Соблазни меня

Глава 1

Дункан Форбс преисполнился симпатии к городку Свифт-каренту, штат Орегон, как только увидел, что за красотка заправляет местной библиотекой. По виду — стопроцентная проститутка. Само собой, не из тех, что за десятку пойдет с вами в темный переулок, а дорогая, стильная, высокого ранга, что смотрится на миллион и берет за услуги немногим меньше, которой ничего не стоит накопить на личное эскорт-агентство на Пятой авеню.

К таким его всегда тянуло.

Ее потрясающие ноги впервые появились в поле зрения Дункана, когда он на корточках выискивал на нижних полках библиотеки справочник и уже отчаялся найти его. Но тут он заметил, как рядом с ним остановились длинные, неописуемо сексуальные ноги с узкими изящными ступнями, стиснутыми босоножками на высоком каблуке, явив взору алые от лака, ухоженные ногти.

Зрелище представилось в высшей степени аппетитное, и взгляд сам собой потянулся выше, где обозначились стройность и приятная округлость фигуры в короткой юбке. И хотя прагматик в Дункане мимолетно отметил, что столь высокий каблук вреден для поясницы, знаток признал, что он же помогает красиво изгибаться в талии при каждом наклоне. Словно для иллюстрации его теории незнакомка наклонилась поставить книгу. Линия ее спины была безупречной, дивный зад призывно приподнялся, не говоря уже о том, как натянулась блузка на высокой груди.

Со своей весьма выигрышной позиции Дункан без труда сумел охватить взглядом все великолепие зрелища девушки. На миг ему представилось, что он видит поперек сладостного видения табличку «На продажу»…

Не следовало забывать, что так откровенно таращиться — неприлично. Дункан и не забыл, просто не мог совладать с естественным порывом, потому так и остался на корточках, бегая взглядом от кромки юбки к вырезу блузки и обратно. Он вел себя, как малыш-сладкоежка, пожирающий взглядом прилавок кондитерской, спешащий мысленно наесться до отвала, пока ему не указали на дверь.

Миг наслаждения не вечен, и вот (как раз когда Дункану вздумалось домыслить все, что таится под юбкой и блузкой) незнакомка бросила взгляд и поймала его с поличным. Черты ее лица не уступали линиям фигуры. Природа одарила ее черными, как смоль волосами, матово-белой кожей и полными губами. Когда взгляды впервые столкнулись, Дункан ощутил пресловутую встряску, словно случилось нечто мистическое, нечто за гранью повседневности… впрочем, вполне возможно, произошел простой прилив крови от мозга к паху и последующее кислородное голодание.

Между тем незнакомка поняла, что он таращится совсем не на книги, и глаза ее, словно по волшебству, превратились из влажно-серебристых в кремниево-серые. И Дункан ужаснулся своему поведению. Кто он, в конце концов, зрелый мужчина или подросток с зашкаливающими гормонами?

— Чем могу вам помочь?

Поскольку он так и оставался у ее ног, в опасной близости от кромки юбки, с губ сорвалось первое, что пришло на ум:

— Чем только можешь, конфетка моя!..

Кремниево-серый цвет углубился, все больше напоминая оттенком потускневшие тюремные решетки.

— Например? — едко уточнила незнакомка. — Посоветовать вам хороший справочник? Открыть читательскую карточку? Или, может, показать, где тут выход?

Невзирая на сногсшибательную внешность, она умела источать яд каждым своим словом. Видимо, ей не привыкать ставить на место зарвавшегося наглеца. Дункан мигом слетел с небес на землю.

— Как?! Вы — библиотекарша?

Мог бы сказать «библиотекарь»! Насмешка, как мимолетный луч солнца, прорезала зимний холод ее глаз.

— Именно так.

— Но… таких библиотекарш не бывает! — беспомощно ляпнул он.

— Вот как? Тогда я, пожалуй, покажу вам свой диплом.

— Я хочу сказать… — Взгляд самовольно, вопреки всем усилиям прошелся по ее прелестям. — В смысле… где тугой пучок на затылке? Где очки с двойными линзами? Где разношенные теннисные туфли с медицинской стелькой и… и мешковатое платье?!

Когда она задыхалась от гнева, грудь казалась еще выше.

— Только недоразвитый ум мыслит стереотипами!

— А глупый язык позволяет им срываться, — кротко подтвердил Дункан.

