Служебный роман для богини любви 2

Глава девятнадцатая

В зале все было таким же белым, как и создала моя магия, словно подчеркивало чистоту и важность любви. Мы с Рене вышли из комнаты и одновременно сделали шаг к мягкому ковру, что тянулся от ступенек и аж до Себастьяна.

Мой жених еще не заметил нас. В зале уже собрались гости, сплошь скелеты и зомби, а еще парочка призраков — все облаченные в светлые одежды, специально к свадьбе. Себастьян втолковывал что-то Томасу, кажется, в очередной раз отбрасывал изменения касательно меню. Потом повернулся к священнику, старому зомби, облаченному тоже в светлый наряд, бросил несколько коротких фраз и наконец-то обернулся ко мне.

Замер.

Во взгляде Себастьяна вспыхнуло что-то подобное шоку. Он посмотрел на меня, на Рене, с трудом сглотнул и вопросительно изогнул брови, требуя объяснений. Я смогла только растерянно пожать плечами и мягко улыбнуться, пытаясь таким образом показать, что нам совершенно ничего не грозит, Рене ни за что не причинил бы нам вреда.

Себастьян тяжело вздохнул и перевел взгляд на Рене.

— Все будет хорошо, — одними губами ответил ему мой брат. — Я с миром.

Он взмахнул рукой, и в зале зазвучала легкая музыка, сильно напоминающая марш Мендельсона из моего мира. Я вздрогнула, наслаждаясь мягкой мелодией, и почувствовала, как губы невольно растягиваются в улыбке. Мне хотелось танцевать; хотелось поскорее оказаться в объятиях своего жениха, встать рядом с ним и смотреть в его глаза, чувствовать себя с ним единым целым, и чтобы больше ничто не смогло нас разлучить.

Рене уверенно двинулся вперед. Он ступал медленно, памятуя о том, что мои изящные туфельки не предназначены для бега, как и пышное платье, но, тем не менее, не позволял застыть, как статуе, замешкаться, испугаться, в конце концов. Себастьян ждал меня там, впереди, и мое сердце заходилось в нервном ритме, будто пыталось отстучать за короткие несколько минут все положенные мне удары.

Себастьян был очень красив. Его костюм, казалось, оставался единственным темным нарядом среди всего в этом зале, но в комбинации с белоснежной рубашкой только подчеркивал его мужественные черты и выделял, показывая, что вот он — виновник торжества, мой горячо любимый жених. Себастьяна нельзя было назвать безусловно красивым, как Рене, но для меня не было на свете прекраснее мужчины. Все вокруг просто меркли.

Я знала, что настоящая, чистая любовь выделяет, окрыляет, наполняет душу светом, но не знала, что это будет происходить вот так… В эту секунду, хоть я и опиралась о руку брата, я словно забыла о существовании всех.

Кроме Себастьяна.

Те несколько метров, что разделялись нас, казались мне бесконечными. Себастьян тоже не сводил с меня глаз, и когда Рене вложил мою руку в раскрытую ладонь жениха, я ощущала, будто преодолела невероятно долгий путь.

— Береги ее, — промолвил Рене. — И никому не позволяй причинять ей вред, Себастьян. Прежде ты с этим отлично справлялся… Надеюсь, не подведешь и впредь.

— Не подведу, — твердо ответил мужчина.

Рене отступил и занял свое место среди гостей. Себастьян повернулся ко мне, вопросительно изгибая брови.

— Он…

— Все хорошо, — прошептала я едва слышно, надеясь, что наш разговор не станет достоянием скелетистой общественности. — Мне больше ничего не угрожает. Нам ничего не угрожает… Мы объясним тебе после. Сейчас… Просто поверь.

— Верю, — серьезно кивнул Себастьян.

Он чуть крепче сжал мои пальцы, словно пытаясь убедить в том, что ни на секунду не сомневается в моих словах. Я ответила мягкой улыбкой. Рядом с Себастьяном я чувствовала себя невероятно, невообразимо счастливой, и сейчас мне хотелось только одного — петь от радости, кружиться вокруг него… Наслаждаться тем, что он был рядом со мной и никуда не мог исчезнуть. Не должен был раствориться в воздухе, не собирался исчезнуть.

