Смертник из рода Валевских-5

Глава 13

— Эмоции, магистр Максимилиан, последнее, что нужно проявлять в такой ситуации. Верховный епископ, у вас, совершенно случайно, нет карты центрального района с обозначенными на ней точками разлома?

Кималь Саренто умудрился остаться спокойным, хотя после того, как я сообщил о разломе тринадцатого уровня и отсутствии других разломов в приличном радиусе от нас, многие испытали если не шок, то довольно близкое к этому состояние.

— Карты нет, — ответил отец Ург. — У меня есть человек, который помнит их все. Отец Лорик, прошу вас.

Прямо на земле расстелили карту Заракской империи, что нашлась, почему-то, у графа Кузьминского, и помощник верховного епископа довольно быстро накидал несколько точек, причём сразу с цифрой, соответствующей уровню разлома.

— Эта та карта, что была передана нам охотником на тёмных месяц назад, — пояснил служитель Света. — Сейчас есть изменения?

— Здесь нет нашего разлома, — заметил Кималь Саренто.

— Его зародили с нуля, — пояснил верховный епископ. — После того, как была получена информация о зависимости разломов и тумана Фарафо, было принято решение, что использовать существующие разломы нельзя. Макс, в чём разница между этой картой и той, что есть у тебя?

— Этих разломов больше не существует, — я указал на три точки, что нарисовал помощник отца Урга. — Эта точка находится не так далеко, как нарисовано на карте. Она… Хм…

— Она движется в нашу сторону, верно? — Кималь Саренто первым понял, что происходит.

— Верно, — подтвердил я. — Разлом, что находится от нас в ста двадцати километрах к востоку, только что миновал посёлок, рядом с которым находился. Теперь до нас сто девятнадцать километров.

— Какой у него уровень?

— Второй, — ответил я и ещё раз посмотрел на разломы, что уже исчезли. — Как и у этих…

— Хотите сказать, что у нас тут завёлся некий аналог крысиного льва? — предположил старик Кузьминский, делая какие-то пометки в блокноте. — Разломный лев? Сущность, что поглощает Хозяев, игнорируя туманных порождений Фарафо? Интересное решение. Как я понимаю — это естественные разломы, а этот — искусственный. Вы раньше инициировали разломы с такой плотностью?

— Нет, — после паузы ответил верховный епископ. — Это первый опыт. Ничего не предвещало беды. Мы и раньше делали разлом неподалёку от естественного.

— Видимо, что-то пошло не так, — предположил Кималь Саренто. — Здесь неподалёку есть руины?

— Неподалёку? Они прямо под нами. Крупнейший город древних. Изученный, конечно, вдоль и поперёк, растасканный на камни местными жителями, так что от его визуальной части осталась лишь одна память.

— Видимо, не до конца его растаскали, — граф Вяземский посмотрел на туман, что окружал центральную арену.

— Конечно, поэтому это место и было выбрано для строительства арен. Фундамент здесь что надо. Камни уходят под землю метров на сто, не меньше. Древние строили с размахом. Сейчас так не делают.

— Получается, вход в подземелье может быть где угодно?

— Судя по количеству порождений — этих подземелий может быть несколько штук. Либо одно, но такое сильное, что на его блокировку потребовалось сразу три разлома, — Кузьминский продолжил что-то писать в блокноте. — Я тут сделал прикидку. Если верить карте, то вход в подземелье не так далеко. Где-то за палаточным городком. Но это не точно. Всего лишь предположение. Тем не менее его нужно проверить.

— Если граф Валевский отойдёт от арены, сюда явятся сержанты, — спокойно произнёс Вяземский, а у меня бешено заколотилось сердце. Меня назвали не «тёмным», а графом? Неужели меня признал ещё один кусок пирога?

— Нельзя убирать того, кто может справляться с тварями, — согласился герцог Оскольский. — Вначале нужно спасти людей.

— Тумана нет над рекой, — заметил один из убийц. На самой вершине арены находился какой-то человек и активно размахивал руками. Судя по всему, это был какой-то язык жестов. — Ширина тумана — два-три километра. Плотнее всего он возле палаточного городка. Там больше всего тварей.

— Жрут, — заметил старик Кузьминский. — Значит, остаётся река. Граф Валевский, реально расчистить пространство?

