Смерть в горах

Лайф не останавливается, даже когда на поясе начинает вибрировать рация. И отвечает на вызов, не замедляя шага.

Это Кнут. Он сразу переходит к делу:

– На Хивике черт-те что творится! Вертолет до сих пор не вернулся. Я отправил к тебе на выручку вторую группу спасателей, но туннель перекрыт. Ремонтные работы, будь они неладны. Так что в приюте раньше чем через час ребята не появятся.

Лайф почувствовал резкий прилив адреналина. Помощи ждать неоткуда.

– Сообщи, когда доберешься до пострадавшей.

– Хорошо.

Будучи членом добровольческого спасательного отряда, отец Лайфа много времени проводил в компании Кнута. И всегда говорил, что Кнут не из тех, с кем делятся проблемами за кружкой пива. С такими, как Кнут, хорошо оказаться в одной связке во время спасательной операции. О его решительности, хладнокровии и молниеносной реакции ходят легенды.

– Как погодные условия? – спрашивает Кнут.

– Низкая облачность. – Лайф по-прежнему бежит, не сбавляя шаг. – Видимость средняя. Если стихнет ветер, может опуститься туман. – А вот это уже будет большая проблема. Без GPS-данных он вряд ли найдет туристку. Туман заставал его в горах не раз. Еще повезет, если будет видно собственную вытянутую руку. Страшно до жути. Один неверный шаг – и беды не миновать.

Хотя с утра было ясно и погода не предвещала никаких сюрпризов, по крайней мере когда он смотрел на горы из приюта. Никакого намека на туман.

Лайф по-прежнему старается дышать ровно, но дыхание начинает сбиваться.

– Сообщи координаты ее местонахождения. Если к телу не подобраться, давай там без геройства! Жди подкрепления. Договорились?

– Заметано.

Впрочем, Лайф понимает, что сейчас на счету каждая секунда и что спасатели прибудут на место через несколько часов. Поэтому, если удастся спуститься к пострадавшей самостоятельно, его ничего не остановит.

Глава 43. Мэгги

Подруги молча двинулись в путь вдоль берега. Из-за горизонта пробивался серый рассвет. Волны в исступлении бились о берег.

Отсутствие ноши на плечах лишь усиливало беспокойство. Мэгги уже скучала по своему рюкзаку, который еще вчера вмещал в себя все необходимое: еду, воду и крышу над головой. Сейчас из вещей осталась только одежда.

Ей было странно видеть шагающих налегке подруг. Без карты на шее и без рюкзака с наворотами Лиз выглядела неожиданно уязвимой. Джони шла рядом, понуро повесив голову; ее голые ноги покрылись мурашками, бандана вместе с мокрой копной волос съехала набок. События последних часов окончательно выбили Джони из колеи. А на Хелену, изможденную и бледную, было просто больно смотреть. Лицо и брюки в спекшейся грязи. Ни грамма косметики. Волосы сбились в колтуны.

Мэгги задела ногой выброшенный штормом на берег ворох морских водорослей, побеспокоив рой мух, которые тут же облепили ее розовые легинсы и спустя пару мгновений улетели восвояси.

Начинало тоскливо ныть под ложечкой, и Мэгги мысленного отругала себя, что не приготовила вчера вечером на горелке полноценный ужин. И зря так беспечно отказались от подарка Вильгельма!

Добравшись до северного конца бухты, подруги вышли к подножию Блафьеля. Мэгги задрала вверх голову, чтобы рассмотреть вершину, и почувствовала резкую боль в шее.

Перед ней неприступной стеной стояла черная ребристая скала, двумя вершинами, соединенными узким гребнем, похожая на двуглавое чудовище. Прерывистая линия тропы, отчетливо различимая внизу, быстро терялась среди крутых уступов.

Мэгги обернулась и посмотрела на обрушившийся склон. Сотни тонн породы накрыли палатки по ее вине. Это она уговорила подруг разбить там лагерь, потому что не могла идти дальше. И вот результат: они остались без снаряжения и еды, Хелена потеряла прах мамы, и единственный выход – лезть на проклятую гору.

Мрачная махина Блафьеля наводила такой ужас, что в жилах стыла кровь. Хотелось одного – бежать без оглядки, исчезнуть. Но для этого нужны силы и отвага, которых ей всегда недоставало. Ничего не поделать. Придется карабкаться вверх.

На огромном валуне был указатель в виде красной буквы «T». Мэгги положила ладонь с грязными ногтями и кровоточащей царапиной на холодный камень, словно прося у него благословения. Джони молча сделала то же самое. Лиз и Хелена быстро к ним присоединились.

Прижимая к камню ладони, подруги смотрели друг другу в глаза.

Именно в этот миг, ощущая леденящее прикосновение, Мэгги вдруг почувствовала, как в сердце вспыхнула искра надежды и быстро превратилась в пламя. Она сможет! Она вскарабкается на вершину, чего бы ей это ни стоило. Она справится – ради друзей и Фиби, которая ждет возвращения мамы домой.

Девушки с трудом лезли на крутую скалу. Ноги не слушались. Прошел час, потом второй, третий. Мэгги хотелось передохнуть, но она понимала, что надо идти, потому что гора никуда не денется.

Похолодало. Усилившийся ветерок скользил по склону и остужал влажную футболку.

– Холодно, – поежилась Мэгги.

– С каждой сотней футов температура падает на один градус, – объяснила Лиз.

Джони выглядела встревоженной – из четверых подруг она одна была в шортах.

– Получается, на вершине температура будет на десять градусов ниже, чем на берегу?

В подтверждение ее слов Лиз кивнула.

Карабкающаяся впереди Хелена споткнулась и упала на четвереньки. Мэгги устремилась к ней и помогла подняться.

– Цела?

– Просто голова немного закружилась. Все хорошо.

– А вот и водопад, – сказала Лиз. – Предлагаю сделать привал.

Вода низвергалась пенистым потоком и стекала по склону, питая растущие на ее пути в трещинах скалы папоротники.

Подруги свернули с тропы и по осыпи пошли к водопаду, чувствуя, как лезет в ботинки и хрустит в носках песок.

Шум водопада постепенно заглушил остальные звуки. Мэгги сложила ладони ковшиком, чтобы набрать воды, но ледяная струя ударила по ним с такой силой, что обрызгала все лицо. Тогда Мэгги выбрала более дружелюбный ручеек сбоку и, набрав в ладони воды, принялась ее жадно пить, чувствуя, как заполняется желудок. Каждый глоток, несмотря на землистый, солоноватый вкус, возвращал к жизни.

– Пей! – приказала она Хелене, подтолкнув ее поближе к ручью.

Подруга послушно сложила ладони и сделала несколько небольших глотков. Затем она ополоснула лицо, смыв с висков и щек остатки грязи.

Лиз присела в сторонке. Ее вид внушал Мэгги беспокойство. В бледной женщине с потухшим взором трудно было узнать обычно фонтанирующую жизненной энергией и задором Лиз.

– Проверьте карманы. Надо понимать, чем мы располагаем. – Лиз вывернула собственные карманы и выложила на плоский камень упаковку бумажных носовых платков и налобный фонарик.

Джони положила рядом телефон и полпачки жевательной резинки.

Хелена достала фонарик и, порывшись в кармане, вытащила тюбик губной помады, которую ловким движением нанесла на губы. Прикрыв глаза, она втянула ноздрями ее аромат и мысленно перенеслась подальше от этих каменистых склонов. Как по мановению волшебной палочки, ее спина выпрямилась, а подбородок взлетел, словно невидимый груз спал с плеч.

– С возвращением! – подмигнула подруге Мэгги.

Хелена нарисовала на лице улыбку.

– Мэгги, у тебя есть что-нибудь в карманах? – спросила Лиз.

Мэгги ощупала на себе одежду в надежде обнаружить завалявшийся батончик, но похвалиться было особо нечем – список ее находок ограничился ракушкой в виде сердечка, резинкой для волос и браслетом Карин.

Она провела подушечками пальцев по серебряным буквам и решилась наконец озвучить беспокоившую ее мысль:

– А что, если Карин тоже обнаружила в пещере наркотики? Вдруг она была как-то замешана в этой истории?

Никто не ответил.

– Может быть, это и есть причина ее исчезновения?

Тишину нарушал лишь шум водопада.

Мэгги ждала, что подруги кинутся разубеждать ее, скажут: Ты ошибаешься! Не смеши людей! – но они молчали.

Возникший где-то наверху рокот заставил всех задрать головы. Недалеко от места привала мелкие булыжники обрушились со склона вниз, подскакивая и увлекая за собой другие камни.

