Соло для капитана с оркестром

Глава 18, о неизведанных пределах профессионализма

Для срочного взлета в самом деле пришлось давать взятки. И вот тогда Сашка с благодарностью вспомнил день, проведенный в беготне по бюрократическим ловушкам: денег хватило впритык.

То есть нет, вообще-то деньги еще были, но их пришлось бы обналичивать по специальным чекам, что потребовало бы времени — это обычный человек может просто зайти в банк и получить все, что надо, а для снятия наличных со счета бизнеса, зарегистрированного на другой планете, нужно сначала подать заявку и дождаться одобрения. А наличных нашлось ровно столько, чтобы оплатить срочный старт к полуночи — раньше вариантов не было — и буксировку «Блика» в подходящий для этого слот. То есть можно было бы стартовать и из своего слота, но его еще даже не начали готовить к старту, пришлось бы ждать как минимум до рассвета следующего дня и оплачивать сверхурочные для наземной команды. Транспортировка вышла дешевле.

— Учитесь, штур… то есть, капитан, — наставительно произнесла Берг. — Ресурсы нужно экономить, потому что понадобиться они могут в любой момент.

Сашка кивнул.

— Есть ли у нас резервные фонды, чтобы прикупить зарядов для корабельной пушки? — спросил он мрачно. — И мне нужен новый меч.

После их с Сандрой веселого визита к Мэлвину Дюраку Сумеречник истончился и покрылся такими серьезными щербинами, что его нужно было полностью перековывать.

— А! — сказала Людоедка. — Да, на такое дело у меня всегда есть заначка. Только зачем вам еще зарядов? Марина Федоровна запасла их втрое против необходимого. Вы не смотрели грузовой манифест?

Сашке стыдно было признаваться. Он хотел было проблеять «не обратил внимание», но подавил в себе это недостойное желание.

— Смотрел, но не понял, — честно сказал он. — Я ведь не оружейник, не помню, столько для такой пушки нужно зарядов.

— У «Шершня» время перезарядки около трех минут, чаще стрелять просто нельзя — пушку угробишь. Стандартного картриджа хватает на сорок пять секунд непрерывного огня. Спецификации рекомендуют иметь запас в шесть снарядов, достаточно для двадцати минут боя. Стандартный бой в эфире редко длится больше пяти минут. У нас с собой двадцать картриджей — втрое больше и еще два про запас. И у меня есть небольшая коллекция холодного оружия. Понимаю, что меч — дело серьезное, — Людоедка усмехнулась, как будто считала возню с мечами дешевым выпендрежем. — Но у меня найдется пара топоров и палица вам по руке. Умеете пользоваться?

Сашка кивнул.

— Только на деле как-то не довелось.

— Ничего, — Людоедка хлопнула его по плечу. — Тут, главное, ввязаться в драку, а дальше само пойдет.

Сашка уже слышал эту точку зрения. От Сандры, кстати говоря. Он вздохнул: драки всегда казались ему пустой тратой энергии, которую можно использовать, ну, например, на дружеские посиделки, концерты, танцы… соблазнение девушек, наконец. Но драться он, конечно, умел и нормативы сдавал.

— За нас уже ввязались, — сказал он. — И все же… На Жасмине свободные порядки, может быть, прикупить тут чего-нибудь эдакого?

— Чего? — в упор поглядела на него Людоедка.

— Да тех же эликсиров на пыльце! У Дюрака мы видели один такой в действии, мощная штука.

— Можно, — неохотно проговорила Людоедка. — Ладно, я сведу вас с человеком… Но вы отдаете себе отчет, что на любой другой планете применять такой будет незаконно?

— Отдаю, — кивнул Сашка.

До полуночи — точнее, до десяти ночи, до предстартового грузового аврала — они с Людоедкой успели еще смотаться в город, к тому самому «человеку». Сандра и Катерина в это время занимались транспортировкой «Блика».

Сашка и Людоедка успели на судно впритык — предстартовая суета началась тут же. Если Сашке казалось, что на взлете с Мирабилис было тяжело, то теперь ему пришлось срочно то свое впечатление пересмотреть.

Вы когда-нибудь пробовали поднять бригантину вдвоем? Если бы Сашку спросили, справится ли он с этим, еще даже месяц назад, он сказал бы — нет, не получится. Особенно вдвоем с Катериной. Вот вдвоем с Белкой еще, может, и попробовал бы.

