Соблазни меня

Глава 25

Услышав, что ее догоняет машина, Джиллиан до скрипа стиснула зубы. Джип, который она так хорошо знала, притормозил и покатился рядом, прилаживаясь к ее шагу. Стекло со стороны водителя начало опускаться. Она отвернулась так резко, что хрустнули шейные позвонки.

— Садись в машину! Джиллиан даже не замедлила шага.

— Пожалуйста, садись в машину!

Том сказал еще что-то, но его голос заглушил громкий лай. Джиллиан чуть-чуть повернула голову, чтобы убедиться, что это Лаки. Так и есть, высунул в заднее окошко рыжую голову с шелковистыми ушами и неистово виляет хвостом, приглашая ее внутрь. Если бы не злость, она бы засмеялась (полицейскому больше пристала овчарка, чем дворняга, которая только и ждет, чтобы ее приласкали). Но она зла. Злее, чем когда-либо в жизни.

— Джиллиан! Не хотелось бы мне прибегать к наручникам…

— А придется! — мстительно перебила она. — Я отказываюсь сесть в машину. Проявляю сопротивление при аресте.

Если он вознамерился сделать из ее жизни еще большее пекло, пусть хоть немного поработает.

Джиллиан ожидала, что обмен любезностями будет продолжаться еще какое-то время. Но она недооценила профессиональные качества Тома. Джип рванул вперед чуть ли не прыжком, круто развернулся на обочине, брызжа из-под колес гравием, и загородил ей дорогу. Прежде чем она успела опомниться, Том уже вышел из машины и двинулся к ней целеустремленной походкой полицейского.

Только тогда она опомнилась и бросилась прочь. Не бегом, нет — он не дождется. Главное — перейти на другую сторону, чтобы знал — добровольно она не сдастся.

Однако достичь удалось только желтой срединной линии. Том догнал Джиллиан, схватил… но вместо того чтобы заломить руки, повернул к себе и впился в губы неистовым поцелуем. От неожиданности она и не подумала вырываться, только испуганно пискнула. Поцелуй не отличался ни нежностью, ни осторожностью, к которым она успела привыкнуть с Томом. Он был полон яростного гнева.

Когда первоначальный шок отхлынул, вернулась злость. Джиллиан не собиралась выражать ее в ответном поцелуе. Хотелось причинить боль сродни той, что она испытала утром от звука его бесстрастного голоса. В прошлом она, не задумываясь пнула бы мыском ботинка в голень или даже коленом в пах, но зрелость требовала иного подхода, поэтому она уперлась ладонями Тому в плечи и оттолкнула его изо всех сил.

Мощное тело Тома крепко держалось на ногах. Тем не менее, он отступил. Гнев горел в его зеленых глазах, читался в линии губ, влажных от поцелуя, который он ей навязал. Джиллиан захотелось разразиться рыданиями. Неужто, ни один мужчина не может быть таким, каким его хочет видеть женщина? Как несправедливо!

Том выпрямился, став еще более внушительным и неприступным.

— Ты что, так и собираешься бегать из дому каждый раз, когда между нами возникнут разногласия? — рявкнул он. — Что за семейная жизнь ждет нас?!

Джиллиан опешила. Такого она не ожидала.

— Ты сказал, что веришь мне, и я думала… — начала она механически, но Том бесцеремонно перебил:

— Сказал, что верю — значит, верю! — Он выпятил подбородок и зловеще заиграл желваками.

— Тогда почему же?..

— Я всего-навсего просил объяснить, откуда у тебя в сумке пакетик с кокаином! Ведь чаще всего человек знает, что у него с собой!

— То есть… — она глотнула, — в смысле… ты не думал, что кокаин мой? Что я опять нюхаю?

Прежде чем позволить надежде снова расправить крылья, надо выяснить все до конца.

— Само собой, ничего такого я не думал, — отмахнулся Том сердито. — Кокаин не такая штука, которую можно запросто выбросить в ближайший мусорный бак. Я думал, ты о нем знаешь, и рассердился, что промолчала.

— Только потому?

— Сама посуди, какая может быть скрытность, если кто-то хочет подставить нас обоих? Надо поскорее выяснить, кто и зачем.

Только тут Джиллиан пришло в голову, что тень может пасть и на Тома, если кокаин будет каким-то образом обнаружен у него в доме или в столе.

— Боже мой, я не подумала о том, что он может метить и в тебя!

— Кто «он»? Эрик?

Она понурила голову и кивнула.

Том обнял ее за плечи и повел к машине. Лаки разразился истерическим лаем, словно не видел ее, по меньшей мере год. Джиллиан стиснула собаку в объятиях и стоически выдержала мазки мокрого языка по щекам и рукам. Потом Лаки положил голову ей на колени и притих, счастливо посапывая.

Она не спрашивала, куда Том ее везет, и почти не удивилась, снова оказавшись перед его домом.

— Мы так и не позавтракали, — заметил он.