Мэгги застыла как вкопанная. Она была почти уверена, что сейчас грохот усилится, земля под ногами задрожит, и горная порода придет в движение.

Ничего не произошло. Камнепад быстро прекратился.

Подруги не проронили ни слова. Они уже уяснили, что опасности в горах подстерегают на каждом шагу, поэтому расслабляться нельзя ни на секунду.

Мэгги встала и продолжила восхождение.

Глава 44. Хелена

Крутизна склона резко возросла, теперь приходилось постоянно карабкаться вверх среди камней и валунов. Весьма кстати оказались цепи, подвешенные вдоль самых крутых участков. Лезть вверх, держась за них, было значительно легче.

Хелена ощущала поистине зверский голод. Хотелось чего-то соленого и непременно бежевого цвета: жареного арахиса, чипсов со вкусом соли и уксуса или зрелого чеддера – любые деньги бы отдала!

Идущая вперед Джони ухватилась за серый валун и со стоном сделала очередной шаг вверх, помогая себя руками. Куртка от усилия натянулась, и Хелена заметила на кармане выпуклость, которая выглядела слишком большой для телефона и жвачки.

– Джони, а что у тебя в кармане? – спросила Хелена.

Джони непроизвольно коснулась кармана.

– Бумажные салфетки, – ответила она небрежным тоном.

Этого было достаточно, чтобы Хелена заподозрила неладное. «Неужели прячет еду?!»

– Дай одну.

– Тебе зачем?

– Хочу в туалет.

– Они нам пригодятся для других целей.

Джони карабкалась вверх, а Хелена не сводила глаз с ее кармана, содержимое которого выглядело слишком большим и плотным для салфеток.

– Серьезно, что у тебя там?

Джони сделала вид, что не слышит. Хелене пришлось приложить немало усилий, чтобы нагнать и взять подругу за руку.

– Ну, чего тебе? – вспылила та.

– Что у тебя в кармане, отвечай!

Джони вырвала руку и продолжила путь.

В приступе гнева Хелена кинулась ей вслед – и тут же остановилась как вкопанная.

– О боже! Только не говори, что ты…

Джони замедлила шаг.

– Что происходит? – вмешались Мэгги и Лиз.

Джони медленно развернулась и с вызовом подняла голову. Даже природная смуглость не смогла скрыть бледность лица.

Хелена в ужасе смотрела на нее.

– Ты все-таки прихватила из пещеры кокаин!

Еще никогда взгляд Джони не был таким колючим.

– Пакет все равно порвался. Что они будут с ним делать?

– Значит, вот почему ты там задержалась? – Лиз была шокирована не меньше остальные.

Джони вышла из пещеры последней.

– И что из того?

– Зачем тебе? – спросила Лиз, которая явно пребывала в замешательстве.

Джони пожала плечами.

– Когда совсем не останется сил, воспользуемся.

Хелена чуть не потеряла дар речи.

– Ты предлагаешь нам нюхнуть прямо на этом чертовом склоне?! Совсем спятила? Тут тебе не рок-фестиваль. Мы на краю света. И если вдруг потеряем фокус, гора станет нашей могилой!

– Ты нас всех подставила, – еле слышно проговорила Мэгги.

Джони напоминала загнанное в угол животное. Тот же свирепый взгляд и та же готовность защищаться. Обычное для Джони поведение в ситуации, когда она наломала дров.

– Это я всех подставила?! Вообще-то идея разбить лагерь у самого подножия горы принадлежала не мне, если кто-то забыл.

– Простите. Я не хотела… – залепетала Мэгги.

– И не мне пришло в голову проигнорировать предупреждения о грозе.

Лиз густо покраснела.

– Если вся проблема в кокаине, давайте просто избавимся от него. – С этими словами Джони вытащила из кармана сверток и швырнула его под ноги подруг.

Джони даже умудрилась подклеить сверток, воспользовавшись кусочком скотча. Хелена покачала головой:

– Нельзя его теперь просто так взять и выкинуть. За ним придут и, не обнаружив на месте, вряд ли обрадуются. Головой думать надо было! В этом твоя вечная проблема, Джони!

– Моя проблема? – огрызнулась Джони.

– Да, одна из многих, – ответила Хелена.

– И когда это ты у нас такой праведницей стала? Помнится, первая дорожка всегда твоей была.

– В клубе. В выходные. В молодости. Но не в горах же! Я приехала сюда провести время с друзьями и развеять прах мамы. – Подумав о безвозвратно погребенном под тоннами земли прахе, Хелена почувствовала, как боль утраты вновь кольнула в самое сердце. – Хотя кому я это говорю? Тебе не понять.

Джони не ожидала, что разговор примет такой поворот.

– Что ты этим хочешь сказать?

Мэгги попыталась успокоить подруг:

– Девочки, давайте…

– Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать! – рявкнула Хелена. – Мама лежала на смертном одре, а ты ни разу не появилась. Даже на похороны не приехала.

Джони как будто получила пощечину. В ответ она не произнесла ни слова.

– А знаешь, с какой песни мама попросила начать отпевание?

Джони сглотнула.

– С твоей, Джони. Так и написала в предсмертной записке: «Радуга» в исполнении Джони». Правда, в скобках добавила: «Включить диск в случае ее отсутствия». – Хелена сделала громкий вдох. – Знаешь, каково мне было видеть эту приписку? Даже мама знала, что ты не приедешь на ее похороны.

Джони ошеломленно моргала.

– У меня тур был. Выступление. Я не смогла.

– Я проверила график твоих выступлений. Ничего в тот день у тебя не было.

Глава 45. Джони

От стыда Джони готова была провалиться сквозь землю. Хелена права: концерта не было.

– Я видела график выступлений. За день до похорон ты была в Мадриде, а следующий концерт должен был состояться в Праге только через два дня. Ты располагала уймой времени. – Голос Хелены дрогнул. – Ответь на милость, какие такие важные дела не позволили тебе проститься с мамой?

Подруги с укором смотрели на Джони. Девушка несколько раз сглотнула, не зная, с чего начать.

Когда Хелена написала ей и попросила выступить на похоронах, тур был в самом разгаре. Джони знала, что поездка домой отнимет последние силы, поскольку уложиться в сорок восемь часов – та еще задача. При плотном гастрольном графике, который включал двадцать семь выступлений за тридцать три дня, редкие дни отдыха были на вес золота.

Они понятия не имеют, что такое гастрольный тур. Ты оказываешься в искаженной реальности, где все перевернуто с ног на голову: наркотики, алкоголь, смена часовых поясов, бессонница, адреналин на пике, орущие фанаты, не отстающие ни на шаг журналисты, направленные в лицо камеры и микрофоны… Они не догадываются, какая пустота разрывает изнутри, когда ты каждый вечер выходишь на новую сцену и смотришь из-за кулис на выкрикивающую твое имя публику. Фанаты ждут Джони Голд. Беда в том, что «звезда» Джони Голд не имеет к настоящей Джони никакого отношения. Пока Джони Голд надевает лучезарную улыбку и в лучах софитов, приветственно раскинув руки, кричит: «Привет, Бруклин! Привет, Сидней! Привет, Токио!» – ей хочется одного: свернуться клубочком и спрятаться в темноте. Но до ее желаний никому нет дела. Она должна генерировать потоки энергии и наполнять ими стадионы, что совсем не просто, когда батарейка давно села и осталась только пустая оболочка. Здесь-то и приходят на помощь кофеин, кокаин, антидепрессанты, шампанское, водка, никотин, кетамин. Она не гнушалась ничем, понимая, что рано или поздно за жизнь взаймы все равно придется заплатить.

Сама мысль о том, что нужно вернуться в родной город, стоять в маленькой церкви в окружении достопочтенных прихожан, которые знают ее как облупленную с детства, всегда болели за нее и верили в ее талант, была невыносимой. Она… просто не смогла.

Джони ни разу не прилетела повидаться с мамой Хелены, лежавшей на смертном одре. И когда та умерла, не соизволила явиться на похороны, чтобы под восторженные взгляды скорбящих исполнить свой хит. Вместо этого она заперлась в комнате гостиницы и напилась до беспамятства.

– Я… не смогла… – Джони попыталась найти нужные слова. – Не хотела прощаться с твоей мамой в таком состоянии…

– Поэтому предпочла не прощаться вовсе. Так? – В глазах Хелены стояли слезы.

– Я прислала букет…

– Да, спасибо твоему агенту! Ты нужна была мне, маме…Ты даже не сподобилась позвонить после похорон. Как ни в чем не бывало продолжила жить своей восхитительной, насыщенной жизнью. Ты предала меня. – На последних словах голос Хелены дрогнул.

