Солдаты — сыновья солдат

ОКРЫЛЕННОСТЬ

Со старшим лейтенантом Владимиром Ивановичем Копыловым, в то время замполитом роты, я познакомился сначала заочно. О нем рассказали мне его начальники — подполковник Серегин и начальник политотдела подполковник Зубов. Что именно они говорили, и так ясно: иначе не появился бы этот очерк.

Однако не всегда характеристику можно услышать или прочесть на бумаге. Иной раз можно увидеть в глазах собеседника. И значительность ее отнюдь не становится меньше от того, что собеседник пребывает в совсем скромных военных чинах.

Во всяком случае дневальный, к которому я обратился с вопросом, когда пришел в расположение роты, пока что дослужился до рядового. Он прибыл в часть совсем недавно и даже не получил еще гвардейского знака. Выглядел совсем мальчиком: и курносый нос, и ямочки на щеках возраста ему не прибавляли.

— Вы знаете старшего лейтенанта Копылова? — поинтересовался я.

— Так точно! — радостно ответил дневальный. Ответ был краток по-военному, но в глазах солдата можно было прочесть целую речь: «Еще бы, кто не знает Копылова! Даже странно задавать подобный вопрос! Копылов…»

А потом я познакомился с Копыловым лично. Это было уже в самолете, на учениях. Учения всегда волнуют, они требуют особого напряжения, что именно я и ожидал увидеть, наблюдая за десантниками перед прыжком. Ожидания не оправдались. Уж не знаю, что творилось у них в душе, но внешне они были совершенно спокойны: кто улыбался, кто подремывал, кто что-то интересное обсуждал с соседом. Правда, все они — старослужащие, но все же…

Волновался один Копылов. Однако выяснилось, что предметом волнений и опасений служило отнюдь не предстоящее десантирование его солдат и дальнейшие учения, а киноаппарат, с которым он метался по самолету, и какие-то таинственные, беспокоившие его погрешности.

В дальнейшем это беспокойство стало для меня понятным — Копылов кино- и фотолюбитель. Не удивительно, что по его инициативе в роте создана ежемесячная фотогазета, в каждом номере ее помещается до двух десятков снимков с короткими яркими подписями. А за прошлый год вышло шестнадцать номеров, в том числе тематические, например, об участии роты в маневрах «Двина». Копылов сам много снимает для газеты и для альбомов, посвященных истории роты, — сейчас у него новый аппарат, свой прежний он передал рядовому Быкову. Быков не только фотограф, он и поэт, чьи стихи помещаются в ротной стенгазете, что выходит регулярно каждые две недели. Рядовые Новокшонов, Оломпиев, Егошин, младший сержант Коровкин и другие — они и авторы, и редакторы, и художники, и карикатуристы, и фотокоры. Газета разнообразная, интересная и… кусачая. Фотогазета необычная, наглядная, точная. А еще есть боевые листки, не пропускающие ни одного события, ни одного упущения, ни одного достижения. Выходят три раза в неделю, и между редакторами идет ожесточенное соревнование в изобретательности, в стремлении получше оформить и наполнить небольшой по объему, но огромный по возможностям белый бумажный прямоугольник.

Копылов приучает болеть за выпуск листков не только их редакторов, но и замкомвзводов и командиров отделений, да и всех солдат.

И это постоянно, каждодневно. Боевой листок такое дело: достаточно запустить и уже не догонишь.

Но печать лишь один из многих участков работы замполита.

Однако вернемся к Копылову-кинолюбителю. Как кинооператор, он любитель, но как педагог — законченный профессионал. В этом я убедился на примере того, как кино помогает ему в воспитании солдат.

…В комнате темно. Идет киносеанс.

Демонстрируется фильм, автором сценария, режиссером, диктором которого является Копылов.

Затаив дыхание, впились в экран зрители.

Я делаю то же. Это увлекательный фильм. Он учебный, агитационный, пропагандистский, публицистический, художественный. Все вместе.

Вот идет укладка парашютов, что, как известно, у десантников важнейший элемент боевой подготовки. Причем особенно подробно, крупным планом — главные узлы, главные движения.

Потом солдаты усваивают на экране то, что через несколько дней начнут осваивать в городке — различные тренажеры.

