Смертельная развязка

15

КИАРАН

Все казалось таким простым, когда она сказала мне снова убить ее. Четкое задание, которое я мог выполнить. Только сейчас до меня дошло, насколько все было неправильно. Вселенная действительно хотела наказать меня за то, что я в первый раз оборвал ее жизнь. Она вернула мне Марли. Позволила мне понять ее. Позволила мне увидеть, какой она была на самом деле, чтобы затем снова забрать ее у меня и оставить ни с чем.

Опустившись на колени, я поднял лицо к небу. Я прижал пальцы ко рту, пытаясь удержать ощущение ее губ, но дождь смыл его. Почему мир позволил мне прикоснуться к ней всего лишь на мгновение? Хотел ли он, чтобы я увидел, чего мне не хватало все это время? Что, черт возьми, я должен был из этого извлечь? Какой урок?

— Прости, прошептал я под дождем. Мне чертовски жаль, Марли.

Мне не было жаль Вселенную. Ее жестокие когти впились в мое гребаное тело и разорвали меня на части. Мне было наплевать на судьбу, и на все остальное, что она пыталась сказать. Меня волновала Марли. Когда это случилось, я не знаю, но она пробила дыру в моей внешней оболочке и заползла ее. Она чувствовала себя там как дома. Я хотел, чтобы она осталась. Осталась. Что это была за жизнь без ее улыбки? Эта прекрасная, идеальная улыбка и то, как она смеялась. Черт, мне даже нравилось, как она плачет. Все в ней завораживало меня… и что же я сделал? Выбросил ее. Выбросил ее, как будто она была ничем.

Марли не была ничем. Она была для меня всем.

— Мне нужно, чтобы ты вернулась. Мы еще не закончили. Я не закончил с тобой.

Кого, блядь, я обманывал? Она ушла. Действительно, блядь, ушла.

Я положил руку на грудь, потирая больное место. Ее потеря ощущалась как свинцовый груз. От которого я не собирался освобождаться. Не сейчас, никогда-либо еще. Мне придется жить с тем, что я с ней сделал.

— Я не хотел возвращать тебя в первый раз, но теперь я это делаю. Я, блядь, серьезно, Марли. Я хочу, чтобы ты вернулась. Не уходи, пожалуйста… не уходи.

Две теплые дорожки скользили по моим щекам, смешиваясь с ледяным дождем. Слезы. Это были чертовы слезы. Я не мог вспомнить, когда я плакал в последний раз. Когда я вообще позволял себе такие глубокие чувства.

— Блядь! — крикнул я в небо.

Это слово эхом отдавалось в моих ушах. Мне не стало легче. Стало еще больнее. Я наклонился вперед и ударил кулаками по земле. Из моего горла вырвался вопль боли. Почему я позволил себе так зациклиться на желании, чтобы она ушла? Почему я так сосредоточился на этом? Почему я не позволял себе видеть ее? Это было так глупо. Так по-идиотски.

Жалкий. Вот кто ты такой. Ты позволил гневу ослепить себя. А теперь она ушла.

— Не оставляй меня, Марли. Вернись. Останься. Пожалуйста, блядь, останься.

Я положил руки на землю. Моя грудь вздымалась с каждым вдохом. Это было бесполезно. Все. Вселенная не собиралась давать мне отсрочку. Она не позволит мне вернуть ее.

— Прости, задыхаясь, проговорил я, чувствуя, что слова словно кинжалом впиваются в горло.

Чувствуя полное поражение, я заплакал и позволил дождю пробрать меня до костей. Мне было все равно, заболею ли я от него. Мне было наплевать на все. Это было бессмысленно. Целый год своей жизни я был зациклен на ней. Я думал, что обрел покой, когда убил ее, но вскоре стало ясно, что это не так. Убив ее, я не стал чувствовать себя менее ненормальным. А если и стал, то только сильнее. Я спрятался здесь, у дяди, чтобы разобраться во всем. Проводил месяцы в раздумьях, а призрак Марли появлялся и сводил на нет все мои труды.

Я не был в порядке. Ни в коем случае. И Марли тоже. Два сломленных человека, которые не имели ни малейшего представления о том, как справиться с тем бардаком, в который превратились наши жизни. Нам не к кому было обратиться. Я любил свою семью, но они не знали, что скрывается внутри меня. Они не понимали. Но она понимала. Она все понимала. И именно поэтому она была мне нужна. Вместо того чтобы стать храбрым, я навсегда разрушил наши отношения.