Слезы выступили на глазах Джони. Воздух в горах был разреженный, и ей казалось, что еще чуть-чуть – и она задохнется. Лиз и Мэгги смущенно молчали.

– Прости. Не думала, что причиню тебе такую боль. Я всегда любила твою маму…

Хелена покачала головой.

– Любишь ты только себя!

– Хелена… – тихо произнесла Лиз.

– Давай, ты же ее главный адвокат! – рявкнула Хелена.

– Я только хотела…

– Все смотрят Джони в рот. Ждут, когда одарит своим вниманием. Ты, Мэгги, тоже. Конечно, суперзвезда, героиня светской хроники, снизошла до тебя и явилась на свадьбу. Исполнила пару хитов, и все уже пищат от восторга. И все. Потом ей до тебя дела нет. Ты развелась с мужем, одна воспитываешь ребенка… Где она, твоя верная подруга? Вот то-то и оно.

Мэгги опустила глаза.

– Не все то золото, что блестит. Настоящий друг всегда поддержит в беде: когда уходят близкие, когда мы переживаем болезненный развод, когда жизнь поворачивается к нам спиной. А друзья, которые приезжают только на праздники, потому что больше не с кем встретить Рождество, – это не друзья.

– Ты ничего обо мне не знаешь! – прокричала Джони.

– Давай, хватай гитару и заводи свою песенку. Только это и умеешь.

– Да пошла ты! – зло выплюнула Джони, вытирая выступившие слезы. Прилив адреналина заставил ее забыть об усталости и боли в мышцах. Она развернулась и побежала, не обращая внимания на окрики Лиз.

Ветер безжалостно бил в лицо. Джони издала страшный вопль, в который вложила все: и боль разочарования, и обиду, и все свои невысказанные страдания. Она бы все отдала, чтобы очнуться сейчас где-нибудь в другом месте, подальше от этой проклятой тропы.

Ей нужен кокаин. Нужно забыться.

– Кому сказала, стой! – проорала ей вслед Лиз.

Джони обернулась.

– Что еще?

Лиз махнула в сторону берега.

– Там кто-то есть!

Глава 46. Лиз

Несмотря на то что пляж остался далеко внизу, сомнений, что она видит у входа в пещеру фигуру человека, у Лиз не было.

– Кто это? – дрожащим голосом прошептала Мэгги.

Лиз прищурилась, пытаясь разглядеть незнакомца.

– Кто бы это ни был, идет он в пещеру.

Тревога быстро передалась остальным. Джони и Хелена сразу забыли о своей ссоре.

Мэгги недоуменно приподняла брови.

– Оползень уничтожил тропу. Как он туда попал?

Лиз бросила взгляд на море.

– Лодки тоже не видно.

– И навстречу нам никто не попался. – задумчиво произнесла Хелена.

– Если только… все это время он не был внизу. – Лиз похолодела от этой мысли.

– Идет внутрь! – пробормотала Мэгги.

Человек исчез в недрах пещеры.

Лиз вдруг живо представила, как он сейчас заходит внутрь, достает из кармана фонарик и направляет луч на ряды ловушек. Интересно, он уже заметил перевернутую корзину и остатки порошка на полу? Наверняка не досчитался одного свертка.

– Что теперь будет? – испуганно прошептала Мэгги.

– Простите меня, – полным раскаяния голосом пролепетала Джони. Ее руки безжизненно повисли вдоль тела, голова поникла. – Я опять наломала дров. Не надо было трогать порошок. Простите, пожалуйста…

Никто не ответил. Все впились взглядом в пещеру.

– Как думаете, кто это? – тихо спросила Мэгги.

– Да кто угодно. – Лиз оттянула воротник куртки. Кем бы ни оказался незнакомец, встречаться с ним лицом к лицу у нее не было ни малейшего желания.

Лиз посмотрела на сверток, который все еще лежал на земле.

– А с этим что делать?

– Выкинь куда-нибудь подальше! – сказала Мэгги.

– Нет! – Джони сделала шаг вперед. – Если нас припрут к стенке, его придется вернуть. – Она подняла сверток и уже хотела сунуть его обратно в карман, как Лиз схватила ее за руку.

Девушки встретились взглядами.

Сильный порыв ветра, холодный и хлесткий, вырвался из-за вершин.

Поколебавшись мгновение, Джони отдала пакет и обхватила себя руками, словно ежась от холода.

Лиз положила сверток в самый большой карман своей куртки и застегнула молнию.

Хелена по-прежнему не сводила глаз с пещеры.

– В чем дело? – спросила Мэгги.

– Кто бы там ни был сейчас в пещере, он обязательно обнаружит пропажу и отправится на поиски. Мы с вами стоим на единственной тропе, ведущей в приют.

Подруги переглянулись.

– В путь! – скомандовала Лиз.

Подъем становится круче. Лайф хватается за каменные выступы, подтягивая тело вверх. Он свернул с более пологой, но более длинной тропы, чтобы срезать путь. Если не сорвется вниз, сэкономит полчаса.

Для лежащей на склоне женщины каждая секунда на счету. Долгое пребывание под открытым небом на такой высоте ничего хорошего не сулит. Если травмы серьезные, вполне возможно, уже вообще поздно.

Футболка под рюкзаком намокла. Лайф подтягивается, цепляясь за валуны, но взгляд фиксирует все, что происходит вокруг. Он предельно собран.

Детьми они с Эриком много времени проводили в горах и проворно по ним лазали. Умение было у них в крови, что совсем неудивительно, когда живешь среди скал, когда скалы – неотъемлемая часть твоего существования. Ровных площадок в деревне не сыскать. Чтобы поиграть в футбол, приходилось спускаться на дно долины, где летом было сыро и тенисто, а зимой все завалено снегом. Поэтому они лезли в горы.

Истинную красоту этих мест Лайф оценил уже будучи взрослым, когда объездил всю Европу и насмотрелся вдоволь на скучные однообразные ландшафты: квадратные сады, убогие постройки из бетона и кирпича.

Он знает, что Эрик выдвинулся три дня назад. И хотя брат ему ничего не сказал, он оставил в журнале запись. Все как обычно: взвалил рюкзак на плечи и исчез. Всегда что-то скрывает, старается не привлекать внимания, не пускает Лайфа в свою жизнь.

Может быть, я и сам такой, думает Лайф.

Он поднимает глаза на вершину горы, осматривает пики и линию гребня. Интересно, где сейчас Эрик? Из головы не выходят слова немок: Молодой человек… совсем один, обхватил голову руками… В день похорон отца Эрик выскочил, пнув ногой дверь, в самый разгар церемонии. После похорон Лайф нашел его, но не на кладбище, а у озера за приютом, где отец любил пить кофе по утрам, наблюдая, как птицы ловят разных букашек. Эрик сидел на берегу, обхватив руками голову. Лайф попытался успокоить его, сказал, что все наладится, но брат начал громко кричать: проклинал туристов, которые из-за своей безответственности подвергали смертельной опасности жизни спасателей. Ему нужно было выплеснуть всю боль и злость и найти виноватого.

Если бы Эрик еще был на тропе, они бы уже встретились.

Лайф еще раз внимательно оглядывает местность.

Брата нигде не видно.

Глава 47. Мэгги

Мэгги никогда еще не чувствовала такой смертельной усталости. Мышцы горели от накопившейся в них молочной кислоты. На висках проступили пульсирующие вены. Дыхание сбивалось.

Хелена и Джони шли молча; над ними довлел шлейф только что высказанных обид. Хелена возглавляла процессию. Джони шеренгу замыкала. Невольно вовлеченные в их распри Лиз и Мэгги не проронили ни слова.

Несмотря на усиливающийся ветер, Мэгги обливалась потом. Она сняла рашгард и обвязала его вокруг талии. Усыпанная веснушками кожа рук покраснела. Борясь с напряжением в спине, Мэгги потянулась сначала в одну сторону, потом в другую.

Ее нагнала Джони. Пряди темных волос выбились из-под банданы, понурая фигура и потухший взгляд вызывали жалость. От задора и куража, которыми она заражала зрителей со сцены приюта, не осталось и следа. Перед Мэгги стояла изможденная хрупкая девушка.

– Ты как?

– Я просто дрянь, – покачала головой Джони.

– Не говори так.

– Каждое слово Хелены – сущая правда. Я не приехала проститься с ее мамой, хотя должна была. Про тебя тоже все правда, Мэгз. – На глазах у Джони проступили слезы. – Ты развелась с мужем, а я тебя не поддержала. Подвела.

Мэгги действительно в тот сложный период чувствовала себя всеми покинутой. Но она не имела привычки добивать ногами лежащего.

– Джони, ты была далеко. Я все понимаю.

