Совершая ошибки

Глава 28

— Доброе утро, — шепчу я, лениво улыбаясь Дэниелу. Он выглядит уставшим с одним открытым карим глазом, который постоянно моргает, привыкая к свету.

— Эй, — отвечает он не очень приветливо.

— Сколько времени? — я зеваю.

— Какая разница, — бормочет он с сонной улыбкой, слегка почесывая голый, упругий живот. — Иди сюда, — говорит он, положив руку открытой для меня.

— Ой, ой, Боже, — я плачу от боли.

— Что случилось? — он сразу садится, встревоженный, хотя его несколько позабавило мое нытье.

— У меня ужасно болят мышцы после серфинга; начиная с плеч и заканчивая задом.

— Твоя задница стала упругой и теперь болит? — его глаза опускаются туда, где якобы у меня все болит. — Я могу позаботиться об этом, если что, — предлагает он, тоже с энтузиазмом, улыбаясь с озорным огоньком. Его прическа копирует его намерения: беспорядочно и сексуально спутавшиеся волосы на голове.

— Это то, что ты услышал из всего предложения? — я пытаюсь нахмуриться, но уголки губ все-таки изгибаются вверх.

— Ну, серьезно, Хейлз. Что случилось? Сильно болит?

— Да, сильно, я боюсь, что не смогу это пережить.

Он усмехается, проверяет время на часах и добавляет:

— Уже половина двенадцатого, давай собираться, а потом пойдем на обед к моей маме.

— Обед у твоей матери?

— Да.

Простой ответ, бесспорный пункт. Разговор окончен.

— Разве ты не хочешь сначала провести время со мной?

— Я только что сделал это, разве нет? — отвечает он сухо, закатив глаза.

Почему я беспокоюсь?

— Я могу отдохнуть, а ты можешь пойти посерфить. Такова же была цель этого уик-энда, не так ли?

— Цель уик-энда заключалась в том, чтобы привезти тебя сюда.

Я ухмыляюсь.

— Серфинг — это так, чтобы просто воспрянуть духом, — добавляет он, подмигивая.

— Ну, — он приказывает, и прежде, чем я могу даже попытаться возразить, он поднимает меня на плече, как будто я совсем невесомый маленький ребенок.

— Что ты делаешь? Отпусти меня.

— Тише, детка, я не принимаю никаких возражений, пока твоя задница на уровне моего лица.

— Дэниел... — я визжу, мой голос поднимается на несколько нот вверх по шкале, но он не принимает во внимание меня, полностью увлеченный представлением.

— Не дергайся, — командует он, усаживая меня на столешницу в ванной, — открой рот, — приказывает он решительно, еле скрывая свою ухмылку.

— Да здравствует комендант, — бормочу я.

— Mach schnell, meine liebe (Примеч. Живо, дорогая), Хейли, — он искоса смотрит на мое недоумевающее выражение лица, и отвечает на мой немой вопрос. — Моя мама немка.

— И что это значит?

— Поторапливайся, моя дорогая Хейли, — я улыбаюсь.

Он берет свою зубную щетку и пасту, выжимая ее медленно на щетку, а затем, к моему ужасу, он начинает чистить мне зубы.

— Эй, — бормочу я с зубной щеткой во рту. Он берет ее снова и чистит мои зубы быстрыми движениями, хотя его глаза ничего не выражают, я знаю, что он смеется надо мной.

— Ты что-то сказала?

Я вздыхаю с полным ртом пены.

— Я умоюсь... — я выплевываю излишки пасты в раковину под его наблюдательным взглядом. Насколько он думает это должно быть привлекательно. — Я могу сама сделать это. Я не инвалид, просто немного болит тело.

Он выгибает бровь со шрамом, качая головой, на его губах я вижу намек на улыбку.

— Как я уже говорил, здесь нет проблем в том, что у тебя болит задница. Теперь не заставляй меня повторять это снова.

— Или что? — дразню я.

Он просто качает головой и вознаграждает меня кривой улыбкой. Я смеюсь; теперь моя очередь качать головой.

— Так, а теперь тихо и широко открой рот, — он ухмыляется. — Тише! Широко открой рот, — повторяет он, бормоча себе под нос и наслаждаясь своей маленькой шуткой.

