Соло для скрипки с Маргаритой

30

— Я ее убью! Возьму топор и убью, — всхлипывала в трубку Маргарита. — Представляешь, Светка, она сидит у его постели дни и ночи — эта светская львица, вся в золоте и с бриллиантами в ушах. Хоть бы драгоценности сняла. Все-таки в больнице, а не на балу у Сатаны.

— Значит, ты к нему не прорвалась? — посочувствовала Светка.

— Во-первых, у его палаты дежурит мент, а во-вторых, сидит она, так называемая жена, которая уже успела похоронить своего мужа. Главное, что и труп опознала! Все успела!

— Откуда ты знаешь, что дежурит мент? Значит, ты все же была?

— Да, была, Светка, была! — вздохнула Маргарита. — Меня не пустили. Спросили: ты кто ему? Что я могла ответить?

— Ритка, ну тебя в баню, не хнычь! Ты как относишься к тому, что его подозревают в убийстве?

У Маргариты вырвался нервный смешок.

— Светка, ну бред же собачий! Какой он убийца? Он человек искусства! А этих ментов хлебом не корми, дай повесить на кого-нибудь убийство. Тем более видят, человек не в себе.

— Значит, ты, Ритка, в трансе? А между прочим, этот наш сотрудник, который развелся, о тебе каждый день спрашивает. Давай к нему завтра сходим. А хочешь, сейчас позвоню?

На этих словах в квартире раздался звонок.

Маргарита сказала, что перезвонит, и положила трубку. Когда она открыла дверь, ноги ее подкосились. У решетки стоял он, Антон Баскаков, с огромным букетом роз. Он был в элегантном длинном пальто, с бабочкой на шее и сияющей улыбкой на лице.

— Привет, Марго, я за тобой, — произнес он.

Она отперла решетку и впустила его в квартиру.

— Вас уже выпустили из больницы? — еле слышно пролепетала она, чувствуя, что сейчас свалится без чувств.

— Только что выпустили! — произнес он и потянулся к ее губам.

— Нет-нет! — закачала она головой. — Разве вы забыли, что у вас есть жена?

— Кое о чем я хотел бы не вспоминать… — грустно покачал головой скрипач. — Да что мы все о печальном! Возьми эти розы и поставь их в вазу.

— У меня нет такой большой вазы.

— Тогда брось их в ванную! Завтра я тебе куплю огромную вазу.

Маргарита приняла розы, понюхала, и пол под ее ногами поплыл. Антон подхватил ее, и розы посыпались на пол.

Очнулась она на диване. Ее халат был наполовину расстегнут, балконная дверь распахнута настежь. Он легонько шлепал ее по щекам и обмахивал газетой. Придя в себя, Маргарита спросила, торопливо застегивая халат:

— Вас больше не обвиняют в убийстве?

— Кажется, нет! — ответил он, отнимая ее руки от халата. — Не спеши застегиваться, тебе нужен воздух.

Глаза его заблестели, дыхание участилось.

— Что вы делаете, Антон Павлович? — произнесла она умирающим голосом, чувствуя, что его горячие пальцы расстегивают халат уже на животе, затем все ниже и ниже. Вместо ответа он припал губами к ее груди, и она снова поплыла…

Окончательно она очнулась, когда уже все свершилось. Он обессиленный лежал, зарывшись лицом в ее волосы, и засыпал. Но полу валялись ее халат и то, что было под халатом. Рядом в скомканном виде лежал его дорогой костюм с рубашкой, и только бабочка каким-то образом покоилась на столе.

Он сопел ей в ухо, а она гладила его волосы и была счастлива, хотя осознавала, что все это бессмысленно и тупиково. Маргарита потрепала его за вихры.

— Как тебя жена отпустила одного?

Он лениво открыл глаза и посмотрел на часы.

— Сейчас мы с тобой поедем.

— Куда?

— В «Рубикон!» Сегодня Олежка Кирсанов играет концерт, за который он получил Гран-при в Нью-Йорке. Как автора я его никогда не слышал.

— Ты хочешь взять меня с собой? — удивилась Маргарита.

— И хочу, и возьму! — улыбнулся Антон, проведя пальцем по ее шее.

— Ты с ума сошел! А жена?

— Жены на концерте не будет.

Баскаков поднялся и направился в ванную. Когда он возвратился, Маргарита еще нежилась в постели, и нагота почему-то ее не смущала. Он подошел, опустился на колени и стал осыпать поцелуями.

— Ты Венера Милосская…

Когда они вышли из подъезда и направились к автомобилю, их неожиданно окликнул милиционер.

— Это ваша машина? — спросил он строго. — Покажите права!

— А в чем дело?