Что и говорить, выставил себя в идиотском свете. Ведь только идиот думает, что библиотекарши сходят с конвейера в единственно возможном варианте. Разумеется, среди них есть разные… но, черт возьми, не такие же!..

Неуклюжий от смущения, Дункан поднялся. Возможность смотреть на нее с высоты своего роста принесла некоторое облегчение и приятный сюрприз: сверху зрелище ничуть не хуже. В попытках исправить ситуацию он изобразил самую обаятельную улыбку, на какую только был способен.

— Уверен, что ни в одном городе нет такой широкой читательской аудитории, как здесь!

— Так я могу вам помочь? Если нет — до свидания.

Понятно. Улыбочками ее не проймешь.

— Да, мне в самом деле нужна помощь. По части изящных искусств.

Взгляд заледенел еще больше.

— Для начала, мистер, потрудитесь показать мне плоды своих трудов.

Вот ведь незадача! Теперь его пригласят сюда вновь не скоро, разве что под старость, когда уже не обойтись без теплых кальсон и грелки на ночь. Ее трудно винить — вероятно, каждый считает своим долгом делать ей авансы. Интересно, у каждого выходит так неуклюже, как сегодня у него?

— Где тут у вас отдел искусства? — со вздохом спросил Дункан.

— Смотря что вас интересует. Скульптура? Художественная фотография? Лепка?

— Изобразительное искусство, от импрессионизма до современности.

Ответом стал испепеляющий взгляд, словно в ожидании непристойной шуточки. Когда таковой не последовало, она буркнула: «Идемте!» — и зашагала вдоль бесконечного ряда полок, книги на которых выстроились с четкостью бывалых солдат на параде. Оценить окружающее, однако, Дункану мешало грациозное покачивание бедер прямо по курсу. Устав от самобичевания, он мысленно пожал плечами: не хочешь, чтобы мужики пялились, — одевайся как-нибудь поскромнее.

— Пришли.

Размеры отдела отнюдь не впечатляли. Похоже, в Свифт-каренте, штат Орегон, изобразительное искусство не пользовалось особой популярностью.

— Благодарю.

Самый беглый осмотр показал, что разжиться здесь нечем. Литература подобрана не для специалиста, скорее для школьника, который пишет реферат на тему «Мой любимый художник». О книге Дункана Форса по Гогену тут, конечно, слыхом не слыхивали.

— Что-нибудь еще? — осведомилась она тоном, больше подходящим для допроса, чем для вежливой беседы.

— Да. В вашей базе данных есть пресса?

— Какая именно газета?

— Местная. — Черт возьми, название совершенно выпало из памяти!

— А, «Свифткарент тудей»! Есть. У нас весьма обширные данные за последние двадцать лет.

— На компьютере? — уточнил Дункан самым миролюбивым из возможных тонов.

Мирные переговоры, однако, она пресекла в зародыше самой едкой из возможных усмешек.

— На микрофильмах.

Мог бы и сам догадаться.

— Если захотите взять что-то на дом, придется завести на вас читательскую карту, мистер…

Будь Дункан поглупее, он бы решил, что имя у него спрашивают в неких личных, весьма лестных для него целях. Увы, он не настолько глуп, чтобы не понять, что ее единственная цель — уберечь книги от разбазаривания.

— Дункан Форбс.

— Там найдете все необходимое, — сделала она небрежный жест в угол.

Одноэтажное помещение библиотеки, хотя довольно просторное, но вполне охватываемое взглядом, располагалось наряду с мэрией и пожарным департаментом в новеньком муниципальном здании, каменном с красивой деревянной отделкой. Здание размещалось на территории, свободной не только от транспорта, но и от зелени, если не считать пары-тройки молодых деревьев в каменных вазонах. С другой стороны заасфальтированного прямоугольника виднелось еще несколько строений: кафе, магазин «Здоровое питание» и прокат туристического снаряжения, куда Дункан уже успел заглянуть.

Поборов внезапное желание вернуться к альпенштокам и палаткам, он последовал в указанном направлении, сопровождаемый «снежной королевой». Выбрав проектор с надписью «периодика», он уселся перед ним.

— Какой раздел газеты «Свифткарент тудей» вас интересует?

Нет, должна же внешность хоть как-то гармонировать с личностью! Такой тон подходил как раз старой деве с пучком на затылке.

— Все разделы за последние полгода.

