храбрости и искусным охотником-звероловом — целыми днями в веселии ловил[87] он зверей.

Человеколюбец же Бог, призывающий всегда и везде достойных Его, не оставил его во тьме идолопоклонства, но (как писано: всякий человек, боящийся Бога, во всяком народе принимаем Им в сердце Своем[88]) захотел его спасти следующим образом.

Когда однажды Плакида со своими слугами, как обычно, отправился на свою ловитву, перед ним явилось стадо оленей. И, распределив воинов, он начал преследовать его. И увидел Плакида оленя[89], самого большого и красивого во всем стаде. Отлучился тот олень от стада, отлучился и Плакида с немногими своими людьми и начал преследовать его. За время преследования все сильно устали, и Плакида один начал преследовать его. Отлучился он далеко от своей дружины. И долго же он его преследовал! Олень тот взошел на высокий камень[90] и стал на нем.

Подъехал близко стратилат (никого не было с ним из слуг), размышляя про себя, каким образом изловить бы оленя?

Поскольку Бог содержит и устраивает всяческие пути для спасения всех людей, он и Плакиду уловил явлением своим — не как Корнилия Петром, но как Павла гонящего[91].

Пока Плакида долго стоял и дивился, показал, ему Бог чудо таким образом — как у Валаама заговорил осел его по-человечески[92], так и здесь показал Бог — над рогами оленя образ Святого Креста, светящийся боже солнца, посреди же рогов образ Святого Тела Христова. В оленя Бог вложил человеческий голос. И обратился к нему, говоря: «О, Плакида! что Меня гонишь?[93] Это ради тебя пришел Я на животном этом, чтобы явиться тебе. Я Иисус Христос, Его же ты, не ведая, почитаешь, поскольку твои добрые дела — ведь ты творишь милостыню нищим — предстали передо мной. Ради этого Я явился тебе в образе животного этого, — чтобы уловить тебя. Несправедливо, чтобы тот, кого Я принимаю в сердце Своем, увязнул в сетях не принимающего Меня»[94].

Слышав это и устрашившись, стратилат сошел с коня. Прошло какое-то время, и он захотел увидеть то, что действительно происходит, и сказал* «Кому принадлежит голос, который слышу? Явись мне, говори, и уверую в Тебя». Говорит же к нему Господь: «Ты должен постичь, Плакида, что Я Иисус Христос, сотворивший небо и землю из ничего. Я — сотворивший солнце для освещения дней, луну же и звезды — для освещения ночи, Я — создавший человека из земли, и ради человека Я явился во плоти. Распятие же претерпев и погребение, в третий день Я воскрес»[95].

Услышав это, Плакида упал на землю, говоря: «Верую в Тебя, Господи, потому что Ты есть творец всему и животворец мертвым»[96]. Говорит же к нему Господь так: «Если веруешь в Меня, иди в город, обратись к христианскому священнику и проси у него крещения». Говорит же Плакида: «Господи, велишь ли это рассказать жене моей и детям моим, чтобы и те уверовали?» Говорит же Господь: «Расскажи и креститесь и избавитесь от грехов ваших, и приходи сюда же, а Я тебе снова явлюсь и открою тайны спасения».

Вернулся Плакида, когда был уже вечер, стал рассказывать жене своей великие чудеса Христовы, которые видел Когда же кончил говорить, воскликнула жена его: «О, господин мой, распятого ли Бога ты видел, его еще христиане почитают? Так это Бог истинный, спасающий такими знамениями верующих в Него». И еще воскликнула: «Помилуй меня, Господи Иисусе Христе, и обоих моих младенцев». Говорит же мужу: «И я в минувшую ночь видела сказавшего мне во сне: „Утром ты и муж твой, и оба чада твоих придете ко Мне и постигните, что Я Иисус Христос Поэтому пойди в эту ночь“. Пойдем и окрестимся! И этим крещением своими Ему будем». И говорит ей Плакида: «Это же сказал и мне явившийся».