– Поэтому мне стыдно вдвойне! Стыдно, что я не стала такой же надежной подругой для тебя, как Лиз и Хелена.

Да, неизвестно, где бы сейчас была Мэгги, если бы не девочки. Когда она ушла от мужа, Лиз нашла ей дом, а потом все выходные помогала с переездом. Хелена приехала с огромным запасом еды и двумя бутылками шампанского. «За новую жизнь!» – подняла она тогда тост.

– Мне следовало написать тебе, позвонить, прислать что-нибудь для Фиби… Что со мной не так, а? Дальше благих намерений дело никогда не идет.

Мэгги прекрасно понимала, что Джони живет на полную катушку в своем собственном мире, поглощающем ее целиком и полностью. Пьяного человека мало волнует, что ему утром рано вставать и что голова будет раскалываться от похмелья. Так и Джони, когда подруг нет рядом, забывает об их существовании. И дело даже не в беспечности или эгоизме. Она в этот момент живет в другой реальности, в которой друзьям детства места просто нет.

– У меня… никого, кроме вас. – Слезы бежали по щекам Джони. – А от меня… одни только беды.

– Мы всегда будем рядом, потому что любим тебя.

– Я не заслуживаю вашей любви. Мои поступки… – Джони посмотрела на идущих впереди Хелену и Лиз и осеклась.

– Джони?

– Прости. Собеседник из меня тоже не очень… Думаю, мне надо побыть одной. – Не дожидаясь ответа, она ускорила шаг, и Мэгги осталась одна.

Каменная тропа становилась круче, виляла между валунами и огибала скалы. Из растительности изредка попадались жестколистные травы и островки кустарника. Трудно поверить, но через несколько недель тропа будет погребена под снегом.

Рука Мэгги скользнула в карман и нащупала браслет. Кончиками пальцев девушка перебирала холодные серебряные буквы словно четки.

Мэгги вспомнила, как заблудилась в лесу. Вспомнила ужас, который испытала, осознав, что сбилась с пути, и леденящий душу страх. А потом из тени появился Эрик. От одного взгляда его взирающих исподлобья темных глаз по коже пошел мороз. «Карин», – прошептал он, и в ее жилах застыла кровь.

Мэгги нервно перебирала бусины, сжимая их подушечками пальцев все сильнее и сильнее.

А если человек, которого они заметили на пляже, это Эрик? Она вспомнила его полупустой рюкзак. Места в нем для кокаина хоть отбавляй.

Совсем скоро Эрик – или кто бы там ни был – обнаружит пропажу, увидит следы и догадается, что произошло.

Как быстро он нагонит их? И чем обернется для них эта встреча?

Глава 48. Хелена

Хелена, не оглядываясь, шагала впереди всех. Перед глазами плыли белые пятна. Девушка понимала, что лучше попридержать коней, но не хотела, чтобы подруги ее нагнали, поэтому не сбавляла шаг. Ей хотелось побыть одной.

Ботинки гулко стучали по камням. Заклеенные пластырем накануне, мозоли сегодня беспокоили не так сильно.

Сердце отбивало бешеный ритм, но она продолжала идти. Не остановило даже новое странное ощущение в ногах, которые вдруг стали словно ватными.

Что-то не так, подумала Хелена.

А потом ее накрыла горячая волна, в глазах помутнело, и она потеряла сознание.

– Хелена! – словно из тумана донесся обеспокоенный голос Мэгги.

Хелена моргнула и медленно открыла глаза. Она лежала щекой на холодной земле. Над ней склонилась Мэгги, положив руку на плечо.

– Что случилось?

– Ты потеряла сознание.

Не до конца пришедшая в себя Хелена привстала, опираясь на ладони. Голова кружилась. Встревоженные подруги окружили ее со всех сторон. Хелена сжала губы и, почувствовав прилипшую к ним грязь, вытерла рот тыльной стороной ладони.

Поглаживая Хелену по спине, Мэгги сказала:

– Тебе срочно нужно перекусить. Сахар во время беременности…

Хелена вздрогнула.

Джони и Лиз изумленно уставились на Мэгги. Та резко прижала ладонь ко рту.

– Ой, прости. Я…

– Вот кто тебя просил? – рявкнула Хелена и с трудом поднялась. Земля под ногами слегка покачивалась.

– Не торопись. Тебе нужен отдых, – пробормотала Мэгги.

– Ага. Дай знать, когда окажемся рядом с придорожной гостиницей, – зло буркнула Хелена и отряхнула колени. Джони и Лиз не сводили с нее глаз. – Ну, чего вылупились? – бросила она в их сторону.

– Ты беременна… – Лиз застыла в оцепенении.

– Да, беременна. Кто отец, не знаю. Сама новость до конца еще не переварила. Что буду делать, не решила. Надеюсь, ответила на все ваши вопросы? Вольно! – Хелена сделала шаг, торопясь уйти.

– Стой! У тебя все хорошо? – обеспокоенно спросила Лиз. – С этим не шутят. Как ты себя чувствуешь?

– Как и должна после трех дней на ногах, преодолев половину пути к вершине горы без еды и воды.

– Почему не сказала до того, как вышли в путь?! Я не позволила бы тебе так рисковать! Правда ничего не болит?

Хелена и рада была бы ответить, что все хорошо, но к горлу уже подступил предательский ком.

– Давай не сейчас, а? В данный момент есть более важные вопросы.

Мэгги с укором посмотрела на подругу.

– Ты и твой будущий ребенок – это сейчас самый важный вопрос. Ты уже решила, как поступишь?

Здесь, на краю света, Хелена была так далеко от всех составляющих нормальной жизни, что даже ее сложившееся за многие годы представление о самой себе вдруг стало не таким категоричным, потеряло значение на фоне последних событий. Все, что еще вчера казалось невозможным, обретало новый смысл и краски. Оставалось только воспользоваться этой лазейкой, чтобы разобраться с истинными своими желаниями.

Мэгги внимательно смотрела на подругу в ожидании ответа.

Когда-то, еще практически ребенком, Хелена приехала в гости к двоюродной сестре, которая недавно стала матерью. Не успела новоиспеченная мать сунуть малыша Хелене в руки, как тот разразился громким плачем. Хелена тогда решила, что ребенок почувствовал, что с ней что-то не так и детей ей доверять нельзя. С тех пор она держалась от младенцев подальше и лишь со стороны наблюдала, с каким удовольствием с ними возятся подруги. Для себя она решила, что дети – это не ее, о чем оповестила всех близких и родных. Потом, незаметно для себя самой, риторика сменилась на «я не хочу детей», и в какой-то момент она поверила в собственные слова.

А может быть, она просто боялась, что из нее не получится хорошая мать? Поэтому и придумала историю для собственного успокоения?

Легкая улыбка заиграла на губах Лиз.

– Ты ведь не ожидаешь, что мы тебя бросим с младенцем на руках? – спросила Мэгги. – Одна ты точно не останешься.

Стоявшая с краю Джони тихо произнесла:

– Из тебя получится прекрасная мама.

Джони, которая с момента их ссоры не проронила ни слова и шла всю дорогу опустив голову и сжав кулаки, смотрела ей прямо в глаза. От слов Джони у Хелены что-то перевернулось внутри.

– Ты правда так думаешь?

Джони глядела на нее так, словно видела подругу насквозь и могла читать ее мысли.

– Уверена в этом.

Глава 49. Лиз

Чем ближе к вершине, тем сильнее становился ветер. Он грубо прижимал куртки к телу, взъерошивал волосы, срывал с губ слова и уносил их куда-то далеко.

С каждым шагом ноша в кармане Лиз все сильнее и сильнее давила на бедро. Время от времени кто-нибудь из подруг с опаской оглядывался назад, прислушивался к движениям за спиной. И хотя девушки по-прежнему были на тропе одни, Лиз не могла отделаться от чувства, что за ними наблюдают.

Мэгги надела рашгард, натянув рукава на ладони, которые изрядно замерзли.

– Когда стемнеет? – спросила она.

Возглавляющая колонну Хелена посмотрела на часы.

– До захода солнца примерно полтора часа.

Совсем мало, подумала Лиз и посмотрела на вершину.

– Джони, покажи карту.

Джони, которая успела плотно затянуть капюшон на шее, вытащила из кармана телефон и передала его подруге. Лиз прищурилась и, глядя на экран, попыталась определить, где они сейчас находятся.

– Похоже, до вершины еще один километр.

Впрочем, расстояние в их случае не имело никакого значения. Километр по равнине и километр в гору – совершенно разные вещи.

– Потом по гребню мы перейдем на другую сторону, где должна быть хижина. – На карте она была отмечена красным указателем.

– А вдруг мы не найдем хижину? – спросила Мэгги.

