Смертельный рейв

Рэй

Руди рассчитывал покончить с мучениями. Короткое знакомство с Рэем показало, что тот подвержен практически неуправляемым вспышкам ярости. Достаточно вывести его из равновесия, и он утратит самообладание, а значит, разделается с пленником гораздо быстрее. Но что-то произошло. Связанный студент закрыл глаза, приготовившись к последнему удару, только удара не последовало. Он приоткрыл веки и обнаружил перед собой нечто странное. Нож Рэя, занесённый вверх, застыл на месте, а на лице подростка появилось загадочное выражение, словно он впал в забытьё.

На самом же деле его остановило неожиданное вторжение. Едва Дэвид обнаружил перед собой истерзанное тело студента, как тут же остановил обезумевшего молодого человека, собирающегося совершить убийство.

«Проваливай! — закричал Рэй внутри собственной головы. — Это тебя не касается!»

«Немедленно прекрати!» — ответил ему Дэвид. Диалог происходил на уровне сознания, и Монморенси ничего не слышал, испуганно глядя на замершее живое изваяние с занесённым ножом.

«Ты меня всё равно не остановишь. Он не выйдет из этой квартиры живым».

«Опусти лезвие», — Фантастический Захватчик предпринял попытку отбросить режущий предмет в сторону, но гнев и ненависть по отношению к студенту придавали Рэю силы, и он не уступил Дэвиду.

«Сукин сын умрёт, а когда я доберусь до тебя, то и ты вместе с ним!»

Дэвид не знал, за что Рэй хочет покарать привязанного к кровати парня. Он мог бы отвлечься и извлечь эту информацию из головы молодого человека, но не делал этого, потому что любое ослабление хватки грозило обернуться трагедией. Мучителю понадобится не более секунды, чтобы завершить начатое.

«Давай всё обсудим», — предложил Дэвид.

«Мне нечего с тобой обсуждать. Я не знаю, кто ты такой и почему лезешь в мою жизнь. Единственное, чего я требую, — чтобы ты убирался отсюда!»

«Зачем тебе понадобилось убивать этого парня?»

«Тебя это не касается».

«Мы могли бы спокойно поговорить, пока ты не совершил непоправимую ошибку».

«Непоправимую ошибку совершил этот кусок дерьма, — Рэй мысленно указал на Руди Монморенси, а потом выполнил рывок, который Дэвид вовремя перехватил. — Не мешай мне!»

«Дай мне пять минут, чтобы поговорить с тобой», — продолжая контролировать ситуацию, Фантастический Захватчик мысленно нарисовал комнату со столом и двумя стульями. Перед Рэем возникла распахнутая дверь, послужившая приглашением войти внутрь.

«Так и быть, — Рэй присел за стол. — Но когда наш разговор будет окончен, ты оставишь меня в покое».

«Договорились», — Дэвид разместился с другой стороны.

Наконец-то они увидели друг друга, два подростка, связанные по непонятной прихоти судьбы необычным каналом внутренней связи.

— Значит, вот кто терроризировал меня своими неуместными появлениями, — окинул взглядом Дэвида соперник.

— Я делал это не по собственной воле, — возразил подросток.

— Серьёзно? — усмехнулся Рэй. — А что скажешь насчёт того вечера, когда Виолет пригласила меня к себе домой? Между прочим, ты всё испортил. Зачем тебе понадобилось вспоминать про чёртов гондон? Кто вообще тянул тебя за язык?

— Извини, само собой так получилось.

— Мой тебе совет: перестань вмешиваться, иначе я найду способ разобраться с тобой. Обещаю, — последнее слово прозвучало особенно зловеще.

— Кто там находится? — перевёл тему разговора Дэвид, указав головой в сторону двери, за которой остался реальный мир.

— Ублюдок, причинивший Виолет страдания, — Рэй стиснул зубы, а его кулаки сжались так, что кожа на пальцах побелела. Он заметил на себе вопросительный взгляд собеседника. — Руди Монморенси. Этот подонок изнасиловал её.

— Что? — ответ получился слишком неожиданным для Дэвида.

— Ему удалось откупиться от полиции с помощью папашиных денег. Он думал, что избежал правосудия, но сегодня я восстановлю справедливость.

— Ты не должен… — подросток пришёл в смятение.

— Не должен что? — поинтересовался Рэй.

— …убивать, — тихо закончил Дэвид.

— Может быть, ты ещё предложишь его отпустить?

— Возможно, существует какой-то способ доказать вину преступника.

— Ты сам себя слышишь? О каких доказательствах идёт речь, когда прошло столько времени? Хочешь дать ему ещё один шанс улизнуть?

— Нет, но мы могли бы что-нибудь придумать.

— Мы? Никаких мы не существует! Это моё личное дело, и ты не станешь мне мешать, понятно? — Рэй поспешно поднялся со стула и направился к двери.

Дэвид вскочил и бросился вслед за ним, чтобы воспрепятствовать казни студента, но упустил решающий момент, потому что собеседник успел покинуть воображаемую комнату и завладеть рукой, всё это время сжимавшей рукоятку ножа.

Острый металл с размаху вонзился в живот связанного Руди. Он вздрогнул, и изо рта выплеснулась тёмная рубиновая жидкость. Глаза обречённого пленника округлись от боли. Рэй провернул лезвие, проникая глубже в мягкие ткани. Рубашка лежащего на кровати хозяина квартиры пропиталась огромным количеством тёплой крови. По комнате распространился сладковатый запах меди.

— Ты только что убил его! — отчаянно воскликнул опоздавший Дэвид.

— Он понёс заслуженное наказание, — хладнокровно произнёс молодой человек. — И в данный момент его душа несётся прямиком в ад.

Фантастический Захватчик оставил Рэя в покое. Вероятно, сильный эмоциональный всплеск нарушил связь между ними, и Дэвиду пришлось покинуть тело убийцы. Наступила глубокая тишина, как будто во всём мире не осталось ни одного звука. Рэй знал, что причина данного акустического явления заключается в специальной отделке, покрывающей стены квартиры. Он взглянул на свои руки, испачканные кровью, и выпустил нож на пол. Среди полного безмолвия раздался металлический удар, показавшийся просто оглушительным. Рядом с мучителем лежал труп человека, в чьём теле ещё несколько минут назад билось сердце.

Подросток ощутил внутри себя неприятную пустоту. Не сожаление, а вакуум, наполнивший его душу. Руди Монморенси мёртв, но это не принесло ожидаемого облегчения. Рэю вспомнился разговор с мистером Девероузом о мести. Старик сказал, что она ни к чему хорошему не приводит.

Что же делать дальше?

В первую очередь, необходимо отмыться от крови. Чертовски двусмысленное выражение! Одно дело, когда можно воспользоваться мылом, но совсем другое, когда багровые пятна останутся перед мысленным взором и время от времени всё-таки будут проступать, как бы ни хотелось о них забыть. Рэй вышел на кухню, открыл кран и ощутил ледяное прикосновение воды к ладоням. Он стоял неподвижно и смотрел, как кровь ублюдка мутными потоками утекает в раковину.

Ему понадобилось около пяти минут, чтобы опомниться от короткого забытья. Шипящая струя по-прежнему продолжала литься на замёрзшие пальцы. Подросток повернул хромированный вентиль — очередное мелкое доказательство роскошного образа жизни (не спасшего от смерти) обидчика Виолет — и вытер руки мягким полотенцем. Он взглянул на себя в зеркало и увидел там худощавое лицо незнакомца. Когда-то оно принадлежало славному парню по имени Рэй, но теперь… это был кто-то другой. Кто-то, кому хватило ненависти, чтобы переступить черту и прикончить человека, хотя тот и заслуживал подобного исхода.

Рэй дотронулся до щеки и стёр с неё уже успевшее подсохнуть кровавое пятно. Следы от преступления остались повсюду. Буквально всё кричало о том, что здесь произошло, и хорошему детективу наверняка не понадобилось бы много усилий, чтобы установить личность убийцы.