И когда наступила полночь, они взяли с собой обоих младенцев и несколько слуг и пришли к священнику. Оставив вне слуг, они возвестили священнику все увиденное ею, исповедались веровать в Господа нашего Иисуса Христа, просили, чтобы дал им знамение крещения Христова. Он же был рад и прославил Господа Иисуса Христа, хотящего всякого человека спасти и в разум истинный привести[97]. И, сделав это, сотворил над ними молитву и научил их вере, окрестил их во имя Отца и Сына и Святого Духа. Плакиду нарек Евстафием, а жену его Татьяну нарек Феопистией. Сына же первенца нарек Агапием, а меньшого нарек Феопистом. И дал им от святого причастия Святого Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа. И отпустил их, говоря: «Пусть с вами будет Бог и Царство Свое даст вам. Потому что, постиг я, рука Господня над вами. Вы же, когда обретете райское блаженство, помяните душу мою, Иоаннову. О, прошу вас!»

Когда наступило утро, Евстафий взял с собой нескольких слуг и взошел на гору, близ того места, где видел видение. Отослал слуг, говоря: «Поищите охоты». Сам же, немного выждав, упал ниц, восклицая: «Молюсь Тебе, Господи Иисусе Христе, потому что я постиг, что Ты — Христос, Сын Бога Живого! И верую в Отца и Сына, и Святого Духа. И, ныне придя, молюсь Божеству Твоему — подай мне весть, о которой Ты говорил мне в прошлый раз». Говорит ему Господь: «Блажен, Евстафий! Ты принял баню благодати Моей[98]: ныне ты совлек с себя тленного человека и облачился в нетленного человека[99], ныне является дело твоей веры[100], поскольку оставил дьявола (а он ищет для тебя какие-то напасти). Если это вытерпишь, примешь венец победы. Потому что ты вознесся богатством в земной жизни, однако ты будешь унижен и при этом вознесешься богатством духовным, и не ищи возможности все вернуть, вспоминая свое славное прошлое. И как угодил земному царю, так постарайся победить дьявола и хранить Мою веру. Потому что другой Иов[101] явится в напастях. Следи, чтобы не вошла в сердце твое хула. А когда будешь унижен, приду к тебе и верну тебе прошлую славу». И, сказав это, Господь взошел на небеса.

Говорил он также Евстафию: «Ныне ли ты хочешь, чтобы пришла напасть, или в последние дни?»

Отвечал Евстафий: «Молюсь Тебе, Господи, если никак не миновать сказанною, — ныне, повели, чтобы пришла напасть! Но дай, Господи, силу и сохрани нас от злого помышления, да не смутятся сердца наши!»[102] Говорит же к нему Господь: «Дерзай и крепись, Евстафий, благодать Моя с вами будет. Сойдя с горы, войди в дом и расскажи жене своей. Преклони же колени, молясь Богу, говоря: „Господи, да будет воля Твоя“»[103].

Прошло немного дней, и вошел мор в его дом. Умерли все его рабы. По тому, что случилось, ощутил Евстафий предсказанную напасть. Принял ее с похвалою, утешая свою жену, говоря, чтобы она не убивалась. Вскоре такой же мор поразил и его скот: пали все кони и весь скот. Принял Евстафий и эту напасть с похвалою.

Тайно с женой и сыновьями ушел Евстафий на другое место. Увидев их уход, воры в ночи похитили их имущество: золото и серебро, и рабов, — все богатство.

В те дни царь устроил празднество по поводу победы над персами. Следовало находиться там и стратилату, поскольку он был самым уважаемым из всех собравшихся. Его искали и не нашли. И все сожалели о том, как быстро погибло его имущество и о том, что даже самого его уже нельзя найти. Царь и все печалились о нем.

Жена же Плакиды говорит ему: «Чего еще ждем, господин мой! Возьмем обоих наших детей и покинем эту землю, чтобы не позориться перед знающими нас». В ночи встали они, взяли обоих своих детей и пошли в Египет. Шли три дня и пришли на море, нашли корабль, стоящий у пристани и вошли в него. Владелец того корабля был свирепый варвар. Он тоже вошел на корабль, и они поплыли. Владелец-науклир[104] увидел, что жена Евстафия красива лицом, и сильно возжелал ее. И когда они приплыли на другой берег, варвар попросил у них плату, но у них не было ничего, чтобы можно было бы ему дать. Тогда удержал он в уплату жену Евстафия. Евстафий противился этому и молил варвара, но владелец-науклир созвал матросов, чтобы бросили их в море. Понял тогда Евстафий, что не по своей воле оставляет он жену свою. Взял своих двоих сыновей и пошел, плача и говоря: «Увы мне и вам, потому что мать ваша отдана чужеземцу». В слезах достиг он какой-то реки и увидел, что она многоводна. Побоялся он переносить сразу обоих сыновей и, взяв одного на плечо, переплыл реку, оставив другого на том берегу. Перенеся одного, положил его на землю и возвратился, намереваясь перенести другого. И когда был посреди реки, увидел, как лев, похитив его сына, бежит. Увидев это, с беспокойством возвратился он к другому, но увидел, что и другой похищен волком. И видя своих детей, похищаемых зверями, рвал на себе волосы и горько плакал, желая утопиться в реке. Но не дал ему Бог этого над собой сотворить, и он вышел из реки.

