Смесь

25

Сет и ещё трое бегут по ступеням на второй этаж. Прямо в конце лестницы — два тела из пятнадцатой группы. Сет отчитывается по связи:

— Ещё двое.

Они пролетают второй этаж насквозь.

— Второй этаж чист! — чеканит Сет. — Поднимаемся выше.

Четыре пары ботинок стучат по ступеням. Грохот разлетается по всей лестнице.

Саманта трясущимися руками поднесла смартфон к щеке. Ник надел свой наушник. Саманта шевелила губами, будто подбирая слова. Она подняла глаза на Ника. Тот уверенно кивнул.

— Ш-ш-шейн… — пролепетала Саманта. — Ты слышишь меня?

— Он слышит, — подтвердил Ник.

— Вы уверены? — глаза Саманты наполнялись влагой. — Уверены, что слышит? Может, ничего не работает? Шейн? Ты здесь?

Нику всё больше казалось, что он бредит. Напасть на охранников в Девятом мог кто угодно. Или все эти переговоры по связи Нику причудились? Ведь он болен. Слуховые галлюцинации. Ник устроил панику перед церемонией. Сейчас, он напугал Саманту. Может, Шейн погиб, когда пытался покинуть Девятый. Может, собирался залечь на дно. Упал замертво где-нибудь в лесах между юнионами. А Ник заставлял Саманту говорить с призраком. Агенты в Двойке погибли слишком быстро. Слишком легко дались. Что, если Ник убил простых жителей, что лишь показались ему агентами? Всё походило на страшный трип. Ник не знал, где истина.

— Стоук! — раздалось в наушнике. — Отвали от моей жены, говна кусок!

Саманта затряслась ещё сильнее. По щеке поползла слеза.

— Шейн⁈ — вскрикнула Саманта. — Это ты?

— Да, Сэм, — спокойно ответил Шейн. — Не переживай, тебе ничего не угрожает.

— Шейн, послушай. Речь не обо мне. Ты должен оставить свой план.

— Да брось, Сэм. Ты что, поверила этому придурку? Они не знают, о чём говорят. Они погубят эту страну. Я лишь выполняю свой долг.

— Но есть разные решения. Я очень тебя прошу, Шейн, оставь это. Пойди навстречу.

— Ты вообще за кого?

— За тебя. Конечно, за тебя. И поэтому прошу тебя отступить. Это не проигрыш. Ты всё равно всех победишь. Как и всегда, Шейн. Просто другим путём. Я знаю, ты сможешь иначе.

— Ник? — произнёс Сет. — Мы видим его. На четвёртом этаже. Рядом с ним — снайперская винтовка. И какое-то устройство в руках.

Ник слышал шаги, что отражались от стен.

— Шейн! — кричит Сет. — Тебе некуда деваться! Сдавайся.

— Сильно ошибаешься, Ластейн, — ухмыляется Шейн. — У меня в руках — волшебная кнопка. Нажму, и вся цепь генераторов «Андеркома» сдетонирует. Девятый взлетит на воздух. Стоук! Объясни своим придуркам, что это такое. И вали из дома моей жены.

— Сет, не дёргайся, — Ник держит умеренный тон. — Шейн, послушай. Ты совершаешь большую ошибку.

— Шейн, перестань! — Саманта всхлипывает. — Не делай этого! Это ничего не решит.

— Ошибаешься, Сэм, — голос Шейна становится злее. — Каждый из нас давно перешёл черту. Человек, что стоит рядом с тобой — убийца. И он пытается меня усмирить, потому что иначе проиграет. Бодаться со мной им не вариант.

Ник выхватывает пистолет и направляет на Саманту. Целится точно в висок.

— Что вы делаете? — взгляд Саманты наполняется страхом. — Пожалуйста, нет! Он же убьёт их!

— Что за нахрен⁈ — рявкает Шейн.

— Миссис Уильямс, — Ник смотрит ей в глаза. — Скажите своему супругу, что я не блефую. Что у меня тоже есть кнопка, способная разрушить чей-то мир.

— Нет! — Саманта замотала головой. — Подумайте о людях! Опустите оружие! Шейн готов нажать кнопку. Вы играете с огнём.

— Да, Стоук! — вскрикивает Шейн. — Опусти, мать твою, ствол! Иначе твой любимый Девятый пойдёт под землю со всеми, за кого ты борешься.

— Нет, — возражает Ник. — Под землю пойдёт лишь один из десяти юнионов. У остальных будет шанс остаться свободными.

— Какого хрена, Ник⁈ — вопит Сет. — Шейн, не слушай его! Опусти эту штуку, и мы всё решим. Мы сложим оружие. Мы договоримся.

— Сет, заткнись! — кричит Ник. — Просто заткнись и стой смирно!

— Пошёл ты! — отвечает Сет. — Какой смысл мне держать его на мушке, если ты готов пожертвовать всеми нами?

Ник произносит через резкий выдох:

— Потому что на мушке его держу я, твою мать!

— Ластейн… — протягивает Шейн. — Прежде чем делать такие заявления, нужно быть очень уверенным, что попадёшь. Ты уверен? Выпустишь патрон мимо — и я нажму сраную кнопку. А Стоук точно попадёт. Так что у меня вариантов не много.

— Шейн, ты спятил! — Ник мотает головой. — Если подорвёшь генераторы — уйдёшь под землю вместе со всеми. Не сможешь восседать на троне.

— А я и не планировал, — спокойно отвечает Шейн. — Я готов пожертвовать собой ради судьбы Периметра. А тебе говорить легче остальных. Ведь ты забрался так далеко, что тебя уже никто не достанет.

