Смесь

9

Моран вёл «сорок четвёртый» на поля.

Сет чувствовал себя намного лучше, и его выписали из больничного крыла. Лицо всё ещё оставалось припухшим. Боли в спине и головокружение иногда возвращались. Но терпимо.

«Сорок четвёртый» проходил мимо одного из ангаров. Моран остановил корпус.

У ангара стояли несколько надзирателей. Пять-шесть. Возмущённо спорили с одним из директоров, приехавшего с проверкой. Сет протиснулся сквозь толпу вперёд.

— Это окончательный ответ! — утверждал директор. — Теперь — расходимся.

— Да какого чёрта? — возмущался надзиратель. — С чего вдруг вы отменяете эти решения?

— Поднятие категорий — и так сложный процесс. В таком количестве, и в нынешней ситуации для Периметра, эти сертификаты вносят слишком много сложностей в отношения с Заказчиком.

— Да это чушь какая-то, — надзиратель махнул рукой. — Заказчик сам устанавливал этот Кодекс. Значит, никаких проблем быть не должно. Всё автоматизировано. Вы нас за полных кретинов держите. Вы просто не хотите свой кусок бюджета отдавать. Всегда так делаете. Это же ваша кормушка, мать её. А нам семьи кормить нечем!

— Так не заводили бы! — директор двинулся в сторону джипа. — А умнику, который эти схемы вам подкинул, можете сказать: «Спасибо». Теперь категории не поднимут ещё долго.

Сет шагнул вперёд:

— Дайте-ка пройти.

— Стой, — Моран схватил его за руку. — Ты с ума сошёл, Сет? Тебя сейчас прямо здесь закончат. До больничного крыла уже не доберёшься.

— А что они мне сделают? — Сет развёл руками. — Сам посуди. Надзиратели на нашей стороне. Поддержим их — станем одной командой. Хрен нам кто-что сделает. И даже если они решат меня остановить, их тут явно меньше, чем «сорок четвёртого».

— Ладно, ты прав, — Моран кивнул. — Только давай осторожнее. Я пока народ подготовлю. Мало ли что.

— Спасибо.

Сет уверенно встал рядом с надзирателями:

— Господин директор, у меня тоже вопрос есть. Если ваш лагерь существует для того, чтобы исполнять Кодекс, то как можно одновременно от него уходить? По-моему, это верх лицемерия.

— Ты ещё кто? — директор смотрел на него с презрением. — А-а, Ластейн! Борец за правду. По стопам брата пошёл? Его судьбу ищешь? Так мы тебе устроим, не сомневайся.

— Дело не в кормушке, — Сет будто ничего не слышал. — Администрации нужна толпа в форме, чтобы махать дубинками. Вы боитесь, что надзиратели станут задавать слишком много вопросов. Боитесь ответа. Потому что вся ваша работа — это ложь. Каждая категория надзирателя приближает его к тем позициям, с которыми вам придётся считаться. Вы не бюджет потерять боитесь. Вы боитесь правды.

— Парни, — директор повернулся к надзирателям. — Хотите снять стресс? Начинайте. Нарушитель — перед вами.

— Всем оставаться на местах! — к ним приближался Кейв. — Нарушения не было, а значит, трогать заключённого — это против Кодекса. Надеюсь, господин директор, вы это понимаете. И я, в своём новом звании, являюсь непосредственным начальником надзирателей. Я не собираюсь отвечать перед Заказчиком за преступления своего начальства. И не позволю нарушать Кодекс своим подчинённым. Подумайте об этом, господин директор, прежде чем принимать свои следующие решения.

— Переживаете за Кодекс? — директор ухмыльнулся. — Тогда в ваших интересах сейчас пойти работать!

Он прошёл мимо надзирателей и сел в служебный джип. Машина скрылась за одним из ангаров.

— Классно ты его, — Сет повернулся к Кейву.

— Да ты спятил, Сет! Не высовывайся так. Не все надзиратели по одну сторону. Взбесишь администрацию — тебя закопают на этих же полях.

— Пообещай, Кейв, — Сет широко улыбнулся. — Что меня закопают не напрасно.

Кейв лишь помотал головой и удалился.

