Служили два товарища

Турецкий вал 8 ноября. 3 час. 00 мин

Тяжёлые морские орудия были привезены на Перекоп из Севастополя. Лёжа брюхом на бетонных подстилках, они тянули свои рыла на север, откуда должны были прийти красные. Зябко ёжилась на ветру артиллерийская прислуга.

В эту ночь на Турецком валу никто не спал. Притопывая сапогами, дозорные ходили вдоль проволочных заграждений, вдоль брустверов.

Неглубокий ход сообщения вёл из окопа в штабной блиндаж. По этому ходу торопливо шагал офицер в шинели с поднятым воротником. Сгорбившись, он нырнул в чёрную нору. Заскрипели мёрзлые ступеньки.

В блиндаже обстановка была деловая и спокойная. Три телефона выстроились на столе. Рядом с ними булькал кофейник на спиртовке.

За столом сидел молодой полковник и точил карандаш.

Он обернулся на шум открывшейся двери.

— Разрешите? — козырнул вошедший. — Поручик Брусенцов.

— Очень приятно, — сказал полковник с лёгким неудовольствием.

— Господин полковник, мы тут сидим, ждём лобового удара… А если красные пойдут в обход? Это ведь азбука. Они азбуку знают.

Полковник вздохнул:

— Да, да, поручик, вы правы. Они действительно готовят обходной манёвр — на Чонгарском направлении. Нам об этом известно.

— Да я о другом говорю, — нетерпеливо отмахнулся Брусенцов. — Что, если они тут, под боком, через Сиваш попрут?!

— По морю, аки посуху? Вы с ума сошли.

— Допустим, сошёл. А вдруг они тоже?.. Такую возможность вы не учли?

Полковник встал из-за стола, чтобы разговор был покороче.

— Вы давно к нам прибыли?

— Десять минут назад.

— Так вот, идите умойтесь с дороги, отдохните. — И вдруг полковник сорвался: — Ну что ты будешь делать! Каждый поручик — Бонапарт! Каждый, ядри его палку, принц Савойский!.. Только воевать некому.

Брусенцов поглядел на него — молодого, уверенного в себе — с обжигающей ненавистью. Но это был фронт, а не севастопольский ресторан. Поручик молча козырнул и вышел из блиндажа.

А полковник сел и потянулся к кофейнику. Но по пути его рука передумала и сняла трубку телефона.

— Дай-ка мне Литовский полуостров… Губаревич?.. Это я, Васильчиков. У тебя прожекторы горят?.. Слушай, посвети на всякий случай на Сиваш. И обеспечь наблюдение… Что?.. Говорят тебе — на всякий случай!..

Он кинул трубку, уже сердясь на себя за то, что поддался панике.