Служебный роман для богини любви 2

Глава пятнадцатая

Дом Смерти мрачным изваянием маячил впереди. Несколько окон светилось, очевидно, в доказательство того, что внутри нас ждут, и мы ориентировались на этот свет.

За спиной раздавались шаги сотен ног.

— Кто бы мне сказал, что я буду идти во главе толпы мертвецов, чтобы сопроводить их на кладбище, я б покрутила этому человеку пальцем у висках, — сообщила я Себастьяну, недовольно кривясь. — Неужели Базилию настолько нужна была эта энергия, что он пошел на подобные преступления?

— У тебя это еще вызывает какие-то сомнения? — вздохнул Себастьян. — Мне кажется, жадность истинных была очевидна еще с самого начала.

— Не понимаю, как баланс вообще продержался столько времени.

— Ну, они ж увлеклись этим не сразу, — пожал плечами бог Смерти.

Я кивнула. Да уж… Увлеклись не сразу, но зато когда все-таки пришли к выводу, что могут творить что угодно, оторвались по полной.

— Иди к дому, — велел мне Себастьян. — Я сейчас отправлю всех наших сопровождающих на кладбище, пусть ночуют там… А утром начнем работать.

— Может быть, лучше сейчас?

Я так и не привыкла к грубому, безэмоциональному голосу Брэя, потому едва не подпрыгнула на месте, когда он заговорил у меня за спиной.

То, что этот зомби был гораздо разумнее даже его собратьев из дома Смерти, не вызывало никаких сомнений. Но мне, человеку из мира, в котором не было ни оживших трупов, ни богов, работающих в канцеляриях, ни Верховных, ни истинных, ни прочей ерунды, было дико и вовсе признавать, что нечто не до конца мертвое, но уже точно не живое, стоит нынче у меня за спиной и еще общается!

— Мне кажется, — мягко промолвила я, с трудом сдержавшись, чтобы не взвизгнуть от неожиданности вместо спокойного ответа, — что заниматься укладыванием мертвецов в могилы среди ночи — не самая лучшая идея.

Мы вынуждены были возвращаться к дому Смерти под покровом ночи — потому что вести за собой всю эту толпу днем было невозможно. Да и выводить из сеновала мертвецов приходилось группками, собирать их всех подальше от деревни и уже только оттуда выходить дружной шеренгой. Оживленцы покорно двигались в указанном им управлении и останавливались, реагируя на оклик зомби, но никакой другой активности не проявляли.

— Почему? Мы способны работать без устали! — воскликнул Брэй.

— Вы — да, — утвердительно кивнул Себастьян. — А я — нет. Ночью работать с мертвецами гораздо сложнее. Они не слишком-то хотят укладываться в темное время суток.

— Но ведь…

— Брэй, — Себастьян вздохнул, — повторяю…

Я не стала слушать. Понимала, что Себастьян все равно настоит на своем, а мне сейчас еще надо было зайти в дом и собрать всех скелетов.

Трахиандра, услышав мои шаги, зашевелилась, подняла один стебель, убедилась в том, что это я, ее хозяйка, и вернулась обратно в спящее состояние. Я погладила ее по зеленому листку, почесала, дождалась почти кошачьего урчания и поднялась на крыльцо.

Стоило только приоткрыть дверь, как оттуда донесся радостный вскрик:

— Госпожа Эдита, вы вернулись? Я как раз подготовила платье для первой примерки! И не вздумайте отказываться, мы должны немедленно…

— Мадам Дюбо, — вздохнула я, зажигая свет. — Подождите. Не спешите с платьем.

— Но почему? — поразилась она.

— Потому что для начала вам предстоит познакомиться с новыми работниками нашего дома Смерти.

Я посторонилась, пропуская внутрь дюжих зомби, которые прибыли с нами из деревни. Мадам Дюбо попятилась, прижимая пышное свадебное платье к груди, и кашлянула. Если б скелет имел цвет лица, а не сплошные кости, то она, наверное, сейчас была бы белее мела. Но, так как кость оттенок не меняла, то мадам Дюбо только застучала зубами.

— Здравствуйте, — поприветствовала она кузнеца и его сопровождающих. — А вы, э-э-э, прибыли помогать нам с подготовкой к свадьбе?

— Нет, — холодно отметил Себастьян, тоже заходя в дом. — Они прибыли помогать нам в более важных домах. И теперь они работают здесь. Скажи-ка, Брэй… Что ты думаешь о пышных торжествах?

Зомби выпятил грудь колесом и гордо, как мы и договаривались, сообщил:

— В нынешних условиях любое пышное торжество является нецелесообразным! Первоприоритетной целью является уложить в могилы всех неразумных мертвецов и минимизировать влияние аномалии на окружающие селения, при этом не выдав анонимность присутствия господина бога Смерти в его резиденции!

