Ева уладила вопрос с перевозкой Соммерсета и поручила паре патрульных отправиться на Мэдисон-авеню. Они должны были опросить владельцев лавок, которые могли видеть, как Йост покидает место происшествия, а также разыскать водителя автобуса, хотя Ева и не возлагала особых надежд на его показания. Потом она вызвала Пибоди и спустилась с ней в гараж.
– Соммерсет будет сидеть дома?
– Будет. Если у меня появятся сомнения в этом, я его запру. Сейчас меня больше беспокоит… хм… – Ева не окончила фразу, увидев, что объект беспокойства стоит возле ее машины, прислонившись к дверце. – Чувствую, Пибоди, что мне придется задержаться здесь на минуту.
– Он выглядит так сексуально, когда злится! Можно я понаблюдаю?
– Отойди отсюда минимум за пять машин, повернись спиной и выключи камеру. – Ева подошла к Рорку. – Нечего тебе здесь слоняться. Уходи, иначе я позову охранника.
– Я хочу, чтобы Соммерсет покинул страну. – Каждое его слово звучало, как удар плетью.
– Даже ты не можешь всегда получать то, что хочешь.
– Меньше всего я ожидал, что ты станешь мне в этом препятствовать.
– Меня не волнует, чего ты ожидал! Теперь Соммерсет – важный свидетель. Он останется в городе под надежной защитой.
– Знаю я эту защиту! Твои копы потеряли его из виду, не пройдя и шести кварталов! Думаешь, я после этого могу им доверять?
– Мне ты тоже не можешь доверять?
– Очевидно, все идет к тому.
Еву обожгла обида.
– Ты прав – я тебя подвела. Сожалею.
Глаза Рорка сердито блеснули. Ева приготовилась к очередной вспышке, но вместо этого он отвернулся, положив руки на крышу ее автомобиля.
– Господи, неужели ты должна вот так стоять и позволять мне говорить гадости?
– Ты много раз позволял мне то же самое. Но дело в том, что я ведь сама выбрала людей для слежки за Соммерсетом, а они его потеряли. Так что теперь на мне вся ответственность.
– Чепуха!
– Вовсе нет. Точно так же ты считаешь себя виноватым в том, что с ним произошло, потому что он твой дворецкий. Раз мы это выяснили, перейдем к следующей стадии. – Ева протянула руку, чтобы коснуться плеча Рорка, но передумала и спрятала руку в карман. – Не проси Соммерсета делать то, чего никогда не сделал бы ты сам. Я отнюдь не рада тому, что произошло сегодня утром, но, в конце концов, он смог себя защитить. Так что воздадим ему должное и будем работать дальше.
– Они знают, что будет означать для меня его потеря! Господи, и для чего все это? Ради денег и приятного возбуждения? Впрочем, я в свое время совершил свою долю грязных дел ради того же самого…
– По-твоему, все плохое в мире происходит потому, что ты сам был плохим? Что это еще за ирландские штучки?
Рорк усмехнулся, повернувшись к ней.
– Полагаю, скорее католические. Такое ощущение рано или поздно возникает в самый неожиданный момент, как бы ты ни сбился с пути. Нет, я не думаю, что это расплата за мое прошлое. Но мне кажется, это выползло оттуда, и с ним необходимо разобраться.
«И он разберется, – подумала Ева. – Каким бы болезненным это ни оказалось!»
– Почему бы тебе не рассказать мне все?
– Расскажу, когда буду знать наверняка. И ты вовсе не подвела меня, Ева. Я не имел права заставлять тебя так думать.
– Не переживай. По крайней мере, я присутствовала при том, как ты увольнял Соммерсета! Может быть, через пару недель ты сделаешь это снова – по-настоящему?
Улыбнувшись, Рорк провел рукой по ее волосам, потом посмотрел в сторону лифта, откуда выходил Соммерсет, сопровождаемый двумя полицейскими в штатском. Ева вздохнула, наблюдая, как Рорк и дворецкий смотрят друг на друга. Между этими людьми существовало нечто, чего она никогда не могла полностью понять,
– Но сейчас тебе лучше поговорить с ним по-мужски, – сказала она, когда Соммерсет с полицейскими скрылись за углом.
– Лейтенант…
– Что?
– Подарите мне поцелуй!
– Чего ради?
– Я в этом нуждаюсь.