— Если там есть один-два сержанта, то да. У них большой ареал обитания, тумана после их уничтожения уйдёт прилично. Вопрос с солдатами — они стреляют тёмными шарами. Причём довольно неприятно стреляют. Мана проседала только так.

— Солдатами займёмся мы, — Кималь Саренто посмотрел на Вяземского и граф кивнул.

— Нужны плоты, — герцог Оскольский вновь показал, что занимает свою должность явно не по блату. Он думал, прежде всего, о людях. — Полагаю, половина из тех, кто находится на арене, не умеет плавать. Нужны мастера.

— Мастера есть, вот только все инструменты в палаточном городке, — ответил незнакомый мне человек, видимо тот, кто отвечал за создание всего этого городка, и все синхронно обернулись в мою сторону.

— Где они?

— В дальнем краю городка, — мужчине явно было неловко такое говорить. — Там небольшой домик стоит. Стоял. Нужны инструменты и гвозди. Гвозди в приоритете — мы их даже руками забьём. Было бы что забивать.

— Я пойду с тобой, — неожиданно произнёс Кималь Саренто. — В одиночку ты всё не утащишь. Граф Вяземский — защита арены на вас. Не спрашиваю, справитесь или нет. Вы справитесь. Другого выбора нет.

— Можно поступить немного мудрее, — верховный епископ ещё раз осмотрел окружающий нас туман. — Прежде чем вы отправитесь за гвоздями, можно уничтожить трёх-четырёх сержантов. Сколько их всего в округе?

Вопрос был адресован одному из лидеров ночной гильдии и после нескольких взмахов руками у нас была точная информация о том, что творится в округе. Двенадцать сержантов и три сотни солдат.

— Магистр Максимилиан, предлагаю пройтись по окрестностям, — легко согласился с предложением Кималь Саренто. — Разбирайте арену на доски. Не будем терять время. Мы пока отвлечём внимание тварей на себя.

— Вы же понимаете, что я собираюсь включать ауру? — на всякий случай спросил я, когда мы отошли от толпы.

— Пятёрку или девятку?

— Пятёрку. Её хватает.

— Юноша, в своё время мне приходилось спускаться на двенадцатый уровень моего разлома. Он, конечно, сильно отличается от реального, но, полагаю, усли с пятого уровня мне удастся пережить. Включай.

Я отодвинул заслонку. Кималь Саренто даже не дёрнулся.

— Уже? — на всякий случай спросил он. — Давай девятку? Проверки ради.

— Можно и девятку, — согласился я, стараясь унять дрожь предвкушения. Очень хотелось увидеть валяющегося на земле ректора, чтобы убедиться, что он тоже человек. Такой же, как и все остальные. Заслонка с ящика с усли с девятого уровня разлома ушла в сторону, но ректор только поморщился.

— Да, этот более чувствительней. Оставь его, будет полезно для общего развития организма. Адаптация наше всё.

Мне оставалось только покачать головой, признавая силу ректора.

— Не стоит их убивать вот так, — произнёс я, когда ректор двумя выстрелами разорвал катающихся солдат Фарафо. — Это ничего не приносит.

— Приносит? Хочешь сказать, что пока мы все носились как угорелые, спасая людей, ты добывал камни на огранку?

— Как будто вы не видели, что я делаю, — недовольно пробурчал я. — Если убивать солдат издали, то вероятность выпадения камня один из тысячи. Если делать это в ближнем бою — стопроцентная.

— Значит, твои клинки не из стали, — это был не вопрос. Утверждение.

— Я никогда этого не говорил, — пожал я плечами и, зажав ногами катающегося солдата, сделал вырез и вытащил из него «сердце», продемонстрировав его ректору. — По скорости примерно то же самое, но результат куда приятней. Господин ректор, если не тяжело — пока я вырезаю тварь из панциря, притолкайте сюда солдат, чтобы за ними по всему полю не бегать. Не думаю, что у нас много времени.

Ректор посмотрел на меня довольно странным взглядом, в котором читалось много чего, однако подчинился и принялся бегать по окрестностям, толкая ко мне катающиеся бочкообразные туловища. Я же принялся за уже привычную работу — с каждым разом у меня получалось выковыривать сержанта из его панциря гораздо быстрее, чем раньше. Сказывался опыт. Дрожащее туловище завалилось на землю, но сразу убивать его я не стал. Прежде требовалось прикончить двенадцать солдат Фарафо.