Сейчас он не думал больше. Он делал. Предстартовые распоряжения сами срывались с губ, Сашка быстро и методично выполнял обязанности и штурмана, и капитана, предоставив Катерине задачи пилота. Все получалось с первого раза, все проходило без сучка без задоринки — даже странно, ведь они готовили «Блик» к старту в дикой спешке.

Но еще больше Сашку удивила Катерина. Он знал, что она хороший профессионал, девушка уже успела показать себя с самой лучшей стороны. Чего он не ожидал, что она также будет ловить его распоряжения с полуслова, предугадывать, что ему может потребоваться, делать все с такой же молчаливой, упорной и злой решимостью.

Когда в предстартовой подготовке выдалось минуты две на отдых, Сашка даже попытался ее об этом спросить. Ему с трудом удалось сформулировать:

— Кать, ты ведешь себя, как будто на бой идешь.

— А разве нет? — удивилась она.

— На твой личный бой.

— Ну и чему вы удивляетесь, кэп? — она ласково ему улыбнулась. — Володя и Бэла — отличные ребята, мы подружились. У меня не так много друзей, чтобы позволять всяким гаврикам их похищать!

— Я думал, друзей у тебя как раз куча, — Сашка против воли улыбнулся слову «гаврики».

— Ну… да, я со всеми дружелюбна, — дернула плечом Катерина. — Но друзей — мало. А разве не у всех так?

Подумав, Сашка кивнул. Хотя все-таки что-то ему казалось тут странным…

— Ты просто судишь о дружбе по тебе с Санькой, — Катерина вдруг перешла на «ты», заговорив о личных вещах. — Но вы с ней не друзья, вы с ней почти близнецы. Потому что просто у брата с сестрой редко такие отношения.

— Мы с ней целовались в старших классах, — фыркнул Сашка.

— Было бы удивительно, если бы нет, — в тон ему ответила Катерина. — Она красотка! Не будь я замужем, сама бы приударила.

Сашка аж поперхнулся.

— Десятиминутная готовность, — безмятежно сообщила Катерина.

Взлет прошел гладко: «Блик» легко подчинялся их командам, словно старый, отлично выезженный конь. Сашке даже показалось, что корабельный дух вздохнул с облегчением, словно вернулся к привычному порядку вещей. Раньше бригантиной явно управляла еще более маленькая команда, чем сейчас.

Неужели, подумал Сашка, Княгиня и впрямь ходила в рейсы с Людоедкой и еще одним нанятым пилотом? С ума сойти.

А если так, то почему именно сейчас она набрала другой экипаж? Действительно чтобы достать Князев артефакт? Но зачем для этого нужно столько специалистов, включая сэйл-мастера и мага-пустотника? Если он действительно просто спрятал эту штуку на Роовли-Кообас… Или она еще где-то, и Дюрак просто выдает желаемое за действительное?

Нет, Сашка решительно отодвинул эти мысли в стороны и занялся взлетом. Вот о борт «Блика» ударила вода… считанные секунды остались! И потом — погоня.

Погоня, от которой, вполне вероятно, зависят жизни Белки и Володьки. Они уже много часов в эфире на незнакомом корабле, кто знает, какие опасности им грозят.

***

Когда ты вываливаешься из забытья с такой головной болью, что, кажется, череп сейчас расколется пополам, а в тебя вцепилась совершенно голая девушка, обычно это означает, что прошлый вечер прошел как надо.

Увы, Володьке не так повезло.

В его случае никакого предыдущего вечера не было вовсе — визит в кабаре случился днем, и даже на танцовщиц он не успел полюбоваться. Не то чтобы он собирался позволять себе какие-то вольности — хрупкое взаимопонимание, найденное с казначеем «Блика», этого бы не пережило. И все же...

А та голая девушка, рядом с которой он пришел в себя, дергала его за рукав и торопливо шептала: «Быстрей, быстрей, а то они нас схватят!»

— Что? Как? А? Чо? Почему? — это он хотел сказать в идеале, но получилось далеко не так членораздельно.

Володька даже не сразу понял, что видит именно обнаженную Белку. Без одежды она выглядела совсем иначе, неожиданно красоткой. Однако, понукаемый ею, послушно поднялся на ноги.

— Некогда объяснять! Пойдем!

Она потащила его за руку по проходу между какими-то тюками и ящиками. Судя по характерному гудению и запахам, они находились в трюме эфирного корабля — точно не «Блика», бригантину Володька уже успел изучить хорошо и ни с чем бы не перепутал.