— Это тебя не должно волновать, — рука Ника слегка трясётся. — Подумай о том, что если не скинешь хренов детонатор — я размажу мозги твоей жены по стенке.

— Ник, завали!!! — вопит Сет. — Ты не можешь брать на себя судьбу сотен тысяч людей! Заканчивай это безумие!

— Да хрена с два! — у Ника в горле пересыхает. — Безумие начнётся, как только я опущу пистолет. Шейн всё подготовил заранее. Он даже шанса вам не дал. Ему плевать. Ты, Сет, боролся за свободу людей. Отступишь — и они никогда её не увидят! Твой брат мечтал об этом дне. Он был готов на жертвы. Он пожертвовал. Теперь — твоя очередь.

— Да ты головой поехал, Ник! — Сет не сдаётся. — Я не буду идти на жертвы! Опусти свою пушку и вали оттуда.

— Ник! — Саманта плачет. — Не делайте глупостей! Сдайтесь.

— Стоук! — хрипит Шейн. — Ты заставил мою жену плакать. Я убью тебя за это!

— По рукам, — Ник снижает тон. — Но тебе придётся скинуть свой детонатор и приехать сюда.

— Ошибаешься, — возражает Шейн. — Я могу не скидывать детонатор, и добрая половина Периметра с радостью поможет тебя убить. Как минимум, весь Девятый.

— Моё терпение кончается, — Ник сглатывает ком в горле. — Либо ты выбросишь эту штуку, Шейн, либо я — стреляю.

Тишина виснет в воздухе. Из-под рукоятки пистолета, по ладони Ника стекает пот. Саманта резко меняется в лице. Отчаянный взгляд наполняется гневом. Саманта кричит:

— Шейн! Не вздумай бросать эту штуку! Этим людям нельзя доверять! Отступишь — и они убьют тебя. Убьют! Держи палец на кнопке! Умоляю!

— Вы не правы! — возражает Ник. — Мы хотим решить всё мирно. Пожалуйста, доверьтесь!

— Шейн, слышишь? — Саманта мотает головой. — Не верь им. Они даже себя не щадят. Не давай им шанса!

— Я и не собираюсь, — медленно произносит Шейн.

— Да хватит! — Ник встряхивает затёкшей рукой. — Шейн, сдайся! И я исчезну навсегда. Обещаю!

— Ну да, — усмехается Шейн. — Ты не лишишь себя единственного преимущества надо мной. Ты не оставишь Саманту в покое. Ты уже показал всем своё истинное лицо.

— Хватит! — голос Сета срывается. — Успокойтесь оба! Шейн, если нажмёшь эту кнопку — то ничего не изменишь. Никто не вернётся к Заказчику. Ты никого уже не убедишь. Ник! Человек рядом с тобой ни в чём не виноват. Давайте перестанем проливать кровь. Прошу!

— Эй, парни, — раздаётся голос Пита. — Что происходит? У меня связь барахлит. Как обстановка?

— Пит! — кричит Ник. — Увози имперских как можно дальше от Девятого!

— Куда? — через паузу спрашивает Пит. — Мы уже на юго-западе!

Ник понимает, что именно этого ждал Шейн. Люди из Терастопии в зоне поражения. И только один шанс сбить Шейна с толку.

Ник спускает курок. Грохот. Белый халат Саманты покрывается красными пятнами. Тело падает на пол. Ник слышит выстрелы из наушника. Громкие хлопки. Неразборчивые крики. Скрежет. Спустя мгновения тишины, хриплый голос из наушника произносит:

— Уильямс мёртв.

Обессиленный, Ник падает на колени у тела Саманты.

Сет стоял в оцеплении возле сцены. Видел Кристину с другой стороны толпы. Она махала рукой. У Сета перед глазами всё плыло. Сердце дико стучало.

На сцене, женщина из Терастопии произносила речь. Слова пролетали мимо Сета. Он ничего не слышал. Женщину сменил Пол Уотч. Сет видел, как люди смеются над его репликами. Но самих реплик не слышал.

Перед глазами стоял Шейн. Палец на кнопке детонатора. Сет до сих пор не верил, что удалось избежать катастрофы. Он будто стоял там. Будто сейчас все события откатятся назад. Шейн успеет нажать. Девятый взлетит на воздух.

Но, встряхнув головой, Сет видел перед собой целую толпу счастливых людей. Улыбки не сходили с лиц. Мурашки бежали по спине Сета от мысли, что сейчас всё могло произойти иначе.

Он глубоко вдохнул. Сердце немного успокоилось. Сет посмотрел на сцену. Уотч ставил какие-то подписи. Внезапно, отпрял от стола:

— Так! У нас тут ещё поле свободное. Это что?

— Да! — женщина закивала. — Ваше правильное. Есть место небольшого сюрприза. Традиция, что должна была оставаться за пределами. Чтобы никто не был в знании.

— О, я понял! — Уотч попятился. — Сейчас скажете встать на колени и склонить головы⁈

Народ засмеялся. Женщина подхватила:

— Нет. Такое в планах только для следующей недели.

Уотч расхохотался. Пит, стоя за ним, лишь скромно усмехался. Женщина продолжала:

— Традиция такова. Ещё одну подпись ставит человек, принадлежащий народу. Один случайный участник общества. Любой.

— Вот чёрт… — Уотч почесал затылок. — Но у нас нет случайных. Вся толпа подставная! Что делать?

— Необходимость выбора, — женщина развела руками.

— Так, — вмешался Пит. — Я думаю, никто не будет против, если выберете вы. Мы тут почти всех знаем. Несправедливо получится.

