Смертельный дар

Глава 13

— Какого черта мы там потеряли? — спросила Каэр, садясь рядом с Заком в машину и направляясь к причалу. — Даже я ожидала, что вы займетесь этим черничным расследованием.

— Сознательная порча продукта — федеральное преступление. Полиция и ФБР сделают все возможное. Хотя я вполне допускаю, что человек, стоящий за ним, находится в домашнем окружении Шона.

Она задохнулась:

— Что?

— Нам надо вернуться назад, к началу этой истории, — сказал Зак. — Эдди пропал. Он мертв. Шон заболел почти сразу же, как покинул Штаты. Более чем вероятно, что он употребил в пищу что-то купленное здесь. То, что и послужило причиной отравления. Они провели тесты на наличие всех существующих бактерий, но ни разу не проводили тесты на присутствие в организме солей тяжелых металлов. Мышьяка. Или чего-нибудь более экзотического.

— Мышьяк? Вы думаете, кто-то травил его мышьяком?

— Может быть. Возможно. Или соли металлов вовсе ни при чем. Всегда есть вероятность, что это яд строчков, гирометрин.

— Не имею представления, о чем вы говорите.

Он засмеялся:

— Гирометрин. Яд, содержащийся в грибах, таких как строчки. Бледные поганки. Иногда часами не проявляется никаких физиологических нарушений.

— Потом возникает жестокая боль в брюшной полости, рвота и диарея?

— Вы догадались. Маловероятно, чтобы доктора распознали этот яд, потому что к тому времени, как он попал в больницу, в животе уже ничего не осталось, что могло служить свидетельством отравления.

— Так вы думаете, что кто-то хотел Шону смерти?

— Определенно.

— Но зачем кому-то понадобилось убивать его?

— Он богат.

— Но… его доля в бизнесе переходит к Кэт. Никому из нас и в голову не придет мысль о том, что она в состоянии причинить вред своему отцу. Так… зачем?

— Думаю, кто-то хотел убрать его с дороги, потому что Эдди что-то обнаружил. У Шона и Эдди был собственный, отдельный бизнес. Знаете, как помешан Шон на Найджеле Бриджуотере. Я использовал компьютер Эдди, чтобы посмотреть, как далеко зашли его исследования. Дело в том, что и Шон, и Эдди верили, что Найджел перевозил огромные суммы денег, так же как важные документы, когда узнал, что на его след напали британцы. Когда его схватили, при нем ничего не нашли. Для Найджела самым важным было не впутывать тех, кто финансировал его или помогал каким-либо другим способом. Помните, британцы считали революцию актом измены. Войной ее назвали только по окончании. Каждый, кто подписал Декларацию независимости, был готов, что в случае ареста палач накинет на его шею петлю.

— Тем не менее все ее подписали.

— Да, и все мы считаем их поступок само собой разумеющимся, потому что в войне была одержана победа. Но могло случиться и по-другому. Возвращаясь назад, в те далекие времена, множество людей молилось о независимости от Великобритании, но это вовсе не означало готовности умереть за нее. Найджел Бриджуотер был очень осторожным человеком, относившимся с огромным уважением к тем, кто стремился оказать ему помощь, но при этом не жаждал расстаться с жизнью. Поэтому он спрятал документы и деньги под зарытыми сокровищами.

— Шон и Эдди охотились за теми сокровищами, — задумчиво произнесла Каэр.

— Может, я отклонюсь от сути, но Эдди любил Шона, как брата. И нам известно, что он послал ему нечто очень важное, с его точки зрения. В любом случае, что бы это ни было, мы сами скоро увидим. Думаю, получим подтверждение моей мысли. А мысль состоит в том, что Эдди удалось найти сокровища.

— Но… если Эдди нашел сокровища и был из-за этого убит, разве тот, кто убил его, не забрал их и не скрылся к настоящему моменту?