— Хотите интересную штуку покажу? — усмехнулся я, когда мы отправились к следующему сержанту. Туман всё ещё пытался бороться с нашим произволом и, как только предыдущая черепашка разлетелась по сторонам, как можно скорей заполонил пространство, что было мне только на руку. Добыча текла ко мне полноводной рекой и камни на огранку уже приходилось засовывать в рюкзак, оставив во внутренних карманах только три кристалла развития. Больше всего радовали осколки Туманника — их уже было семьдесят шесть и, если всё продолжится и дальше в таком же духе — мне удастся набрать нужное количество для открытия прохода. Делать этого я, конечно же, не буду, но сам факт будет греть мне душу.

— В последнее время твои интересные штуки становятся крайне неприятными для окружающих, — судя по голосу, Кималю не нравилось, что добыча проходит мимо него. Он-то шёл со мной с той целью, чтобы поохотится на солдат, однако все, кого он уничтожал своими страшными молниями, ничего не оставляли. В то время как у меня в рюкзаке постепенно появлялась добыча стоимостью в несколько Заракских империй вместе взятых. Складывалось ощущение — если я не поделюсь своей добычей с владельцами пирога, то прожить мне удастся не больше суток после того, как здесь всё закончится.

— Так бывает, — усмехнулся я и, вернув заглушку на ящик, врубил «Лечебную ауру». Из тумана тут же высунулись довольные морды «рыб».

— Что это? — Кималь Саренто едва не запулили в ближайшую тварь молнией, но сумел сдержаться.

— Это — мои новые рабы. Эти твари теперь будут преследовать меня до самого конца и нападать на всех противников, что будут мешать им получать удовольствие. А если отключить лечение, то у них начнётся самая настоящая ломка. Случайно обнаружил это свойство. Действует только на мелких. Солдатам и сержантам на лечебную ауру плевать.

— Даже если использовать полноценное «Лечение»? — тут же спросил Кималь Саренто. Ректор безропотно работал носильщиком, таская добытую костяную броню и явно не собирался от неё отказываться.

— Вот умеете вы задавать коварные вопросы, — я вернул ректору его же фразу, после чего уставился на одного из сержантов, что находился вне радиуса моей тёмной ауры, но до которого добивало «Лечение». Черепашка дёрнулась, словно её током ударили. Щупальца безвольно опали, но тут же встрепенулись, ощутив в зоне своего действия солдата. Тот как раз отправлял в наш очередной тёмный шар и, здесь стоит отдать должное ректору, ни один из снарядов порождений Фарафо до цели не долетел. Ректору удавалось сбивать их в воздухе, что позволяло мне заниматься своими делами не отвлекаясь на внешние обстоятельства. Прикончив первого солдата, сержант развернулся и помчался вперёд. Туда, где находились другие бочкообразные порождения Фарафо. На всякий случай я ещё раз, прежде чем монстр вышел из зоны действия «Лечения», наделил его светлой магией и на этом контакт оборвался. Сержант окончательно сошёл с ума, принявшись громить себе подобных с каким-то жутким остервенением. Когда раздался взрыв, черепашка находилась достаточно далеко от меня, так что осколки всего лишь чиркнули по броне. Но тут за первым взрывом раздался второй — порождение Фарафо не сумело пережить близкой детонации своей товарки. Огромный участок пространства освободился от тумана и на этот раз он не спешил заполоняться. Словно у Фарафо начинали заканчиваться силы, или он решил, что первая атака закончилась и можно сделать паузу.

— Лечение вредит тварям! Ставьте лекарей в первую линию! — пространство наполнилось криком Кималя Саренто, что предупредил людей о новом способе защиты против тварей.

— Если «Лечение» действительно способно такое творить, может, нет смысла заморачиваться со сплавом? — предложил я. — Лекарей много, каждый второй маг умеет… Да чтобы вас всех!