Лев же выше переплыл реку и направился в пустыню, неся мальчика по Божьей воле невредимым. Увидели пастухи, что лев несет живого мальчика, и погнались за ним. Испугался лев, без вреда опустил его на землю и ушел.

Другого мальчика, которого волк похитил и нес невредимым, увидели некие пахари. Они закричали на волка, и он, опустив мальчика на землю, побежал. Пахари и пастухи были из одного места. Они взяли мальчиков и воспитали их. Но всего этого Евстафий не знал, он шел, по пути плача и говоря:

Увы мне, некогда будто цветущему,

ныне же обнаженному!

Увы мне, некогда бывшему богатым,

ныне же будто плененному!

Увы мне — некогда тьма людей служила мне,

ныне же один я оставлен: и чад моих нет.

Но не оставь меня,

Господи, Господи, до конца![105]

И моих слез Ты не можешь отвергнуть!

Помню, Господи, ты говорил:

«Примешь напасть, как Иов».

Но мне выпало боже Иова!

Он если и имения был лишен,

но на своем пепелище сидел —

я же на чужой земле муки приемлю,

он приятеля имел, утешающего его —

мое же утешение детское[106] звери дикие в пустыне отняли;

он, если и ветвей лишен был, —

на корень женский глядя утешался.

Я же, окаянный, отовсюду искоренен,

и как тростник в пустыне бурею враждебною колеблюсь[107],

Но не отвергай меня, Господи Иисусе Христе, раба твоего

многоговорящего:

потому что по болезни сердца,

а не по воле разума сие говорю.

Поло леи, Господи, сохранение устам моим,

и двери огражденные на уста мои.

Да не уклонится сердце мое в словеса лукавые[108],

да не отвержен буду от Твоего лица![109]

И говоря это со вздохом и слезами, дошел он до некоего селения, называемого Вадисон. Придя туда, стал он работать за дневное пропитание. Прожив там много лет, умолил он сельского старосту, и его устроили охранять их поля. И так, получая плату свою, прожил он 15 лет. Сыновья его были воспитаны в другом месте, не зная о том, что они братья. Тот варвар-науклир, чужеземец, отвел жену Евстафия на свою землю. По Божьей воле умер тот чужеземец и не прикоснулся к ней. Освободившись, она так и продолжала там жить.

Напали чужеземцы на Рим и отняли многие земли. Много печалился о том царь и вспомнил Плакиду, потому что был он мужественным и храбрым. Вспомнив же, очень удивился тем изменениям, которые внезапно случились с Плакидой. Он собрал воинов, хотел воевать и продолжал думать о Плакиде, всех спрашивая, жив он или умер. И приказал всем искать его, если он жив. И послал искать его по всему царству, говоря: «Если кто найдет и расскажет мне, удостоится великой чести, и я прикажу прибавить ему жалованье».

Два неких воина (имена их Антиох и Акакий), которые служили всегда Плакиде, пошли его искать. Обошли все земли и пришли на то место, где жил ни о чем не ведающий Евстафий. Увидев его, они стали размышлять, как бы спросить его. Евстафий же издалека узнал их и вспомнил прежнюю свою жизнь. Начал он плакать и молиться, говоря: «Господи, Боже милостивый, избавляющий от всяких скорбей уповающих на Тебя, увидел я внезапно бывших со мною раньше; дай мне сподобиться увидеть рабу Твою — жену мою! Бедные мои дети! Ибо я видел, как их звери съели за злые мои дела. Дай же мне, Господи Боже, истинный Христос, увидеть чад своих в день воскресения». Говоря это, он услышал глас с небес, говорящий ему: «Дерзай, Евстафий! Сейчас же вернется к тебе прежняя твоя честь, и жену свою примешь, и сыновей. И при воскресении больше узришь, и наслаждение вечными благами обретешь, и имя твое прославится из рода в род». Услышав это, устрашенный сидел Евстафий. Видев воинов, приближающихся к нему, он сошел с места, где сидел, и встал на их пути, прямо напротив. Приблизившись, они не узнали его и сказали: «Радуйся, друг!» А он им: «Мир вам будет, братья!» Говорили ему: «Скажи нам, знаешь ли ты здесь некоего чужестранца по имени Плакида? С женою и двумя детьми? Если покажешь нам, дадим тебе много золота». Он же говорит им: «Да зачем вы ищете его?» Они же говорили: «Друг он нам, мы много лет не видели его, затем и хотим его видеть». Говорит им Евстафий: «Не знаю здесь такого человека. Передохните немного в моей хижине — ведь и я странник». Евстафий отвел их в свою хижину и пошел купить вина, чтобы напоить их, поскольку был зной.