Он был моим.

И нам больше ничего не угрожало.

Зомби-священник смотрел на нас с такой искренней улыбкой, словно ощущал эту любовь. Должно быть, он очень давно не исполнял свои служебные обязанности, но теперь светился, как начищенный пятак, радуясь, что будет венчать пару, которую соединила истинная любовь.

— Дети мои, — мягко провозгласил он своим практически живым голосом. — В этот день, вероятно, самый важный для вас, ваши сердца соединятся навечно перед небесами и станут единым целым. Вы становитесь семьей — а значит, двумя половинками крепкого союза, скрепленного перед глазами смертных и вечных…

Я краем глаза увидела, как усмехнулся Рене, реагируя на упоминание Истинных.

— Согласен ли ты, Себастьян, бог смерти, взять в жены Эдиту, богиню любви, и разделить с нею каждый миг и каждое чувство свое?

— Согласен, — спокойно ответил Себастьян.

— Согласна ли ты, Эдита, богиня любви, взять в мужья Себастьяна, бога смерти, и разделить с ним каждый миг и каждое чувство свое?

Я подняла взгляд на Себастьяна и, не сомневаясь больше ни секунды в правильности этого решения, выдохнула:

— Согласна.

Магия отреагировала на наши слова практически моментально. Себастьян еще успел притянуть меня к себе, наклонился ко мне и поцеловал в губы — нежно, буквально вдыхая в меня свою любовь. И в ту же секунду нас окутал поток магии. Я вздрогнула, цепляясь пальцами в воротник его костюма, закрыла глаза, чтобы не заслепило от внезапного сияния, и ответила на поцелуй.

В эту секунду для нас больше ничего не существовало. Ни гостей, ни даже Рене в переднем ряду, ни священнослужителей.

А когда мы с Себастьяном наконец-то отстранились друг от друга, у нас на запястьях засверкали белые венчальные браслеты. Они быстро растворились, будто втянулись в кожу. На запястьях осталась едва заметная вязь магических рун, да и та через несколько минут просто растворилась в пустоте.

Себастьян, тем не менее, потянулся к зависшей в воздухе подушечке, взял с нее кольцо, потом с нежностью коснулся моей руки. Я вздрогнула, ощутив, как он мягко надевает кольцо мне на палец, и расплылась в счастливой улыбке.

— Теперь ты, — прошептал мужчина.

Священнослужитель кашлянул, напоминая о том, что он тут не просто так стоит и вообще-то должен вести нашу церемонию, но мы не обратили на него внимания.

Я тоже взяла кольцо, чуть более массивное, чем то, что Себастьян надел мне на палец, и потянулась к своему супругу. Боялась, что оно окажется слишком маленьким или большим, ведь мы совершенно забыли о кольцах и не покупали их.

Наверное, их создала сама магия. Или Брэй решил проявить не только искусство кузнеца, а и умения ювелира.

И хотя эти кольца ровным счетом ничего не значили, теперь, когда они сияли на наших руках, я почувствовала себя в разы защищеннее. Я вдруг почувствовала себя такой счастливой… Вроде бы и до этого наслаждалась жизнью, но в эту секунду была готова просто летать от радости.

— Теперь ничто не разлучит нас. Даже смерть, — прошептала я. — Потому что она у тебя ходит в подчиненных.

— Любовь не знает границ между мирами, — мягко рассмеялся Себастьян и вновь потянулся ко мне за поцелуем.

— Кхе-кхе, — кашлянул над ухом священнослужитель. — Может быть, вы позволите мне закончить церемонию, как полагает?

Мы с Себастьяном засмеялись и отшатнулись друг от друга, стремительно краснея, как будто были маленькими детьми, которых застукали за воровством конфет.