«Рывок» отбросил меня по направлению к центральной арене, где в этот момент во всю кипело кровопролитное сражение. Порождения Фарафо осознали, что я отошёл в сторону и напали на людей. Ледяные сосульки и огненные шары магов помогали слабо. Всё, на что их хватало — притормозить сержантов, ринувшихся уничтожать вкусную добычу. Прежде чем использовать «Рывок» второй раз, мне пришлось менять заглушки — с девятым усли в толпе делать нечего. Лечение, что проходило по явившимся тварям, помогало слабо — люди падали без чувств, не сумев снабдить туманных тварей достаточным количеством светлой энергии, чтобы тех заинтересовать. Пришлось резко исправлять ситуацию. «Лечение» в дальнего сержанта, что тут же отстал от людей и принялся кошмарить своих солдат, а ближайшую тварь, вытянувшуюся в струнку, я принялся разделывать. Кималь Саренто подоспел несколько секунд спустя и принялся толкать ко мне катающихся солдат, которые не попали под щупальца обезумевшего сержанта. Тот рванул прочь, в сторону палаточного городка и вскоре раздалось сразу три последовательных взрыва — минус три черепашки.

— Туман отступает! — послышался радостный крик. — Твари уходят!

Раздался ещё один взрыв и во все стороны полетела плоть лишившегося защиты монстра. Закончив с солдатами, что пригнал мне Кималь Саренто, я осмотрелся. Туман Фарафо действительно уходил. Медленно, словно не веря, что у нас получилось отбиться, он испарялся, превращая все свои порождения в дымку. Последним сопротивлялся палаточный городок, но отступить пришлось и ему. Только сейчас до меня дошло, что кроме слуг, в палаточном городке находились и транспорт. Порезвились туманные чудища знатно.

Из арены хлынул народ — всем не терпелось как можно скорей убраться из этого проклятого места. Герцоги и гвардейцы обеспечили некое подобие порядка и под прикрытием магов огромная процессия двинула прочь. Оставаться на месте, когда в любой момент туманные чудовища могут вернуться, не желал никто. Это было мне только на руку — чем меньше народа останется, тем проще будет разбираться с тем, что делать дальше. Усевшись подальше от всех, я провёл инвентаризацию того, что мне удалось добыть. Четыре костяных брони, одну из которых я уже задарил графу Вяземскому, одну таскал с собой Кималь Саренто и явно не собирался мне отдавать, одна каким-то образом оказалась у графа Шубного и здесь уже у меня не было желания требовать её назад. Путь пользуется, пока я добрый. Четвёртую, впрочем, тоже пришлось отдать. Граф Кузьминский подошёл ко мне и многозначительно посмотрел на броню, на которой я сидел. Мне оставалось только кивнуть и слезать, отдавая добычу старику. Назовём это инвестициями в будущее. Всё равно таскать с собой броню не удастся.

Тем не менее в накладе я не остался. Девяносто одна единица осколков Туманника, четыре кристалла развития и шестьдесят пять камней на огранку приятно грели душу. Хотя, судя по тому, какая вокруг меня образовалась группа, грела она не только меня. Верховный епископ ушёл, Алию мне удалось уговорить отправиться вместе с ним, подальше от тварей, что вскоре могут вылезти вновь. Герцоги, гвардейцы, участники, зрители — сбежали все, кроме нескольких человек. Конкретно — уже знакомой мне четвёрки. Графы Саренто, Вяземский, Шубной и Кузьминский. Четыре человека, каждый из которых охранял свою броню.

— Это была первая волна, — произнёс старик Кузьминский. — Примерно через час будет вторая. Ещё более серьёзная, чем первая. Если удастся её отбить — на пару дней пространство будет свободно от порождений Фарафо. Граф Валевский, приношу свои искренние извинения. Когда вы говорили, что сможете справиться с тварями, если вам никто мешать не будет, я не верил. Полагал, что это юношеское бахвальство. Стоит признать — если бы не вы, жертв было бы на порядок больше.

— Судя по тому, что ты не отправился с остальными, у тебя есть какие-то планы? — поинтересовался граф Вяземский. Он всё ещё говорил со мной через губу, нехотя, но говорил. Прогресс налицо!

— Нужно найти вход и остановить туман. Я собираюсь пройти подземелье.

— В результате которого будет получен ещё один алтарь? — проснулся интерес и у Шубного. — Насколько у меня есть информация, ты говорил о девятом уровне.