Я вздыхаю, усмехаясь.

— Плюй, — требует он игриво. Он наливает немного воды на ладонь и аккуратно протирает мое лицо, а затем похлопывает полотенцем по нему, пока оно не становится сухим. Отступив, он анализирует результаты своей работы и снова без предупреждения, закидывает меня через плечо, и я смеюсь.

Мы возвращаемся в спальню. Ну, что теперь? Его беззаботное, игривое поведение доводит меня до истерики. Положив меня на кровать, он поворачивается и шагает к шкафу.

— Не двигайся, — говорит он, и я фыркаю. Когда он возвращается с двумя крошечными кусочками — с моим белым бикини он выглядит еще более веселым, чем был, когда ушел минуту назад. Подойдя к кровати, он сначала осторожно снимает мою белую майку; затем наклоняется ниже, чтобы осыпать мою грудь поцелуями. Усаживаясь рядом со мной, он надевает на меня лиф от бикини, потом завязывает сзади завязочки на нем, повернув меня набок. Да уж, я нахожу этот процесс одевания очень даже возбуждающим. Когда оказываюсь повернутой на спину, я протягиваю руки к своим шортам, но Дэниел неодобрительно качает головой.

— Ничего подобного, — бормочет он, встав на ноги с бесстрастной и надоевшей гримасой.

— Ты смеешься надо мной? — я хмурюсь.

— Нет, я не смеюсь. Теперь, моя нимфоманка, я должен повторить то, что я говорил раньше? — говорит он, драматизируя неодобрение, сжав в линию свой рот и хмуря брови. Я таращусь на него. Он серьезно?

Не обращая внимания на мой взгляд, он движется к краю кровати, смещая баланс матраса, когда садится рядом с моими бедрами. Он наклоняется, чтобы стянуть с меня мои бледно-розовые кружевные стринги, и делает паузу, чтобы посмотреть на мою открытую нижнюю часть тела с пылающим взглядом. Затем он помогает каждой из моих ног надеть бикини, и, непосредственно перед тем, как полностью одеть меня, он целует меня долгим поцелуем в самый центр моей нижней части тела, заставляя меня извиваться, вызывая взрывоопасные искры в этой области.

— Итак, а это что? — спрашиваю я, хмурясь.

— Прелюдия, — он ухмыляется. Одно простое слово с таким значимым обещанием.

— Ты просто убиваешь меня сейчас, — я вдавливаю свою голову в матрас.

Он ухмыляется и небрежно бормочет:

— Когда боль пройдет, я все компенсирую, детка, обещаю.

— Ты так раздражаешь, я серьезно, — он подмигивает мне, и я не могу больше сдержать полу гневный взгляд.

— О, Хейлз, доброе утро, — он целует меня в губы. — И, я люблю тебя, — он улыбается и закидывает меня на плечо.

А я тебя, до безумия.

Продолжая исполнять свои придуманные обязанности няньки, он сажает меня на один из шезлонгов у бассейна, где разложены нарезанные фрукты и кофе на завтрак.

— Серьезно, Дэниел. Ты можешь пойти на пляж и поймать несколько волн. Я останусь здесь и позагораю, — я смотрю на него снизу вверх, лежа между его раздвинутыми ногами, когда он садится на мягкий, гигантский, плетеный лежак.

— Может быть, позже, мне слишком удобно сейчас, чтобы куда-то идти, — он улыбается мне.

— Откуда звучит музыка? — спрашиваю я, оглядываясь по сторонам.

— Там музыкальный центр в баре, — он кивает головой в сторону бара у бассейна в виде тропического острова.

— Довольно эклектичный плейлист, я бы сказала. Мне это нравится.

— Это мой плейлист Баха, — фыркает он, забавляясь. — Эксклюзивный плейлист из гимнов. Такой нигде больше не найти в Калифорнии.

— Гимны? — я хихикаю. — Это одна из действительно хороших песен, она такая мелодичная, — говорю я о треке, который играет.

— Шарлотта О'Коннор, если я не ошибаюсь. Это «Shine On», — говорит он мне.

Положив руку на мою, он медленно потирает большим пальцем мои костяшки. Он скользит вниз, чтобы лечь рядом со мной, притягивает меня к себе так, чтобы мое лицо покоилось на кубиках его живота, и расчесывает мои волосы легкими движениями. Я целую его упругие мышцы и закрываю глаза, совершенно расслабленная.