«Меня поймают», — впервые испытал страх парень. На какое-то время у него случилось помутнение рассудка, после которого сознание захлестнула паника. Нужно срочно что-то предпринять, замести следы. Но как, если повсюду остались отпечатки пальцев?

Взгляд Рэя случайно упал на барный шкафчик с выпивкой. За стеклянными дверцами выстроился ряд бутылок с дорогостоящим содержимым — виски, коньяки, ликёры, вина. А почему бы не инсценировать пожар, учинённый пьяным студентом? Рэй не знал наверняка, скроет ли пламя все улики, или нет, но попробовать стоило. Он приблизился к полке и вытащил одну бутылку наугад, взвесил её на руке и внимательно изучил этикетку. «Hennessy Paradis Extra». Интересно, во сколько она обошлась ублюдку? Пожалуй, Рэю лучше не знать такой цифры, иначе у него не хватит смелости, чтобы вылить содержимое на постель Монморенси.

Подросток вернулся в спальню и ещё раз посмотрел на неподвижное тело. Голова Руди запрокинулась назад, а на подбородке осталось тёмное пятно исторгнутой изо рта крови. Один глаз закатился под веко, другой же уставился остекленевшим взором в пространство. Рэй вытащил пробку из бутылки и начал поливать ублюдка. По комнате распространился приятный аромат коньячных спиртов, смешавшийся с запахом убийства. Покончив с процедурой опустошения «Хеннесси», парень развязал студенту руки и ноги, после чего придал ему позу уснувшего гуляки, а рядом положил стеклянный сосуд, призванный сообщить следствию ложную причину разыгравшейся трагедии.

«Не уверен, что этот кусок дерьма прожарится так, чтобы никто не заметил дырку у него в брюхе», — подумал подросток. Но ничего другого, кроме «горячей обработки», ему придумать не удалось. Он заклеил найденным в квартире скотчем датчики противопожарной сигнализации, убрал с пола нож, спрятал в карман нашатырный спирт из аптеки и вытащил из кармана Zippo.

«Отправляйся в преисподнюю!» — Рэй щёлкнул зажигалкой и бросил её на постель. Огонь вспыхнул почти мгновенно, лизнув тело Руди Монморенси голодным алым языком. В воздухе распространилась вонь от горелых волос. Пора убираться, пока соседи не вызвали пожарных.

Преступник поспешно замкнул за собой входную дверь и со всех ног пустился вниз по лестнице, чтобы как можно скорее оставить злосчастный дом позади.

Мимо пронеслись машины с включенными сиренами. Они осветили ночь синими и красными сполохами, словно хотели оповестить весь мир о совершённом преступлении. Рэй прижался спиной к холодной кирпичной стене и перевёл дыхание. Он бежал достаточно долго, чтобы позволить себе короткий отдых. Морозный воздух обжигал горло и врывался в лёгкие, подобно расплавленному металлу, как будто хотел разорвать их изнутри.

Видел ли кто-нибудь из соседей, как из загоревшегося дома выскочил истинный виновник случившегося? Рэй надеялся, что таковых не найдётся.

Отдышавшись, парень свернул в очередной переулок запутанного лабиринта улиц и затерялся в беспросветном мраке.

— Рэй? — услышал в голосе Виолет не то удивление, не то замешательство парень, когда она открыла дверь и обнаружила на пороге молодого человека. — Почему ты опять не предупредил меня, что приедешь?

— Хотел сделать сюрприз! — улыбнулся парень, доставая из-за спины купленного на вокзале мягкого плюшевого щенка с надписью «Я люблю тебя». — Держи, это тебе.

— Какая прелесть! — она взяла игрушку и погладила её по голове. — Я назову тебя Смельчак. Нравится? Вот и отлично! Пойдём, я покажу тебе твой новый дом.

Подросток вошёл в комнату вслед за Виолет и присел на диван.

— Судя по всему, врачи так и не смогли помочь? — догадалась девушка.

— Нет, — отрицательно покачал головой Рэй. — Похоже, мне придётся смириться с тем, что я больше никогда не увижу солнечного света.

— Не говори так! Учёные постоянно делают новые открытия. Они обязательно что-нибудь придумают, чтобы избавить тебя от этого странного недуга, ведь мы живём в век величайших достижений.

— Зачем себя обманывать? — парень коснулся руки Виолет и почувствовал, как девушка невольно вздрогнула.

— Почему в мире происходит столько неправильных вещей? — проронила она, пряча лицо в мягкий живот Смельчака с вышивкой в форме сердца, чтобы скрыть выступившие на глаза слёзы.

— Знаешь, один мой старый знакомый как-то сказал, что Вселенная похожа на один огромный механизм, который непрерывно функционирует для того, чтобы восстанавливать справедливость. Мне кажется, что он прав. Просто иногда нужно подтолкнуть ту или иную шестерёнку, тем самым, способствуя его бесперебойной работе.

— Я тебя не совсем понимаю.

— Неважно, — отмахнулся подросток.

Как бы ему хотелось, чтобы Виолет узнала о смерти подонка Монморенси, о том, что чаши весов пришли в равновесие. Но сказать ей о «маленькой вечеринке» в квартире Руди не мог.

Встреча в баре с Холденом и Гэйджем оказалась для Рэя полной неожиданностью. Обычно его друзья никогда не засиживались до столь позднего времени, но потом подростка осенило: сегодня же Гэйдж празднует свой день рождения! И как он мог об этом забыть?

— Приятель, куда ты пропал? — заметил парня Холден. Он поднялся из-за стола и нетвёрдой поступью направился к Рэю. — Прошу присоединиться к нам.

— О, Рэй, — распахнул объятия для приветствия виновник торжества. — А мы тебя повсюду искали, но ты как сквозь землю провалился. Старик Девероуз сказал, что с тобой приключилась какая-то история.

— Возникли кое-какие проблемы со здоровьем, — уклончиво ответил молодой человек.

— Говорил я тебе, чтобы ты так не надрывался в магазине, — назидательным тоном произнёс Холден, подставляя новому участнику разговора стакан с выпивкой.

Рэй не припоминал, чтобы они когда-нибудь обсуждали данную тему, но вслух возражать не стал.

— Так где ты был всё это время? — пошёл в наступление Гэйдж.

— Проходил лечение.

— Что-то серьёзное? — поинтересовался Холден.

Подросток вспомнил ту роковую ночь, когда отчим спустил курок. Оглушительный звук, невыносимая боль, пребывание в темноте.

— Нарушение режима сна, — сказал он так, словно речь шла о чём-то незначительном.

— Слушай, а ты ещё продолжаешь встречаться с той девушкой? Кажется, её зовут Виолет?

— Продолжаю, а почему ты спрашиваешь?

Друзья переглянулись, как будто получили условный сигнал.

— На что вы намекаете? — Рэй сообразил, что у Холдена и Гэйджа существует собственная версия истории, в которую угодил подросток. Они полагают, что причиной всему послужили наркотики. Парень связался не с той девушкой, она подсадила его на химическую дрянь, после чего он напрочь выпал из реального мира. Вот их простое объяснение.

— Тебе бы следовало быть с ней осторожнее, — Холден опустил взгляд на кубики льда, плавающие в стакане, чтобы не встречаться глазами с Рэем.

— Спасибо за совет, — с ядовитым сарказмом сказал подросток. Но он тут же поймал себя на мысли о том, что хотел бы снова воспользоваться «билетом в страну чудес», чтобы извлечь из памяти неприятный фрагмент — окровавленное тело Руди Монморенси, раскинувшееся на смятой постели.

— Не обижайся, — похлопал парня по плечу Гэйдж.

— Мне не на что обижаться, — пожал плечами Рэй, прильнув губами к стакану. — Ещё раз с днём рождения!

— Пожалуй, нам пора закругляться, — посмотрел на часы Холден, с трудом сфокусировав взгляд на стрелках. — Уже слишком поздно.

— Я бы даже сказал не поздно, а рано, — усмехнулся Гэйдж. — Это больше соответствует половине пятого утра. Рэй, может быть, мы как-нибудь встретимся втроём, как в старое доброе время?