И сказал он хозяину того дома, где сам жил: «Эти люди — мои знакомые, потому они и пришли ко мне. Дай мне хлеба и вина, чтобы я мог им предложить, а я расплачусь своей работой». Хозяин дал ему, сколько тот хотел, и тогда они пили и ели. Угощая их, Евстафий не мог сдержаться, вспоминая прежнюю свою жизнь. На глаза его навернулись слезы. Плача, он вышел и умыл лицо. Вернувшись, он продолжал им прислуживать. Они же, глядя на него, начали понемногу его узнавать. Один из них сказал себе: «Насколько же похож муж сей на того, кого мы ищем!» И сказал он своему другу: «Очень он на него похож. Но я видел, что на шее у Плакиды есть особый знак — шрам, полученный в битве, и если мы увидим такой шрам у этого человека, значит это тот, кого мы ищем». Стали они старательно смотреть и увидели такой знак на его шее, тотчас вскочили и бросились целовать его и расспрашивать со слезами, тот ли он, кто некогда был стратилатом Плакидой. Он же, прослезившись, говорил им: «Не я». Но они указали знак на шее его и стали кланяться: «Ты стратилат Плакида». Спросили и о жене его, и о сыновьях, и многое вспомнили. И тогда признался стратилат, что это он, а о жене своей и о сыновьях сказал им, что они умерли. Пока они беседовали, стеклись туда все люди из селения, как на великое чудо. Воины же, успокоив шумящую толпу, начали рассказывать людям о жизни и делах, о храбрости и былом величии его. Услышав об этом, люди плакали, говоря: «О, какой великий муж был у нас наймитом!»

Тогда воины показали ему царскую грамоту и, облачив в богатые одежды, пошли. Все селение провожало его, он же, утешая, возвращал их обратно.

Когда они шли, он рассказал им, что видел Христа, что нареченное имя его во крещении — Евстафий, и поведал им все приключившееся с ним. Шли они 15 дней и пришли к царю. Вернувшись, они рассказали, как отыскали Плакиду. Вышел царь навстречу ему и целовал его. И, проливая многие слезы, спрашивал о причинах ею ухода, он же по порядку рассказал царю и всем остальным и о жене своей, как ее в море оставил, и о сыновьях своих, как были съедены зверями. Была же великая радость об обретении его. Царь упросил его опоясаться мечом, и опоясался он, и стал, как и прежде, стратилатом.

Увидев, что недостаточно войска против варваров, повелел Евстафий собрать тиронов-новобранцев[110]. И написаны были царские грамоты во все города и селения Римских владений. Случилось, что и в то селение, где были воспитаны сыновья Евстафия, дошли царские письма. Жители этого селения обоих юношей, как иностранцев, отдали воинам. Были же они ростом и видом очень красивы. Когда все тироны-новобранцы были собраны и приведены к стратилату, он, посмотрев всех, распределил их по отрядам. Увидел и этих обоих юношей, красивых боже всех, и определил их к себе на службу. Заметив, что они так красивы, повелел им всегда делить с ним трапезу.

Построив своих воинов, Евстафий пошел на войну. И страну, которую раньше отняли варвары, освободил. Побежденные же перешли реку, называемую Идасплия[111]. Наступающие вошли в верхнюю варварскую страну и ее победили, замышляя наступать и на следующую[112]. Ведомый Божьей волей, Евстафий пришел туда, где жена ею была сохранена от чужеземца. Когда он умер, она ушла, построила себе хижину и стала там стеречь у людей сады.

Пришел в это селение стратилат и завоевал его. И отдыхал в нем три дня. Случилось так, что его шатер был поставлен близ ее хижины — при саде, который охраняла жена его. Юноши же эти поселились в хижине той жены, не ведая, что она им мать. В полдень они сидели и разговаривали о младенчестве своем — но они мало что помнили. А их мать слушала разговор.