Ева для проформы закатила глаза, но приподнялась на цыпочки и коснулась губами его губ.
– Здесь есть камеры слежения, так что на большее не рассчитывай. Мне нужно ехать по делам. Пибоди!
– Они как одна семья, верно? – сказала Пибоди, садясь в машину. – В таком случае, вы приходитесь Соммерсету кем-то вроде невестки.
Побледнев от ужаса, Ева прижала руку к животу.
– Господи, меня сейчас стошнит!
Минсы остановились в номере, который именовался в отеле «административными апартаментами высшего класса». Это было просторное помещение, разделенное на гостиную и две спальни решетчатыми ширмами с украшениями в виде гроздей винограда. Угол гостиной был превращен в мини-кабинет с компьютерной системой, вмонтированной в изящную консоль, так что те, кому повезло здесь оказаться, могли работать со всеми удобствами.
Очевидно, Минс занимался именно этим, когда вошли Ева с Пибоди. Консоль негромко гудела, а на столе рядом стоял кофейник.
– А, лейтенант! Совсем забыл, что вы придете.
– Спасибо, что согласились поговорить со мной.
– Не стоит благодарности. – Он окинул апартаменты рассеянным взглядом, словно удивляясь, что все на месте. – Боюсь, я окончательно погряз в работе. Бедная Минни уже давно махнула на меня рукой. Кажется, она сказала, что пойдет в магазин или в салон красоты. Вы хотели поговорить и с ней?
– Я всегда могу найти для этого другое время.
– Позвольте предложить вам кофе. Думаю, Минни приготовила его для меня перед уходом.
Ева согласилось, так как кофе всегда создавал неформальную атмосферу, и села на один из изящных стульев, покуда Минс возился с чашками.
– Вам тоже, мисс? – спросил он у Пибоди.
– Если не трудно.
– Вовсе нет. Какой чудесный отель! Все, что может вам понадобиться, оказывается под рукой. Должен признаться, сначала меня не слишком обрадовало, когда Магде пришло в голову провести аукцион здесь. Но сейчас я изменил мнение.
– Ей порекомендовали этот отель?
– В общем, да. Но она сама хотела устроить аукцион в Нью-Йорке, так как здесь впервые выступила на профессиональной сцене. Хотя Магда прославилась в кино, она не забыла, что Бродвей дал ей путевку в жизнь.
– Вы давно работаете у Магды?
– Так давно, что никто из нас уже не помнит, когда это началось.
– Как одна семья? – спросила Ева, вспомнив замечание Пибоди.
– Да, очень похоже на семью, – согласился Минс, подавая кофе. – Все время вместе – в горе и в радости, на свадьбах, на похоронах и в родильных домах. Я крестный ее сына. Она удивительная женщина. Для меня честь быть ее другом.
– Друзья обычно защищают друзей, – заметила Ева. – Иногда слишком усердно.
Минс озадаченно посмотрел на нее:
– Не понимаю…
– Магда знает, в какую финансовую дыру Винсент Лейн угодил на сей раз?
– Я не обсуждаю личную жизнь моих друзей, лейтенант! И, как менеджер Магды, едва ли могу обсуждать финансовые дела ее сына с полицией.
– Даже если обсуждение может избавить Магду от больших неприятностей? Я не репортер, мистер Минс, и пришла не сплетничать. Меня заботит безопасность вашей приятельницы – и ее имущества.
– Не вижу, какое имеет к этому отношение финансовое положение Винса.
– Вы с Магдой часто выручали его, не так ли? И продолжаете это делать, зная, что он снова пойдет ко дну. Подумайте сами – основной источник доходов Винса, его мать, собирается пожертвовать на благотворительность более миллиарда долларов. По-вашему, это может ему нравиться?
Ева заметила, как блеснули глаза Минса, прежде чем он отвел взгляд.
– Я не понимаю, каким образом…
– Мистер Минс, я могу заставить вас явиться на официальный допрос с занесением ваших показаний в протокол. Но мне не хочется этого делать по ряду причин. Одна из них – искреннее восхищение и привязанность, которые питает мой муж к Магде Лейн. Я не могу не думать о том, как отразится на них обоих скандал, связанный с аукционом.
– Надеюсь, вы не предполагаете, что Винс намерен причинить своей матери неприятности? Он бы никогда не осмелился…
– Магде известно его теперешнее финансовое положение?