— Моё понимание, — женщина забегала глазами по толпе. — Давайте пробовать. Такое волнение… — она почесала подбородок. — Давайте вы!

Женщина смотрела на Сета. Точно на него.

— Сет! — крикнул Пит. — Давай сюда.

Весь народ смотрел на Сета. Подбадривал. Кто-то из охраны подтолкнул. Сет медленно двинулся к ступеням с краю сцены. Поднимаясь, кинул взгляд на Кристину. Та завороженно смотрела, прикрыв ладонью рот. Сет подошёл к столу. Посмотрел со сцены вдаль. Тысячи людей заполнили весь квартал. И все смотрели в одну точку, затаив дыхание. К Сету подошёл Пит, протягивая ручку.

— Давай, — шепнул он. — Случайный человек из толпы, мать твою.

— Меня выбрали, — буркнул Сет и взял ручку.

Подошёл к столу. Здесь лежала целая стопка бумаг. Уотч указывал на одну. Тыкал пальцем в поле для подписи. Сет дрожащей рукой поднёс ручку к листку. Выдохнув, поставил закорючку. В голове мелькнула мысль: «Всё?». Женщина крикнула:

— Приветствую граждан нового независимого государства Элефер!

Толпа взорвалась овациями.

Вся аудитория высыпала в коридор, оставляя Эрика один-на-один с профессором Мейганом.

Профессор у студентов вызывал либо восторг, либо восхищение. Находил подход к каждому. К законченному отморозку, к отличнице из хорошей семьи. К кому угодно. Преподавательский состав ценил профессора Мейгана не меньше. Женщины-учёные умилялись его роскошной седой шевелюре. Мужская часть обожала слушать байки и анекдоты от профессора в курилке. Нередко, в слушатели набивались и студенты. Единственный, кто за всю историю преподавания профессора Мейгана умудрился заиметь проблем по его предмету — это Эрик.

Эрика никто не смел назвать глупым. Когда тот оказывался в настроении — мог легко вступить в дискуссию с любым преподавателем. Но в настроении Эрик оказывался редко. Впрочем, в университете, за последний семестр, его видели раз пять-шесть.

— Эрик, — профессор Мейган подошёл ближе и сел на край соседней парты. — Я не допущу тебя до экзаменов. Ты понимаешь?

— Но почему? — Эрик развёл руками. — Вы допустили этого, Джонса, и его дружка-придурка. Хотите сказать, что они заслуживают свои допуски?

— Тебя они не должны волновать. Тебя должно волновать то, что ты — первый студент, кто не получил у меня допуск. Поверь, бездарей и тупиц эта аудитория повидала достаточно. И тебя назвать тупицей я не могу.

— Тогда в чём проблема? Поставьте допуск и всё.

— Ты не ответил ни на один вопрос.

— Джонс тоже, — взгляд Эрика наполнялся злостью.

— Он шевелил губами и тяжело вздыхал. Это, Эрик, я могу расценить как попытку. Хоть какую-то. Но я не вижу попытки в вялом «Я — пас». Мало того, я бы понял, если бы ты выпендривался. Перед девушками, перед своими приятелями. Переходный возраст затянулся. Ну бывает. Знаем, плавали. Но ты, Эрик, производишь впечатление взрослого человека. Неужели не можешь хоть слово выдавить из себя по теме?

— Да всё просто, — Эрик пожал плечами. — Лучше сразу сказать, что не знаешь, чем мямлить какую-то чушь.

— Нет, — профессор Мейган решительно замотал головой. — Это не тот случай, Эрик. Я не прошу тебя называть даты, фамилии, что-то ещё. Я не прошу тебя дать верный ответ. Я хочу, чтобы ты назвал один тезис. Один любой тезис. Хоть полную чушь. Но самое грустное, что в твоей башке есть хороший ответ.

— Да у меня нет времени готовиться, профессор. Я много работаю.

— Тогда что ты здесь делаешь?

— Да как и большинство, — Эрик ухмыльнулся. — Родители хотят, чтобы у меня диплом был.

— А ты пытаешься прикинуться тупицей, чтобы от тебя отстали?

— Может и так.

— Но у тебя не получается, Эрик. Ты будишь во мне нездоровый азарт вытянуть из тебя хоть что-то. Чем больше ты выпендриваешься, тем больше я завожусь. Сейчас кто-нибудь зайдёт в аудиторию, и я специально громко скажу, что ты меня заводишь.

Эрик рассмеялся. Успокоившись, поднял глаза на профессора Мейгана:

— Давайте так. Вы задаёте мне чёртов вопрос, и, если я несу полную чушь — вы без допуска посылаете меня куда подальше. Я звоню родителям, рассказываю, что их сын — полный придурок, и со спокойной душой иду на смену в бар. Идёт?

— По рукам, — профессор хлопнул в ладоши. — Итак, Эрик, почему люди Периметра решились на восстание? Любой тезис.

— Моча в голову ударила.

— Прекрасно, — профессор улыбнулся. — Но какая именно моча? И в какой момент?

— Жёлтая моча, в момент удара.

— В какую-то конкретную голову?

— Во все сразу.

— Хорошо. Есть предположения о структуре мочи, ударившей в эти головы?

— Чёрт… — Эрик снова рассмеялся. — Вам ведь никогда не надоест?

— У меня, дорогой, времени до десяти вечера.

— Я понял, понял.