— Не сейчас. У нас разлом тринадцатого уровня под боком и сюда ползёт ещё двойка. Если они объединятся, а это случится через пару дней, если скорость не изменится, то в ста километрах от столицы появится метаморф. И тогда всё наше геройство может оказаться напрасным. Центральный регион Заракской империи просто перестанет существовать. У меня сейчас нет ресурсов, чтобы справиться с таким монстром.

— Ты разобрался с мифрилом? — граф Кузьминский многозначительно посмотрел на мои кислотно-зелёные перчатки. — Что он даёт?

— Возможность использования магии без рук, — я не стал скрывать очевидных вещей. — С другими особенностями мне ещё не удалось познакомиться. У кого-нибудь из вас есть информация по тому, что вообще может этот материал?

Собравшиеся многозначительно посмотрели на Кималя Саренто, но ректор лишь пожал плечами.

— Я подтолкнул его в нужном направлении, он должен дойти до всего сам. Не справится за месяц, так и быть, выдам то, что у меня есть. Но куда ценнее и важнее изучить особенности мифрила самостоятельно, не ограничиваясь обрывками информации.

— Ректор прав, — согласился граф Шубной. — Господа, предлагаю создать каждому из нас по одному предмету. Заодно натолкнём нашего юного охотника на тёмных на какие-то мысли. Можем, ему удастся открыть что-то своё.

— Поддерживаю, — граф Вяземский положил свою костяную броню на землю и отошёл в сторону. — Начнём с моей.

Спорить никто не стал и спустя четыре эликсира на ману, что любезно предоставил всем граф Шубной, каждый из магов сверкал новой обновкой. По какой-то причине все выбрали сапоги, причём довольно быстро справившись с проблемой внешнего вида. Спустя всего несколько минут ничто не указывало на то, что поверх стандартной одежды находится дополнительная «броня». Признаться, меня это сильно задело. Да, все четверо были значительно сильнее и опытнее меня, но то, с какой лёгкостью они справились с предметом, которого раньше никогда в своей жизни не видели, расстраивало. Ведь я тоже знаю, что можно менять структуру и цвет. Почему они смогли это изменить, а я нет?

Как вообще лишённые строки состояния люди работают со своими предметами и навыками? Путём «внутреннего» голоса. Они погружаются в свою сущность и что-то там меняют. Звучит, конечно, дико, но что, если попробовать? Что, если мне именно этого недостаёт? Работы со своей внутренней сущностью…

Мимо. Если она у меня есть, эта самая сущность, то спрятана так далеко, что искать её бесполезно. Не могу же я приказать ей показаться, раз…

Приказать? Нет же! Не нужно приказывать! Достаточно пожелать!

Я уставился на свои перчатки и представил, как они становятся телесного цвета. Несколько мгновений ничего не происходило, и я даже начал подумать, что и этот способ для меня не работает, как внезапной кислотно-зелёный цвет исчез, сделав перчатки практически невидимыми. Они настолько хорошо мимикрировали под тон моей кожи, что только отсутствие ногтей выдавало их искусственное происхождение. Ногти? Пусть будут ногти!

Перчатки подчинились, став точной копией моих рук. Отличия состояли в том, что не было видно ни колец, ни катар, ни арбалета, что всё ещё прятались под мифрилом. Сжав кулак, я представил в районе костяшек острую стальную пластину и нанёс удар по деревяшке, что лежала неподалёку. Дерево хрустнуло, но боли я не ощутил — перчатка приняла удар на себя. Причём на этот раз на ней не осталось даже царапины. Когда я вновь вернул ей предыдущее состояние, на ощупь мифрил совершенно не отличался от обычной человеческой кожи. Я даже снял одну перчатку, чтобы проверить это голой рукой.

— Наигрался? — Кималь Саренто внимательно следил за моими манипуляциями. — Поздравляю, ты изучил мимикрию и адаптацию. Пробуй и тестируй дальше, может ещё найдёшь что-нибудь полезного для себя.

— Граф Валевский, я хочу получить кристалл развития, — граф Вяземский подошёл, чем привлёк внимание остальных.

— Здесь все не отказались бы от неинициированного кристалла, — заинтересовался граф Шубный. — Сколько их всего?

— Четыре, — вместо меня ответил Кималь Саренто. — По одному с каждого сержанта.

— Четыре кристалла развития? — то, как загорелись глаза у торговца, пугало.