Рэйчел проснулась. В этой обшарпанной маленькой пристройке она впервые. Не помнила этих стен, этой мебели. Как Рэйчел здесь оказалась?

В голове зазвучал голос доктора Берта. Террористы похитили Рэйчел, чтобы манипулировать Беном. Его убили. Или нет? Что, если это — лишь дурной сон? Рэйчел чувствовала жуткую слабость. Голова весила тонну.

Доктор Берт говорил, что всё позади. Может, Рэйчел спит сейчас? Ещё немного, и она проснётся на кушетке в больнице. За дверью слышались голоса. Стоит ли Рэйчел подавать признаки жизни? Похитители раскроют, что она в сознании, и тогда шансов спастись не останется.

На двери, кажется, не висело никаких считывателей или замков. Вскоре, голоса стихли. Рэйчел не понимала, как её могли держать здесь насильно, без замков и присмотра. Может, это вовсе не убежище террористов?

Рэйчел аккуратно приоткрыла дверь комнаты. Длинный коридор. Рэйчел шагнула вперёд. Пол негромко скрипел. Где-то в конце коридора зашумела вода. Рэйчел шла к большой железной двери. Ноги гудели, голова немного побаливала. До двери оставалось метров пять. Осторожный шаг. Ещё один. Там, за дверью, Рэйчел ждала свобода.

— Эй! — слева раздался хрипловатый женский голос. — Ты далеко, подруга?

— Я? — Рэйчел замерла.

К ней шла девушка. Слегка в теле, с тёмными волосами, в чёрной футболке и джинсах. Вытирала руки полотенцем.

— Да, ты, — девушка усмехнулась. — Как себя чувствуешь, Рэйчел?

— Кто ты? Ты — одна из них?

— Из кого? — улыбка медленно стиралась с лица девушки.

— Зачем меня держат здесь?

— Тебя никто не держит, Рэйчел, — девушка нахмурилась. — Тебя похитили и держали в больнице. Ник тебя спас. Помнишь Ника? На тебе его футболка.

Рэйчел опустила взгляд. Она стояла в белой футболке с чёрным черепом. Девушка продолжала:

— Я — Скарлетт, друг Ника. Если бы мы тебя держали насильно, то хотя бы заперли.

Рэйчел помнила имя «Ник». Доктор Берт говорил, что это кто-то из террористов. Или доктор Берт врал?

— Мы хотим помочь тебе, — Скарлетт подходила ближе. — Там, за этой дверью, тебя не ждёт ничего хорошего. Эта квартира — единственное место, где мы можем чувствовать себя в безопасности.

Рэйчел окончательно запуталась. Голова начала раскалываться. Веки закрывались. Рэйчел упала на одно колено. Скарлетт подскочила через миг. Подняла Рэйчел, провела её на кухню и посадила за стол.

— Дыши глубоко, — говорила Скарлетт. — Сейчас я тебе кое-что дам.

Она пустила в стакан несколько капель из чёрного пузырька. Разбавив водой, тщательно размешала. Скарлетт поставила стакан у Рэйчел:

— Выпей. Залпом только. На вкус — дерьмо редкое. Но успокаивает.

— Я…

Рэйчел сильно сомневалась, стоит ли пить что-то, что ей дадут на этой квартире. В этом стакане могла оказаться отрава, что-то психотропное, или сильное снотворное. Может, сейчас самый удачный момент, чтобы сбежать? Но Рэйчел не прошла бы до двери. Точно бы свалились посреди квартиры.

— Чёрт, — Рэйчел потирала виски, поднимая глаза на Скарлетт. — Я до смерти боюсь, что выпью это, отключусь, и проснусь в очередной палате, или в каком-нибудь гараже. Каждый раз, когда я закрываю глаза, то не знаю, где окажусь. Я не помню, кто я. Кто — друг, а кто — враг. Но самое страшное — это то, что я хочу умереть. Я никогда не знала, каково это, пытаться убить себя. Но сейчас понимаю. Я не хочу больше просыпаться. Хочу, чтобы меня оставили в покое.