Старший брат сказал, что он ничего другого не помнит, разве следующее: что отец его был стратилат, мать очень красива; у них было два сына, «и другой — младше меня, с русыми волосами и очень красивый. И, взяв нас, вышли из дома ночью и вошли с нами в корабль. Не знаю, куда хотели идти, когда же вышли из корабля на землю, нашей матери уже не было с нами, и не знаю, как она осталась в море. Отец взял нас на плечи и шел в слезах. Пришли мы на какую-то реку, и он перенес меньшого брата, а меня оставил на этом берегу. Хотел он возвратиться, чтобы меня перенести, но пришел лев и, похитив меня, убежал. Овечьи пастухи отняли меня у льва и воспитали меня в том же селении, где и тебя. Больше этого не знаю».

Услышав эти слова, меньший брат вскочил и, плача, говорил: «Такова сила Христова! Брат ты мне! Понял я, что ты мне рассказал, — те, кто тебя воспитали, так же и мне рассказывали, что „у волка мы тебя отняли“». И, обняв, целовал его.

Слышала это мать. И узнав о них из разговора, доведенного до корабля, и проникнувшись, жалела их очень, особенно видя их целующимися, и, плача, думала, не ее ли это сыновья, тем боже, что она услышала, что отец их был стратилатом.

На следующий день пришла к стратилату эта женщина, говоря: «Прошу тебя, господин мой. Я римлянка, а здесь в плену. Доведи меня на свою землю». И, говоря это, жена увидела знак, бывший на ее муже, и узнала его, боясь спросить стратилата. Осмелев же, припала к ногам его, говоря: «Прошу тебя, господин мой, не гневайся на рабу твою, но послушай кротко и расскажи мне о своей прежней жизни. Потому что мне кажется, что ты стратилат Плакида, названный во крещении Евстафием, которому Христос явился в виде оленя, и он уверовал в Него. И подвергся напастям. И взял жену свою, меня и обоих чад своих — Агапия и Феописта — и захотел идти в Египет. Когда же плыли на корабле, науклир-варвар взял меня и привел в свою землю. Свидетель же мне Христос, что ни он, ни кто другой — никто не осквернил меня до сегодняшнего дня! Если ты есть тот, кого я узнала по знаку, скажи мне! Такова сила Христова!»

Слыша это от нее, Евстафий так же узнал ее. Он радовался, сильно плакал и говорил: «Я тот, о котором ты рассказываешь!» И тотчас встал, и они поцеловались, славя Христа Господа, избавляющего рабов своих от многих скорбей.

Говорила же к нему жена его: «Господин мой, есть ли здесь наши чада?» Он же отвечал: «Они съедены зверями». И рассказал ей, как их погубил. Она же говорит ему: «Да восхвалим Христа Господа! И как Он дал нам найтись, так нам и чад наших даст». Отвечает ей Евстафий: «Я же сказал, что они затравлены зверями». Говорит ему жена его: «Вчера, когда я сидела в саду, слышала каких-то двух юношей, которые разговаривали друг с другом о младенчестве своем. И поняла, что это наши сыновья, но они не знали, что они братья, а догадались только по рассказу старшего брата. Если до сегодняшнего дня ты этого не видел, то сейчас постигни, какова милость Христова!»

Слыша это от нее, призвал стратилат обоих юношей и спросил «И что приключилось с вами?» Они рассказали ему все, и он узнал в них своих сыновей. Принял их Евстафий и поцеловал, так же и мать их поцеловала, со слезами хваля Бога о славном обретении их.

Со второго часа до шестого пронесся слух о чуде по всем воинам, и собрались воины, радуясь о обретении их больше, нежели о бывшей победе над варварами.

Великий праздник устроил Евстафий по поводу их узнавания. На следующий же день призвал он Бога, и хвалебные слова восслал Христу о великом человеколюбии Его.

Победив всю варварскую страну, Евстафий возвратился с великою победой, — добычи много неся, боже же пленников ведя.

Случилось же так, что еще Евстафий не возвратился с войны, а царь Траян умер. На его место поставлен был царь по имени Андриан[113], язычник, а также лютейший из всех прежних царей. Когда Евстафий возвратился с победой, встретил его царь как это принято у римлян.

