Соло для скрипки с Маргаритой

26

— И все-таки кто вас «заказал»? — напрягал лоб полковник Кожевников, выпуская дым в потолок и задумчиво поглядывая на Берестова. — Давайте все сначала и по порядку. Колдунья сразу исключается. Это мелкая сошка. «Заказали» очень серьезные ребята. Исполнители сами не знают кто. Пришла разнарядка сверху, а киллеры вопросов не задают.

— Я и сам удивляюсь, — пожимал плечами Берестов. — После нашей первой встречи с колдуньей я сразу поговорил с Викторией Баскаковой, директором международного концертного агентства «Орфей».

— Напомните, что это за дама, — обратился полковник к капитану Горохову.

— Мы навели о ней справки. Она может заказать любого. У нее денег немерено. Их фирма устраивает концерты российских музыкантов за границей, причем на условиях весьма кабальных. У этого агентства большие связи в Европе. Практически любого неизвестного музыканта оно может сделать мировой знаменитостью.

— Значит, не такие уж и кабальные условия, — усмехнулся полковник, щелкая по сигарете.

— В принципе Антон Баскаков своим победам на международных конкурсах обязан агентству своей жены. Через «Орфей» он имел доступ на престижные европейские фестивали. И, кстати, скрипач Олег Кирсанов, который сейчас у всех на устах, своей победой в Америке тоже обязан «Орфею».

— Ну это понятно! У вас-то с ней о чем шел разговор? — спросил полковник у Берестова. — О ее пропавшем муже?

— Ну да! Я предложил свою помощь в розыске через нашу газету. Еще предостерег ее, что Анжелика — шарлатанка. И вроде все. А! Дал еще адрес бабки Матрены, тверской колдуньи.

— Что же мы имеем? — прищурился полковник. — Колдунью, у которой есть причина вас заказать, но нет возможностей, и Викторию Баскакову, у которой такие возможности есть, но нет причины.

Полковник хмыкнул и покачал головой.

— С кем вы еще встречались?

— В этот день больше ни с кем. В понедельник встретился со Сверилиной, которая потом выбросилась из окна.

— О разговоре с ней поподробней, — попросил полковник.

— В общем-то, — пожал плечами журналист, — разговор у нас шел исключительно об Анжелике, какая она добрая да бескорыстная. Наколдовала — и сразу невезучей Сверилиной зафартило. Словом, как в сказке: вышла от колдуньи и сразу же наткнулась на объявление в газете «Требуется медработник на высокооплачиваемую работу». Ее с ходу берут. Благодетели оказались представителями ЮНИСЕФ, которые обеспокоены здоровьем российских граждан. У них были трения с нашим бюрократическим аппаратом Министерства здравоохранения, а тут такая удача: подвертывается энергичная Сверилина и в тот же день организовывает обследование пятидесяти студентов автомеханического техникума.

— Стоп! — стукнул по столу полковник. — Автомеханического техникума, вы сказали?

— Ну да! У метро «Текстильщики».

Полковник с капитаном быстро переглянулись, и в кабинете воцарилась тишина. Кожевников ошеломленно уставился на Берестова.

— В каком году это было?

— Ну приблизительно так… — задумался Берестов. — Если два года назад… думаю, в мае девяносто восьмого.

— Ё… — вырвалась из уст Горохова.

Полковник многозначительно взглянул на капитана, вдруг поднялся с места и стал взволнованно ходить из угла в угол.

— А в чем дело? — удивился Берестов.

— Помолчите! — бросил полковник, что-то соображая.

Он резко остановился, метнул выразительный взгляд на капитана, и тот молча кивнул.

Кожевников сел на свое место и уставился на Берестова пожирающими глазами.

— Вспомните все до слова. Что это была за организация, которая предложила Сверилиной работу, к какому иностранному подданству она принадлежала и где располагалась их контора.

— Насчет подданства я не знаю, — сморщил лоб Берестов. — Сверилина говорила только, что какая-то международная организация по линии ЮНИСЕФ. И все. Про их контору я не спрашивал. Сверилина в ней была только единственный раз, а потом они сами звонили ей.

Полковник с капитаном не спускали с Берестова глаз и слушали затаив дыхание.

— Как проходило обследование в автомеханическом техникуме? Поподробней!

— Ну, как рассказывала Сверилина, ей предоставляли автобус, оборудованный под лабораторию. В нем был рентгеновский аппарат и все остальное, что нужно для обследования. Она говорила, что в ее распоряжении был еще иностранный сотрудник.

— Мужчина?