— Ты часто приходишь сюда? — спрашиваю я.

— Ты пытаешься сменить тему? — смеется он. — Потому что я уже слышал то же самое, когда мы впервые встретились.

Я смеюсь и целую его нагретую солнцем кожу.

— При любом выпавшем шансе, — отвечает он, проводя кончиками пальцев по моей спине.

— Так ты приезжаешь сюда посерфить и… что еще тебя тянет сюда?

— И моя мама. Иногда я общаюсь с Рафаэлем и его друзьями.

Я глажу его тело, чувствуя, что его кожа покалывает под моим прикосновением.

— Они твои друзья?

— Друзья, — он произносит это, размышляя и как бы прикидывая это слово. — Я хотел бы пойти с приятелями на серфинг, — он поворачивается и нежно массирует мои больные плечи, постепенно ослабляя напряжение.

— У тебя не много друзей, — заявляю я.

— Да, немного, — отвечает он. Я наклоняю голову, чтобы взглянуть на него; даже он не может быть равнодушным к этому.

— Почему?

Глядя немного нетерпеливо, он отвечает:

— Я нелегко доверяю людям, — объясняет он.

Я нахожу его объяснение угнетающим; не могу себе представить жизнь без Таши и Яна.

— Почему это? — не унимаюсь я.

— Это как знакомства, Хейли. Чем больше денег и славы есть у тебя и чем популярнее ты в глазах общественности, тем больше людей, которые пытаются стать ближе к тебе, и у большинства из них скрытые корыстные мотивы, — вздыхает он.

— Как насчет друзей из прошлого?

— Ну, мой лучший друг пытался казаться им очень долго, а остальное, ты же знаешь, как это, все заняты... пока живые.

— Как? Что случилось? — я опираюсь на локти, не в состоянии скрыть свое любопытство.

Дэниел вытягивает губы и быстро проводит рукой по усталому, задумчивому лицу. Я чувствую, как его тело напрягается.

— Он пытался подать в суд на меня за патент на мое программное обеспечение, утверждая, что там пятьдесят процентов его.

Я смотрю на него с приподнятыми бровями, ожидая, что он скажет дальше. Дэниел щипает меня за щеку, он смотрит на меня, и моя напряженность немного отступает. Потом он улыбается, и я моргаю, не понимая его реакции.

— А потом было самое интересное, — продолжает он, — он даже не был частью процесса. Его единственная связь с программным обеспечением от идеи до реального продукта заключалась в том, что он тусовался со мной в барах еще в колледже, когда мне нужны были перерывы, — он улыбается сам себе, хотя его суженные глаза отражают чистое раздражение.

— То есть? — желаю узнать больше.

— Мы были соседями по комнате. На самом деле мы пришли к USF вместе. Я специализировался в области информатики, а он в литературе, — Дэниел на мгновение останавливается, чтобы почесать лоб, глядя немного задумчиво, возможно, вспоминая что-то. — Когда я пришел с идеей обеспечения сети, я, очевидно, чересчур доверился моему лучшему другу. В то время и на протяжении всего процесса, я имел обыкновение надоедать ему с моими сомнениями в принятии решений. Учитывая, что он не имел ни технического образования, ни какого-либо представления о программировании, он не мог помочь в решении моей проблемы, но был другом и внимательным слушателем, — когда он продолжает, выражение его лица постепенно застывает. — После того, как я на самом деле имел бета-версию и нашел несколько инвесторов, чтобы взглянуть на идею, что в конечном итоге привело к началу Stark SW, он начал проявлять больше интереса. Я думаю, что это было, когда он услышал первый раз о потенциальной сделке, о которой написали в каком-то журнале. Вот тогда я получил реальное письмо от своего адвоката. Я не мог поверить своим глазам, Хейлз. Я думал, что это был один из его дурацких приколов. Я чуть не поздравил его с тем, что шутка удалась, — он качает головой, его рот искривляется, — Когда я встретился с ним, — он продолжает, — ублюдок на самом деле имел наглость смотреть мне в глаза и сказать, что предприятие должно быть общим.

— Похоже, он реально придурок, — бормочу я.