Эрик тяжело вздохнул. Недолго смотрел в одну точку, после чего выдал:

— Да я не понимаю феномена вокруг Периметра. Я знаю, что нам не всё рассказывают. Знаю, что многое скрыто. Но если пройтись по фактам… Человек живёт от зарплаты до зарплаты. Маленькая квартира. Из досуга — разливуха. С утра встаёт, чтобы отпахать смену. Приходит домой, накатывает соточку, чтобы забыться, и падает на кровать. А завтра — то же самое. Он не играет никакой роли в судьбе своей страны. В судьбе планеты — тем более. Ему постоянно твердят про какую-то сущность, ради которой они все живут. Но он эту сущность никогда не видел. Да и готов просто так пахать, только чтобы мозги не делали. Путешествовать — не может. Начать своё дело — нереально. Плюс, за каждым шагом следят. Кто-то постоянно смотрит. От них даже в толчке не спрятаться. Картина печальная, не спорю. Но разве это не типичная жизнь простого чувака на планете земля? Да процентов девяносто так живут. Откуда столько сочувствия?

— Ты всё правильно говоришь, Эрик. И я не прошу тебя сочувствовать. Я хочу, чтобы сказал, почему они сорвались.

— Да откуда я знаю… Все срываются, рано или поздно.

— Не все, Эрик. Ты забываешь один очень важный нюанс. Очень важный для истории права. Людей Периметра отличает от нас одна вещь. Назови её, и, возможно, придёшь к самому верному тезису.

— Блин, да я понятия не имею. Наверное, они рождаются с мыслью, что сидят взаперти. Что работа — единственное, зачем существуют. Ну и всё такое. А люди вне Периметра живут так же, но им говорят о правах, о демократии. Типа «Вы — важное звено общества, бла-бла-бла…»

— И-и-и?

— Это большая роскошь, позволить себе быть недовольным настолько, чтобы что-то менять. У людей вне Периметра такой возможности нет. Им некуда выбираться.

— Удачи на экзаменах!

Доктор Таймола ходил вдоль компьютеров по лаборатории. Держал смартфон у уха:

— Ты просто охренеешь! Это прорыв в энергетике! Это новый уровень! — доктору в ответ кидали короткие фразы. — Нет. Я не буду с этим дерьмом возиться. Устроим аукцион. Ты вообще представляешь, за какие бабки это можно продать? Поколений пять могут сразу забыть про работу, — снова ответ. — Да всё нормально будет. Всё давно схвачено. Ладно, завтра поболтаем. Мне валить пора. Чёрт, не могу дождаться завтра… Всё, пока.

Доктор Таймола выключил компьютеры. Нацепил куртку, перекинул сумку через плечо. Направился к выходу. Свет погас.

Лишь уличный фонарь бросает луч на небольшую часть лаборатории. Доктор Таймола застывает на месте. Оглядывается. Медленно шагает к выходу. В дверном проёме что-то мелькает. В темноте что-то движется. Доктор Таймола слышит шаги. Медленно пятится:

— Кто здесь⁈ Это охрана? Знаете, что со светом?

Никто не отвечает. Только шаги приближаются. Тёмные носы ботинок торчат в луче уличного фонаря. Доктора Таймола видит небольшою фигуру. Взрослый мужчина. Невысокий, среднего телосложения. Кажется, с густой щетиной. Лицо толком не разобрать.

— Доктор Таймола, — произносит мужчина. — Я сожалею, но ваш последний проект придётся закрыть.

— Что? Кто вы?

— Это вас не должно касаться. Я всего лишь предупреждаю, что проект нужно закрыть. И как можно скорее.

— Но с какой стати? — доктор развёл руками. — С чего вдруг? Вы из центра «Томкинс»? Как они узнали о проекте?

— Нет, мы не представляем ваших конкурентов. Если кто-то узнает о проекте, кроме нас с вами, то моя операция будет провалена. Проект вы должны закрыть, потому что он включает в себя запрещённый компонент.

— И что с того? Тысячи научных проектов включают в себя разработки, что официально недоступны.

— Не тот случай, доктор Таймола.

— Но это прорыв! — доктор шагнул собеседнику навстречу. — Как вы не понимаете! Это следующий уровень в энергетике!

— Поверьте, последствия использования компонента не стоят такого прорыва.

— Может, вам лучше отправиться в задницу?

Доктор Таймола срывается к столу. Зажимает кнопку на стационарном телефоне:

— Охрана! Тут посторонний!

Доктору никто не отвечает. Он отпускает кнопку и давит снова:

— Охрана!

Тщетно.

— Успокойтесь, — продолжает мужчина. — Вы плохо представляете мои возможности, и возможности моей структуры. Нет смысла отпираться.

— Но я не могу! — доктор Таймола почти всхлипывает. — Я годы потратил на этот проект! Я не могу его закрыть. Я всю жизнь к этому шёл.

— Это ложь, — мужчина мотает головой. — Данный проект вы почти целиком стянули из закрытой части сети. Ваших трудов там, от силы, на неделю. Так что перестаньте изображать невинного учёного, которого пытаются задавить власти. Я могу раскрыть вашу истинную сущность за секунду. Мировое научное сообщество вычеркнет вас из всех списков. Вы никогда больше не сможете работать, доктор Таймола. Стоит ли оно того?

— Это какой-то бред. У меня есть связи в министерстве. Один звонок…

— Даже не пытайтесь. Моя структура работает на людей, что стоят так высоко, как вы и ваши друзья себе представить не можете. Я вижу, вас терзают сомнения. Скажу сразу, что моей структуре доступны любые данные с любого из ваших устройств. Я легко могу узнать, с кем вы говорите по телефону. Могу узнать всё о ваших передвижениях. И мне доступна любая информация о ваших друзьях и близких. Поверьте, доктор Таймола, я легко могу сделать так, что вы никогда больше не выйдите из этой лаборатории. Но даю вам шанс. Даю двенадцать часов, чтобы удалить все материалы по проекту. О последствиях я сказал достаточно.