По щекам Рэйчел побежали слёзы. Скарлетт подошла и крепло обняла её:

— Тише, тише. Всё самое страшное позади. Больше никто не будет тебя обманывать. Скоро вернётся Ник и остальные ребята. Они не дадут тебя в обиду. Просто выпей это, и я обещаю, что ты проснёшься в безопасности, среди друзей.

Рэйчел решительно схватила стакан и закинула жидкость в себя. Скарлетт помогла добраться до комнаты. Глаза закрывались. Что ждёт Рэйчел на той стороне?

Ник, Кобб и Шейн вошли в квартиру. Скарлетт стояла в прихожей, протирая глаза:

— Ну что?

— Всё нормально, — ответил Кобб. — А у тебя что?

— Какая-то жесть, — Скарлетт кинул взгляд на их с Рэйчел комнату. — Рэйчел совсем плохо. У неё крыша едет. Пыталась сбежать. Говорила, что мы похитили её.

Ник на секунду заглянул в их комнату. Рэйчел спала. Казалось, она сильно похудела. Скарлетт продолжала:

— Я ей Флемтол дала выпить, пускай спит. Но так продолжаться не может. Сейчас она решила сбежать, а завтра вены вскроет?

— Черт… — Ник тяжело вздохнул.

— Не выпускайте её оттуда, — строго произнес Шейн. — И все острые предметы уберите. Как бы она вам вены не вскрыла.

— Пойдёмте на кухню, — Кобб махнул рукой, призывая идти за ним.

Они вошли в просторную кухню. Снейк стоял у большого окна, жмурясь от солнца. Он резко развернулся к остальным:

— Ну что там? Что они сказали?

— Расслабься, — Кобб плюхнулся за деревянный стол.

— Рано расслабляться, — возразил Шейн. — Напрягись обратно.

Усмехнувшись, вся компания разбрелась по углам кухни.

— Расклад следующий, — Кобб постукивал пальцами по столу. — Скорее всего, нам понадобится вся квартира, Снейк. Команда набирается крупная.

— А у меня выбор есть? — Снейк развел руками. — Все равно мне больше некому сдавать. Если, конечно, Томми всё одобрил. Он же одобрил?

Ник, Кобб и Шейн переглянулись. Взгляд Снейка нервно бегал между тремя парнями:

— В чём дело⁈ На чём вы сошлись?

— Итак, — продолжал Кобб. — Мы должны будем вытащить нескольких людей Томми. Если получится — останемся полным составом. Нет — кому-то придется уйти. Может, всем. Даже Скарлетт.

— Класс, — Снейк закивал. — Просто супер, друзья! И каков шанс, что у вас не получится?

Кобб, почесав плечо, ответил:

— Ну, либо да, либо — нет. Получается, пятьдесят на пятьдесят.

— Чёрт! — возопил Снейк. — Вот дерьмо! Ладно — я, помогал вам. Я знал, на что шёл. Но Скарлетт…

— Забей болт, — Скарлетт ухмыльнулась. — Такой расклад — не шибко хуже, чем раньше.

Снейк ходил кругами, ругаясь себе под нос. Ник тонул в мыслях. Рэйчел требовалась помощь, притом серьёзная. Неужели её ждёт то же, что и пациентов крыла Берта? Ник отказывался в это верить. Получить ответы и дополнительную поддержку он мог только в одном месте.

— Мне нужно на северо-восток, — выдал Ник. — Как вернусь — начнём продумывать план освобождения пленников.

— Что ты там забыл? — Шейн нахмурился.

— Там живёт Гленн, — объяснял Ник. — Он уже давно исследует криплов, и должен знать, что происходит с Рэйчел и другими пациентами. У Гленна должно быть лекарство.

— Он разве не сдох? — фыркнул Кобб.

— Нет, — отрезал Ник. — За день до того, как мы с тобой ездили в лес, несколько парней из «Сёрч» отхватили от него на северо-востоке. Вообще, нам запрещали туда соваться, но хватало придурков, что решались попытать удачу.

— Ты сильно рискуешь, Стоук, — Шейн говорил спокойно, почти без интереса. — Тебя накроют, и вдвоём с Коббом мы уже никого не вытащим. Но самое печальное будет тогда, когда мы узнаем, что у Рэйчел не было шансов.