Наморщив лоб, Минс поставил на стол свою чашку.
– Нет. На сей раз я ничего ей не рассказывал. Магда думает, что Винс начал новую жизнь. Она так рада, что он проявляет интерес к ее Фонду, к аукциону… – Минс испуганно посмотрел на Еву, потом покачал головой. – Сейчас Винс уже не может остановить аукцион. Все документы подписаны, выручка должна отойти Фонду. Он не в состоянии ничего изменить, хотя понял это далеко не сразу.
– Значит, он пытался отговорить мать?
Минс встал и прошелся по комнате.
– Да. Винсент горячо протестовал против передачи денег Фонду: он считал, что это его наследство, принадлежащее ему по праву рождения. У них произошла ужасная ссора. Терпение Магды истощилось – она сказала ему, что пришла пора самому зарабатывать себе на жизнь и что больше она не станет давать деньги на покрытие его долгов. Магда заявила, что основала Фонд для тех, кто действительно нуждается в помощи.
– Что же заставило его так круто изменить свое отношение к аукциону?
– Не знаю. – Минс развел руками. – Он вылетел от нее взбешенный. Ему удалось довести Магду до слез, а это не так легко. Больше двух недель о Винсе ничего не было слышно. Никто из нас не знал, где он. Потом Винс вернулся с повинной головой, полный раскаяния; сказал, что Магда была права, что он стыдится своего поведения и готов сделать все, чтобы она им гордилась.
– Но вы не поверили ему?
Минс вздохнул:
– Ни на секунду. Но Магда поверила. Она обожает сына, хотя он не раз доводил ее до отчаяния, и пришла в восторг, когда Винс попросил у нее работу, связанную с аукционом. Сначала казалось, что он и впрямь взялся за ум. Но потом счета начали приходить снова. Я договорился, чтобы их присылали прямо ко мне, чтобы избавить Магду от огорчений. Оплачивая их, я пытался усовестить Винса и наконец пригрозил рассказать все Магде. Он умолял меня не делать этого, обещая, что обращается ко мне за деньгами в последний раз.
– Когда это было?
– Перед нашим прибытием сюда. С тех пор Винс вел себя безупречно, но… – Он бросил взгляд на компьютер. – Сегодня пришло несколько новых счетов. Просто не знаю, что мне делать.
– У вас имеются счета, которые вы оплатили после его столкновения с матерью? Не включают ли они оплату поездок в колонию Дельта или в Париж?
Минс поджал губы:
– Да. У него есть друзья и там, и там. Не могу сказать, чтобы я их одобрял, хотя они из хороших семей. Есть в них какая-то дикость и беспечность. Винс всегда глубже увязал в долгах, когда проводил время с Домиником Нейплсом или Мишелем Жерадом.
– Мистер Минс, не могла бы я взглянуть на счета, которые вы получили этим утром?
– Лейтенант, я не показываю их даже моей жене! Вы просите меня злоупотребить доверием…
– Нет, я прошу вас оказаться достойным его. – Ева поднялась. – Способен ли Винс Лейн причинить матери вред ради финансовой прибыли?
– Физический? Конечно, нет! Это абсолютно исключено.
– Вред бывает не только физический…
Губы Минса дрогнули.
– Да, вы правы. Боюсь, что Винс на это способен. По-своему он очень любит мать, но… Сейчас я выведу на экран нужные вам данные.
Еве понадобилось менее тридцати секунд, чтобы найти то, что она искала: «Коммуникации Нейплса». Один миллион долларов».
– Ужасно, – промолвил Минс. – Понятия не имею, зачем Винсу понадобилась такая сложная и дорогая система связи.
– Кажется, я могу догадаться, – пробормотала Ева.
-Думаете, он сдержит слово и не расскажет об этом Магде или Лейну? – спросила Пибоди, когда они спускались в лифте на этаж, где находились апартаменты Винса.
– Надеюсь. По крайней мере, до поры до времени. Этого достаточно, чтобы мы смогли подобраться к Винсу и его дружкам.
– Обкрадывать собственную мать! Какая гнусность!
– По-моему, убивать еще гнуснее.
Пройдя по коридору, они позвонили в дверь. Им открыл сам Винс. На нем был свитер, просторные брюки и домашние туфли на босу ногу. При виде Евы он широко улыбнулся.
– Как приятно видеть вас снова, Ева! Или, если вы пришли говорить о полицейских делах, я должен называть вас «лейтенант»?
