Солдат Рон

Не предатель

Ужасный, лишающий дыхания запах тухлятины — вот что встретило Рона при пробуждении. Он открыл глаза и увидел равнодушное лицо перед собой.

— А-а-а-а! — вскрикнул он, отползая назад.

Снова воронка от крупнокалиберного снаряда, но на этот раз он был в ней не один. Там было тело германского солдата, лежащее уже довольно давно. Распоротая на две части нижняя губа, торчащий во лбу осколок, вытекший глаз, приоткрытый синюшный рот, из которого торчит позеленевший язык. Тело было изломано, из живота вывалился кишечник, в котором копошились черви. Рону врезалась в глаза всё ещё сжимаемая мертвыми руками винтовка с примкнутым штыком.

Рона вырвало ужином, который он с аппетитом съел вчера в кругу семьи. Мутило. Лимонная вода из фляжки частично убрала горечь изо рта, но ничего не смогла сделать с чувством страха, омерзения и дикой трупной вонью. Платок из кармана блокировал часть вони, но она всё равно ощущалась.

Когда тошнота стала чуть более переносима, он осторожно выглянул из воронки. Сразу видны траншеи, которые располагались ярдах в тридцати. Ничья земля очень опасна, Рон об этом знал как никто другой. Поэтому он быстро перелез через край воронки и пополз в сторону траншей.

Примерно пятнадцать ярдов его никто не замечал. Затем раздались возгласы вроде "Внимание! Враг приближается!", "Открыть огонь!", "Гранатами его!"

— Не стреляйте! Я свой! — заорал Рон. — Рядовой Рональд Уизли!

— … зли, это же тот пацан из четвертой? — удивленно спросил кто-то из траншеи. — Ты какого хрена забыл на ничьейке?!

— Не стреляйте! — ещё раз крикнул Рон.

Под пристальными взглядами английских солдат он со скоростью атакующей щуки впрыгнул в траншею, тут же уделавшись грязью. Рон огляделся, к нему, пригнувшись, приближался какой-то штабс-сержант, вроде раненый.

— Рыжий, ты как там оказался? — штабс-сержант с окровавленным бинтом на голове уставился на поднявшегося из грязи Рона.

— Рядовой Рональд Уизли, сэр! Сам не знаю как там оказался, сэр! — ответил Рон отряхиваясь. — Разрешите спросить, сэр?

— Штабс-сержант Виккерс. Валяй. — поощрительно дернул кистью штабс-сержант.

— Не могли бы вы подсказать, где найти расположение четвертой роты первого батальона седьмой бригады, сэр? — заученно отчеканил Рон вытянувшись по стойке смирно. Его рост позволял бегать по траншее вприпрыжку, не то что прямо.

— Придется прогуляться. — усмехнулся грустно штабс-сержант. — Мы первая рота, второе отделение, между нами и четвертой стоит пятая рота, а у них самый длинный фронт. Я дам тебе одного сопровождающего, если ответишь на вопрос. Согласен?

— Так точно, сэр! — согласился Рон.

— Как тебя, такого малолетнего, на фронт занесло? — штабс-сержант извлек портсигар и закурил самокрутку, извлеченную из него.

— Частичная амнезия, сэр! Не могу знать, сэр! — выдал Рон общепринятую версию.

— Ну, хоть имя помнишь… — с сочувствием сказал на это штабс-сержант. — Рядовой Макфи, проводите рядового Уизли в расположение четвертой роты!

— Есть! — грузный парень с простым лицом козырнул и направился направо по траншее.

Пока пробирались по траншеям, рядовой Макфи не разговаривал, лишь докладывал причину передвижения останавливающим их сержантам и офицерам.

— Ух ты, а я ду-думал т-т-ты сдох! — удивленно воскликнул младший капрал Симмонс.

— Никак нет, сэр! — козырнул Рон, невольно улыбнувшись.

— Г-где про-про-пропадал? — поинтересовался Симмонс, тоже заулыбавшийся. — И гд-где взял ор-ружие?

— Разрешите доложить при сержанте Кноксе, сэр? — попросил Рон.

— А на к-к-кой ляд? — не понял Симмонс.

— Чтобы не докладывать дважды, сэр! — объяснил Рон.

— Дерзко, н-но рац-рационально. — оценил Симмонс. — Пойд-пойдем! А, ряд-рядовой, можешь идти.