Она взглянула так, словно искала предлог для отказа, а не найдя его, неохотно стянула с запястья то, что Дункан поначалу принял за витой красный браслет, который оказался всего лишь резинкой с ключом. Она вставила ключ в ящик под проектором и извлекла коробку с микрофильмами так бережно, словно они содержали секретную информацию ЦРУ. Водрузив ее на стол, «снежная королева» снова заперла ящик и молча удалилась.

Спиной Дункан чувствовал пронизывающий, как рентгеновский луч, взгляд. Один Бог знает, в чем она его подозревала. К счастью, он умел работать с проектором и не нуждался в посторонней помощи. Просить «снежную королеву» еще хоть о чем-то не хотелось. Пусть даже ее откровенную неприязнь он и заслужил, однако ничего плохого он не сделал!

— Могла бы ограничиться деловым костюмом! — проворчал Дункан, но когда первая картинка вспыхнула на экране, сразу забыл обо всем, что не касалось дела.

Несколько месяцев назад до него дошли интригующие слухи о том, что у провинциального торговца антиквариатом и предметами искусства по имени Фрэнклин Форрест имеются сведения о полотне Ван Гога, утерянном еще во время Второй мировой войны. Их предоставил родной дядя Дункана, Саймон, человек со столь же глубокими и разветвленными связями, как подземка, которой он ежедневно пользовался, и этот источник заслуживал доверия.

Прежде чем встретиться с законным владельцем пейзажа, Дункан решил побольше о нем узнать. Газетные статьи могли пролить свет на личность Фрэнклина Форреста…

Дункан подстроил фокусировку и углубился в чтение.

Получасом позже, когда он только-только начал осваиваться с материалом, как гром с ясного неба на него обрушился некролог. Объект его интереса отошел в лучший мир, не дожидаясь встречи.

А между тем, если верить слухам (а Дункан не имел оснований им не верить), в момент вторжения фашистской Германии в Польшу, Форрест в Париже изучал изящные искусства вместе со своим другом-французом, тоже студентом. Этот молодой человек укрыл своего Ван Гога в надежном месте, а сам присоединился к движению Сопротивления. Когда он погиб, Форрест как бы унаследовал тайну полотна. Но вот он тоже мертв, и тайна ушла в небытие вместе с ним. Порвалась единственная ниточка, которая могла привести к утраченному шедевру.

Дерьмо. Дерьмо, дерьмо, дерьмо!!! Выходит, он зря притащился сюда, в такую глушь.

Стараясь не поддаваться унынию, Дункан начал делать заметки на полях первой попавшейся под руку книги.

Ну просто фундаментально не везет! Конечно, Форрест был уже не мальчик — как-никак ему перевалило за восемьдесят, — но все-таки отчего бы не пожить еще немного? Ведь и разминулись-то всего на пару месяцев!

Дерьмо!

— Мистер Форбс!!!

Резкий окрик раздался над самым ухом, заставив Дункана подскочить от неожиданности. «Снежная королева» стояла над ним, как воплощенное обвинение. Теперь она не выглядела «снежной королевой». Наоборот, лицо ее алело от праведного гнева, как маков цвет. В голове мелькнуло: вот так должно выглядеть Правосудие с точки зрения журнала «Плейбой».

— Я думал, в библиотеках принято шептать, — заметил Дункан с укором. — От вашего крика меня чуть удар не хватил.

— Чем вы тут занимаетесь?! — с ненавистью осведомилась она.

— Веду изыскания. А, по-вашему, чем я занят?

— По-моему, вы заняты порчей казенного имущества!

Палец с длинным алым ногтем (чем-то похожий на стрелу с окровавленным наконечником) указывал на книгу, на полях которой Дункан легкомысленно нацарапал пару замечаний. Он сконфуженно поморгал:

— Вот дерьмо! В смысле — вот черт! Я хочу сказать, прошу прощения! Забыл, что я не дома.

— Я так и поняла.

— Послушайте, леди, я же признал свою ошибку! А за книгу готов заплатить…

— Придется. Следуйте за мной!

— Постойте, я…

Но он говорил в пустоту. Правосудие а-ля «Плейбой» захлопнуло книгу, подхватило ее двумя пальцами, как нечто навеки оскверненное, и зашагало к своему столу. Ничего не оставалось, как отправиться следом.

— Да не порите вы горячку! Книга мне еще пригодится.

— Тем лучше для вас, потому что через пару минут она станет вашей.

Он спорить не стал. В конце концов, книга теперь содержала несколько ценных заметок, так почему бы ее не приобрести? Пока Правосудие с каменной миной на лице считывало штрих-код, Дункан постукивал по бумажнику. Надо же, на сканер у них хватило, а ценная информация хранится по старинке. Полное отсутствие логики.