– Поскольку я пришла говорить об аукционе, решайте сами.
Рассмеявшись, Винс жестом пригласил ее войти.
– Рад, что вы проявляете интерес к аукциону. Это бальзам на душу моей матери. Устраивайтесь поудобнее. Лайза, составь нам компанию!
Апартаменты Лейна выглядели гораздо шикарнее номера Минса. На потолке сверкали люстры, в углу стоял белый рояль. Позолоченная винтовая лестница вела на второй ярус, и по ней спускалась Лайза, ослепительно красивая в своем белом, обтягивающем фигуру платье. Ева подумала, что бриллианты в ее ушах, на запястьях и на лодыжках едва ли фальшивые. «Во сколько это тебе обошлось, Винс?» – мысленно спросила она.
– Привет! – Лайза довольно кисло улыбнулась, тряхнув волосами.
– Простите, что помешала, – вежливо заговорила Ева. – Мне нужно обсудить с Винсом кое-какие детали аукциона. Полиция хочет убедиться, что все пройдет гладко.
Лайза сдержала зевок.
– Буду рада, когда все это наконец кончится. Все говорят исключительно об аукционе!
– Должно быть, вам это очень скучно?
– Еще как! Если вы действительно собираетесь беседовать только об этом, я, пожалуй, пройдусь по магазинам.
– Еще раз прошу прощения. Это не займет много времени.
– Почему бы нам потом не встретиться? – Винс подошел к девушке, явно желая ее умиротворить. – Скажем, в половине первого в «Рандеву».
– Может быть. – Слегка приподняв уголки рта, Лайза провела пальцем по его груди. – Ты ведь знаешь, как я люблю быть с тобой, малыш. Не опаздывай.
– Постараюсь.
Девушка взяла сумочку со стола возле двери, послала Лейну воздушный поцелуй и вышла.
– Извините ее, за последние несколько недель Лайзе страшно наскучили бизнес, охрана, реклама и тому подобное, – сказал Лейн. – Она и так была невероятно терпелива.
Подойдя к одному из трех антикварных диванов, Ева села на шелковый валик.
– Аукцион и Фонд вашей матери отнимают у вас много времени?
– Конечно. Но игра стоит свеч.
– И вас не беспокоит, что ваша мать выбрасывает в окно миллиард долларов?
– Для доброго дела ничего не жаль, – весело отозвался Винс. – Я горжусь ею.
– Правда? Несмотря на то, что вы на мели и занимаете деньги у ее друзей на покрытие долгов? – Ева заметила, как он вздрогнул. – Вы истинный спортсмен, Винс!
– Не понимаю, о чем вы говорите, и нахожу ваши замечания проявлением весьма дурного вкуса.
– А я нахожу проявлением дурного вкуса кражу материнских денег, предназначенных для благотворительных целей. В равной степени меня воротит от молодых вонючек, которые слишком ленивы, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Но больше всего я ненавижу убийц. Кстати, сегодня ваш друг не попал в цель. Советую позаботиться, чтобы он не получил гонорар за эту часть своего контракта.
– Немедленно уйдите отсюда! – Винс указал на дверь – жест был бы драматическим, если бы его рука не дрожала. – Я намерен сообщить о вашем поведении вашему начальству, посоветоваться со своим адвокатом, а также…
– Почему бы вам не заткнуться, вы, жалкое подобие человека? Пибоди, включай запись!
– Да, сэр.
– Винсент Лейн, – начала Ева, – вы имеете право хранить молчание…
– Вы собираетесь арестовать меня? – Бледное лицо Винса внезапно побагровело. – Вы не можете этого сделать! У вас нет против меня ровным счетом ничего! Вы знаете, кто я?
– Знаю. Вы подонок. А теперь сядьте, и я зачитаю вам ваши права и обязанности, а потом вы ответите на мои вопросы. Если же вы этого не сделаете, я отвезу вас на допрос в управление и позабочусь о том, чтобы СМИ сразу об этом пронюхали. К тому времени, когда вы собирались встретиться с вашей подружкой за ленчем, вся страну будет знать, что Винс Лейн арестован по подозрению в заговоре с целью кражи в особо крупных размерах, а также – в качестве десерта – по подозрению в убийстве.