— Любая ночь на ваш выбор, — отозвался подросток, возвращая на стол пустой стакан.

— А почему бы не в следующие выходные?

— С полуночи до шести утра, — кивнул Рэй.

— Раньше никак?

— Никак, — эхом повторил подросток. — Я же говорил, что у меня проблемы со сном.

— Ты серьёзно, или разыгрываешь нас? — на лице Холдена появилось такое выражение, словно он узнал, что на самом деле солнце не круглое, а квадратное, или что-то в этом роде.

— Я бы с радостью хотел обратить всё в шутку, но говорю правду.

— Подожди, а что с тобой произошло?

— Разве мистер Девероуз вам не сообщил?

— Он говорил о неприятной истории и о том, что было бы лучше, если бы ты сам нам обо всём рассказал. Честно говоря, мы подумали, что проблема заключается совсем в другом… — Гэйдж замолчал, но Рэй и так его прекрасно понял. После некоторых разногласий друзья определили парня в разряд кислотных торчков.

— В меня стреляли, — произнёс подросток.

— Вот чёрт! — хлопнул ладонью по столу Холден. — Кто это сделал?

— Не знаю, — после короткой паузы проронил Рэй. — Случайное нападение на улице.

— Ты запомнил подонка?

— Нет, он выстрелил сзади и попал мне в голову. После этого моя жизнь перевернулась с ног на голову. Днём я нахожусь в отключке, а ночью бодрствую, как грёбаная сова.

— И врачи ничем не могут помочь?

— Они прислали ко мне какого-то умника. Тот взглянул на моё дерьмо и сказал, что раньше с таким никогда не сталкивался. Короче говоря, теперь я могу выходить из дома только ночью.

— Ничего себе! Сочувствую, приятель.

— А у вас что нового? — обратился к собеседникам Рэй.

— Холден надумал поступать в колледж, а я буду помогать отцу в мастерской.

— Отлично, — впервые подросток почувствовал зависть по отношению к сверстникам. Похоже, у них вырисовывается вполне благополучное будущее. Ему же остаётся только надеяться, что когда-нибудь он вернётся к нормальному образу жизни.

«В пожаре погибло девять человек, в их числе один ребёнок. Ещё около пятнадцати получили ожоги различной степени тяжести. В настоящее время ведётся следствие, но по предварительным данным возгорание произошло в квартире под номером 513, принадлежавшей некому Руди Монморенси. Причиной, как полагают специалисты, могло послужить курение в нетрезвом виде. А теперь к другим новостям…» — Рэй нажал на кнопку пульта, чтобы выключить телевизор. Информация оглушила его. Кроме ублюдка огонь унёс ещё девять ни в чём не повинных людей.

«И прежде чем ты решишь что-либо предпринять, тщательно подумай о последствиях. Впрочем, оценить их в полной мере практически невозможно», — вот что однажды сказал мистер Девероуз Рэю. Слова засели в памяти с удивительной отчётливостью, как будто были высечены на холодном мраморе могилы.

Подросток посмотрел на свои ладони и почувствовал подступающую к горлу тошноту. Он хотел разделаться только с обидчиком Виолет, но приговорил к смерти тех, кто оказался рядом с ним.

Судя по всему, эксперты ещё не обнаружили ножевые ранения на теле убитого. Наверное, пламя оказалось слишком сильным, и Руди превратился в кусок пережаренного стейка с хрустящей корочкой, начисто лишённый всяческих примет насильственной развязки.

Но есть один свидетель того, что именно произошло с Руди. Фантастический Захватчик знает, кто на самом деле отправил ублюдка на тот свет. Он появился некстати и успел уличить Рэя в преступлении. К тому же после их встречи в придуманной комнате этот парень запомнил, как выглядит настоящий убийца. И Рэй его — тоже. Значит, нужно найти способ отыскать и остановить противника прежде, чем тот сообщит в полицию.

Подросток пока не знал, каким образом ему следует осуществлять поиски новой занозы в заднице, но в одном был уверен наверняка — от Фантастического Захватчика необходимо избавиться как можно быстрее.

Во время очередной встречи с Виолет подросток заметил, что она чрезвычайно взволнована. Они договорились сходить в какой-нибудь клуб, чтобы немного развеяться, но потом девушка попросила отложить «танцы» до следующего раза.

— В чём дело? — спросил у неё Рэй.

— Сегодня на работе я случайно увидела выпуск новостей, — тихо сказала она.

Он догадался, что послужило причиной её нынешнего состояния, и, тем не менее, постарался изобразить заинтересованность:

— Что же такого там показали?

— Помнишь наш разговор о парне, который подвёз меня из школы? — у Виолет дрогнул голос.

— Подвёз и… — Рэй не договорил, чтобы ещё раз не травмировать девушку словом «изнасиловал».

Она утвердительно кивнула и опустила глаза.

— Неужели он попал на экран? — высказал предположение подросток, достойно исполняя избранную роль.

— Погиб, — односложно ответила спутница.

— И как это произошло?

— Похоже, он изрядно выпил и устроил пожар в собственной квартире.

Перед мысленным взором Рэя немедленно возникли кадры-воспоминания, как он поливает окровавленное тело Руди дорогим коньяком, а затем бросает сверху зажигалку, и над кроватью вспыхивает алчный огонь.

— Туда ему и дорога, — наконец, стряхнув с себя видение, произнёс подросток, обняв девушку за плечи.

— После того, что Монморенси со мной сделал, я много раз мечтала о том, чтобы он умер. Кажется, тот, кто находится наверху, наконец-то услышал мои молитвы, — она подняла лицо и посмотрела на зимнее небо, усыпанное звёздами. — Но в чём были виноваты люди, которые тоже погибли?

— Я не знаю. Может быть, он — тот, о ком ты говоришь, — устал и отошёл от дел?

— Ты рассуждаешь так, словно там, над нами, сидит больной бородатый старик, изнывающий от подагры, — губы Виолет тронула лёгкая улыбка.

— А ты представляешь его себе как-то по-другому?

— Мама говорила, что он является частью каждого человека, и когда человек плохо поступает, то причиняет ему страдания. Не он мучает людей, а они — его.

— Должно быть, ему крепко от нас достаётся.

Больше они на эту тему не говорили. Виолет терзалась чувством вины, словно пожар был её рук делом, а Рэй вообще не был уверен в существовании того, кто, согласно представлениям девушки, мучился от каждого дурного поступка своих подопечных.

Ему не хватало солнца. Иногда он останавливался на улице и подолгу смотрел на голубоватый диск луны, тщетно силясь представить на её месте яркое дневное светило. В памяти невольно возникали образы лета, когда лицо припекало полуденными лучами, и повсюду вспыхивали разноцветные блики, от которых приходилось зажмуриваться. Когда-то по утрам через всю его комнату протягивались косые полосы света, и в них парили золотистые частицы. Рэю всегда нравилось просыпаться и наблюдать за их размеренным и хрупким танцем.

Однажды утратив способность видеть, человек всю оставшуюся жизнь будет сожалеть о бесценном даре, который считал чем-то само собой разумеющимся. Точно так же произошло и с Рэем. Он лишился возможности наблюдать за восходами и закатами, и это постепенно стало угнетать его.

После того, как подросток узнал о последствиях пожара, жизнь сделалась для него чередой мрачных пробуждений в темноте. Семя ненависти, небрежно брошенное Далтоном в душу пасынка, проросло и превратилось в ядовитый плющ, послуживший движущей силой для убийства Руди Монморенси, но со смертью ублюдка ненависть не исчезла. У Рэя появилась новая цель — Дэвид. Возможно, Фантастический Захватчик уже сделал заявление в полицию и дал приметы настоящего преступника, так что подростка объявили в розыск.

Чем больше Рэй думал о незаконном вторжении со стороны наглеца, тем сильнее ему хотелось встретиться с ним снова и серьёзно поговорить. Но не в собственной голове, а лицом к лицу. Хотя в этом-то вся проблема и состоит. По каким-то причинам два отдельных сознания сплавились в единое целое, словно ментальные сиамские близнецы, и теперь без одного не существует другого.