Тогда нам придется провести ночь на вершине горы без палаток, без спальников и без горелок. Вслух Лиз ничего не сказала. Джони уже отчаянно куталась в куртку, ее голые ноги покрылись гусиной кожей.

– Обязательно найдем! – заверила Лиз.

– Я вижу переход! – крикнула идущая впереди Хелена. От сильного ветра ее щеки раскраснелись.

Джони остановилась, чтобы отдышаться. Марш-бросок оказался успешным, и девушки успели вскарабкаться на вершину до наступления сумерек. Однако сейчас, глядя на открывшуюся их взорам картину, они застыли в немом ужасе.

– Какой он узкий… – проговорила белая как снег Мэгги.

Вершина, на которой они сейчас стояли, соединялась со вторым, более высоким, пиком узким гребнем длиной около полукилометра. Его склоны были настолько крутыми, а перемычка настолько узкой, что любой неверный шаг мог привести к неминуемой гибели.

Странное чувство, отдаленно напоминающее страх, но более сильное и глубокое, охватило Лиз. При виде черного скалистого хребта на фоне сумеречного неба все внутри сжалось.

– От ветра на гребне спрятаться негде, поэтому при необходимости прижимайтесь к земле. Держимся друг друга.

Наклонившись вперед, Лиз повела подруг за собой. Ее колени дрожали, мышцы отказывались подчиняться. В сгущающихся сумерках разглядеть опору для ног становилось все труднее. Язычок молнии на куртке стучал на ветру. Взгляду не за что было зацепиться. Справа и слева – крутой обрыв. От ледяного воздуха стыли ноздри.

Без всякого предупреждения земля вдруг резко поплыла под ногами. Приступ головокружения заставил Лиз пригнуться и вцепиться ногтями в камни. Ее прошиб холодный пот. Дыхание стало поверхностным и частым.

– В чем дело? – спросила Мэгги.

Лиз с этим состоянием столкнулась впервые в жизни, и все же она инстинктивно определила, с чем имеет дело.

– Горная болезнь.

Пугающее ощущение неустойчивости только усиливалось. И хотя она по-прежнему чувствовала почву под ногами, ей казалось, что земля вертится и норовит стряхнуть ее с гребня. Боясь пошевелиться, Лиз вжалась всем телом в холодные камни и плотно сомкнула веки. Накатил приступ тошноты.

Мэгги сжала ее руку в своей.

– Просто дыши. Все хорошо.

Лиз жадно втянула в себя воздух и медленно выдохнула. За спиной раздались обеспокоенные голоса Хелены и Джони. Но, по-прежнему боясь сорваться вниз, повернуться и ответить она не осмелилась.

– Открой глаза! – скомандовала Мэгги.

Лиз послушно разомкнула веки.

– Просто смотри на меня, и приступ пройдет.

Лиз впилась взглядом в подругу, медленно перевела взгляд с огненно-рыжих кончиков ресниц на россыпь веснушек на носу.

Мэгги улыбнулась.

– Сейчас все пройдет, и мы продолжим путь.

– Я не могу.

– Если не сможешь идти, поползем на четвереньках. Ничего страшного. Мы уже одолели половину гребня. Еще чуть-чуть, и доберемся до хижины. Согреемся, отдохнем. Ты сможешь.

Лиз сделала еще один глубокий вдох.

– Все будет хорошо. Доверься мне.

Земля под ногами плясала уже не так сильно. Лиз более отчетливо увидела лицо Мэгги.

– Сейчас попробуем ползти, хорошо?

Не обращая внимания на впивающиеся в колени и ладони камни, она медленно двинулась вслед за подругой.

Головокружение постепенно уходило. Последние лучи света тоже растаяли в спустившейся на горы темноте. В кромешной тьме девушки ползли на четвереньках под звуки ветра и собственного дыхания.

Лайф остановился попить. Холодная вода остужает горло. Сердце грозит выпрыгнуть из груди, кровь пульсирует в висках. Ощущение его радует – в теле кипит жизнь.

До вершины Блафьеля осталось совсем чуть-чуть. Вокруг – безжизненные серые скалы. Из растительности только лишайник. Свирепый ветер умудряется налетать сразу со всех сторон.

На Блафьеле Лайф всегда чувствует себя неуютно. Есть вершины, которые он любит, где с удовольствием спит под звездным небом, думая, что парит в небесах. На Блафьеле же его всегда охватывает щемящее чувство одиночества. Гора часто притягивает к себе облака, которые шапкой накрывают вершину и закрывают обзор.

Порывы ветра не стихают ни на секунду. Волосы на руках стоят дыбом, причем совсем не от холода.

Вспоминаются сказанные когда-то шепотом слова отца: «тонкие места», «непознанное».

Когда Лайф был еще ребенком, отец рассказал историю об учителе, который каждый год летом водил учеников в горы. Однажды среди воспитанников оказался семнадцатилетний подросток, которого все знали как обладателя экстрасенсорных способностей. Учитель в подобную ерунду не верил, о чем потом очень пожалел. Парень на полпути к вершине остановился как вкопанный, посмотрел на пик и категорически отказался идти дальше. Сказал, что с этим местом что-то не так. Попросил учителя вернуться с детьми домой.

Учитель не поддался на провокацию, попытался заставить его продолжить путь. Мальчик наотрез отказался. Не помогли никакие уговоры, и второй учительнице пришлось вернуться с подростком домой. Мальчик умолял ее остановить остальных, но группа продолжила восхождение.

На звонок в службу спасения тогда ответил Кнут. В горах разразилась снежная буря. Всего за несколько часов выпало почти полтора метра снега. А дело было в июле, и ничто в прогнозе погоды не предвещало такого катаклизма.

Учитель с детьми попал в снежную ловушку на вершине горы. Все указатели замело снегом, и они заблудились. Спасатели, среди которых был и отец Лайфа, нашли их наутро живыми. Горе-туристы все сделали правильно, чтобы пережить непогоду, – построили из снега укрытие, сидели, плотно прижавшись друг к другу, разговаривали и пели песни, чтобы не уснуть, – однако пережили ужас, от которого не каждый оправится. И все хором уверяли, что первые снежинки были черного цвета.

Лайф сжимает кулаки и продолжает путь.

Глава 50. Мэгги

Они разодрали в кровь колени, запыхались, но преодолели злосчастный гребень.

Лиз сидела, запрокинув голову. Луч от налобного фонарика терялся в темноте.

– Ты как? – спросила Мэгги.

– Хорошо. Знаешь, я доползла только благодаря тебе…

Мэгги распирало от чувства гордости. Она-то была уверена, что переход ей не по силам. А она мало того что сама справилась, так еще и провела за собой остальных.

– Где хижина? – спросила Джони, обхватив себя руками, чтобы согреться.

Лиз поднялась и обвела лучом обочины тропы.

– Должна быть где-то здесь.

Ветер донес какой-то леденящий душу стон; через секунду все стихло. Ветер трепал волосы, проникал под одежду и заставлял ежиться.

– Что это было?

Подруги прижались друг к другу.

– Не знаю. – Голос Хелены дрожал от страха.

Стон повторился.

Мэгги обвела фонариком вокруг себя.

– Надо проверить сигнал, – вспомнила Хелена.

Джони дрожащей рукой достала телефон. Экран загорелся, но ничем не порадовал. Батарея разрядилась до десяти процентов. Джони все равно набрала номер и прижала трубку к уху.

Ноги Мэгги онемели, и она сняла ботинки, чтобы размять пальцы.

– Связи нет, – тяжело выдохнула Джони. Она выключила телефон, и маленькая искорка надежды погасла.

Потирая руки, Лиз сказала:

– Нельзя останавливаться. Хижина где-то рядом.

И они продолжили путь. Ветер свирепствовал со страшной силой. Мэгги не могла отделаться от чувства присутствия чего-то зловещего и темного. Она освещала фонариком тропинку, изредка поднимая луч, словно надеясь подловить преследователя. Замыкающая колонну Хелена водила фонариком по сторонам, пытаясь разглядеть в кромешной тьме хижину. Задача осложнялась тем, что сквозь сгустившиеся вокруг Блафьеля облака не пробивался ни лунный свет, ни сияние звезд.

Мэгги сунула руку в карман и нащупала холодный браслет Карин. В последний раз девушку видели именно здесь. Вильгельм назвал гору «тонким» местом. Как он выразился? Присутствие чего-то выходящего за пределы человеческого разума.

Стон перешел в вой. Мэгги почувствовала чей-то взгляд; по коже рук и спины побежали мурашки. Она так сосредоточилась на этом неприятном ощущении, что, должно быть, потеряла бдительность и не обратила внимания, куда ступила. Камень вдруг пришел в движение, ледяная рука будто рванула ногу в сторону. Острая боль пронзила лодыжку, толстые подошвы ботинок потеряли сцепление с землей.