Мужчина скрывается в темноте. Шаги удаляются к выходу. Доктор Таймола падает на стул. Тяжело вздыхает. Свет в лаборатории включается.

Мужчина среднего роста, с густой щетиной на лице, сел в чёрный седан. Завёл двигатель и положил на пассажирское пистолет. Мужчина закрепил смартфон на приборной панели, нажал «Вызов» и включил громкую связь. Слушая гудки, разблокировал планшетный компьютер и принялся листать разные списки и таблицы.

— Алло? — протянул хрипловатый женский голос.

— Доктор Таймола! Таймола! Чёрт, я себе язык чуть не сломал.

— Хах, не говори. Но вообще, тебе не помешало бы выучить ещё пару языков. Учитывая географию наших клиентов.

— Не говори, — мужчина рассмеялся. — Ну что, каковы твои ставки?

— Не знаю. Я так ни разу не угадала. Но по поводу воровства из даркнета — это ты круто его. Таймола, может, и сомневается в нашем могуществе, но компромат на него есть стопудовый. Вряд ли рискнёт работой.

— Ладно. Двенадцать часов у него есть. Ты пробила, с кем он разговаривал?

— Да. Ты будешь долго ржать.

— Стапнер? Доктор Стапнер⁈

— Прикинь? Они ведь друг друга терпеть не могут. Таймола так хвастался перед человеком, который уже давно через всё это прошёл. Стапнер, наверное, сидел, еле смех сдерживал.

— Мрак… — мужчина помотал головой.

Он сделал несколько правок в таблицах. Мужчина заблокировал планшет и посмотрел на дисплей смартфона:

— Слушай, Скарлетт! Объясни, пожалуйста, почему во время операции на меня начал орать Курт Кобейн? Прямо в ухо.

— Оу, Пит, это тебе к специалисту надо.

— Да ладно⁈ И ты тут типа не при делах?

— Ладно-ладно, был косяк. Перепутала каналы случайно. Мне нужен отпуск. И тебе тоже, Пит. Нам бы ещё людей набрать. Лишний сотрудник не помешает.

— Да-да… — Пит посмотрел на улицу перед собой. — Знаю я, какой сотрудник тебе нужен. И он бы нам сильно помог.

— Пит, ты же знаешь, мы можем найти его в любой момент.

— Можем. Но не станем. Пока он сам не захочет выйти на связь.

Скарлетт тяжело вздохнула.

Сет распахнул глаза. Сквозь полумрак комнаты, увидел на часах «2:15». Кристина спала рядом. Сет протёр лицо. Схватил с тумбочки смартфон и открыл последние новости.

«Правозащитникам из команды Ластейна удалось взыскать с руководства текстильного завода все задолженности по зарплатам, а также компенсации сотрудникам, что были незаконно сокращены в прошлом месяце»

Комментарии:

«Пока Ластейн в деле — можно вообще не париться»

«Ну молодцы, что сказать. Ждём решения вопроса по авиации. Так до сих пор ничего не выплатили»

«Задолбали вы со своей авиацией. Думаете, это так легко? Пойдите, да сами сделайте»

«Ластейна в президенты!»

«А по авиации вопрос когда закроют? Спойлер: никогда»

«У меня друг на том заводе работал. Сократили. Ждёт компенсацию. Говорят, части реально уже выплатили. Посмотрим»

«Как-то подозрительно. Вопрос по авиации полгода висит, а резонансный с текстилем решился меньше, чем за месяц. Похоже на пиар-ход больше»

— Сет⁈ — Кристина резко поднялась. — Ты чего не спишь? Опять юристы?

— Нет, — Сет заблокировал смартфон. — Там всё в порядке. Просто не спится.

— Уже третью ночь так. Ты уверен, что всё в порядке? Может, к врачу сходить?

— Мне что, семьдесят? Пройдёт.

— Нет, Сет, это ненормально. Ты в холодном поту весь. Тебе что-то приснилось?

Сет выдохнул, почёсывая голову.

— Да, приснилось, — выдал он. — Уже третью ночь один и тот же сон.

— Это про пожар в цехах? Зрелище то ещё.

— Нет, Кристина. Мне снится день, когда мы подписывали соглашение. Как поднимаемся с парнями в тот корпус. И Шейн стоит с детонатором. Я знал, что он не должен кнопку нажать. Только дёрнется — и стреляю. Ник что-то говорил. Я ни черта не слышал тогда. Только на детонатор смотрел. Что-то произошло, там, в наушнике. Детонатор Шейна оказался на полу. Мне показалось, что он выронил эту штуку. От испуга, или от того, что Ник сказал. Но чем больше проходит времени, тем лучше рисуется картина. И знаешь, Кристина, мне всё больше кажется, что Шейн не выронил детонатор. Чёрт знает. Шейн будто выкинул устройство. Швырнул на пол.

— Но всё позади, Сет, — Кристина смотрела прямо в глаза. — Ты сделал то, что должен был. Хватит копаться в этом. Ты защищал сотни тысяч людей. И ты спас их. Ты боролся за свободу. Как ты вообще можешь сомневаться, Сет?