Рядовой Макфи козырнул и направился обратно. Рон же пошел следом за Симмонсом. Они добрались до "родного" блиндажа для сержантского состава. Внутри почему-то было затхло и пахло лекарствами.

— Разрешите доложить, сержант сэр! — Симмонс вошел внутрь и выполнил воинское приветствие.

— Давай без этого, Мэтью… — услышал Рон ослабший голос сержанта Кнокса. — Чего пришел?

— Рядовой Рональд Уизли прибыл для несения воинской службы, сэр! — вытянулся Рон.

— Ты? Я думал тебя уже и в живых нет… — Рон вгляделся в темноту, разглядев сержанта Кнокса, лежащего на лавке. Его грудь была обмотана бинтами, через которые проступила кровь.

— Никак нет, сэр! — отрицательно мотнул головой Рон. — А почему меня все считают погибшим?

— Потому что от тебя ни слуху ни духу уже четыре дня! — ответил за сержанта младший капрал. — Ты как ушел посуду относить, так и пропал. Интендант роты тебя не видел, пара человек видела, как ты шел в его сторону.

— Интендант роты настоящий мерзавец, сэр! — со злостью прошипел Рон.

— Это мы и б-без тебя з-знаем. — усмехнулся Симмонс. — За рюмку ссаного пор-портвейна гло-глотку перегрызёт, ал-алкаш хр-хренов…

— Так где ты пропадал, Рональд? — спросил сержант Кнокс.

— Я направился к инденданту роты, чтобы вернуть посуду… — начал рассказ Рон. — Но одновременно с этим, я решил обменять сэкономленного бренди на новую форму. Интендант просто взбесился, когда я отказался отдавать ему бренди просто так…

— Неудивительно, он-то эти офицерские бутылки только и видел в тот день. — донеслась реплика сержанта. — Бренди хоть не отдал?

— Никак нет! — Рон подошел к своему месту и руками разгреб землю. На свет лампады явилась целехонькая фляжка. — Вот она!

— Ты же не бу-будешь проявлять не-недостойную бравого солда-дата Его Величества жа-жадность и уг-гостишь боевых тов-тов-товарищей? — предположил младший капрал Симмонс.

— Забирайте, оно мне больше не нужно. — пожал плечами Рон.

— Это оч-че-ень удачно, что ты "сэкономил" це-целую фляжку первокла-кла-классного бухлишка. — потер ладони Симмонс. — Сов-совершенно случ-ч-чайно у меня есть два ста-стакана на такой случ-ч-чай.

Симмонс зазвенел посудой в комоде и вытащил на свет две обычные алюминиевые кружки.

— Сэр, а что происходило в моё отсутствие? — между делом спросил Рон.

— Фрицы решили выселить нас из траншей, и вопреки ожиданиям нашего мудрого командования, ударили сутки назад с использованием двух фриц-банок. Танков, то есть. Насилу отбились, едва-едва. Авиация неплохо подсобила, не пожалели бомб и отпугнули жестянщиков подальше. — ответил сержант. — Меня вот из маузера подстрелили, сквозное в грудь, как сказал эскулап, легкое задели, инфекцию занесло, подохну через пару дней, или не подохну, тут уж бог решит.

У Рона засосало под ложечкой. Стало очень жаль, что он не может помочь сержанту, который его не один раз спас и дал найти место в этом мире. Хотя…

— Перед тем, как я объясню почему иногда внезапно исчезаю, хочу попытаться помочь вам, сержант, сэр! — решился он.

— И как ты поможешь? — скепсис сквозил в голосе сержанта Кнокса. — Тут только чудо…

Рон молча достал палочку из рукавного чехла и навел на сержанта.

— Вулнера санентур! — сделал он круговое движение палочкой.

— Ч-что это ма-ма-мать его… — ошарашенно пробормотал младший капрал Симмонс, когда увидел яркую вспышку.

Сержант был поражен не меньше, он осторожно притронулся к бинтам.

— Это фокусы какие-то? — спросил он наконец. — Я не чувствую раны…

Он медленно приподнялся, его поразило отсутствие боли при движении тела. Размотав окровавленные бинты, Кнокс обнаружил уродливый шрам на месте сквозной раны.

— Невероятно… — прошептал он. — Как ты это сделал?

— Это называется волшебство. — ответил Рон радостно улыбаясь. У него получилось с первого раза.