— Может и так, — Ник кивнул. — Но тогда и мне нет смысла участвовать в ваших планах.

— Да? — Шейн ухмыльнулся. — Смело.

— Иди в жопу, Шейн, — Ник улыбнулся. — Мы все друг друга стоим. К тому же, нельзя исключать вариант убежища на северо-востоке. Нам явно нужно запасное.

Ник прихватил с собой магазин патронов и топор. Ещё раз взглянул на спящую Рэйчел и вышел из квартиры.

Кобб сидел в салоне «брукса», штудировал технические порталы. Надежда оживить машину давно ушла. Кобб не знал, зачем сидел на этих порталах. Может, ожидал увидеть в статьях какое-нибудь заклинание.

Мимо «брукса» спокойно шагал Шейн. Заглянув под открытый капот, повернулся к Коббу:

— Как успехи?

— Дерьмово, — Кобб откинул планшет в сторону. — Забей. Не хочу думать об этом.

— Всё равно троит? — Шейн поставил руки на пояс, продолжая осматривать «брукс».

— Да. Да забей, Шейн. Ничто не вечно.

— Ты шутишь? — Шейн улыбнулся. — Ничто не вечно, кроме этих машин. Сколько ему?

— К сорока пяти уже. Я потому особо и не парюсь.

— Ну и дурачок, — Шейн склонился над двигателем. — Компрессию смотрел?

— Смотрел, — Кобб прищурился. — В первом цилиндре — нет. Герметичность клапанов, все дела… Без подъёмника, без эстакады ничего не сделать. Там движок надо вытаскивать. А он тут нормально весит. Даже вдвоём не вывезем.

— Ну давай вытащим, — Шейн указал на двигатель рукой. — Прочистим, всё притрём.

— Ты серьёзно, Шейн? — Кобб выскочил из машины. — Почему ты так уверен, что получится?

— У меня был «брукс». Первая машина. Правда, помоложе этого. Но вариантов других не было, и приходилось оживлять.

— Блин, — Кобб почесал затылок. — Я даже не знаю…

— Оттого, что ты на него смотришь, ничего не изменится. Лучше убить сейчас, чем он загнётся во время погони с Эс-конвой. Тащи таз с водой, масла-смазки, какие есть, инструменты, и, на всякий, сварочный аппарат.

— Есть маленький, непрофессиональный.

— Ну у нас выбора особо нет, — Шейн ухмыльнулся.

Кобб притащил всё, что мог. Они с Шейном вытащили двигатель и начали прочищать. Кобб нерешительно произнёс:

— Не думал, что люди вроде тебя знают о существовании таких машин.

— С чего вдруг?

— Ну ты ездишь то на «бьянки», то на «хартмане», живёшь в Империале. Точнее, жил. Ты же сын мистера Уильямса, а он был почти первым после Модератора в одном из самых крупных юнионов. Многие скажут, что был даже важнее Модератора.

— Так не всегда было. У меня мать болела. Серьёзно болела. Всё время, что я её помню. И чтобы держать её на медикаментах, на постоянных процедурах, отцу пришлось много работать. Помню, он одновременно работал в четырёх местах. Вообще, за время, что ухаживал за матерью, отец успел поработать во всех конторах Второго. И получить пятую категорию инженера. Я сильно удивился тогда. Школу он закончил так себе. Никогда не отличался особым умом. Вообще, многие называли его раздолбаем. Считали, что ничего путного не выйдет. А когда мать слегла — сильно удивил народ. Глядя на него, я всё больше убеждался, что у людей нет ощутимого предела возможностей.

Шейн улыбнулся. Кобб не ожидал, что сможет увидеть подобное. Шейн не ухмылялся, не язвил. Просто улыбался.

— Твою маму вылечили? — спросил Кобб.