— Нет. Эдди просто узнал, где они находятся, но не стал обладателем этих богатств. Просто оставил ключ к разгадке, который тот тип пока не нашел. Так объяснил Шон. Полагаю, убийца хотел согласованности по времени в своих действиях. Эдди и Шон пострадали одновременно. Или почти одновременно. Зачем убивать Эдди? Незачем, пока убийца не удостоверился в наличии ключа, который приведет его (или ее) к сокровищам. Или Эдди вызвал на себя подозрения, и убийца воспользовался шансом найти клад.

— Итак, мы собрались на поиски сокровищ?

— Да.

— И вы думаете, что мы способны найти то, что не удалось найти больше никому? — Ее вопрос прозвучал скептически.

— Точно. То, что не удалось найти даже убийце, который, возможно, решил, что все просчитал до мелочей. Убил Эдди и преждевременно начал преследовать Шона. Почему он до сих пор пытается убить? Из-за страха. Страха быть разоблаченным. Или из-за боязни не добраться до сокровищ первым.

— Вы тоже сумасшедший, — сказала она ему.

Он улыбнулся.

— В офисе Шона — целая куча карт.

— Морских карт, — согласилась она.

— Одну из них вытащили из рамки, и она вся испещрена какими-то линиями, — сказал он.

— И что, больше никто этого не заметил?

— Нет, они едва различимы. Всего лишь чуть затемненные метки, которые уже были на карте. Если бы Шон пристально изучил ее, он бы заметил. Если бы я прошлой ночью не осмотрел все, тоже бы не увидел.

— Так, значит, на карте какие-то линии?

— Да.

— И ведут они к…

— Кау-Кэй. Яхта Эдди была найдена неподалеку, — пояснил он.

Она нахмурилась. Их взгляды встретились.

— Зак, вы в курсе, что мы проехали мимо причала?

— Конечно.

— Куда же мы направляемся?

— Надо запастись кое-чем.

— Например?

— Лопатами. Чем еще можно выкопать зарытые сокровища?

— Вы точно сумасшедший.

— Не думаю.

— Сумасшедшие никогда не признают, что они сумасшедшие.

Он пожал плечами:

— Ну ладно, может, я немножко сумасшедший. Подозреваю, что это птицы. Прошлой ночью.

— Птицы?

— Вы не видели? Должно быть, их были сотни.

— Какие птицы?

К удивлению Зака, Каэр показалась ему взволнованной.

— Думаю, вороны. Может, вОроны. Если не вОроны то очень крупные вороны.

— Нет, не видела. — Она смотрела прямо перед собой. Понятно ли ему ее напряженное состояние? — Вы боитесь птиц?

— Что?

— Птицы. Они вас пугают?

— Нет. Конечно нет. Было бы грустно прожить всю жизнь в страхе перед птицами, вы так не считаете? Хотя я уверен, многие люди боятся. Брайди полагает, что они предвещают что-то.

— Может, она и права, — сказала Каэр, и он ясно осознал, что она пристально его изучает. — Я имею в виду, мы все проживаем жизнь, доверяя тому, что видим и чувствуем, но большинство из нас еще и обладает чем-то вроде веры.

— Так что же, вы думаете, что стая птиц, которые тут летали прошлой ночью, что-то значит? — спросил он, не в состоянии скрыть легкого изумления.

Она помедлила.

— Разве вы иногда не верите в то, что не можете видеть и чувствовать? Разве не приобщаетесь к чему-то вроде веры?

— Вы спрашиваете меня о том, верю ли я в Бога? Да, верю. Возможно, наследие моей матери-ирландки.

Он был удивлен, заметив, что ее прекрасные синие глаза смотрят на него со столь страстным выражением.

— Если вы верите в Бога, почему бы не поверить в призраков, в чудеса и даже в дьявола? — спокойно спросила она.

— Потому что я верю, что Бог ожидает от нас здравомыслия. А здравый смысл говорит нам, что птицы — это всего лишь птицы, — ответил Зак ровным голосом.

Вдруг Каэр рассмеялась.

— Что такое? — спросил он.

— Ничего. Подумала о том, что почти не видела Kay-Кэй, а это и так островок небольшой. Но вы как раз собираетесь купить две лопаты, чтобы в течение сегодняшнего дня мы наконец докопались до ответа на тайну многих столетий. Да?