Увидел царь совершенную победу, а обретению жены и сыновей его еще больше возрадовался. И вошел царь в церковь, не принимаемую Богом[114], чтобы жертвы принести идолам. Когда он вступил в церковь Аполлонову, не вошел с ним в церковь Евстафий, но вне остался. Призвал же его царь, говоря: «Почему не принесешь жертву богам? Ты должен сотворить жертву не только ради побед, но и ради обретения жены твоей и сыновей». Говорит же Евстафий царю: «Я Христу своему всегда воссылал и буду воссылать молитвы и моления, ибо Он помиловал меня и привел от пленения. Иного же Бога не знаю и не чту — только сотворившего все Словом». Тогда повелел царь лишить его всех почестей и стать пред ним как простому человеку, а жену его и сыновей привести и так же испытать их.

Видел же царь непреклонную веру его и повелел самого Евстафия и жену его впустить к зверям Выбежал же лев и остановился вблизи блаженных, и поклонился им и отошел, и, делая выбраться из цирка, многих повредил. Тогда царь, видев дивное чудо (как не прикоснулся к ним зверь), повелел разжечь медного вола и ввергнуть святых в него.

Собрались же все верные христиане и немало язычников, желая видеть бросаемых в раскаленную медь. И когда они подошли близко, то воздели руки свои к небу и начали молиться, говоря: «Господи Боже Сил, всем невидимый — нам же видимый, по Твоему желанию! Послушай нас, молящихся Тебе. Сейчас молитва наша окончилась, потому что мы уже вместе, и Ты сподобил нас участи святых Твоих — так и трое отроков были ввержены в Вавилоне в огонь и не отвергли Тебя[115]. Так и нас сподобь скончаться от этого огня, и да приняты Тобой будем как благоприятная жертва[116]. Дай же, Господи, всякому, поминающему память нашу, участие в Царствии Небесном Твоем! Ярость же огня сего переложи на хлад, и сподобь нас — да в нем скончаемся. Еще же, Господи, сподобь — да не разлучатся тела наши, но да вместе лягут!» И когда они так помолились, глас был с неба, говоря: «Будет вам так, как вы просите, и боже вам будет, поскольку многие напасти претерпели и не побеждены были, идите в мире, примите венцы победные, отдыхайте во веки веков за страсти ваши». И слышали это святые, с радостью предались огню. И как ввержены были они в огонь — тотчас огонь угас, прославили же Пресвятую Троицу, предали в мире души свои, И не прикоснулся к ним огонь, даже к волосам.

Через три дня пришел нечестивый царь на то место и повелел открыть медного вола и увидел, что произошло с телами святых мучеников. Нашли целыми тела их, и казалось, будто они живые. Вынув их, положили на землю. Дивились все стоящие, что и к волосам их не прикоснулся огонь. Светились их тела боже снега. Убоялся скверный царь и отошел. Люди же восклицали: «Воистину великий Бог христианский, один истинный Бог Иисус Христос, и нет другого, потому что сохранил святых своих!»

Христиане же тайно украли тела святых мучеников, положили их в честном месте, и, когда окончилось гонение, храм честный создали христиане и положили тела святых мучеников, славя Господа Иисуса Христа, Ему же слава и честь и поклонение с безначальным Отцом и с Пресвятым Духом. И ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Житие Евстафия Плакиды — популярнейший памятник средневековой христианской литературы. Греческий оригинал Жития был создан в IV — середине VI в., выдающийся ранний славяно-русский перевод — не позже конца XI в. Имена автора и переводчика неизвестны.

В сюжете Жития, которое точнее было бы назвать «житийным романом», соединяются приемы двух жанров — античного романа приключений (неожиданное бегство героев, морские странствия, нападение пиратов, похищение детей зверями, мнимые смерти, неожиданные узнавания и т. п.) и мартирия (мученического жития, описывающего страдания и мученическую смерть святого за веру). В Житии сочетаются увлекательный сюжет и поучительность, внимание к чувству и интеллектуальная глубина, — так судьба Евстафия Плакиды, римского военачальника, встретившего на охоте чудесного оленя с крестом между рогами и перешедшего из язычества в христианство, становится основой сложной символической структуры произведения, насыщенной цитатами и аллюзиями из Священного Писания.

Житие Евстафия Плакиды переведено по рукописи: РГБ, Собр. Троице-Сергиевой лавры (ф. 304), № 666. Конец XV в. Лл. 81об. — 91об.