Вопреки его будничному замечанию Джиллиан знала, что он хочет наконец знать все и что разговора не избежать. Пакетик с кокаином поставил точку на скрытности раз и навсегда. Можно обманывать себя, убеждать, что таким образом бывший муж пытается заполучить ее назад, что он ревнует и все прочее, но, во-первых, это не так, а во-вторых, он слишком далеко зашел. Неужели, в самом деле верил, что Том арестует ее за хранение наркотиков? А впрочем, почему бы нет? Сама-то она поверила.

Они сидели на кухне, допивая по второй чашке кофе. Лаки, как обычно, устроился под столом, заняв столько места, что пришлось сбросить тапочки и поставить ноги на его теплый мохнатый бок. Они тотчас согрелись, да и вообще близость столь лояльного и благодушного создания помогала собраться с силами для рассказа.

Том у плиты готовил омлет. Джиллиан не возражала — она уже не в настроении что-то стряпать.

— Хороша кухарка! — с горечью заметила она.

— Ничего, готовка от тебя никуда не уйдет.

Он говорил так, словно они годы жили вместе и еще годы собирались жить, и лишь усилием воли Джиллиан удержалась, чтобы не броситься к нему и не затискать в объятиях. Она не ошиблась в Томе Перкинсе. Он настоящий мужчина, из тех, что верят в первую очередь своей избраннице, а уж потом всем остальным. Он достаточно силен, чтобы на него опереться. С ним она и сама чувствовала себя сильнее, становилась женщиной, которой уже не требуется опора. И все равно здорово — знать, что в беде есть кому тебя поддержать. Так легче стоять на собственных ногах.

— Эрик был наркоманом уже тогда, когда мы познакомились, — так начала Джиллиан свой рассказ. — Таким он и остался.

— Сколько он берет?

— Теперь — не знаю. — С тех пор как они с Эриком разошлись, многое могло измениться. Не хотелось бросаться неподкрепленными фактами. — Знаю только, что чем дальше, тем больше. Эта дрянь сожрала все наши средства.

— Потому ты и ушла от него?

— Откуда ты знаешь, что я? — удивилась Джиллиан. — Расхожая версия говорит, что он меня бросил…

— …потому что твой случай безнадежен. Знаю, слышал. Но не всегда стоит верить расхожей версии.

— Я люблю тебя, Том Перкинс!

— Я тебя тоже, — улыбнулся он той новой улыбкой, которая освещала его как бы изнутри. — Продолжай.

Джиллиан схватила руку, которую он протянул ей через стол, черпая поддержку в ее силе.

— Я ушла, узнав, что он встречается с другой.

— С кем?

— Мне выяснить не удалось. Все началось с того, что во время уборки в спальне мне попались чужие трусики. Понятное дело, я обыскала весь дом и наткнулась на счета из мотеля неподалеку от Свифт-карента и из магазина женского белья. Он бросал их где попало, как будто думал, что у меня не хватит ума все понять.

— И как ты поступила?

— Сказала, что ему лучше уйти.

— Представляю, как он удивился.

— Мне и самой такое решение далось нелегко. Я никогда не умела жить одна, понимаешь? А тогда вдруг подумала: мне уже тридцать! И что, продолжать в том же духе? Что со мной будет лет через десять? Ну вот, я сказала, что ему лучше уйти… а ты в самом деле меня любишь?

— И буду любить, пока смерть нас не разлучит. Так что же Эрик? Не просил, чтобы ты к нему вернулась?

— Не сказала бы. Вскоре после разрыва он заезжал, но только затем, чтобы объявить, что дом придется продать и мне надо оттуда выметаться. Вот когда я по-настоящему рассердилась! Конечно, глупо поступила, потому что по стеклянному взгляду Эрика было ясно, что он под наркотой. Кончилось тем, что он подбил мне глаз. Раньше он не поднимал на меня руку… не во время ссоры. Но я просто не могла удержаться, зная, на что потрачены деньги!

— Жаль, что так вышло.

— Ни чуточки! По крайней мере, я поняла, что все кончено уже навсегда.

Том разложил омлет и уселся. Он готовил на двух сковородках сразу — ее доля оказалась такой щедрой, что перекрывала края тарелки. Его омлет и вовсе свешивался с краев. У него просто волчий аппетит! Джиллиан приняла это к сведению на будущее.

— Тебе известно, кто его поставщик?

— Нет. Я видела его лишь пару раз, да и то мельком. — Она отхватила и положила в рот солидный кусок, чтобы Том не думал, что его стряпня ей не по вкусу. Прожевав, продолжала: — Обычно Эрик пополняет свои запасы в деловых поездках.

— А где именно? В Лос-Анджелесе?

Вопрос он задал как бы невзначай, но Джиллиан сразу поняла, к чему он клонит, и положила вилку.

— Ты думаешь, что Эрик имеет отношение к убийству?

— Разве не логично? Убитый — мелкая сошка в наркобизнесе. Наверняка кое-что он держал при себе. Если, как ты говоришь, Эрик сейчас на мели, значит, его запасы иссякли. Он потребовал, дилер отказал, оба схватились за оружие, и кончилось тем, что один из них отправился натотсвет. Между прочим, как член городского совета, Эрик имеет ключи от муниципального комплекса.

Джиллиан почувствовала, что съеденный омлет просится наружу.

