Соль в ране

ГЛАВА 6

К концу дня Шон Деланней заявил Эдвардсу, что у него сложилось впечатление, будто он не очень-то продвинулся в поисках истины. Новый капитан, выслушав это признание в бессилии, только окинул Шона презрительным взглядом.

Впрочем, Деланнею на это было наплевать. Не желая ничего никому говорить, он твердо знал, что существует причинно-следственная связь между убийством Стива Арчера и шкатулкой из черного дерева Гоша. Однако, если бы он кому-нибудь рассказал все, что думает по этому поводу, его бы не поняли.

«Марютея» продолжала идти на северо-восток. Небо потемнело от облачности, а на море появилась большая волна. Стрелка барометра, поднявшись на несколько делений, стояла на месте, слегка подрагивая.

Деланней, совершенно невозмутимый, не обращая внимания на любопытные взгляды и шепот, которые сопровождали его малейшие движения, переходил от одного матроса к другому и упорно и много записывал. Он как бы отдалился от Даун Фарлен, и теперь их очень редко видели вместе на палубе. Келлер, естественно, проболтался, и у всех в головах зародились сомнения. Однако, если Даун и страдала от этого, она ничего никому не показывала и не пыталась ни с кем сблизиться. Это продолжалось до тех пор, пока Эдвардс не пригласил ее на полуют. Только что с обычными церемониями похоронили обоих мертвецов. Эдвардс пробормотал несколько строк из Библии Арчера, и Ваш громко зарыдал.

Даун стояла у стрингера с подветренной стороны, и Эдвардс, раскурив трубку, стал рядом с ней. Он был тщательно выбрит.

— Как вы думаете, мисс Фарлен, Деланней разберется в этой путанице до прихода в Сан-Франциско?

Тон Эдвардса как обычно был саркастичным.

— Он делает все, что может, — холодно ответила она. — Ведь в конце концов он не полицейский.

— Он подозревает Гоша и Вана.

— Из-за шкатулки? Ну, это его право.

— Он железно в этом убежден.

Она помолчала несколько секунд и проговорила:

— Он не все вам сказал.

— Разве? — удивился Эдвардс.

— Он бы мог вам сказать, что подозреваемый номер один — это я.

Эдвардс затянулся, вынул трубку изо рта и повернулся к Даун, внимательно посмотрев на ее серьезное, решительное выражение лица.

— Я прочел все рапорты Деланнея, — рассеянно начал Эдвардс. — Он признает, что ошибается по вашему поводу. Стечение обстоятельств было против вас, но Ваш вас спас. Кстати, если бы он не был пьян, возможно, он и ничего не сказал бы в вашу защиту. Ваш требует найти виновного, кто бы он ни был. Вы понимаете, что я хочу сказать?

— Это ясно, — с улыбкой ответила она. — То же, что со мной, произошло бы с Гарсия. Если бы он не погиб, его бы обвинили в убийстве, и Ваш бы ликовал по этому поводу.

— А Деланней оставил бы вас в покое.

Она отошла от своей опоры, внимательно посмотрела на Эдвардса и спокойно спросила:

— Разве мне что-нибудь угрожает?

— Я не думаю, мисс Фарлен! В конце концов, здесь командую я.

Она заметила, что при этих словах взгляд Эдвардса отличался особенной язвительностью, хотя он и старался, чтобы его выражение лица не было столь грубым. Она удивилась, но промолчала, а Эдвардс продолжал:

— По правде говоря, я сам решил продолжить расследование.

— Вы думаете, что Деланней не способен прийти к какому-нибудь положительному результату?

Реплика была произнесена таким агрессивным тоном, что Эдвардс улыбнулся:

— Я этого не сказал, мисс Фарлен. Я думал, что мы могли бы этим заняться вдвоем, пока спокойная погода и у меня есть свободное время.

— Ну а Шона… я хочу сказать — Деланнея вы об этом предупредите?

— Нет, мисс Фарлен.

Между двумя грядами облаков показался луч солнца, и в глазах Даун запрыгали золотые блестки.

— Вы его ненавидите? — резко сказала она.

— Да совсем нет, — ухмыльнулся он.

Он чуть было не потерял голову и решил прибегнуть к тактической уловке.

— Мисс Фарлен, — начал он спокойным тоном. — Я не понимаю, что вам взбрело в голову. Я не обязан испытывать симпатию или ненависть к Деланнею и тем более на него нападать. Вы ведь сами сказали, что он делает все, что может. Однако этого недостаточно. Тем не менее я знаю все то, что Деланней знает о вас. Те поиски, которыми займусь я, не будут направлены против вас.