— И что ты, Брэй, будешь делать? — уточнила я, хотя прекрасно знала ответ. Зомби сам его подсказал, за что мы с Себастьяном были, признаться, очень ему благодарны.

— Я, — отчитался Брэй, — возглавлю местных скелетов и направлю их неуёмную энергию в нужное русло!

Платье с шелестом выпало из рук мадам Дюбо.

— А как же Т-томас? — осторожно поинтересовалась скелетиха, глядя на нас с Себастьяном с откровенным подозрением. — Разве он больше не г-главный?

— Ну, — пожал плечами Себастьян, — Томас, конечно, неплохо справлялся со своими обязанностями, но он иногда позволял себе много лишнего…

— Например, когда дело касалось свадьбы, — дополнила я.

— Потому теперь мы дадим Брэю возможность проявить себя.

Мадам Дюбо сглотнула, наклонилась, чтобы подобрать платье, после вновь подняла на нас ошеломленный взгляд. Не заметив на лицах ни тени смущения и ни грамма угрызений совести, она взвесила в руках платье и осторожно поинтересовалась:

— Может быть, примерим?

— Примерим, — кивнула я.

— И там Томас подготовил кое-какие документы для подготовки к свадьбе, — продолжила мадам Дюбо. — Там все относительно меню и разных других дел, и… Так что по поводу платья? Пойдемте?

— Себастьян, ты не против?

— Присоединюсь к тебе чуть позже, — кивнул бог смерти. — Сейчас распоряжусь по поводу того, где разместить наших новых сотрудников… И тех.

У Себастьяна все еще не поворачивался язык открыто называть мертвыми тех несчастных, что сегодня шли за нами. Я понимала, что они не чувствовали боли и умерли по естественным причинам, но ничего не могла поделать с жалостью, что периодически вспыхивала у меня в сознании. В конце концов, никто не заслуживал застревать в состоянии между жизнью и смертью, когда телу не дают отдохнуть.

— Удачи тебе, — я повернулась к Себастьяну, поцеловала его в щеку. — Возвращайся поскорее… Мадам Дюбо, пойдемте.

Скелетиха покрепче прижала платье к груди, словно это было самое драгоценное ее сокровище, с которым она не хотела расставаться ни на одну секунду, и жестом велела мне следовать за нею. Я, конечно, не горела желанием утонуть опять в свадебных хлопотах, но решила, что лучше переговорю с мадам Дюбо наедине. Она явно волновалась.

Женщина дождалась, пока мы наконец-то останемся наедине, а тогда осторожно поинтересовалась:

— Это… Все?

— В каком смысле — все? — усмехнувшись, уточнила я.

— Кого-то из нас вернут в могилы? Или всех? — в голосе мадам Дюбо звенело неподдельное беспокойство. — Простите, госпожа Эдита, мы надеялись, что были достаточно хороши, но…

Конечно, я понимала, что некоторых скелетов не мешало бы припугнуть, но, посмотрев на печальную мадам Дюбо, решила, что Брэй и так отлично справится с задачей запугивания, даже без моего пособничества. Потому решительно заявила:

— Беспокоиться не о чем. Себастьян не сделает ничего дурного разумным мертвецам. Хоронить будут исключительно тех, кто не обладает собственным сознанием, но почему-то не может улежать в могиле.

Мадам Дюбо с подозрением уставилась на меня. Пришлось заверить ее:

— Вам совершенно ничего не угрожает. Обещаю, что Себастьян не задумывает ничего дурного. Только немного унять аномалию. Слишком уж она… Масштабной оказалась. Никто не думал, что масштаб проблем окажется таким.

Кажется, это немного успокоило скелетиху. Она жестом велела мне раздеться, натянула на меня платье и, вооружившись булавками, взялась за дело.

— Вы будете самой красивой невестой на свете! — пылко заявила она, кажется, пытаясь выслужиться. — Самой прекрасной, самой доброй и самой хорошей. Самой-самой-самой! Только не хороните нас. Мы очень не хотим умирать…

— А кто ж хочет?

— Вам, живым, проще, — честно сказала мадам Дюбо. — Потому что вы не знаете, как оно, там. В забвении. А я уже кое-что почувствовать успела. Конечно, умерев, я ровным счетом ничего не пойму. Но мне не хочется умирать опять.

— Понимаю.

На самом деле, осознать все это было очень непросто. А мадам Дюбо больше не желала возвращаться к столь опасной теме.

Она поправила мое пышное платье, одернула подол, подтолкнула к зеркалу и поинтересовалась:

— Ну как? Вам идет! Что скажете?

Я замерла, всматриваясь в отражение, и поняла, что теряю дар речи.

— Мадам Дюбо, это… — выдавила я из себя несколько слов и тут же умолкла, чувствуя, как сжимается горло. — Это…

— Это прекрасно, не так ли?