Процедура продолжалась так долго, словно сквозь компьютер прогоняли не штрих-код книги, а досье Дункана Форбса. Когда, наконец заработал принтер, он едва удержался от облегченного вздоха. На стол легла распечатка квитанции в получении денег.

— Сто сорок восемь долларов, — отчеканило Правосудие. — Как будете платить?

Что еще за шутки? Уж не принимает ли она его за полного болвана?

— Сто сорок восемь «зеленых»? — Дункан схватил книгу, полистал и, найдя наклейку с ценой, торжествующе сунул ее под нос прекрасной библиотекарше. — Если мне не изменяет зрение, здесь проставлено «$41»! Наверняка вы сами и проставляли!

— Зрение вам не изменяет, — согласилась она приветливее. — Здесь проставлена только цена книги, каковой, мистер Форбс, дело не обойдется.

Она громко захлопнула книгу. В дверях как раз появилась пара пожилых дам. Они уставились на Дункана, как на клептомана. Он скрипнул зубами.

— Приобретение нового экземпляра испорченной книги стоит библиотеке семь долларов — так называемый восстановительный взнос… — она помедлила и добавила с явным удовольствием: — …который я списываю на вас. Плюс сотня долларов штрафа за порчу казенного имущества.

Припечатав обе ладони к крышке стола, он наклонился и придвинулся так близко, что разглядел золотые искорки в глубине зрачков и вдохнул… что? Нечто легкое, едва уловимое. Возможно, жасмин или другой столь же нежный цветок — чересчур нежный, чтобы аромат его шел от такого бездушного каменного изваяния.

— Вы не вправе налагать штрафы!

— Вы так думаете? — Она усмехнулась, нимало не устрашенная. — Ошибаетесь, такое право у меня есть. Но если вам больше нравится, чтобы вас оштрафовал представитель закона, я свяжусь с сержантом Перкинсом. Он здесь рядом, в мэрии, на случай вроде вашего. Если его нет на месте, можно обратиться прямо в полицию, и вами займется шеф. Вот только он может усмотреть в ваших действиях нечто более серьезное, чем простую порчу библиотечного имущества. Например, вандализм… или предумышленное нанесение убытков городу, за что, между прочим, можно угодить и за решетку. — Она передернула красивыми плечами. — Выбор за вами.

Дункан испепелил ее взглядом.

— Кредитные карты вы, конечно, не принимаете?

— Наличные или чек. Заверенный.

Очевидно, она надеялась, что такой суммы у него при себе не найдется, банк откажется заверить чек и дело все-таки кончится тюрьмой. Дункан раскрыл бумажник, поздравляя себя с тем, что накануне догадался снять деньги на текущие расходы, и шлепнул на стол три бумажки по пятьдесят. В ожидании сдачи он окинул взглядом поразительно аккуратный стол. На небольшой медной табличке изящной вязью выгравирована надпись: «A.M. Форрест, старший библиотекарь» — и ее сверкающую поверхность не оскверняло ни пятнышка, ни даже отпечатка пальца.

У Дункана вдруг перехватило дыхание. Форрест? То есть как Форрест? Нет, только не это! Есть же какой-то предел неудачам одного дня! Ядовитая стерва не может приходиться родственницей покойному Фрэнклину Форресту. А впрочем, в таком захолустном городишке все однофамильцы друг другу родня.

Лихорадочно шевеля извилинами, Дункан попробовал вспомнить некролог. Так… покойный оставил двух внучек. Одна не то Дженевьева, не то Джемини — словом, не подходит. А другая… другая — Александра! Да-да, вот именно Александра. Данной конкретной A.M. Форрест можно дать около тридцати, так что и здесь все сходится. На внучку покойного вполне тянет.

Все известные ругательства по очереди пронеслись в голове. Ни один день в жизни до такой степени не пошел коту под хвост. Дункан покрепче сжал губы, чтобы с них ненароком не сорвалось крепкое словцо — тогда она точно упечет его за решетку за нецензурную брань в общественном месте.

Тем временем А. М. Форрест методично набирала для него сдачу. Дункан решил пойти ва-банк и выяснить, справедливы ли его подозрения.

— А скажите, пожалуйста, — начал он тоном человека, которому заплатить штраф — слаще меда, — что означают инициалы A.M.?