— Я бы сказал, что вы забываете о птицах. Ведь я не закончил объяснять.

— Так объясните.

— Карту обрамляют картинки, изображающие различные ориентиры на этой местности. Один из них имеет очень интересное название.

— Какое же?

— Скала Баньши.

— Что?

— Скала Баньши. Обнаженная порода. Гранит. Находится как раз на…

— Кау-Кэй?

— Великолепно. Вы угадали.

Она вспыхнула. А он… Он поймал себя на мысли, что отчаянно желает не искать зарытые сокровища, а отправиться с ней в отдаленный домик в горах, с ванной и камином. Они могли бы сидеть и наслаждаться покоем и счастьем, греясь у огня, и заниматься любовью без всяких ограничений.

Зак снова сосредоточился на деле, которое было здесь и сейчас. Он завернул на парковку у небольшого стрип-молла[17], где намеревался купить все необходимое.

Он не поехал в большой сетевой гипермаркет, а выбрал маленький семейный магазинчик, принадлежащий Слиму и Салли Дженкинс, паре, с которой он был знаком с детства.

Зак послал Каэр поискать лопаты, пока сам отправился раздобыть кирку и парочку фильтров, чтобы просеивать песок.

Даже имея прекрасное представление о планах Эдди, он знал, что им предстоит искать иголку в стоге сена.

Зак узнал в стоявшем за прилавком молодом человеке сына Слима.

— Привет, Джоури. Как дела?

— Прекрасно. Собираюсь в Нью-Йорк, в колледж. А вы как? Давно не виделись. — И после этих слов он взглянул на Зака с каким-то грустным выражением лица. — Знаю, что вы близки с О’Райли. Вы не скажете им, что я очень сожалею… об Эдди? Не понимаю, о чем он думал, когда брал на борт этого странного парня.

— Видел его?

— Я видел Эдди в тот день. В кофейне. — Джоури побледнел. — Боже мой! Вы так смотрите на меня… что-то не так?

— Нет, нет. Просто… ты что-нибудь говорил копам?

— Нет. Я… я думаю, мне следовало рассказать им, да? Я только мельком видел того парня, когда покупал кофе на обратную дорогу до Нью-Йорка, поэтому на самом деле и не придал этому особого значения. Видел, как Эдди встретился с тем парнем, когда вышел из кофейни. Я б его никогда не узнал. Тяжелое, длинное пальто. В руках — вещевой мешок. На голове — что-то наподобие мягкой фетровой шляпы. Какого черта надевать такую во время путешествия на яхте? Я сделал что-то не так?

— Нет. Конечно нет. Мне просто было любопытно. Копы просили о помощи. О любой помощи. Так что тебе следует им позвонить.

— Да, хорошо. Мне действительно жаль. Не стоило сознательно утаивать информацию.

— Джоури, как ты считаешь, мешок был по размеру достаточно большой? Могло бы в него поместиться снаряжение аквалангиста?

Глаза Джоури расширились.

— Да, может быть. Мешок был большой, а мужчина — небольшого роста. Для него мешок казался тяжеловатым.

— Как он выглядел?

— В общем-то я и не видел его лицо. Шляпа была низко натянута. Разглядел только огромные уродливые усы.

Как раз в этот момент Каэр вернулась с лопатами. Джоури взглянул на нее. И потом уже не отводил взгляда.

— Привет, — сказал он.

— Привет, — вежливо ответила она.

— Могу вам чем-то помочь? — спросил Джоури.

— Мы вместе, — произнесла Каэр и кивнула на Зака.

— Вы ирландка? — все еще пристально разглядывая ее и улыбаясь, задал вопрос Джоури. Похоже, он был совершенно без ума от нее.

— Да.

— Джоури, ты хочешь рассказать мне что-нибудь еще? — спросил Зак.