— Мадам Дюбо, откуда тут эти банты?!

— Какие банты?

Я представила на месте скелетихи пожилую женщину, которая сейчас наверняка наивно моргала бы, упорно, всем своим видом пытаясь убедить меня, будто ничего не произошло. Конечно, моргать мадам Дюбо не умела, но зато шила она роскошно.

Только вот… Перестаралась немного.

На самом деле, я б могла назвать платье красивым. Оно сидело на мне, как влитое, подчеркивало грудь и талию, и я в нем чувствовала себя самой грациозной девушкой на свете. Ткань приятно холодила кожу, а белый цвет на удивление не портил меня и не делал слишком блеклой.

Но с украшениями мадам Дюбо перестаралась.

…Когда я, еще будучи в своем мире, думала выходить замуж и присматривала свадебное платье, я однозначно решила для себя, что оно будет простое и элегантное. Конечно, в итоге оказалось, что денег на платье у меня нет, а жениха я и вовсе послала, да и свадьбы-то никакой не состоялось, но образ невесты в снежно-белом наряде без единой оборки, кружев и прочей гадости, запал мне в душу.

Поразительно, но мадам Дюбо изначально угадала мое желание. Струящиеся юбки, спущенные рукава, открытые плечи, элегантный вырез, шлейф, впрочем, не очень длинный…

И бантики. Кружавчики. Невероятное количество совершенно неуместного декора, который я и так терпеть не могла. Эта свадьба грозилась превратиться в настоящий парад бантов, оборочек и скелетов.

— Эти банты, — ткнула я пальцем в ряд розовых украшений на белом. Благо, хоть не яркого оттенка. — Эти оборки! Это… Мадам Дюбо!

Скелетиха подбоченилась, готовясь защищать свое творение.

— Я уверена, — я повернулась к ней, — что у вас потрясающий вкус. Вы удивительная мастерица. И все вот это просто не могло быть вашей идеей.

— Вам совсем не нравится платье?

— Мне нравится платье! Мне не нравится декор!

Мадам Дюбо, очевидно, задумалась, не стоит ли ей проявить исключительно женскую мудрость и сделать вид, что она к этим бантикам не имеет никакого отношения. Сомнение, вспыхнувшее в глазах — точнее, в заменявшей их магии, — немного успокоило меня. Я вполне могла предположить, что сейчас творилось у швеи в голове.

— Фасон, посадка, ткань… — прошептала она.

— Это идеально!

— А декор?

— Ужасен, — честно созналась я.

— Это все Томас! — моментально нашла виноватого мадам Дюбо. — Это из-за него тут появились все нескончаемые бантики, рюшечки и прочее! Но мы с вами, разумеется, можем это осторожненько отпороть, убрать…

— Я хочу гладкую ткань и никакого декора, — решительно заявила я. — Чтобы ничто не портило невероятную красоту вашего платья, мадам Дюбо. Ведь это так интеллигентно, так сдержано и так роскошно! Без этих оборок я была бы бриллиантом в дорогой оправе. А сейчас… Меня не видно. Вокруг слишком много лишних элементов.

— Все уберем, — решительно заявила мадам Дюбо. — Обязательно! Снимайте платье! К завтрашнему утру все будет сделано просто идеально…

— Спасибо.

Я понимала, то скелетихе, возможно, и хотелось добавить каких-нибудь бантов или чего-то в этом роде, но она правильно поняла мой тяжелый взгляд и решила, что спорить будет себе дороже. Если честно, я вздохнула с облегчением. Радовало то, что мадам Дюбо решила проявить мудрость и, чтобы не дать мне отбиться вообще от всего, решила найти другого виноватого.

— Госпожа Эдита, — проворковала она, касаясь моей руки. — Мы все сделаем! Но вам тогда придется завтра уделить немало времени свадьбе… Чтобы остановить Томаса и не дать ему продолжать свой произвол, разумеется.

— Конечно, — кивнула я. — Завтра будет время, и я обязательно этим займусь.

Я переоделась в свою обычную одежду, отдала мадам Дюбо платье и отправилась к себе в спальню, надеясь, что уже ничего сегодня не случится.

На кровати лежал конверт. Я не сразу заметила его, но бумага, казалось, светилась, привлекая к себе внимание, и я, не удержавшись, взяла ее в руки.

Никаких подписей не было, и открыла конверт. Уже пробежавшись взглядом по тексту, осознала, что предназначалось письмо не мне, но откатывать назад было слишком поздно.

Ровный, красивый почерк, мог принадлежать только одному человеку.

«Себастьян, не знаю, здесь ли ты, но если это действительно так, то твои попытки исправить баланс были очень удачными. Можешь возвращаться в Канцелярию.

Надеюсь, что ты примешь правильное решение.

Хранитель Времени,

Рене».