— И я о том же, — сухо отвечает Дэниел. — Когда он попал на слушание дела в суде, он явно не имел каких-либо веских оснований или доказательств, чтобы доказать свою причастность к моему бизнесу, и поэтому дело было закрыто так же быстро, как и началось.

— Вы когда-нибудь разговаривали после этого снова?

Он делает глубокий вдох.

— Нет, я уверен, что наши пути не пересекутся.

— То, что все это началось в колледже, твоя компания. Это так здорово, — я говорю восхищенно.

— Да, я работал очень много, жонглируя между курсами и развивая свою программу, пока она не стала похожей на Stark Software, — он почесал верхнюю губу большим пальцем, и отблеск озорства появляется в его глазах.

— Да уж, у тебя реально нет близких людей, — я тихо делаю вывод.

— У меня есть ты сейчас, Хейлз, — он излучает свою сладкую мальчишескую улыбку, ту, которая зарезервирована только для меня.

— А как насчет девушек тогда? У тебя были они, пока ты учился и работал? — я спрашиваю, думая о его младшей версии полной гормонов в беспорядочной среде. Уверена, он был еще тот мачо.

На его губах появляется озорная ухмылка, когда он бормочет:

— О, там их было много. Я получил свою долю удовольствия, будь уверена, детка.

Я игриво щипаю его кубики и пытаюсь нахмуриться. Я бы выстроила всех этих тупоголовых куриц в одну линию и наглядно показала бы им, что только я теперь могу прикасаться к нему. Это просто бальзам на душу.

— Эй, это все было до тебя, — он поднимает руки вверх в знак капитуляции и хихикает.

— Что? — говорю я, как будто сама себе. — Ах, — я ухмыляюсь ему, дразнясь. — Измены, Дэниел Старк, измены. Даже прошлые события в настоящее время считаются изменами, — я повторяю его слова с того момента, когда Дэйв позвонил мне. Он снова усмехается и наклоняется, чтобы оставить смачный поцелуй на моих губах.

— Как много, Дэниел? — я приподнимаю бровь.

— Что я могу сказать, — ухмыляется он. — Я должен был снять напряжение всех часов, которые провел, упорно трудясь над проектом, — он пожимает плечами, и я фыркаю.

— Так, просто случайный секс, ничего серьезного?

— Не было ни времени, ни желания.

Хотя я рассеянно качаю головой, я удивлена тем, насколько мы похожи.

— Ну, милая, ты все еще хочешь поговорить со мной о своем прошлом? — он спрашивает меня с сомнением, злорадно улыбаясь. Я вздрагиваю. — Я так и думал, — бормочет он. — Не волнуйся, это последнее, что я хочу услышать, особенно здесь, учитывая мою боксерскую грушу дома.

Когда Дэниел, в конце концов, уходит на пляж, я засыпаю под ласковым теплом полуденного солнца, в окружении приятно играющей на фоновом режиме «Бахи гимнов».

— Хейли, — меня будит незнакомый голос; поворачиваясь сонно к обладателю голоса, я замечаю две темные фигуры, стоящие рядом. Моргая, я поднимаю руку, чтобы прикрыть глаза от ослепительного света, и вижу Рафаэля и еще одного парня, который, кажется, того же возраста и очень похож на Рафаэля. Оглядевшись, я понимаю, что Дэниел до сих пор не вернулся.

— Привет, Рафаэль, — говорю я, смущенная его присутствием.

— Привет, Хейли. Дэниел здесь?

— Он пошел серфить, — отвечаю я, обеспокоенная тем, как мое полураздетое тело сканирует друг Рафаэля.

— Я пришел, чтобы забрать пару учебников, которые я оставил здесь вчера.

— Конечно, вы можете зайти и забрать их, дом открыт, — я киваю в сторону балконной двери.

— Я просто заберу их, — говорит он своему другу и идет внутрь. Чувствуя себя некомфортно под тупым взглядом друга Рафаэля, я поворачиваюсь, чтобы сесть в вертикальном положении.

— Хороший вид, — говорит он с улыбкой, его глаза блестят при виде моей груди. Может он все-таки перестанет глазеть? Что он делает? К моему удивлению он смело поворачивается, чтобы сесть рядом со мной на лежаке, его близость на грани вторжения в мое личное пространство. Он так близко, его бедро почти касается моего, и я могу чувствовать запах алкоголя из его тяжелого дыхания.