Она с удивлением на него посмотрела, не понимая, к чему он клонит. В это время в воздухе хлопнул один из парусов, и Эдвардс, подняв голову, увидел, что малый марсель обвис.

— Форшем!

— Да, капитан.

— О чем вы мечтаете?

— Но, месье…

— Малый марсель обвис, Форшем. Не дай бог я еще увижу, что вы мечтаете за штурвалом.

Форшем слегка довернул штурвал.

— Продолжайте, Эдвардс, — проговорила Даун.

— Я все сказал, мисс Фарлен.

Он повернулся спиной и вошел в рулевую рубку.

У самого горизонта лучи солнца, касаясь моря, расцветили его огнем. Со стороны заката небо перечеркнула коричневая полоса, по цвету похожая на высохшую кровь. Море становилось кроваво-красным, а во впадинах волн — черным. Оснастка судна тихо поскрипывала, и волны бились в борта в ритме качки.

Эдвардс вышел на полуют. Даун стояла, неподвижно глядя на трагические краски неба.

— Мисс Фарлен, ваш отец привез что-то важное из поездки в Южную Африку?

— Кто вам об этом сказал?

— Я узнал из газет. Там говорили о большой страховке.

— Я не хочу об этом больше говорить, — раздраженно бросила она. — Пусть меня оставят в покое.

— Извините, мисс Фарлен.

Колокол рулевой рубки пробил один удар, и в ответ ему прозвонил колокол полубака. Эдвардс посмотрел на часы и подошел к бортику.

— Восемь часов, — сказал он.

Ватфорд поднялся, чтобы сменить Форшема.

— Ватфорд! — позвал Эдвардс.

— Да, месье.

— Я не видел, чтобы вы сняли берет, поднявшись на полуют.

— Я забыл.

— Спуститесь, Ватфорд.

Рулевой послушно спустился, медленно поднялся и уже на полуюте снял берет.

— Прекрасно, Ватфорд. На корабле есть власть.

— Да, месье.

Эдвардс посмотрел на Даун — она беззвучно смеялась.

— Старшина! — сказала она перед тем, как спуститься на палубу, где Деланней меланхолично ходил взад и вперед.

Колокол пробил смену вахты, и из кубрика вышел Сейдж. Он сделал перекличку, отправил смену на отдых и поднялся к Эдвардсу.

— Все на месте, — отрапортовал он. — Ольер слегка вывихнул кисть, свалившись во время генеральной уборки.

— Прекрасно.

— Я изменил смену Вана, — продолжил боцман. — Я счел более логичным разделить его и Гоша.

— Вы хорошо сделали. Я пойду поем и отдохну.

— Вы заступите на вахту в полночь?

— Да. Вы ведь еще не лейтенант, Сейдж, и у меня нет под рукой боцмана, чтобы заменить вас. Оставлю корабль на вас.

Эдвардс спустился к себе. Теперь, после похорон Арчера, он жил в его каюте. Он сел на койку и подумал, что никто ни разу не заговорил о пропаже ключа от сейфа. Но ведь его кто-то украл, возможно, что сам убийца. А Деланней, казалось, забыл об этой детали. Эдвардс тщательно вычистил трубку, проглотил бутерброды, приготовленные для него Вашем, снял обувь и лег. Он чувствовал себя усталым и угнетенным. Его отношения с Даун Фарлен не улучшались, а Деланней по-прежнему был неуловим. К тому же экипаж еще не полностью ему подчинялся. По некоторым признакам он это чувствовал. Эдвардс глянул на барометр над своей головой — стрелка не двигалась. Он повернулся лицом к переборке, протянул руку, погасив лампу, которая раскачивалась на подвеске, и подумал, что надо ее смазать, чтобы не скрипела, а затем погрузился в тяжелый сон…

…То ли крыса, то ли червяк — кто-то грыз корпус судна? Это напоминало легкий шорох. Крыса бы так себя не вела, она бежала бы, не таясь. Ну а червь, он бы равномерно похрустывал деревом, и к тому же шорох раздавался не в корпусе.

Эдвардс открыл и скосил глаза. Сначала он ничего не видел и не слышал. Беспокойство его тем временем увеличилось: пришли, чтобы убить его?

В темноте он различил неясный силуэт. Тот, кто появился в его каюте, был очень маленького роста, если только не стоял на коленях. Ну, разумеется, он стоял на коленях.

Вот он поднялся. «Рост нормальный», — отметил про себя Эдвардс. Через большой иллюминатор проникало немного света, но от этого в углах каюты было еще темнее.