– В убийстве?! Вы спятили! Я в жизни никого не убивал! Я позвоню моему адвокату…
– Вы имеете на это полное право, – спокойно сказала Ева, вытянув ноги. – Интересно, сколько времени понадобится вашим дружкам Жераду и Нейплсу, чтобы натравить на вас Йоста ради спасения собственной шкуры? А может, им даже не придется его нанимать? – Ева сделала паузу, разглядывая свои ногти, покуда Лейн застыл у телефона. – Да, пожалуй, он сделает это бесплатно – ведь его шкура тоже в опасности. Знаете, что он вытворяет со своими жертвами, Винс? Избивает их до полусмерти, а потом насилует, прежде убедившись, что они в сознании. Могу показать вам видеозапись его работы с молодым человеком примерно одних с вами лет. Он сломает вам руку, как тростинку, превратит лицо в кровавое месиво, а потом, когда вам покажется, что хуже уже быть не может, трахнет вас в задницу. Только после этого он наконец накинет вам на шею серебряную проволоку и туго ее затянет. Вы умрете, стуча ногами по полу и предварительно обмочившись. – Ева поднялось. – Вообще-то для вас это самый подходящий конец. Так что же вы не звоните адвокату?
По щекам Винса текли слезы.
– Это не моя вина! Никто не должен был пострадать…
– Такие, как вы, всегда ни в чем не виноваты. – Ева указала на диван. – А теперь сядьте и объясните мне, почему это не ваша вина.
-Мне были нужны деньги. – Винс вытер глаза и глотнул воды, которую принесла ему Пибоди. – Вы же знаете, мать вбила себе в голову идиотскую идею продать с аукциона свои вещи, а деньги швырнуть на ветер. – Он посмотрел на Еву, взывая о жалости. – Почему она должна была отдать эти деньги чужим людям, когда я так в них нуждался?!
– Поэтому вы стали искать способ, чтобы деньги остались в семье?
– Мы поссорились. Мать сказала, что больше не даст мне ни гроша. Она говорила это и раньше, но на сей раз все было всерьез. Я пришел в ярость. Ведь я ее сын! – Винс снова посмотрел на Еву в поисках сочувствия.
– И вы обратились к вашим друзьям?
– Я должен был выпустить пар и решил повидать Дома Нейплса. Уж его отец ни за что не стал бы отдавать кучу денег посторонним! Дому никогда не приходилось беспокоиться о том, как оплатить какой-нибудь паршивый счет. Мы выпили, и я сказал, что с удовольствием забрал бы эти вещи, продал их и посмотрел, как это понравится матери! Дом посмеялся, а потом мы стали обсуждать, как это можно проделать, и постепенно увлеклись. Ведь речь шла о сотнях миллионов долларов! Я бы мог жить припеваючи до конца дней! Очевидно, я выпил лишнее и отключился, а утром узнал, что Дом поговорил со своим стариком, и все понемногу завертелось. Мы привлекли к делу Мишеля. Сначала все выглядело игрой. Но отец Дома утверждал, что это вполне осуществимо. Он знал, как за это взяться. Каждый из нас должен был получить свою долю в зависимости от понесенных расходов. Но это был всего лишь бизнес! Никто не упоминал об убийстве!
– А когда наняли Йоста?
– Не знаю, клянусь богом! Мы все спланировали. Я должен был помириться с матерью и попросить у нее работу, связанную с аукционом, чтобы передавать информацию. Когда я узнал, что она договорилась с Рорком, мне это не понравилось: я слышал, что с ним лучше не связываться. Но Нейплс сказал, что это только добавит острых ощущений. Он вообще взял все в свои руки, привлек еще одного партнера, немца, а нас с Домом практически отстранил – мы были заняты другими делами.
Винс облизнул губы, изучая лицо Евы в надежде увидеть понимание и жалость, но не видел ничего, кроме холодного взгляда полицейского.
– Нейплс и этот немец встречались с Мишелем в Париже. Должно быть, на одной из этих встреч они решили нанять Йоста. Я узнал, что тогда немец вышел из игры и Нейплс назвал его слабаком. Но теперь на нашу долю приходилось больше. Нейплс взялся лично организовать перевозку и нанял еще двух парней. Мне все эти лишние расходы были не по душе, но когда я стал возражать, Дом заявил, что теперь сам будет вести дела с отцом и передавать мне инструкции. Все, что я должен был делать, это сообщать им информацию о графике мероприятий, системе охраны и тому подобном. Ну, и, естественно, следить, чтобы мать ничего не заподозрила. Они сказали, что нашли способ отвлечь внимание Рорка. – Винс провел по губам тыльной стороной ладони. – Вы ведь понимаете, что я так глубоко в этом увяз, что пути назад не было! Но теперь я готов сотрудничать с вами. Это меняет дело, не так ли?
