Служебный роман для богини любви 2

Глава двенадцатая

Если бы мне было куда упасть, я б обязательно упала. Но, так ни стула, ни дивана, ни хотя бы более-менее удачного коврика поблизости не оказалось, пришлось сохранять равновесие и просто удивленно смотреть — если не сказать «таращиться» — на скелетов и недоумевать, как они вообще могли додуматься притащить сюда целую толпу посторонних мертвецов!

— Я уверен, это будет очень шумный праздник, — пылко заявил Томас, хватая меня за руки и едва не бросаясь в пляс. — Мы подарим окружающим очень много радости! Я просто гарантирую это!..

— Погоди, — попыталась успокоить я. — Не надо рубить сплеча. Какая радость? Какие гости? Какие мертвецы из соседней деревни?

— Вот эти!

Он всучил мне огромный список, которым, сказать прямо, можно было обмотаться, словно мумия бинтами, и отправиться в таком виде в свет. Фамилий я навскидку насчитала примерно несколько сотен, более того, могла с уверенностью сказать, что на самом деле их было гораздо больше.

Магия, плескавшаяся в пустых глазницах Томаса, попыталась сформировать молящее выражение. Томас умильно сложил руки и смотрел на меня с искренней надеждой. Как отказать этому существу, я пока что представляла с большим трудом.

— Нет, — набравшись сил и вспомнив о том, что каким-то чудесным образом отказывала, например, куче купидонов, тех еще любителей состроить умильное выражение лица и попытаться убедить меня в том, что им не под силу выполнять какую-либо работу. — Мы будем праздновать свадьбу только с местным коллективом. Никаких друзей из соседних деревень. Более того, у меня есть ряд вопросов к населению тех самых соседних деревень. Откуда там столько мертвецов? Что здесь вообще происходит?!

— Ну пожа-а-а-а…

— Нет, — отрезала я. — И падать на колени не надо. Угрожать, что открутишь себе руку или ногу, тоже не надо.

— Но…

— Томас, это не подействует.

Он, кажется, пришел в полнейшее недоумение.

— Вам нас совсем не жалко, госпожа Эдита?

Я хмыкнула.

— Мне жалко, — утвердительно кивнула. — Но есть одна маленькая проблема. Мне прекрасно известно, что в данный момент вы просто занимаетесь наглыми манипуляциями.

— Но ведь…

— Я нисколечко не сомневаюсь в том, — продолжила я упрямо, — что вам хочется праздника. И что все скелеты расстраиваются совершенно искренне, когда получают отказ. Но также я совершенно уверена в том, что это расстройство не настолько критично, чтобы тащить сюда невероятное количество незнакомых скелетов.

— Но…

— Без «но», — строго оборвала я. — Послушай, Томас. Нам с Себастьяном не хочется афишировать наше здесь присутствие.

— Но мы же хотим позвать только мертвых!

Я сердито воззрилась на скелет. Он сложил руки в молящем жесте, но после примерки платья и длительной беседы с мадам Дюбо я уже не поддавалась на все эти попытки задурить мне голову. Конечно, в какой-то мере Томас был честен, но я не сомневалась в том, что в какой-то мере его поведение — это просто попытки давить на жалость. Разумеется, ему хотелось получить желанное!

А в данном случае желанным был праздник.

Вместо того, чтобы ответить, я проследовала в гостиную и устроилась там на диване. Повелевающим жестом указала на кресло, предлагая сесть и Томасу. Этот разговор надо было провести максимально правильно, без единой ошибки, иначе мертвецы опять возьмутся за свое и начнут давить на жалость. А эта наглость — примерно такая же, как и у моих купидонов.

Хотя купидоны, конечно, еще и дикие лентяи… А эти, вероятно, соскучились по обществу.

— Послушай, Томас. Я знаю, что ты в этом доме главный среди оживленных, и они слушают тебя. И я вынуждена просить тебя передать мои слова всем здесь присутствующим. Я очень надеюсь, что ты правильно меня поймешь и сделаешь все, чтобы мы с Себастьяном были счастливы. А значит, проследишь за выполнением этой просьбы. Да?

— Да! — радостно воскликнул он. — Конечно! Я готов служить верой и правдой!..

— Тогда будь внимателен, — я подалась вперед, добавила в голос несколько ноток таинственности и начала свой рассказ. — Мы с Себастьяном в один момент столкнулись с очень страшной задачей. Баланс — невероятно важная составляющая нашей жизнедеятельности, и выдержать его в этом мире непросто. Сейчас баланс расшатался, и мы стараемся делать все возможное, чтобы его восстановить. Но нам могут помешать.

— Кто?! — ахнул Томас.