В конце прохода оказалась шлюзовая дверь к шлюпке — но перед ней уже маячило двое невнятных в полутьме трюма силуэтов.

— Назад! — Белка дернула его за руку, но подалась не назад, а в сторону, в какой-то боковой проход между ящиками.

Володьке еле хватало места протиснуться, ноги заплетались как после пьянки — но он послушно следовал за Бэлой, изо всех сил стараясь как можно увереннее приказывать ногам. Увы, проклятые саботажники не слушали — так и норовили подвернуться.

Проход неожиданно окончился тяжелой дверью с окованным холодным железом углами. Запертой. Снаружи.

Белка откинула тяжелый засов, дернула дверь на себя и толкнула Володьку внутрь.

— Это же!.. — запротестовал он.

— Знаю! — рявкнула Белка. — Больше некуда!

За дверью был предбанник в двигательный отсек — Володька не мог ошибиться. Тяжелое давление двигательной магии немедленно упало на плечи, сбило дыхание, вышибло пот. Плюс гудение кристаллов. Плюс тот факт, что, блин, это была тяжелая дверь из настоящего дуба, обитая железом! Что еще могло за ней оказаться?!

Впрочем, в предбаннике еще можно было жить. Ну, несколько часов, наверное. Ориентировочно.

— Какого хрена?! — у Володьки наконец-то вырвался осмысленный вопрос. — Что с нами случилось?!

— Нас п-похитили, — Белка съежилась, обхватила себя за плечи: похоже, фоновая магия действовала на нее сильнее, чем на Володьку. — Эт-то каравелла, европ-пейская. Не знаю, зачем. Тебя хотят убить. Меня теперь тоже. Мы в эфире. От двенадцати часов до суток п-пути от Жасмина.

Ужасно приблизительные цифры: Володька понятия не имел, какие на этой каравелле стоят кристаллы и с какой скоростью она шла. Но хоть что-то. Понятно было, что от Белки большего не добьешься: она не то что бледнела, а зеленела на глазах.

Он понятия не имел, как так вышло, что он очнулся только сейчас, как она пробралась за ним, как освободила его… впрочем, кое-что становилось ясно по тому, что с его одежды капала ярко-бирюзовая жидкость. Володька мог сходу мог припомнить только одно зелье такого цвета, и оно — вот совпадение-то! — использовалось для снятия эффекта типового стазисного заклятья, как правило, заключенного в талисман или в другой носитель (некоторые маги запечатывали стазис в еду или воду).

Впрочем, все эти детали могли подождать. Главное было — не погибнуть прямо сейчас.

Белка трясущимися руками закладывала дверь засовом изнутри. Володька ей помог, и очень вовремя: снаружи на дубовую панель обрушились тяжелые удары.

— Открывайте! — заорал кто-то.

— За идиотов д-держите? — ответила Белка.

Ее явственно трясло, но она держалась.

— Откройте, а не то дверь сломаем, — пригрозили там. — За сломанную дверь наш старший кормчий с вас отдельно шкуру спустит.

— Мы рискнем, — мрачно ответила Белка.

И обернулась к Володьке:

— Можешь заколдовать дверь?

Володька сунул руку в карман — и мысленно поблагодарил свою и чужую рассеянность.

— Я могу кое-что получше, — решительно сказал он.

Погрузив в стазис, его не обыскали, поэтому в кармане остались коробочки, которые он купил в канцелярской лавке и забыл выложить. Одна с обычным мелом, другая — с цветными.

Для начала он правда нарисовал на двери базовую запирающую печать — а потом добавил к ней несколько модификационных рун, чтобы учесть давление сочащейся из отсека кристаллов магии, то, что дело происходило в эфире и то, что дверь наверняка попытаются вскрыть с помощью духа корабля.

Закончив, он приложил к печати руку и прочел короткое заклятье, активируя ее, только потом выдохнул. Конечно, рано или поздно корабельный дух взломает дверь. И в любом случае, им нужно сбежать отсюда, пока давление фоновой магии их доконает. Но главное, что прямо сейчас у них было относительно безопасное убежище.

Он бросил один взгляд на Белку, и понял, что ей совсем худо. Вздохнув, Володька содрал с себя пальто — он не раз слышал от разных людей, какое оно черное и уродливое, но черный цвет обладает дополнительной магической силой, это не просто суеверие — и накинул ей на плечи.