«Он отнял у тебя жизнь, а ты у него — сны. Не самый честный обмен, верно?» — обратился к молодому человеку чужой голос. Он донёсся из придуманной комнаты. Разум подростка метнулся к знакомой двери, ожидая застать там Фантастического Захватчика, но вместо этого обнаружил за столом джокера, которого изображают на игральных картах.

— Кто ты такой? — недоверчиво спросил Рэй.

— Порождение твоего воображения, — незваный гость тряхнул шутовским колпаком с бубенцами, и те отозвались металлическим звоном.

— Ты — это он? Решил меня одурачить?

— Нет. Вероятнее всего, меня вообще не существует.

— Тогда что ты здесь делаешь?

— Коротаю время карточными играми, — джокер сделал жест, и у него в руке прямо из пустоты возникла целая колода, сложенная веером. — Вытащи любую карту.

— Что за дерьмовые фокусы?

— Карту, — терпеливо повторил загадочный собеседник.

— Доволен? — подросток взялся за гладкий пластик и обнаружил на нём изображение. — Что это?

На картинке он увидел себя с зажигалкой, а рядом карикатурно извивающегося от боли Руди Монморенси.

— Ещё одну, — предложил шутник.

На второй карте была запечатлена Виолет с подписью «Кислотная королева».

— Третью, — теперь в тоне джокера прозвучала настойчивость.

— Отвали от меня! — разозлился Рэй.

— Хочешь избавиться от Фантастического Захватчика? — поддразнил его владелец необычной колоды.

— Тебе-то какое до этого дело, клоун?

— Как думаешь, кому она достанется? — кивнул на карту с девушкой шутник и ухмыльнулся. — У меня в руках находится ответ.

После короткого замешательства подросток всё-таки дотронулся до очередной карты.

— Так-так, посмотрим, — внезапно веер вспыхнул пламенем и осыпался чёрной золой, а у джокера остался единственный пластиковый прямоугольник, выбранный Рэем. — Теперь мне всё понятно!

Но смешливый недомерок не показал, что было на последней карте. Он просто исчез, как ловкая оптическая иллюзия.

— Что это? — удивилась Виолет, когда Рэй положил на стол деньги.

— Я знаю, что хорошие «билеты в страну чудес» стоят дорого, и тебе слишком накладно покупать их для нас двоих, поэтому хочу помочь.

— Тебе не следовало беспокоиться, — девушка ощутила неловкость. Мало того, что она, сама того не желая, пристрастила подростка к розовым таблеточкам счастья, так теперь ещё он приносит ей средства для их приобретения, как какому-нибудь драгдилеру.

— Как скоро ты сможешь встретиться с химиком?

— Я планировала съездить к нему на следующей неделе.

— Может быть, раньше?

— К чему такая спешка? — Виолет с тревогой посмотрела на бледное лицо парня.

«Неважно выглядит», — подумала она, заметив тёмные круги, которые появились под глазами у молодого человека, как будто он не спал несколько суток подряд.

— Давно не были в клубе, — как можно беззаботнее сказал Рэй. Истинная же причина крылась в том, что его разум угодил в ловушку, откуда не мог найти выхода. Ему то и дело казалось, что за ним по пятам следуют мёртвые люди, погибшие в пожаре. Шёл ли он по улице, сидел ли в баре или лежал на кровати в ожидании очередной потери сознания — повсюду Рэя окружали призрачные силуэты.

— Мне не следовало втягивать тебя во всё это, — вздохнула девушка.

— Во что? — какая-то струна внутри Рэя напряглась до предела, в любой момент готовая со звоном лопнуть. В голове с чудовищной скоростью пронеслась мысль о том, что Виолет узнала о совершённом преступлении.

— В поездку на поезде, мчащемся в никуда. Потому что на самом деле никакой страны чудес не существует.

— Почему ты так говоришь? Конечно же существует!

— Это всего лишь кратковременный самообман, подкупающий удобной возможностью на время сбежать от реальности, спрятаться в искажённом мире грёз.

Рэй открыл рот, чтобы возразить, но так ничего и не ответил. Слова Виолет обезоружили его. Новая религия дала трещину.

— Я считала, что виновником всех моих проблем был Руди, — прошептала девушка.

— Его больше нет, — напомнил подросток.

— Верно, нет. А я превратилась в кислотную королеву.

Рэй даже вздрогнул, будто его внезапно ударило разрядом электрического тока. Вторая карта джокера содержала такую же надпись.

— Почему ты себя так назвала?

— Недавно слышала по радио песню и почему-то подумала, что она обо мне. Глупо, правда?

«Как думаешь, кому она достанется?» — эхом пронеслось в памяти Рэя.

Интересно, о чём говорил шут из придуманной комнаты?

Химик жил в другом городе. Виолет выбиралась к нему примерно раз в месяц, откладывая часть зарплаты лишь для того, чтобы получить качественный продукт. Она знала, что можно найти более дешёвые таблетки, но никто не мог поручиться за чистоту их содержимого. Они познакомились случайно. В тот период, когда девушка сбежала из дома и переезжала из города в город, перебиваясь мелкими подработками в различных забегаловках, к ней постоянно подкатывали ребята, даже не подозревавшие о её недавней психологической ране. Виолет отшивала их одного за другим, испытывая омерзение по отношению к каждому. Химик оказался не таким.

— О чём задумалась, Виолет? — спросил он в тот вечер, когда красивая молодая официантка остановилась перед его столиком в синем фартуке с блокнотом в руках. Имя он прочитал на прикреплённой к груди маленькой табличке. Порой девушка действительно могла на несколько мгновений выпасть из реальности, но отнюдь не из-за рассеянности, как думали многие, а в результате затянувшейся депрессии.

Обычно клиенты, желая привлечь внимание, называли её Милашкой, Крошкой, Деткой, Куколкой и даже Приятной Юной Леди, но по имени — почти никогда. Вот почему она сразу не пресекла попытку незнакомца заговорить с нею.

— Извините, вы не могли бы повторить снова ваш заказ?

— Разумеется, — без тени раздражения ответил посетитель. На вид ему было около двадцати, а его волосы выглядели так, словно перед ней сидел безумный учёный, с головой ушедший в свои изыскания. — Бифштекс с горчичным соусом и газированный напиток.

— Бифштекс с горчичным соусом, — повторила девушка, делая запись в блокноте.

— Не люблю вмешиваться в чужие дела, но, кажется, у тебя существует какая-то проблема, — чуть тише, чем нужно, произнёс посетитель. Обычно я не предлагаю сотрудничество кому попало, но для тебя сделаю исключение.

Виолет уже приготовилась поставить его на место, но тут же поняла, что он вовсе не собирается затаскивать её в постель.

— Существует медицинский препарат, который помогает разгрузить мозг. Правда, его нет в официальном перечне лекарственных средств, одобренных нашей системой здравоохранения. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я? Если хочешь, могу сделать скидку. Вот номер телефона.

— Кого мне спросить? — девушка взяла протянутый ей листок бумаги размером с кредитную карту и пробежала глазами по написанным простым карандашом цифрам.

— Химика.

В тот вечер она впервые решилась попробовать розовую таблетку с маркировкой «E».

Позже девушка уволилась и уехала, но так и осталась постоянным покупателем у парня, который однажды предложил ей синтетический способ избавления от проблем.

В свой выходной Виолет приехала в назначенное место, заплатила деньги за целлофановый пакетик на застёжке с восемью таблетками и собралась уходить, когда химик задал ей единственный вопрос, что было совсем не в его правилах:

— Надеюсь, ты не собираешься увеличивать дозу?

— Нет, это для меня и моего молодого человека, — ответила она.