— Зачем ему тогда подбрасывать труп в библиотеку? Скорее уж он замел бы следы!

— Я пока объяснить не могу. Наркоман не всегда сознает, что делает. Возможно, как раз тот случай.

Пока они разговаривали, Том успел отдать должное завтраку. С чувством сродни благоговению Джиллиан заметила, что его тарелка почти пуста.

— Эрик по натуре не убийца!

— То же самое говорили те, кто знал Теда Банди. Надо бы с ним подробно побеседовать, когда вернется.

Помолчали. На стене над столом приветливо тикали часы, под ногами у Джиллиан вздымался и опадал от дыхания теплый собачий бок. Не хотелось вносить в такую мирную обстановку неприятное, но что оставалось делать?

— Я точно знаю, что Эрик не убивал этого человека.

— Откуда?

— В ту ночь он оставался со мной.

Ее слова прозвучали как в дешевом детективе, но при всей своей затасканности фраза произвела должное впечатление. Том поднял взгляд от тарелки, и то, что Джиллиан там прочла, не привело ее в восторг.

— Еще одна попытка обелить негодяя или чистая правда?

— Чистая правда, — вздохнула Джиллиан, всей душой желая, чтобы на самом деле было иначе.

Однако наступил момент выяснить все подробности.

— В тот день, поздно вечером, Эрик заехал снова. Он все время чихал, нос у него покраснел и распух, поэтому я сразу поняла…

— Черт возьми! Значит, его аллергия…

— Аллергия у него только на программу отказа от наркотиков.

— Тебе пришлось нелегко, да?

Джиллиан кивнула.

— Итак, он явился съехавшим.

— Не только. От него пахло спиртным. Он так нагрузился всем подряд, что нес разную чепуху. Болтал что-то о наследстве, выспрашивал, не скрываю ли я чего. Помнится, я подумала, что он загнан в угол и хватается за соломинку. Имущество поделено поровну между мной и Алекс, и с половины не разбогатеешь, не говоря уже о том, что пройдут месяцы, пока мы сможем вступить в права наследования.

— В котором часу он приезжал?

— Где-то около десяти, — ответила она, поразмыслив.

— И что потом?

Разговор все больше походил на снятие показаний, но Джиллиан не возражала, понимая, что допрос проходит как бы в двух плоскостях: сержант Перкинс с присущим ему бесстрастием соотносит время с моментом убийства и оценивает действия подозреваемого, но Том — ее Том — от бесстрастия далек. Хотя голос оставался ровным, глаза горели огнем ревности.

— Он был вне себя, просто другой человек. То и дело возвращался к тому, ках бы нам снова сойтись и вместе перебраться в дедушкин дом. А моих протестов словно не слышал.

— Ну и?..

— Потом он отключился. — Джиллиан сделала над собой усилие и вернулась к еде. — Выволочь его в машину я не смогла бы, пришлось оставить его спать в гостиной на диване. Он выглядел таким жалким, что я прикрыла его пледом.

— Предполагаемое время убийства — от двенадцати до часа ночи. Ты уверена, что Эрик не вставал с дивана?

— Абсолютно. Когда он пьян, то храпит, и притом так, что стены трясутся. Пока мы жили вместе, я пользовалась ушными затычками, но в ту ночь не решилась из страха…

— Из страха перед чем?

Она перестала притворятся, что ест, и оттолкнула тарелку.

— Что ему взбредет в голову явиться в спальню.

Том судорожно глотнул, кадык его дернулся. Ему было так же неприятно выслушивать о той ночи, как ей — рассказывать.

— Я так и не уснула тогда. Сначала перемалывала в голове свою жизнь, потом читала в надежде, что засну. Иногда задремывала, но просыпалась от каждого звука. Примерно в пять утра Эрик завозился.

— Он сразу ушел?

— Не зашел даже в туалет. Думаю, ему не хотелось попасться на глаза соседям, а может, хотел перед работой принять приличный вид.

Судя по отрешенному взгляду, Том погрузился в размышления. Он не барабанил пальцами, не покачивал ногой — просто сидел неподвижно. Его мысли явно блуждали далеко от кухни. Он как будто даже не заметил, что Джиллиан встала из-за стола и прибралась.

Недоеденный омлет отправился в собачью миску, и пес тут же ринулся в ту сторону. При таком аппетите хозяина он вряд ли получал за столом много подачек. Загрузив посуду в машину, Джиллиан протерла все поверхности и снова уселась в безмолвном ожидании.

Внезапно Том вернулся к действительности:

— Какие у тебя планы на сегодня?

— Хочу закончить с перевозкой вещей.

— Только не вздумай ехать туда одна! — проговорил он с нажимом. — Я уже сказал, что сегодня дежурю. Как только освобожусь, заеду за тобой, и мы вместе отправимся за вещами.

— Да ничего со мной не случится, — примирительно заметила Джиллиан и потянулась чмокнуть его. — Телефон при мне, Эрик в отъезде.

Том отвез ее домой (то есть в дедушкин дом) и прощался так долго и сердечно, что она совсем растрогалась.

— Увидимся, — заявил он, наконец, отстраняясь.

— Конечно. Сегодня и всегда.