Раздался легкий звук, и в каюту ворвался свежий воздух. Зачем этот человек открыл иллюминатор? Эдвардсу казалось, что черная черта делит надвое светлый круг. Внезапно человек начал уменьшаться в размерах. Он снова спустился на колени и находился справа от иллюминатора. Там стояли маленький шкаф из тика, который принадлежал Эдвардсу, табуретка и сейф.

Конечно, неизвестный искал сейф. Эдвардс хотел броситься на пришельца, но решил подождать. Следовало убедиться, был ли у этого человека ключ, который пропал из кармана убитого Арчера.

И Эдвардс тотчас получил такую возможность: он услышал, как щелкнул замок сейфа, а затем осторожно, как настоящий специалист, сантиметр за сантиметром, незнакомец стал открывать тяжелую металлическую дверь.

Послышался легкий удар, как бывает, когда на пол ставят что-нибудь. Рука Эдвардса медленно потянулась под подушку, где лежал пистолет. И когда оружие оказалось в руках Эдвардса, он понял, что человек пришел за шкатулкой из черного дерева.

Вот неизвестный поднялся, стальная дверь стала медленно закрываться. Нервы Эдвардса напряглись, и даже рука, сжимавшая пистолет начала дрожать. Усилием воли он старался успокоить себя, необходимо было успокоиться. Неизвестный медленно подходил к двери, ведущей в коридор. Зачем он открыл иллюминатор? Эдвардс пока не понимал.

Внезапно он вскочил на ноги, но его ступня попала на башмак и подвернулась. Он сдержал крик, и в тот же момент получил сильный удар по голове и упал на руки, выпустив из рук пистолет, который ударился об пол.

До того, как он успел подняться на ноги, дверь мгновенно открылась и закрылась. Ругаясь, Эдвардс бросился в погоню. Нога болела и мешала ему двигаться быстро. В коридоре он увидел, что лампу прикрутили, оставив фитиль лишь едва тлеть. В глубине коридора открылась дверь, ведущая на палубу, и в ее проеме показалась какая-то тень. Эдвардс выстрелил два раза… Не спеша он направился к упавшему, по дороге поправил фитиль лампы и, пораженный, остановился. Опираясь на локоть и прижав другую руку к животу, на него с гримасой боли смотрел Сейдж. Его маленькие, выцветшие глаза были широко открыты и до ужаса неподвижны.

Эдвардс упал на колени.

— Это не я, месье, — прохрипел Сейдж. — Не я… Он убежал… Я его видел.

— Кто это был, черт возьми!

— На… на площадке… Это не я…

— Сейдж, бедняга, я этого не хотел.

Эдвардс почувствовал себя на грани отчаяния. Окровавленный рот Сейджа изобразил некое подобие улыбки.

— Я понимаю, месье.

— Что там случилось?

Сейдж на мгновение закрыл глаза, и, когда вновь открыл их, в них застыло уже другое выражение.

— Я поднялся… на полуют, — с трудом продолжал боцман. — Ватфорд у руля был связан, а паруса хлопали… Спустился предупредить вас… Я видел, как он бежал.

— Кто, Сейдж?

— Не знаю… Слишком темно.

Сейдж упал, ударившись головой о палубу. Дверь коридора распахнулась, и, полностью одетый, появился Деланней, а за ним и Даун Фарлен.

— Сейдж, — закричал Эдвардс.

Он принялся трясти безжизненное тело, но боцман был мертв. Эдвардс поднялся, прислонился к переборке и закрыл лицо руками, а потом тупо посмотрел на Деланнея.

— Что случилось, Эдвардс?

— Я по ошибке убил Сейджа.

— По ошибке.

— Да, кто-то был у меня в каюте… — Он не закончил мысль и пошел в свою каюту, зажег лампу и осмотрелся. Вор оставил ключ в двери сейфа, а ящичек из черного дерева лежал на паркете. Эдвардс провел руками по шишке, которая появилась у него на голове. Убегая, неизвестный ударил его шкатулкой.

Эдвардс подошел к иллюминатору и, протянув руку, нашел веревку, верхний конец которой был привязан выше, скорее всего к вантам стойки главной мачты.

— Ну что? — спросил Деланней, стоявший позади него.

— Я понял. Идите сюда. — Эдвардс поставил шкатулку в сейф, закрыл его на ключ, который положил в карман.

— Вы нашли ключ? — спросила Даун.

— Вор оставил его в замке. Он уже взял то, за чем приходил, но я его спугнул.