«Действующие лица и исполнители» в фильме — опытнейшие офицеры: лейтенант А. М. Перелякин, старший лейтенант В. И. Клепиков.

Отделение от «самолета», развороты на стапелях, прыжки с трамплина — все проходит перед зрителями.

Это, так сказать, начало, тут еще особых причин для волнений нет. В конце концов высота от двух до трех метров.

Но вот в комнате проносится шорох: прыжки перворазрядников.

Руководит командир роты, руководит, между прочим, с помощью личного примера.

Парашютисты, такие похожие друг на друга, если они в комбинезонах и шлемах, торопятся в АН-2.

Когда мы видим крупным планом их лица, о сходстве уже говорить не приходится. Да и выражение, которое можно прочесть на лицах, все время меняется. Волнение, любопытство, решительность, радость, торжественность… Наконец сосредоточенность… Все это мгновенно мелькает на лице рядового Н. Ф. Кондрашова.

«Пошел!» И один за другим, под шумную реакцию зала бойцы покидают борт самолета. Когда на экране расцветают купола, раздаются возгласы: «Давай!», «Ура!», «Здорово!» Новобранцы уже сами сейчас там, в голубом небе. Стены затемненной комнаты раздвигаются, вокруг белые облака и белые облачка парашютов, вокруг товарищи, свист, ветер и рокот моторов и упоительное чувство простора и первой победы — победы над собой.

Но вот снова тишина, слышно лишь учащенное дыхание — а на экране беззвучно стреляет автомат, спокойны и сосредоточены лица бойцов И. И. Исаченко, В. А. Борзенкова, В. Д. Коробкина…

Приземление.

Торжественная церемония — вручение значка перворазрядника. Веселые, возбужденные лица. Копылов поздравляет солдат.

А те, что в зале, слегка завидуют и предвкушают день, когда и им вручат заветный маленький значок с единичкой на металлической бляшке.

У Копылова не один фильм, у него целая фильмотека.

И рассчитана она не только на молодых.

«Киногерои» младший сержант Н. И. Остроущенко, младший сержант П. А. Гачурин, ефрейтор А. Ф. Комольцев, ефрейтор А. Н. Тороп, младший сержант И. А. Артемьев, младший сержант А. А. Малиновский демонстрируют в полной мере искусство «голубых беретов».

Вот «снят» часовой, вот подорвано железнодорожное полотно, лихой налет на автоколонну «врага». А с какой ловкостью, с какой быстротой и уверенностью переправляются бойцы через реки по канату, тросу, дереву…

В зале то и дело слышатся возгласы восхищения.

Но особый восторг вызывает фильм, посвященный уникальному событию — испытательным прыжкам с АН-22.

Гигант величественно возникает на экране. «Ух ты!», «Вот это да!», «Вот он наш, родимый» — звучит в зале. Мастерство десантников Копылова, совершивших прыжки с этого самолета, получило высокую оценку командования.

Копылов сумел заснять основные моменты этих прыжков, их специфику, что особенно важно даже для опытных парашютистов.

Я не оговорился, сказав, что фильмы Копылова не только учебные, но и художественные. Солдаты видят на экране не одни лишь детали, приемы, действия. Они рассматривают лица, движения, следят за поведением товарищей — словно наблюдают за собой, будущими, со стороны.

И не случайно, когда на учениях и тренировках бойцы видят в руках Копылова киноаппарат, они подтягиваются, они с еще большей ответственностью относятся к каждому своему шагу, памятуя о том, что на их примере будут учиться те, кто придет им на смену.

…А в комнате, где зажегся свет, уже звучат нетерпеливые вопросы: «Сколько будем летать?», «С какой высоты прыгать?», «Когда начнем?».

И Копылов долго, подробно отвечает.

…Многообразна, поистине всеохватывающа работа замполита.

Комсомольцы роты собираются на свои собрания ежемесячно, дважды в месяц — во взводах. На собраниях присутствуют офицеры, комсорги, секретарь первичной комсомольской организации, собирается и бюро.

Что обсуждают? Все. Всю жизнь роты — итоги сдачи инспекторской проверки, задачи комсомольцев на предстоящих учениях, итоги соцсоревнования. Отдельные комсомольцы отчитываются в выполнении своих соцобязательств. Ни одно взыскание не проходит мимо внимания комсомольской организации. А разве поощрения, разве примерный поступок не предмет для разговора?

