Служебный роман для богини любви 2

Глава тридцать пятая

Стремительно холодало. В доме Любви оказалась далеко не такая замечательная отопительная система, как хотелось бы верить, и утром я проснулась, крепко прижимаясь к мужу. Себастьян обнимал меня за талию, но исходящее от него тепло, как и тепло от трех одеял, под которыми мы спали, не слишком-то исправляло ситуацию.

Я попыталась выбраться из кровати, не разбудив мужа, но Себастьян улыбнулся сквозь сон и решительно притянул меня к себе.

— Сколько тебя знаю, ты все время осуществляешь попытки бегства, — прошептал он мне на ухо. — Доброе утро, Эдита.

— Доброе утро, — я повернулась на бок, чтобы иметь возможность рассматривать лицо мужа. — Какие планы на сегодня?

Нашу жизнь, переполненную работой, трудно было назвать размеренной. Подходила к концу осень, близилась зима, и хотя до первых заморозков еще не доходило, я осознавала, что скоро они наступят. А возможно, были даже сегодня. Пытаясь успеть до серьезных холодов разобраться с не умиравшими до конца мертвецами, Себастьян частенько мотался по кладбищам и не ночевал дома. Я же много времени проводила в доме Любви, и купидоны за стрелами прибывали уже именно сюда — волочить тяжелые ящики в Канцелярию не было ни малейшего смысла.

Там активно шли строительные работы. Рене, ворча, что устал от постоянной пыли и шума, писал свои разнарядки в покоях Хранителя Времени (никто из нас понятия не имел, где они находились, но Рене говорил, что ничего интересного там нет, только сплошное стекло и надоедливые лица Истинных). Я не знала, кто сейчас в самом деле работал именно в Канцелярии, но понимала, что периодически должна туда наведываться. Вот только так не хотелось…

Все же, приятно работать не в окружении негатива.

— Сегодня мне придется все-таки навестить Канцелярию, — внезапно сообщил Себастьян.

— Закончились мертвецы?

— Если бы, — вздохнул он. — Вчера связывался с Рене… Он просил кое-что проверить. Говорит, не нравится ему, что все пока что так гладко идет. Он теперь всюду ждет подвоха.

— Такова специфика его работы.

— Да… И в то же время, мне самому не все нравится. Может быть, конечно, у нас коллективная паранойя. Хотелось бы… Но в любом случае, наступает зима. Не лучшее время, чтобы отправлять мертвецов обратно в могилы.

Я заметила мелькнувшую во взгляде Себастьяна грусть. Он уставал на работе не меньше моего, а дело имел с материей куда менее приятной, чем любовь. Постоянно трудиться над тем, чтобы все мертвые реально умирали, а не продолжали свое торжественное шествие по деревням, не самое приятное из занятий.

— Ты устал, — констатировала факт я, садясь в кровати и упираясь спиной в подушку.

Себастьян придвинулся ко мне поближе и положил голову мне на колени.

— Порой, — честно сознался он, — мне очень хочется спрятаться от всего мира и просто быть с тобой рядом. Чтобы никакого долга, никаких Истинных, никаких деревень и никакого баланса… Но я понимаю, что это несбыточная мечта.

— Почему? Возможно, пройдет немного времени…

— Работа будет всегда, — твердо произнес Себастьян. — Даже если ситуация наладится. Слишком все серьезно запустили, чтобы в один миг все потекло так, как должно, и в мире не осталось ничего столь вредоносного, Эдита. Да, тот же Базилий потерял свое бессмертие, а сколько Истинных, работавших рука об руку с Матильдой, не получили должного наказания? И они ведь стремятся продолжать в том же духе. Потому что баланс исчерпает их быстрее, чем мы успеем все наладить.

— Давай не будем о грустном, а?

— Не будем, — кивнул он и, перехватив мою ладонь, быстро поцеловал в запястье. — Так что я сегодня в Канцелярию, и до весны у нас, наверное, перерыв с поиском несанкционированных мертвецов. А ты?