— Что? — Голос Джоури прозвучал так, словно он забыл о существовании Зака, но потом спохватился. — А… да. Дайте подумать… — Через минуту он заговорил: — Он был здесь не к месту. Понимаете, что я имею в виду? Эдди посмеивался над ним в кофейне, удивляясь тому, что парень носит с собой столько наличных в наше-то время… О да. Еще Эдди сказал, что тот настаивал именно на «Морской деве». — Джоури выдержал паузу. — Вы считаете, этот парень его убил? Так?

Зак мрачно кивнул.

— Жаль, я не обратил особого внимания, — сказал юноша. — Попытался бы его остановить.

— Эй, ты же ничего не знал, — успокоил его Зак. — Эдди был взрослым человеком. Сомневаюсь, что тебе удалось бы отговорить его взять на борт клиента, который платит наличными.

— Думаю, да.

Зак неразборчивым быстрым почерком набросал номер телефона детектива Морриссея.

— Позвони ему. Он хороший коп, и у него может возникнуть вопрос, до которого я не додумался. Но слушай, мне нужно кое-что еще. И знаешь что: если кто-нибудь мной поинтересуется, ты меня сегодня не видел, ладно?

— Как скажете, — сказал Джоури. Он уже снова, глупо усмехаясь, смотрел на Каэр.

Вмиг они были готовы отправиться в путь: со своими лопатами, фильтрами, киркой, двумя металлодетекторами и холщовым мешком, в который все это следовало уложить.

Когда они добрались до офиса в гавани, Зак указал рукой в сторону «Морской феи», маленькой одномачтовой яхты с мощным двигателем и небольшим водоизмещением:

— Мне нужно, чтобы вы вошли внутрь. Если Кэл и Марни на месте, помашите мне рукой, а потом чем-нибудь отвлеките их на несколько минут.

Каэр уставилась на него так, будто подумала, что он спятил и решил поиграть в Джеймса Бонда.

— Пожалуйста, сделайте это. Мы совсем не имеем представления, кто может быть вовлечен во все это.

— Что мне сказать им?

— Спросите, как здоровье Марни после вчерашнего происшествия с пирогом.

Каэр кивнула.

Несколько мгновений спустя она открыла дверь и помахала ему, потом снова шагнула в помещение. Он втащил мешок на маленькую яхту, проверил запас топлива и все остальное, а потом направился в офис.

— Доброе утро, Зак, — приветствовал его Кэл. — Видел сегодняшнюю газету?

— Конечно нет. Ее читал Шон, когда мы уходили.

— Они отозвали из магазина целую партию этой черники, — угрюмо произнес Кэл. — Там довольно большая статья о том, что какой-то псих, возможно бывший работник этого предприятия, одержимый злобой, мог подсыпать в банки толченое стекло.

— Я рада, что полиция занялась этим делом. И теперь можно не беспокоиться, что кто-нибудь умрет с полным ртом стекла.

— Вы абсолютно уверены, что с вами все хорошо? — участливо спросила Каэр.

— Да. Все замечательно. Я говорю честно, — сказала Марни.

— Мы могли бы подать на них в суд, — с негодованием заявил Кэл.

— И что бы это дало? В нашей стране слишком много сутяжничества, — твердо заявила Марни, качая головой. — А со мной все в порядке. — Она понизила голос, словно они были здесь не одни. — Такое невероятное облегчение — знать, что это дело рук какого-то незнакомца, а не одного из домашних. Вы знаете, о чем я. Ужасно было слышать, как Аманда обвиняла бедную Клару, не говоря уже о непоколебимой уверенности Кэт в виновности самой Аманды. — Марни заговорила еще тише. — Тем не менее ее можно понять. Давайте посмотрим правде в глаза: эта женщина и впрямь настоящая стерва.

— Шон любит ее, — напомнил Кэл своей жене. — И кто знает, может, она тоже любит его. Кто дал нам право судить? Не говоря о том, что его больно ранит сама мысль, будто Аманда никак не может быть влюблена в него. Разве это разумно?

— Разумно, — сказала Марни, бросив страстный взгляд на своего мужа. — Просто потому, что она и я — примерно одного возраста и я смотрю на Шона как на отца.

— Так, я собираюсь еще немного ознакомить Каэр с окрестностями, — прервал ее Зак. — Увидимся позже.