— На вот.

Белка удивленно взглянула на него.

— Спасибо, мне не холодно. Это м-магия.

— Оно у меня слегка зачаровано на защиту, — буркнул Володька. — Слабо, но все же.

Чары и впрямь были слабые: на ткань они вообще плохо ложатся, а то все щеголяли бы в непробиваемых стрелами тренчах. Но хоть что-то.

А еще, теперь Бэла не будет отвлекать его своими… формами.

Володьке было неловко даже не от того, что она голая, а что ее саму нагота, похоже, ничуть не смущала. Из-за этого казалось, что с ним что-то не в порядке — такой момент, угроза для жизни, а он на сиськи пялится!

— И правда, чуть полегче, — Белка слегка расслабилась. К сожалению, Володька знал, что это, скорее всего, самовнушение. — Что там «получше» ты припас?

В дверь между тем барабанили все сильнее. Наконец похитители решили вступить в переговоры.

— Господа, предлагаю вам почетную сдачу! — крикнул чей-то голос.

— И что, господин капитан, вы нас тогда не больно тогда убьете? — издевательским тоном спросила Белка.

Володька поразился: как она здорово владела собой! В голосе ее не слышалось ни следа дрожи, она говорила абсолютно естественно, как будто у нее был готов не то что план побега — план захвата мира. Примерно таким тоном почти всегда общалась Сандра, и Володька никак не мог решить, то ли восхищаться их кормчим за это, то ли недолюбливать ее.

Сейчас стало ясно: определенно, восхищаться! По крайней мере, когда этот насмешливо-высокомерный тон звучит в таких обстоятельствах.

— Вы все равно не сможете спастись.

— Так хоть время потянем!

— Недолго. Мы позовем брауни, и он вас вытащит. Поверьте, вам это не понравится. С нашим брауни лучше не связываться лишний раз.

— Нет у вас домового, — уверенно ответила Белка. — То есть брауни. А печать Во… Владимира Костомарова вы ни за что не взломаете! Он — международно сертифицированный специалист по графической магии!

Володька чуть не поперхнулся от такой наглой лжи. Но ему было понятно: Белка блефует, чтобы дать им хоть какую-то позицию для торгов.

— Уверена насчет домового? — шепнул он ей.

Белка кивнула.

— А то бы он меня сразу засек, — так же тихо пояснила она.

Несколько секунд за дверью молчали, потом капитан спросил:

— ..Ладно, что вы хотите за то, чтобы снять блокировку с двери?

— Верните нас на Жасмин — и мы ничего никому не расскажем! — тут же заявила Белка. Видно, успела об этом подумать. — Вовсе не нужно нас убивать, чтобы мы молчали!

Еще несколько секунд паузы, потом капитан ответил мирно и доброжелательно:

— Хорошо, договорились.

— Бэла, а что мешает им сказать, что вернут, а самим не вернуть? — спросил Володька.

— А что делать?! Мы на их корабле в открытом эфире!

— Нужно блефовать еще сильнее, — твердо ответил Володька. Руки у него дрожали, и он знал, что это не от влияния магии кристаллов, а от страха. Но также знал, что сейчас нельзя сдаваться ни в коем случае — решается их судьба. Он чувствовал, что капитан этого корабля ни за что не поверит в молчание своих пленников. Да и нет у него причины доверять. Даже если эти пленники на самом деле ничего не знают и ничего не понимают. В принципе, у них же в экипаже есть вампир, Володька мог бы предложить прочитать их мысли… и тоже нет. Мысли читаются только те, что на поверхности, а намерения — вообще штука непрочная, могут меняться десять раз за минуту.

— И как ты собрался сильнее блефовать? — спросила Белка. На удивление без скепсиса, хоть и напряженно.

У Володьки и у самого было только очень смутное представление, как.

— К счастью, мы рядом с отсеком кристаллов, — пробормотал он. — Если учесть в расчетах, что это центр всего корабля…

— Даю вам слово чести, что не причиню вам вреда, — произнес капитан за дверью.

Володька мысленно усмехнулся. Слово чести! Как будто можно верить этому слову у незнакомого человека?