И всю эту работу направляет, принимая в ней активное участие, замполит, коммунист Копылов.

Вот, казалось бы, короткая запись в индивидуальном плане: «Научить комсгрупорга работе с молодыми». Всего одна строка. А как это непросто сделать! Сколько нужно такта, умения, знания людей, опыта и авторитета. Как важно, чтобы любой совет, указание, предложение поддерживались и выполнялись не потому, что их дал офицер, начальник, старший, а потому, что он так сумел дать их, что оно для комсгрупорга уже стало своим.

Пройдет немного времени, и Копылов на совещании или в индивидуальной беседе обязательно подведет итог незаметной, но оттого не менее полной проверки, укажет на ошибки, поддержит инициативу, разберет что и как.

У Копылова железное правило — никогда, ничего не запускать, в его поле зрения должны постоянно находиться все общественные, комсомольские, политические мероприятия в роте. Начиная с крупнейших кампаний и кончая любой мелочью.

И опирается он при этом прежде всего на бюро комсомольской организации, в которое входят, как правило, все комсгрупорги.

Кампании, это понятно — ну вот, например, комсомольцы активно готовились и провели выборы в Верховный Совет СССР.

А разве самодеятельность — мелочь? В роте хорошие музыканты, танцоры, чтецы. В свое время силами ротной самодеятельности была создана постановка «Василий Теркин», в которую вошли и песни, и танцы, и отрывки из поэмы. Солдаты выступали со своей постановкой в частях, в Доме офицеров.

Но армия, как известно, не театр. Одни солдаты, отслужив свой срок, уходят, другие приходят. Ушли «теркинцы», пришли два отличных баяниста, танцор. Пришел рядовой Федоренко. До призыва рабочий-сварщик, он возглавлял у себя на заводе коллектив художественной самодеятельности. И Копылов тратит уйму времени со своим новым культактивом, готовя очередной сюрприз. Я написал «тратит»? Да нет, разве это трата времени? Кто знает солдатскую жизнь, тот знает и как много в ней значат лихие песни, вихревые танцы, веселая шутка…

Досуг солдата — тоже обязанность замполита.

И спорт тоже. Высокая физическая подготовка — необходимое качество любого бойца Советской Армии, вдвойне бойца-десантника.

Копылов считает, и совершенно справедливо, что спорт активизирует человека. Солдат бодрее, решительнее, смелее, ему все трудности нипочем, если он хорошим спортсмен. У него отличное настроение. Ему легче дается боевая подготовка. В здоровом теле — здоровый дух. Спортсмен отлично занимается и политической подготовкой. Почти все солдаты роты разрядники, и не в одном виде спорта. Конечно, замполит не обязан, да и не может быть сильнее в спорте любого солдата в роте, однако немногие могут посоревноваться с замполитом. Судите сами: у Копылова первый разряд по радиоспорту, парашютному спорту, по лыжам; второй и третий по легкой атлетике, гимнастике, стрельбе, военному троеборью и пятиборью, борьбе самбо и так далее и тому подобное. У него значок ВСК 1-й ступени. Уж кто-кто, а он сумеет организовать спортивное соревнование, провести кросс, помочь отстающему.

Все это бесконечно важно, но все же не главное. А главное для замполита проводить в своем подразделении политику партии.

В конкретных условиях это значит поддерживать на высоком уровне моральный дух войск, их боевую, политическую, физическую готовность, их умение и способность осуществлять приказы командования.

Замполит — первый помощник командира подразделения в осуществлении его приказа.

А для этого он должен быть авторитетом для солдата не только в вопросах политподготовки, спорта, самодеятельности, стенной печати, кино- или фотодела, в которых Копылов, как мы видели, специалист. Но и в военной специальности солдата. К сожалению, так бывает не всегда. И вот в этом, пожалуй, одна из самых сильных сторон Копылова-политработника — он, бесспорно, первоклассный специалист в своем деле десантника.

