Собака, которая выла

Глава VIII

Дом вырисовывался черным силуэтом на фоне усыпанного звездами неба. Южный ветер приносил с собой легкое дыхание сырости, предвещавшее ночную облачность.

Перри Мейсон сверился со светящимся циферблатом наручных часов. Было ровно половина девятого.

Он оглянулся и увидел задние огни доставившего его такси, которое повернуло за угол. Никаких признаков, что за домом следят, он не заметил. Спокойным решительным шагом он поднялся по ступенькам, что вели на веранду от цементной дорожки, и направился к парадному входу.

Дверь была распахнута настежь.

Перри Мейсон нащупал кнопку звонка и позвонил.

Никакого ответа.

Он подождал и позвонил еще раз. Снова молчание.

Перри Мейсон глянул на часы, досадливо нахмурился, прошел по веранде, остановился, вернулся и постучал по двери. По-прежнему никакого ответа. Встав на пороге, он заглянул в коридор и увидел, что из-за двери в библиотеку сочится свет. Он в потемках одолел коридор и постучал в дверь библиотеки.

Никакого ответа.

Он повернул ручку и толкнул дверь.

Дверь приоткрылась на неполные полметра и уперлась во что-то тяжелое, однако податливое.

Перри Мейсон протиснулся в щель и увидел помеху. То была полицейская овчарка; она лежала на боку, в груди и в черепе у нее были пулевые отверстия. Кровь из ранок подтекла на пол; когда Перри Мейсон, открывая дверь, сдвинул пса, кровь размазалась и оставила следы на паркете.

Мейсон поднял голову и осмотрелся. Сперва он ничего не заметил, но потом углядел, что в дальнем углу комнаты из густой тени выступает что-то серое; при ближайшем рассмотрении это оказалась сжатая в кулак мужская рука.

Перри Мейсон обошел стол и, включив торшер, осветил угол.

Клинтон Фоули лежал на полу распростертый — откинутая рука крепко сжата, другая, согнутая, придавлена телом. На Фоули были коричневый фланелевый халат и тапочки на босу ногу. Из тела сочилась кровь, и рядом образовалась красная лужица, вязкая поверхность которой отражала свет торшера.

Перри Мейсон не стал его трогать. Наклонившись, он заметил, что из-под распахнутого на груди халата выглядывает майка; заметил он и автоматический пистолет, валяющийся в пятнадцати-двадцати сантиметрах от тела.

Снова глянув на мертвеца, он увидел у того на подбородке что-то белое. Наклонившись вплотную, он понял, что это остатки ссохшейся мыльной пены. С правой стороны часть щеки была свежевыбрита, бритва оставила на пене отчетливые следы.

Перри Мейсон прошел к телефону, по которому в тот раз звонил Делле Стрит, и набрал номер бюро Поля Дрейка. В трубке послышался протяжный голос Дрейка.

— Это Мейсон, Поль, — произнес Перри Мейсон. — Я звоню от Фоули. Ты можешь связаться с ребятами, которые следят за домом?

— Они должны позвонить через пять минут, — ответил Дрейк. — Я приказал, чтобы они докладывались каждые четверть часа. Их там двое, так что один ходит звонить через каждые пятнадцать минут.

— Прекрасно, — сказал Мейсон, — как только позвонят, прикажи им немедленно возвращаться в бюро.

— Обоим? — спросил Поль Дрейк.

— Обоим.

— Что ты еще придумал?

— Сейчас узнаешь. Я хочу, чтобы ты снял обоих ребят с поста и вызвал к себе, я с ними поговорю. Ясно?

— Ясно, — ответил Дрейк. — Еще что-нибудь?

— Да. Я хочу, чтобы ты удвоил усилия по розыску Картрайта и миссис Картрайт.

— У меня сейчас занимаются этим пара агентств, ожидаю известий в самое ближайшее время.

— Хорошо, подключи еще пару. Увеличь вознаграждение. Сделай все, что можно. А теперь слушай.

— Валяй, я слушаю.

— Необходимо разыскать миссис Форбс.

— Жену, которую бросили в Санта-Барбаре?

— Ее самую.

— По-моему, Перри, на ее след напали. Я получил свежие данные, похоже, то самое. Думаю, ее обнаружат с минуты на минуту. У меня там ребята идут по горячим следам.

— Хорошо, подключи к ним других. Сделай все, что можно.

