Сонины проказы

Глава IX Волки

Соня была непослушной девочкой, мы уже достаточно рассказали об этом. Мама пыталась исправить ее, но не успевала, и вот на Сонину голову обрушились новые несчастья.

На другой день после дня рождения мать позвала Соню и сказала:

— Я обещала, что, когда тебе исполнится четыре года, я стану брать тебя с собой гулять по вечерам. Я собираюсь через лес на ферму. Ты пойдешь со мной, только помни: не отставай! Ты знаешь, я хожу быстро, если ты отстанешь, я могу и не заметить.

Соня в восторге от предстоящей прогулки пообещала не отходить от матери ни на шаг. В это время приехал Поль и, к радости Сони, тоже попросился гулять.

Некоторое время дети старательно шли за госпожой де Реан и любовались на прыжки четырех больших собак, которых маменька всегда брала с собой.

В лесу дети стали рвать цветы — прямо на ходу, не останавливаясь. Неподалеку от дороги Соня заметила множество спелой земляники.

— Какая славная земляника! — закричала она. — Как жаль, что нельзя покушать.

Госпожа де Реан слышала это восклицание и, обернувшись к детям, еще раз запретила им останавливаться. Соня вздохнула и печально посмотрела на ягодки, которые так манили ее.

— Не смотри лучше, — посоветовал Поль, — и позабудешь о них.

— Какие красненькие, спеленькие, хорошенькие! Должно быть, превкусненькие! — жалобно канючила Соня.

— Чем больше станешь глядеть на них, тем больше они будут тебя манить, — благоразумно заметил Поль. — Тетя запретила рвать. Для чего же глядеть на них?

— Я сорву одну только, это надолго нас не задержит. Останься со мной, и покушаем вместе, — запросила девочка.

Но Поль отказался:

— Нет, я не хочу ослушаться тетю, еще заплутаем в лесу.

— Вот уж этого не стоит бояться! — Соня легкомысленно махнула ручкой. — Маменька сказала только, чтобы попугать нас, мы догоним ее, если отстанем.

— Вряд ли, лес густой, обознаться дорожкой нетрудно, — убеждал ее братец.

— Ну, делай как хочешь, трусишка, а я, как попадется еще земляника, остановлюсь и нарву, — упрямо заявила Соня.

Поль обиделся:

— Я вовсе не трусишка, а ты лакомка и непослушная девочка. Заблудись в лесу, если тебе хочется, а я буду делать, как тетя велела.

И Поль поспешил за госпожой де Реан, которая шла быстро и не оглядывалась. Собаки бежали то впереди хозяйки, то позади, то рядом.

Соня скоро увидела новые кустики земляники. Девочка съела ягодку, потом другую, третью, а затем и вовсе присела, чтобы было удобнее и скорее рвать. Время от времени она посматривала, далеко ли ушли маменька и Поль.

Собаки стали неспокойны: они то бросались в чащу, то снова выбегали на тропинку, и наконец стали жаться около госпожи де Реан. Та поглядела, чего они испугались, и увидела из-за листвы два блестящих свирепых глаза. Где-то рядом хрустнула ветка, зашелестели сухие листья. Женщина оглянулась, чтобы приказать детям идти вперед, и тут с испугом заметила, что подле нее один Поль.

— Где Соня? — воскликнула она.

— Она отстала, чтобы покушать земляники, — ответил мальчик.

— О Боже, за нами идут волки! Скорее к ней, может быть, еще успеем спасти ее!

Госпожа де Реан побежала к тому месту, где осталась Соня, испуганный Поль и собаки кинулись за ней. Скоро они увидели, что девочка присела на траву и преспокойно щиплет ягоды.

Вдруг две собаки жалобно заскулили и бросились к Соне со всех ног. И тут же огромный волк с горящими глазами и разинутой пастью осторожно высунул морду из-за дерева. Увидев собак, он чуть помедлил, но потом бросился на девочку.

Собаки, возбуждаемые отчаянными криками госпожи де Реан и Поля, помчались вдвое быстрее и напали на волка, когда он уцепился зубами за Сонину юбку. Волк оставил Соню и принялся отбиваться от собак. Им туго пришлось, потому что подбежали еще два волка, те самые, что следили за госпожой де Реан. Но псы дрались отважно, и волки скоро пустились бежать.

Израненные и окровавленные, собаки подбежали к своей госпоже и стали лизать руки ей и детям. Госпожа де Реан приласкала собак и пошла дальше, держа детей за руки и окруженная храбрыми телохранителями.

Мать ни слова не сказала Соне: та насилу переступала — ноги у нее тряслись от недавнего испуга. Бедняжка Поль побледнел и дрожал не меньше Сони. Они вышли из лесу и подошли к ручейку.

— Остановимся тут, — сказала госпожа де Реан, — напьемся свежей воды. Нам надо оправиться от испуга.

Она наклонилась к ручейку, зачерпнула ладонью воды, попила и обрызгала себе лицо и руки. Дети сделали то же самое. Они освежились, дрожь успокоилась.

Собаки также бросились к ручью, они лакали воду, смачивали ею раны, возились в ручье и, наконец, выбрались оттуда свежие и чистые.

Через четверть часа госпожа де Реан двинулась дальше. Дети не отставали ни на шаг.

— Соня, — серьезно спросила маменька, — как ты думаешь, была ли у меня причина, чтобы запрещать тебе останавливаться?

— Да, маменька, простите, что ослушалась вас, и ты, Поль, прости меня, мне стыдно, что я назвала тебя трусишкой.

— Трусишка! Это Поль-то трусишка? — с негодованием воскликнула госпожа де Реан. — А знаешь ли ты, что когда мы кинулись к тебе, он бежал впереди? Когда волки бросились на помощь своему товарищу, Поль схватил палку и хотел заступить им дорогу, и я должна была удерживать его за руки. Заметила ли ты, что, пока собаки грызлись с волками, он все время стоял впереди тебя, чтобы не допустить до тебя волков? И ты еще осмеливаешься называть Поля трусишкой?!

Соня бросилась на шею двоюродному брату и расцеловала его:

— Спасибо, Поль, милый, добрый Поль, спасибо тебе, я буду любить тебя всем сердцем!

Когда все трое вернулись домой, их спросили, отчего они так бледны и отчего у Сони порвано платье. Госпожа де Реан рассказала, что случилось. Все хвалили Поля за послушание и храбрость, осуждали Соню за непослушание и пристрастие к лакомствам и восхищались смелостью собак. Последних на радостях даже угостили жирными костями и говяжьими остатками.

Соню не наказали за ослушание. Маменька считала, что она уже достаточно наказана страхом и вперед будет слушаться.