— Конечно, нет. Человека нельзя вылечить после стольких лет на лекарствах и всяких аппаратах. Мне четырнадцать было, когда она умерла. Следующие несколько лет помню плохо. Может, из-за её смерти, а может из-за того, что мы с отцом постоянно перебегали с места на место. Жить во Втором он не видел смысла. С опытом, который накопил, с категорией и всем прочим. Плюс, отец хотел, чтобы я закончил нормальную школу. В юнионе покрупнее, знаешь. И мы пробовали осесть в Четвёртом, в Шестом, в Седьмом. И только в Девятом отцу всё нравилось. «ЦесКорп», ритм жизни, технологии. Пока я школу заканчивал, он придумал, как освоить подземные системы, которые ещё до Периметра построили. Так родился «Андерком», а отец получил место в Юниборде. И только тогда появились дорогие машины и большие дома. Правда, я этого долго не видел. Уехал в Десятку, учиться в академии Эс-конвой.

— Мда, — протянул Кобб. — Мне всегда казалось, что в некоторых положениях люди рождаются. Ну, знаешь, когда ты только появился на свет, и твоя судьба уже лучше, чем у большинства людей. Ненависть к таким сделала меня тем, кем я стал.

— Не знаю, что на это ответить. У меня никогда не было времени думать о том, кто и каким образом добился положения. Меня всегда заботило только моё.

— Наверное, так даже правильнее. А почему в Девятый вернулся?

— Я в академии право изучал. Кодекс, «Вердикт», продикты и всё такое. А в Девятом перспектив в этом плане больше было. Больше мест свободных.

— И сколько у тебя сертификатов после академии?

— Хм, — Шейн задумался. — Я не считал. Седьмая категория мастера единоборств, восьмая по владению огнестрельным оружием. Водитель седьмой категории. Четвёртая специалиста по связи. Но это так, для общего развития. Многим спецпродам советуют её получить. И как спецпрод — шестая.

— Блин, да ты как Нео, который знает, что в «Матрице». Стоп, — Кобб замер. — То есть спецпрод шестой, а единоборства — седьмая? Типа «добро с кулаками»?

— Типа, — Шейн усмехнулся.

Они закончили с двигателем и собирали «брукс» обратно. Эти несколько часов пролетели для Кобба незаметно. Сев в салон, он завёл двигатель. Тот работал ровно, без нареканий. Кобб не сразу поверил. Шейн сел на пассажирское:

— Поддай газу.

— Чёрт, — Кобб надавил на педаль. — Охренеть. Я похоронил его, Шейн! Спасибо тебе огромное!

— Конечно, похоронил, — Шейн вытирал руки тряпкой. — Вы, молодёжь, без порталов своих ничего не можете. Опыт решает!

— Из тебя бы неплохой инженер вышел, — Кобб заглушил мотор.

— Четвёртая категория, — Шейн швырнул тряпку в открытое окно «брукса».

— Так мало? Дай угадаю. Мистер Уильямс хотел из тебя инженера сделать, но не вышло?

— Нет. Он хотел, чтобы я занимался своим делом. Всё, что связано с продиктами, шло как по маслу. Просто само собой. А в инженерном плане — кое-как. Отец советовал забить, и заниматься тем, что получается лучше. Но я не мог смириться с этим. Высокий инженерный сертификат висел как нерешённая задача. Чем выше поднимался как спецпрод, тем больше бесился от своей тупости в качестве инженера. Сейчас, конечно, забил. Но много времени впустую потратил.

— С другой стороны, ты должен быть счастлив, что так всё сложилось. Сейчас, силовик твоего уровня нам куда полезнее, чем очередной инженер.

— Чёрта с два, Кобб, — Шейн замотал головой. — Будь я инженером, то стал бы преемником своего отца, и Стивенс бы не смог мутить свои схемы. Знал, что отец скоро закончится, а меня к Юниборду близко не подпустят. Полезно быть хорошим бойцом, но сила — это всего лишь следующий этап. Знаешь, когда мозгами ничего не добился.

— Стивенс, в итоге, ничего не добился.

— Это его проблемы, — Шейн постукивал кулаком в приборную панель. — Он решил, что может жертвовать людьми Периметра ради каких-то соглашений с Коэнли. То, что Стивенс оказался тупым, не оправдывает его. Смерть от выстрела в голову — и близко не то наказание, которое он должен был понести.

Они на несколько минут замолчали. Просто смотрели на ближайшие дома юго-востока. Кобб до сих пор не верил, что «брукс» ожил:

— Спасибо тебе, Шейн.

— Вышлю тебе счёт, когда спасём Периметр.