— Какое-нибудь оживление на причале? — спросила Марни. — Я не могу найти себе места, когда нет работы.

— Я видел: какие-то люди прогуливаются там и присматриваются, — ответил ей Зак, но это была ложь. Он не хотел, чтобы Кэл с Марни выходили в море до тех пор, пока они с Каэр не отплывут на приличное расстояние.

Кэл двинулся к двери, и Марни — сразу же вслед за ним. Заку не терпелось приступить к делу, но Кэл открыл входную дверь, шагнул за порог, а потом внезапно задохнулся, словно ему не хватало воздуха.

— Что такое? — спросила Марни, протискиваясь мимо Зака и Каэр к мужу.

Это была птица. Мертвая птица. Огромная.

Не черный дрозд. Не ворона.

Ворон.

Он лежал на спине прямо перед дверью. Когти скрючены. Невидящие глаза широко открыты.

У Марни вырвался крик ужаса.

Кэл обнял ее и прижал к себе.

— Марни, это всего лишь птица. Очень большая, очень мертвая птица.

— Какого черта ей понадобилось умереть прямо перед дверью офиса? — спросила она. — О господи, это дурное знамение. Случится нечто ужасное.

Зак прошел вперед, не обращая на нее внимания, и твердо произнес:

— Есть пакеты для мусора? Я подниму беднягу и уберу отсюда. Можете кого-нибудь позвать, чтобы ее унесли.

— Единственное, что можно сделать, — скормить ее рыбе.

— Я бы не стала этого делать, — быстро отреагировала Каэр. Все повернулись и посмотрели на нее. — Что, если она умерла от какой-то болезни или с ней было что-то не так? Возможно, служба контроля за животными решит, что птицу надо сжечь или что-то еще.

— Она же медсестра, — сказала Марни. — И это правильное замечание. Но… уберите от меня этот труп.

Дрожа, она бросилась обратно в офис, где у нее имелся громадный мешок для мусора. Кэл и Зак уложили туда птицу, и Кэл оставил пакет возле мусорного контейнера. Он пообещал вызвать службу контроля за животными.

Наконец Зак и Каэр распрощались с ним и направились к яхте.

— Запрыгивайте, — сказал Зак, отвязывая причальные канаты после того, как она грациозно ступила на палубу, потом поднялся на судно сам. Сел у руля, завел мотор и сообщил ей, что камбуз и гальюн находятся в маленькой каюте.

— Благодарю, но мне нравится находиться здесь.

Он улыбнулся, когда медленно вел яхту сквозь сигнальные огни канала, потом приоткрыл задвижку, и они понеслись по воде на всех парах. Воздух был холодный, ветер пронизывающий, но он заметил, что Каэр даже не вздрогнула. Казалось, ей нравится ощущение холода и ветра. Она обхватила себя за плечи, села наискосок от него и внимательно смотрела на мелькавшие пейзажи.

С залива открывался красивейший вид на Ньюпорт. Впечатляюще выступающие вперед скалы, маяк — очарование старины, особняки, стоящие, как часовые, на утесе. Мост, соединяющий город с материком, так высоко парил над волнами, что пробегающие по нему машины выглядели как игрушечные.

Когда они добрались до Кау-Кэй, Зак встал на якорь в море, на некотором расстоянии от берега, и нашел две пары болотных сапог. Каэр уставилась на него.

— Мы пойдем? Вот в этом? — спросила она с недоверием.

— Всего несколько футов, но это стоит того, чтобы ноги остались сухими. Поверьте, там не глубоко. Все будет нормально.

Вовсе не казалось, что она стала доверять ему хотя бы немного больше, но когда он натянул сапоги, Каэр последовала его примеру. Осторожно спустившись в воду, он потянулся ей навстречу, чтобы помочь. Она с готовностью упала в его объятия.

Каэр почувствовала сладкий, но не слишком, запах какого-то парфюма, едва уловимый, и никакая одежда не могла воспрепятствовать его бессознательному отклику на пылкую страсть, которой веяло от тела женщины. Он прижал ее к себе, улыбаясь, и не отпускал, пока она медленно не соскользнула вниз и ее ступни не коснулись дна. Желая поддразнить Каэр, Зак произнес:

— Этот остров необитаем.