— Просто хочу напомнить, что с ними следует соблюдать меру, — парень указал на товар. — Эффект может получиться прямо противоположным. Видел ребят, которые пытались получить «двойную» радость сразу. Жалкое зрелище. Сведённая набок челюсть, зубовный скрежет и мимика, как у полоумных со съехавшей крышей, усиленное потоотделение и, как итог, полное обезвоживание организма — это не самый полный перечень того, что может случиться в результате неправильного употребления.

— Ты же знаешь, что мне нужно всего лишь потанцевать под хорошую музыку, иначе я давно приобретала бы их у кого-нибудь другого, — улыбнулась Виолет.

— Знаю, поэтому и предупреждаю.

Девушка убрала «билеты в страну чудес» как можно глубже в сумочку и попрощалась с химиком. До автобуса в обратную сторону ещё оставалось свободное время, поэтому она решила немного прогуляться. По пути ей попался магазин музыкальных записей, и Виолет вспомнила, что однажды уже заходила сюда. Тогда она купила альбом «Experience» группы The Prodigy.

— Это вы! — как-то странно отреагировал на её появление продавец, когда она приблизилась к прилавку. На всякий случай девушка обернулась назад, чтобы убедиться, что радостный возглас вызван именно её присутствием. Нет, кроме неё здесь никого не оказалось.

— Могу я попросить ваш номер телефона? — обратился к Виолет Хьюи. — Один мой хороший знакомый давно вас разыскивает.

«Кажется, теперь всё понятно, — подумала посетительница. — Ещё одна неудачная попытка пригласить меня на свидание от имени вымышленного друга».

— Извините, но у меня нет телефона.

— Тогда, может быть, адрес?

«Настырный придурок. Нужно быстрее уходить отсюда. Похоже, он настоящий псих», — сделала вывод девушка.

— Мне нужна запись «Кислотной королевы», а не общение с вами. Недавно я слышала данную композицию по радио. Она у вас есть?

— Вы не поверите, как вам повезло! Эту песню сочинил парень, о котором я вам и говорю.

— Не самый удачный способ завязать знакомство, — Виолет развернулась и направилась к выходу.

— Подождите, это правда! Его зовут Дэвид! — выскочил из-за прилавка Хьюи.

— Не приближайтесь! — подняла между ним и собой сумочку девушка. — Иначе я позову на помощь!

Продавец сделал примирительный жест руками в знак того, что не собирается делать ничего плохого.

— Пожалуйста, выслушайте меня, — взмолился он.

— Запишитесь на приём к психиатру. Он обязательно вас выслушает. До свидания, — она попятилась спиной к выходу, нащупала свободной рукой дверь и поспешно покинула ненормального собеседника.

«А что, если тот чудак сказал правду?» — сидя в автобусе, размышляла Виолет.

Почему бы и не допустить такой возможности, что продавец действительно знает музыканта, сочинившего «Кислотную королеву»? Он даже назвал правильное имя. Молодого человека, выступавшего в радиоэфире, звали именно так — Дэвид. Она почему-то запомнила.

«Не обманывай себя, — возразил внутренний голос. — Никакое это не совпадение. Парень клеился к тебе, причём самым бесцеремонным образом».

«Наверное, он и впрямь выдумал знакомство с автором музыки, чтобы обратить на себя внимание», — с сожалением подумала девушка. Её пальцы коснулись заледеневшего стекла и принялись раз за разом вычерчивать на холодной поверхности одни и те же линии.

Отчего же ей тогда сделалось грустно? Оттого ли, что врачи не смогли помочь Рэю, и он до сих пор вынужден вести ночную жизнь, или потому что в душе возникло непонятное чувство утраты, словно она оказалась близка к чему-то важному, но в последний момент свернула в сторону?

В сумочке по-прежнему лежал прозрачный пакетик, а в нём — восемь доз кратковременного счастья. Виолет захотелось немедленно положить одну из них в рот и ощутить знакомое прикосновение к языку, предвещающее всеохватывающую радость и избавление от гнёта проблем. Но нет, она не станет делать этого сейчас. Наиболее подходящая обстановка — в ночном клубе под ритмичные звуки рейва.

В голове снова зазвучал запоминающийся мотив:

«Один мой хороший знакомый давно вас разыскивает», — ложь неудачника, который не придумал ничего более оригинального, не так ли? Или…

«Подождите, это правда! Его зовут Дэвид!»

Что же с ней творится? Настоящее безумие! Неужели она и впрямь думает, что подобные случайности имеют хоть какую-то, пусть даже ничтожно малую вероятность?

Она и не подозревала, что сомнения могут быть столь мучительны. Они впиваются в её душу холодными крючьями противоречивых желаний. С одной стороны, порыв остановить автобус и вернуться назад полностью абсурден, да и для чего? Но, с другой, — её не покидает мысль о роковой ошибке. Что за бессмысленная фантазия?

Клуб «Бездна» снова собирает под своими сводами молодых людей, желающих провести ещё одну весёлую ночь под быстрые ритмы электронной музыки. Мерцающие огни стробоскопов — красные, зелёные, синие — струнами протягиваются через танцующую толпу, разрезая обширное пространство на цветные сегменты.

Ди-джей включает очередной динамичный трек с характерным для рейва звучанием, и живую массу подхватывает волна низких басовых частот. Виолет узнаёт композицию. Это ремикс «Your Love» с альбома The Prodigy. Они вместе с Рэем вливаются в общее движение. В их крови уже циркулирует MDMA, внося собственные коррективы в биологическую функциональность мозга. Прочь повседневные заботы, долой изматывающие вопросы — не существует ничего, кроме хорошей музыки. Сердцебиение учащается — удар за ударом — вслед за тактами мелодии.

Поначалу у подростка возникают опасения по поводу негативной реакции на экстази. Два прошлых опыта привели к тому, что его сознанием завладел Фантастический Захватчик. Но сегодня Рэю повезло — никаких незваных гостей в голове. Он наслаждается громкими аккордами и чувствует себя так, словно оказался на вершине мира. Удивительное ощущение — всё преображается, приобретая небывалую радужную красочность, а разум ослепляют блеск и сияние.

— Классный вечер! — перекрикивая шум музыки, заявляет подросток.

— Парень за «вертушками» знает, как разогреть публику, — соглашается Виолет.

Они подчиняются единственному желанию — танцевать без остановки в многоваттном потоке мощной акустики. В интенсивно меняющемся свете кожа то и дело приобретает разные оттенки, от жёлтого до фиолетового, а в мозгу пульсирует нарастающая эйфория.

— Выше руки! — задорным голосом провозглашает ди-джей, поднимая в воздух виниловый диск.

Молодёжь радостно поддерживает его одобрительными криками.

На смену «Your love» приходит «Injected with a poison (digital orgasm radio remix)», тот самый трек, который Дэвид, выступавший по радио в «Подземке», отнёс к числу наиболее любимых. Атмосфера клуба наполняется энергией. Тело утрачивает привычную тяжесть. Руки и ноги изменяют положение в пространстве по траектории, начертанной действием волшебного химического вещества. Это магия молекул и звуковых волн, объединённая чувством безграничной любви. Это пьянящий восторг в самом крайнем проявлении. Это — рейв!

Музыка прикасается к потайным клавишам эмоций, раздвигая рамки привычного восприятия до размеров танцпола. Отовсюду поступают эмпатические импульсы, словно пространство сделалось целостной системой, наполненной позитивными вибрациями.

Кора головного мозга работает на пределе физических возможностей, пропуская слуховую информацию через фильтры, созданные действием экстази. В нотах закодировано величайшее наслаждение жизнью. Это святое Откровение от Рейва. Каждая его строка, оживлённая вращением пластинок на диджейском пульте, мгновенно отзывается в сердцах клабберов.

Рейв-вседержитель накрывает танцующих волной радости от осознания своего существования здесь и сейчас. Все измерения сходятся в одной точке Вселенной, и эта точка — «Бездна».

Внезапно что-то изменилось. Со стороны выхода донеслись какие-то крики. Виолет повернула голову, чтобы увидеть, что послужило источником суеты.

— Облава! — выкрикнул один из рейверов.