Эдвардс, покинув Даун, быстро вышел из каюты. Он побежал на площадку и, не увидев ничего ненормального, подошел к лестнице люка полуюта. Наверху дверь оказалась открытой, и он поднялся на полуют.

У руля Ватфорд был привязан к штурвалу. Эдвардс подошел к нему. Ватфорду заткнули рот и завязали глаза.

Появились Деланней и Даун.

— Развяжите его, — обратился к ним Эдвардс и перерезал веревки, пока Деланней вытаскивал кляп и освобождал глаза. Ватфорд потер глаза, потом ощупал свой затылок.

— Что случилось? — спросил Эдвардс.

— Мне двинули по черепу, — объяснил рулевой. — Я упал носом на компас, а когда пришел в себя, понял, что связан и не могу пошевелить ни рукой, ни ногой.

— Вы были один на полуюте?

— Да, — ответил Ватфорд.

Деланней оттолкнул его и взялся за штурвал. Дул легкий бриз.

— Тот, кто его ударил, закрепил руль двумя веревками, — сказал Деланней. — Этот хитрец хотел, чтобы судно не сбилось с курса.

— Видели ли вы кого-нибудь? Догадываетесь ли, кто это мог быть? — продолжал спрашивать Эдвардс.

— Нет, месье. Около десяти минут назад Сейдж поговорил со мной и спустился. Когда я пришел в себя, то услышал шаги, а потом месье Сейдж сказал: «Черт возьми» и побежал по лестнице полуюта с наветренной стороны. Вот и все, что я могу сказать.

На палубе вахтенные матросы громко разговаривали. Эдвардс подошел к поручням и скомандовал:

— Все по местам.

Ворча, матросы разошлись, а Эдвардс подошел к компасу.

— Почему вы не рассказываете нам, что произошло? — спросила Даун.

— Я сделаю это, — начал он, — но прежде всего, где находились мисс Фарлен, и вы, Деланней?

— Мы гуляли по палубе, — объяснил Деланней. — В каюте слишком душно. Я услышал выстрелы, когда находился у носового трюма, и понял, что звук доносится с кормы. Тогда я побежал.

— Ну а вы, мисс Фарлен, где были вы?

— На полубаке.

— Так вы находились не вместе с Деланнеем?

Она не ответила.

— Почему бы все ему не рассказать? — спросил Деланней.

— Мы поссорились, — произнесла Даун. — И вот уже около четверти часа мы не были вместе, но мы не уходили с передней части корабля.

— Деланней, можете ли вы подтвердить, что мисс Фарлен действительно находилась на полубаке?

— Нет, — ответил Деланней. — Что касается меня, то я разговаривал с Форшемом, и он сможет это подтвердить.

Эдвардс невозмутимо обратился к Даун:

— Уверены ли вы, что Деланней находился у носового трюма?

— Разумеется нет, ведь было слишком темно.

— Вы переходите всякие границы, Эдвардс, — возмутился Деланней.

— Я пытаюсь разобраться, — сухо ответил тот и хлопнул по плечу Ватфорда. — Как вы себя чувствуете?

— Ничего, месье.

— Станьте к штурвалу. Скоро полночь — вам стоять недолго.

Ватфорд стал к штурвалу, и Деланней отошел в сторону. Эдвардс взял Даун под руку и повел ее из рубки.

— Почему вы поссорились? — спросил он.

— Шон очень ревнив.

— Он, видимо, вас хорошо знает?

— Не лучше, чем вы.

Деланней с сигаретой в зубах подошел к ним:

— Эдвардс, вы должны объяснить нам, что произошло в вашей каюте?

Эдвардс коротко, однако не пропуская ничего важного, рассказал им, что случилось.

— Если у этого типа имелся ключ от сейфа, — сказал Деланней, как только Эдвардс закончил свой рассказ, — значит это он убил Арчера.

— Разумеется, — пробурчал Эдвардс. — Ему была нужна шкатулка, и если бы я не поскользнулся, я бы знал, кто он.

— Вы говорите, лампу в коридоре почти погасили?

— Да. Из-за этого я принял Сейджа за убийцу и выстрелил в него. Он видел, как кто-то убегал через люк полуюта.

Деланней затянулся, выпустил дым и произнес:

— Не повезло Сейджу. Зачем, однако, этот человек открыл ваш иллюминатор?