— Я не верю в бога, но, пожалуйста, верни ее… позволь мне ее вернуть. Я хочу все исправить, пожалуйста.

— Что исправить, Киаран?

Голос показался мне очень знакомым, но рядом никого не было. Мне показалось.

— Я и Марли, — прошептал я, не заботясь о том, что это было ненастоящим. — Я хочу, чтобы у нас все было хорошо.

Две руки обвились вокруг меня спереди, а тело обхватило мою спину. Оно было таким же холодным, как и я, и тоже промокшим.

— Тогда сделай все правильно, прошептала она.

— Ты ненастоящая.

Мягкий смешок прошелся по моей спине.

— Разве?

Мне хотелось верить, что это она, но какая-то часть меня сдерживалась. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Мир не мог вот так просто исполнить мое желание. У него не было для этого причин. Не после того, что я натворил.

— Докажи, что ты настоящая.

Руки гладили меня по груди, а лицо вжималось в спину. От этого ощущения я вздрогнул.

— Смогла бы я прикоснуться к тебе, если бы не была настоящей?

— Марли.

Ее имя прозвучало хрипло. Эмоции захлестнули меня с головой, и я не мог держать голос ровным.

— Я здесь. Я здесь. Ты не убил меня снова. То есть, я исчезла на какое-то время, но потом вдруг оказалась здесь, и ты просишь меня вернуться. На мгновение я подумала, что мне послышалось, но ты говорил так расстроенно, что мне пришлось в это поверить. Ты в порядке?

Я покачал головой.

— Нет, я ни хрена не в порядке.

Ничего не было в порядке. Ее не было. Она исчезла, и это сломало меня. Я не ожидал, что у меня будут чувства к этой чертовой женщине, но они были. Они были настоящими, сильными и истинными.

Она сдвинулась, переместившись с моей спины. Она подняла меня с земли, заставив сесть на пятки, а затем уселась мне на колени. Ее руки легли мне на лицо, отбрасывая с него мокрые волосы. Я открыл глаза и уставился на нее. Волосы Марли были прилипшие к голове. Ее одежда прилипла к коже. Она была похожа на мокрую крысу, но она улыбалась мне. Улыбалась, блядь.

— Привет.

Я не мог открыть рот. Марли погладила меня по лицу. В ее карих глазах было столько жизни. Она была такой настоящей.

— Я здесь, Киаран. Ты думал, что сможешь так легко от меня избавиться?

У меня отвисла челюсть.

— Ты, блядь, просила меня убить тебя. Не делай этого больше. Не заставляй меня делать это.

Ее глаза искали мое лицо.

— Я думала, ты хочешь этого.

— Да, я хотел, пока ты не ушла. Я не хочу, чтобы ты уходила. Я хочу, чтобы ты была здесь. Я обхватил ее за плечи. — Ты слышишь меня? Я хочу, чтобы ты была здесь, так что ты, блядь, останешься.

Ее глаза расширились. Я посмотрел на свои руки. Они были на ней. Я мог чувствовать ее. Прикоснуться к ней. Я пробовал, перемещая свои руки выше по ее рукам, по плечам, прежде чем обхватить ее лицо. Мой большой палец прошелся по ее щеке. Какая же она была красивая.

— Ты моя, Марли. Мой гребаный призрак.

Я не дал ей возможности произнести ни слова в ответ. Притянув ее ближе, я поймал ее рот своим. Одна рука покинула ее челюсть и обхватила мокрые волосы, чтобы удержать ее на месте. Я думал только о том, чтобы уверить себя, что она здесь. Что она не исчезла. Мне было все равно, как она вернулась и почему. Все, что мне было нужно, — это она. Только ее. Поцеловать ее — это как наконец-то снова вздохнуть. Как будто вернулся домой. Ее рот был сладок. Это было мое убежище. Я хотел заползти в нее так же, как она в меня, и сделать так, чтобы она никогда, блядь, не уходила.

— Киаран, вздохнула она, прижав руки к моей груди.

Я продолжал целовать ее, не желая говорить. Я просто хотел чувствовать. Чувствовать вместе с ней. Чтобы навсегда окутать Марли. Мои пальцы сжались вокруг ее волос. Ее резкий крик боли не остановил меня. Ничто не остановит.