— И здесь очень холодно, — сказала она строго.

— А вы не слишком романтичны, — осуждающе усмехнулся Зак и потянулся за мешком с инструментами, который он оставил на палубе. — Идите осторожно. Вы же не хотите окунуться в воду.

Она кивнула и пошла по мелководью к берегу. Впереди него.

— Летом здесь очень здорово.

— Правда?

— Ну, если вы спрашиваете меня, то я отвечу, что вода остается холодной, но переносимо. Северянам нравится. Вы — ирландка. Уверен, вам бы понравилось плавать здесь.

Она взглянула на него так, будто не имела ни малейшего представления, о чем он говорит.

— Вы хотите сказать, что никогда не плавали? — спросил он ее.

— На самом деле… нет. То есть да. Я имею в виду — нет.

— Вам нужно научиться плавать. А потом — нырять. Под водой вы словно попадаете в совершенно иной мир. — Он сам почувствовал, что следующую фразу произнес охрипшим голосом: — Надо будет отвезти вас на юг. Домой или на Карибы. Вы и представить себе не можете, это ни с чем нельзя сравнить, когда ныряешь возле рифов. Разноцветные рыбы, кораллы… не похоже на все, что вы когда-либо видели.

— Уверена, — согласилась она, и голос ее стал вдруг холодным. Потом спросила: — Так где же эта скала Баньши?

Он указал рукой:

— Вон там.

Зак пропустил ее вперед, и они прошлись до скалы. Огромная глыба гранита странной формы, стоявшая особняком, сама по себе, будто поставленная на это место рукой великана. Десяти футов в высоту и четырех — в ширину у самого основания.

— Будем работать методично. — Если она собиралась целиком отдаться делу, то и ему больше ничего не оставалось.

Открыв холщовый мешок, он вытащил оттуда металлодетекторы, кирку и лопаты.

— Нам может повезти, и мы найдем сокровище сразу, но у меня такое чувство, что все будет не так просто.

Она наблюдала, как он ходит вокруг скалы, пытаясь определить, выглядело ли хоть какое-то местечко так, словно кто-то, века тому назад, мог бы на нем что-то закопать. Это заняло совсем немного времени. Потом он стал обходить скалу кругом с металлодетектором в руках. Каэр наблюдала за ним и вскоре присоединилась.

Вдруг она радостно вскрикнула и упала на колени, прямо в песок.

— Я что-то нашла!

Зак поспешил к ней и начал копать. Минуту спустя он протянул ей ложку.

— Полагаю, она антикварная? — с надеждой спросила Каэр.

— Сожалею, ее украли в местном рыбном ресторане, — сказал он, указывая на гравировку. — Но теперь мы знаем, что металлодетектор работает. Найдем что-нибудь еще.

— А может, и находить-то нечего, — угрюмо сказала она. — Тогда это не имеет никакого значения.

— Имеет. Знаю, что имеет.

Он вернулся к поискам и несколько минут спустя остановился, неподвижно замер на месте и пристально вгляделся. Не в саму скалу. Его взгляд сфокусировался на точке, находившейся на отдалении, футах в двадцати по направлению к берегу. Зак внезапно понял, что там копал перед этим кто-то еще.

— Смотрите, — сказал он, направляясь к тому месту. Подойдя поближе, увидел, что таких мест было несколько. Там явно кто-то поработал лопатой.

Зак методично исследовал песок, не выпуская из рук металлодетектора. Каэр присоединилась к нему и работала поблизости, следуя его примеру.

Ни один из приборов не издал ни звука.

— Возможно, если там что и было, оно уже нашлось, — предположила она.

Он покачал головой:

— Мы бы узнали.

— Как?

— Что-то изменилось бы, — сказал он, обернулся и посмотрел на нее. — Что-то в домашнем окружении О’Райли обязательно бы изменилось. Кто бы ни убил Эдди… ну, их бы уже не было среди близких Шона.