— Люди, не желающие, чтобы все вернулось на круги своя, — твердо промолвила я. — Аномалий вокруг много, и нам с Себастьяном надо время, чтобы разобраться в причинах их возникновения и все наладить. Но если о том, что мы тут, узнают те, кому знать не надо, то о любой миссии по спасению мира можно будет успешно забыть. Нас просто уничтожат.

— А кому знать не надо?

— Никому, Томас. Никому не надо знать.

Он тяжело вздохнул.

— И что ж тогда делать?

— Мы должны вести себя тихо. Да, свадьба будет. Но она будет только для местных мертвецов и для нас с Себастьяном. Никаких приглашенных со стороны. Никакого излишнего хвастовства. Я очень прошу отнестись к этому серьезно и не ставить под угрозу и нас, и вас. Ведь от баланса в первую очередь зависит ваше существование!

Томас застыл, показывая, что он проникся всей серьезностью ситуации, а потом вкрадчиво, осторожненько так поинтересовался:

— А меню-то утвердить можно?

Мой тяжелый взгляд, очевидно, оказался невероятно красноречивым. Томас втянул голову в плечи, точнее, попытался уменьшить расстояние между шейными позвонками и весь немного подался вперед. Я решительно скрестила руки на груди и воззрилась на него, явно желая всем своим видом предупредить его: не надо пытаться действовать мне на нервы! Это все равно не сработает!

— Можно, — промолвила я, — утвердить меню. Но оно должно быть умеренным. И я не соглашусь, если там будет в огромных количествах невероятное сочетание сумасшедших блюд.

— Там все скромненько! — пообещал мне Томас и протянул очередной громадный список.

Первым делом я сосчитала количество блюд.

— Тридцать семь?! — моему возмущению не было предела. — Тридцать семь блюд?! Томас, я понимаю, что ты пытаешься устроить идеальный праздник, но это много.

— Но…

— Слишком много.

Томас тяжело вздохнул. Потом взглянул на меня и вздохнул еще тяжелее, очевидно, придя к разумному выводу, что его несчастный вид нисколечко не подействовал на меня, поинтересовался:

— А бутерброды можно посчитать как одно блюдо? Там с разными ингредиентами!

— Хорошо, посчитай как одно.

— Тогда тридцать три блюда!

— Это много, — возразила я.

— Но…

— Не больше десяти.

— Как?! — возопил Томас. — Десять — это… Десять — это невероятно мало! Это очень мало! Это безумно мало! — он попытался вздохнуть еще раз.

Получилось не очень натурально. Я напомнила себе о том, что скелеты ни дышать, ни вздыхать не должны, что хвататься за сердце им нет смысла, потому что сердца-то там нет, а все ощущения, если и присутствуют, то являются фантомными — эдакое следствие магического вмешательства, — и постаралась максимально здраво взглянуть на Томаса.

Шантажист умильно воззрился на меня и явно ожидал положительного решения по своему вопросу. Я серьезно кашлянула. Взгляд стал еще умильнее.

— Ну хотя бы тридцать! — взмолился Томас.

Я осталась такой же спокойной. Каменное лицо, кажется, могло испугать кого угодно. Томас убедился в том, что его попытки затрепетать отсутствующими ресницами прошли неудачно, склонил голую черепушку, примерился к моим ногам.

— Даже не думай падать, — сердито отрезала я.

— Двадцать пять, — решил идти на компромиссы Томас.

— Десять, — строго повторила я, хорошо наученная рынками и тем, как на них надо торговаться.

Томас собрался падать в обморок. Я оставалась неимоверно стойкой.

— Двадцать? — осторожно поинтересовался он.

— Пятнадцать, — решила сдаться я.

— Семнадцать?

— Ладно, — пришлось согласиться. — Пусть будет семнадцать.

Томас от радости аж подпрыгнул. Причем качественно так подпрыгнул, что аж долетел до потолка — а потолки тут были, надо сказать, достаточно высокие. Скелет ударился черепушкой о люстру, она опасно зазвенела, но вниз не упала. Сам же Томас даже вида не подал, что испытывает хоть какой-то дискомфорт. У меня возникло подозрение, что скелеты и вовсе не могут испытывать боли, но на каких-то остатках воспоминаний все-таки могут представить себе это ощущение и таким образом частично имитировать его. Наверняка Томасу хотелось таким образом добиться своего.

— Может быть, все-таки восемнадцать? — ласково уточнил он, глядя на меня так, как обычно маленькие дети смотрят на мам, требуя мороженое.

Я прикинула, до скольки Томас готов поднимать ставку, и решительно заявила:

— Никакого увеличения лимита. Семнадцать, и не блюдом больше. И я настаиваю на том, чтобы я сама определила, какое блюдо войдет в это меню.

Томас скривился. Я хмыкнула.

Кто б сомневался, что он собирался скомбинировать из пяти тортов один и в таком громадном виде установить его на стол!