— Один точно мой. Никому не отдам, — тут же настоял я. — Ибо то, что подсунул мне ректор, иначе как страхом назвать нельзя. Замучаюсь потом огранку делать.

— То есть камни на огранку у тебя тоже есть? — продолжил допытываться Шубный.

— Если не ошибаюсь, что-то около пятидесяти-шестидесяти. Но точной цифры у меня, конечно же, нет, — вновь сдал меня ректор. То, в какую тишину погрузилось пространство и то, как на меня посмотрели маги, пугало. Так смотрят на человека, который мешает получить желаемое.

— Господа, не забываем — у нас есть договорённости, а магистр Максимилиан до сих пор ничего не получил за любезно предоставленных нам с вами четыре костяных брони. Мифрил понравился? Хотите полный доспех из него? Нужны неинициированные кристаллы развития, камни на огранку и беспрепятственный доступ к алтарю развития? Хотите быть единственными не только в нашей империи, но и в целом мире? Пришло время определиться, с кем вы. Со мной, или императором Зурганом первым, что не сумел даже организовать достойную защиту своих подданых на устроенном им турнире. Если бы не магическая академия, быть беде. И вы знаете это не хуже меня.

— Мне кажется, сейчас не лучшее время и место обсуждать такие вещи, — произнёс граф Шубный, не сводя с меня взгляда. — Тем более в присутствии малоизученного человека.

— Нет, любезный граф. Полагаю, сейчас именно то самое время и то самое место. Время, когда мы либо объединяемся, либо расходимся. Считаю, что таким ударом по репутации императора нужно пользоваться сполна. Сейчас самое время.

— Не все поддержат смену одного узурпатора на другого, — произнёс граф Вяземский. — Тебе нужно стальное основание смещения Зургана. Сейчас на его стороне герцоги. Может, кроме той четвёрки, что была на турнире.

— Естественно, — ухмыльнулся Кималь Саренто. — Неужели вы думаете, что я просто так сохранил жизнь одной глупой и наивной девочке? Кстати, господа, совсем замотался — хочу пригласить вас всех на свою свадьбу. Она запланирована сразу, как только я вернусь в Турб. Всё уже готово и моя невеста ждёт не дождётся, когда мы объявим об этом во всеуслышанье. Я не собираюсь становится узурпатором. Я поддержал Зургана и просил вас не вмешиваться только по одной причине — мне нужно было показать всем, что может произойти, если во главе государства станет амбициозный, но бесперспективный человек, не обладающей поддержкой влиятельных людей империи.

— Так ты знал, что здесь произойдёт? — старик Курпатский, кажется, даже не удивился.

— Если ты про туман Фарафо — нет, для меня это стало огромным сюрпризом. Но не три сотни головорезов, что должны были появиться на турнире завтра и превратить это тухлое мероприятие во что-то зажигательное. С генералом Хабенским я уже всё обсудил — армия останется в стороне. Вопрос с вами, господа.

— Каким образом здесь замешан граф Валевский? — граф Шубной точно точил на меня зуб. Даже несмотря на подарок. Видимо, нужно что-то ещё задарить этому императору торговли.

— Ну…, — Кималь Саренто ухмыльнулся, посмотрев на меня снизу вверх. — Детей у меня нет и уже быть не может, Миральда никого не нагуляет, я за этим внимательно прослежу, однако династию продолжать как-то же нужно? Причём продолжать её должен тот, кто сможет противостоять вам, господа. Полагаю, Максимилиан Валевский подходит для этого идеально. Я признаю его одним из пяти своих наследников.

— Одним из пяти? — нахмурился герцог Вяземский.

— У вас же у всех есть сыновья, верно? — улыбка Кималя ужасала. — Как и у генерала Хабенского. Я хочу, чтобы каждый из вас был кровно заинтересован в процветании империи, пока вы будете возиться с другими претендентами на трон.

— Я с тобой, — граф Шубный первый принял решение, и секундой спустя аналогичные слова прозвучали от графа Кузьминского и Вяземского. Проклятье! Опять меня куда-то втянули без моего ведома! Но отказываться от такого предложения? Да ни в жизнь! Максимилиан Валевский — наследник Заракской империи. Скрон бы всех побрал, но это звучит! И ради этого можно потолкаться с остальными претендентами!