— Нам нужно уходить! — девушка схватила Рэя за руку и потащила за собой, протискиваясь между замешкавшимися молодыми людьми.

— Куда ты? — удивился подросток, едва за ней поспевая.

— Иногда полиция заглядывает в клуб, чтобы навести порядок, — не оборачиваясь, проронила она.

— Мы двигаемся не в ту сторону.

— Здесь есть запасная дверь.

— Откуда ты знаешь?

— Уже приходилось выбираться отсюда.

Они кое-как добрались до коридора и выбежали на улицу. Морозная ночь с яростью накинулась на их разгорячённые тела.

— Кажется, нам удалось от них отвязаться, — с облегчением выдохнула Виолет.

— Не так быстро! — рядом с ними возникла фигура человека в форме. Он схватил девушку за предплечье. Она попыталась вырваться, но цепкие пальцы служителя закона ещё крепче впились в рукав.

— Отпустите её! — крикнул Рэй.

— Мне больно! — застонала его спутница.

— Думали выйти сухими из воды? Как по мне, так вас, наркоманов, вообще нужно изолировать от нормального общества!

— Уберите руку! — повторно потребовал подросток.

— Ничего не выйдет, — возразил полицейский.

Ни на секунду не задумываясь о последствиях, парень ударил мужчину кулаком в лицо. Раздался характерный хруст, и тот схватился руками за сломанный нос.

— Ах, ты, сволочь! — размазал по щекам кровь человек в форме.

— Бежим! — скомандовал Виолет Рэй.

Ему вспомнилась та страшная ночь, когда он не смог скрыться от Далтона. А что, если легавый вытащит пистолет и тоже выстрелит? Внутри у подростка всё похолодело от одной мысли о том, что пуля причинит девушке вред.

— Сюда! — он поспешно затащил её в боковую улочку.

— Подожди!

— Нам нельзя останавливаться!

— Я знаю, но дай мне несколько секунд, чтобы отдышаться!

Рэй осторожно выглянул из-за угла и увидел, что полицейский и не думал гнаться за ними. Он по-прежнему стоял в бледном свете фонаря, запрокинув голову и стараясь унять кровотечение куском снега, приложенным к переносице.

— Где он? — тихо спросила Виолет.

— Там же, где мы его оставили.

— Не нужно было тебе этого делать.

— Этому грубияну не следовало хватать тебя.

— Теперь они будут нас разыскивать.

— Думаешь, он запомнил, как мы выглядим?

— Ненависть укрепляет память.

«Как точно подмечено, — подумал подросток. — Невозможно забыть того, что (или кто) вызывает сильное чувство ненависти». Разве смог бы он забыть о существовании Далтона? А Виолет — о Руди Монморенси? Вряд ли.

— Придётся на некоторое время обойтись без клубных рейвов, — пожал плечами Рэй. — Идём, пока он не вызвал подкрепление.

— Идём, — согласилась девушка.

Они ещё долго бродили в лабиринте городских улиц, держась за руки и рассматривая ночное небо.

— В детстве я очень любила сидеть на подоконнике в своей комнате и подолгу любоваться звёздами, — нарушила тишину Виолет, не глядя на Рэя. — Мне казалось, что где-то, в миллионах световых лет от Земли, существует такая же девочка, как я, и она тоже смотрит вверх, но не догадывается о моём существовании. Я даже придумала ей имя — Оливет. Немного странное, больше похожее на название географического объекта, но оно состоит из тех же букв, что и моё. Я мысленно разговаривала с ней. Никто не умеет слушать так же хорошо, как вымышленный собеседник. Она знала обо всех моих проблемах, она внимала каждому моему слову, а когда какая-нибудь звезда начинала мерцать, я воспринимала это, как привет от Оливет.

— Смотри-ка, вон там, — Рэй указал на какую-то точку в небе. Девушка заметила, на что именно он хочет обратить её внимание. — Похоже, она о тебе не забыла.

— Ещё один привет от Оливет, — улыбнулась Виолет. — Как давно я с ней не общалась.

— У тебя есть прекрасная возможность исправить это прямо сейчас.

— Нет.

— Почему же?

— Я уже не настолько наивна, чтобы разговаривать с вымышленной подругой.

— Тогда, может быть, позволишь мне? Рад познакомиться, Оливет! Видишь ли, твоя собеседница выросла и стала стыдиться твоего общества.

— Перестань, Рэй, — выходка парня рассмешила её.

— Не расстраивайся, Оливет, мы ещё обязательно перекинемся с тобой парой слов! — сделал жест указательным пальцем в знак торжественного обещания подросток.

— Вот мы и пришли, — произнесла девушка, когда они приблизились к её дому.

После поцелуя наступило неловкое мгновение.

— Может быть, мы поднимемся к тебе? — осмелился предложить подросток, намекая на недвусмысленное продолжение сумасшедшей ночи.

— Рэй, я не хочу, чтобы ты думал, будто я тебя отталкиваю…

— Тогда как-нибудь в другой раз, — отшутился он, словно речь шла о планировании загородной прогулки.

— Прошу тебя, не обижайся, — она положила ему руки на грудь и заглянула в глаза.

— А я и не обижаюсь.

— Наверное, тебе кажется, что я… — на секунду Виолет задумалась, подбирая нужное слово. — Что я холодная. Но это совсем не так. Я тебя люблю и не меньше твоего желаю, чтобы мы были вместе. Ты понимаешь, о чём я?

Он кивнул.

— Возможно, у любого другого парня на твоём месте уже лопнуло бы терпение, и он давно бросил бы меня…

— Виолет, не говори так, — подросток нежно прикоснулся ладонью к щеке девушки. Он снова вспомнил о подаренной ею куртке, которую она выдала за вещь вымышленного брата. — Я не собираюсь тебя торопить.

— Наверное, проблема заключена у меня в голове.

— Но ведь однажды у тебя почти получилось, — подбодрил её Рэй. — Помнишь тот вечер, когда мы поднялись к тебе?

— Мне так стыдно.

— Тебе нечего стыдиться. Нам бы следовало попытаться снова, если мы любим друг друга.

— Спасибо.

— За что?

— За твою чуткость.

— Это я должен благодарить тебя.

— Ты преувеличиваешь.

— Вовсе нет. Не каждая девушка согласилась бы терпеть такого ненормального лунатика, как я, учитывая особенности моего режима сна и бодрствования. А ты продолжаешь общаться со мной.

— Недавно я прочитала в газете о случае комы. Статья называлась «Комичный случай». Медсестра полюбила молодого человека, который поступил в больницу с тяжёлой травмой головы. Он пришёл в себя только через полгода, и всё это время она продолжала ухаживать за ним. Потом выяснилось, что ему понравилась девушка, работавшая в этой же больнице, но пациент стеснялся признаться ей в этом, и тогда решил устроить «свидание» с помощью небольшого несчастного случая. К сожалению, его расчёт оказался неверным, и он чуть не лишился жизни. Зато, придя в себя, обнаружил, что его — невероятное совпадение — любит та самая девушка, ради которой он пошёл на такой риск. Не знаю, насколько достоверна данная история, но иногда правда фантастичнее вымысла, а любовь — сильнее любых преград.

«А ведь если бы не Руди Монморенси, я никогда не встретил бы Виолет», — неизвестно почему вдруг подумал подросток. Он окончательно запутался в сложных механизмах равновесия Вселенной, потому что её безумные принципы действия могли из плохого сделать хорошее, а из хорошего — плохое.

Рэй слишком давно не виделся с матерью. Ему даже начало казаться, что он совершенно не помнит её лица. То есть в голове существовал какой-то образ, но при первой же попытке его оживить возникали лишь размытые черты. Пора бы навестить Карлин. Подростку сразу же представилась реакция Далтона на его появление в их доме. Мешок с дерьмом наверняка постарается расстроить подобную встречу. Последний их разговор происходил не на самой дружеской ноте. Жирный ублюдок хотел припугнуть пасынка своим говнострелом, чтобы не расставаться с деньгами. Но отчим не проблема. Гораздо сложнее будет объяснить матери, почему сын заявился ночью, а не днём, как это делают все приличные гости.