…Володя Копылов родом из оренбургских степей (может, потому его и увлекли просторы небесные, что привык он к просторам земным). Отец был механиком в МТС и с детских лет внушил сыну любовь к машинам. Копылов младший окончил десятилетку, работал связистом в линейно-техническом узле связи (стал, к слову говоря, ударником коммунистического труда). Он умел водить машину и мотоцикл. Призванный в армию, окончил с отличием училище связи со специальностью радиотелеграфиста и десантника и после училища пришел в ВДВ. Был командиром Отличного взвода связи, секретарем комитета комсомола N-го подразделения, а после курсов замполитов пришел вот сюда в роту. Пришел, будучи радиотелеграфистом 1-го класса, парашютистом-инструктором с более чем 60 прыжками (причем многие из них в особо трудных условиях или испытательные), будучи первоклассным шофером и мотоциклистом.

Авторитетен такой офицер для солдата, как специалист? Думаю, двух ответов быть не может.

Я не раз и подолгу беседовал с Копыловым, интересуясь, как он понимает свою работу, в чем видит задачи и цели. В коротком очерке многого не расскажешь, приведу лишь несколько примеров.

Главное, считает Копылов, это молодежь. Ни в коем случае нельзя упустить первый момент встречи нового набора с армейской жизнью. Молодые, как губка, что впитают, то и отдадут. Куда трудней перевоспитывать, чем воспитывать. Упущенное в первые дни уже не вернешь. Во время очередного набора именно ему, Копылову, командование доверило поехать за молодежью. Прибыв к пункту набора, тщательнейшим образом знакомился с людьми. Он показал мне толстенную тетрадь, где занесены не только чисто биографические данные новобранцев, но их склонности, увлечения, подмеченные черты характера, даже внешний облик и привычки.

Еще в поезде, переходя из вагона в вагон, Копылов беседовал с людьми. Он таскал с собой металлическую палку-перекладину и подзадоривал желающих подтянуться на руках (сам Копылов легко подтягивается два десятка раз). Желающими были почти все, а он примечал уровень физической подготовки.

Новый набор в роту по анкетным данным великолепен — почти все комсомольцы, имеют за плечами десятилетку, восьмилетку и техникум, лишь шесть (в том числе юный дневальный с ямочками на щеках) не занимались раньше в парашютных секциях клубов ДОСААФ. Все здоровые, все спортсмены, все боевые ребята.

Таких он отобрал. Но работа продолжается. Прежде всего Копылов рассказал, что такое воздушнодесантные войска. Он сумел донести до молодых солдат высокую романтику этого рода войск, подобрать исключительно удачные примеры героизма десантников, проявленные во время Великой Отечественной войны. Рассказал и об увлекательной лихой службе сегодняшних парашютистов — о прыжках, ночных учениях, преодолении сложнейших препятствий, изучении интереснейших механизмов, оружия…

Но он не скрыл и трудностей. Прямо говорил притихшим солдатам, что армейская служба не курорт и что у десантников еще больше сложностей, а порой и опасностей, чем у кого-либо. Думайте…

И вновь звучат шутки и смех. Потому что — я не упоминал об этом раньше — Копылов обладает поразительным даром бодрить и веселить людей. От него так и веет задором, оптимизмом, весельем, эдакой лихостью. О таких говорят «заводной» парень, лихой, отчаянный…

Чувствуется, что в настоящих боевых условиях он никогда не растеряется, не заколеблется, спокойно, твердо, решительно и, наверное, с шуткой пойдет на любое задание и выполнит его. Молодым Копылов посвящает уйму времени. Провел конференцию — рассказал историю ВДВ, разобрал некоторые технические вопросы, воспользовавшись своим киноискусством, показал снятые им цветные и черно-белые фильмы о жизни роты, о ее учебе, о прыжках, подготовке к ним, о спортивных занятиях.

Было много бесед и потом — о традициях, о порядках, правилах и законах. Было много вопросов. И никогда солдат не слышал в ответ: «Так положено», «Таково требование устава», «Так надо». Да, так положено, но почему, в чем причина? Да, так требует устав, но зачем, в чем целесообразность и разумность его пунктов? У молодого солдата не должно остаться сомнения, более того, неудовлетворенности. Он подчиняется правилам новой жизни сознательно, делая высокие, а порой и суровые требования своими, осознанными.