Она подошла к Заку.

— Может быть, Эдди убил тот незнакомец? Разве не на это все мы надеемся? Может быть, болезнь Шона — всего лишь совпадение?

Она говорила так искренне и убежденно, будто желая, чтобы все оказалось именно так.

Зак вздохнул:

— Нам ничего не известно, кроме того, что кто-то еще ищет то, что мог здесь зарыть Найджел Бриджуотер. Давайте приступим к делу, хорошо? Начнем со скалы, на которую указывают потенциальные данные.

— Может, ничего и нет, кроме какого-нибудь подобия брезента, защищавшего документы, которые он доставлял. Может, металла вовсе нет.

— Охотно готов спорить, что там были монеты.

Он начал с территории у южной стороны скалы. Копал старательно. Сколько бы времени на это ни ушло, он собирался копать до победного конца. Пока что-нибудь не отыщется.

Каэр начала трудиться неподалеку. Но Зак был так поглощен работой, что даже не заметил, как ей было тяжело, пока она не положила лопату на землю и не вздохнула.

— Простите, но моим мышцам непривычны подобные занятия. Трудно.

Это прозвучало не как жалоба, а как замечание.

— Не следовало брать вас с собой. Виноват. Это по-настоящему тяжелый физический труд. — Он обнаружил, что сам натер ладони до волдырей.

— Я не возражаю. Мне просто нужно немного отдохнуть.

— Делайте, как вам удобно. Устройте перерыв, — сказал Зак.

— Собираюсь немного пройтись, посмотреть остров.

— Ладно. Только не уходите на такое расстояние, чтобы я не услышал, если вы закричите.

— Зак, единственные идиоты, находящиеся в это время на острове, — мы с вами.

Он оперся на лопату, показал на перекопанную часть берега:

— Здесь был кто-то еще. И он может вернуться.

Каэр внимательно посмотрела на него, потом оглядела ранее перекопанные места, и по ее телу пробежала дрожь.

— Хорошо. Я не уйду далеко.

Зак снова принялся копать. Через некоторое время он осознал, что, несмотря на свою хорошую физическую форму, его мышцы тоже болят. И самому пора отдохнуть.

— Каэр?

Он не видел ее.

— Каэр?

Зак бросил лопату и пошел по направлению к северу, к небольшой рощице. Деревья были по-зимнему голые и одинокие.

Он все еще не видел ее. Посмотрел на море с чувством возрастающего беспокойства. «Морская фея» по-прежнему стояла на якоре неподалеку от берега. Больше никаких судов поблизости не было.

И тут раздался пронзительный визг. Зак взглянул наверх.

Птицы. Множество птиц. И не чайки. Чайки бы не удивили.

Это были черные птицы.

— Каэр?

Его тревога переросла в необъяснимый страх за нее, и он опрометью бросился к рощице. Нагие ветки, печально-трогательные от ощущения зимы, царапали его плечи. Взглянув на небо, он понял, что солнце начало садиться.

— Каэр!

Потом увидел ее. Она стояла к нему спиной, нагнув голову. И внимательно рассматривала что-то, находившееся у нее в руках.

В какой-то момент он подумал, что она обнаружила нечто в песке, но вскоре понял: это письмо. Каэр вытащила из кармана письмо и читала его.

Зак медленно приблизился к ней. Она так внимательно вникала в текст письма, будто ее чрезвычайно волновало то, о чем в нем говорится.

— Каэр?

Она вздрогнула, наконец услышав его, и подняла глаза.

— Что-то не так?

— О нет.

— Тогда в чем дело?

— Просто… мой друг. Он здесь. В Штатах. Мне надо придумать, как встретиться с ним где-нибудь. Вот и все.

Она быстро сложила письмо и сунула его обратно в карман джинсов.

— Извините. Я всего лишь отвлеклась.

Он знал, что его лицо могло часто оставаться непроницаемым, но сейчас способность казаться бесстрастным подвела его. На лице появилось выражение подозрительности. Каэр улыбнулась и неожиданно оживилась.