— Ну, мне тоже надо бы в Канцелярию. Поедем вместе?

— Поедем, — согласился Себастьян. — Но все же, я потребую у Рене недельку отпуска и увезу тебя куда-нибудь отсюда… Например, ближе к Новому году. Чтобы мы могли отдохнуть, побыть вдвоем…

— Не уверена, что у меня получится.

— Надо, чтобы получилось, — расплылся в улыбке Себастьян. — Ты же тоже не рабыня собственной должности, Рози. Ты не должна постоянно быть привязанной к рабочему месту.

Я вздохнула. За этот месяц я вроде как делегировала некоторые полномочия своим помощникам, но проще не становилось. Бесконечные кастинги купидонов закончились успешно, но с новыми ребятами еще приходилось работать и консультировать их, отслеживать их работу, а заодно проверять, все ли они делают правильно. Строительство тоже шло полным ходом, но я не успевала добраться до Канцелярии, чтобы все внимательно просмотреть и убедиться в том, что Димитрий и компания умудрились не развалить половину лабиринта.

Стрел становилось все больше, разнарядок — тоже. И хотя мы почти разгребли завал со старыми, Рене предупреждал, что поток новых может увеличиться. Я понимала, что скоро мне одного чана будет не хватать, но где взять материала больше? От этого всего пухла голова, а посоветоваться толком было не с кем. Себастьян разбирался с мертвецами, Рене утопал в аналитике, жалобах и необходимости следить за Истинными, Вериар так активно занимался собственной фигурой, что я его практически не видела… Да и собственное отвратительное самочувствие порой давало о себе знать. Изредка я задавалась вопросом, не сходить ли к врачу, но это ж надо было найти достаточно свободного времени! И врача тоже.

А я даже не сказала Себастьяну о том, что мне плохо и что организм ведет себя невесть как.

— Ладно, — сдалась я, — тоже подумаю над отпуском. Но сейчас давай в канцелярию? И не говори при мне об отдыхе, пока у меня нет ни малейшего шанса на него попасть…

— Хорошо, — покачал головой Себастьян, — не буду, — он сел, потянулся ко мне, поцеловал в щеку. — Тогда одеваемся и в Канцелярию?

— Да, — кивнула я. — Тем более, Брэй уже давно ушел… Надо посмотреть, что там у них.

Я выбралась из постели, открыла шкаф и минут десять рассматривала одежду, не зная, что выбрать. Не то чтобы наряд был для меня так важен; просто я никак не могла избавиться от ощущения, что сегодня произойдет что-то плохое.

— Ты какая-то тревожная, — отметил Себастьян, останавливаясь у меня за спиной, и поцеловал в плечо. — Точно все в порядке? Может, я могу как-нибудь помочь?

— Все хорошо, — отмахнулась я. — У меня перед началом зимы всегда хандра. Так что не обращай внимания.

— Зима — прекрасное время, — возразил мужчина.

— А вот конец осени — не особо. Все серое, витаминов не хватает… Забудь, — махнула рукой я. — Я в порядке. Не стоит заострять внимание.

— Уверена?

— Ага. Была б не уверена, не говорила б так. Какой толк мне от тебя что-то скрывать?

Себастьян крепче обнял меня и уткнулся носом в мои волосы. Я прижалась к его груди и тяжело вздохнула.

— Ну, например, потому, что ты у меня очень самостоятельная и стараешься все проблемы решить самостоятельно. Не говоришь мне о том, как у тебя на работе…

— Да все в порядке у меня на работе, — закатила глаза я. — Даже Аделина больше не язвит. Работает. Кто б мог подумать, мне и на патруль этот любовный жаловаться не приходится…

На самом деле, меня смущало, что отравленных стрел они приносили не то чтобы слишком много. С одной стороны, была надежда на то, что просто купидоны не успели настолько нашкодить, но… я же видела монитор баланса. Если б все шло настолько хорошо, темных пятен давно осталось бы намного меньше! А они практически не уменьшались. И Рене говорил, что динамика его не слишком радует.