— Да. Так вот, Сверилина, по ее словам, сняла с занятий две группы четверокурсников…

— Выпускников? — спросил капитан.

— Видимо. У них через день должен был быть экзамен, а в тот день, как я понял, у студентов намечалась консультация.

— Дальше! — нетерпеливо потребовал полковник. — Сняла она эти группы и заставила их обследоваться. В чем конкретно заключалось обследование, она рассказывала?

— Ну, как я понял, в основном делался рентген.

— А что делал иностранный сотрудник?

— Кажется, прививки.

Полковник снова выразительно посмотрел на капитана и произнес:

— Так вот где собака зарыта.

— И дата выпуска совпадает, — ответил капитан.

Офицеры задумались. После чего полковник, закурив и откинувшись на спинку кресла, подмигнул Берестову:

— Это просто чудо, что вы еще живы. Теперь от нас ни на шаг. Ходить только с охраной.

— Объясните, в чем дело! — подал голос Берестов.

— Если говорить коротко, — произнес полковник, — то полтора года назад в криминальных структурах начался передел сфер влияния. Отстреливали авторитетов и близких к ним промышленников. Заказчики не известны. А исполнители — не из криминальной среды, а одиночки и пары. Так называемые новые киллеры. Молодые, дерзкие, хорошо обученные. Действуют очень четко, профессионально и всегда ускользают. Едва мы нападаем на их след, они тут же кончают жизнь самоубийством.

— Я что же, нечаянно напал на след? — удивился Берестов.

— Вот вам информация к размышлению: год назад в мае в Измайловском парке повесились парень с девушкой. Они убили четверых влиятельных авторитетов, двух банкиров и двух директоров фирм. Они оба выпускники автомеханического техникума девяносто восьмого года. Буквально через месяц после их самоубийства в Москве появилась новая пара киллеров. Она отстреляла шесть паханов, двух банкиров и четырех промышленников. Когда мы вышли на след, парочка выбросилась с балкона двенадцатого этажа.

— Просто русские камикадзе! — воскликнул Берестов.

— Совершенно верно! Что интересно, эти двое тоже выпускники автомеханического техникума девяносто восьмого года.

— Из тех самых групп, которые сняла с занятий Сверилина? — догадался Берестов.

— Скорее всего. Это мы уточним…

Берестова под охраной отвезли домой и поставили в подъезде милиционера. Однако к вечеру за ним заехал капитан Горохов.

— Разыскали одного из выпускников, которых обследовали. Владимир Яковлевич хочет, чтобы вы на него взглянули.

Берестова привезли в отдел и показали молодого парня, сидевшего в кабинете у полковника Кожевникова. Как ни вглядывался журналист, не нашел ни малейших признаков отклонения. Парень как парень. С виду нормальный. Глаза осмысленные, умные.

— Вы помните, как вас перед экзаменами заставили пройти флюорографию во дворе? — напирал полковник.

Парень долго чесал затылок и недоуменно водил глазами.

— А! — наконец воскликнул он. — Что-то такое припоминаю. Это во время консультации по физике. Ну так вот. Сидим мы, значит, ждем физика. Вдруг вбегает какая-то тетка с шарами на лбу и говорит: «Все, кто не прошел флюорографию, к экзаменам допущены не будут. Быстро всем пройти!» Ну мы пошли во двор и в автобусе прошли все, что надо.

— И много это заняло времени? — спросил полковник.

— Да нет! Минуты две. Заходишь в автобус, говоришь фамилию, до пояса раздеваешься, встаешь за аппарат, потом подходишь к мужику, он делает прививку — и готов.

— Что за прививка? — спросил полковник.

— Новая какая-то. От всех болезней. После нее я действительно ни разу не болел.

— Укол под лопатку? — улыбнулся полковник.

— Типа того! Только укол делали не шприцем, а какой-то фигней с ручкой, типа пистолета. Вместо дула игла. И не под лопатку делали, а в ладонь.

— В ладонь? — удивился полковник.

— В ладонь и в лоб. Две прививки делали. Одну, как нам объяснили, от инфекции, другую — от рака…

Когда парня увели, полковник поднял глаза на журналиста:

— Какая-нибудь аналогия есть с тем, что вы видели на подпольной «ликерке»?

— Есть. Кажется, такой шприц в виде пистолета я видел лично. Причем непосредственно в руках у Ричарда. Он мне прочел два стиха из тринадцатой главы Апокалипсиса и приказал готовить ладонь и лоб.

— Для прививок?

— Нет. Для его печати. Печати Сатаны.