— Объявляю вас мужем и женой, дети мои, — важно проронил зомби. — И пусть ваша любовь освещает вам жизненный путь, и пройдете вы по нему рука об руку, не расставаясь ни на минуту и не желая расставаться. Да будет так. Жених, можете поцеловать свою невесту.

Себастьян как будто только того и ждал. Он склонился ко мне и впился в губы страстным поцелуем. Магия на этот раз не лилась так ярко, но белое сияние все равно было.

Мы уже и отстранились друг от друга, но все равно волей-неволей тянулись обратно, надеясь на то, что сможем совсем скоро остаться наедине. Зомби-священник, вздохнув от умиления, уже успел покинуть свой пост.

И только тогда я наконец-то заметила подошедшего к нам Рене.

— Ну, детьми своими называть не буду, — усмехнулся он. — Но благословить — благословлю, — он поднял в воздух свои песочные часы и осенил нас с Себастьяном каким-то религиозным знаком. — Поздравляю, мои дорогие. Живите долго и счастливо.

Я только улыбнулась, а вот Себастьян буквально впился в Рене взглядом, словно пытаясь испытать его на прочность.

— Не ожидал, — проронил он, — увидеть тебя здесь.

В его голосе звенела плохо скрываемая враждебность. Себастьян был готов вновь спрятать меня за свою спину и броситься на Рене.

— Я с миром, — улыбнулся в ответ Хранитель Времени. — Не рычи, Себ. Мы же с тобой дружили даже.

— Дружили, — кивнул Себастьян. — Но ты попытался убить Эдиту.

— Я не пытался убить Эдиту, — твердо ответил Рене. — Я не собирался причинять ей вреда. Но я не мог сразу пойти против истинных. Мне надо было защитить вас — но я мог сделать это только одним способом. Просто дать вам уйти. А теперь все встало на места.

— И что же такого изменилось, что ты готов пойти против законов и Истинных?

Рене вздохнул.

— Эдита из этого мира.

Себастьян застыл. Глаза его широко распахнулись от удивления.

— Что?

— Эдита из этого мира, — повторил Рене. — Моя родная сестра. Но чтобы подтвердить это, мне пришлось несколько суток проторчать в архиве и перегрызться со всеми Истинными подряд. Теперь вы можете вернуться. Занять свои прежние места… Только с уже более широкими полномочиями. Я нуждаюсь в вашей помощи, Эдита, Себастьян. И хочу восстановить баланс. Потому предлагаю вам вновь стать частью моей команды.

Он прищурился, глядя на нас, и дополнил:

— Это никак не будет мешать нашим отношениям.

Я взглянула на Себастьяна.

— Это должно быть твое решение, — твердо промолвила я. — Я поддержу его. Любое.

Себастьян вздохнул. Помолчал немного. А потом вдруг тихо рассмеялся.

— Неужели вы верите, что я действительно могу отказаться?

Я почувствовала, как меня накрыло волной облегчения. Действительно, это ли не счастье? Теперь я по меньшей мере могла с уверенностью сказать, что мы с Себастьяном сможем не только наслаждаться друг другом, а и помочь этому миру.

— Но сегодня мы работать не пойдем, — с улыбкой промолвил он.

— Ну конечно. У вас сегодня свадьба, да и завтра я вас на работе не жду, — подмигнул нам Рене. — Но, простите, придется обойтись без медового месяца. У нас слишком много дел… Но пока не будем о них. Праздновать?

— Праздновать, — вздохнула я. — Там Томас стол из восемнадцати блюд приготовил… Он обидится, если мы не будем есть.

Впрочем, я очень сомневалась, что Томас вообще был готов оставить кому-либо выбор, хотят они участвовать в праздновании или не собираются этого делать. Потому что когда мы, увлеченные разговором, наконец-то оглянулись, то увидели, что посреди огромного зала уже появился стол. Ковер, по которому шли мы с Рене, успели скатать в рулон и уносили куда-то наверх. Стулья скелеты расставляли вдоль стола, и кто-то из них уже занимал свои места, хотя, понятное дело, без тарелок — ведь они не могли есть.