Но вдруг мы просто очень спешим? Три месяца — короткий срок, и вряд ли за этот период могло произойти что-то настолько серьезное. Людям необходимо привыкнуть к новой жизни, очистить сердца. Балансу тоже надо время на полное восстановление.

Успокоив себя этими мыслями, я наконец-то выбралась из объятий Себастьяна и схватила первый попавшийся свитер и брюки. В последнее время я совсем не обращала внимания на то, что надеваю, ела кое-как. Порывалась присоединиться к занятиям своих купидонов-строителей, но, посмотрев из окна на то, как они бегали вокруг дома, улепетывая от вдохновленного и страх какого мотивированного Вериара, решила, что пока что меня мой вес полностью устраивает.

Вот если окончательно разъемся, тогда и буду что-то придумывать.

— Ты у меня самая красивая, — словно почувствовав что-то, ну, или заметив, что я дольше обычного задержалась у шкафа и зеркала, прошептал мне на ухо Себастьян. — Только эта работа выпивает из тебя последние соки.

— Да. Я скоро буду зеленой, как трава. Или серой, как осеннее небо, — кивнула я, решительно захлопывая шкаф. — Ты прав, в отпуск надо. И…

И к медику бы, но да черт с ним.

Впрочем, аппетит постепенно возвращался. Я даже съела то, что предлагал мне Томас, и сегодня меня не воротило от запаха съестного — хороший же признак! Себастьян с любопытством косился на меня, словно подозревая в чем-то, но ни слова не сказал.

Все было хорошо, вплоть до того момента, пока не пришло время выезжать. Я посмотрела на повозку, и от одной мысли, что сейчас мы понесемся по воздуху, мне стало не по себе. Надо же, стала домоседкой, привыкла в основном принимать дома!

— А мы можем поднять крышу? — попросила я Себастьяна, забираясь внутрь. — Что-то мне как-то…

— Можем, конечно. Но ты же раньше не боялась?

— Да не знаю, — я пожала плечами. — Раньше не боялась, а сегодня как-то не по себе стало. Но мы же можем, правда?

— Не переживай, — улыбнулся Себастьян.

Он что-то пробормотал себе под нос, и у повозки привычно выросли стены. Дыру от колдовской стрелы на них давно залатали, и теперь внутри было вполне уютно. Я откинулась на спинку сидения и закрыла глаза, велев себе не думать о том, что мы летим на невероятном расстоянии над землей.

— С каких это пор тебя стали пугать полеты? — поинтересовался Себастьян, поймав меня за руку. — Эдита, ты точно нормально себя чувствуешь?

Я пожала плечами.

— Да нормально вроде, — промолвила я, понимая, что звучит это очень неубедительно. — Просто мы давно не летали, вот я и отвыкла немного.

— Да? Ну ладно, — хмыкнул Себастьян. — Будь по-твоему.

Если честно, я ждала, что он будет спорить. Но для этого и времени-то не осталось: повозка уже приземлилась, я почувствовала это по тому, как ее внезапно встряхнуло. Себастьян толкнул дверцу, выскочил первым на землю и подал мне руку.

— Спасибо, — поблагодарила я. — На самом деле, мне уже месяца два…

Я хотела сказать, что вот уж несколько месяцев как чувствую дурноту, но не договорила. Потому что узрела одного из бывших купидонов, нынешнего строителя, прямо в метре от себя.

— Дэн? Ты чего тут, а не в Лабиринте? — удивленно спросила его, но парень сделал шаг вперед и направил на меня дикий, одержимый какой-то взгляд.

— Эдита, — хрипло прошептал он. — Эдита, — повторил еще раз — и, отшвырнув в сторону Себастьяна, вдруг бросился на меня.

Я, вскрикнув, втиснулась в стенку повозки. Дэн уперся руками в поверхность по обе стороны от меня и смотрел взглядом, полным безумия. Откуда только у него взялось столько сил!