— Чу-чудо, чудо господне! Гос-гос-поди благословенный! — зачастил Симмонс. — Чу-чудо! От-тче наш…

Он вытащил нательный крест, поцеловал его и начал шептать что-то, глядя в потолок блиндажа.

— Рональд, ты можешь повторить?! — на лице сержанта появилось озарение.

— Вам же больше не нужно, сэр! — недоумевающе ответил на это Рон.

— Да не мне! У нас целый госпиталь в тылу! — сержант как мог вскочил с лавки и неуверенным шагом заковылял к двери, на ходу застегивая китель. — Быстрее, каждая секунда — жизнь солдата!

Рон помчался за довольно быстро шагающим сержантом. Симмонс шел сзади. Примерно через час перемещения внутри запутанного траншейного лабиринта, они вышли на сеть блиндажей, вокруг которых ходили женщины и мужчины в белых одеждах. Сержант Кнокс буквально влетел в полевой госпиталь и подошел к кровати с бледным мужчиной, лежащим на животе.

— Шрапнелью искромсало, это наш парень, Рон! Давай своё колдунство! — Кнокс сорвал простыню с тела раненого.

Рону открылось ужасающее зрелище множества мелких черных точек посреди крови на спине солдата. Кое-где они уже начали загнивать, если верить желтым прожилкам гноя. Снова приступ рвоты, который на этот раз удалось сдержать.

— Вулнера санентур! — усилием воли заставил себя действовать Рон.

Яркая вспышка, несколько ран закрылось.

— Что здесь происходит?! — подбежала к ним сестра милосердия из другого конца палаты.

— Ч-ч-удо, вот ч-ч-то про-происходит! — фанатично сообщил Симмонс. — Ч-ч-удо господне!

— Вууулнера сссанентур! — Рон решил протянуть произношение заклинание и обвести палочкой как можно большую область раны.

Эффект вышел слабее, но зато больше ран слегка затянулись.

— Ещё давай! — азартно потребовал сержант Кнокс. — Стив, ты будешь жить!

Из стягивающихся ран вытекал гной и не извлеченные до этого зернышки шрапнели. Рон вспотел, появилась слабость. Спина раненого уже выглядела не так ужасно.

— Господи… — прошептала сестра милосердия. — Нужно позвать доктора Прендергаста!

Она развернулась и побежала к выходу. Рон недоуменно посмотрел на неё и вытер рукавом пот со лба.

— Вон т-та кровать, там Джо-джонатан лежит! — вспомнил вдруг Симмонс.

Они подошли к указанной кровати.

— Эт-то не он… — Симмонс расстроенно посмотрел на незнакомое лицо.

— Ви кто такие, рибята? — спросил смуглый индус, нога которого была полностью перебинтована.

— Твой второй шанс. — сообщил ему сержант Кнокс. — Сейчас Рон исцелит твои раны.

— Не-не-не! — индус испуганно прикрыл голову руками. — У миня нога невосстановим, я инвалит, дамой еду! Убирите пацан от миня! Я не хочу обратна! Не хочу! Лучше инвалит!

— Да, и меня тоже не трогайте! — раздалось с соседней кровати.

— Парни… сюда… — донеслось со стороны входа.

На угловой кровати лежал полностью забинтованный человек, бинты были пропитаны запекшейся кровью.

— Что с тобой, парень? — спросил с сочувствием сержант Кнокс.

— Не знаю… кх-кх… говорят ожоги… — прохрипел солдат. — В танке горел…

— Рон, действуй! — требовательно уставился на Рона сержант.

— Сэр… не думаю, что заклинание подействует… — неуверенно проговорил тот.

— Почему? — сержант недоумевающе прищурился.

— Это заклинание от режущих и колющих ран… оно закрывает кровотечение, очищает кровоток от заразы, восстанавливает ткани и… всё. — объяснил как мог Рон.

— Вот дьявол! — прорычал Кнокс. — Может всё же попробуешь?

— Вы кто такие и кто разрешил вам шарлатанствовать здесь?! — ворвался в блиндаж врач в хирургическом халате. — А ну быстро покинули госпиталь! Я вашему командиру доложу! Фамилии и звания!

— Но доктор Прендергаст, пожалуйста, посмотрите на пациента Адамса… — умоляюще попросила сестра милосердия.

— А что с ним? — отвлекся от распекания солдат доктор. — Сепсис?