Мэгги выронила фонарик и плашмя упала на землю. От удара у нее чуть не вышибло дух.

Подскочила Лиз.

– Мэгги!

– Моя лодыжка… – простонала она.

– Что случилось? – Хелена склонилась над Мэгги.

– Похоже, оступилась… – Она посветила фонариком, чтобы рассмотреть камень или выступ, за который зацепилась, но ничего не обнаружила. Потом вспомнила, как ей показалось, что кто-то схватил ее за ногу, и громко сглотнула. – Надо срочно добраться до хижины… Помогите мне встать.

Джони и Хелена взяли ее с двух сторон под руки. Лиз направила луч на лодыжку.

– Опереться на ногу можешь?

Гримаса боли исказила лицо Мэгги. Даже вес ботинка на ноге причинял страдания.

– Нет.

– Тогда облокотись на нас, – сказала, сжав зубы, Джони. – Хижина где-то рядом.

Пытаясь не закричать от боли, Мэгги оперлась руками на плечи подруг.

Новый порыв ветра с силой обрушился на них, и девушки еще теснее прижались друг к другу.

Лиз осветила фонариком тропу впереди, и, когда луч упал на огромные валуны, Джони вдруг закричала:

– Стой! Подожди! Давай обратно!

Лиз медленно перенаправила луч на камни.

– Ой! – непроизвольно вырвалось у Мэгги, когда в пятидесяти метрах от тропы они заметили маленькую деревянную хижину, приткнувшуюся к склону горы.

Глава 51. Джони

– Слава тебе господи! – воскликнула Джони, глядя на притулившуюся на скальном козырьке хижину. Два квадратных окошка отразили бесцеремонно нарушившие ее покой лучи от фонариков.

Джони посветила на дверь, и подруги прочитали надпись на табличке: «Хижина для туристов».

– А вдруг она заперта? – раздался голос Хелены.

– Вряд ли. В горах хижины обычно оставляют открытыми, чтобы любой мог беспрепятственно попасть внутрь, – ответила Лиз.

Коснувшись ледяной ладонью ручки двери, Джони мысленно взмолилась, чтобы Лиз оказалась права.

Дверь поддалась сразу. Джони осторожно шагнула внутрь и ощутила запах сырого дерева. Хижина встретила холодом.

– Есть кто живой?

Свет фонарика поочередно осветил четыре кровати, маленький стол, стулья и печку. К основному помещению примыкала ниша, в которой Джони заметила посудный шкаф с плиткой, металлическую раковину и буфет.

– Открыто! Все сюда! – позвала она подруг и придержала дверь, чтобы пропустить Лиз с хромающей Мэгги.

Дверь захлопнулась, и установилась мертвая тишина, если не считать поскрипывания под ногами половиц и шелеста курток. Воздух внутри был ледяной, но по крайней мере они укрылись от ветра.

– Получилось! – все еще не веря своему счастью, произнесла Хелена.

За три дня она настолько отвыкла от цивилизации, что, оказавшись внутри жилища, испытала странное чувство. В приступе благодарности она прижала свои грязные ладони к деревянной стене, впервые в жизни оценив ценность крыши над головой и пола под ногами.

Лиз выдвинула стул и помогла Мэгги присесть. Придвинув второй стул, она заставила Мэгги положить на него травмированную ногу. Пока Лиз ощупывала ее щиколотку, Джони проверила содержимое буфета.

– Свечи! – обрадовалась она, обнаружив полдюжины свечей в подсвечниках и коробку спичек. Онемевшими пальцами она быстро поднесла зажженную спичку к каждому черному фитильку и чуть не обожгла пальцы, зажигая последний.

Две свечи она поставила на стол рядом с Мэгги, еще одну – на подоконник, остальные – рядом с горелкой и печкой. Мягкий свет создал в комнате атмосферу уюта и покоя.

– Тут есть еда и вода! – Хелена успела заглянуть в один из шкафчиков. Она вытащила бутылки с водой, пачки сухой лапши, банки с фасолью и тушенку.

– Смотрите, что нашла! – В буфете Джони обнаружила порционные пакетики кофе, какао и сухих сливок. Рядом лежала записка, в которой автор просил оставлять деньги в специальном контейнере.

– Принеси, пожалуйста, воды для Мэгги, – попросила Лиз. Она уже нашла аптечку и обрабатывала рану на колене подруги.

Протягивая бутылку, Джони спросила:

– Как лодыжка?

– Вроде получше. Главное, что добрались до хижины. – Мэгги старалась не падать духом.

– Я восхищаюсь твоим мужеством, – сказала Лиз. – Если бы не ты, я бы ни за что на свете не преодолела этот гребень.

– Надо разжечь огонь. – Джони слегка сжала ладонь Мэгги в своей руке.

Рядом с большой корзиной с дровами и щепками стояла коробка со старыми норвежскими газетами. Джони со знанием дела опустилась коленями на ледяной пол, замерзшими пальцами скатала из бумаги несколько шариков, сверху накидала щепок. В детстве по утрам, перед тем как уйти в школу, она растапливала камин в доме бабушки.

Вскоре языки пламени охватили сухие дрова.

Хелена нашла в одном из шкафов походную горелку и поставила на огонь кастрюльку с водой.

Воздух начал прогреваться. Глядя на слегка подрагивающие огоньки свеч, Джони почувствовала, как уходит напряжение в плечах. Наконец-то они в безопасности.

Аромат горячей лапши наполнил хижину. Пододвинув стулья поближе к печке, подруги, не теряя ни секунды, застучали вилками по эмалированным мискам, из которых струйками поднимался горячий пар.

Джони была слишком голодна, чтобы ждать, когда остынет лапша, поэтому обожгла язык.

– В жизни ничего вкуснее не ела! – восхитилась Мэгги, держа миску у самого рта.

– Согрелась хоть немного? – спросила Хелена у Джони.

Та кивнула.

– Какое счастье, что мы нашли хижину. Оставаться под открытым небом ночью – смерти подобно. – По ощущениям, температура снаружи приближалась к нулю. Ледяной ветер и не думал ослаблять хватку.

– Слава богу, – с серьезным выражением лица произнесла Мэгги.

Все понимали, чему были равны их шансы выжить без крыши над головой.

Вопрос, что день грядущий им готовит и как они будут спускать с горы, сейчас подруг не волновал. Они молча доели остатки еды, чувствуя, как наваливается мертвецкая усталость.

Джони собрала пустые миски; согревшись наконец, она расстегнула куртку и повесила ее на спинку стула. Куртка Лиз, из кармана которой торчал сверток, висела рядом. Джони сглотнула и отвела взгляд. Она уже жалела, что не выкинула пакет, когда у нее была такая возможность. Теперь, зная, что он находится в хижине, она не могла найти себе место. Одна дорожка решила бы все проблемы.

Но подкрадывалось чувство отвращения к себе, мерзкое и липкое. Им повезло найти хижину, они остались живы, а ей для полного счастья по-прежнему чего-то не хватает.

Джони потянулась над столом и взяла в руки большую тетрадь; на обложке крупными буквами было написано «LOGGBOK»[6]. К отходящему от корешка шнурку была привязана ручка. Страницы тетради полнились именами, датами и пометками. Судя по последней записи, в предыдущие десять дней в хижине никто не останавливался. Она кликнула ручкой и кучным неровным почерком вписала имена подруг и свое собственное, по какой-то неясной причине чувствуя, что делает что-то очень значимое, наполненное особым смыслом.

Джони посмотрела за окно. Снаружи царила полная темень. Ее взгляд замер на собственном отражении в стекле – собранные в пучок волосы рассыпались, выбившиеся пряди торчат из-под банданы. В стекле отражалось и пламя свечи, как будто касавшееся лица. Она долго смотрела на огонек, и в какой-то момент ей показалось, что пламя постепенно размывает черты ее лица, сжигая маску, под которой она прячется от мира.

Джони зажмурилась, а затем отвела взгляд в сторону, испугавшись глубин, в которые заглянула.

Она нетерпеливо постучала пальцами по столу. Всего одна дорожка, и все будет хорошо.

В очередной попытке отогнать назойливую мысль Джони опять принялась листать журнал. Разнообразие имен поражало воображение. И если в зимние месяцы страницы по большей части оставались пустыми, то, судя по записям, летом от желающих остановиться на ночлег не было отбоя.

Ее взгляд упал на запись, сделанную ровно год назад. Под датой стояли всего два имени.

– Девочки, в этот день ровно год назад в хижине останавливался Эрик.