Жениха и невесту — то есть, нас с Себастьяном, — усадили во главе стола. Если честно, я чувствовала себя немного неловко, все-таки, быть в центре праздника не всегда очень простая задача. Но скелеты явно ждали, пока мы начнем есть.

— Угощайтесь, угощайтесь, — хлопотал Томас, расставляя последние блюда на столе. — Прошу! Тут все свеженькое, только сегодня приготовленное! Овощи с города, дичь с лесов…

— Это же курица, — неуверенно промолвила я. — Разве курица — это дичь?

Томас опустил взгляд.

— Понимаете, — пробормотал он, — мы действительно собирались просто приготовить курицу. Но, подумав немного, решили, что она может принести куда больше пользы как несушка. Потому на столе не курица.

— А кто?

— Утка.

Я подозрительно покосилась на птицу, но, вовремя осознав, что травить меня тут точно не собирались, вздохнула.

— Ну, пусть утка…

— Угощайтесь! — поторопил Томас. — Может быть, вам насыпать чего-нибудь?.. Салатику? Вот хотите салатику в тарелочку?

Он вооружился тарелкой с чем-то, смутно напоминающим знакомый мне из моего мира греческий салат. Пришлось кивнуть, и Томас решительно принялся раскладывать его по тарелкам.

Увлекшись, скелет вознаградил нас не только греческим салатом, а и кусочком утки, каким-то замудренным гарниром, название которого я искренне не способна была выговорить, и налил в бокалы вино, а потом наконец-то изволил занять собственное место за толом.

Я смутилась. Скелеты, зомби, призраки — все они сидели и смотрели на нас, явно дожидаясь, пока начнем есть. Рене едва заметно улыбнулся и протянул:

— Мне, конечно, не привыкать к роли музейного экспоната — господа Истинные ведут себя за столом похожим образом, — но Эдите и Себастьяну, думаю, неловко, когда на них так пристально смотрят. Возможно, вы все-таки поумерите свой пыл и не станете прожигать нас взглядами?

Скелеты отвернулись с такой скоростью, что у кого-то даже опасно щелкнули позвонки.

— Спасибо, — выдохнула я, наконец-то спокойно принимаясь за еду. — Хорошо, что ты все-таки пришел, Рене.

— Ну, да, всяко приятнее вступать в брак богиней любви, а не беглой иномирянкой, — вздохнул мой брат. — Но теперь-то можно ни о чем не волноваться…

— Тем не менее, — проронил Себастьян, — я прекрасно понимаю, что нас впереди ждет огромное количество работы.

— Безопасной работы, — усмехнулся Рене.

— Хотелось бы в то верить…

Мы с Себастьяном переглянулись. Вспомнили, должно быть, одновременно о мертвеце, от которого вынуждены были улепетывать по местному кладбищу, о мертвых коровах, которые с трудом сгорали даже под воздействием сильного заклинания. Теперь это казалось таким невыносимо далеким… Словно было в прошлой жизни.

— Но что мы все о работе и о работе, — нарушил неловкое молчание Рене. — Горько?

— Горько! — отозвались скелеты. — Горько! Горько! Горько!

Себастьян поднялся, подал мне руку, предлагая встать тоже, обнял за талию, привлекая к себе, и поцеловал. Нежно так, бережно, любовно, словно боялся, что лишняя страсть может меня оттолкнуть. Или, возможно, не хотел проявлять ее при свидетелях.

В какой-то момент крики «горько» вдруг стихли, и откуда-то из подвалов донесся громкий вой. Я вздрогнула от неожиданности, а Рене удивленно изогнул брови.

— Это что за несчастный у вас там завывает?

— Это Димитрий, — нехотя отозвалась я.

— Димитрий?! — воскликнул Хранитель Времени. — Надо же! А я думал, эта скотина пропала, никак найти его не могли… Вот так находка. Вы не перестаете меня удивлять!