Володька вон даже Белке не поверил бы… раньше. Теперь, когда она вписалась за него и рискнула шеей при практически гарантированной гибели, конечно, было ясно, что ей можно верить как себе. И это, честно говоря, пугало больше всего — Володька никому не доверял так с тех пор, как умерла Ульяна. Если бы они с Белкой хоть интересовали друг друга в романтическом плане, было бы понятнее! Но Володьке всегда нравились женщины постарше (хотя блин, фигурка у Бэлы, конечно, супер, но похоть — она похоть и есть, ничего кроме), а насчет Бэлы у него сложилось впечатление, что она то ли до романтики не дозрела (ей же еще и двадцати нет), то ли ей не до того из-за какой-то психологической травмы в прошлом.

В общем, они с ней друг другу никто, просто товарищи по экипажу. Точнее, были никем. Теперь-то, конечно, если выживут...

Пока все это проносилось в голове со скоростью эфирного поезда, он быстро писал на стенах рунные заклятья. Так, теперь осталось одну большую объединяющую пентаграмму — и все!

— Допустим, я вам верю, — крикнул Володька. — Но учтите — если что не так, я весь корабль разнесу!

— Интересная угроза, — вежливо прокомментировали из-за стены.

— Не верите — смотрите сами!

Володька положил руку на ближайший к нему символ — руну Хагалаз. Тут же вся надпись засветилась ровным голубым светом, деревянный корпус корабля содрогнулся — и начал мелко вибрировать.

— Молодец! — прошептала Белка. — Я знала, что на тебя можно положиться!

Володька хотел было сказать, что ничего особенного, но внезапно ощутил — что-то пошло не так. Свечение продолжало нарастать, дрожь стен усиливалась. Раздался низкий воющий стон, и Володька как-то сразу осознал, что это стон корабельного духа, хотя у него и не было опыта в общении с этими существами. Из-за двери донеслись приглушенные вопли ужаса.

— Володька! Ты что наделал?!

А в самом деле, что?! Глаза Володьки испуганно забегали по длинной рунической надписи… неужели криво нарисовал, нет, не может быть, рука у него набитая, ему никакая магия не давалась так, как как руническая и графическая…

Черт! Как он не сообразил — синергетический эффект при сочетании двух разных традиций! Не нужно было брать скандинавские руны и Каббалу вместе!

— Извини! Не сделал поправку на мультикультурализм!

— Что?! — ахнула Белка. — И что теперь будет?

Володька с ужасом понял, что.

— Корабль развалится, если не погасить реакцию!

— Как ее погасить?!

— Не знаю!

— Придумай что-нибудь!

— Если бы можно было открыть дверь в отсек кристаллов…

Ни говоря ни слова, Белка развернулась к внутренней двери — куда более хлипкой, чем наружная, не дуб, а что-то вроде орешника, но все же — и ударом ноги сбила ее с петель.

«Точно, — вспомнил Володька, — оборотни физически сильнее! Особенно в состоянии стресса!»

Поток излучения от кристаллов обрушился на них, едва не сбивая с ног. Но ничего, несколько минут можно выдержать… можно… можно, я сказал!

Взгляд Володьки упал на стоящий у входа сундук — судя по обшарпанному виду, для какого-то инвентаря. Но хрен с ним, что обшарпанный, главное, большой!

Володька распахнул крышку и начал выкидывать оттуда какую-то рухлядь, швабры, щетки...

— Отломи кристалл поменьше! — крикнул он Белке.

К счастью, она пока еще не сложилась под потоком этой магии, держалась лучше, чем он думал. Только побледнела до зелени.

— Что?! Голыми руками?!

— Я же сказал — поменьше! И кристалл жизнеобеспечения, не двигательный!

Во-первых, кристалл жизнеобеспечения можно зачаровать для движения, но наоборот не получится. Во-вторых, если Белка схватится за двигательный, от нее мокрого места не останется.

К его удивлению, Белка справилась почти моментально. Краем глаза Володька видел, что кристалл и так болтался в креплении, почти выпал к ней в руку. Она показала ему ладонь — прозрачный многогранник сиял на ней мирным розовым светом.

— Теперь что?!

— Теперь в сундук!

Он уже закончил рисовать на крышке малую корабельную печать, но времени проверить ее не было — корабль уже просто ходил ходуном, стоны становились все громче. Оставалось только довериться своей руке и памяти.

Крышка хлопнула над ними с оглушительным стуком. Нет — не крышка. Стук продолжился, перерос в ужасающий грохот, треск, вой и свист — а потом все затихло. Володька и Бэла остались в темноте, освещенной слабым розовым светом.