— Посмотрите… — повторила сестра.

Врач приблизился к кровати солдата, лежащего на животе.

— А где… — он ощупал шрамированную спину. — Но утром ведь… Невероятно… Локализация шрамов на тех же местах, где утром были гноящиеся раны… Как это возможно?

Врач перевел взгляд на сержанта:

— Сержант, я требую объяснений!

Остаток дня, до самой ночи Рон провёл в госпитале, исцеляя огнестрельные и осколочные ранения. Прендергаст одновременно записывал объяснения Рона и даже нашел военного журналиста с оператором, который зафиксировал процесс исцеления на пленку.

Лишь ночью морально истощенный Рон упал на лавку в блиндаже.

— Сержант, разрешите обратиться? — спросил он тихо.

— Давай без устава, ты мне жизнь спас, парень! — разрешил Кнокс. — Ты, кстати, не рассказал о том, как здесь оказался! Но это ерунда по сравнению с тем, скольких ты спас сегодня! Спрашивай!

— Сначала мне следует рассказать, кто я и откуда, а почему здесь… Хоть и не знаю ответа на последний вопрос. — начал Рон.

Ближе к двум часам ночи рассказ был завершен. Спать не хотелось, хоть он и магичил весь день как проклятый.

— Так значит ты не знаешь, что у нас тут происходит? — заключил Кнокс. — Тогда я тебе расскажу. В общем, была Великая война, Центральные державы, это фрицы, австрияки, турки и болгары, воевали против нас, то есть Антанты, Великобритании, Франции, Российской Империи, Сербии и кучи прилипал, которые присоединились когда мы стали выигрывать[6]. С 14 года шла жестокая кровавая бойня Антанты против Центральных держав, мы вроде как выигрывали, до 17 года, но потом отсоединились русские, у которых случилась революция и они совсем перестали проявлять активность, так как их Российская республика решала внутренние проблемы, а затем случилось кое-что ужасное. С неба начали падать красные астероиды, приближение которых заметили ещё в девятнадцатом веке. Два огромных астероида упали на территории Германии, мы все обрадовались тогда масштабу разрушений в Руре, которые уничтожили тяжелую промышленность и сделали продолжение войны бессмысленной, я тогда был пацаном, мой отец дрался во Франции в это время, поэтому я держал руку на пульсе войны… Рано радовались. Третий астероид упал в Шотландии, вызвав землетрясения по всей Британии, в тот день я остался без дома, но мне ещё повезло, ведь многие умерли в тот день. Промышленность была разрушена, железные дороги искорежены, жизнь парализовало… Четвертый астероид упал во Франции, прямо на Иль-де-Франц, ударной волной снеся половину Парижа… Пятый астероид врезался в океан, на западном побережье Африки, смыв волной все прибрежные города. Шестой, седьмой и восьмой упал в Российской, тогда ещё республике. Один разрушил город Новгород, один упал где-то в Урале, а последний, самый крупный, в сибирской глуши. Это были не последние астероиды, но самые крупные. Астероиды поменьше упали и в Америке, в основном в Латинской, САСШ особо не пострадали. Последние три астероида врезались в Китай и Австралию, унеся миллионы жизней, смыв Японию в океан…Затем, в восемнадцатом году, был двухгодичный "звездопад", когда мелкие камешки падали непрерывно. Пожары, стертые с лица земли городки и разрушенные города… Вести войну ради каких-то там колоний и "места под солнцем" стало бессмысленно. Быстро заключили перемирие, которое сохранило текущий статус-кво. Войска были отведены вглубь страны, чтобы в течение следующих пяти лет восстанавливать разрушенное. Отца я увидел только два года назад, он вышел в отставку в чине уоррент-офицера.

Казалось бы, идущая сейчас война невозможна при таких делах, да? Не тут-то было! Эти космические камни оказались с подвохом, нет, не так, с целым каскадом подвохов! Фрицы первыми увидели их перспективу, обозвав новый элемент руриумом, так как первый астероид упал на Рур. Не знаю чем они думали, когда погружали камень в этиловый спирт, но таким образом они открыли идеальное топливо. Осадок, образующийся из-за взаимодействия спирта с камнем, обладает колоссальным энергетическим потенциалом, который оставляет далеко позади нефть с углём. Паровые корабли, переведенные на рурстофф, вообще не гасят топки, так как температура его горения может быть задана при производстве, регулированием процента этилового спирта. Не знаю, правда или нет, но я читал статью в одной газетенке, где говорилось, что таким образом повысили коэффициент полезного действия паровых двигателей до 60 %. Представь, под котлом горят рулоны рурстоффа, с температурой чуть выше нужной для кипения воды, горят месяцами, ведь чем ниже заданная на фабрике температура, тем дольше рурстофф расходует заложенную в него энергию…