Копылов стремится вовремя поддерживать дух соревнования, хорошую, добрую конкуренцию в боевой подготовке, в учебе, в спорте, в выполнении нормативов, в дежурстве, в поддержании порядка — во всем буквально. Ни одна мелочь не должна остаться без внимания. Все хорошее следует поощрять. Всегда соотносительно. Порой солдат сделал меньше, чем другой, но его надо похвалить, потому что ему это удалось куда трудней, потребовало куда больше усилий и мужества, чем другому, более одаренному или опытному. Другой, если тот умный, не обидится, он поймет.

У Копылова есть тетрадь индивидуальных бесед. Он вызывает к себе или приходит в роту. Но порой беседа «случайна» — в столовой, на марше, в перерыве занятий, в спортгородке. Она очень важна, к ней надо серьезно готовиться, а внешне выглядит легкой, иной раз веселой, иной серьезной, но всегда задушевной.

Важно знать, как взрослеет молодой солдат, как меняются его взгляды, что давит, что радует, какие заботы, скрытые желания и вопросы томят его.

И незаметно, порой между прочим, ненавязчиво, а иной раз подчеркнуто даются советы, внушаются мысли, подсказываются решения. Именно здесь посеется то, что взойдет потом плодами хорошего, продуманного, устоявшегося солдатского характера.

А как важно довести до солдата взыскание. То, что командир налагает приказом. Наказание специфично: его не преподносят провинившемуся, надев бархатные перчатки и сгибаясь в поклонах. Военная дисциплина сурова и требовательна. И опытный солдат всегда осознает свой промах. А молодой иной раз будет считать себя несправедливо обиженным. Потом поймет и он. Но зачем ждать этого «потом»? Копылов стремится разъяснить, показать солдату то, что невозможно сделать в коротком и жестком военном приказе. Замполит всегда убедит солдата, и тот убедится, что несправедливости нет, что все правильно, что виноват только он сам, и если не хочет нового наказания, так это очень просто сделать — надо лишь не совершать проступков.

Полное взаимопонимание царит между командиром роты и его замполитом. Совместно обсуждаются и решаются важнейшие вопросы жизни роты. Командир неизменно согласовывает отпуска, поощрения. Он своевременно сообщает свои планы, решения, что дает возможность замполиту способствовать по своей линии проведению их в жизнь.

Бывают тонкие нюансы взаимоотношений между солдатами и младшими командирами, например, или старослужащими и вновь пришедшими, в которые командир роты, в силу своего положения, не может вмешаться. Это делает замполит. Случается, что солдат, не имеющий, скажем, формального права на поощрение, получает его от командира роты по просьбе замполита, которым движут педагогические соображения. Много здесь есть тонких и сложных вопросов.

Могу только сказать, что когда командир роты и замполит, оба умные и хорошие офицеры, неразрешимых вопросов не бывает.

…Мы снова в самолете, на этот раз в маленьком АН-2. Первый прыжок молодых солдат.

Выпускающий — замполит Копылов. Самолетик быстро набирает высоту, застыли в ожидании солдаты. А Копылов без шлема стоит у двери с неизменной озорной улыбкой на губах, глаза весело блестят, он не устает говорить. Шутки, веселые воспоминания, подзадоривания так и сыплются. Солдаты смеются. И только сторонний наблюдатель может заметить, как цепко, как внимательно следит Копылов из-за веселой завесы своих шуток и прибауток за настроением и состоянием молодых солдат, которым сейчас, вот сию минуту, надлежит сделать и в буквальном и в переносном смысле решительный шаг. Копылов создает такой накал бодрости и веселья, так окрыляет их (тоже, пожалуй, и в прямом и в переносном смысле), что в решающий миг, когда раскрывается дверь, ни у кого уже нет времени заколебаться. Легко и уверенно, сопровождаемые веселым напутствием замполита, прыгают они один за другим в вихревую пустоту.

Рядом со мной оказался тот курносый, с ямочками на щеках. Я все посматривал на него — совсем мальчик, неужели не волнуется? А он все смотрел восхищенным взглядом на Копылова и все улыбался. Так, улыбаясь, весь окрыленный, оттолкнулся от порожка, совершая свой первый прыжок.

И мне подумалось, что Копылов, образцовый офицер и коммунист, хоть и сам еще молодой, но по праву напутствует молодых солдат и не только на первое, трудное военное дело, но и на гораздо более важное: на славные и не всегда легкие дела, которые еще ждут их в жизни.