Виолет посоветовала нанести визит в рождественскую ночь, и тогда необходимость во всяких объяснениях отпала бы сама собой. Он возразил, собираясь провести время вместе с нею, она же сказала, что после того, как он побывает на семейном празднике (из-за Толстой Задницы Рэй не мог назвать его таковым), они проведут остаток ночи вдвоём. Пожалуй, этот вариант был для него наиболее оптимальным.

Между звонком в дверь и щелчком отпираемого замка миновала, наверное, целая вечность. В образовавшемся проёме показалось пухлое и покрасневшее от выпивки лицо отчима. Ему всегда достаточно было опустошить хотя бы стакан пива, чтобы его морда сделалась похожей на перезрелый помидор. Он удивлённо воззрился на непрошеного гостя, словно увидел перед собой настоящего Санта Клауса.

— Счастливого Рождества! — произнёс пасынок, протягивая коробку купленных по пути конфет. — Можно войти?

— Зачем ты пришёл? — прошипел, как змея, Далтон.

— Хочу присоединиться к празднику.

— Что ты задумал на этот раз?

— Ничего, — пожал плечами парень. — Всего лишь хочу вас поздравить.

— Кто там? — раздался из глубины дома приглушённый голос матери.

— Тебе лучше уйти, — пальцы Далтона вцепились в дверь, как будто он собирался вырвать её вместе с петлями.

— Мне показалось, или мама интересуется, кто к вам пожаловал?

— Не твоё дело, — со злобой отчеканил каждое слово толстый мужчина.

— Это миссис Ричардз? — Карлин приблизилась к двери и увидела Рэя. — Сынок, это ты, наконец-то! Как мы рады тебя видеть!

— Я пытался уговорить его остаться, но, к сожалению, он очень торопится, и ему пора уходить, — повернулся к ней Далтон.

— Пожалуй, я немного задержусь, — возразил подросток, перехватив полный ненависти взгляд отчима.

— Я сейчас поставлю ещё один столовый прибор! — мать обняла сына. — Проходи, не стой на холоде!

Они втроём разместились за круглым столом.

— В последнее время тебя почти никто не видел в городе, и я стала тревожиться, — первой нарушила молчание Карлин, приступив к подростку с расспросами.

— Я уезжал по кое-каким делам, — краем глаза Рэй заметил выражение лица Далтона. Словно ему врезали по яйцам, но он пытается не подавать виду.

— Не сиди с пустой тарелкой. Давай я тебе чего-нибудь положу, — мать принялась хлопотать вокруг парня. — Далтон, а ты чего ждёшь?

— Я уже сыт, — отозвался тот.

«Или кто-то своим присутствием испортил Сраной Жопе аппетит», — подумал гость не без удовольствия.

— Чем ты сейчас занимаешься? — поинтересовалась Карлин, обращаясь к Рэю.

— Работаю по ночным сменам.

— Очень тяжело?

— Ничего, справляюсь. Далтон же справляется, — пасынок многозначительно посмотрел на отчима и улыбнулся, хотя истинный смысл улыбки был понятен только им двоим.

— Ты кушай, кушай, а то я отвлекаю тебя своей болтовнёй.

— Ты так вкусно готовишь, что Далтону никогда не удастся сбросить лишний вес, — сделал едкое замечание в адрес толстяка подросток.

— Я уже неоднократно предлагала ему записаться на приём к диетологу, но он отказался. Ты же знаешь, что он всегда отшучивается: хорошего человека должно быть много.

— Верно, хорошего — много, — парень сделал акцент на втором слове, намекая на заблуждение говнюка по поводу его принадлежности к данной категории людей.

До сих пор разговор выглядел, как война двух соседних государств, выпускающих бомбы где-то поблизости с территорией противника, чтобы деморализовать его, но не решающихся наносить прямые опустошающие удары. Теперь же Рэй прицелился на первый малонаселённый пункт отчима и запустил ракету класса «Пора нервничать, Толстая Задница».

— А как твои дела? — обратился он к Далтону. — Я слышал, недавно ты перенёс тяжёлую простуду?

— Ты бы видел, в каких условиях на этом складе вынуждены работать охранники, — заговорила Карлин, видя замешательство супруга. — Неудивительно, что его там просквозило.

— Могу себе представить, — со значением кивнул парень. Он уловил короткое движение: рука Далтона стиснула вилку.

— К тому же, там не так уж безопасно, — добавил Рэй. — Мало ли кому взбредёт в голову забраться внутрь? Верно, Далтон? Но тебе не нужно беспокоиться, мам, потому что у него есть пистолет, и он разберётся с любым, кто полезет на рожон.

Казалось, что ещё мгновение — и толстяка разорвёт от бешенства.

— Кстати, всегда хотел спросить, а тебе приходилось в кого-нибудь стрелять? — не остановился на достигнутом пасынок.

— Нет, — с трудом выдавил из себя мужчина.

— Что ты, Рэй, — всплеснула руками мать. — Кому понадобится туда лезть?

— Среди нынешней молодёжи часто попадаются «недостойные» экземпляры, — да-да, Рэй ввернул словечко из лексикона Далтона, частенько характеризовавшее его собственное поведение, когда он жил с отчимом под общей крышей.

— Пожалуй, вы тут сидите, а я пойду спать, — отодвинул от себя тарелку Далтон.

— Предлагаю тост за моего приёмного отца! — поспешно поднял наполненный бокал подросток. — За человека, который честно исполняет свой трудовой долг, вопреки всем трудностям!

Раздался нестройный хрустальный звон.

— Пока ты не ушёл отдыхать, могу ли я попросить тебя занять мне немного денег? — обратился с просьбой к приподнявшемуся из-за стола отчиму Рэй.

— К сожалению, не могу, — едва сдерживая самообладание, ответил тот.

— Я отдам. Обещаю.

— Далтон, ты же откладывал сто фунтов, — напомнила Карлин.

«Похоже, те самые, которые он мне уже отдал, — издевательски подумал гость, — в чём, разумеется, жирная сволочь признаваться не станет».

— Точно, — без особого энтузиазма произнёс отчим. — Сейчас принесу.

«Значит, сукин сын соврал матери о размере заначки и держит у себя за пазухой более крупную сумму», — догадался подросток.

— Рэй, — оставшись наедине с сыном, мать положила тёплую ладонь поверх его руки.

— Да?

— Может быть, ты не хочешь говорить при Далтоне?

— О чём?

— О своих проблемах. Ты долго не звонил. У тебя серьёзные неприятности?

«Ты права, мама, — мысленно произнёс парень. — И ответ на твой вопрос только что вышел из столовой».

— Не беспокойся, — он посмотрел на её тонкие пальцы. Они всегда выдают истинный возраст женщины. Даже если она выглядит гораздо моложе, по ним всегда можно безошибочно определить, сколько ей лет. На пальцах Карлин запечатлелись годы нелёгкой жизни: сначала потеря любимого мужа, потом — отчаянная борьба за выживание на скромную зарплату, позже — ошибка по имени Далтон и уход Рэя из дома.

— Я виновата в том, что позволила тебе уйти.

— Перестань. Ты здесь ни при чём.

— Он никогда не был полноценной заменой твоему отцу, — мать украдкой вытерла нависшую слезу, но Рэй всё равно заметил.

— Тебе его тоже не хватает?

— Иногда я вспоминаю о нём, о тех днях, когда мы были вместе…

— А что, если нам уехать в другой город и начать новую жизнь?

— Поздно. Прожив много лет в клетке, уже невозможно покинуть её.

Из соседней комнаты донеслись тяжёлые шаги отчима.

— Держи, — толстяк небрежно протянул подростку свёрнутую пятидесятифунтовую купюру.

— Премного благодарен, — Рэй убрал деньги в карман.

— Ты ещё посидишь с нами? — поинтересовалась Карлин у Далтона.

— Нет, я пойду спать.

— Пожалуй, мне тоже пора, — сказал гость.