Она подняла взгляд от денег, удивленно приподняв красивую дугу брови. Должно быть, ей пришло в голову, что он может взяться наводить справки на стороне. Так или иначе, Дункан удостоился ответа:

— Александра Мишель.

Никогда еще он так глубоко не огорчался правильностью своего предположения. Вывод следовал такой: раз уж она и в самом деле приходится родней Фрэнклину Форресту, ради которого он проделал длинный путь, надо втереться к ней в доверие, если даже придется языком слизать пыль с книжных полок. Вдруг она в курсе всех дедушкиных дел (и всех тайн)? В таком случае есть надежда.

— Могу я называть вас, Алекс?

— Можете называть меня мисс Форрест.

Ниточка к утраченному Ван Гогу, и без того хлипкая, истончилась до волоска.

С мысленным тяжким вздохом Дункан взял со стола дорого оплаченную книгу, сунул под мышку и пошел к дверям.

А если дядя Саймон ошибся? Нет, не может быть. Его источники надежны, а связи прочны. Он не обмолвился бы и словом, не будь уверен, что слухи справедливы.

Как ни хотелось выбросить книгу в ближайшую урну и отряхнуть с ног пыль дрянного городишки, Дункан решил задержаться и разведать, не передал ли старик Форрест свою тайну в наследство родственникам. У дверей Дункан обернулся и обнаружил, что мисс Форрест провожает его подозрительным взглядом. Похоже, она вознамерилась не выпускать его из виду до тех пор, пока за ним не захлопнется дверь библиотеки.

Поскольку из некролога следовало, что, во-первых, Фрэнклин Форрест — вдовец, а во-вторых, в городке живут только его внучки, хотелось верить, что все они ладили между собой. Если уж кто и знал, куда Луи Вендом припрятал своего Ван Гога, когда Франция пала очередной жертвой фашизма, то, конечно, или Дженевьева, или Александра. Дункан готов прозакладывать свою стасорокавосьмидолларовую книгу, что он прав. Что ж, если мисс Форрест полагает, что избавилась от заезжего хулигана на веки вечные, ее ждет большой сюрприз.

И его не стоит надолго откладывать. Дункан снова повернулся к прекрасной библиотекарше:

— В котором часу вы открываете?

На лице ее отразился откровенный ужас, вполне тянувший на полторы сотни долларов.

— Вы намерены вернуться?!

— Разумеется.

— Зачем?

Он мог бы сразить ее наповал, напомнив, что библиотека — общественное место, служащее для посещения каждым желающим, но Дункан приоткрыл часть правды в надежде исправить впечатление.

— Видите ли, я преподаю в университете и сейчас занят одной очень интересной работой. Пишу книгу. Надеюсь подыскать здесь интересный материал.

Глаза ее так округлились, что он испугался, как бы они не выскочили из орбит.

— Преподаете в университете? Вы?! — Взгляд ее переместился на книгу у него под мышкой.

— Только недоразвитый ум мыслит стереотипами, — безмятежно заметил Дункан. — Так во сколько?

— В-в… — начала она, не в силах оторвать взгляда от книги, — в-в д-девять!

— Договорились, — бросил он значительно. — Встречаемся в девять… Алекс.

Она судорожно глотнула, и по гладкой шее прокатился клубочек. Что бы она собой ни представляла как личность, Дункан испытал могучее желание прижаться к этому месту губами, потом спуститься к вырезу черной блузки и погрузить язык в развилку грудей.

Порыв оказался столь силен, что он поддался ему, по крайней мере, настолько, чтобы вернуться к столу. Он заметил, что ее серебристые глаза потемнели. Она задышала чаще.

Опершись ладонями на стол, он вторично склонился пониже, на сей раз очень медленно, чтобы вдохнуть жасмин или что там она предпочитала в качестве духов, и увидеть, как, трепеща, приоткрываются яркие губы.

Они находились так близко от него, что коснуться их своими не составило бы труда.

Дункан застыл, наслаждаясь ее тревогой. Черт возьми, а ведь она не целиком изо льда! Под неуступчивым фасадом, очень может быть, кроется палящий жар. Учащенное биение пульса на белом горле доставило ему извращенное удовольствие.

Немая сцена длилась как будто очень долго, хотя на деле прошли секунды. Он был в ее личном пространстве, фактически внутри ее ауры и намеренно не выходил из нее.

Внезапно Дункан рывком выбросил руку вперед, заставив мисс Форрест отшатнуться:

— Я забыл взять квитанцию!