— Дело не в этом, — Сет замотал головой. — Шейн, возможно, хотел сдаться. Потому и выкинул детонатор. Принял свободу Периметра. Встал на нашу сторону. И уже несколько ночей подряд, я просыпаюсь с одной мыслью. Как жестоки мы можем быть, находясь в шаге от цели. Мы не обращались к принципам, к законам. Просто лишили Шейна выбора. Конечно, он мог всё испортить. Не в тот день, но позже. И конечно, нельзя было рисковать свободой Периметра. Но получается, что общество Элефера мало чем отличается от тех, кто хотел отдать страну обратно в рабство. Мы прошли большой путь, закрыли много пробелов. Но будто вернулись туда же. К методам и принципам общества, с которым боролись.

— Сет, я понимаю тебя. Всё получилось не так, как было задумано. Элефер — не то, о чём мечтал Тодд. Возможно, не то, каким люди видели свободный Периметр. Но ты честно прошёл этот путь. Таким способом, каким возможно. Единственным, каким мог. Сет, ты должен думать только об одном. Каждый человек в Элефере, просыпаясь по утрам, чувствует себя частью большого мира. И только он решает, какой будет его жизнь.

— Да-да…

Майк остановился у входной двери частного дома. В очередной раз, взглянул на старый кассетный плеер в руках. Это точно тот дом? Точно та улица? Майк никогда раньше не ходил по премиум-районам. Тихо, спокойно. Чистые лужайки. Люди улыбаются на каждом шагу. Что-то с этими улицами не так.

Майк надавил на звонок. Слышал, как пара босых ног шлёпают по плитке. Дверь распахнулась. На пороге стояла девушка. Лет двадцать — двадцать пять. Длинные рыжие волосы. Короткий халат. Фигура, лицо… Точно модель. Девушка моргала заспанными глазами:

— Привет. Ты принёс пиццу?

— Нет, — Майк показал кассетник. — Я принёс плеер.

— Да? — девушка почесала затылок. — Но я не заказывала плеер.

— Вообще, я пришёл к мистеру Коэну. Это же его дом?

— Мистер Коэн? — она улыбнулась. — Как непривычно… Он, кажется, на заднем дворе. Ковыряется в тачке.

— Спасибо, — Майк направился туда.

— У тебя точно нет пиццы? — крикнула вслед девушка.

— Прости, — Майк развёл руками.

Он обошёл дом. На зелёной лужайке стоял коричневый масл-кар. Кто-то ковырялся под капотом. Майк подошёл ближе. У багажника блестела надпись: «Брукс Бёрнер».

— Вот чёрт! — воскликнул Майк. — Быть не может. Не думал, что увижу когда-нибудь такую тачку. Это же подделка, да? Эти машины давно запретили. Серьёзно портят экологию.

Из-под капота донеслось:

— Я сейчас тебе на голову экологию испорчу, подделка человека!

К Майку шёл мужчина под сорок. Худой, невысокий. Из-под чёрной шапки торчала светлая прядь. Мужчина швырнул на багажник смятую тряпку:

— Тачка может и запрещена, но разрешение на ружьё у меня есть.

— А ружьё есть?

— Можешь дальше выносить мне мозг, и проверить это лично.

— Простите, не хотел вас бесить, — Майк смотрел на мужчину с надеждой. — Вы ведь мистер Коэн?

— Типа того.

— Мне нужна помощь, — Майк показал кассетник. — Нужно починить эту штуку. Я облазил все мастерские в городе. Никто даже браться не стал. Говорили, что такой раритет не обслуживают. А в нескольких сказали искать мистера Коэна. И вот я здесь.

— Ты где это взял? — мистер Коэн выхватил кассетник. — Ограбил старушку? Я тебя в полицию сдам.

— Нет, — Майк мотнул головой. — Всё не так просто.

— Рассказывай. У меня есть тревожная кнопка. Щёлкну — и уедешь лет на тридцать за ограбление.

— Короче, есть одна девушка…

— Как минимум.

— Она особенная. Понимаете? К ней так просто не подойдёшь. Но мне повезло. Мы столкнулись в библиотеке колледжа. Заговорили. Короче, этот кассетник — её дедушки. Тот помешан на всякой такой технике. Этот плеер — его любимый. И он сломался. Девушка сказала, что у неё нет времени на свидания, пока она не починит эту штуку. Я взялся помочь. Оказалось, это не так просто.

— Да, чел… Тебя развели, по ходу.

— Нет, она не такая!

— Ну разумеется, — мистер Коэн коварно улыбнулся. — Поэтому всучила тебе этот кассетник, который не сможет починить ни одна мастерская. Никакого развода.

— Это шанс проявить себя.

— Мой тебе совет, друг. В следующий раз говори: «Сначала свидание, потом — кассетник». Вот и проверишь, как дедуля ей дорог.

— Я не прошу совета, — Майк стиснул зубы. — Я прошу починить эту штуку.

— Мда… — мистер Коэн закивал. — Тебе разобьют сердце, чувак. И я стану сообщником.

— Мистер Коэн, буду честен. Я не хотел сюда приходить. Про вас ходят такие слухи…

— Ну-ка просвети!

— Вы не захотите это слышать.

— Давай говори, что там за слухи. Или я иду за ружьём.

— Да много всего. Говорят, что вы — бывший бандит. Работали шестёркой на наркобарона, потом сдали всю мафию, стащили себе нехилую долю и теперь скрываетесь. Кто-то говорил, что вы — гениальный программист. Придумали смартфон, и теперь все компании отстёгивают вам за использование технологии. Ещё слышал, что вы типа из какого-то тайного ордена. Вроде всей планетой управляет какая-то секта сатанистов, и вы — один из них.

— Вот чёрт… — мистер Коэн замотал головой.

— Я же говорил, что вам не понравится, — Майк ухмыльнулся.

— Да нет. Почти всё — правда.

— Так вы возьмётесь за эту штуку?