Вооружившись пером, которое выдал мне скелет, и убедившись в том, что чернила там не смывающиеся, не исчезающие и не какие-нибудь еще хитро сделанные ушлым Томасом, я принялась ставить галочки напротив одобряемых наименований. Томас явно не обрадовался, когда прочь были убраны сразу несколько тортов, пара видов бутербродов с невероятно дорогими компонентами, а когда я поинтересовалась, откуда вообще взять средства на всю эту роскошь, он и вовсе стушевался.

— Ну так это, — Томас заморгал, — мы ж зарабатывали!

— Но ведь я просила не привлекать лишнего внимания…

— Так мы со своего, с огорода…

Я пробежалась взглядом по вычеркнутым пунктам.

— У нас на огороде растет лосось? — мрачно поинтересовалась я, тыкая пальцем в соответствующую позицию в списке.

Томас отвел взгляд.

— Ну, лосось не растет…

— И в реке соседней, я подозреваю, он тоже не плавает.

— Не плавает, — Томас явно решил, что согласиться проще, чем спорить со злой и несправедливой мной, опустил голову — потупить взгляд он не мог в силу отсутствия глаз как таковых, а магия с нужной задачей визуализации не до конца справлялась. — Зато там плавают карпы и караси!

— Ничего не имею против карпов и карасей, — усмехнулась я, — но жизненный опыт подсказывает мне, что они не дают черную икру.

— Но!..

— Вычеркиваем.

— А если…

— Вычеркиваем, — твердо повторила я и равнодушным росчерком пера лишила Томаса любых шансов добиться своего в этом споре. Он тяжело вздохнул, но справедливо рассудил, что всякие споры в данном случае были бы бесполезны. Вместо того, чтобы в очередной раз пререкаться, только опустил голову и сделал вид, будто окончательно смирился с моим решением.

Я еще раз пробежалась взглядом по меню, пересчитала пункты, которые оставила — ровно семнадцать, надо же, не оставила Томасу ни единой возможности схитрить и каким-то образом протащить черную икру в меню! — и строго сказала:

— Помни о том, что от того, насколько прилежно ты выполнишь все то, о чем мы с тобой только что договорились.

В ответ на эту аргументацию скелет протестовать уже не решился. Я нисколечко не сомневалась, что ему очень хотелось вставить свои пять копеек и попытаться меня переубедить, но, справедливо предположив, что его мнение все равно не будет учтено, он притворился страшно послушным и воззрился на меня в ожидании других указаний.

— Но ведь мы можем самостоятельно украсить дом так, как нам будет угодно? — поинтересовался Томас, лишний раз напоминая мне, что расслабляться было слишком рано.

Если честно, больше всего мне сейчас хотелось куда-то сбежать и не слышать всего этого бреда. В голову не лезли мысли ни об украшении дома, ни о предстоящей свадьбе, ни еще о чем-нибудь в том же духе. Я уже подумывала над тем, чтобы отыскать Себастьяна и поговорить с ним относительно поведения скелетов. Вот уж неуемные!

Но для того, чтобы осуществить это свое желание, надо было все-таки разобраться с текущими делами.

— Хорошо, — сдалась я. — Давай так. Вы приготовите план дома, а мы с господином богом смерти потом определим, на какие из изменений действительно согласны. Хорошо?

— Конечно! — радостно воскликнул Томас. — Мы обязательно все в скором времени подготовим! Спасибо большое за желание сотрудничать, госпожа Эдита!

Я вынужденно улыбнулась.

Желание сотрудничать… Где уж там.

— Куда пошел Себастьян? — решив не ввязываться в следующий этап диалога, поинтересовалась я у Томаса.

— В направлении деревни, где вы были вчера.

— Да? Хорошо. Пожалуй, поищу его на кладбище в той стороне, — приняла решение я.

— Может быть, вас проводить?

Я хотела согласиться, если честно. Кладбище выдавалось мне достаточно страшным местом, и я очень боялась там набрести на что-то опасное.

Томас тоже принял мое молчание за согласие и заметно оживился.

— Замечательно! — воскликнул он. — В таком случае, мы можем обсудить и изменения в доме!

— Я не…

— У меня уже есть список, — радостно воскликнул он, — по которому мы обязательно должны с вами пройтись и…

— Я прогуляюсь самостоятельно, — решительно заявила я. — А ты пока готовь план украшения дома. И без запросов в окружающие деревни. А уж тем более в более далекие места. Надеюсь, я ясно выражаюсь?

Судя по радостному кивку Томаса, достаточно размыто, чтобы скелеты придумали, как выкрутиться из ситуации. Но, тем не менее, я не собиралась поддаваться на провокацию… Когда-нибудь потом.

А пока пусть почувствует себя свободным и планирует.