– Разумеется. Вы хотите спасти свою жизнь.
– Я расскажу вам все, что знаю! Несколько недель назад Дом встретился со мной и сказал, что я должен внести миллион долларов в качестве моей доли «гонорара за консультации». Деньги будут инвестированы в «Коммуникации Нейплса», а в бухгалтерских книгах они все представят так, будто я купил несколько акций их чертовой системы связи. Я пришел в ярость. Целый миллион! Я не предвидел таких расходов. Что за консультации с такими сумасшедшими гонорарами? И тогда Дом рассказал мне о Йосте, о контракте и об убийствах. Он предупредил, что мы все в этом замешаны, и я должен где-то выклянчить, одолжить или украсть миллион, так как Йост, выполнив заказ, тут же потребует деньги. Я не знал, что делать. Что мне оставалось? Мать затеяла этот аукцион, лишив меня того, что было моим по праву! Это не моя вина…
– Да, теперь я вижу, что это вина вашей матери. Вы хотите жить, Винс? Хотите, чтобы я избавила вас от Йоста, который, несомненно, начнет за вами охотиться? Тогда сообщите мне все детали. Назовите имена.
– Я мало что знаю. – Он вскинул голову. – Они держали меня в неведении, просто использовали! Это они во всем виноваты и должны за это ответить!
– Не беспокойтесь. Они ответят за все.
Покуда Ева вытягивала информацию из Лейна, Рорк вернулся домой. Проверив панель системы охраны, он выяснил, что Мик наслаждается бассейном, и направился туда кружным путем, чтобы дать себе время еще раз все обдумать.
У бассейна пахло свежими цветами и прохладной водой. Слышались мелодичные звуки фонтана, которые странно сочетались с песнями ирландских мятежников – ими услаждал себя Мик.
Сняв с крючка голубое махровое полотенце, Рорк подошел к краю бассейна.
Мик хлопнул ладонью по воде, смахнул волосы с глаз и уставился на Рорка.
– Пришел искупаться?
– Нет. Пришел за тобой. Выходи!
– Сейчас. – Мик встал на ноги, подождал, пока с него стечет вода, и взбежал по ступенькам. – Маленькое удовольствие, к которому быстро привыкаешь. Спасибо, – добавил он, взяв у Рорка полотенце и вытирая лицо.
Рядом висело несколько купальных халатов для гостей. Мик выбрал один из них и закутался в него.
– Не ожидал, что такой деловой человек, как ты, заявится домой средь бела дня.
– Пришлось сделать перерыв. Знаешь, Мик, у нас с тобой бывали разные времена – хорошие и плохие, – но я всегда считал тебя человеком, который не способен ударить друга сзади.
Мик медленно опустил полотенце.
– О чем ты?
– Неужели дружба теперь стоит настолько дешевле, чем в дни нашей юности?
– Видит бог, в наши дни ничего не стоит дешевле. – Он выглядел озадаченным. – В чем дело, Рорк? Говори прямо!
– Ты этого хочешь?
– Конечно.
– Тогда получай. – Рорк изо всех сил ударил кулаком в лицо друга детства, и тот с плеском рухнул в бассейн.
Вскоре Мик выплыл на поверхность. Промокший халат тянул его вниз, изо рта текла струйка крови. Глаза тоже были налиты кровью, но, когда он снова выбрался из бассейна, в них неожиданно блеснули искорки юмора.
– Черт возьми, у тебя кулак по-прежнему как кирпич! – Мик пошевелил челюстью и сбросил мокрый халат. – Как ты догадался? – спросил он, но тут же предостерегающе поднял руку: – Нет, подожди. Если не возражаешь, я бы хотел надеть штаны и глотнуть виски, прежде чем ты мне расскажешь.
– Хорошо. – Рорк холодно кивнул и подошел к лифту. – Поднимемся вместе. Между прочим, Соммерсет в полном порядке.
– А почему он должен быть не в порядке? – беспечно осведомился Мик и шагнул в кабину следом за Рорком.