Призрачные кони всхрапнули, выдавая беспокойство.

— Дэн, что происходит?

— Ты — моя, — прорычал он. — Ты будешь только моя!

Я никогда не видела Дэна таким. Его нельзя было назвать идеальным купидоном, в конце концов, не просто так он оказался в исправительном строительном отряде, но никаких замашек убийцы прежде у парня не было. Сейчас же он, казалось, был готов руками смять стенку повозки у меня за спиной, а Себастьяна оттолкнул с такой силой, что тот не сразу смог встать на ноги.

Краем глаза я заметила, как попытался подняться Себастьян, но понимала, что при всем желании не могу ему помочь. Дэн нависал надо мной, и в его глазах мелькало что-то дьявольское.

— Оставь ее в покое, — раздался за спиной голос Себастьяна.

Дэн дернулся, оборачиваясь, и я воспользовалась этой возможностью, чтобы схватить его за запястья. Магия любви не предполагала использование никаких разрушающих заклинаний, но зато могла успокоить, привести человека в чувство.

Однако, я столкнулась со сплошной тьмой. Дэн напоминал некий сосуд, доверху наполненный мутной, вязкой жижей. В нем самом можно было захлебнуться. Сколько мыслей!

Я в ужасе отшатнулась от него, разрывая контакт. Дэн же стремительно повернулся к Себастьяну и бросился на него.

Что-то блеснуло. Я не была уверена, что мне не чудится, но на спине Дэна нечто сверкало золотым. Знакомым золотым…

Как будто там была стрела.

Себастьян встретил Дэна сильной магической атакой. Черные магические нити, чем-то напоминающие хлыст, стремительно расползались во все стороны, опутывая его руки и ноги, пытаясь остановить.

— Он заколдован! — крикнула я мужу, даже не зная, зачем, то ли предупреждая об опасности, то ли надеясь на то, что он не станет причинять экс-купидону слишком большой вред.

Дэн рванулся, разрывая на мелкие ошметки те магические путы, которыми воспользовался Себастьян, и вновь двинулся вперед. В каждом его шаге чувствовалась опасность; он издал короткий боевой рык и ринулся на моего мужа.

Себастьян едва успел вскинуть руки. Перед ним возникла сплошная колдовская стена, достаточно плотная для того, чтобы не пропустить сквозь нее Дэна. Купидон бился, пытаясь прорваться, впивался пальцами в тьму, сминал ее, словно это была не магическая преграда, а тонкий бумажный лист.

— Эдита, беги! — крикнул мне Себастьян. — Я с ним разберусь!

Бежать? Я очень сомневалась, что мой супруг действительно сможет что-то с ним сделать. Дэн шел вперед, как безумец, не осознавая, что происходит вокруг. Он вряд ли понимал, что причиняет кому-то вред, просто двигался к своей цели.

— Я ее заберу, — прошипел он. — Она моя. Она моя. Я ее заберу.

Проклятье! Да что ж это такое?

Вышло солнце, спрятавшееся было за тучами, и я отчетливо увидела торчавшую из спины мужчины стрелу. Она, пугающе кривая, застряла между его ребрами. Если прищуриться и попытаться переключиться на магическое зрение, то можно было увидеть, что именно из стрелы исходила вся та жуткая энергия, которая так напугала меня в Дэне.

И вариантов для его спасения было всего два. Выдернуть эту стрелу…

Или убить.

Потому что, пока она все еще в его теле, спасти купидона будет невозможно.

Я рванулась вперед, не обращая внимания на внезапно накатившую на меня дурноту, схватилась за стрелу и решительно выдернула ее из спины Дэна. Он, казалось, даже ничего не почувствовал, только вдруг затих и опустил руки, а потом рухнул без чувств.

Себастьян едва успел остановить набиравшее обороты заклинание и поднял на меня удивленный взгляд. А я молча продемонстрировала ему изогнутую любовную стрелу.

— Кажется, — прошептала я, — у нас с тобой серьезные проблемы.