– С кем? – нахмурилась Мэгги.

Под его именем неразборчивым почерком было вписано второе имя.

– С Карин.

Глава 52. Хелена

Хелена уставилась на страницу с записью. Зловещий привет из прошлого вызвал необъяснимое чувство тревоги.

Ветер дунул в дымоход как в большую трубу и загудел. Мэгги содрогнулась.

– Мне кажется, или гора пытается нас достать и здесь?

Жуткая темень давила на окна, и ветер сквозняками проникал внутрь через крошечные отверстия в полу и рамах. Хижина крепилась к скале двумя стальными балками; ветер, налетая на них, издавал пронзительный, леденящий душу гул.

– У меня из головы не идет человек, который зашел в пещеру, – промолвила Хелена, накручивая на палец цепочку с кулоном в виде подковы.

– Я тоже о нем думаю, – сказала Лиз, придвигаясь ближе к огню. – Судя по тому, как он уверенно направился в пещеру, он знал, за чем.

Пляшущие языки пламени отражались в глазах Джони.

– Зря я взяла кокаин. Все из-за меня… Мне правда очень жаль…

Сидевшая на полу со скрещенными ногами Джони вся сжалась и будто уменьшилась в размерах. Глядя на нее в полумраке хижины, Хелена вдруг осознала, что подруга украла кокаин не для того, чтобы привычно словить кайф, а для того, чтобы убежать от себя. Следовало бы выяснить, что гложет Джони, проявить дружеское участие… но Хелена слишком устала. Или, возможно, из-за последних разногласий не была готова протянуть подруге оливковую ветвь.

– Главное, чтобы он не заметил пропажу, – с надеждой в голосе произнесла Мэгги.

Хелена пожала плечами.

– Я с ног валюсь. Не знаю, как остальные, а я спать, – возвестила она, поднимаясь со стула. – Из всех препятствий смертельная усталость – самое непреодолимое.

– Я тоже, – поддержала ее Лиз.

Направляясь к лежанке, Хелена бросила взгляд на окно и увидела непонятную вспышку света. Сначала она подумала, что видит отражение свечи, но потом заметила, что огонек перемещается. И к свече не имеет никакого отношения. Источник находился снаружи.

– Вы видели?

– Ты о чем? – спросила Лиз.

Хелена прижалась лицом к стеклу, на котором от ее дыхания сразу появилось туманное пятно.

– Это свет от фонарика.

В хижине повисла зловещая тишина, которую нарушали только завывания ветра.

Огонек двигался вдоль перехода.

– Там кто-то есть, и он идет сюда, – произнесла Хелена.

Глава 53. Джони

– Отойди от окна! – крикнула Джони. – Тебя видно.

Хелена шарахнулась от окна и прижалась к стене рядом.

– Может, свечи задуть? – предложила Мэгги.

Лиз помотала головой.

– Из трубы все равно валит дым. Он знает, что мы внутри.

Луч скользнул по окну и стенам хижины.

– Приближается… – прошептала Хелена.

Джони вспомнила мрачную фигуру у входа в пещеру.

– Кто бы это ни был, он пришел за кокаином, – пробормотала она себе под нос и почувствовала, как под мышками проступил холодный липкий пот. Она собственными руками выпустила из бутылки джинна, которого уже не остановить.

Лиз перевела дыхание – в лице ни кровинки.

– Так, мы ничего не знаем. Понятно? Держимся вместе. Не забывайте, нас четверо.

Подруги непроизвольно сгрудились вокруг прикованной к стулу Мэгги.

Кто-то тяжелой поступью обошел хижину и приблизился к двери.

Шаги стихли.

Затаив дыхание, Джони посмотрела на подруг. На лице Мэгги она заметила легкую складку над переносицей. Хелена стояла, сжав кулаки.

– Что он делает? – прошептала Мэгги.

Незваный гость замер по другую сторону двери.

Джони взяла в руки стоящую у печки железную кочергу, тяжесть которой сразу придала ей уверенности.

Дверь внезапно распахнулась, и ворвавшийся внутрь ледяной ветер затушил все свечи. Шторки взлетели вверх, страницы журнала лихорадочно зашелестели, дверки открытого шкафа скрипнули. Все так же внезапно стихло, когда незнакомец шагнул внутрь и закрыл за собой дверь.

Свет от фонарика слепил, и Лиз вытянула перед собой ладонь. Гость выключил налобный фонарик, и на какое-то мгновение хижина погрузилась во тьму.

Сердце выпрыгнуло из груди Джони и теперь стучало где-то в ушах. Глаза постепенно привыкли к темноте, и в свете буржуйки она начала различать силуэт стоявшего у входа человека.

Постепенно вырисовывались очертания его лица: тень от щетины, уравновешивающий худое лицо заостренный нос, низко натянутая оранжевая бини.

Мэгги громко сглотнула.

– Эрик.

Взгляд Эрика на несколько секунд застыл на лице Мэгги. Затем он протер ладонью лицо, словно пытаясь избавиться от наваждения, прокашлялся и, обведя взглядом остальных девушек, хриплым голосом произнес:

– Привет.

Лиз в полумраке возилась со спичками, пытаясь зажечь свечи.

– Простите, что побеспокоил, – добавил Эрик, потупив взгляд.

– Не поздновато для прогулок? – спросила Джони, пряча за спиной кочергу.

– Поздновато, – согласился мужчина.

В хижине повисла тягостная тишина: девушки не знали, куда девать глаза, и перетаптывались с ноги на ногу.

– Можно… войти?

Как отказать? Хижина им не принадлежала, двери домика открыты для всех.

Джони кивнула.

Эрик свалил на пол рюкзак. Мэгги говорила, что, когда встретила Эрика в лесу, рюкзак был полупустой. Сейчас он был набит под завязку.

Скинув куртку, расшнуровав ботинки и оставив их у входа, гость прошел на кухню. По дощатому полу протянулась вереница мокрых следов. Джони уловила исходящий от его кожи животный запах. Под глазами Эрика залегли глубокие тени, как будто он не спал несколько дней подряд. Вся его фигура источала беспокойство. В поисках чашки он переминался с ноги на ногу, время от времени бросая через плечо взгляд на Мэгги. Затем, порывшись в ящике, вытащил сковородку и деревянную ложку. Из соседнего шкафчика достал банку мясных консервов, вскрыл ее, дернув за кольцо, и вывалил содержимое на сковороду.

Атмосфера в хижине накалялась. Джони неотступно следила за каждым движением мужчины, пытаясь угадать, что у него на уме. Интересно, он пришел сюда за кокаином или просто гулял в горах? Вел он себя вполне дружелюбно, но ее сердце все равно бешено стучало. Кочерга оттягивала руку.

– Как вы сюда добрались? – спросила Джони.

– Пришел по горной тропе.

Джони многозначительно посмотрела на подруг и попыталась прочитать их мысли.

– Вы же с Лайфом братья, правильно?

– Да. – Эрик зажег горелку и поставил сковороду на огонь.

– Лайф говорил, вы только недавно вернулись домой после долгого отсутствия.

– Да, переезжал с места на место.

– Наверное, здорово встретиться с близкими после долгой разлуки? – Вопрос прозвучал натужно.

Он пожал плечами.

– Без меня всем лучше.

Джони поймала взгляд Мэгги, и уверенности он ей не придал.

Братья походили друг на друга телосложением, но если Лайф излучал уверенность и спокойствие, то Эрик суетливостью и манерой смотреть в пол являл полную его противоположность.

Пока еда разогревалась на плитке, он достал фляжку и сделал несколько глотков.

– А вы, я так понимаю, собираетесь разбить поленья в печке? – спросил Эрик, бросив быстрый взгляд на кочергу в руке Джони.

Кровь мгновенно прилила к лицу девушки.

– Ну да. – Она склонилась над буржуйкой и добавила в нее дров, поправляя поленья кочергой.

– Мэгги рассказала, что столкнулась с вами в лесу, когда заблудилась, – вмешалась в разговор Хелена, которая стояла рядом с Джони, сложив на груди руки.

– Это правда.

– Мы удивились, обнаружив ее так далеко от тропы, – с нескрываемым вызовом произнесла Хелена. – Она-то надеялась, что вы ведете ее в сторону побережья.

Эрик слегка прищурился.

– Так и есть, просто мы пошли в обход, чтобы не переходить реку.

Хелену он, однако, не убедил.

– И уж как-то очень быстро вы исчезли, стоило нам появиться.

Повисла тишина.

– Я ушел в горы, чтобы побыть одному.

Хелена обвела взглядом хижину.

– А что же вы тогда делаете здесь?

Эрик сжал губы и ничего не ответил. Ни слова про Карин. Ни слова про наркотики.