— Какой-то парнишка подозрительный крутился около вашего «форда» и, кажется, собирался в него залезть. Я спросил права, он порылся в кармане и сказал, что забыл дома. И с тех пор его нет…

— Ну вот, — засмеялся Антон, услужливо открывая перед Маргаритой дверцу, — вчера мы угоняли машины, сегодня угоняют у нас. Все справедливо!

Хозяин дал блюстителю за бдительность, и они поехали.

— А что, если действительно крутился кто-то у вашей машины? — спросила Маргарита.

— Вряд ли, — улыбнулся он. — Это у милиции один из способов подхалтурить.

Они ехали, и Маргарите было не по себе. Ее смущало, что она появится на людях с чужим мужем, и не просто с чужим мужем, а с известным скрипачом, привыкшим быть в центре внимания. Все будут на нее смотреть и понимать, что она его любовница.

Но никто на нее не косился. Баскакова узнавали. Кто-то сдержанно здоровался, кто-то сразу бросался в объятия, и среди них — женщины, которые мазали его щеки своей помадой, и ни одну не смущало то, что на нее косо посмотрят. Антон радостно пожимал знакомым руки и кивал на свою спутницу.

— Знакомьтесь, Маргарита!

Больше он ничего не пояснял, и никто пояснений не требовал. Ей улыбались так же, как ему, а мужчины целовали руки. Словом, никакой неловкости Маргарита не ощутила. Единственно, что она смертельно боялась наткнуться на его жену. Если жена посмотрит Маргарите в глаза, то сразу все поймет. У нее всегда на лице все написано.

За пять минут до начала концерта Антон потащил ее за кулисы. Они вошли в гримерку к Кирсанову, и тот бросился навстречу. Мужчины обнялись и расцеловались.

— Боже мой, Антон! Как я рад тебя видеть живым и невредимым. Кстати, ты неплохо выглядишь, — говорил Кирсанов.

— Что, мандраж перед концертом? Бывает! — отвечал Антон. — Кстати, познакомься! Это Маргарита. Она меня и возвратила к жизни!

Маргарита протянула Кирсанову руку и улыбнулась. Где-то она видела этого скрипача, который у всех на устах. По телевизору — это само собой. Но где-то еще… И кажется, совсем недавно. Скрипач поцеловал Маргарите руку и тоже задержал на ней долгий взор, как будто видел где-то, но не вспомнил — где.

— Ну что, старик, желаю успеха! Особо не волнуйся. Мы с тобой.

Антон с Маргаритой сели в элитную ложу, где, кроме них, больше никого не было. Когда свет потух, он неожиданно притянул ее к себе и поцеловал. Она испуганно оттолкнула его, и после этого свет почему-то загорелся опять. Маргарита внимательно посмотрела на кавалера.

— Вы всегда так делаете перед концертом?

— Извини, больше не буду…

Зал был полон, но выступление почему-то задерживалось. Прошло пятнадцать минут, концерт не начинался. При этом никто не сообщал о причинах задержки. Зрители начали волноваться. Несколько раз зал взрывался аплодисментами, но за кулисами на них не реагировали. Наконец на сцену вышла пунцовая ведущая и с извинениями объявила, что концерт переносится на другой день в связи с болезнью исполнителя. На какой день — будет объявлено дополнительно, а сейчас зрители могут сдать билеты в кассу.

Зал недоуменно зашумел, и Антон воскликнул:

— Что за черт! Пойдем выясним.

Он взял Маргариту за руку и потащил за кулисы. В гримерке Кирсанова было много народу. На месте скрипача сидел администратор и недоуменно разводил руками.

— А что я мог сделать? Ну заболел артист. Плохо стало с сердцем…

Выяснилось, что Кирсанов уже уехал домой. Баскаков потащил Маргариту обратно.

— А точно, он был как-то не в себе! — пожал плечами Антон и вдруг улыбнулся Маргарите. — Ты знаешь, я рад, что концерт отменился. У нас с тобой три часа. Поедем в ресторан.

Они вышли на улицу и направились к автомобилю.

— В одиннадцать я должен быть дома, а сейчас только восемь.

Маргарита помрачнела. Тем не менее она дала усадить себя на переднее сиденье машины. Автомобиль почти тронулся, как вдруг Маргарита открыла дверцу и выскочила наружу.

— Извините, Антон, но все эти встречи в свободное от жены время — не для меня! — бросила она через плечо и пошла прочь.

— Подожди, Маргарита! — закричал он. — Ты все не так понимаешь!

Она услышала, как сзади хлопнула дверца, и прибавила шагу. Видимо, он вышел из машины и пошел за ней. Антон нагнал ее на углу, схватил за плечи и развернул к себе.

— Маргарита! — произнес он, с тревогой заглядывая ей в глаза. — Ты для меня больше чем любовница… Ты для меня…

В это время мощный взрыв потряс улицу и выбил все стекла театра «Рубикон». Они вздрогнули и повернули головы в сторону взрыва. «Форд», из которого они только что вышли, разнесло на куски.