— Об этом я уже подумал, — сказал Эдвардс. — Этот иллюминатор шире остальных. Арчер увеличил его, чтобы в его каюте было светлее. Худой человек мог пролезть в этот иллюминатор. Он готовил себе путь к бегству, если я его застану у сейфа. По веревке он, наверное, собирался подняться на палубу, где Ватфорд не мог его узнать, потому что у него были завязаны глаза. Я позволил ему взять то, что ему требовалось, и он вышел через дверь. Сейдж его спас, подставив себя.

Деланней усмехнулся:

— Это большой хитрец. Можно сказать, что он предвидел, как боцман появится в коридоре в нужный момент и сыграет роль громоотвода.

— Нет, — возразил Эдвардс. — Он просто воспользовался обстоятельствами и не растерялся.

— О Сейдже этого не скажешь! — произнесла Даун.

Эдвардс достал пистолет из кармана и протянул его Даун:

— Возьмите это, мисс Фарлен.

— Зачем он мне нужен?

— Хватит того, что я убил одного невиновного.

Ни секунды не медля, она взяла пистолет и направила его в грудь Эдвардса.

— Шон, куда вы посадили этого человека?

Эдвардс, рассмеявшись, сделал шаг в сторону.

— Не двигайтесь, — приказала Даун. — Я понимаю вашу роль в этой истории. Почему я не сообразила раньше? Вы знали, что лежит в шкатулке, и решили взять все себе.

Он засмеялся еще громче и произнес:

— Вы с ума сошли. Зачем мне шкатулка с сокровищами матроса, у которого нет ни гроша за душой. Это бессмысленно!

Она подняла ствол пистолета на несколько сантиметров.

— Прекрасно, — продолжал Эдвардс. — По-вашему, я убрал Арчера и шлепнул Сейджа под предлогом, будто он подозревал меня в преступлении. Так!

— Пожалуй.

— Сожалею, но у меня есть свидетели, которые могут подтвердить, что я находился на палубе, когда Арчеру перерезали горло. К тому же я не знаю, что в этой проклятой шкатулке, но утверждаю, что Гош мне это скажет, даже если мне понадобится лупить его в течение часа.

— Вы этого не сделаете, — закричала она.

— А почему бы нет?

Мгновенным движением он вырвал у нее пистолет из рук:

— Мисс Фарлен, у меня имелись все основания оберегать жизнь Сейджа. Он был единственным офицером на борту, и его некем заменить, а мне не хочется потерять корабль. Я за него отвечаю перед судовладельцем. Нам предстоит еще долгий путь, а барометр мне не нравится.

Он повернулся к Деланнею, который с улыбкой спокойно курил.

— Деланней, сделайте мне одолжение.

— Слушаю.

— Вы офицер флота, и я прошу вас разделить вахты со мной.

— Я уже был полицейским, и этого мне вполне достаточно.

— Деланней, речь идет о безопасности всех людей на корабле.

— Ладно, Эдвардс. Я стану на следующую вахту.

— Благодарю.

Эдвардс взял Даун под руку, и она подчинилась его железной хватке. Они спустились на палубу.

— Форшем! — позвал Эдвардс.

Из темноты выскользнула тень.

— Да, месье.

— Вы говорили с Сейджем перед выстрелами?

— Да, месье.

— Разбудите Трентона и скажите ему: пусть займется трупом, который он найдет в коридоре, да пусть на завтра приготовит мешок с балластом.

— Слушаюсь!

«Еще один мертвец, — подумал Форшем по дороге. — Господи! Если так пойдут дела, похоже, что мы все перемрем!»

— Мисс Фарлен, — начал Эдвардс, — очень жаль, что у вас нет алиби.

— Вам нравится говорить гнусности, — ответила она, освобождая руку.

— Ночью у вас не было сколько-нибудь сложных препятствий, а причины вашего пребывания на борту «Марютеи» остаются очень неясными.

— Это смешно!

Эдвардс остановился под эллингом левого борта и сказал:

— Только вы сами можете прояснить ситуацию.

— Послушайте, Эдвардс, я ведь находилась не одна на палубе. Со мной был Гош, и он убежал только после того, как мы услышали выстрелы в коридоре.

— Гош? — удивился Эдвардс. — Но это не его вахта!

— Он хотел поговорить со мной.

— Поговорить? Так вы его знаете?

— Да, — твердо ответила Даун. — Он был слугой моего дяди, который умер в Южной Африке, и мой отец привез его с собой в Сидней.

Эдвардс наконец начал понимать, в чем дело.

— А эта шкатулка из черного дерева? — спросил он.

— Она моя.

Даун поискала в своем корсаже и достала небольшой ключик, подвешенный к золотой цепочке.

— Возьмите этот ключ, — сказала она и, не говоря больше ни слова, ушла, оставив его одного.