Не сейчас.

Мой рот покинул ее, поглаживая ее по челюсти и вниз по шее.

— Эй, нам нужно поговорить.

— Нет, поговорим позже. Я провел зубами по ее шее. — Я собираюсь заползти внутрь тебя, Марли, украсть твое дыхание, твое тело, твои органы, твой гребаный разум и сделать их своими. Я похороню себя так глубоко, что ты не сможешь меня вытащить.

Продолжая крепко держать ее за волосы, я опустил другую руку с ее челюсти на ее бедро. Я сжал мокрую ткань, обнажая все новые участки ее кожи.

— Ты собираешься что? — прошептала она.

— Тебе нужен сценарий?

Я задрал платье выше, чтобы оно сидело на бедрах.

— Я… Я…

Мои пальцы обвились вокруг довольно хлипкого нижнего белья, отделявшего меня от конечной цели.

— Я буду целовать тебя, пока все твои вздохи не станут моими. Обхвачу рукой твое горло, чтобы удержать тебя на месте, пока я буду входить в тебя и заставлять тебя принимать все, чтобы ты никогда не забыла, как я ощущаюсь внутри тебя.

Задыхаясь, я сорвал с нее нижнее белье. Оно разорвалось между пальцами, и я бросил испорченную ткань куда-то позади нас. Я не мог думать ни о чем другом, кроме как, чтобы обладать ею. Ничто не могло помешать мне. Нет необходимость говорить об этом. Нет долбанной причины, почему это может быть плохой идеей. Я нуждался в ней. Она нужна была мне.

— Я сделаю тебя своей, полностью, блядь, своей, чтобы ты больше никогда не думала о том, чтобы уйти.

— Кто…, кто сказал, что я хочу уйти?

— Ты пыталась уйти. Ты заставила меня убить тебя снова.

Ее руки обхватили мои плечи, а я провел пальцами по внутренней стороне ее бедра.

— Я не хочу уходить.

— Ну что ж, хорошо. Это послужит тебе напоминанием о том, для чего ты здесь остаешься.

Марли издала писк, когда мои пальцы встретились с ее киской. Я погладил ее. Она стонала, прижимаясь ко мне. Я поцеловал ее в шею и вошел в нее двумя пальцами.

— О, Боже!

— Нет никакого бога. Того бога, которому поклонялись твои родители, ни хрена не существует, Марли, есть только я. Я тот, кому ты поклоняешься. Ты стоишь на коленях на моем алтаре. Ты приносишь себя в жертву мне. Ты возьмешь всего меня, потому что ты принадлежишь мне. Если тебе нужен гребаный бог, то поклоняйся мне и только мне, слышишь? Ты моя.

Я отпустил ее волосы и обхватил рукой ее шею. Мой рот добрался до мочки ее уха. Я взял ее между зубами и зарычал, трахая ее пальцами. Ее стон заставил мой член напрячься. Я не хотел торопиться с Марли. Я хотел, чтобы она была на взводе, хныкала и отдавалась мне.

— Киаран.

— Ты хочешь этого, да? Ты хочешь стать моей маленькой ученицей? Тебе не нравился твой предыдущий бог, но я тебе понравлюсь. Я дам тебе причину, чтобы жить.

Ее руки крепко обхватили мои плечи. Она выгнула спину, прижимаясь к моей груди. Мои пальцы задвигались быстрее, проникая в ее влажную киску. Она не могла спрятаться от этого. От неизбежности. От того, что она моя.

— Скажи, Марли, скажи, что я твой гребаный бог. Я не милосердный и не добрый. Я не буду обращаться с тобой ласково или облегчать тебе жизнь, но тебе это понравится. Ты будешь умолять.

— Киаран, пожалуйста, — хнычет она.

Звук был таким сладким. Таким охренительно правильным.

— Скажи мне это.

Я укусил ее за ухо. Она вздрогнула и снова застонала.

— Марли.

— Твоя. Я твоя. Ты мой бог.

— А что ты хочешь от своего бога?

Я лизнул ее челюсть, желая наградить ее поцелуем, она должна сказать. Мне

нужны слова.

— Воспользуйся мной. Войди в меня. Пожалуйста.

С удовольствием, моя маленькая ученица.