— Возьмусь, хрен с тобой, — мистер Коэн кинул кассетник в салон машины. — Зайди через пару дней.

— И сколько это будет стоить?

— Да ладно⁈ — мистер Коэн рассмеялся. — У тебя ж ни черта нет. Оставь себе свои гроши. Сольёшь на виски, когда эта крошка тебе сердце разобьёт.

— Спасибо большое! Через пару дней, да? Я зайду. Спасибо!

Майк развернулся и зашагал в сторону улицы. На углу дома, резко развернулся:

— Мистер Коэн! У меня ещё вопрос. Последний.

— Да что тебе? — мистер Коэн развёл руками.

— Эта девушка, у вас дома… Это ваша дочь?

— Оу, — мистер Коэн ухмыльнулся. — Думаю, тебе станет легче, если мы будем считать, что она — моя дочь. Да, давай оставим всё так.

Он вернулся к капоту. Майк ушёл.

Лейла шла в группе из десяти парней и девушек. Сталкер Баттерс вёл их по холодным заброшенным тоннелям. Ветер постоянно завывал. Группа слышала шорохи. Голос Баттерса отражался эхом:

— Будьте осторожнее. Одна группа сталкеров погибла здесь. Говорят, наткнулись на мутантов. Не отставайте. Если потеряетесь — я не смогу вас спасти. Как только пройдём эту часть тоннелей — окажемся на закрытой территории. Власти Элефера до сих пор скрывают это место. Хотя токсин давно рассеялся. Они явно хотят что-то скрыть. Нечто, которого вы никогда не встретите за границами Элефера. Сегодня, я покажу вам это.

Лейла достала из кармана рекордер. Запись велась. Памяти ещё достаточно. Лейла посмотрела на экран своего смартфона. Скрытая камера на куртке тоже писала. Лейла оглянулась. Вроде, никто не засёк её устройств.

Вскоре, Баттерс подвёл группу к лестнице наверх. По очереди, все вылезли из люка в руины большого здания. Огромный зал с кучей поваленных колонн. Часть стен валялись расколотыми бетонными блоками. Баттерс собрал всех в круг. Выдал каждому по белой капсуле. Лейла взяла с опаской.

— Итак, — Баттерс сел на пол. — Давайте все вниз.

Вся группа осторожно опустилась. Лейла присела на основание колонны. Рядом приземлилась ещё одна девушка. Баттерс продолжал:

— Ваше равновесие может сильно сбиться. Хотелось бы избежать травм.

Лейла видела, как по полу ползёт белый дым. Пару клубов проносилось мимо группы ещё в тоннелях. Но сейчас, белого дыма становилось всё больше.

— В этих местах, — Баттерс перешёл почти не шёпот. — Проводились испытания, связанные с человеческим сознанием. Это место пропитано мистической аурой. Здесь открываются врата в потусторонний мир.

Кто-то из группы сдавленно усмехнулся.

— Понимаю, — Баттерс кивнул. — Я тоже не верил. Смеялся. Шутил над придурками, которые верят во всякую чушь. Но всё поменялось в один миг. После этой капсулы, ваше сознание освободится. Мы все станем одним единым потоком. Положите капсулу в рот, и дождитесь, пока та растворится.

По очереди, парни и девушки осторожно клали капсулы в рот. Лейла последовала их примеру. Хоть и чувствовала, что пожалеет. Капсула медленно растворялась во рту, слегка обжигая язык и горло. Нос щекотал холодок. Вскоре, холод растёкся по всему телу.

— Чёрт… — протянул один парень. — Я слышу музыку. Такую протяжную. Гитара играет.

— Я тоже, — закивала девушка.

Лейла смотрела на них с недоумением. Вскоре, сама услышала гитару. Та приближалась, растекаясь по всему залу.

— Единение сознания, — Баттерс прикрыл глаза. — Это лишь малая часть того, на что способен наш мозг.

— Я вижу его… — девушка из группы смотрела в темноту. — Человек в капюшоне. Он выдыхает белый дым.

— Где⁈ — Баттерс вскочил.

Лейла присмотрелась.

Из темноты медленно выходит человек. Чёрная куртка распахнута. Белый дым выползает из-под капюшона. Зал сотрясает громкий рык. Будто огромная собака готовится напасть.

— Бежим! — кричит Баттерс.

Вся группа кидается в разные стороны. Лейла бежит к выходу из зала. Видит бетонную плиту, поваленную не ребро. Лейла прячется за ней. Осторожно выглядывает.

Всей группе удаётся скрыться. Кроме Баттерса. Тот ползает на четвереньках в центре зала. Человек в капюшоне ходит вокруг Баттерса. Отвешивает с ноги под зад:

— Я предупреждал тебя⁈

— Простите, я…

— Я ведь предупреждал, Баттерс! Тебе нельзя здесь быть. Никому нельзя.

— Это был последний раз, клянусь! Эта группа давно заплатила. Я не собирался вести их дальше к центру. Правда.

— Не гони мне, придурок! — человек наклонился. — Ты надеялся, что я — сдох. Поэтому и пришёл.

— Вы не правы.

Лейла берёт человека в капюшоне крупным планом. Лишний раз проверяет, записывает ли рекордер.

— Послушай, Баттерс, — продолжает человек. — Я могу убить тебя прямо сейчас. Никто не станет тебя искать. Ты зашёл на запретную территорию, за что и поплатился. Да, именно так они будут говорить. Но твоя гибель приведёт сюда ещё больше людей. И скажи, что мне с тобой делать?

Он складывает руки на груди и пятится. Баттерс медленно садится на пол:

— Я прошу простить меня. Дайте ещё шанс. Отпустите, умоляю! Я больше никогда и близко не подойду к этим местам.