Это всё поимело неожиданный эффект, который проявился в невозможном ранее усилении роли фермеров в жизни страны. Этиловый спирт стал самым ценным товаром в мире, после руриума, конечно же. Никто не мог представить себе десять лет назад, что Британия станет аграрной страной, которая ещё и закупает в Латинской Америке кукурузу и коноплю, чтобы уже здесь производить спирт, в котором как никогда сейчас нуждается промышленность.

Новое топливо обеспечило феноменальный технологический рывок, ведь невозможные раньше вещи стали возможны, это сказалось на всём! Машины, не нуждающиеся в заправке в течение месяцев, более мощные двигатели, системы отопления, поддерживающие в жилых помещениях нужную температуру, ещё тысячи и тысячи вещей, про которые я даже возможно и не слышал никогда!

Но были и негативные стороны, помимо гибели миллионов людей. Пылевое облако на несколько месяцев закрыло солнце, что вызвало годовой голод, но оно рассеялось со временем. Климат немного изменился, ты нашу зиму ещё не видел…

— А сейчас какой месяц? — спросил вдруг Рон.

— Июль. — ответил сержант.

— Июль? Погода как в сентябре! — воскликнул удивленно Рон. — Разве так бывает?

— И не так бывало в первые годы после астероидов… — покачал головой сержант. — Дальше было непрерывное развитие, оправились от голода, обросли жирком, мировые державы начали оглядывать соседей, особенно тех, которым "посчастливилось" заиметь упавший астероид… Всё бы ограничилось парой небольших войн, наподобие американо-мексиканской войны 1922 года, когда САСШ отняло место падения метеорита в мексиканском штате Сонора, но… Фрицы не могли равнодушно смотреть, как французы "напрасно тратят" потенциал свалившегося им на голову руриума. Два года назад, после серии пограничных конфликтов, была начата франко-германская война, к которой присоединилась Антанта с французской стороны, и Центральные державы с германской. Но на этот раз французы начали на мощной оборонительной линии, которую построили специально для защиты места падения астероида. Фрицевские жестянки разбились о сеть железобетонных бункеров и валов, о которых французы забыли их предупредить, но массированное применение тяжелых бомбардировщиков, штурмовых бригад, а также тяжелых гаубиц с новыми мортирами, выправило ситуацию в их пользу. Они наступают, неуклонно, неудержимо, наша оборонительная линия уже третья по счету, ходят слухи, что в десяти милях позади нас, командование приказало копать новые траншеи. И мой тебе совет, парень, вали отсюда в госпиталь, лучше вообще в тыл — там ты поможешь намного лучше, чем здесь. Фрицы щупают нашу оборону, эти внезапные атаки — верный признак готовящегося крупномасштабного наступления, все это понимают. Как показали последние дни, наша попытка наступления не заставила их передумать. Скоро здесь будет филиал преисподней, парень, и я чертовски рад, что благодаря тебе смогу в этом всём поучаствовать!

Рон не знал, что на это ответить. Последняя фраза поставила его в тупик, непонятно, рад ли сержант, что пережил смертельное ранение, или саркастически "благодарит" Рона за то, что теперь он попадёт в настоящую задницу.

— Ты на свой счёт не воспринимай, для меня оказываться в подобных мясорубках не впервой, тем более это вообще не твоя вина. Так-то я должен был в течение нескольких дней сгнить заживо в этом блиндаже. Меня же медики списали, отправили сюда, так как начался интенсивный гнойный процесс в ране. — усмехнулся Кнокс. — Так что я твой должник. И как должник, который собирается когда-нибудь вернуть долг говорю тебе, вали из траншей подальше в тыл!

Рон ничего не ответил. Бежать он не собирался. Пусть его считают сопляком, но он уже кое-что повидал за это время, а в душе внутренний голос отчетливо твердил, что несмотря на все доводы разума, это будет предательством. Пусть его семью называют предателями крови, но он точно знает, что это злые наветы, Уизли не предают.