— Не забывай звонить, — напоследок попросила его мать.

— Как всё прошло? — сразу же приступила с расспросами Виолет, едва Рэй переступил порог её съёмной квартиры.

— У матери возникли некоторые подозрения, но она ничего не знает. Я сказал, что работаю в ночное время, — подросток снял куртку и повесил на крючок в тесной прихожей.

— Я же говорила тебе, что праздничный визит сработает.

— Только не с Далтоном.

— Отчим о чём-то догадался?

— Нет, он всего лишь пытался уничтожить меня своим ненавидящим взглядом. Даже не знаю, как ему удалось удержаться от того, чтобы не наброситься на меня.

— За что он так к тебе относится?

— Наверное, за то, что я всегда был для него неудобным напоминанием о счастливом прошлом моей матери. Хотя она никогда не говорила об этом открыто, он всегда понимал, что будет оставаться «номером вторым». Всё окончательно разладилось, когда я однажды вслух объявил его «не-отцом». Ему хотелось принимать непосредственное участие в моём воспитании, и, как правило, оно сводилось к бесконечным ограничениям. Только жирный ублюдок не учёл одного маленького обстоятельства: чем сильнее действие, вызывающее неприятие, тем усерднее противодействие. Он говорил, как мне следует себя вести, а я делал всё наоборот, чтобы позлить его.

— Ты вообразил, что твоя жизнь — это машина, которая должна сворачивать в противоположную от указателей сторону?

— В каком-то смысле, — утвердительно кивнул Рэй.

— И ты собирался сделать хуже тому, кто установил на дороге такие направляющие знаки? Мне кажется, в проигрыше остаётся только водитель, управляющий машиной, потому что он серьёзно рискует заехать в глухое местечко и заблудиться.

— Хочешь сказать, мне бы следовало беспрекословно выполнять требования Толстой Задницы?

— Тебе бы следовало беспокоиться о благополучии своего будущего, а не о желании позлить отчима.

— Я больше не желаю говорить о нём. Особенно сейчас, в рождественскую ночь, — парень обнял девушку, ощутив в руках приятное тепло, и поцеловал её.

— Нужно всего лишь отбросить прошлое и больше никогда на него не оглядываться, — почему-то шёпотом произнесла она. — Вдвоём это сделать гораздо легче. Может быть, попробуем?

— Отличная идея, достойная счастливого Рождества!

Для родителей Руди нынешнее Рождество не принесло ничего, кроме горя. В то время как другие люди отмечали праздник в семейном кругу с надеждами на лучшее, чета Монморенси пребывала в трауре. Сообщение о смерти сына прозвучало для них, как гром среди ясного неба. Сначала отец студента подумал, что кто-то ошибся номером, и страшная новость предназначена кому-то другому, но, как выяснилось, телефонный звонок был адресован именно им. Голос на другом конце линии выразил соболезнования и коротко описал суть случившегося, попросив прибыть на опознание.

У Мистера Монморенси не укладывалось в голове, как такое могло произойти. Да, иногда Руди любил повеселиться, отчего приходилось улаживать кое-какие конфликты, но чтобы он напился до беспамятства и сжёг собственную квартиру?.. До последнего момента родители молодого человека цеплялись за нелепую версию о том, что их сын оставил ключи своим друзьям, а сам провёл ту ночь в другом месте. Почему бы и нет? Но иллюзии со звоном разлетелись на мелкие осколки, когда человек в белом халате подвёл мужчину и женщину к металлическому шкафу покойницкой и продемонстрировал обуглившийся труп, в котором угадывались смутные черты любимого чада. Мать едва не упала, лишившись чувств, но сотрудник морга вовремя её подхватил, а отец отвернулся и согнулся пополам, вывалив на пол часть переваренного обеда.

— Сэр, вы можете присесть, — мистер Монморенси не услышал обращения. Весь мир зашатался перед его глазами. Он решился посмотреть на останки сына ещё раз, и почему-то задержал взгляд на запёкшихся губах, из-под которых просматривался оскал мертвеца. Более всего тот походил на мумию, облитую смолой.

Любимого Руди больше нет. Родителям даже не удастся похоронить его как следует.

«В крематории просто обязаны дать скидку за половину выполненной работы» — вот как это выглядело.

Пока персонал возился с его женой, чтобы привести её в сознание, мистер Монморенси стоял рядом с обезображенным телом, чувствуя опустошённость не только в желудке, но и в душе, не обращая внимания на блевотину, попавшую на ботинки. Ему под нос сунули кусок горелого мяса и уверяют, что перед ним Руди. Какие же они идиоты! Руди выглядел совсем иначе. У него была улыбка отца, крепкое телосложение и сильные руки. Его мальчик был настоящим красавцем, а не жутким манекеном из адского пекла.

— Прошу вас, сэр, — похоже, к мужчине обратились уже не в первый раз. — Я очень сожалею, но вам нужно идти.

— Это не мой сын!

— Простите?

— Я требую тщательной экспертизы, потому что это не мой сын! — повторил мистер Монморенси.

— То есть вы хотите сказать…

— Докажите мне, что он — это действительно он!

— Хорошо, сэр, если вы так настаиваете.

— Да, я настаиваю! Я требую безоговорочной точности результатов и готов заплатить любую сумму!

— Нам понадобится время.

— Тогда почему вы всё ещё здесь? Немедленно приступайте!

Ассистент втолкнул каталку с телом, накрытым простынёй, в секционный зал. Пожилой врач (хотя характер его деятельности не позволил ему вылечить за всю практику ни одного человека) оторвался от чтения медицинского журнала и посмотрел на вновь прибывшего.

— Кто там? — он отложил издание раскрытыми страницами книзу.

— Парень вроде бы погиб в пожаре в результате злоупотребления алкоголем, — ассистент протянул сопроводительные документы, словно накладную на испорченный товар. — Отец требует установления личности.

— Руди Монморенси, — прочитал человек в халате. — Посмотрим, что с ним приключилось. — Он откинул простыню в сторону, и его взору открылась неприятная картина. — Ну, что ж, пора раскрыть его богатый внутренний мир.

Врач вернулся к столу, чтобы взять резиновые перчатки, маску и записывающее устройство, после чего выбрал металлический инструмент. Он надиктовал точную дату и время начала проведения аутопсии и с хрустом совершил первый надрез.

— Вот дерьмо! — выругался ассистент.

— Дерьмо — это то, чем набита прямая кишка, — невозмутимо поправил его седой мужчина.

— От этого звука у меня прямо-таки мурашки пробежали по коже.

— А чего ты ожидал от термического ожога четвёртой степени при стопроцентном поражении тела? У него даже волос не осталось, — врач выполнил Y-образное рассечение повреждённых тканей.

— Что это? — ассистент указал на внутреннее повреждение органов брюшной полости.

— Интересно, — задумчиво произнёс человек в халате. — Смерть настигла этого парня раньше, чем его охватило пламя. Судя по всему, рана нанесена колющим предметом.

— Значит, его зарезали?

— Кто-то пытался замести следы преступления.

— Я знал, что мой сын не мог погибнуть так глупо, — произнёс мистер Монморенси, выслушав вердикт судебно-медицинской экспертизы. Специалисты подтвердили, что тело принадлежит Руди, но умер он не от пожара, а от руки неизвестного убийцы. По данному факту полиция возбудила уголовное дело.

— Но кому понадобилось его убивать? — разразилась слезами супруга мистера Монморенси. — Ведь он не сделал никому ничего плохого!

— Я найду того, кто виновен в этом, — стиснув кулаки, процедил сквозь зубы мужчина. — И не пожалею никаких средств, чтобы грязная крыса, посмевшая отнять у меня моего мальчика, заплатила за всё сполна.

Ему почему-то вспомнился поздний звонок незнакомца.

«Я друг Руди», — представился тогда молодой человек. Друг, который не знал адреса студента. В ту ночь отец сам продиктовал ему номер сына.

«Я отыщу тебя, — клятвенно прошептал мистер Монморенси. — Чего бы мне это ни стоило».