— Понял, — протянул Дрейк. — А теперь расскажи, что случилось. К чему такая спешка? На половину девятого у тебя была назначена встреча с Фоули. Сейчас без двадцати двух минут девять, ты говоришь, что звонишь от него. Вы нашли с ним общий язык?

— Нет.

— В таком случае, — сказал Дрейк, — что случилось?

— Тебе, — ответил Мейсон, — пожалуй, лучше об этом не знать до тех пор, пока не выполнишь всех моих указаний.

— Ладно, — согласился Дрейк. — Когда увидимся?

— Пока не знаю. Мне нужно покончить с кое-какими формальностями, а это может потребовать времени. Но ребят, что наблюдают за домом, отзови и спрячь. Если понадобится, запри у себя в кабинете. Никого к ним не подпускай до моего приезда. Понятно?

— Понятно. Может, ты меня все-таки просветишь?

— Позже все узнаешь, а ребята чтоб и рта не могли раскрыть.

— Будут молчать как мертвые, — пообещал Дрейк.

Перри Мейсон повесил трубку и набрал номер полицейского управления.

— Это полицейское управление?

— Да, — ответил скучающий мужской голос.

— Хорошо. Записывайте, и записывайте дословно.

Говорит Перри Мейсон, адвокат. Я звоню из дома Клинтона Фоули, номер 4889 по Милпас-драйв. Мы договорились с мистером Фоули встретиться сегодня в половине девятого вечера. Я приехал и нашел дверь дома открытой. Я позвонил несколько раз, но никто не ответил. Я вошел в прихожую, прошел в библиотеку и обнаружил тело Клинтона Фоули. В него было сделано не менее двух выстрелов с близкого расстояния из автоматического пистолета.

Голос на другом конце провода оживился, в нем зазвенел интерес.

— Какой адрес — Милпас-драйв, 4889?

— Точно.

— А ваше имя?

— Перри Мейсон.

— Перри Мейсон — адвокат?

— Да.

— С вами кто-нибудь есть?

— Нет.

— Кто еще находится в доме?

— Насколько я знаю, никого.

— В таком случае, оставайтесь на месте. Ни к чему не притрагивайтесь. Никого не впускайте. Если в доме кто-нибудь есть, не выпускайте. Мы немедленно высылаем группу по расследованию убийств.

Перри Мейсон повесил трубку, полез за сигаретами, передумал, сунул портсигар обратно в карман и вернулся в библиотеку. Он торопливо ее осмотрел, затем толкнул дверь в заднем конце комнаты — она вела в спальню. В спальне горел свет, на постели был разложен вечерний костюм. Мейсон пересек комнату и вошел в ванную. На полочке над раковиной лежали безопасная бритва, крем для бритья и помазок с остатками мыльной пены. Бритвой недавно пользовались.

Вокруг водопроводной трубы у ванны была обмотана цепь для собаки, рядом стояла миска с водой, а по другую сторону — другая миска, пустая. Перри Мейсон опустился на колени и осмотрел ее. Дно миски было заляпано чем-то жирным, к краю прилипли два или три кусочка, по всей видимости, собачьих консервов.

На другом конце цепи была пружинная защелка, устроенная так, что достаточно было просто нажать на выступы, чтобы открыть зажим и освободить пса.

Мейсон возвратился в библиотеку и, не обращая внимания на тело, подошел к трупу полицейской овчарки. На псе был потертый от долгой службы ошейник с серебряной пластинкой, на которой было выгравировано «Принц. Принадлежит Клинтону Фоули. Милпас-драйв, 4889». К ошейнику также крепилось кольцо — как раз по размеру зажима пружинной защелки на конце цепи в ванной.

Мейсон двигался осторожно, чтобы ничего не коснуться, но обошел всю комнату. Он вернулся в спальню, из нее — в ванную и еще раз все осмотрел. Под ванной он обнаружил полотенце, вытащил его и заметил, что оно еще не успело просохнуть. Он поднес полотенце к носу, принюхался и уловил запах крема для бритья. Он засунул полотенце обратно под ванну, выпрямился, и тут до него донеслись вой сирены и выхлопы полицейского автомобиля.

Перри Мейсон вышел через библиотеку в коридор, отметив попутно, что едва сумел протиснуться в приоткрытую дверь так, чтобы не сдвинуть труп собаки еще больше. Он прошел коридором к парадному входу и встретил полицейских, которые с топотом поднимались на веранду.