— Нам следует общаться на расстоянии, — говорю я, обеспокоенная, но делаю усилие над собой, чтобы быть не очень резкой, учитывая, что он друг Рафаэля, возможно, даже Дэниела. Может быть, я что-то не понимаю. Но все равно хочу, чтобы он держался подальше от меня, насколько это возможно.

— Почему? — его глаза противно бегают по моему лицу. А потом, к моему полному шоку, его палец пробегается по моему бедру, слишком близко от моего бикини, в нескольких миллиметрах от скольжения под ткань.

Он тихо бормочет:

— Ты такая сексуальная.

Мое сердце бешено бьется. Кажется, меня сейчас стошнит от его прикосновения.

И как только я собираюсь уже ударить и оттолкнуть его подальше, я слышу рык Дэниела:

— Что за?..

Затем, как будто в замедленной съемке, я вижу, как он хватает парня за рубашку и бросает его на противоположную сторону палубы, как если бы он был невесомым. Потеряв равновесие, друг Рафаэля падает на противоположный лежак. Расстроенная движущейся фигурой, я поворачиваюсь, чтобы увидеть Рафаэля, который стоит у двери, ведущей к палубе. По выражению на его лице я понимаю, что он шокирован увиденным так же, как и я. Он выглядит совершенно раздраженным, когда начинает ругать своего друга на испанском языке.

Дэниел ищет мой взгляд. Найдя его, он смотрит на меня, проверяя, не причинил ли мне этот парень боль.

— Я в порядке, — отвечаю я одними губами, все еще потрясенная происходящим. Его глаза горят. Он жаждет крови. Я видела его сердитым и раньше, но таким никогда.

Он поворачивается, чтобы посмотреть на Рафаэля, который пожимает плечами с измученным выражением. Он сам не понял, почему его друг повел себя таким образом. Мне становится жаль его.

Дэниел переводит взгляд на другого парня и говорит ему ледяным голосом:

— В следующий раз, если ты даже случайно сделаешь вдох в ее сторону, будешь дышать при помощи аппарата, — слегка отпуская свои сжатые кулаки, он добавляет: — Теперь убирайся из моего дома до того, пока мы оба не пожалели.

К счастью, друг Рафаэля менее чем через секунду уже исчезает, протрезвев и осознав масштабы угроз Дэниела.

— Мне очень жаль, Дэниел, Хейли, — заикается Рафаэль, совершенно искренне извиняясь.

Дэниел бросает свой ледяной взгляд на него.

— Рафаэль, ты не сделал ничего плохого, это не твоя вина, — говорю я бархатным голосом, — пытаясь успокоить, я меняю тему и спрашиваю его, нашел ли он учебник.

— Убедись, чтобы его ноги больше не было в моем доме. А теперь уходи, — рычит Дэниел. Я смотрю на него, обеспокоенная тем, что и Рафаэлю сейчас тоже может достаться.

— Дэниел, — Рафаэль пытается извиниться, но взгляд Дэниела останавливает его на полуслове. Он просто кивает головой и уходит.

Когда мы остаемся одни, я смотрю на Дэниела, а он смотрит на меня, все еще находясь в бешенстве. Гидрокостюм болтается вокруг его талии, обнажая мускулистую загорелую грудь, влажные волосы обрамляют красивое лицо и взгляд в его глазах — просто убийственный взгляд. Дикое желание пробуждается внутри меня. Я встаю и иду к нему. Затем обхватываю его лицо ладонями и впиваюсь в его губы. Он мгновенно отвечает на поцелуй; гнев быстро переходит в звериное желание. В мгновение ока мы окунаемся в этот накал страстей, поглаживая, прикасаясь, кусая и целуя друг друга. Наше дыхание прерывистое, мы боремся за освобождение, и сразу же после достижения этого падаем в кресло. Короткими быстрыми вздохами мы пытаемся восстановить наше дыхание.

Дэниел прислоняется своим лбом к моему и с закрытыми глазами шепчет:

— Если что-то когда-нибудь случится с тобой...

Я сжимаю его руку.

— Я тоже люблю тебя, — шепчу я прямо возле его губ.