Мясо в сковороде зашипело.

Повисшее в воздухе ощущение неминуемой беды придавило присутствующих своей тяжестью.

Глава 54. Мэгги

Кровь в травмированной лодыжке, которая распухла и стала мягкой на ощупь, сильно пульсировала. Исходящий от печки жар усиливал тяжелый запах немытых тел и мокрых носков. Теснота хижины давила, полумрак угнетал. Мэгги хотелось только одного: оказаться сейчас дома с дочкой. Хотелось сжать Фиби в объятиях, ощутить вес ее тела на коленях и прикоснуться к нежной щечке.

Слезы предательски выступили на нижних веках. Мэгги посмотрела на потолок и часто заморгала, чтобы не расплакаться окончательно.

Эрик снял сковороду с конфорки, поставил ее на деревянный столик, плюхнулся на стул – под его весом жалобно скрипнула спинка – и набросился на еду как голодный волк.

Джони подошла к столу и взяла в руки журнал.

– Вы же не впервые в этой хижине?

Эрик кивнул.

– Вижу, вы были здесь ровно год назад.

Мужчина медленно поднял глаза сначала на журнал, потом на Джони.

– Все верно.

– Вместе с Карин, так?

Он с раздражением положил вилку.

– Карин была моей девушкой.

Мэгги покоробило от слова «была».

Он снова поднес ложку ко рту и вдруг замер как громом пораженный, уставившись на что-то в дальнем углу стола.

Мэгги проследила за его взглядом и с ужасом поняла, к чему прикован его взор. Она оставила на столе браслет Карин.

Эрик отшвырнул сковороду в сторону и, медленно протянув руку, придвинул браслет к себе. Нахмурившись, поднес его к огоньку свечи, озадаченно потер ладонью затылок и шею, на которой красовалась татуировка в виде скалы, а потом резко вскочил на ноги, ударившись коленом о стул. Огонек свечи задрожал. Мертвенная бледность растеклась по лицу Эрика. Глаза горели от возбуждения.

– Где вы это взяли? – рявкнул он.

Мэгги посмотрела на подруг. Все молчали.

– Я задал вопрос! – В голосе было столько злости, что девушки подпрыгнули. – Я подарил его Карин в этой самой хижине! Защелкнул браслет на ее запястье, и она уснула, не снимая украшение. – Эрик прижал ладонь ко лбу. – Полиция обыскала хижину. Ничего из ее вещей не нашли. Получается, кто-то из вас принес его сюда? Так?

Мэгги помотала головой и выпалила:

– Я нашла его!

Мужчина пошатнулся и шагнул к ней.

– Где? Где нашла?

– Вчера. Мы остановились на ночлег на пляже. Браслет был в пещере.

Глаза Эрика округлились от удивления.

Мэгги осознала свою ошибку, но было слишком поздно.

– В пещере? – удивленно переспросил Эрик.

Мэгги кивнула.

– Но… что Карин делала в пещере? Мы остановились в хижине и собирались наутро вернуться в приют… Ничего не понимаю… Как он мог там оказаться?

Эрик начал расхаживать по хижине. Наконец, остановившись перед Мэгги, тихо проговорил:

– Расскажи, как ты его нашла.

Мэгги непроизвольно отшатнулась.

– Он висел на выступе, в трещине, покрытый паутиной. Думаю, пролежал там не один месяц.

– Что-нибудь еще в пещере заметила?

Мэгги вперила взгляд в свои колени и помотала головой.

Эрик слегка прищурил глаза.

– Уверена?

И тут в их разговор вмешалась Хелена. Ледяным тоном она объяснила:

– Да, мы сидели в пещере все вместе. Пещера была пустой, если не считать составленные в ряд ловушки для омаров. – Последнюю фразу она произнесла с вызовом, желая проверить реакцию Эрика.

Мужчина на ее замечание никак не среагировал и продолжил в оцепенении смотреть на браслет.

– В лесу ты назвал меня ее именем. Что произошло с Карин? – спросила Мэгги.

Рот Эрика страдальчески искривился.

– Она пропала без вести. – Нервно теребя в руках браслет, Эрик сел на стул. – Все случилось в ее день рождения. Кстати, как раз сегодня Карин исполнилось бы двадцать шесть. – Он сидел с поникшей головой, сгорбив спину. – Я подарил ей браслет. Мы провели в хижине ночь и собирались утром двинуться дальше, но… поссорились.

– Из-за чего? – спросила Хелена.

Эрик поджал губы. Воспоминания приносили ему боль.

– Да из-за какой-то ерунды. Карин сказала, что нашла работу в Бергене. Она всегда интересовалась искусством, а тут подвернулось место в известной галерее. Я не поддержал ее, а назвал эгоисткой и ушел. – Мужчина покачал головой. – Взбесился, понимаете. Пока шел, быстро остыл и вернулся за Карин, но ее и след простыл.

Ветер дунул в дымоход, и языки пламени взмыли еще выше.

– Я был уверен, что она вернулась в приют. Однако она до него не дошла. Карин… пропала.

– И с тех пор ее никто не видел?

– Была информация, что ее видели, и мы какое-то время продолжали надеяться…

– Мне очень жаль. – тихо сказала Мэгги.

– Мне тоже, – ответил Эрик и сжал браслет в кулаке.

Глава 55. Лиз

Гнетущая атмосфера в хижине стала еще более напряженной.

– Я спать, – громко зевнула Хелена. О ее смертельной усталости свидетельствовала сгорбленная поза. Помада давно стерлась, под глазами залегли похожие на синяки темные круги.

Поскольку в хижине было всего четыре спальных места, Эрик положил свой туристический коврик возле печки.

– Лягу здесь, – сказал он и вышел наружу.

Не успел он закрыть за собой дверь, как Лиз наклонилась к подругам и прошептала:

– Что скажете? Думаете, безопасно с ним в одной хижине находиться?

Хелена помотала головой.

– Ты же видела, как люди на него среагировали, когда он вошел в приют три дня назад. Даже его собственный брат испугался.

Лиз кивнула, вспомнив ссору Эрика с родителями Карин у озера.

– Тогда будем спать по очереди. Я первая подежурю.

Нахмурив лоб, Мэгги с опаской глянула на дверь.

– Полагаешь, он имеет какое-то отношение к кокаину?

Лиз пожала плечами.

– К чему тогда все эти вопросы? С какой стати ему расспрашивать нас о пещере?

– Есть только один способ узнать ответ. – Джони показала на его рюкзак. – Если он забрал кокаин, то положил в мешок.

– Ты уверена? – прошептала Мэгги.

Джони кивнула.

– Сама проверю. Постой у двери, подстрахуй…

Не успела Джони договорить, как дверь широко распахнулась, и в хижину ввалился Эрик, застегивая на ходу молнию на брюках. Он разложил свой спальник и лег. Подругам ничего не оставалось, как занять свои лежаки и накрыться одеялами, которые Мэгги обнаружила в одном из шкафов.

Лиз проверила свечи, огонь в печке и забралась на верхнюю полку. Лежа на сбившемся в комья матрасе и слушая вой ветра за окном, она мечтала о чистой одежде.

Джони уснула первая. За ней – Мэгги, а потом и Хелена. Тишину нарушал только треск поленьев в печке. Чувство одиночества накрыло Лиз с головой. При мысли о Патрике она ощутила в сердце щемящую пустоту. Лежит сейчас в пижаме в их огромной кровати; забыв, что ее нет рядом, водит по привычке рукой. Или – больно кольнула мысль – радостно раскинулся на всю ширину постели и наслаждается свободой? Вдруг он уже вошел во вкус, и «гостевой» развод скоро превратится в настоящий?

Лиз искренне надеялась, что не все утеряно безвозвратно. Она давно перестала верить в чудеса и прекрасно знала, что ощущение влюбленности и бабочек в животе, когда при виде любимого перехватывает дыхание, с годами уходит. Все семейные пары проходят через это. Но они еще могли рассчитывать пусть на редкие, но мгновения счастья.

Лиз смотрела на пляшущие на стенах хижины тени. Что, если она оказалась в этой глуши не случайно? Не случайно отправилась на поиски себя прежней – той, в которую когда-то без памяти влюбился Патрик?

В глазах щипало от дыма. В хижине стало очень жарко.

Зашуршал спальный мешок – Эрик тоже не спал.

Лиз посмотрела на часы. Еще сорок минут, и надо будить Джони, которая займет ее пост.

Она изо всех сил пыталась не уснуть, но мерное похрапывание подруг действовало убаюкивающе, тепло в хижине обволакивало, вскоре пламя свечи растворилось, отяжелевшие веки опустились, и Лиз провалилась в глубокий сон.