— Прошу прощения. Мне следовало копать, а не читать письма.

Зак кивнул. Он стоял опустив руки, когда она подошла и прижалась к нему. Всем телом. Таким роскошным.

Поднялся ветер. Он снова услышал дикий, пронзительный визг и посмотрел на небо.

Сцена из фильма Альфреда Хичкока. Птицы были повсюду.

Черные птицы.

Высоко над обнаженными деревьями. Устремлялись вверх, слетали вниз, кружились и издавали ужасный шум.

Очевидно, Каэр они не нравились. Она смотрела в небо. В глазах застыл страх.

Солнце уже почти совсем село. Пришло время бросить работу до наступления следующего дня и вернуться в порт. И поскольку Заку не удалось ничего найти самостоятельно, ему надо было переговорить с Морриссеем.

— Хотите помочь мне собраться? — спросил он ее.

— Конечно, — ответила Каэр. Она выглядела озадаченной, словно хотела что-то сказать, но не решилась. И ушла.

Вернулась к тому месту, где они трудились. Зак вытащил из кармана мобильный телефон, не упуская из виду Каэр, молился о том, чтобы дозвониться до детектива.

Ему повезло, и он ждал ответа и думал, сожалеет ли Морриссей о том, что дал ему свой личный номер телефона. По-видимому, нет. Его голос вовсе не казался расстроенным, когда он ответил и понял, кто звонит.

— Мне нужна помощь, — сказал Зак. — Я нахожусь на Кау-Кэй. Думаю, мне удалось обнаружить нечто важное. Полагаю, Эдди был убит из-за сделанного им открытия. Он обнаружил место на острове, где зарыты исторические документы и огромные сокровища. Кто-то и убил его из-за этого. Здесь перекопано во многих местах, но пока, очевидно, ничего не нашли. И я не нашел. Я не могу остаться. Возможно прислать одного-двух офицеров, которые сейчас не на службе, чтобы они присмотрели за этим островком? Их работа будет оплачена.

Морриссей не был излишне доверчив и уступчив. Он поблагодарил Зака за то, что тот послал к нему Джоури, хотя признал, что все, сказанное парнем, вряд ли чем-то поможет. Потом задал кучу вопросов. Зак честно на них ответил. Не время хитрить и уклоняться.

— Я сделаю несколько звонков, — наконец пообещал детектив. — На деле остров находится в ведении парковой службы, поэтому есть небольшие сложности. — Пока мужчина говорил, Зак осторожно наблюдал за птицами. — А откуда вы черпаете средства?

— Это деньги Шона О’Райли. Но я хочу это дело сохранить в секрете. Хочу, чтобы охрана присмотрелась, кто прибудет сюда и снова попытается копать.

— Ладно. Я вас понял. Копам вечно недоплачивают, и они всегда ищут дополнительный заработок. Надеюсь, вы напали на важный след. Мы предпринимаем по этому делу все возможное, но у нас нет улик, нет ключа к разгадке. Поэтому прислать вам кого-то для охраны кучи песка и большой каменной глыбы не составит труда.

— Вам понадобятся парни с лодками, не боящиеся непогоды.

— Это же Ньюпорт. Как я уже сказал, проблем не будет, — заверил Морриссей.

— Как можно скорее, пожалуйста.

— На двадцать четыре — двадцать семь часов?

— Да.

— Ладно, я этим займусь, — ответил Морриссей и отключил телефон.

Зак и Каэр закончили собирать вещи, перенесли их обратно на яхту. Зак помог Каэр забраться на борт. Погода ухудшалась. На темнеющем небе не было грозовых туч, но поднялся ветер, и заметно похолодало.

Весь обратный путь их сопровождали проклятые птицы.

Когда Зак пришвартовался к причалу, улицы города уже были пустынны.

Офис О’Райли закрыт.

Но птицы по-прежнему кружили над головой, издавая ужасные крики.

Зака не столько тревожили птицы, сколько Каэр. Она старалась, чтобы он не видел ее лицо, и неотрывно смотрела в ночные небеса.

На птиц.

На черных птиц.

Кружащихся над головой.