— Ты это уже говорил.

— Я больше не набираю группы. Можете проверить. Эта экскурсия была последней. Если бы мы не пришли, меня бы посчитали мошенником.

— Ты и есть мошенник.

— Да, я понимаю. Я не прав. Но ведь я — не единственный сталкер. Мы ничего не ломаем, не портим. Ведём себя тихо.

— Ты же знаешь истории про сталкеров, которые не вернулись? Они хотели убить меня. Рассказать, чем это закончилось?

— Не надо. Я всё знаю. Мы безоружны.

— Ты жив только потому, что пытался со мной договориться. И я дал тебе шанс. И как ты к нему отнёсся?

— Клянусь, последняя! Я больше никогда не окажусь здесь. Чем я могу поклясться? Только назовите.

— Баттерс… — человек разводит руками. — Хоть одна нога ступит на эту землю, и я тут же сложу трупы всей группы прямо в этом зале. Ты понял меня?

— Да, — нервно кивает Баттерс.

— Убежал отсюда!

Баттерс бежит в сторону выхода. Человек в капюшоне догоняет его и снова отвешивает ногой по заднице.

Лейла облегчённо выдохнула. Кажется, человек в капюшоне покинул зал. Она осторожно прошла вдоль стены. Темнота разделяла зал и проход в тоннели. Лейла резко выдохнула и шагнула вперёд. Фигура человека в капюшоне выросла будто из ниоткуда. Белый дым окутывал голову.

— Вы всё записали? — человек шагнул Лейле навстречу.

— Я… Я ничего толком не сняла. Только как идём по тоннелю и сидим в кругу. Я могу всё стереть. Прямо при вас могу.

— В этом нет смысла, — человек махнул рукой.

Он медленно обходил Лейлу. Та замерла на месте. Боялась пошевелиться. Человек продолжал:

— Все ваши материалы останутся где-то на облаке. И точно попадут в массы.

— Что мне сделать, чтобы вы отпустили меня?

— Я вас и не держу. Вы сами застыли на месте. Разве нет? Вы не похожи на тех, что обычно суются сюда с Баттерсом и другими сталкерами. Что вы здесь делаете?

— Я… — Лейла развернулась и увидела, что человек стоит метрах в десяти. — Я хочу рассказать людям о том, что здесь происходило. Как на самом деле возник Элефер. Знаете, в Терастопии об этом не принято говорить. Часть фактов решили скрыть. Я общалась с людьми из Элефера. Они рассказали много историй, но те не вяжутся с повесткой Терастопии. Я решила, что, возможно, смогу найти ответы там, куда не пускают власти двух государств. Сталкеры — единственный способ сюда попасть.

— Понял.

Человек поднёс к лицу какое-то устройство и будто втянул в себя мутную жидкость. Белый дым хлынул из-под капюшона, растворяясь в метре от Лейлы. Человек замотал головой:

— Зачем вам это?

— Хочу показать, что власти решили скрыть. В отношениях Элефера и Терастопии много лжи, я уверена. И эта ложь скрывает страдания простых людей. Так быть не должно. Народ должен знать.

— У вас ничего не выйдет, — человек присел на основание колонны. — Не тратьте время зря.

— Вы так уверены? Вы что-то знаете?

— Да, знаю. Проблема в том, что люди, жившие в Периметре, были охвачены эмоциями. Жили в страхе. Здесь стоял гигантский котёл с кипящим супом из человечины. И кто бы из людей понимал, в чём вообще участвует. Сложно трезво оценивать ситуацию, когда тебе вот-вот отгрызут лицо гопники под стимуляторами. Жаль вас расстраивать, но люди, что находились здесь, понятия не имеют, что с ними происходило. Есть и другая точка зрения. Люди Терастопии. Аналитики, политологи, историки. У них на руках есть куча документов, записей, отчётов. Людям Терастопии легко взглянуть на Периметр со стороны, и оценить всё трезво. Но они никогда не узнают, что творилось там, куда камеры не были направлены. Понимать, как работает механизм — это лишь полдела. Нужно понимать, как работает механизм сломанный. Продолжает качать, производить, обрабатывать. Вроде где-то масло протекло, а машина плавит часть себя, чтобы продолжать жить. Чтобы ей позволили жить дальше. Люди Терастопии никогда этого не поймут. Только не вините себя в этом. У каждого своя природа.

— И что мне, по-вашему, делать? Просто забыть?

— В вашем случае — да. Другого варианта не вижу. У вас нет направления. Нет цели. Поиск правды — это не цель. Лишь красивые слова.

— Я хочу разобраться в механизме. Написать инструкцию к Периметру, если так можно сказать. Чтобы в следующий раз, случись подобное, люди не бегали сломя голову. Знали, как действовать.

— Но для кого ваша инструкция? У всего есть заказчик. И только он определяет результат. Кто заказчик правды, которую вы ищете?

— Нет никакого заказчика, — Лейла развела руками.

— Значит, вы просто сотрясаете воздух. Перестаньте ковыряться в костях Периметра. Кому-то от этого до сих пор больно.

Человек выпустил ещё немного дыма. Соскочил с колонны и пересёк зал. Лейла ещё долго не могла пошевелиться. Смотрела, как фигура в капюшоне скрывается во тьме.

Лейла прошла с километр по заброшенным тоннелям. Ноги с трудом держали. Тело тащилось мешком. Голова гудела. Лейла остановилась и облокотилась на стену. Достала все устройства и стёрла материалы. Лейла глубоко вдохнула. Она давно не ощущала такой лёгкости.